Александр Амфитеатров
Мои встречи с Сологубом и Чеботаревской

Из Москвы мне дали знать, что мне грозит четвертый арест, на этот раз я не выберусь так легко, как из первых трех. К. А. Лигский – об этом «добродетельном большевике» я писал недавно – тоже намекнул угрюмо, что я должен держаться как можно осторожнее, потому что «вас посещают подозрительные люди». В доме вертелся приставленный к младшим сыновьям под видом приятельства мальчишка-шпион, впрочем, очень тяготившийся своей должностью и прозрачно себя выдававший. Словом, дело было ясно: надо бежать.

Я сообщил Сологубу о возможности ему с Анастасией Николаевной занять два свободные места в «караване» нашего бегства. Он отнесся к моему предложению с прежнею апатией. И вот этой-то ошибки простить себе не могу – пошел теперь одиннадцатый год: зачем, вместо медлительного Федора Кузьмича, я не переговорил с пламенной, вихревой Анастасией Николаевной? Может быть, и убедил бы.

Но тут опасность стала приближаться уж чересчур скорым шагом. В ночь на 20 августа был арестован ни за что ни про что, но якобы по прикосновенности к «Таганцевскому делу», один из ближайших моих друзей, ежедневно у нас бывавший. Я почувствовал сжатие железного обруча вокруг нашей семьи. Настала пора удирать, пока обруч не замкнулся. Организатор побега тоже торопил, потому что его торопили контрабандисты, наши увозчики. Два свободные места, имевшиеся в нашем распоряжении, так и остались пустыми; еще одна писательская чета, которой я предлагал побег, не решилась, опасаясь остаться за границей без средств, а делать иные предложения я и боялся, и некогда было.