Алина Углицкая
Сказка – ложь!
Эльфийская стрела вошла ей прямехонько в горло.
Конкордия пошатнулась, уставилась на тонкое древко с ярким оперением и схватилась за него руками. Что-то отвратительно булькнуло, ведьма с противным чавканьем вырвала стрелу, и из-под наконечника хлынул густой поток, такой черный, что это вряд ли могла быть человеческая кровь!
– Убей ее! – завизжала Конкордина, тыкая в мою сторону окровавленной стрелой. – Убей!
Словно под действием злого заклятия, небо над головой заволокло тучами, буквально в один момент исчезло солнце, и на поляне воцарились густые сумерки. Резко похолодало, трава и деревья покрылись инеем, а я моментально продрогла и начала выбивать челюстью чечетку.
Герцогу, казалось, холод был нипочем. Его Светлость выхватил меч из ножен и на полном серьезе собирался исполнить приказ. При этом на его застывшем лице отразилась такая мучительная работа мысли, что я невольно его пожалела.
Герцог надвигался на меня с безумным блеском в глазах, размахивая мечом так, будто здесь была не я одна с бесполезным луком в руках, а целая армия с алебардами наперевес. Он мычал что-то нечленораздельное, его лицо превратилось в гротескную маску, а позади стояла Конкордия и визжала без умолку.
Я ошарашенно замерла, не зная, куда бежать. Все, сейчас он разрубит меня на куски, и на этом наступит конец моей недолгой карьере сказочной героини. Всхлипнув, я начала мысленно прощаться с жизнью.
– Зеркало! – пропищал над ухом знакомый голосок, и десяток других, таких же тоненьких, подхватили: – Зеркало! Достань зеркало, Катрин!
Я будто очнулась. Руки лихорадочно ощупали пояс. Где же эта дурацкая кучка металла? Чем она может мне помочь?!
Пальцы нашарили плотный узелок, из которого торчала длинная ручка. Пятясь от обезумевшего герцога и поминутно рискуя свалиться ему в ноги, я вцепилась руками в зеркало, рванула, освобождая из хитроумного плена, и выставила перед собой.
Из полированной металлической поверхности на меня изумленно воззрилось взлохмаченное чучело с расцарапанными щеками.
– Ой, – пискнула я и развернула зеркало лицом к Его Светлости.
Вот уж не знаю, что он там увидел, да только отшатнулся с перекошенным лицом, и в этот миг яркий луч света упал на зеркало откуда-то с небес, отразился от него и солнечным зайчиком заскакал по визжащей ведьме, вновь принявшей свое обличие. И там, где он касался ее, кожа Конкордии начинала шипеть и дымиться!
Герцог остановился буквально в шаге от меня, тяжело дыша и изумленно разглядывая собственные руки, сжимавшие меч. Потом его взгляд упал на Конкордию, которая вертелась на одном месте и беспорядочно махала руками в тщетных пытках отогнать назойливый солнечный луч. Обрывки черного тумана подобно клочьям сажи клубились вокруг нее, но ей почему-то не удавалось создать тот самый темный вихрь, который всегда уносил ее в безопасное место.
– Уберите! Уберите это от меня! – кричала ведьма, истерически завывая.
Воздух наполнился звенящими голосами и яркими точками, мельтешащими, будто гигантский рой светлячков. Это была целая армия крошечных цветочных феечек, каждая из которых сияла в темноте, как рождественская гирлянда. Они окружили визжащую Конкордию, облепили ее плотным коконом и вдруг синхронно взлетели вверх, поднимая за собой трепыхающуюся ведьму.
– Эй! Вы куда?! – растерянно крикнула я, позабыв о герцоге.
А где финальный бой, труп злодейки и моя победная песнь над ним?! Опять обманули!
Какое-то движение заставило меня оторваться от фееричного зрелища феечек, тащивших по воздуху завывавшую ведьму. Его Светлость с надрывным стоном схватился за сердце и начал оседать, прямо на моих глазах перевоплощаясь в ночное чудовище. Никакого тумана больше не было, но покрытое шерстью тело мешком свалилось мне под ноги.
– Язон! – не думая, я бросилась перед ним на колени и схватила за голову.
Клыкастая пасть оказалась полуоткрытой, язык безвольно свесился наружу, глаза бессмысленно закатились. Он даже не вздрогнул, когда я ударила его по щеке, пытаясь привести в чувство.
– Язон, миленький, что с тобой? – я едва не плакала. – Только не умирай, слышишь? Не смей бросать меня здесь, ты, коврик войлочный!
Потеряв последние проблески здравого смысла, я трясла его за плечи, как грушу. Голова монстрика безвольно моталась в разные стороны, но он не издал ни звука, и мне на мгновение показалось, что сердце в его мохнатой груди больше не бьется!
– Ты решила оторвать ему голову? – раздался из-под ближайшей коряги задумчивый голос. – Не думаю, что это хорошая идея, но ты можешь попытаться.
Я вскинула зареванное лицо.
– Дядюшка Ясень, – всхлипнула. Старый эльф укоризненно смотрел на меня, пожевывая кончик бороды. Из-за его спины выглядывали сотоварищи. – Он умер?
– Пока нет. Но непременно умрет, если ты не перестанешь его трясти.
– Что с ним? Что мне делать?
Эльф вразвалочку прошествовал к моему монстрику, деловито оттянул ему веко, заглянул в закатившийся глаз, потом в безвольно раскрытую челюсть. Зачем-то потрогал зубы оборотня, достал платочек, вытер пальцы и только после этого весомым тоном проговорил:
– Ты победила ведьму. Наша стрела, заряженная твоей любовью, лишила ее колдовских сил. Но проклятье осталось в силе. Теперь он останется таким навсегда, и его люди уже никогда не примут человеческий облик. До самой смерти им суждено бегать по Вечному лесу в образе диких зверей.
Ледяная волна охватила мое тело, сковывая руки и ноги. Сердце дрогнуло, пропуская один удар, горло сжалось, лишая дыхания. Я вдруг ощутила такое резкое головокружение, что едва не потеряла сознание.
– Как же так? – прошептала, давясь слезами. – Неужели ничего нельзя сделать?
– Можно, – эльф вернул платочек в карман и сложил руки за спиной, важно выпятив бочкообразный живот. – Но пойдешь ли ты на это?
– Что именно?
– Если ты хочешь снять проклятие, тебе придется исполнить условие, которое поставила Конкордия. Но и это не все. Тебе придется за него заплатить.
– Я готова, – решительно тряхнув головой, я размазала слезы по щекам и с готовностью уставилась на эльфа. – Что надо делать?
– Подожди, не суетись. Ты уверена, что хочешь этого?
– Я не знаю, о чем речь! Скажи мне, и я смогу принять решение.
– Нет, ты должна сделать выбор сейчас. Точнее, слушай свое сердце. Это оно должно сделать выбор.
Я закрыла глаза и прислушалась к своим мыслям. Такая странная фраза "слушай свое сердце"! Как его слушать? Я что, кардиограф? Ну, стучит, бьется быстрее, чем должно, словно я бежала стометровку. Так ведь это и не удивительно в данный момент.
– Ну? – дядюшка Ясень нетерпеливо дернул меня за рукав. – Что ты решила.
И не знаю, сердце это мое отозвалось, или другой какой внутренний орган, только губы мои вдруг раскрылись, и я услышала собственный голос, глухой и серьезный, словно со стороны:
– Я согласна на все. Как мне его спасти?
– Ты должна поцеловать его под радугой, обещая вечную любовь.
– А плата?
– Ты останешься здесь навсегда. Вместе с нами. Вечный лес возьмет твою жизнь взамен жизней этих людей.
– А он? – холодея, шепнула я и кивнула на монстрика.
– Он вернется в свой мир и в свое время, вместе со своими людьми, в тот самый миг, когда был отправлен сюда. И все прошедшее станет для каждого из них просто сном.
Я посмотрела на монстрика еще раз. Знаю, герцог настоящий козел, но ведь это чудище – его неотъемлемая часть. Добрый, заботливый, любящий. Столько веков он как мог заботился о нуждах своих подданных, не опустил руки, не упал духом. Учился выживать в этом мире и учил этому своих слуг. Ведьмы больше нет, но осталось проклятье, и если я сейчас откажусь, все эти несчастные навсегда останутся здесь, из года в год, из века в век влачить жалкое существование.
Но остаться в этом заколдованном мире вместо них? Совершенно одной?
А в принципе, что ждет меня дома? Серые будни, кредит, низкооплачиваемая работа… нет ни родных, ни особо близких друзей, разве что пара бывших любовников, которым я давно не нужна.
Одна моя бесполезная жизнь взамен жизней трех сотен взрослых и детей.
Мои руки тряслись, а губы дрожали, когда я еле выдавила из себя:
– Я согласна.
Мой взгляд невольно упал на резную шкатулку, все еще болтавшуюся у меня на поясе.
– Это же оно? – спросила я, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Мой шанс на возвращение? Тот, который я должна отдать ему?
– Ну, почему "должна"? – дядюшка Ясень пожал плечами. – Ты можешь воспользоваться им сама.
Я медленно покачала головой. Нет, я уже знала, что останусь здесь вместо него. Вот такая глупая сказка, в которой вместо принца – лесное чудовище, и которая заканчивается не свадьбой, а добровольным заточением.
Руки мелко дрожали, когда я снимала шкатулку с пояса. Сердце замерло, пропуская один удар, когда я ее открыла.
Внутри, на подушечке из алого бархата, лежало тоненькое золотое колечко.
– Просто надень его на палец и поверни, – прошептал рядом со мной голос эльфа-искусителя, – и тут же окажешься дома!
Я закусила губу, чтобы не разреветься позорно. Достала колечко, сжала его в кулаке, ощущая себя жертвой собственной доброты. А потом отогнула мохнатый мизинец на безвольной руке монстрика и надела на него колечко.
Последний эльфийский подарок легко скользнул вниз, будто был отлит именно под этот палец, и засветился. Я почувствовала, как по щекам бегут предательские слезы. Но плакала я вовсе не потому, что мне предстояло провести вечность в этом сказочном мире, а потому, что эта вечность будет слишком долгой и тоскливой без Него…
– Давайте, ребята, поможем нашей спасительнице! – скомандовал дядюшка Ясень, и все эльфики высыпали на поляну, как из рога изобилия. Их было так много, что у меня в глазах зарябило от всех оттенков зеленого.
Крошечные смешные человечки что-то шептали на незнакомом певучем языке и совершали руками странные пассы, а потом вдруг затанцевали вокруг меня с монстриком и запели, причем их мелодичные голоса звучали все громче и громче с каждым движением.
И огромное безвольное тело оборотня вдруг медленно оторвалось от земли и поплыло, направляясь прямо в столб радужного света, который неиссякаемо бил из земли. Я поднялась на негнущиеся ноги и заковыляла следом. Каждый шаг мне давался трудом, ведь решалась моя судьба.
А еще в голове, будто птица в клетке, билась одна-единственная мысль, что я дура, что Язон моей жертвы никогда не оценит, что он вообще никогда не узнает о ней. А если узнает, то что для него случайная знакомая из другого времени, ведь в его собственном его ждут королевские почести, друзья и родные, и роскошные придворные дамы в восхитительных нарядах.
Тело монстрика плавно вплыло в радугу и опустилось на землю. Я шагнула вслед за ним, и столб света сомкнулся за моей спиной, точно переливающаяся завеса. Я подняла голову вверх. Надо мной сияло яркое ультрамариновое небо, такое ясное, какое я еще никогда не видела за всю мою жизнь, а вот радуги не было видно.
Встав на колени рядом с монстриком, я подняла его мохнатую голову и тяжело вздохнула. Моя решительность исчезала с каждой секундой – все-таки я оказалась не спасителем мира, а обычной трусихой, но пока она еще теплилась, я развернула к себе безобразную монстрячью морду, зажмурила глаза и прижалась губами к клыкастой пасти.
Я еще успела почувствовать, как резко вздрогнуло его тело, как когтистые лапы обхватили меня, сжимаясь на талии, еще успела услышать рычание, переходящее в стон. Еще успела открыть глаза и увидеть, как уродливая морда превращается в человеческое лицо.
А потом все вокруг завертелось, заплясало, сливаясь в бесконечный поток ярких огней, и меня накрыло непроницаемой тьмой.
Язон Валентин Марк Филипп, граф де Верней, герцог д'Арвентиль
Все, что он помнил – это как Демон вынес его из лесной чащи на открытое пространство, а еще помнил голос мадемуазель Катрин, такой странный, приторно-сладкий, липкий, будто патока. И помнил, как увязал в этом голосе, точно муха, попавшая в паутину. Все остальные события словно туманом заволокло.
Но вот среди серой массы прорезался лучик солнца. Тьма отступила, позволяя открыть глаза. Яркий свет ослепил Его Светлость, заставляя вздрогнуть и болезненно застонать. Герцог не мог понять, где он и что происходит, но чувствовал себя так, будто его раскрутили на детской карусели и выбросили на обочину, не давая опомниться.
Странная тяжесть в руках заставила опустить глаза. Лапы – нет, теперь уже руки – сжались, удерживая на весу безвольное женское тело.
– Катрин? – выдохнул он, прижимая девушку к себе и с трудом осознавая, где находится. Огляделся вокруг – лесная поляна, ничего необычного. – Что происходит?
– Она пожертвовала собой ради тебя и твоих людей, – произнес раскатистый голос, шедший, казалось, отовсюду.
– Кто это? – пробормотал Его Светлость, обшаривая деревья напряженным взглядом, но ни единый листик, ни одна травинка не шевельнулись. Даже ветер затих в этот момент. – Выйди и покажись!
– Я тот, кто может вернуть ее тебе… если она нужна. Но взамен я потребую плату.
– Покажись, кто ты! Еще одно дьявольское отродье? Или это опять происки Конкордии?
– Нет, – неизвестный расхохотался. – Я гораздо могущественнее всех человеческих магов и заклинателей.
– Так чего ты боишься? – герцог презрительно сплюнул себе под ноги. – Безоружного человека? Выйди и покажись!
– Ну, вот что за манера все портить! – недовольно проворчал таинственный бас, постепенно превращаясь в тоненький голосок, и перед изумленным герцогским взглядом прямо из воздуха соткалось странное существо. Оно было размером меньше его сапога, с внушительным брюшком, короткими ручками и ножками, острыми ушами и роскошной рыжей бородой. Одежда всех оттенков зеленого цвета сидела на нем, как влитая, поражая воображение своим покроем.
– Ты кто? – Его Светлость изумленно уставился на это видение.
– Можешь звать меня дядюшка Ясень, – эльф, а это был он, шаркнул ножкой.
– Живой эльф! – пробормотал Язон, протирая глаза одной рукой, а другой продолжая удерживать на весу отяжелевшее тело мадемуазель Катрин.
– Положи девушку, а то уронишь, – дядюшка Ясень кивнул на его ношу. – Как-никак, она спасла тебя и твоих людей. Имей уважение.
– Спасла? – Язон перевел взгляд на бледное девичье лицо, в котором не было ни одной кровинки. – Что это значит?
– Она заплатила своей свободой за то, чтобы ты и твои люди вернулись домой.
– Своей свободой?.. То есть она останется здесь? Одна?
– Да, а вы все вернетесь в свой день и час, и все, что случилось с вами в этом лесу, превратится в обычный сон.
– Но я не хочу возвращаться без нее! – воскликнул герцог с такой горячностью, какую сам от себя не ожидал. – Я хочу быть с ней! Она нужна мне!
– Нужна? – дядюшка Ясень задумчиво сунул в рот кончик бороды и пожевал. – А зачем?
– Зачем? – теперь Язон и сам задумался. Эти слова вырвались из него машинально, но он еще не успел их осознать.
– Да, зачем она тебе? Подумай: ты вернешься домой, в свое время, к своей прежней жизни. Разве там не ждут тебя светские прелестницы и роскошные куртизанки? Зачем тебе девушка из другого мира? Она может никогда не прижиться, да и… разве она красива? – и эльф хитро прищурился.
Язон на минуту задумался, осторожно опустил девушку на землю и сел рядом, не сводя с ее застывшего лица пристального взгляда. Она была худой, взбалмошной, невоспитанной, совершенно невозможной особой – такая точно не впишется в жизнь Его Светлости Язона Валентина Марка Филиппа графа де Верней герцога д'Арвентиль. Но когда он смотрел на нее, его сердце билось быстрее, а в груди разливалось тепло.
Не отдавая себе отчета в собственных действиях, мужчина протянул руку и мягко убрал яркую прядь волос, упавшую на бледную щеку девушки. Да, цвет волос у нее был просто неимоверным! Хотя, это лишь подчеркивало ее необычность и то, что она была единственной не только в этом заколдованном мире, но и в том, который Язон считал своим.
От сомкнутых ресниц на скулы падали длинные тени, влажные губы были слегка приоткрыты, девушка будто спала, и казалось, что нет такой силы, которая могла бы ее разбудить.
На пальце герцога что-то блеснуло. Его Светлость поднес руку к глазам и с изумлением уставился на тоненький золотой ободок, которого еще вчера там не было.
– Что это? – пробормотал, недоуменно разглядывая неожиданное украшение.
– Это твой билет в обратный путь. Подарок Вечного леса лично для тебя. Поверни колечко – и через мгновение окажешься дома.
– Вот так просто? – Язон нахмурился.
– Магия не любит усложнений. В нашем деле все должно быть предельно просто.
Молодой мужчина несколько секунд рассматривал эльфийский подарок. Потом спокойно снял его и решительным броском отправил куда-то в кусты.
– Если она должна остаться в этом мире, то я хочу остаться вместе с ней, – произнес Язон севшим голосом.
– Почему? – удивился эльф. – У тебя есть возможность вернуться к прежней жизни. Зачем ты хочешь остаться здесь?
– Я хочу остаться с Катрин, и мне все равно, здесь или там. Пусть мои люди возвращаются, а я остаюсь.
– Почему? – повторил настырный эльф, заставляя герцога почувствовать раздражение.
– Неужели это не ясно? – Его Светлость погладил девушку по щеке, и в его взгляде появилось новое выражение – точно такое же, с каким на Катрин смотрел ее монстрик. – Я люблю ее.
– Любовь, любовь, – проворчал недовольно эльф, – вечно вы, люди, выдумываете разные сложности! Ну, коли решил ты остаться с ней навсегда, то давай, подари ей поцелуй вечной любви, – и дядюшка Ясень взмахнул руками.
Из его раскрытых ладошек вырвался яркий столб света, распался на семь лучей, по одному на каждый цвет радуги, и эти лучи сомкнулись вокруг Язона и бесчувственной Катрин, образовывая радужную завесу.
– Не медли, целуй ее! Целуй, если хочешь остаться с ней! – услышал Язон тот самый раскатистый голос, когда маленький эльф скрылся с его глаз.
Тело Катрин засветилось странным мерцающим светом, будто покрылось сверкающей пыльцой, и молодой человек увидел, как девушка начинает медленно таять, превращаясь в призрак прямо у него на глазах. Он понял, что время уходит, что некто уже запустил обратный процесс, и скоро он, Язон, окажется у себя дома.
Три дня назад герцог д'Арвентиль выбрал бы возвращение. И даже еще вчера хорошо подумал бы, прежде чем делать выбор. Но сегодня его рассудок молчал, вместо него говорило сердце!
Медленно, будто во сне, он склонился над девушкой и обхватил ладонями ее прохладные щеки. Скользнул большим пальцем по контуру губ, чуть надавливая, заставляя их раскрыться, и не выдержал – приник с глухим стоном, вкладывая в этот поцелуй все свое смятение, все свои чувства и всю свою боль.
***
На поляне, за плотной стеной яркого света, маленький бородатый эльф довольно потирал пухлые ручки. Его окружила толпа соплеменников, восхищенно взиравшая на два мерцающих силуэта, слившихся в поцелуе. В воздухе носились феечки, радостно щебеча и рассыпая сверкающие конфетти из розовых лепестков. Лес вокруг расцветал, наполняясь птичьими трелями и ароматом весенних трав, а над всем этим великолепием мерцала и переливалась волшебная радуга, соединившая два любящих сердца.
– Дядюшка Ясень, – робко спросил Лапушок, дергая довольного старика за рукав, – что же будет теперь с герцогом и Катрин? И всеми его людьми?
– Я дал им выбор, – ответил эльф, погладив малыша по рыжим вихрам. – Я каждому из них дал выбор: уйти в свой мир или остаться здесь. Люди герцога могли бы вернуться к прежней жизни и оставить его здесь, бродить в образе чудовища. Но вместо этого решили пожертвовать собой, превратиться навечно в диких зверей, лишь бы их господин смог вернуться домой.
Его Светлость мог уйти вместе с ними и бросить здесь девушку, которую знал всего несколько дней. Но остался, пожертвовав своей свободой ради нее. Да и Катрин не захотела воспользоваться возможностью вернуться к себе и забыть это все, как ночной кошмар. Она посчитала, что счастье Язона стоит дороже, чем та жизнь, которая ее ждет в родном мире.
Все они поступили так, как велело им сердце. Это единственное, что ни эльфам, ни феям никогда не понять: только люди умеют жертвовать собой ради других.
– Наверное, это от того, что они смертны и не умеют ценить свою жизнь?
– Нет, я думаю это от того, что они умеют беззаветно любить. Не все, но многие.
– Это значит, что проклятие пало?
– Оглянись вокруг. Что ты видишь? Все вокруг возвращается к жизни. Думаю, что и нам пора.
Дядюшка Ясень шумно вздохнул, погладил бороду и вдруг засветился весь, засверкал, увеличиваясь в размерах, превращаясь в старый могучий дуб, в пышной кроне которого тут же скрылись веселые феечки.
– Дух Леса! Дух Леса! – радостно пищали они, ныряя в густую листву.
– А что же дальше? – пробормотал Лапушок, глядя на своих соплеменников, которые схватились за руки и немедля пустились в пляс вокруг древнего дуба.
Стена света исчезла, открывая молодого герцога, который шел, неся на руках девушку, с довольной улыбкой прижимавшуюся к его груди. Эти двое не видели ни танцующих эльфов, ни цветочных фей, разбрасывавших конфетти. Они видели только старый могучий дуб с раскидистой кроной, стайки разноцветных бабочек, порхавших над поляной, слышали щебет птиц и веселый стрекот кузнечиков в траве.
***
Широкая тропа, извиваясь, вела к прекрасному замку, на шпилях которого трепетали флаги и вымпелы. Солнце золотило черепицу, сверкало в стеклах окон, отражалось в прозрачной воде, наполнявшей глубокий ров. Во дворе бегали слуги, подгоняемые старым Жако и мэтром Жераром, заканчивая последние приготовления. В уголке степенно рассаживался оркестр. За стенами замка раскинулись вспаханные поля, зеленевшие озимыми всходами, и в пяти деревнях накрывали столы, готовясь славить герцога и герцогиню.
– Помнишь, я обещал тебе праздничный бал сегодня вечером? – произнес Его Светлость, вступая на подъемный мост со своей драгоценной ношей. – Но сначала я хочу знать одно: ты выйдешь за меня замуж?
– Разве я не сказала "да", когда решила остаться здесь, вместе с тобой?
– Сказала, но не мне, а тому чудовищу, которым я был. Сможешь ли повторить человеку?
Девушка засмеялась, радостно и легко. Обхватила ладонями его лицо, заглянула в глаза и воскликнула:
– Да! Да! И еще раз да!
– Навсегда, пока смерть не разлучит нас?
– Навсегда!
Еще больше книг:
Романтические миры Алины Углицкой
Конец
