Алина Углицкая
Сердце кугуара
Пролог
Лукаш учуял ее запах сразу, как только мордовороты Андрулеску вошли в помещение. Он осел на их одежде и коже – запах самки, от которого у него смешались мысли, а в паху моментально появилась сладкая боль.
Кугуар внутри него замер, почуяв добычу.
Неужели это она? Здесь, в этом месте? Но как, почему?
Внутренний зверь заметался в тревоге. Лукаш сильнее сжал зубы, чтобы не выдать волнения. Нет, нельзя чтобы кто-нибудь догадался, это будет конец.
– Вы нашли флэшку? – Антуан Андрулеску с обманчивой ленцой взглянул на вошедших.
Два бугая с толстыми бычьими шеями покаянно склонили бритые головы.
– Нет, мастер, но мы нашли того, кто видел ее последним.
– Отлично. И кто это?
– Та журналисточка из желтой прессы.
Лукаша бросило в жар.
– Тащите ее сюда, – Андрулеску небрежно махнул рукой и обернулся к телохранителю, застывшему позади его кресла. – Кажется, ты с ней и раньше уже встречался… До Химнесса. Я угадал?
Он не успел ответить. Его взгляд застыл на дверном проеме, куда бандиты, не церемонясь, втолкнули жертву. Пальцы Лукаша сжались в кулаки, острые когти, пробившись наружу, впились в ладони.
Да, это была она. Его зверь не ошибся.
Усилием воли Лукаш заставил себя остаться на месте.
…Толчок вынудил Еву по инерции сделать несколько торопливых шагов. На голове у нее был черный мешок, обвязанный вокруг шеи веревкой. Кляп во рту пропитался слюной и разбух, губы потрескались и теперь кровоточили. Толстые веревки впились в запястья, руки ныли от боли в вывернутых суставах. Сбитые колени саднило. Ева боялась, что вот-вот задохнется.
Но этого не случилось.
Тишину нарушили громкие размеренные хлопки, сопровождающиеся эхом. Словно кто-то аплодировал в огромном пустом помещении.
– Так-так-так, – насмешливо произнес в такт хлопкам мужской голос, и Ева похолодела. Она узнала его. – Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь.
Кто-то сорвал мешок с ее головы.
Девушку ослепил яркий свет. Она заморгала, чувствуя, как на глазах собираются слезы. Подслеповато сощурилась, пытаясь понять, где оказалась. Больше всего помещение напоминало ангар с бетонными стенами. Под потолком были прорезаны длинные узкие окна, и это оттуда бил солнечный свет, ослепивший ее после долгого пребывания в темноте.
В центре ангара стояло черное кожаное кресло, в котором сидел, закинув ногу на ногу, Антуан Андрулеску, глава резервации.
– Госпожа Воронцова, – заговорил он, нарочито растягивая гласные, – давно не виделись. Говорят, у вас есть одна вещь, принадлежащая мне?
Она судорожно всхлипнула, пытаясь втянуть в себя воздух через нос. По щекам заструились слезы.
– Вытащите уже кляп, – бросил Андрулеску своим холопам.
Один из них, подскочив, освободил Еву от кляпа.
– Ну? – Андрулеску угрожающе подался вперед. – Говори.
Но Ева молчала. Слова застыли в горле, превратились в колючий комок, стоило ей только понять, кто стоит за креслом главы. Ее ночной кошмар, ее проклятье. Тот самый мужчина, после встречи с которым она год считала себя сумасшедшей и ходила к психологу. Тот самый, что заставил пошатнуться ее веру в окружающий мир, нарушил его стабильность, перевернул с ног на голову.
Он смотрел на нее в упор, и в его звериных глазах медленно разгоралось желтое пламя. То самое, что однажды так напугало ее.
И он тоже ее узнал.
Глава 1
– Туда нельзя!
– Как бы ни так!
Оттолкнув секретаршу, Ева ворвалась в кабинет редактора и замерла на пороге, шумно дыша.
– Сергей!
Сергей Беляев – редактор еженедельного таблоида «На слуху» – поднял на девушку вопросительный взгляд.
Светловолосая, с серо-зелеными глазами, в которых сверкали молнии, с пышной грудью, бурно вздымавшейся в скромном вырезе офисной блузки, сейчас она была особенно хороша. Серж даже почувствовал небольшой дискомфорт в районе ширинки. Черт возьми, такая аппетитная женщина – и недотрога! Столько раз он пытался наладить с ней близкий контакт, но она постоянно держалась на расстоянии. Впрочем, не только с ним, со всеми сотрудниками в редакции. Но ведь все знают, что мужчины у нее нет. И по документам – замужем не была. А ребенок имеется, что наводит на грешные мысли.
На секунду он позволил себе вообразить, как запустит пальцы в ее пышную шевелюру, нагнет над столом и одним рывком задерет ей на спину подол узкой юбки… Интересно, она носит колготки или чулки?
– Слушаю тебя.
Ева бросила на стол папку с бумагами.
– Что это значит?
Сергей даже не глянул, что там внутри. И так знал.
– Твое задание.
– Что? – от возмущения на щеках Евы выступил пунцовый румянец. – Чья это идея? Твоя?
– Нет, Марины Игоревны.
Упоминание о главном редакторе заставило девушку чертыхнуться.
– Черт возьми, но почему я?
– А почему нет? – Сергей философски пожал плечами. – Ты же хочешь, чтобы тебя зачислили в штат? Вот и действуй.
– Сделать репортаж о резервации Химнесс? – Ева уперла руки ладонями в стол, нависла над молодым человеком. – Серж, ты серьезно? Это мое задание?
– И в чем проблема? – его взгляд с интересом нырнул в вырез ее блузки. А там было на что посмотреть. Чем-чем, а объемом груди природа Еву не обделила. Да и вообще, в свои двадцать семь девушка была довольно фигуристой. Пышная грудь, округлые ягодицы и узкая талия составляли контраст, приятный мужскому глазу.
– А сам не знаешь? Туда уже лет пять никого не пускают, особенно журналистов. Эти мутанты, или как их там называют, ведут замкнутый образ жизни и очень не любят, когда кто-то пытается влезть в их дела. С чего ты взял, что они меня примут?
Сергей тяжело вздохнул.
– Не мутанты, Ева, а веры. Новый вид человека, выведенный искусственно.
– А по мне хоть джедаи! – она в сердцах хлопнула папкой по столу. – Хватит пялиться на мои сиськи, Серж, я серьезно с тобой говорю!
– И я тоже серьезно. – Он откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. – Это твой шанс, Ева. Глава Химнесса сам связался с нами, сам предложил дать интервью.
Девушка недоверчиво покачала головой:
– Но почему я?
– Это его решение. Мы хотели послать более опытного сотрудника, но он выбрал тебя. Справишься – получишь собственную колонку на третьей странице. Нет – так и будешь бегать по кабинетам с бумажками. Я же помочь хочу.
Да, его голодный взгляд, устремленный на ее грудь, был прямым доказательством того, как он горит желанием ей помочь!
Ева с трудом сдержала рычание. Что ж, сама ж захотела. В ее возрасте быть в редакции девочкой «на побегушках» уже не солидно, а расти по карьерной лестнице без связей и блата не так-то легко. Особенно, если ты мать-одиночка и вечно то сидишь на «больничном», то берешь отгулы или отпуска «за свой счет», когда не с кем оставить ребенка.
– Вы сговорились, – устало вздохнув, она рухнула в соседнее кресло. – Серж, я не могу. Ну, куда я сына пристрою? Эта поездка не на один день, сам понимаешь.
– Понимаю, – мужчина слегка улыбнулся. – Но и ты пойми. У нас тут не «Красный крест», а коммерческая организация. Такой шанс выпадает раз в жизни. Увидеть веров своими глазами, взять интервью у главы резервации. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Да любой журналист за такое бы душу отдал! Решай, либо ты выполняешь задание и получаешь ставку плюс премиальные, либо…
Ева подняла руку, останавливая его:
– Все, я тебя поняла. Это месть за то, что я тебе отказала?
– Месть? – Серж расплылся в довольной улыбке. – Ну что ты, даже не думал.
– Так я и поверила. Ладно, когда?
– Самолет на третье число. У тебя есть два дня, чтобы решить все проблемы. Командировка на остров Химнесс за счет фирмы. Мы забронировали отель на сутки. Ни в чем себе не отказывай.
– Отлично.
Ева рывком поднялась. Два дня это катастрофически мало. Но если она хочет получить место в редакции, она должна все успеть – кровь из носу!
Уже на пороге ее задержал голос Сержа:
– Да, и еще. Говорят, эти веры очень любвеобильны. Будь осторожна. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.
Она даже не оглянулась. Вышла, раздраженно хлопнув дверями, и только в приемной, под испуганным взглядом молоденькой секретарши, позволила себе процедить:
– Муд-д-дак!
***
Димку пришлось в срочном порядке отправлять к матери, то бишь к единственной бабушке своего прыткого отпрыска. Пятилетний малыш – плод недолгой любовной связи – был рад внеплановому приключению. Еще бы, у бабули в селе столько всего интересного, намного больше, чем в детском саду! Один кабан Жорж чего стоит! А если дед еще позволит из ружья пострелять… м-м-м…
Он мечтательно жмурился, сидя на заднем сиденье такси, и уже строил планы на ближайшие дни.
Ева с улыбкой следила за сыном. Она всегда была видной девушкой, привлекательной, и знала, что мужчины смотрят ей вслед. Вот и закрутила на последнем курсе роман со студентом с соседнего факультета. Причем не по любви, по совету подружки. Глупо? А кто в таком возрасте может похвастать бездной ума?
Результатом этой романтической связи стал Димка – голубоглазое чудо, единственный мужчина, получивший законное место в Евином сердце и право творить все, что пожелает.
Ева сына любила настолько, что даже не возмущалась, когда Игорь отказался его признавать. Записала на свою фамилию и тихо радовалась, что не придется ни с кем делиться этим крошечным лучиком счастья.
Родители этой радости почему-то не разделили, хотя, надо отдать им должное, и лишнего недовольства не показали. Приняли все, как есть, и все эти годы помогали по мере сил. Вот и теперь Анна Михайловна – мать Евы – поджав губы, приняла внука на содержание.
– Надолго? – окинула дочь изучающим взглядом.
– На пару дней. Я в командировку.
– Смотри мне. Знаю я ваши командировки.
– Ну, мам, не начинай, – Ева поморщилась.
– Ох, да что с тобой говорить, – мать устало махнула кухонным полотенцем, которое держала в руках. – Главное, себя береги.
Два дня спустя Ева вошла в самолет с единственным чемоданом и маленькой дамской сумочкой, в которой лежали кредитка и документы. А еще пузырек с успокоительным, которое она принимала уже около десяти лет. С тех самых пор, как ее, выпускницу средней школы, едва не изнасиловал неизвестный мужчина.
Он поймал ее прямо возле кафе, где она с одноклассниками отмечала выпуск. Зажал рот, чтобы не закричала, толкнул к холодной кирпичной стене и сам навалился сзади, всем весом вжимая ее в эту стену. Его нос, уткнувшись в ямку за ухом, шумно втянул ее запах.
Ева почувствовала, как о ее попу потерлось что-то твердое, и даже через слои одежды она поняла, что это было. Ее обуяла паника. Хотелось заорать благим матом, но из груди не вылетело ни звука. Все тело начала бить мелкая дрожь. Девушку охватило отвратительное ощущение полнейшего бессилия, невозможности что-либо изменить. Мир исчез, подернулся туманом, пропали все звуки и образы. Осталось только рваное, горячее дыхание незнакомца, его быстрый поцелуй, почти укус, опаливший шею, и хриплый рык:
– Моя! Подрасти немного! Потом заберу.
И рука – шершавая мужская ладонь – на секунду залезшая в ее трусики.
Когда Еву нашли, она сидела под этой стеной, скрутившись в комочек, и всем телом тряслась от пережитого ужаса. Насильник исчез, не причинив ей физического вреда, но напугав до обморочного состояния. Она не смогла описать ни его лица, ни цвета волос, ни каких-то других примет. Но его голос – низкий, хриплый и чувственный – еще долго преследовал ее по ночам. Пока психолог не провел несколько сеансов гипноза и не назначил таблетки.
Это действительно помогло: Ева начала забывать, перестала вскрикивать по ночам.
С годами события той встречи совершенно стерлись из памяти, превратились в отголоски сна. А на последнем курсе института Ева познакомилась с Игорем Тихомировым и позволила себе окончательно забыть о том, что едва не случилось…
Теперь она редко пила успокоительное, в основном, если долго не могла уснуть. И в эту поездку тоже взяла на всякий случай. Мало ли что.
Перелет длился почти двадцать часов, с дозаправкой в Мадриде. За это время Ева успела познакомиться с соседкой по креслу, выслушать ее пространный рассказ о родственниках и хронических болячках, выспаться, посмотреть пару фильмов и даже попробовать несколько ликеров, предлагаемых стюардом. От нечего делать, достала папку, которую прихватила с собой из редакции. Она уже просматривала ее, но решила пробежать еще раз. Информации было не густо: несколько спутниковых фотографий острова Химнесс, описание его флоры и фауны, краткая история возникновения резервации. Все то, что можно было легко найти в интернете. И еще фотография мужчины с приложенным досье. Правда, это досье уместилось в одном абзаце: «Антуан Андрулеску, мужчина-вер, белый, рост… возраст… особые приметы… С 1989 года является главой резервации Химнесс».
Ева призадумалась, разглядывая фото мужчины. Судя по досье, ему почти семьдесят, но выглядит не старше сорока пяти. Узкое лицо с хищным крючковатым носом, тонкие губы, тяжелые надбровные дуги, прячущие колкий взгляд… Не слишком приятный тип. Но, возможно, она просто предвзято к нему относится. Ведь именно господин Андрулеску дал разрешение на ее прилет и обещал обеспечить комфорт и полную безопасность.
Взгляд мужчины заставил девушку присмотреться внимательнее. Готовясь к поездке, она прочла достаточно литературы, чтобы знать, как отличить вера от обычного человека. Всех веров выдавали глаза. Особенно серповидные зрачки, которые невозможно было скрыть. А еще любой вер был намного больше и мощнее среднестатистического человека. Все же их выводили как суперсолдат. И Ева невольно подумала, что ехать туда одной – чистое сумасшествие…
***
В Сантьяго Еву ждала пересадка. Андрулеску прислал за ней свой самолет, и девушка оценила этот галантный жест с его стороны.
Маленький аэропорт Химнесс встретил ее хмурым рассветом, мелким дождем и единственной взлетной полосой. К тому времени, как Ева вышла на трап из салона, внизу уже стоял черный джип, больше похожий на броневик. Рядом с распахнутой водительской дверцей застыл высокий мужчина.
– Госпожа Воронцова? – он слегка повел носом, точно принюхиваясь. – Мастер приказал доставить вас в отель. Он будет рад, если вы присоединитесь к нему за обедом.
Слово «мастер» кольнуло Еву, но она сразу забыла об этом. Мало ли как эти веры привыкли называть свое начальство. Ее дело статью о них написать.
– Передайте господину Андрулеску, что я с удовольствием пообедаю с ним.
– Позвоните, когда будете готовы.
Водитель передал ей визитку.
Вещи Евы уложили в багажник, и следующие пару часов девушка проспала, убаюканная плавным ходом автомобиля.
В отеле все было готово к приезду гостьи. У дверей номера стоял огромный букет белых хризантем, из которого выглядывал небольшой конверт. Ева с улыбкой его распечатала.
«Добро пожаловать на Химнесс. Искренне надеюсь, что вам здесь понравится».
И подпись: «Антуан Андрулеску».
А она-то думала, что ей здесь будут не рады! Что веры замкнутые и нелюдимые дикари. Кажется, она ошибалась.
Напевая веселую песенку, Ева отправилась в душ. До обеда у нее оставалось достаточно времени, чтобы прийти в себя после долгого путешествия.
Глава 2
В два часа дня Ева позвонила по номеру, указанному на визитке. Трубку сняли после первого же гудка, и девушка услышала негромкий, чуть хрипловатый голос:
– Особняк Андрулеску. Слушаю вас.
– А… – она вдруг поперхнулась воздухом.
Странно, но этот голос показался ей смутно знакомым. Он заставил что-то всколыхнуться внутри нее, что-то давно забытое, похороненное глубоко в памяти. То, о чем ей совсем не хотелось вспоминать.
– Говорите, вас не слышно! – в голосе появились властные нотки.
Рука, державшая трубку, отяжелела, точно налилась свинцом. Ладони моментально вспотели. С гулко бьющимся сердцем, Ева нажала «сброс».
Телефон зазвонил. Девушка застыла, глядя на него, как на змею. Черт возьми, что с ней происходит? Неужели голос на том конце линии так ее напугал? Она никогда не считала себя истеричкой!
Чертыхнувшись, она вернулась в комнату, отыскала в сумочке успокоительное и кинула в рот пару таблеток. Запила водой из бутылки. Наверное, это долгий перелет и незнакомая обстановка так расшатали ей нервы. Сейчас она возьмет себя в руки, позвонит и скажет господину Андрулеску, что готова с ним встретиться…
Набравшись храбрости, она набрала номер:
– Господин Андрулеску?
– Мастер Андрулеску занят, – голос в трубке не изменился, но на этот раз Ева сдержала себя и не отпрыгнула от телефона, как от ядовитой змеи. – А вы, я так понимаю, госпожа Воронцова?
– Да.
– Автомобиль уже выехал за вами. Будьте готовы через десять минут. Мастер не любит, когда дамы опаздывают.
И гудки. Короткие, лаконичные. Прозвучавшие, как оскорбление.
Ева недоуменно взглянула на трубку, которую продолжала держать в руке. Черт возьми, здесь все такие вежливые, или только прислуга в доме главы?
Звонок администратора застал Еву у зеркала.
– Госпожа Воронцова? За вами прибыл автомобиль.
– Спасибо. Иду.
Она легко сбежала по широким ступенькам в фойе. Возле стойки администратора стояло несколько мужчин, которые с интересом посмотрели на девушку. Некоторые улыбнулись, увидев, что она смотрит на них. Еве показалось, что улыбки были натянутыми, но она отбросила эту мысль. Что за глупость! Очень милые люди. Она заметила, как мужчины потянули носами, втягивая ее запах, когда она прошла мимо них, но промолчала. В досье, которое собрал Серж, было сказано, что у веров очень чуткое обоняние, и они различают друг друга по запаху, совсем как животные.
У крыльца ждал знакомый джип. Ева кивнула водителю.
– Вы так и не сказали, как вас зовут.
– Йен, можете называть меня так, – на застывшем лице мужчины не мелькнуло ни тени улыбки. – Презент от мастера Андрулеску, – он протянул ей букет роз глубокого лавандового цвета.
– Какая прелесть!
Ева забралась на пахнущее кожей заднее сиденье автомобиля и зарылась носом в цветы. Кажется, этот мастер Андрулеску очень заботливый мужчина.
– Можно вопрос? – спросила девушка, когда джип вырулил на дорогу.
– Да.
– Почему вы называете главу резервации мастером?
– Так принято.
Очень весомый аргумент.
Ева сделала вторую попытку:
– И что оно означает?
– Наставник.
Больше она вопросов не задавала.
***
Спустя пятнадцать минут джип въехал на подъездную аллею и замер возле внушительного крыльца.
Выйдя из машины, Ева восхищенно выдохнула, глядя на особняк, который скорее был резиденцией, выполненной в стиле барокко. Бледно-голубая облицовка, высокие стрельчатые окна, декоративные башенки – все это завораживало и привлекало внимание.
– Госпожа Воронцова? – бархатный мужской голос заставил девушку опустить взгляд на крыльцо. – Рад приветствовать вас в своем доме.
По широким мраморным ступеням ей навстречу спускался мужчина в дорогом костюме и начищенных до блеска туфлях. Иссиня-черные волосы, уложенные в идеальную прическу, аккуратные усики Кларка Гейбла над верхней губой… Глубоко посаженные глаза, крючковатый нос и узкие губы не оставили сомнений – да, это он, Антуан Андрулеску, тот самый, что и на фотографии в досье.
– Мастер Андрулеску, – улыбнулась Ева, желая сделать ему приятно. И протянула руку.
– О, нет-нет, – мужчина сжал в пальцах ее ладонь и втянул носом воздух, – это обращение только для подчиненных. А вы – моя гостья. Для вас – Антуан, – и он, слегка склонившись, коснулся губами ее ладони.
– Антуан, – пролепетала девушка, чувствуя, как взыграло польщенное самолюбие.
– Вам понравились мои розы? – он взглянул на букет, который она все еще прижимала к груди.
Ева вспыхнула:
– Это очень мило с вашей стороны, Антуан. Никогда не видела розы такого оттенка.
– И не увидите. Это эксклюзивный сорт, выращенный в моем розарии.
Зал, в котором был накрыт стол, потряс Еву своим величием. Никогда прежде девушка не встречала такой помпезной роскоши. Чего только стоили цветные витражи на окнах, куполообразный потолок, с центра которого спускалась огромная хрустальная люстра, и стол из мореного дуба на добрую сотню персон. К столу прилагались такие же стулья. Ева не удержалась, прошлась пальцами по их спинкам, пока шла к дальнему краю стола, сервированному на двоих. Андрулеску, как и полагается хозяину дома, предложил ей бокал вина.
– Ева, можно я буду называть вас так?
– Да, конечно.
Ева немного смешалась. Она думала, что будет держать руку на пульсе событий. Она же журналист, у нее есть задание. Но в присутствии этого мужчины она вдруг почувствовала себя робкой девчонкой.
– Выпьем за встречу. Знаете, я долго колебался, пускать ли сюда журналистов, – Андрулеску подался ближе к девушке, демонстрируя доверие, его голос понизился на полтона, – но теперь рад, что принял верное решение. Когда мне предоставили список возможных гостей, я, не задумываясь, выбрал именно вас. Вы очаровательны. Жаль, что ваша виза рассчитана только на сутки, – закончил он с сожалением.
Это заставила Еву очнуться и вспомнить, зачем она здесь.
– Вы согласились на интервью.
– Да, конечно, спрашивайте, что вам интересно. За вкусным обедом гораздо приятнее отвечать на вопросы.
Девушка достала из сумочки портативный диктофон и, включив на запись, положила рядом с тарелкой. В обеденном зале они были не одни, за стулом Андрулеску стоял мужчина в черной ливрее, украшенной серебряными пуговицами. На его руках красовались белые перчатки, на шее – галстук-бабочка. Перекинув через локоть свежее полотенце, он прислуживал с бесстрастным лицом. Ева заметила, что Андрулеску ни разу не взглянул на него, а лакей, в свою очередь, ни разу не посмотрел в сторону гостьи. Но Ева видела, как нервно подрагивали крылья его носа, когда он пытался незаметно втянуть ее аромат.
Сам же хозяин дома вызывал у Евы двоякие чувства. Он был так галантен, этот глава резервации, гораздо галантнее многих мужчин, с которыми Еве приходилось общаться. Внимательный, предупредительный, харизматичный. Она обнаружила, что невольно поддается его обаянию. И в то же время внутри нее появилось тревожное ощущение. Некий тоненький голосок, который тихо шептал: «Все слишком прекрасно! Так не бывает!»
Если сначала она растерялась, охваченная чисто женским волнением, то теперь в ней проснулась профессиональная осторожность. Холодный, колючий взгляд на фотографии никак не вязался с этим милым мужчиной, который превратил интервью в легкую светскую беседу. А слухи о скрытных и нелюдимых верах никак не вязались с тем, что Ева увидела, прибыв в резервацию.
Здесь явно было что-то не так. Словно к ее приезду тщательно подготовились.
Когда подали десерт, в зале заиграла ненавязчивая тихая музыка. И Ева дала бы руку на отсечение, что это была живая скрипка и саксофон.
– Можно вопрос не по теме? – она неожиданно вспомнила о голосе, который услышала в трубке.
– Конечно, – промокнув губы салфеткой, Андрулеску откинулся на спинку стула.
– Ваш водитель передал мне визитку, чтобы я позвонила. Скажите, кто мог взять трубку? Ведь это были не вы?
– Нет, не я. Меня в это время не было. Скорее всего, кто-то из слуг. Он вас напугал?
Ева с напускным безразличием пожала плечами:
– Да нет, просто голос показался знакомым…
Мужчина смерил ее внимательным взглядом.
– Вы ошиблись. Уже двадцать лет, как верам запрещено покидать территорию резервации. Даже если кто-то из них случайно встретился вам на материке, то он, скорее всего, уже мертв. Закон на этот счет неоднозначен. У полиции есть право стрелять на поражение, – он усмехнулся, и от этой усмешки у Евы что-то сжалось внутри. – Люди смертельно боятся нас, хотя сами и создали.
Ева почувствовала неловкость за собратьев-людей, но тут же задала встречный вопрос:
– Возможно, всему виной прецеденты? Я знаю, что закон о резервации вышел в восьмидесятых годах, когда по всему миру прокатились серии похищений девочек и женщин детородного возраста. Веры хватали их прямо на улицах, затаскивали в машины и подворотни, насиловали среди бела дня, а потом несчастные исчезали, – она содрогнулась, припоминая события своего прошлого. – Знаете, со мной самой чуть не случилось нечто подобное. Не удивлюсь, если мужчина, напавший на меня, тоже был вером.
– Когда это было? – взгляд Андрулеску моментально стал цепким, пронзительным.
– Лет десять назад.
– Что ж, все может быть. А что касается остального, то это не более чем сказка, выдуманная правительством для обывателей. Что вы конкретно знаете о верах?
– Что они результат генной инженерии, разработанный по заказу военных.
– Правильно. Ученые пытались создать суперсолдат. Умных, как люди, сильных и живучих, как хищники. Человеческое ДНК скрещивали с ДНК животных. И мы результат того, что у них получилось, – в глазах Андрулеску мелькнула какая-то тень, но Ева не придала ей значения. Завороженная, она слушала его низкий, вкрадчивый голос. – Когда правительство прикрыло этот проект, всех веров планировалось уничтожить. Но всемирная конвенция по правам человека признала нас новым видом Homo sapiens. Единственная проблема состояла в том, что у нас не было женщин. Ученые обошли этот вопрос, создавая только мужчин. Но в вопросах размножения мы ничем не отличаемся от обычных людей, наоборот, наши человеческие желания подкреплены звериным инстинктом. Как и животные, мы выбираем самку по запаху. Хотя, конечно, внешность тоже имеет значение.
– Я заметила, как мужчины в резервации принюхивались ко мне, – заметила девушка.
– Надеюсь, такое внимание с их стороны вас не смутило? – Глава широко улыбнулся. – Каждый из них надеялся унюхать в вас пару. Но не переживайте, здесь никто вас и пальцем не тронет.
– А женщины? Вы живете совсем без женщин?
– Ну почему же. Разве вы не слышали о звериных невестах? – На этот раз в голосе Андрулеску мелькнула издевка. – Каждый год с проверочной комиссией к нам приезжают несколько милых дам. Бывает, кто-то из них остается.
Ева кивнула. Да, звериные невесты были у всех на слуху. Любая женщина, достигшая совершеннолетия и не обремененная мужем или детьми, могла подать прошение и приехать в одну из десяти резерваций на неделю, чтобы попытать счастья стать чьей-то парой. Но этой возможностью пользовались только вконец отчаявшиеся, кому терять было нечего. Обычно, выпускницы сиротских приютов, разведенки и старые девы. Никто в здравом уме не рискнул бы связать свою жизнь с мутантом.
– В прессе нас представляют жуткими монстрами, оборотнями, – продолжал глава, внимательно наблюдая за девушкой, – но мы не превращаемся в животных и не воем на луну по ночам. В нашей резервации живут те, в ком присутствуют гены кошек: рысей, барсов, ягуаров и так далее. Есть резервации, где живут потомки экспериментов с волками или медведями. Да, мы немного сильнее вас, немного живучее. Но мы такие же люди.
– Значит, женщинам у вас ничего не грозит?
– Нет. Если гостью никто не выбрал, она вольна вернуться на материк или попытать счастья в другой резервации. Но многие остаются просто так, мы никого не гоним.
– А как же нападения, о которых столько писали?
– Искусственно созданная паника. Правительство было готово на все, лишь бы загнать нас в резервации. Вы же сама журналист. Разве не знаете, как это делается?
Да, она знала. Продолжать эту тему не было смысла, и Ева переключилась на список вопросов, который составила сегодня в отеле.
После обеда гостеприимный хозяин устроил Еве настоящую экскурсию по особняку, а заодно похвастался винным погребом, сделанным в лучших французских традициях. Он позволил гостье сделать несколько фотографий и даже сам позировал перед камерой, сидя в кожаном кресле за столом из красного дерева, расположенном в его кабинете. И за все это время Ева не видела никого, кроме того лакея в столовой.
За окном уже темнело, когда девушка, наконец, вспомнила, что ей еще нужно подготовиться к обратной дороге.
– Спасибо, что согласились на интервью.
– О нет, что вы, наша беседа доставила мне удовольствие.
Обмен любезностями нарушил телефонный звонок. Звонил мобильный, лежавший в кармане главы. Взглянув на экран, Андрулеску мгновенно перестал улыбаться. Его лицо потемнело, черты заострились, даже взгляд стал каким-то другим. Опасным.
– Должен извиниться, срочный звонок, – он выдавил из себя кривую улыбку. – Машина ждет у крыльца. Мой шофер отвезет вас в отель.
Попрощавшись, Ева направилась к выходу. В сумочке у нее лежал диктофон с записью интервью, а еще камера с парой десятков отличных кадров. При должном умении, из этого выйдет неплохая статья для первой полосы. Ева уже придумывала название и совершенно не смотрела по сторонам, когда вдруг со всего размаха налетела на стену, выросшую точно из-под земли.
Стена оказалась твердой, теплой, с едва уловимым запахом дорогой туалетной воды. И у стены были руки, которые в мгновение ока обхватили Еву за плечи и сжали.
Охнув, девушка попыталась отстраниться, но мужчина, на которого она налетела, даже не подумал ее отпустить. Наоборот, удержал, шумно втягивая в себя ее запах. А в следующую секунду с глухим рыком вдавил в свое тело.
Ева застыла. Все произошло так внезапно, что она растерялась. Объятия сжались сильнее, одна большая мужская ладонь зарылась ей в волосы, вторая – двинулась вниз, к Евиной попе, и по-хозяйски ее облапила. Это стало сигналом к действию.
Действуя на инстинктах, Ева вскинула руку. Звук хлесткой пощечины прогремел в гостиной, как выстрел. И тут же раздался недовольный голос хозяина дома:
– Лукаш! Отпусти госпожу Воронцову. Она моя личная гостья.
Руки, державшие Еву, исчезли.
Отшатнувшись, девушка быстро опустила взгляд. Мужчина, поймавший ее, был одет в белую рубашку, расстегнутую на груди, и серые джинсы, перехваченные широким ремнем. Высокий, широкоплечий, с мощными мускулами, перекатывавшимися под тонкой тканью. Ева успела заметить глаза необычного янтарного цвета, светлый ежик волос над загорелым лицом и легкую щетину на подбородке. А еще застывшее выражение растерянности и возбуждения на лице незнакомца. Он смотрел на нее с таким лихорадочным блеском в глазах, точно пятнадцатилетний подросток, впервые увидевший обнаженную женщину в порно-журнале.
Смутившись, Ева буркнула извинения и поспешила за двери. Черт возьми, давно с ней такого не было. Этот мужик, кто бы он ни был, ее напугал. Если те веры, о которых писали в восьмидесятых, точно так же хватали женщин на улицах, то не удивительно, что им приписали насилия и похищения. Как известно, у страха глаза велики.
***
– Кто она? – подойдя к окну, Лукаш Каховский смотрел, как маленькая пышногрудая блондинка в облегающем платье поспешно пересекает крыльцо, спускается по ступенькам и садится в черный автомобиль.
Ощущение соприкосновения их тел до сих пор жгло его кожу. А запах – этот тонкий, чувственный аромат, моментально опьянивший, заставивший утратить контроль над собой – запах самки, которую признал его зверь.
