Александр Витальевич Лоза
Жизнь и судьба прапорщика русской армии
«А вот на Кавказе – дела творятся. Прямо чудеса, что такое. Государь был на Кавказе… Потом Государь был в Сарыкамыше и только успел доехать обратно до Ставки, как была получена телеграмма, что Сарыкамыш уже окружен турками.
Как теперь оказалось, именно в то время когда Государю докладывали, что турки будут наступать не раньше февраля-марта, два их корпуса уже обходили нас справа, а в то время когда государь был в Сарыкамыше, авангард турок показался уже на горах и курды, по сведениям пленных, даже хотели обстрелять царский поезд, но никак не ожидали, что он так скромно выглядит. Через два дня после отъезда государя Сарыкамыш был занят. Из этого видно, в какой опасности Государь был благодаря беспечности и халатности штаба Кавказского наместника».
То, что Николай II был в Сарыкамыше, известно из записи в его личном дневнике:
«1 декабря. Понедельник. Самый знаменательный для меня день из всей поездки на Кавказ. В 9 час. прибыл в Сарыкамыш. …Сел в мотор с Бенкендорфом, Воейковым… и поехал в церковь, затем через перевал на границу в Меджингерт. Тут были построены наиболее отличившиеся нижние чины всей армии в числе 1200 человек. Обходил их, раздавал Георгиевские кресты и медали… В 4 часа уехал обратно в Карс. Поезд шел плавно и тихо…»
Позднее, дворцовый комендант генерал-майор В. Н. Воейков, отвечающий за безопасность царя, в своих мемуарах писал:
«Возвратившись из Меджингерта в Cарыкамыш, через несколько времени узнал, какую сделал оплошность, приняв на веру ручательство за безопасность посещения Государем передовых войск в Сарыкамышском направлении; оказалось, что штаб турецкой армии, с Энвер-пашою во главе, находился на высотах так близко от ущелья, по которому пролегал путь Его Величества, что направление следования было видно с турецких аванпостов. Благополучный исход этого выезда можно приписать только счастливой случайности, так как туркам в голову не могло прийти, что в одном из появившихся на дороге автомобилей следовал Русский Белый Царь».
Да, будь Николай II убит случайной турецкой пулей, история России могла быть совершенно другой, но Божественное провидение спасло императора от геройской смерти, оставив ему участь быть расстрелянным большевиками в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге.
Турецкий военный министр Энвер-паша сосредоточил на Кавказе 90-тысячную армию, против 63 тысяч русских войск. Он так спешил и был уверен в победе, что даже не позаботился о теплом зимнем обмундировании для своей армии, ибо делал ставку на боевой дух своих аскеров.
Мушир (маршал) Энвер-паша обратился к своим войскам с воззванием: «Солдаты, я всех вас посетил. Видел, что ноги ваши босы и на плечах ваших нет шинелей. Но враг, стоящий против вас, боится вас. В скором времени вы будете наступать и вступите на Кавказ. Там вы найдете всякое продовольствие и богатства».
9 декабря 1914 года, после того как два турецких корпуса вплотную подошли к Сарыкамышу, генерал от инфантерии А. З. Мышлаевский, помощник главнокомандующего Кавказской армией и Кавказского наместника графа Воронцова-Дашкова, фактически командующий русской армией на Кавказе, отдал приказ об отступлении по всему Кавказскому фронту и поспешно выехал в Тифлис, сославшись на болезнь, передав полномочия своему начальнику штаба генералу Н. Н. Юденичу.
Участник тех событий офицер 155-го пехотного полка капитан В. А. Левицкий позднее в книге «На Кавказском фронте Первой мировой» вспоминал свой разговор с полковым адъютантом об этом событии:
«– А как дела там, на фронте перед Меджингертом и Кара-урганом?
– Идут тяжелые бои, а особенно на правом фланге у туркестанцев… Особенно понизилось настроение у всех, когда разнеслась весть об отъезде командующего.
– Хорошо, Борис, но я тебя не понимаю. Куда же мог выехать генерал Мышлаевский, на фронт к Кара-ургану или к нам сюда, в Сарыкамыш?
– Нет, брат, ни туда, ни сюда, а в Тифлис через Каракурт и Катызман.
– Да, но тогда получается такая картина, что командующий просто оставил свою армию. Кто же сейчас командует армией?
– Слышал в Соганлуге, что командование армией принял генерал Юденич».
То, что это была не солдатская молва, а факт, писал в 1933 году в своей работе «Великая война на Кавказском фронте 1914–1917 гг.» непосредственный участник и свидетель происходивших событий генерал-майор Е. В. Масловский:
«Генерал Мышлаевский оставляет войска в самую тяжелую минуту для армии, уезжая… в Тифлис, хотя бы и для важной цели создания новой армии и организации дальнейшей обороны Кавказа. Таким образом, в критическую минуту армия лишается авторитетного и старшего над командирами корпусов начальника».
Первое, что сделал генерал Юденич, вступив в командование армией, – немедленно отменил приказ об отступлении! Он был уверен, что за несколько недель движения в зимних горах турки уже выдохлись. Ударили сильные морозы и русские лазутчики извещали, что плохо одетые, необутые турецкие солдаты массово гибнут от холода.
Генерал Юденич понимал, что Сарыкамыш оставить нельзя ни при каких обстоятельствах. Возглавил оборону Сарыкамыша полковник И. С. Букретов. Полковнику Букретову, принявшему под свое командование две пластунские бригады, 250 выпускников школы прапорщиков и две дружины наспех собранного ополчения, надо было продержаться против трех турецких корпусов до прихода подкрепления.
Когда турецкие колонны стали спускаться с гор, защитникам Сарыкамыша стало не по себе – такого количества неприятеля они не ожидали. Энвер-паша бросил в этот район три армейских корпуса. 10-й армейский корпус был сосредоточен перед Сарыкамышем, 9-й и 11-й корпуса по горным кручам должны были обойти его с флангов. Энвер-паша задумал устроить окруженным русским «Канны» по-турецки».
Была середина морозного и снежного декабря 1914 года, когда в Сарыкамыше и его окрестностях развернулись ожесточенные сражения. Шестнадцать новеньких станковых пулеметов «Максим», с запасом патронов, обнаруженные на складах, позволили крошечным силам Букретова, отбивая пулеметным огнем турецкие атаки, продержаться несколько суток.
17 декабря 1914 года турки прорвались в центр Сарыкамыша, захватив железнодорожную станцию. Им казалось, что победа близка.
Нужно было спасать Сарыкамыш! Командиру 1-й Кубанской пластунской бригады полковнику Р. И. Термену поставили задачу любой ценой спасти положение…
Пластуны – это казачий «спецназ» – отборные части казачьих войск, предназначенные для разведки и рейдов по тылам противника.
Известна крылатая фраза полковника Р. И. Термена: «Умереть мало, нужно победить!»
– Будем брать без выстрелов, – дал приказ своим пластунам Ричард Иосифович Термен.
Внезапная, жестокая, беспощадная рукопашная атака кубанцев привела турок в ужас, и их многотысячная армия дрогнула…
Очевидец вспоминал:
«Лихо бросились пластуны в атаку. Их стремительность и порыв с трудом поддаются описанию. В расстегнутых шубах и бурках, с винтовками наперевес… с лицами, полными отваги и жестокости, – они уже вызвали робость у турок. Через минуты враги столкнулись грудь с грудью. Завязалась ожесточенная штыковая схватка, лязг оружия, глухие удары прикладов, крики, мольбы о пощаде, и все это, освещенное заревом пожара, производило потрясающее впечатление.
Трудно было турецкому аскеру состязаться с казацким штыком. Он искал спасения в бегстве, но на каждом углу его ожидал верный удар пластуна».
Об этом геройском деле капитан 155-го пехотного полка В. А. Левицкий писал:
«Дело пластунов в ночь на 17 декабря 1914 года заслужило глубокую признательность всей Кавказской армии, а их боевую работу у Сарыкамыша, казачье войско должно будет вписать золотыми буквами в историю для назидания потомству».
Чтобы вернуться на позиции и перегруппироваться туркам потребовалось несколько часов, за это время к Букретову подоспело подкрепление – части генерала М. А. Пржевальского, двоюродного брата путешественника и разведчика Н. П. Пржевальского, которые с ходу перешли в наступление. В результате один турецкий корпус был окружен и взят в плен. Командир 9-го корпуса Исхан-паша, три начальника дивизий и два заместителя начальника дивизий со своими штабами, более 100 офицеров и 1000 нижних чинов были взяты в плен, остальные рассеяны, убиты или замерзли в снегу. 3-я турецкая армия перестала существовать! Из 90 тысяч ее солдат и офицеров под Сарыкамышем было убито и ранено 60 тысяч человек. Еще 6 тысяч человек были обморожены.
Казавшийся врагам неизбежным, наш разгром превратился в нашу громкую победу!
Император Николай II по поводу неудавшейся турецкой победы с сарказмом записал в своем дневнике: «…Преследование остатков разбитых турецких корпусов закончилось; они все прогнаны далеко за границу. Так окончилось знаменитое движение внутрь наших пределов армии под командою, мнящего себя Наполеоном, Энвер-паши!» (Дневник императора Николая II. М., 1991).
Историческая справка
Маршал турецкой армии Энвер-паша, «мнящий себя Наполеоном», после окончания Первой мировой войны бежал в советскую Россию и даже рассматривался большевиками как возможный лидер революционного движения на Востоке. Однако Энвер-паша присоединился к басмачам и был убит в бою 4 августа 1922 года в кишлаке Чаган красноармейцами 8-й кавалерийской бригады.
За победу генерал-лейтенант Н. Н. Юденич в звании генерала от инфантерии был назначен командующим Кавказской армией. Генерала М. А. Пржевальского и полковника Букретова повысили в должностях и наградили орденами Святого Георгия. Полковник Р. И. Термен также был награжден орденом Святого Георгия.
«Летопись войны» гордо писала об этой победе:
«В конце декабря Господь внял трудам Государя и накануне Рождественских праздников даровал нашей Кавказской армии победы над турками под Ардаганом и Сарыкамышем – прекрасный рождественский подарок России. Вид кавказских солдат, пластунов Кубанских и Терских казаков произвели на Государя самое отрадное впечатление.
Слава Богу, уверенность в победе оправдалась, и русская Кавказская армия так же грозна и непобедима, как и во времена его Державных предков».
В Османской империи стали искать виновных в этом разгроме. Ими стали армяне, добровольно воевавшие в составе русской армии, их родственники, которых турки объявили пособниками, одним словом – армянский народ, самый многочисленный и сильный народ нетурецкого происхождения, проживающий на территории Турции.
Армян официально объявили виновниками этого поражения, государственными изменниками и врагами Турции. По всей территории Османской империи началась армянская резня.
Настоящая причина, как выясняется сейчас, была еще абсурднее. Население Западной Армении входящее в состав Османской империи, было помехой на пути далеко идущих геополитических планов Турции. Турецкие идеологи планировали создание новой сверхдержавы – «Туранской империи», простиравшейся от Самарканда до Адрианополя, от Суэцкого канала до Казани, в которую вошли бы все тюркоязычные мусульмане Малой Азии, Крыма, Кавказа и Туркестана. Мушир Энвер-паша, «турецкий Бонапарт», как называли его, являлся одним из главных идеологов панисламизма.
Для создания этнорелигиозного коридора от Турции к исламскому Кавказу планировалось убрать с этих земель христиан армян. Один из турецких радикалов доктор Назым-Бей говорил: «Армянский народ надо уничтожить в корне, чтобы ни одного армянина не осталось на этой земле и забылось само это имя».
27 февраля 1915 года военный министр Турции Энвер-паша разослал секретную телеграмму о начале уничтожения армян. Конкретные меры «по окончательной ликвидации армян» были изложены в секретной директиве министра внутренних дел Талаат-паши 15 апреля 1915 года.
Турки опередили германских нацистов на несколько десятилетий. По приказу турок армянское население сел и деревень собирались вместе. Мужчин истребляли на месте, а женщин и детей угоняли в пустынные места и убивали там.
В одном из своих интервью немецкой газете «Berliner Tageblatt» Талаат-паша заявлял:
«Нас упрекают в том, что мы не делаем различия между невиновными и виновными армянами. Ну и что? Те, кто сегодня невиновны, может быть, завтра будут виновными».
С апреля 1915 года на территории Османской империи началось тотальное уничтожение – геноцид одного народа другим. Были зверски убиты более 100 тысяч армянских солдат, призванных на службу в турецкую армию. Точное число жертв геноцида неизвестно, но по оценкам историков, это от полутора до двух миллионов человек.
Неслыханные зверства министр внутренних дел Турции Талаат-паша прикрывал разговорами о том, что турки защищают «национальные интересы» и стремятся помешать «созданию Армянского государства в приграничных с Россией вилайетах» (Елисеев В. Неистовый младотурок // Загадки истории. №20. 2017).
В городе Ван армяне подняли восстание, мужественно, отчаянно и безнадежно сражаясь против войск турецкой регулярной армии, продержавшись четыре недели. 16 мая 1915 года в районе озера Ван для оказания помощи восставшему против турок армянскому и айсорскому христианскому населению Кавказская армия провела наступление и отбросила турок.
По личному приказанию государя Николая II русские войска предприняли ряд мер для спасения армян, в результате которых «из 1651 тысячи душ армянского населения Турции было спасено 375 тысяч, то есть 23 %» (Пагануцци П. Император Николай II спаситель сотен тысяч армян от турецкого геноцида // Родина. №8. 1993).
Через русско-турецкую границу были пропущены на российскую территорию огромные толпы народа. Русские чиновники принимали армянских беженцев без всяких формальностей, вручая по царскому рублю на каждого члена семьи и особый документ, дававший им право в течение года беспрепятственно устраиваться по всей Российской империи, пользуясь бесплатно всеми видами транспорта.
В приграничной зоне было налажено кормление голодных людей из военных полевых кухонь и раздача одежды нуждающимся.
История имеет свойства повторяться, и сейчас, сто лет спустя, солдаты Российского миротворческого контингента в разрушенной войной Сирии кормят из полевых кухонь сирийских мирных граждан – детей, женщин, стариков. Раздают воду, медикаменты и оказывают другую гуманитарную помощь местному населению.
24 мая 1915 года Россия, Великобритания и Франция подписали совместную декларацию, которая объявила уничтожение армян в Турции – преступлением против человечества, назвав все происходящее тогда новым, а теперь широко употребляемым во всем мире словом – «геноцид».
Во внешней политике Российского государства всегда немаловажное значение придавалось стремлению к ослаблению Османской империи. В начале ХХ века правительство России с тревогой и беспокойством наблюдало за активным проникновением Германии на Ближний Восток и в Азию, а Австро-Венгрии – на Балканы. На Ближнем Востоке сталкивались и сплетались в клубок интересы практически всех мировых держав. Используя эти противоречия, Османская империя от имени двенадцати высших улемов выпустила воззвание к мусульманам всего мира с призывом взяться за оружие, с призывом к «Священной войне» против неверных:
Воззвание.
«Центральная Европа не избегнула бедствий, вызванных на Ближнем Востоке Московским правительством, которое, стремясь уничтожить благотворение Божества, имеет лишь одну цель поработить человечество…
Правительство – притеснитель, которое носит имя Тройственного Согласия, не только похитила в течение последнего века у мусульманских народов Индии, Центральной Азии и большей части Африки их политическую независимость… но в течение полувека… заставило нас потерять наиболее драгоценную часть Оттоманской империи.
Слуга двух священных городов, Калиф мусульман и Глава всех верующих… призывает к Священной войне мусульманские народы… Калифат призывает к оружию всех без исключения подданных от 20 до 45 лет… и отдает всем верующим приказ принять участие в Священной войне…
О народ Магомета!
О мусульмане, верные слуги Господа!
Те, которые примут участие в Священной войне для счастья и спасения правоверных и вернутся живыми, вкусят счастья; что касается тех, которые найдут смерть, они будут иметь право на звание мученика.
Воины мусульманские! С помощью Бога и духовной поддержки Пророка вы победите и сокрушите врагов веры, и вы наполните вечной радостью мусульман, следуя небесному завету!»
Подписали: Хаири (Шейх-уль-ислам), Зиа-ед-Дин, Мусса Кязим и двенадцать высших улемов.
Как все это, спустя 100 лет, совпадает с действиями ИГИЛ (Исламского государства) – международной радикальной исламистской организации, признанной в России и в большинстве стран террористической, провозглашенной 29 июня 2014 года как всемирный Халифат – квазигосударство с шариатской формой правления, действующей на территории Сирии и Ирака и ведущей боевые действия в Ливане, Афганистане, Пакистане, Ливии, Египте, Алжире, Йемене, Нигерии, осуществляющей террористические акты в других странах и призывающей мусульман всего мира к «Священной войне», к борьбе с неверными.
Боевые действия наших войск на Кавказе в декабре 1915 года, в разгар зимы, в метели и мороз проходили в чрезвычайно тяжелых, порой невыносимых условиях. Начальник штаба 4-й Кавказской стрелковой дивизии генерал Квинитадзе вспоминал:
«В начале декабря солнце спряталось, и повалил снег… недели две-три шел непрерывно снег. Все дороги заваливались им; расчищать их было невозможно, так как расчищаемый участок сейчас же снова заносило.
…Нам надо было перевалить два перевала: Корирский и Шайтан-Даг. Пока подымались по южному скату Шайтан-Даг, светило солнце, было тихо, дорога была расчищена, но только перевалили через высшую точку перевала и стали спускаться по северному скату… все сразу переменилось: от отреза дороги снег стоит стеной до 3–4 саженей, ветер страшный, метель, в 20 шагах ничего не видно, стоят люди и чистят дорогу, заметаемые снегом и замерзая.
Зимой у соседей-пластунов произошло следующее: полусотня в 45 человек, сменившаяся с передовых позиций и возвращавшаяся по пробитой в снегу тропе, вся провалилась в ущелье и была засыпана снегом. Был случай замерзания телефониста с трубкой у уха при проверке телефонной связи. И не было ни случая ропота».
Несмотря ни на что, декабрь 1915 года на Кавказском фронте ознаменовался успешно выполненной крупной операцией внезапного и стремительного наступления наших войск на центр турецкой армии. Центральный участок турецкого фронта занимал сильные, заблаговременно укрепленные позиции на более чем стоверстном фронте от района озера Тортум-Гель до реки Шариян-Су.
Об этих событиях «Летопись войны» писала:
«Турки имели на своей стороне все выгоды сильно пересеченной и удобной для обороны местности. На их стороне были и атмосферические, и климатические условия. Но все это не остановило порыва наших войск. Наше нападение накануне Нового года увенчалось взятием большого числа пленных и боевых материалов».
25 декабря 1915 года наступающие войска генерала М. П. Пржевальского взяли вражеские окопы на горах Гай-Дага. Турецкий военно-начальник Керим-паша, начав стягивать к району нашего наступления все войска, имевшиеся под рукой, тем самым допустил ошибку. Перемалывая врага, солдаты Пржевальского подобрались к турецким укреплениям.
До наступления Нового года оставались считаные дни.
…Бушевавшая несколько дней метель протяжно завывала в ущельях, когда 31 декабря 1915 года в бой двинулась вся Кавказская армия. Разразилась жестокая схватка за Азап-Кейскую турецкую позицию. Во вьюжную Новогоднюю ночь на этих позициях полегла половина 154-го Дербентского полка, в нем погибли все офицеры, и солдат в бой повел полковой священник.
Турецкий фронт был прорван!
Российские газеты с восторгом описывали это героическое наступление:
«В самый разгар зимы Кавказские орлы взлетели на заоблачные вершины пустынных и суровых гор турецкого театра. Снежные бури и глубокие снега не остановили их могучего натиска. Работая ружьем и лопатой, русский солдат отважной борьбой за святое дело своей Родины проводил минувшую годину в тяжелых испытаниях и боем встретил неведомое грядущее…
Это нынешнее наступление Кавказской армии еще раз ярко рисует высокие, не поддающиеся никаким воздействиям, боевые достоинства наших войск».
31 декабря 1915 года Верховный главнокомандующий император Николай II в Приказе армии и флоту обратился к защитникам Отечества:
Приказ Армии и Флоту
(31-го декабря 1915 года)
Минул 1915 год, полный самоотверженных подвигов Моих славных войск. В тяжелой борьбе с врагом, сильным числом и богатым всеми средствами, они истомили его и своей грудью, как непреоборимым щитом Родины, остановили вражеское нашествие.
В преддверии Нового 1916 года Я шлю Мой привет вам, Мои доблестные воины. Сердцем и мыслью Я с вами в боях и окопах, призывая помощь Всевышнего на ваши труды, доблесть и мужество… Каких бы трудов и жертв Нам ни стоило это, Мы должны дать Родине победу. Я сердцем чувствую горячее стремление и готовность всех войск и каждого до конца исполнить свой святой долг защиты Родины.
Я вступаю в Новый год с твердою верою в милость Божию, в духовную мощь и непоколебимую твердость и верность всего русского народа и в военную доблесть Моих армии и флота.
НИКОЛАЙ
Новый год… – всегда немного таинственный и волнующий своею загадочностью… Что там впереди?
В статье «Новый год» журнал «Летопись войны» с большим теплом поздравлял воинов с Новым годом, с новыми победами:
«…Переступая невидимую таинственную грань, отделяющую 1915 год от 1916, мы с еще большим душевным трепетом вглядываемся в будущее, желая отгадать конец великих событий, развертывающихся перед нами.
Третий год тянется Великая война, потрясшая до основания жизнь почти всего мира и каждого из нас.
1916 год должен принести нам мир – победоносный, прочный, славный… Залог его – в правоте дела России, в успехах, добытых нашим оружием, в единении русского народа, в доблести наших воинов и их вождей.
Богу угодно уже было увенчать кровь и ратные труды наших доблестных войск успехами! «С Новым годом, с Новым счастьем!», «С Новыми победами во славу родной России, всего славянства!»
Да сгинет кровавая темная сила тевтонов и османов и да водворится на земле мир и в человеках благоволение».
В снежных бурях и метелях наступил 1916 год…
Новый год Россия встретила твердым заявлением своего Державного Вождя о необходимости вести борьбу со страшным врагом с полным напряжением.
Газета «Новое время» писала о переломе настроений в русской армии, цитируя письмо офицера-фронтовика: «…Вообще, перелом в настроении несомненный. Раньше, под гнетом неудач, мы лишь упрямо твердили: «А все-таки окончательная победа будет за нами». Теперь же все мы верим, более того убеждены в глубоком успехе!»
Регулярно печатавшиеся «Официальные донесения о ходе военных действий» от Штаба Верховного главнокомандующего русской армией и Штаба Кавказской армии, в начале января 1916 сообщали:
«2 января 1916 года на Кавказском фронте в боях нами было взято в плен свыше 300 турецких аскеров и захвачены 4 неприятельских орудия с большим числом зарядных ящиков и боевых припасов».
«3 января 1916 года наши войска спустились в Пассинскую долину и овладели селением Кепри-Кей. За ними, расширяя прорыв, двигались другие соединения Кавказской армии, которые вышли к хребту Деве-Бойну.
Два русских корпуса разгромили три турецких корпуса, потеряв убитыми и ранеными около 20 тысяч человек. Турки потеряли примерно 25 тысяч человек и 7 тысяч попали в русский плен». Потери турок убитыми, ранеными, пленными и обмороженными были очень велики. Вспыхнувшая в рядах турецких войск эпидемия тифа еще больше проредила их ряды. Отступавшие под нашим натиском турецкие части были дезорганизованы, перемешаны, деморализованы, в них наблюдался большой моральный упадок.
Военные историки Первой мировой войны считают, что преобразования в турецкой армии, осуществленные под руководством немецких инструкторов перед войной, скорее расшатали основные устои духовного строя турецких войск, чем принесли им пользу в организационном отношении. Предыдущая Балканская война 1911–1912 годов показала, что отсутствие в Турции хорошего офицерского корпуса обрекало армию на неуспех. К Первой мировой войне турецких офицерский корпус не сильно улучшился, что было связано с изгнанием старых заслуженных офицеров со службы и замена их новыми прогермански настроенными офицерами, что не смогло скрепить связь армии с офицерством, проникнутым фаворитизмом и немецким презрением к низшим чинам. Скороспелая подготовка офицеров немецкими инструкторами в тактическом отношении не привела ни к чему хорошему. В нужную минуту у них не хватало ни знаний, ни сноровки для устранения опасности.
По воспоминаниям очевидцев и участников тех событий, каждый турок в отдельности представлял собою надежного и храброго солдата, но эти же турки, взятые в массе, вследствие отсутствия однородного командного состава, проникнутого национальным духом, ввиду постоянного неплатежа жалованья, оказываются уже непригодными к выполнению серьезных боевых задач.
Личная доблесть турецких солдат выказывалась при обороне, когда же переходили в наступление, то активная борьба становилась им не по силам. Зато отступление их приобретало стихийный характер, причем бросалось все – артиллерия, пулеметы, обозы.
После завершения разгрома трех турецких корпусов и завершения этого этапа боевых действий наступление Кавказской армии приостановилось для перегруппировки войск.
Русская пресса с воодушевлением писала:
«Несмотря на полное бездорожье, скалы, глубокие ущелья и снежные метели, наши войска продолжают преследовать отступающего противника. Наш успех против центра турецкой армии, действовавшей на фронте от озера Тортум-Гель, на юг до долины Шариян-Су, достигнутый в первые дни Нового года, продолжился, и в наших руках уже не только Кепри-Кейская позиция, но и позиция у Гасан-Калы, последняя перед фортами Эрзерума».
Предстоял штурм неприступной Эрзерумской укрепленной позиции. Неприступной, потому что сама природа укрепила турецкие позиции хребтами гор, провалами ущелий, ветрами, снежными метелями и морозами.
Как описывали эту местность русские газеты:
«Свойства местности Кавказского театра, при чрезвычайной скудности путей сообщения, да еще вследствие морозов и метелей, очевидно, не таковы, чтобы способствовать подвозу какой-либо, особенно сильной артиллерии».
Внешние условия для перехода в наступление, в соответствии с правилами военной науки, были совсем не подходящими, но командующий Кавказской армией генерал-лейтенант Н. Н. Юденич считал, что именно сейчас, зимой, надо переходить в наступление, «потому, что по весне турки перебросят с других фронтов освободившиеся части и придется нам самим переходить к обороне, поэтому наступление в этих условиях было лучшим способом обороны». Расчет Юденича строился на уверенности турок в том, что русские не станут предпринимать никаких серьезных действий в новогодние и рождественские праздники.
Эрзерум – крупнейший город азиатской Турции – являлся замком, которым запирались ворота в Пассинскую долину и в долину Евфрата. В этом городе сходились важные пути на Батум, Ольты, Ардаган, Муш, Битлис, Трапезунд. Этот город являлся центром сложной системы турецких укреплений.
С потерей Эрзерума вся турецкая линия фронта развалится, – понимал генерал Юденич, но понимал он и другое: его идея наступления зимой, в горах, против сильно укрепленного района, со стороны выглядела полным безумием!
Великий князь Николай Николаевич, наместник на Кавказе, не хотел рисковать, но после бурных объяснений с Юденичем и после того, как генерал Юденич выразил готовность взять на себя всю ответственность за успех или провал предстоящей операции, великий князь операцию утвердил. Ставка также одобрила план генерала Н. Н. Юденича.
Николай Николаевич Юденич родился 18 июля 1862 года в Москве в семье коллежского советника. По происхождению из дворян Минской губернии. После окончания гимназии поступил в 3-е Александровское военное училище. Выпущенный из училища подпоручиком, Юденич служил в лейб-гвардии Литовском полку, затем в линейных пехотных частях.
Н. Н. Юденич закончил Николаевскую академию Генерального штаба. В русско-японскую войну командовал 18-м стрелковым полком. В феврале 1905 года отличился решительностью и отвагой в сражении под Мукденом. Был награжден Золотым оружием – офицерской саблей с надписью «За храбрость».
В январе 1913 года генерал-майор Н. Н. Юденич прибыл в Тифлис на должность начальника штаба Кавказского Военного округа.
Один из сослуживцев начальника штаба Кавказской армии генерала Н. Н. Юденича дал ему такую характеристику: «В самый короткий срок он стал близким и понятным для кавказцев. Точно он всегда был с нами. Удивительно простой, в котором отсутствовал яд под названием «генералин», снисходительный, он быстро завоевал сердца».
Еженедельник «Нива» №23 в 1915 году опубликовал очерк о руководителе Кавказской армии генерале Н. Н. Юдениче, в котором нашли отражение стиль руководства войсками, условия быта генерала Юденича на Кавказском фронте, описанные современником и очевидцем:
«В небольшом… городишке стоит двухэтажный дом с двумя часовыми у подъезда и развевающимся флагом. Это ставка командующего Кавказской армией. Здесь помещения штаба, квартира генерала Юденича, ряда офицеров управления, точнее кабинеты, в углу которых стоит кровать… С вечера курьерами, по телефону и телеграфу поступают донесения. Некоторые из них немедленно докладываются командующему. Общий же доклад генерал-квартирмейстер обычно делает в 10 часов утра. Затем подается завтрак. Он проходит в общей столовой – отношения в ставке чисто товарищеские. После завтрака все приступают к работе… Ее много. Она своеобразна. Дело в том, что отдельные армейские отряды по существу являются самостоятельными объединениями, небольшими армиями. Для каждого из них приходится оборудовать тыл, налаживать связь, думать об их усилении за счет артиллерийских резервов.
Если к этому еще добавить, что турки сохраняют численное превосходство, что действовать нашим войскам приходится зачастую среди воинственного мусульманского населения, то вся сложность работы генерала Юденича станет еще понятнее.
В 18 часов командующий и штаб сходятся за обедом. Он тянется недолго. После обеда генерал Юденич нередко выезжает в войска, а потом до поздней ночи принимает доклады о снабжении войск, об организации тыла о решении кадровых вопросов… Так из дня в день тянется трудовая жизнь в затерянной среди гор Закавказья ставке командующего».
