Алина Распопова
Где-то рядом. Часть 2
Случалось, слежения через сеть оказывалось недостаточно. Тогда Леон срывался с работы и отправлялся вслед за дочерью. Он обходил тёмные подворотни, ожидая Лину, пока та сидела в гостях у кого-нибудь из друзей, ждал её у дверей посещаемых ею кафе и магазинов. Скоро Леон понял, что для того, чтобы отпугнуть тех, кто мог скрываться в темноте, достаточно просто шуметь. Леон привык ходить, либо отчаянно кашляя, либо беззаботно напевая какую-либо из песен, и каждый раз он чувствовал, как при его шумном появлении кто-то незримый уходит глубже во тьму. Но самым действенным способом было затеять какую-либо деятельность. Леон с шумом начинал переносить всё, что находил под ногами с одной стороны улицы на другую, затем обратно. Он «чинил» на улице свой пока ещё исправный автомобиль. Леон был активен, боек и уверен. Он деловито сновал то туда, то сюда, и это пугало прятавшихся во тьме ещё больше. Много раз он видел, как создав вокруг себя движение, он вынуждал незнакомую чёрную фигуру выйти из своего тёмного убежища и поспешно удалиться. Нет, Леон им был не нужен. Они поджидали тех, кто был физически слабее них и не смог бы ответить отпором.
Тьма – благодатная среда для сокрытия любого зла. В темноте зло не имеет лица, а потому имеет все шансы остаться безнаказанным. Творятся такие дела, которые постыдны в свете дня.
Дождь не утихал. На странице дочери появился новый снимок, на котором она была в окружении двух парней. Лица мальчишек Леону не понравились. Он хорошо знал этот тип расхлябанной беспутной молодёжи, что в поисках лёгких знакомств ходит по клубам. Нет, его девочке такие спутники не нужны.
Леон сжал зубы и поспешил к входу.
На этот раз в руке охранника оказалось сразу четыре купюры номиналом намного выше прежней.
– Вот этих сможешь вывести? – спросил Леон, указывая подростков на фото.
Охранник, немного помедлив, после появления в его руке ещё двух купюр, наконец, утвердительно кивнул, и подозвал другого.
Леону повезло. Минут через пять-десять, двое охранников выдворили из клуба парней с фото.
– Что вы творите?! Мы ничего не принимали! Вы не имеете права! – возмущались подростки.
Охранник кивнул Леону, но Леон дал жестом понять, что ему всего лишь надо, чтобы эти парни сегодня в клуб больше не возвращались.
Лина оставалась внутри, Леон продолжил своё ожидание снаружи.
Очень хотелось выпить, пробирал холод. Вспомнилось, что дома осталась недопитой бутылка вина. Леон вздохнул. Лина становилась взрослой и могла попасть во всё более и более опасные истории, Леону необходимо всегда быть где-нибудь рядом, чтобы успеть уберечь её. Но что делать, когда сегодня дочь, навеселившись, выйдет из клуба? Леон не знал. Возможно, Лина отправится домой на такси, и тогда ему надо будет спешно поймать другое и ехать за ней, пытаясь незаметно проводить до самого дома. А что, если она пойдёт по улице? Тогда ему придётся, следовать за ней, снова прячась по углам. Будет хуже, если она покинет клуб с какой-нибудь компанией…
Сколько он ещё сможет быть рядом? В этом году она заканчивает школу. Что потом? Леон надеялся, что Лина захочет продолжить обучение? Что же делать ему, когда она начнёт учиться в каком-либо высшем заведении? Как оберегать студентку, которая с утра до вечера будет перемещаться по всему городу?
Леону повезло, Лина вышла сегодня одна. Она пошла по улице. Что же делать? «Всевышний, помоги!»
Идти по освещённой улице вслед за дочерью Леон не мог, она могла бы его заметить. Судорожно Леон пытался найти решение, а Лина, тем временем, удалялась. И тут группа подростков вышла из клуба. Леон поспешил к ним. Молниеносно выделив в толпе пару парней, внешность которых, хоть и с большой натяжкой, но всё-таки внушала доверие, он подошёл к одному из них.
Разговор Леона с парнем был недолгим. Леон показал фотографию дочери, дал денег и попросил проследить за ней. Парню была обещана сумма вдвое большей первой за финальное фото Лины, входящий в подъезд её дома. Подросток, к счастью Леона, согласился. Он хотел было взять с собой друга, но Леон запретил. Парень отправился вслед за Линой один. Лина шла, не подозревая о том, что поблизости находится готовый прийти на помощь отец.
По приходящим от нанятого наблюдателя сообщениям, Леон понял, что Лина спустилась в метро. После того, как она снова поднялась наружу, на её странице в сети появилась злобная запись о её неудачном сегодняшнем походе в клуб, о том, как охранники ни за что вывели её новых знакомых, как она поссорилась со своей подружкой Кирой. Лина злилась, а Леон радовался тому, что его дочь благополучно дошла до дома. Он получил фото, подтверждающее это.
«Эх, девочка, девочка!» – думал Леон, возвращаясь домой. – «Кто знает, что могло случиться с тобою сегодня. Лучше бы ты никогда не узнала, как опасно ходить одной по тёмным улицам. И твоя подружка… С ней же пропадёшь… Не туда она тебя тянет, не туда…».
Наконец, и Леон оказался дома. Посмотрев на время, он понял, что спать ему осталось всего три часа. Сколько ещё он сможет ходить за дочерью? Насколько хватит сил? Нет, надо что-то делать. Физически присутствовать рядом, оберегать, это, несомненно, хорошо, но это не выход. Как вразумить дочь? Чем повлиять на сознание дочери? Как помочь ей понять, что опасно, а что хорошо? Как уберечь от невзгод? К чему все эти глупые знакомства, посещения тусовок? Леон не против того, чтобы она знакомилась, чтобы, окончив школу, выбрала свой путь. Пусть не будет у Лины в жизни грандиозных успехов, но это не повод пустить всё под откос, связаться с плохими людьми, попасть в дурную компанию.
Часть 2
Шёл тысяча двести девяносто пятый день осени. Монотонный звук будильника, по обыкновению, разбудил Леона. Один сигнал, за ним ещё один… Надо вставать.
Леон потягивается, поднимается, умывается, одевается и, заварив кофе, выходит в сеть. Надо выбрать, с какого аккаунта лучше в это утро написать дочери.
«Бодрого утра!» – кинул он ей сообщение от имени увлечённой йогой девушки Нины.
Лина ответила. «Значит, уже не спит», – подумалось Леону. Немного поболтали. Пока Леон пил кофе, он с аккаунта Нины объяснял Лине, насколько полезны ранние пробуждения и лёгкая утренняя физическая нагрузка. О том, что вставать с постели ещё до рассвета полезно для здоровья Леон вычитал где-то в сети. Знать бы ещё, когда теперь наступает этот рассвет. Леон отодвинул штору окна. За ним по-прежнему стояла сырая серая унылая осень. Кто бы мог подумать, что эти тучи не разойдутся никогда, что тоскливая пора с бесконечными моросящими дождями затянулась на годы. Леон задёрнул обратно занавески.
«Сегодня, наконец, выполнила все семь асан. Ты была права, чувствую себя намного бодрее», – писала Лина.
Леон улыбнулся.
Два месяца назад он выслал дочери с аккаунта Нины комплекс йоги. Потом вместе осваивали упражнения. Леон мало что в этом понимал, но всемирная сеть восполняла его пробелы. И вот теперь Лина делится с ним своими успехами.
Леон теперь много читал. Изучал не только то, что было бы полезным для здоровья, но главным образом интересовался, что могло бы занять ум Лины. Леон понял, что обезопасить дочь сможет лишь, очистив её разум от глупых, дурных идей. Все дела начинаются с мыслей.
Леон стремился вести с Линой разговоры, которые были бы интересны, полезны, глубоки. Он пытался настроить ум девочки на верный лад.
Лина не догадывается, но тринадцать аккаунтов в списке её друзей принадлежали Леону. Это те тринадцать человек, с которыми она ведёт наиболее активную переписку, тринадцать, которые первыми реагируют на её сообщения, кто не медлит поставить под её постами заветные лайки, тринадцать тех, кого интересует всё то, чем интересуется она. Кто-то из них любит читать, один рисовать, пара девочек серьёзно увлекается музыкой, трое учатся на схожих с Линой специальностях, четыре человека обожают спорт, ещё парочка мечтает о путешествиях. Среди этих тринадцати всегда найдётся тот, кто выслушает её, даст совет, поделится чем-то новым.
Леон спешит на работу. Садясь в свой автомобиль, он уже думает о том, как с аккаунта начитанной умницы Арины начать бы с Линой обсуждение новой книги, а с аккаунта любительницы театральной жизни Виолы предложить Лине очередной «пропадающий» у неё билет, но неожиданно Лина его опередила. «Привет! Я хочу тебе кое-что рассказать. Помнишь того парня, о котором я тебе писала?» – спрашивает она, написав в чат своей близкой подруге Регине.
«Конечно, помню», – ответил Леон от имени подруги.
«Так вот он меня пригласил! Я сделала всё, как ты сказала. Вчера он познакомился со мной и пригласил!»
«Куда?»
«В кино», – пишет Лина.
Леон облегчённо вздохнул. Он знал, о ком она говорит. Этого парня он хорошо изучил.
Лине двадцать второй год, она студентка. Это время, когда молодой девушке пора задуматься о том, кто будет всю оставшуюся жизнь рядом с ней. Из всего окружения Лины Леон выбрал того, кому смог бы доверить дочь. Он нашёл такого. Парень был из обычной небогатой, но дружной семьи. Скромен, не кичлив, с детства приучен к труду, не глуп, не болтлив, вынослив, непритязателен, в своём желании овладеть выбранной профессией настойчив. Но главное, парень был ответственным. Леон следил за ним и ни разу не смог обличить молодого человека в том, что тот не выполнил данного кому-либо слова. Кроме того, Леон разузнал, кем являются его родители, и понял, что те не могли воспитать плохого сына. Паренёк пока беден, но трудолюбив.
Мальчишка понравился Леону. Дело оставалось за малым – обратить его внимание на Лину, а внимание Лины – на этого парня.
Пусть Лина считает, что это всего лишь случайность, что парень сам догадался подойти к ней, пусть думает, что это она по собственной воле сделала его объектом своих желаний.
«Ты была права, он оказался очень лёгок в общении. Мне кажется, я даже сама могла бы познакомиться с ним первой… Но все-таки девушке лучше ждать, а первый шаг должен делать мужчина… Иначе, как я буду знать, что он заинтересован во мне?» – писала Лина, повторяя Леону его же слова, написанные им в своё время от имени ставшей подругой Лины Регины.
«Замечательно! Значит вечером у тебя свидание!» – писал Леон дочери. – «Не торопись, присмотрись к нему»…
«Конечно, я не желаю повторять прошлых ошибок… Мы же можем не подходить друг другу… Хотя, будет жаль».
«Где вы договорились встретиться?»
«Ян зайдёт за мной. Сказал, что не хорошо ходить девушке одной по темноте».
Жаль, что эти слова ещё не означали, что Леону можно будет остаться сегодня дома. Пока он не мог доверять этому парню.
Вечером Леон, отложив все дела, стоял у своего бывшего дома. Погрузившись в темноту улицы, он наблюдал. Он видел, как в шесть вечера к входу подошёл скромно одетый парнишка, как вышла к нему Лина, как пошли они по ещё не успевшим избавиться от дневной суеты улицам. Леон последовал за ними.
Вернулись всеми к дому уже почти в полночь. Леон за это время ничем не обнаружил себя. Оставаясь незаметным, он проделал весь пусть за молодыми людьми. Теперь же, схоронившись в темноте, он ждал. Меньше всего ему хотелось бы видеть, как парень по приглашению Лины последует за ней домой. «Всевышний, только не это!»
Но вот, наговорившись, дети расстались. Парнишка поспешил к станции метро, а Лина, стоя и улыбаясь ему вслед, наконец, вошла в двери своего дома.
Уже через минуту она писала своей подружке Регине:
«Всё прошло замечательно! Мне было хорошо с ним! Мы гуляли, смотрели кино, сидели в кафе! А проводив меня, он тут же попросил следующего свидания! Я счастлива!»
Леон улыбнулся.
Сегодня впервые за последние три года он уснул, не испытав острого чувства тревоги.
Часть 3
Взволнованно Леон смотрел на страницу дочери.
Ян и Лина, ликующие, нарядные, стояли на ней рядом. Лина была в белом платье, с букетом цветов, Ян – в торжественном костюме, а подпись под фотографией гласила: «Наш день!!!». Даже унылая серая осенняя грязь не могла сделать этот снимок ничуть менее счастливым.
Леон восторженно смотрел на свою девочку. Как же она была красива!
Стоял тысяча девятьсот восемнадцатый день осени. Удивительный для Леона день! Природа замерла, а человеческая жизнь продолжалась. Люди встречались, влюблялись, женились. Леону взгрустнулось. Девочка его подросла. Вот она уже не ребёнок, а невеста, жена.
Был ли Лион счастлив? Он был доволен. Всё шло своим чередом, шло правильно. Лина с Яном, узнав друг друга, связали свои жизни воедино.
Прощай наблюдения, бессонные ночи. Охрана Леона больше его дочери не нужна, теперь у Лины есть тот, кто сделает это лучше отца. Не Леон, а её муж станет тем, кто всегда будет рядом. Он будет встречать её, провожать, охранять, оберегать сначала её, а потом и их детей.
Леону вспомнилось время, когда он жил вместе с женой и Линой. Ему очень нравилось готовить для дочки завтрак. Он оставлял на блюдце два бутерброда – один с арахисовой пастой, другой с шоколадным кремом и уходил на работу. Пробуждаясь, дочка уже не заставала отца дома, но оставалось нечто, что говорило ей о его любви.
Леон вздохнул. Страницы дочери в сети вот уже больше года потеряли активность. Лишь изредка удавалось Леону выудить о дочке хоть какую-то новость. Даже о её свадьбе он узнает вот так, неожиданно, только сейчас, всего лишь по одному выложенному в сеть фото.
Своё дело Леон сделал. Свою девочку он уберёг, хотя она и не заметила этого.
Леону вдруг вспомнился тот случай, когда, ожидая Лину из гостей, он чуть было не угодил в больницу. Изрядно его тогда побили. Когда напавшие на него подростки наносили ему увесистые удары, он радовался лишь тому, что в этот момент Лина прошла мимо них незамеченной.
Леон привык «расчищать» для дочери дорогу, хотя она об этом и не знала. Он втянулся в такой образ жизни. Он полюбил прогулки. Его могли бы посчитать местным сумасшедшим, которому нравится серыми дождливыми днями бродить по улицам города, но это было не так. Леону, так же, как и прочим, не по душе была установившаяся промозглая погода. Он радовался тем вечерам, когда можно было остаться в тепле дома.
Ему нравилось не ходить за Линой, а переписываться с ней. Он вспомнил сейчас, как мило обсуждали они в чате прочитанные романы, размышляли, рассуждали о счастье. Посылая дочери сообщения с вымышленных аккаунтов Леон ощущал себя ловцом из «Над пропастью во ржи». Он уберегал Лину от чего-то непоправимого, формируя и направляя её взгляды.
Удивительно, но Лина никогда не пыталась встретиться вживую со своими виртуальными друзьями. Может быть, она догадывалась, что они это он – Леон? Или нет… Обычно подростки не замечает мелочей, жизнь их течёт слишком насыщенно, слишком бурно, слишком ярко. Лина всегда была окружена людьми. Леон видел, как вертелась она в кругу ровесников. Леон до сих пор считал чудом то, что ему удалось подружиться с дочерью в сети. Как смогли персонажи созданных им аккаунтов стать её лучшими приятелями? Отчего их внимание, оценки, мнения были для неё так важны?
Быть может, при всём многообразии её контактов, она не находила у прочих понимания.
Одиночество, как оно было хорошо знакомо Леону. Вот и сейчас он чувствовал, что остаётся один. Лина выросла и обрела своего единственного, самого важного друга. Удивительно, но даже в такую унылую, мрачную непогоду люди могут быть счастливы, это счастье давала любовь.
Что же осталось Леону? Он не грустил. За то время, что он охранял дочь, в нём установилась чёткая уверенность в том, что и его самого тоже кто-то незримо охраняет. Кому-то он небезразличен, кому-то важен и нужен. Неизвестный «Всевышний» слышал его. Леон больше не был один. В каждую минуту своей жизни он ощущал в ней присутствие кого-то, кто заботится о нём самом.
Леон вспомнил тот самый первый раз, когда отправился вслед за Линой. Она была тогда в гостях у кого-то из друзей. Леон пошёл пешком, было поздно. Нельзя сказать, чтобы он боялся, но в тот вечер он чувствовал себя неуютно. Улицы, по которым он привык ездить на автомобиле, виделись теперь ему иначе. Мысленно Леон желал, чтобы никто не встретился ему на пути, и о чудо! «Всевышний!» Все дворы и переулки были абсолютно пусты. Леон мог спокойно идти, и с каждым шагом росла его уверенность в том, что его воззвания кто-то слышит. Потом много раз Леон убеждался в этом: ему «везло» в тех случаях, когда что-то дурное, по всем предпосылкам, должно было бы приключиться. Безнадёжные ситуации вдруг оказывались разрешимыми, опасность отступала. Кто-то могущественный, своей влиятельной рукою отводил опасность, оставаясь в тени. Леон хотел узнать его.
Леон снова взглянул на фотографию дочери и надел пальто. Он вышел на улицу. Что это было – утро или вечер? Сложно сказать. Времена суток, давно утратив свои цвета, стали друг от друга не отличимы. Леон посмотрел на небо и тут снежинка, затем ещё одна мелькнули в темноте и опустились на рукав его пальто. Леон разглядывал их, пока они не растаяли. Это были настоящие ровные шестиконечные снежинки, хрупкие и красивые. Возвращался он домой уже по настоящему снегопаду.
Когда же утром Леон распахнул окно, всё вокруг было белым. Улицы, деревья, крыши домов завалил пушистый снег. Стало светло.
Жизнь закипела. Люди выбегали из своих жилищ, хватая, кто лыжи, кто санки. Проносились снежки, резвилась детвора, всё пространство наполнилось возгласами беспечного счастья. Дворники очищали от сугробов дворы.
Осень окончилась. Началась зима.
2018
Ангел
Моему Ангелу-Хранителю
1 Старик
Усталый ангел загрустил,
Он взял с небес тогда спустился,
И, обратившись стариком,
Тем к подопечному явился.
– Ты что, не знаешь, как поступать? Ну не в первый раз же уже… Делай, как мы всегда делаем – пиши один товар в накладной, ставь другой!.. И что?.. Клиент не заметит. Сам подумай, он в этом ничего не понимает! – кричал в телефон Марк.
На его звучный сердитый голос обернулась пара человек.
– Не звони мне больше по этому вопросу!.. Ну где я тебе возьму оригинальные запчасти?.. А я что должен делать?.. Да не за рулём я… Да. Отдал в ремонт, – продолжал Марк, не замечая косящихся на него окружающих.
– Какие это мои знакомые! Они так сказали? Не помню я таких!.. Ну, тем более, ставь им то, что у нас есть!.. Как поломается, снова к нам приедут, там уж я разберусь… Всё, давай, делай, как говорю. Скоро буду.
Марк нажал кнопку отбоя и спрятал в карман телефон. Пять-шесть пристальных взглядов сверлили его своим неодобрением.
Отвык Марк от поездок в общественном транспорте. Да уж, отвык…
Марка теснили те, кто только что вошёл на очередной остановке.
Снова зазвонил телефон.
– Да, Зайчонок, еду… Почему ты спрашиваешь?.. Да далась тебе эта мебель!.. Ну и что, купим потом… Ты же знаешь, мне ремонтироваться сейчас надо, денег нет… И что?.. Ну и ладно… Мало ли, что сейчас скидка… Это тебе нужно… Да нормально я с тобой разговариваю… Я же говорю – нет… И что?.. Да сама ты …! Ну и что?.. Ну и катись!.. И что?.. Да пошла ты!.. Истеричка!
Марк нервно нажал кнопку отбоя вызова, с досадой сжал телефон.
Ехавшие рядом с ним бросали на него осуждающие взгляды. Марк поёжился. Давно не случалось ему находиться в столь плотной массе людей.
И вот опять звонок, телефон. Теперь Марк решил держаться спокойнее.
– Да, Паш… Да, привет… Нормально всё… Лерка просто взбесила… Да опять денег просит… Да ремонтируюсь я… Ага, отдал сегодня в ремонт, потом буду продавать… Обещали сделать так, что никто ничего не заметит… Ага, пробег тоже… Не, не на колёсах сегодня… Да, в транспорте сейчас. Лучше бы такси взял!.. – шептал в трубку Марк, косясь на своих попутчиков. – Когда? Сегодня? – продолжал он. – А Маринка будет?.. Приду… Да, давай, до вечера. Буду!
Люди выходили на остановках, входили новые.
Непривычная обстановка заставила Марка оглядеться по сторонам. Среди этой окружавшей его сейчас пёстрой небогатой публики внимание Марка привлёк один старик. Он сидел на скамье как раз напротив повисшего на поручне Марка и не был похож на всех остальных. Его добротный, хорошо скроенный костюм выделял Старика в массе прочих бесформенных одежд. Ровная осанка, в руках трость-палка. Место Старику уступили, но тот сидел так, что, казалось, в любой момент он готов встать, и с благородностью истинного джентльмена усадить вместо себя кого-либо другого. Белые седые его волосы, белая густая борода создавали образ не старика, но старца. Его синие ясные глаза светились мудростью и каким-то невероятным теплом. Старик посмотрел прямо на Марка, и Марк поспешил потупить взгляд, отчего-то стало стыдно…
– Да перепечатай накладные другим числом, печать возьми у меня в столе… Да не на колёсах я сегодня… Еду… Скоро уже буду… – летели слова Марка в телефон.
– Не реви, психопатка!.. Не ори мне в трубку! Здесь люди… Я в транспорте… Да какие любовницы! На работу еду… – кричал Марк, ответив на следующий звонок.
И снова взгляд Старика устремлён на Марка, такой чистый, пристальный, ясный.
– Марин, ну приходи сегодня… Да ладно тебе, хочешь, поговорю с твоим мужем?.. Ну тогда оставлю его на вторую смену, а ты приходи…
– Серёг, подзадержи там клиентика. Я подъеду скоро, может получиться его развести…
Продолжались телефонные разговоры Марка. Напротив него неподвижно сидел Старик, и каждый раз, как Марк решался посмотреть на того, возникало острое желание снова опустить глаза и умолкнуть.
Старик молчал, его спокойный ровный взгляд был полон сострадания. «А брови хмурит…» – заметил Марк, – «прямо хоть не берись за телефон».
И снова, то разговоры, то перебранка.
Марк вздохнул свободно только тогда, когда выйдя, наконец, на своей остановке, остался один.
«Глупец! Отчего я не взял такси?..», – несясь вдоль улицы, бормотал он.
***
Как много в жизни суматохи,
Как много пагубных идей,
Ввергающих людские души
В порочный круг мирских страстей.
– Мам, ну не могу я, ну дел по горло… – говорил в телефонную трубку Марк, выкручивая руль. – Да знаю я, что у тебя ноги… Ну, что я сделаю?.. Да, работы слишком много… Ну ладно, ладно, только не волнуйся… Мам, у тебя сердце… Хорошо, я всё сделаю. Не переживай, всё сделаю… Хорошо… Ладно, ничего подождут дела… Съезжу… Когда?.. Хорошо, сейчас поеду… Всё сделаю… Давай, не переживай, жди…
«Вот ведь незадача», – твердил про себя Марк, разворачивая свой автомобиль обратно и набирая на телефоне новый номер.
– Марин, привет. Слушай, ну извини, чуть подзадержусь, – виноватым голосом говорил в трубку он. – Ну, не сердись, я быстро. Мать звонила, какие-то её анализы надо в поликлинике найти и забрать. Ей же скоро на операцию… Ну, не шуми… Да, честно… Да знаю я… Знаю, что сегодня у тебя выходной, что договаривались, что его нет пока дома… Ну подожди немножко… Скоро увидимся, целую…
– Лер, мать звонила, – вёл уже другой разговор он. – Да надо в больницу, анализы там её какие-то потеряли, надо найти… Да не вру я… Хочешь, матери моей позвони… Чего ты орёшь! Не вру я, в больницу еду…
«Достала, истеричка!» – со злостью Марк бросил на сиденье телефон.
Марк нёсся по шумным улицам города.
«Сейчас всё побыстрее сделаю, завезу анализы матери и к Маринке!» – думал он.
И вот больница. Коридоры полны.
– Это вам не сюда, у нас приёмное отделение, а вам надо в поликлинику, – отстояв очередь, услышал в регистрационном окошке Марк.
Поликлиника – безликое здание. Марк бредёт по выкрашенным какой-то на удивленье бесцветной краской коридоры. Двери, ещё двери, сплошные кабинеты.
– Что-то не вижу ваших анализов, может у врача в кабинете, – говорит ему монотонный голос женщины в окошке выдачи результатов.
«Ничего, сейчас всё быстренько сделаю, и к Маринке», – успокаивает себя Марк.
Минут через десять он находит нужный кабинет.
– Вы куда, молодой человек? Здесь очередь! – возмущаются сидящая возле дверей кабинета плотная толпа.
– Да мне… Мне только анализы забрать. Успокойтесь! Да ладно, ладно… – машет рукой Марк. – Подожду, не шумите… Кто крайний?
Все стулья заняты. Марк, встав поближе к двери, опершись о стену, терпеливо ждёт. За ним зорко следят, чтобы он вдруг не сорвался с места и не прошмыгнул к врачу в кабинет.
Кто бы мог подумать, что так много времени уходит на приём. Каждый счастливчик, дождавшийся своей очереди, выходит из кабинета не раньше, чем через двадцать минут.
Пациентов много. Можно было бы зайти впереди кого-то, но скандалы Марку не нужны, матери здесь ещё долго лечиться. Марк ждёт.
«Марин, стою в очереди» – отправляет сообщение он.
Проходит минут пять. От Маринки получен злобный смайлик.
– Может пропустите меня, мне всего на пару минут, – сделав умоляющий жест, просит одну из женщин Марк.
– Знаем мы таких, – ворчит она, заслоняя собою дверь.
Надо ждать.
В коридоре освобождается один стул, Марк садится. Впереди него длинная очередь к врачу: полная женщина в синей кофте, рядом пенсионерка в очках, затем какая-то разговорчивая дама, возле неё – угрюмо слушающая её подруга, после – старушка в длинной юбке, женщина с книгой, старик… Взгляд Марка задержался. Старик показался ему очень знакомым. Где же он видел его? Ну конечно, вспомнил! Это тот самый Старик, запомнившийся Марку в ту единственную его поездку в транспорте, когда машина его была отдана в ремонт. Старик сегодня выглядел абсолютно также. Спина его была также пряма, снова на нём всё тот же добротный хорошо выглаженный костюм, а руки по-прежнему сложены на палке-трости. Взгляд синих глаз Старика светел, мудр и добр. Покорно Старик ждёт своей очереди и, глядя на его седины, Марк снова опускает взгляд, и становится как-то совестно пытаться пробиться вперёд больных.
– Мариночка, ну подожди… Я пока не освободился… ну, Марин!.. – шепчет Марк в телефон, косясь на окружающих. – Да понимаю я, что другого такого случая не будет… я приеду, только подожди.
Марк уверен, окружающие женщины были бы рады узнать его историю, но только не Старик. Он смотрит на Марка с пониманием и, кажется, опять жалеет его.
– Марин, скоро освобожусь и приеду… – шепчет Марк. – Да в поликлинике я…
Разговор пока окончен. Марк вглядывается в глубь коридора, в конце его окно, за ним светло, оттуда иногда прорываются звуки бурлящего своей дневной суетой города.
Подступает голод. «Надо бы перекусить где-нибудь по дороге к Маринке, та ведь не накормит…» – думает Марк. – «Пообедаю в «Трактирчике». Марк уже привык питаться где-нибудь вне дома, это вкуснее и проще. «После Маринки надо бы ещё заскочить в банк, потом на работу. К матери вечером… или нет, лучше сначала к матери, потом в банк», – продолжает строить планы Марк.
– Да, продаю, не битая, не крашеная, в аварии не была… Посмотреть? Конечно, можно, – принимает Марк очередной звонок. – Сегодня? Хорошо, вечером могу, можем пересечься где-нибудь…
«Так, к маме, значит, сегодня уже не успею…» – записывая контакт возможного покупателя его автомобиля, думает Марк. – «Ну и ладно, потом… Завтра заеду. Очередь совсем что-то не движется. Надо бы как-то поторопить тут всех. Но как?»… Врач ведёт приём невероятно неторопливо. За пятнадцать минут из кабинета вышел только один человек.
Марк продолжает размышлять, мысли уже не остановить: «Так, машину, может быть, получится продать. Невезуха какая-то с ней, вторая авария уже за полгода, надо избавляться, не сложилось, не задалось… На эти деньги куплю другую. А вот что делать с Леркой?..» – начинает прикидывать Марк. – «Не задаётся с ней жизнь… Тут ещё Маринка… А Лерку просто так не выгонишь, некуда… Так и будет дома сидеть и нервы трепать».
И тут раздаётся крик:
– Помогите, мужчине плохо!..
Марк не сразу понимает, что произошло. Это Старик… Он покачнулся раз, другой, затем как-то обмяк…
– Молодой человек! Да помогите же, мужчине плохо, вы, что не видите?! – это уже кричит одна из соседок Старика, обращаясь к Марку.
Марк вскакивает. Старик высок, широкоплеч и грузен.
– Вам плохо? Что с вами? Где болит? – пытаясь добиться ответа от Старика, повторяет Марк.
Стрик молчит.
Всё вокруг вдруг закипело, забурлило. Вот уже вокруг Марка и Старика толпа. Женщина в белом халате, возникнув из ниоткуда, уже расстёгивает рубашку Старика.
– Так, молодой человек, ведите мужчину на первый этаж, – командует она. – Да быстрее же!..
Марк, взвалив на себя Старика, ничего не соображая, повинуется. Вот они уже возле лестницы, их ждут. Старика кладут на носилки с колёсами.
– Молодой человек! Везите дедушку прямо по коридору, я вам сейчас дверь открою, прямо в больницу… – распоряжается бойкая медсестра.
– А там? Что мне делать с ним? – спрашивает Марк.
– Езжайте-езжайте! Вас встретят, я уже предупредила… Да скорее же!..
И вот уже Марк мчится по тусклому длинному коридору, зачем-то приговаривая:
– Э, Старик, ты держись… Сейчас домчу тебя… Ты только держись…
Старик молчит. Лежит неподвижно и за те секунды, что они наедине, Марку кажется, что Старику уже не помочь. Они несутся. Бегом, быстрее…
И вот уже их встречает врач.
– Ждите, – говорит он Марку.
И отчего-то Марк слушается, садится на жёсткий стул и даже не пытается объяснить, что он ведь в этом деле совершенно посторонний.
Старика увозят. В больничном коридоре тихо. Здесь никого нет. Марк, боясь нарушить царящий здесь зловещий покой, ставит на бесшумный режим телефон.
Через несколько минут его зовут в палату.
– Модой человек, посидите с дедушкой… Следите за капельницей, будем готовить для него операционную, – зовёт Марка медсестра.
– Э, сестричка… – пытается окликнуть её Марк.
– Сидите, сидите… Я скоро, – говорит она на ходу.
Марк остаётся со Стариком один на один. Тот лежит на кровати, синие глаза его открыты, к руке его тянется трубка. Течёт лекарство… Кап-кап… Марк садится на край постели и старательно следит за тем, как жидкость спускается к закреплённой в вене Старика игле. Как же так? Марк достаёт телефон. С момента последнего разговора прошло девять минут. Девять минут, и он уже сидит в больничной палате и рядом умирающий человек…
– Э, Старик! – обращается при этой мысли Марк к лежащему на кровати. – Старик! Ты это… Ты держись… Они там операционную готовят…
«Что же говорят в таких случаях?» – судорожно вспоминает Марк.
– Ты это… Всё будет хорошо, – повторяет Марк.
Старик лишь чуть качает головой.
– В кармане… – шепчет он.
Марк кидается к Старику.
– Что там? Лекарство? Достать?..
– Там икона…
– Икона?!
– Мне её в руку…
– Старик, ты чего это? Зачем?..
– Молиться буду…
– Э, Старик, ты чего? Сейчас врачи подлечат тебя… Ты чего? Зачем?
Старик закрывает глаза, затем открывает их снова.
– Я достаточно пожил, – отвечает он, поворачивая голову к Марку, и Марку кажется, что в этот момент на лице Старика едва уловимая улыбка. Глаза Старика ясны и чисты.
– Я Бога нашёл, узнал и полюбил… – говорит Старик.
