bannerbannerbanner
полная версияИхтиандр – Властелин морей

Александр Зиборов
Ихтиандр – Властелин морей

Полная версия

Корма находилась практически во тьме, особенно она была тёмной внизу. Юноше пришла идея подкрасться к пленницам и освободить их, а затем уплыть с обеими, пользуясь покровом ночи. Человек-амфибия плавал преимущественно с помощью ножных ласт, а потому руки его были свободными и он мог бы удерживать ими женщин, увлекая в нужном направлении. План был наивный, но ему казался вполне осуществимым.

Он подкрался к ним совсем близко. Вот уже коснулся края женского платья. Испанцы продолжали возиться с якорем.

Негромко произнёс:

– Не показывайте, что вы слышите меня. Опустите руки пониже.

Девушка тихо ахнула, но тут же застыла. Её мать владела собой лучше. Сохраняя прежнюю позу, она опустила руки к коленям. Ихтиандр перерезал верёвки и прошептал:

– Вы свободны, но пока пусть они этого не знают. Сидите как и прежде, будто с завязанными руками.

Девушка находилась дальше от юноши, ему пришлось чуть проползти перед ней, чтобы дотянуться до рук и срезать путы.

Неожиданно стоявший в нескольких шагов от него испанец повернулся, вгляделся во тьму, что-то разглядел в полутьме и поспешил к Ихтиандру:

– А ты кто такой? И как ты тут оказался?

Ихтиандр вскочил и принялся отступать к борту, нападавший бросился на него, в последний момент юноша присел, дал перегнуться через себя и, поднявшись на ноги, выбросил противника за борт.

Но к нему уже спешили испанцы. Первым оказался тощий Мануэль. Он держал нож и был готов пустить его в ход, но вдруг узнал в нём того, кто от него бросился в море и камнем ушёл на дно. Крысиное лицо пирата исказилось и он в страхе истошно завопил:

– Ты умер! Ты умер! Ты утонул! – принялся креститься, пятясь от Ихтиандра! – Матерь божья, спаси меня! А ты уходи на тот свет, откуда пришёл! Не трогай меня! Матерь божия!..

Похоже, остальные тоже вспомнили Ихтиандра и суеверный страх сковал их.

Капитан всмотрелся в грязную мятую одежду пришельца, в него самого и решил, что потусторонние силы должны выглядеть иначе. Достал свой револьвер, взвёл курок и, гнусно осклабившись, прицелился со словами:

– Если ты с того света, то тебе пуля не повредит…

Раздался выстрел…

Мануэль взвизгнул и отшатнулся.

Капитан охнул, выронил револьвер и схватился за плечо, в которое угодила прилетевшая со стороны пуля.

Её метко послал Арман Вильбуа, который вступил на палубу кормы, держа перед собой многозарядную винтовку. Он приказал пиратам громким голосом:

– Бросайте оружие вниз, тогда останетесь в живых.

Испанцы затем увидели второго и третьего человека, те тоже держали ружья. Это были сын Армана Вильбуа и их слуга Лиам.

При их виде женщины радостно вскрикнули…

Глава 13. «Свободный родник»

Победители связали испанцев и отправили в трюм, а сами расположились на палубе.

Арман Вильбуа ещё в пути в удобный момент шепнул сыну, чтобы тот ни в коем случае никому не открыл, даже ненароком, тайну Ихтиандра – человека-рыбы, пообещав всё объяснить позже. Пока было не до этого.

Тоже самое он сказал и Ихтиандру, когда отвёл его в сторону и расспросив, как он тут оказался. Попросил никому пока не открывать своего умения жить под водой. Сказал:

– Пусть все думают, что вы – обычный человек. Скажем, что вы – мой племянник. Большего никому ничего не говорите, пока мы не придумаем удобоваримую версию. Да, вас нужно всем представить под каким-то именем. Мне кажется, что вам следует сменить имя и назваться иначе, не Ихтиандром. Вы же – в глазах закона – беглый преступник. А руки у служителей закона, увы, очень длинные. Как вы насчёт того, чтобы зваться иначе?

Недолго думая, юноша согласился.

Океанограф задумался:

– Как же вас назвать?.. – поразмышлял немного и оживился: – Имя должно быть хорошим, звучным, но и не пустым, а нести смысл. Вот, как мне думается, подходящий вариант. Ежели вы – мой племянник, то значит, француз, и имя должны носить такое же: Франк Фонтэйн. Имя Франк по-французски означает «свободный», а Фонтэйн – «родник». Вместе получается – «свободный родник». Вы же вышли на свободу, а родник – это вода, ваша стихия. Мне думается, неплохое имя. Лучшее придумать не было времени.

Ихтиандр закивал, соглашаясь с принятым решением. Ему было всё равно. Тем более, что предлагал это тот, кого доктор Сальватор назвал своим хорошим другом. Потому доверился ему.

Вернувшись к остальным, Арман Вильбуа представил им Ихтиандра как своего племянника Франка Фонтэйна, при этом сыну незаметно подмигнул, дав знак молчать.

Познакомил юношу со своей женой Луизой, дочерью Анжеликой, сыном Домиником и слугой Лиамом, которого он именовал помощником.

Позже Ихтиандр наедине сказал океанографу, что он чувствует себя не очень хорошо и его состояние ухудшается, ибо ему необходимо много времени проводить в воде, а он слишком долго пробыл на воздухе.

Арман Вильбуа отвёл место юноше на корме, придумав благовидный предлог. Ихтиандр сумел незаметно спуститься в океан и вдоволь там наплаваться с Лидингом, а потом незаметно для всех вернуться на корабль. Перед отлучкой разделся и оставил на палубе свою одежду, а когда вернулся, то вновь её надел. Его «купания» остались незамеченными.

Пришлось ждать утра, а потом под руководством Лиама тендер повели на остров с мачтой, на которой красовалась рыба-флюгер. В пути Ихтиандр познакомился с азами управления парусным кораблём, даже увлёкся этим делом. Но почувствовал неприятные ощущения в жабрах, ослабел и побледнел.

Угадав состояние юноши, Арман Вильбуа остановился у плоского рифа, мимо которого пролегал курс судна, заявив, что желает искупаться. И действительно это сделал. Только прежде его в воде оказался Ихтиандр, удивив всех тем, что не стал снимать одежду, он же последним поднялся на борт, освежив жабры и организм живительной морской водой.

Арман Вильбуа сделал вид, будто для него нет ничего удивительного в том, что юноша поднялся на борт в мокрой одежде, с которой ручьями стекала вода. Остальные взяли с него пример, не особо понимая происходящее.

Уже на острове, когда Лиам уплыл к себе домой на соседний островок, Арман Вильбуа вкратце рассказал жене и детям про Ихтиандра, попросил никому не открывать тайну и помогать юноше её хранить.

Его в Аргентине считали «морским дьяволом», точно такое же отношение к нему может возникнуть и здесь. Если станет известно, что он обвинялся в чём-то и готовился предстать перед судом, от которого бежал, то может последовать очень негативная реакция. Пусть он для всех будет Франком Фонтэйном, его племянником, братом Доминика и Анжелики, недавно прибывшим из Франции. Посоветовал Ихтиандру, теперь уже Франку Фонтэйну, изучать французский язык. А своим – лучше осваивать испанский. Сам океанограф знал его хорошо, а остальные – на сносном уровне, достаточном для обычного общения.

Ихтиандру отвели комнату, в которой до того жил Доминик, а тот переместился в общую комнату, где ему отгородили угол. Юноше дали одежду Доминика, чтобы он в ней появлялся перед посторонними.

Но юноша недолго пробыл в доме, отправился в океан и большую часть ночи провёл в океане с Лидингом. На обратном пути вспомнил о мешке со снаряжением в тайнике на берегу моря. Достал его и перенёс в свою комнату.

Рано утром прибыл Лиам со своим сыном Уакеа и братом Таароа. Арман Вильбуа вместе с ними отвёл тендер на Таите и официально передал всех семерых пленников (вместе с Хосе, которого захватил Ихтиандр). Только прежде с корабля забрали всё то, что у них отняли пираты, а также – оружие и боеприпасы. В здешних краях пиратство – увы – было не редким явлением. Следовало быть готовым и к другим подобным «визитам», уметь дать им отпор.

Власти отправили пиратов в тюрьму, шлюп в этот же день продали, а вырученные деньги забрали в казну.

Ихтиандр постепенно осваивался в новой семье, где к нему относились с огромным уважением, помня его роль в их освобождении и о том, от чего он их тогда спас.

Особо глубокое впечатление на него произвела Анжелика, её красивое личико в обрамлении пепельных волос поразило его, а серо-зелёные глаза смущали и наводили на него трепет.

Девушка была похожа на свою мать, практически того же роста, только чуть стройнее и менее полнее. А так их можно было принять за сестёр.

Были похожи, словно старший и младший братья, Арман Вильбуа и его сын Доминик. Оба высокие, плечистые с густыми каштановыми волосами. Черты чуть вытянутых книзу лиц дышали благородством и умом. Отец был чуть полнее сына, что объяснялось его сравнительно малоподвижным образом жизни: он много времени проводил в своём кабинете, занимаясь научной работой.

Однажды Ихтиандр заметил, как радостно все встретили Доминика, когда тот с рыбалки вернулся с семью крупными рыбинами. Луиза тут же принялась их готовить и подала на обед.

Принялся расспрашивать, и оказалось, что обычно ловля оказывалась не такой удачной. Спросил:

– Вам нужна рыба?

– Конечно.

– Того, что принёс Доминик, на сегодня вам хватит?

– Да.

– Завтра я принесу рыбу. Рыбы в океане много.

Вильбуа переглянулись.

На следующий день Ихтиандр не просто порезвился в океане с Лидингом, а отыскал косяк ставрид и принялся хватать их, нанизывая сквозь жабры на заготовленный кукан из джутовой верёвки.

Дельфин помогал ему, загоняя на него косяк. За многие месяцы совместного пути между друзьями установилось взаимопонимание на интуитивном уровне, по одному жесту или звуку.

Домой юноша вернулся с огромной связкой свежей рыбы, чуть ли сгибаясь под её тяжестью. Первым его увидел Доминик и ахнул. А затем бросился навстречу и помог донести до кухни.

Поразил своим уловом Ихтиандр Луизу и Анжелику. Даже Арман Вильбуа вышел из своего кабинета и поглядел на внушительную горку ставрид. Одобрительно потрепал юношу по плечу.

– Это хорошо. Даже очень хорошо, – сказал он. – Но следи, чтобы другие не узнали твоей тайны. Кстати, завтра Лиам. приплывёт со своей женой. Они не должны ничего узнать. Советую уходить в океан и возвращаться обратно с Рифа Анжелики. Так мы его зовём. Доминик и Анжелика, завтра покажите её Франку, можете там побыть некоторое время. Про Франка скажете Лиаму и его жене Хоохоку, что он остался там, отдыхать и купаться. Риф этот едва виден отсюда и невозможно разглядеть, вы действительно на нём или нет. А вернётесь, непременно скажите Лиаму и его супруге, мол, то место вам очень нравится, потому и задержались. Кстати, там очень много кораллов и они особенно красивые.

 

Так и сделали.

Доминик с Анжеликой провели Ихтиандра до Рифа по мелководью, лишь иногда местами вода доходила до колен, а обычно она была чуть выше щиколотки. Порой приходилось ступать по каменистым верхушкам выступающих из воды кораллов. Доминик подавал сестре руку.

В одном месте по его примеру подал девушке руку и Ихтиандр. Она взглянула на него чудесными глазами, зелёный блеск которых был чуть приглушён серым цветом, оперлась на его руку своей. От её прикосновения по телу юноши словно прошёл сладостный разряд, потрясший его душу. Он был ошеломлён, не понимая его природу. А когда Анжелика ступила на относительно ровное место, то, чуть помедлила, прежде чем убрать свою руку. Ихтиандр испытал неприятное чувство потери чего-то. Дальше он шёл смущённый этим, сохраняя память о тёплой и нежной руке девушки…

Подошёл Доминик и, не замечая его состояния, принялся рассказывать о том, что прежде они все купались в большой лагуне, которая расположена чуть справа по берегу от их дома. Но однажды утром туда как обычно пришли Луиза с Анжеликой, только оказались в воде, как увидели плавник ринувшейся на них акулы. Чудом сумели выбраться на берег невредимыми.

– Лагуну от океана отделяет лишь гряда рифов и в паре месте довольно глубокие проходы, в четыре-пять футов, через один из них тварюга и пробралась, а назад вернуться уже не могла, – пояснил Доминик. – Потом мы с отцом долго пытались пристрелить её из ружей, но безрезультатно. Потом Лиам подал нам идею: приманить акулу куском свежей распотрошённой рыбой. Только бросили одну такую в воду, как сразу же появилась акула. Несомненно, она здорово проголодалась! Ну, мы её и наказали… Потом втроём едва вытащили на берег, даже мать с сестрой помогали.

Риф Анжелики оказался полоской суши метров в сто, был покрыт обломками кораллов, водорослями. Зато отдалённая сторона довольно круто уходила в глубину, её усеивали разнообразные кораллы. Около них стайками, словно бабочки, порхали цветастые рыбки. В стороне же находилось мелководье, усеянное множеством торчащих скал и камней. Тут имелся участок воды, почти лишённый их и сравнительно глубокий, можно было погрузиться до плеч. Сюда акула или ей подобные хищники проникнуть не могли, потому купание было безопасным из-за мелей и гряды подводных рифов, местами доходивших до поверхности океана.

Здесь Доминик с сестрой разделись. Их купальные костюмы из зелёного ситца оказались примерно схожими, разве что у него была майка без рукавов и куда короче панталоны.

Ихтиандр смутился при виде стройного девичьего тела, показавшегося ему прекрасным, и отвернулся. Анжелика алела щеками, скромно потупив взор.

Доминик же чувствовал себя свободнее и первым бросился в тёплую океанскую воду.

Юноша тем временем снял свою одежду, аккуратно сложил стопкой на берегу, оказавшись в своём сплошном светлом чешуйчатом костюме. Достал из сумки ласты, шлем, очки и пояс. Надел их и поспешил в воду, соскучившись по ней.

Анжелика пошла за ним. Окунулась, но уплывать далеко не стала. Затеяла игры с братом.

Ихтиандр же плыл и плыл прямо в океан, наслаждаясь свободой. Лишь иногда сворачивал в сторону, избегая рифов и мелководья.

В конце концов решил, что уплыл уже достаточно далеко от острова, пора возвращаться. Заметил едва заметный над мелкими волнами коралловый атолл. Задумал обогнуть его и пуститься в обратный путь. Это он тут же и сделал, распугивая стайки цветистых рыбок, суетящихся около коралловых садов.

Далее береговой склон резко уходил вниз. Немного проплыв вдоль него вниз, Ихтиандр увидел в довольно плотной темноте смутные очертания странного корабля. Он лежал на дне, кренясь налево, открывая взору зияющую пробоину в правом борту.

Заглядывать внутрь юноша не стал, его больше заинтересовал необычный вид судна. Потому обогнул его по кругу. Носовая часть корабля сильно задрана. Все три мачты оказались сломанными и теперь торчали пеньками.

Всё осмотрев, Ихтиандр продолжил своё плавание.

На обратном пути к нему приблизился крупный тунец, весьма заинтересованный встречей с человеком. Это закончилось для него плохо – юноша метнулся к нему, ухватил сбоку, просунув руку в жаберную щель, и нанёс смертельный удар своим кинжалом…

По пути не раз жалел, что добыл слишком большую рыбу, лишь немного уступающую ему по весу. Тянуть её за собой было нелегко, а ведь потом тунца нужно будет нести по земле, что гораздо труднее.

На Рифе Доминика с Анжеликой не оказалось. Они уже ушли, о чём он пожалел. Впрочем, больше об отсутствии девушки, чем её брата.

Он успел к ужину, явился к дому, сгибаясь под тушей тунца на спине и тяжело дыша. Вручив его изумлённой Луизе. После чего поспешил к берегу, разделся и бросился в воду, начав дышать жабрами, чтобы дать отдых лёгким.

За столом рассказал Арману Вильбуа о необычном корабле, потерпевшим крушение вблизи атолла. Океанограф внимательно выслушал его, подумал, а затем отправился к своим книгам, принялся рыться в них. Нашёл нужную, перелистал, принёс и показал юноше рисунок:

– Такой корабль вы увидели на дне?

Ихтиандр сразу же закивал:

– Да, это он. Я видел там внизу его.

– Франк, вы наткнулись на испанскую каравеллу. Кстати, на похожих кораблях отправился открывать Америку Колумб. Каравелл у него было три – «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья». Нужно заметить, мореходные качества у них довольно неплохие. Интересно, кто же там потерпел крушение? Вы не заглянули внутрь, Франк? Нет. Каравеллы строились давно. Значит, эта покоился на дне уже не одно столетие. Удивительно то, что оно, судя по вашему рассказу, хорошо сохранилось. А вот документы на ней уцелеть не могли. Увы. Теперь разве что по каким-то предметам можно что-то выяснить. Но пока нам не до этого…

Далее Арман Вильбуа расспросил его о том, как Франк провёл день в океане, – он упорно именовал его Франком, настаивая, чтобы и остальные пользовались этим именем: мол, пусть гость привыкает.

Ихтиандр оживился, тема была ему хорошо знакомая. Принялся описывать морские виды и их обитателей. Припомнил свою давнюю встречу с сердитым спрутом, когда он попытался спуститься поглубже в воду. Головоногий счёл это вторжением на свою территорию и атаковал.

– А вы что сделали?

– Уплыл от него. Не хотелось его убивать. А внизу не было ничего хорошего – только голые скалы и тьма. И ещё холод. Туда и Лидинг не хотел заплывать, пришлось его послушаться. Он же мне друг. Да и наверху гораздо лучше. Светлее и теплее.

Вильбуа переглянулись: как легко и просто он говорит о таком, что им и вообразить страшно – про пучину океана со злобным спрутом.

– Франк, а ты мог бы убить спрута?

– Конечно. Только зачем? Спруты очень умны. Но они не знают и не понимают меня, а я их понимаю хорошо. Потому я всегда побеждаю.

Доминик рассказал, что их посещение Рифа оказалось удачным. Анжелика в одной из устриц нашла жемчужину. Все уже видели её, но девушка принесла и показала находку гостю.

Он уловило нотку гордости в её голосе, когда она продемонстрировала жемчужину, и спросил:

– Она тебе нравится?

– Да. А тебе, Франк? Нравится?

– Хорошая, – похвалил Ихтиандр, больше любуясь блеском серо-зелёных глаз Анжелике, в которых ему хотелось утонуть. Её личико в обрамлении светло-коричневых волос было оживленно и необыкновенно прелестным. Образ Гуттиэре померк, его заслонила реальная Анжелика. Как это произошло, он даже не понял и не заметил.

Вильбуа принялись обсуждать, что можно купить на эту жемчужину: платье Анжелике, новые книги в библиотеку, пополнить запас продуктов или что иное.

Ихтиандр не понимал сути спора и спросил:

– А почему нельзя одновременно купить всё, что вы хотите?

Ему ответили не сразу, ведь все присутствующие хорошо понимали, почему сие невозможно, но как это объяснить столь наивному человеку?

Луиза ответила, что хоть жемчужина и хороша, но не слишком велика, и вырученных за неё денег хватит лишь на что-то одно. Вот они и обсуждают, что именно купить.

Этот разговор не выходил у него из головы весь следующий день. Он в одиночку ушёл на Риф Анжелики, там разделся, нырнул в воду и позвал Лидинга. С его помощью осмотрел прилегающую территорию и отыскал плантации особо крупных устриц. Принялся вскрывать их кинжалом в поисках жемчужин. Обычно они оказывались пустыми, но порой такая находилась. Некоторые имели чёрный цвет, первой мыслью юноши было – выбросить их вон, но всё же оставил, дабы добыча выглядела солиднее. Наполнил навесной кармашек на поясе почти доверху, это занятие стало ему надоедать. Да и рядом принялась крутиться небольшая, но очень нахальная акула. Ихтиандр её не боялся, но держать опасную хищницу в поле зрения приходилось, потому поиск жемчуга утратил для него привлекательность.

Юноша поплыл на поиски Лидинга, а потом некоторое время катался на нём. В результате они оказались очень далеко, у одинокого рифа с лежащим на боку затонувшим судном под водой, обнаруженным им в прошлый раз. Сделал круг над ним, чтобы лучше запомнить и рассказать океанологу о нём более подробно. Ничего интересного для него не было, Ихтиандр повернул к острову, день близился к вечеру.

Когда все собрались за столом, то главным блюдом на нём был тунец, которого юноша добыл вчера и едва приволок на себе. Ихтиандр промолчал, не сказал, что видел тунцов в разы больше этого. И видел очень часто.

Луиза поведала, как нелегко было ей разделывать тушу. Но она сделала это, отделила голову и хвост, отрезала плавники, разрезала брюхо тунца и выпотрошила его. Затем вырезала из спины куски плотное розоватое филе и замариновала в смеси кокосового масла, красного вина, уксуса, апельсинового сока, чеснока, имбиря, соли и перца. Перед жаркой на сковороде с немалым количеством лука запанировала во взбитых белках с мукой, кунжутом, кориандром и другими пряностями. Подана рыба была с овощами и с сырным соусом.

Юноше вкус показался необычным, такое он ел впервые. Ему доставило удовольствие то, что тунец очень понравился Анжелике.

Океанолог же сказал, что мясо похоже на телятину.

Во время десерта, когда были поданы фрукты в вазах, Ихтиандр отстегнул от пояса кармашек с жемчугом и высыпал его содержимое перед Анжеликой:

– Ты любишь жемчуг. Это тебе, купи себе платье.

В комнате воцарилась полная тишина, семейство Вильбуа изумлённо рассматривало жемчужины. Почти все они были, как минимум, вдвое больше той, что вчера нашла Анжелика. Особо крупным размером выделялась одна, но, к сожалению, юноши жемчужина была угольно-чёрная. Он подумал, что ему следовало выбросить весь чёрный жемчуг, девушке нравятся только светлые.

Тишину нарушила Луиза:

– Это всё ты собрал за целый день?

– Нет, мы ещё много плавали с Лидингом. И я немного поспал в океане.

– Боже мой, это же целое состояние! С ним ты войдёшь в число самых богатых людей в нашем Архипелаге!

– Это всё ваше. Я дарю вам.

– Но мы не можем взять… – замялась женщина, не зная, как объяснить наивному юноше это.

– Почему? Может вам не нравится чёрный жемчуг. Извините, я хотел выбросить его, но оставил.

Арман Вильбуа улыбнулся:

– Франк, вы не знаете, но чёрный жемчуг ценится людьми больше прочего. Он стоит дороже.

– Тогда хорошо, что я его не выбросил, – просто сказал Ихтиандр.

Океанограф качнул головой от наивности юноша, который походя собрал и подарил им целое состояние. Он решил:

– Спасибо, Франк! Мы принимаем подарок. Мы должны его использовать умно и для пользы всех нас. Давайте подумаем над этим. Потом расскажете, какие идеи придут вам в голову. А теперь пора воздать должное ужину…

Ихтиандр был наивен, но не глуп. Просто он многого не знал про то, что было обычно для любого человека. Слова о высокой стоимости жемчуга, о том, что собранное им – «целое состояние», заставили его затеять разговор с Домиником и попросить объяснений.

Тот принялся рассказывать о товарно-денежных отношениях, о купле-продаже. О том, что деньги – это не просто деньги, на них можно купить еду, лекарство, землю, здания, одежду, различные вещи, услуги и даже хорошее отношение к себе, например, благотворительностью.

Ихтиандр стал постигать значение денег и богатства.

Коротко Доминик коснулся и негативной стороны всего этого. Пояснил это образным примером:

 

– Вот ты, Франк, используешь ласты, очки и кинжал. Они приносят тебе благо, повышают твои возможности. С помощью ласт плаваешь быстрее, очки позволяют тебе лучше видеть, а кинжалом мы можешь оборонить себя от врага. Это хорошо. Но можно всё это, например, нож использовать и для дурных дел – против другого человека. Потому плох не нож, а тот, кто им владеет и на что его направляет. Так и с деньгами: их можно использовать как для блага, так и для дурных дел.

Ихтиандр позже обдумал речи Доминика, одновременно вспоминая наставления седоголового философа в аргентинской тюрьме. Тот твердил практически тоже самое.

Тем временем, взяв с десяток наименее крупных жемчужин, Доминик с Лиамом и его братом Таароа, захватив оружие для самообороны, отправились на Таити в Папеэте, затем посетили Ротоава на скромном острове Факарава. Там через разных торговцев сбыли их. Вернулись обратно с мешком денег, попутно наняв мастеров.

Поодаль от бунгало решили построить хороший дом для Ихтиандра, которого все именовали Франком.

Между выбранным местом на пригорке и морем имелось значительное углубление. Доминику пришла в голову идея устроить тут водоём-озерцо, от него провести два подземных хода – в будущий дом, а другой к морю. Тогда Ихтиандр сможет скрытно выходить в море и возвращаться обратно. Иначе это рано или поздно начнёт кому-то бросаться в глаза. Раз-другой-третий заметят, как поздно он уплыл в океан, а вернулся спустя много часов, поневоле начнут задумываться. Примутся наблюдать, а то и следить и тайна откроется…

Приглашённые работники выкопали глубокую яму диаметром около шести метров и свыше двух метров глубиной. Им объяснили, что это будет бассейн. Потом стали пробивать подземные ходы: мол, хотим, чтобы в доме всегда имелась вода для душа, ванны и прочих нужд.

Работникам не понравилось, что их заставляют копать слишком глубоко под землёй. Доминик принялся им «объяснять», ссылаясь на своего отца, знатока океанографии:

– Глубина очень важна. Известно по науке, что тёплая вода поднимается кверху, а холодная опускается вниз. И когда будет достаточно глубоко, то возникнет перепад температур и вода сама собой станет перемещаться, и таким образом заменяться более свежей и чистой. Что нам и нужно.

Уходя он расслышал, как один из рабочих шепнул своему напарнику:

– Глупость это! Но нам платят за неё. Так что сделаем всё, что скажут.

Доминик в душе усмехнулся: «Пусть списывают это на нашу глупость и дурь, только бы не докопались до правды…»

С ходом в дом было легче, да и он был втрое меньше по длине – пару метров вниз и ещё пять до озерца, а вот со вторым пришлось повозиться. Когда оставалось копать метра полтора, стала проникать вода. За ночь она заполнила всё вырытое пространство и в результате родилось симпатичное озерцо.

Со стороны моря принялись копать сверху к подземному ходу, скоро дошли до него. Рабочим пришлось работать в воде, а потом даже нырять в неё, чтобы нанести несколько ударов и откинуть куски в сторону. Затем всплывали и уступали место товарищу. Так и работали, пока не добились одобрения хозяев.

Когда мастера возвращались домой, то Арман с Домиником углубляли пробитые ходы. Делал это и Ихтиандр, но только тогда, когда вода была абсолютно чиста. Он начинал у колодца и пятясь, при этом углубляя дно, добирался до озерца. Перед ним поднималась муть, дышать которой он остерегался. Потом он также углублял или ровнял дорожку в озерце, а позже муть заставляла войти во второй ход, он и в нём делал тоже самое до самого его выхода в море.

Доминик наглядно показал Ихтиандру власть денег: объяснил, как продал жемчуг, как использовал деньги на закупку необходимых вещей, материалов и инструментов, на оплату труда рабочих и их питание. И результаты всего этого были перед глазами.

Скоро выросли стены дома с верандой по всему периметру, их перекрыла крыша, имевшая наклон в одну из сторон и жёлоб по краю, дождевая вода по нему текла в заготовленную бочку. Пресная вода была в дефиците, о её сборе заботились особо.

Там, где наружу выходил подземный ход, соединённый с озерцом, устроили душевую комнату, подвесили бак. Рядом у стены пристроили лестницу, по ней поднимались для наполнения водой бака. Тут же стояла пара вёдер с верёвками, чтобы доставать её из того, что казалось колодцем, а на самом деле являлось потайным выходом для «человека-рыбы» а море. Лестница ещё использовалась для того, чтобы подняться по ней и через щель между стеной и крышей оглядеть пространство перед домом, ведь может оказаться у озерца какой-то человек и заметить выплывающего Ихтиандра. Если же он будет возвращаться, то легко из воды всё оглядит окрестности, прежде чем плыть по каналу.

Мысли сочли здравыми и были реализованными. Это позволила сделать продажа ещё одной части жемчуга, который нашёл Ихтиандр.

В новом доме была спальная комната, кабинет, зал, комната для гостей, кухня и кладовка.

Только его достроили, как сразу завезли новую мебель, вещи, посуду и прочее, прочее, прочее. Луиза с Анжеликой развесили на окнах красивые занавески, на пол постелили ковры и дорожки.

Незадолго до этого Доминик побывал с отцом на Таити, продали ещё десяток жемчужин, а пяток пошёл на подношения чиновникам представителя Франции. В результате привезли Ихтиандру паспорт, в котором он значился Франком Фонтэйном.

Так что в новом доме не только радостно отметили новость, но и пополнение граждан Прекрасной Франции ещё одним гражданином. Отметили, что и у Доминика тоже своеобразное новоселье – он вернулся в свою комнату, которую на время уступил своему «брату», Франку Фонтэйну – Ихтиандру.

Рейтинг@Mail.ru