Александр Сорге
Angst
Сатанинские перья
О том, почему журналисты всегда служили диаволу.
Карающая длань Господня скоро настигнет и нас, братия и сестры. Всех нас, кто несет огонь просвещения, сияние которого обнажает правду, какой бы уродливой она ни была. Ведь дети Господа денно и нощно смотрят в рот рыцарям пера, забыв о хлебе и сне, и преемник святого Петра наконец воззвал к ним. Великий понтифик заявил, что отныне создатели информационных скандалов и фейковых новостей повинны перед Богом. И души журналистов, которые впадают в «коммуникационные грехи», будут гореть в геенне огненной. Ибо такие журналисты вводят в заблуждение ни в чем не повинных мирян.
Ладно, возможно, я излишне драматизирую. Папочка Франциск действительно пригрозил пальцем всем, кто хоть как-то связан с прессой. Однако великое откровение заключается в том, что все, абсолютно все журналисты – слуги Сатаны. И, на месте святого отца, я бы предавал анафеме и объявлял священную войну каждому, у кого в голове созрела бесовская мысль встать на этот греховный путь. Хоть я и не Папа Римский, но я могу отправиться в командировку в Ватикан (естественно, за счет редакции), чтобы лично поцеловать огромный папский перстень и сообщить это откровение прямо в папское ухо. Отправиться исключительно по зову своего журналистского долга! Ну и еще для того, чтобы посмотреть, действительно ли в маркетинговом отделе Католической церкви работают такие горячие девушки, как в сериале, где Джуд Лоу светит голой задницей. А огромные командировочные расходы, которые неожиданно появились бы по возвращении, объяснялись бы не моими тратами на дешевых шлюх и еще более дешевое пойло, а проделками диавола, который пытался отвлечь меня от праведной миссии.
На самом деле, нет ничего удивительного в том, что многие газетчики протягивают руку падшему ангелу. Жизнь современного журналиста далека от той розово-ванильной сладкой ваты, которую воображают духовно богатые девы и юноши, поступая на журфак. А облик нынешнего работника СМИ уж очень далек от образов Вольтера и Руссо, разивших пером сердца и умы людей эпохи Просвещения. Нет, современный журналист – это озлобленное и вечно голодное до славы существо, рыщущее по пресс-конференциям в поисках халявного провианта и алкоголя. Оно готово ухватиться своими потными трясущимися ручонками за любой хайповый материал, чтобы выдавить его на всеобщее обозрение, каким бы мерзким этот материал ни был. И делает это журналист вовсе не из жажды справедливости или правды, а лишь для того, чтобы рубль звенел у него кармане. Ну и, конечно же, любой журналист идет рука об руку с демонами гордыни и тщеславия. Именно ради славы и признания он ежедневно насилует клавиатуру своего макбука. И мечтает, чтобы его слово, подобно слову великого поэта или писателя, гремело в веках, а сука-история набила наконец татуировку с его именем на своем дряхлом теле. И не смотрите на лощеное лицо и милую улыбку журналиста – такие мысли крутятся в голове и у него, и у всей его братии. Просто особи поумнее успешно мимикрируют под нормальных людей.
Ладно, вернемся к Папе. Что там у него в списке смертных грехов журналиста? «Дезинформация, одностороннее освещение событий, клевета, дискредитация, копание в старых новостях, которые давно всем известны». Да, именно этим и занимается любой порядочный журналист. Мой любимый пункт, который прибавит еще пару градусов под мой котел с кипящим маслом, – это «одностороннее освещение событий». Как сказала «нехристь года» по версии РПЦ и просто хороший человек Александр Невзоров: «Не дай бог вы решите быть объективными в своей профессии… Если вы будете и объективными, и корректными, ваше слово никогда не будет иметь никакого веса в журналистике по одной простой причине. Вас просто никогда никто не запомнит». Ну ведь в точку же! Любому хочется, чтобы его слово имело вес, что уж говорить про представителей прессы. Но, по моему никому не нужному мнению, дело не только в том, что у журналиста орган, отвечающий за тщеславие, раздут до неимоверных размеров. Просто чтобы быть профессиональным журналистом (в хорошем смысле этого слова), нужно испачкать руки, даже провести расследование, собрать действительно годный материал, а это долго и скучно. Да еще потом можно и битой в висок отхватить от приветливых бородатых парней в темном переулке, которым не очень понравилась статья. Или извиняться придется в эфире федерального телеканала. Да кому это нужно? Гораздо проще и прибыльнее занять определенную позу и ссать людям в уши. Ведь большинство людей обожают золотой медиадождь! Информационная копрофилия – главный фетиш уходящего сезона. Не надо никаких фактов, тем более – аналитики! Просто корми публику тем, что она хочет хавать: как можно более эмоционально подтверждай ее мнение. Главное, правильно подставить жопу, чтобы, с одной стороны, не слишком больно было и платили нормально, а с другой, в лицо подарок не прилетел бы. Есть еще третий, срединный путь: писать графоманские высеры, как, например, это делаю я, но это доступно лишь познавшим нирвану.
Правда, скатиться в необъективность очень легко, даже следуя журналистскому кодексу бусидо. Ведь факты – единственная надежная информация – излагаются, как правило, таким тошнотворно-скучным языком, что их просто невозможно читать. Возьмите любое научное исследование или таблицы Росстата (если их, конечно, можно считать источником фактов) – ужас же! Гораздо приятнее перелистывать красивый, уже переработанный материал, написанный понятным языком. Так любая информация воспринимается лучше. А чтобы еще понятнее было, можно добавить какое-нибудь сравнение, люди вообще любят все сравнивать и мерить. Одно дело – непонятные 200 гектаров, а другое – вполне конкретные 400 футбольных полей! Только от сравнительных оборотов до предвзятости – один шаг. Для меня вот литр виски – аперитив перед ужином, а для какой-нибудь абстрактной Лены с первого курса филфака весом 40 килограмм – тяжелое алкогольное опьянение. Точно так же то, что для одних – «вопиющий акт агрессии», для других – «отстаивание национальных интересов». Правда у каждого своя. Потому не особо понятно, что имел в виду понтифик, предостерегая от создания фейковых новостей. Гагарин, например, «в космос летал и Бога не видел», а для той же Католической церкви бородатый мужик на небе – непререкаемая истина, а все, что не соответствует этой истине, – ересь и фейковые новости. Неувязочка выходит.
В общем, бог им судья. Но если увидите журналиста, особенно, если он попытается задать вам вопрос, тыча неприлично длинным черным микрофоном, смело бейте его по лицу! Желательно, кадилом или бутылкой со святой водой. Потому что вы для него – не человек и даже не волк, а всего лишь кусок информации. Инфоповод, который можно использовать в своих греховных целях. Ведь журналист – это человек, который «не просто говорит о смерти на поминках – он о ней поет». Ко мне, естественно, все вышеперечисленное не относится: я же – высшее духовное существо.
25.12.17
А к журналистам прибавляются телевизионщики, что обмазывают этой магической глиной из реального и мнимого каждый бетонный блок, каждый стебель голого дерева, каждое колесо чиновничьей телеги и каждый стаканчик с кофе, получая идеальные декорации для своих сюжетов. Слепок, который можно рихтовать и править. И декорации эти магическим образом превращают их сюжеты в захватывающий сериал, что вдыхается каждым, кто живёт на куске суши от тайги до британских морей, дурманит мозги и придаёт энергии. Сериал, что заставляет путать реальный мир и павильон киностудии.
Виртуальная сериальность
Об алхимических таинствах «сериализации» на российском телевидении.
Всякая хорошая история начинается с выпивки. Именно поэтому этот вечер выдался на редкость ублюдским. Ехать куда-то не было ни сил, ни желания, ибо кости мои одряхлели и ныли, как у старого пса. Одному пить тоже было нельзя. Не потому, что это первый шаг по тропинке к алкоголизму (у меня тропинка давно превратилась в шестиполосное шоссе). Просто перспектива лежать в луже собственной блевотины после коктейля антибиотиков и этанола тоже не привлекала. В отчаянии, я вскинул руку и включил телевизор. Моё сознание унёс водоворот каких-то идиотских сюжетов. Везде были они: сериалы, сериалы, сериалы… Всё вокруг превратилось в сериал. Даже новости стали похожи на многосерийный фильм с совершенно мудацким сюжетом. Какой-то, бл*дь, сюрреализм. Как будто сумасшедший монтажер вырезал и склеил кадры совершенно разных кинолент. И вся наша жизнь – это вот такой вот сраный сериал.
После краха красной империи в новую страну хлынул поток сериалов, который дурманил ум и вызывал привыкание похлеще китайской синтетической дряни. Нет, в Советской России, конечно, тоже снимали многосерийные фильм, даже хорошие. Были «12 стульев» и «17 мгновений весны», «Приключения Шерлока-Холмса» и «Приключения Электроника». Но речь сейчас не про качество, а именно про объём. Количество многосерийных эпопей про жизнь в бананово-лимонном Сингапуре, обрушившихся на homo soveticus в девяностые, заведомо превышало летальную дозу. Тут же появилось множество дешевых аналогов с клюквенной кислинкой и названием навроде Бандитские бандиты. В общем, привыкание, которое на западе формировалось лет сорок, у нас развилось меньше чем за десять. А поскольку поток телезелья был не только большой, но и хлынул резко, то и зависимость развилась более тяжелая. Абсолютная, всепоглощающая любовь к телесериалу впитывается сегодня чуть ли не с рождения, через сосок матери. И настоящий русский человек любит не только отечество, золотые маковки и берёзы, но и сериалы. Причем любят сериалы даже те, кто утверждает, что терпеть их не может.
Ведь у нас любое событие, абсолютно любой процесс, благодаря алхимическим превращениям, реторам национальной ментальности и кальцинаторам духовности может пройти процедуру «сериализации». И всё, что происходит на этой богом целованной земле, рано или поздно превращается в сериал, а то и в целую эпопею. Когда вроде бы история реальна, происходит где-то рядом, но никто из смотрящих никогда к ней не прикасался. И уж точно никто из зрителей никак не может повлиять на ход сюжета – чем не сериал. Только и остаётся, что наблюдать. Да и так ли это важно, когда сюжет столь захватывающий? Да и выбор богатый. Вот, например, политический детектив: проститутки, кокаин и неожиданные повороты сюжета каждую пятницу! Вот военная драма о бравых крестоносцах в знойных песках Дамаска. Вот ежедневное фрик-шоу с американским клоуном, а вот уже ток-шоу с марионетками, где куклы с рукой в заднице весело кричат и поливают друг друга водой. И самое прекрасное в этой ситуации, что один и тот же сериал может смотреть кто угодно. Ведь киноплёнка волшебным образом может менять главного героя и антагониста местами. Как голограмма, всё зависит лишь от угла зрения смотрящего. И тот, кто для одних – борец за свободу, для других – агент госдепа и нацпредатель. Неважно, кто есть кто. Главное, что сериал прекрасно смотрится всеми, вне зависимости от телевизионных предпочтений.
Россия – это вообще такой большой VR-Нетфликс. Виртуальная сериальность, где каждый сможет найти что-то себе по душе. Ты вроде как и внутри сериала, но в сьемках не участвуешь: упаси бог, сниматься и держать камеру должны специально обученные люди, а не ты! У зрителя высекаются искры эмоций, но, при этом, ему не дают слишком уж переволноваться. Такой идеальный баланс отстранённости и вовлеченности позволяет полностью завладеть вниманием зрителя. Вот и получается, что, как и в начале прошлого века зритель кинофильмы кричал в экран герою: «Там враг!», переживая за него, так и сегодняшний телезритель в порыве эмоций искренне полагает, что всё происходит взаправду. В то же время, мнимая вовлеченность в происходящее добавляет ещё и азарт, как в спортивном соревновании. Ведь вроде и броня крепка, и танки быстры, но исход игры то не ясен. И совершенно закономерно, что от таких шоу просто невозможно оторваться, ведь они объединяют в себе острый сюжет, взаимодействие с публикой и дарят массу эмоций. Идеальный развлекательный продукт. Продукт, который будут хавать даже стоя по уши в дерьме – главное, чтобы глаза не заливало. Продукт со своими поклонниками и даже фан-клубами – людьми, которые живут в совершенно параллельной реальности. И тут нет никакой эзотерики. Возьмите самого упоротого фаната Властелина Колец: жирного задрота в ведре, который бегает по лесу с черенком от лопаты. Это для вас он «толконутый», он же видит себя как бравого эльфийского рыцаря. И ничто, кроме живительных люлей, не сможет поколебать его веру. Тут тоже самое. С той лишь разницей, что вера фан-базы российских сериалов гораздо крепче, а театр действия – вся необъятная.
И это опасно. Это жизнь в гиперреальности, где сериал становится не отличим от действительности. Опасно, потому что сериал, вплетаясь в ткань реальности, обесценивает её, заставляет ко многим вещам относиться слишком легкомысленно. К войне, например. Когда ты смотришь в зеркало и видишь там смерть, мор и чуму, тебе становится страшно. Однако, кода ты смотришь в телевизор, то страх поему-то исчезает. Хотя экран – это точно такое же зеркало, пусть и кривое. Но всё же, которое показывает отражение действительности. Именно поэтому сериал про осаждённую крепость, где недавно мелькали кадры новёхоньких машин умерщвления, бьёт все рекорды просмотров. После такой эпичной киноленты тотальная война начинает ассоциироваться с чем угодно, но не с трупами, кровью и руинами. Остаётся только имбецильная бравада и крики «Да мы их в ядерный пепел сотрём!». Самое смешное, что мы так привыкли к этой виртуальности, что уже воспринимаем её как неотделимую часть жизни. Не верите? Оглянитесь. Мы симулируем, что галочки в квадратиках что-то решают. Симулируем, что боремся с воровством. Симулируем, что всё хорошо. Вся жизнь здесь – это игра в имитацию. Но все улыбаются – все счастливы.
13.03.18
Сатанинские перья и адепты телеантенны, пиарщики и политтехнологи, ньюсмейкеры и трендсеттеры – все они начинают лепить свои декорации, снимать свои сериалы. И сериалов этих, чьи сюжеты подчас диаметрально противоположны, а подчас отличаются лишь деталями, становится такое огромное множество, что пересмотреть их физически невозможно. Поэтому приходится выбирать, каким сценаристам верить, а каким нет. Именно верить. Ведь сегодня уже совершенно неважно, основан ли сюжет на реальных событиях или нет, слеплены ли декорации с натуры или же они – лишь вымысел художника. Реальность стала настолько пластичной, что управлять ею уже не составляет никакого труда.
Жизнь после правды
О массовом психозе, параллельных мирах и о том, почему в эпоху постправды нельзя верить даже себе.
Ежедневно в нашей голове роится колоссальное количество мыслей. От похотливого желания присунуть в туалете той красотке, до вопроса, зачем же, черт возьми, жить дальше. И почему-то мы привыкли думать, что наш разум, где рождаются, горят и умирают тысячи сверхновых мыслей – это что-то неприступное. «Цитадель одиночества», куда без нашего ведома не сможет проникнуть ни один Лекс Лютер. Однако это не так. И хотя полиции мыслей пока еще не существует, забраться в вашу черепушку и посеять там нужные семена уже сегодня не составляет никакого труда. Управление реальностью – не сказки из фантастических фильмов, а вполне себе сегодняшний день. Ведь, посеяв нужные идеи и изменив призму, через которую вы видите мир, можно нарисовать абсолютно любую картину у вас в голове. А когда эту картину вместе с вами видят миллионы, она становится уже не призрачным миражом, а вполне себе обыденной действительностью.
Что вообще такое реальность? Тут, как обычно, возникает задачка о двух стульях (куда ж сегодня без нее). Допустим, у нас есть помидор. Объективная реальность заключается в том, что этот помидор может быть каким угодно. Для какого-нибудь абстрактного Вовы помидор – это любимый овощ: огромный красный плод, слегка приплюснутый сверху. Вова обожает помидоры, потому что они у него ассоциируются с воспоминаниями о детстве: как он приезжал в солнечный Крым, как бегал голенький по бабушкиному огороду и, сорвав сладкий, налившийся солнцем помидор, вгрызался в его мягкую плоть. А вот какой-нибудь абстрактный Леша терпеть не может эти помидоры, потому что в детстве его только ими и пичкали: кислыми, зеленоватыми и хрустящими, как огурец. И вообще, этим чертовым помидором ему один раз в лицо заехали. Формально, они оба правы, ведь помидоры бывают и красными, и зелеными, и гнилыми, и свежими – это и есть объективная реальность. Но Вове сильнее всего запомнились именно сочные бабушкины помидоры, а факты о том, что они могут быть другими, отошли на второй план. Именно поэтому он искренне недоумевает, почему Леша считает помидоры невкусными.
Кусок каких-либо фактов, эмоции и опыт, связанные с этими фактами, можно назвать субъективной реальностью. Субъективная реальность – это и есть тот самый мир, в котором каждый из нас живет. И, думаю, вы догадываетесь, что вселенные разных людей порой могут отличаться весьма значительно. Какой-нибудь Абрамович вообще может жить в параллельной вселенной, хотя и вы, и он топчете одну и ту же планету. Но в мире Абрамовича нет бомжей, так как из-за тонированного окна Майбаха их просто не видно. А метро для него является каким-то полнейшим абсурдом, ведь зачем закапывать поезда под землю, да еще и ездить на них, если есть вертолет? Нет, конечно, миллиардер слышал и про бездомных, и про подземку. Но для него эти вещи являются понятиями настолько далекими и абстрактными, как для любого россиянина честные выборы. Точно так же в мире юного царевича Будды не существовало смерти, страданий и болезней. Он просто о них не знал, пока не сбежал из замка. Когда же в субъективную реальность начинают верить миллионы, она начинает затмевать объективную. И весь этот массовый психоз тактично именуют общественным мнением.
Любую субъективную реальность можно смоделировать. Конечно, если вы попытаетесь создать свои законы физики и построить самолет на основе этих физических законов, то расшибетесь в лепешку. Гравитация – сука бессердечная и ей абсолютно наплевать, во что вы там верите. Но вот напридумывать все остальное, нарисовать свою картину мира, крайне далекую от объективной реальности, проявив недюжинные гимнастические способности ума, вполне возможно. И, конечно же, к этому не могли не приложить свои волосатые лапищи всякого рода партийцы, управленцы и прочие номенклатурщики. Ведь управлять сбродом, каждый из членов которого навоображал себе невесть что, крайне сложно. Гораздо проще выдумать единую для всех реальность по ГОСТу, где помидоры – это обязательно овощ, обязательно красный и вкусный. Причем, наши помидоры – самые помидористые, а их – гнилые и спидозные.
Но пропаганда – довольно примитивный и топорный способ управления общественным мнением. Потому что, когда на телеканале, принадлежащем Сеньору Помидору, Чиполино называют нацпредателем и экстремистом, скорее всего, вы догадаетесь, что это не совсем так и вам пытаются промыть мозги. Ведь, зная источник пропаганды, можно догадаться, против кого она направлена и какую картинку хотят нарисовать у вас в голове. Казалось бы, с появлением интернета работа всякого рода пропагандистов сильно усложнилась: теперь любое высказывание можно проверить в два клика. Тем не менее, получилось немного иначе. Интернет нам представляется эдаким островом свободы, где может высказаться каждый и царит плюрализм мнений: равенство, братство и очень много порно. Однако это приводит к тому, что отследить источник появления информации порой становится практически невозможно. Разлетаясь по глобальной сети с помощью репостов и сообщений пользователей, которые не особо утруждают себя проверкой фактов, информация становится обезличенной. Классическим примером может служить распространение слухов, которые были вброшены пранкером Вольновым, во время недавней трагедии в Кемерове. Появившись вроде бы ниоткуда, скриншоты переписок о сотнях погибших мгновенно распространились по социальным сетям. Не видя кукловода, мы начинаем думать, что и намерения промыть нам мозги нет. Ведь куклы танцуют сами по себе и говорят свои мысли, а не то, что кукловод хочет до нас донести. А значит, пропаганда будет бить прямо в цель, ведь вы даже не будете догадываться, что вами пытаются манипулировать. Потребляя информацию и якобы независимые мнения, вы генерируете мысли, с полной уверенностью полагая, что сформировали собственное мнение, в то время как вам его кто-то внушил.
Более того, это только кажется, что на этом пресловутом острове свободы власть принадлежит человеку. По статистике, больше половины интернет-трафика – 61,5%, генерируется компьютерными программами, работающими самостоятельно, без участия человека. Другими словами, 60% трафика создается ботами. И даже малая часть этих ботов может поднять информационную волну, которую подхватят рядовые пользователи и которая приведет к изменению общественного мнения. Иначе это называется астротурфингом. Машины в интернете, словно в «Матрице», внушают вам мнимую реальность. С той лишь разницей, что за этими машинами стоят вполне себе конкретные люди. В январе 2011 года появился закрытый конкурс на исследования, связанные с формированием общественного мнения через интернет под кодовыми названиями «Шторм-12», «Монитор-3» и «Диспут». По данным газеты «Коммерсантъ», заказчиком исследований выступила Служба внешней разведки РФ. Службе понадобились «исследования методов разведки интернет-центров и региональных сегментов социальных сетей» («Диспут»), «исследования методов негласного управления в интернете» («Монитор-3») и «средств продвижения специальной информации в социальных сетях» («Шторм-12»). Проще говоря, российским разведчикам понадобился комплекс, который мог бы мониторить настроения в Twitter и Facebook, анализировать данные и вбрасывать «специальную информацию» в нужный момент. И это за пять лет до президентских выборов в США.
Интернет открывает огромные возможности для управления массовым сознанием. Ведь мы сами сливаем туда персональные данные. Банки знают, где мы обедаем и что покупаем, Uber – куда ездим поздно ночью, а Tinder – какие девушки нам нравятся. С помощью лайков и репостов, круга общения можно легко выявить наши потаенные страхи и желания и использовать их в корыстных целях. Залезть к вам голову и немного подкорректировать призму, через которую вы видите мир, стало как никогда просто. Существуют целые корпорации, которые могут создать абсолютно любую цифровую реальность под ключ. Например, Cambridge Analytica, которая моделировала психограммы человека на основе украденных данных миллионов пользователей Facebook:
«Психограмма анализирует личность человека, его чувства, надежды, страхи. С помощью этих данных можно влиять на поведение людей: например, на их политический выбор. Наши данные, наши исследования лежали в основе всей предвыборной кампании Дональда Трампа» – Кристофер Уайли, бывший сотрудник Cambridge Analytica.
«Мы собрали профайлы десятков миллионов людей. А потом использовали наши знания о них, чтобы манипулировать их внутренними демонами» – Александр Никс, бывший глава Cambridge Analytica.
Пропаганда сегодня мимикрирует под общественное мнение, и это мнение начинает считаться гораздо важнее фактов. Одно дело, когда вы видите статью именитого дизайнера, который утверждает, что белое – это черное. Скорее всего, вы подумаете, что он от регулярного долбления кокаиниума просто сошел с ума. Но совершенно другое, когда эта статья набирает тысячи лайков и репостов, когда вы видите сотни постов от реальных (на первый взгляд) людей о том, что белое – это, оказывается, и правда черное. Объективная реальность подменяется чьей-то искусственно созданной субъективной. И когда создается видимость какого-то единого, общего мнения, то, скорее всего, вы подумаете, что это не мир сошел с ума, а что с вами что-то не так. И, возможно, вы и правда всю жизнь заблуждались и белое – действительно лишь оттенок черного. А Океания всегда воевала с Остазией.
Вера, как это ни странно, сегодня играет еще большую роль, чем во времена древних племен. Информация становится истинной не из-за того, что за ней стоят факты, а из-за того, что в нее верят. И не так важно, действительно ли Россия вмешивалась в выборы президента США. Главное – создать впечатление, что именно могучие цифровые богатыри посадили Трампа в кресло Овального кабинета. И если раньше наши предки верили, что молния – это гнев Господень, из-за недостатка знаний, то сейчас это происходит потому, что знаний слишком много. Ежедневно появляются тысячи новостей и миллионы трактовок. А единственным и самым простым способом разобраться в происходящем кажется вера общественности или авторитетному источнику. Причем тому источнику, который подходит к твоей картине мира. Мы психологически лучше запоминаем факты, которые подтверждают нашу позицию – психологи называют это «склонностью к подтверждению». Тот же Трамп за первый год в Белом доме «выдвинул 1628 ложных утверждений за 298 дней управления страной». Но это никого не волнует. Сторонники Трампа, Путина, да кого угодно, будут доверять ему несмотря ни на что, а противники не поверят ни единому слову, будет ли в нем зерно истины или нет.
Ведь мы живем в эпоху после правды, когда громким эмоциональным высказываниям верят больше, чем сухим фактам. А апеллировать к эмоциям и личным убеждениям, чтобы тебе поверили, гораздо проще. Поэтому, чтобы скрыть истину, не нужно больше врать. Достаточно утопить ее в море альтернативных фактов. Как появился человек? Возможно, это бог создал его. А возможно, это был плод миллионов лет эволюции. Или же мы вообще прилетели на куске камня из космоса. Выбирайте. Кто сбил малазийский боинг? Кто устроил химическую атаку? Версий масса.
Мы тонем в информационном потоке. И единственный способ спастись – построить лодку. Свою лодку, из того набора фактов, который нам приглянулся больше всего. Естественно, что у каждого лодка получится своя. Так что всем уже давно плевать на вашу истину и непредвзятость – сила давно уже не в правде. Люди хотят быть обманутыми. Они хотят именно тот фрагмент пазла, который бы прекрасно подошел к их мозаике. Потому что, знаете ли, менять всю картину мира из-за одного кусочка, который не вписывается в твою реальность, каким бы достоверным и объективным он ни был, никому не хочется.
17.04.18
Но проблема даже не в пластичности реальности. Волшебная глина, из которой лепятся маски и декорации, питаемая нечистотами инфопотоков, набухает и становится всё зловоннее. И в этой грязи, в этой информационной антисанитарии, начинают заводиться паразиты. Со слепков они переползают в этот безликий огромный организм, иллюзорный и эфемерный: поселяются в нём вгрызаются в мозг, растут и множатся, опутывая своими гельминитными хвостами извилины, медленно убивая своего хозяина.
