Александр Б́ыданцев
Воля Ауле
Намёков на тайные ходы найдено не было, зато спустя час какой-то гном крикнул: «Сюда! Я кое-что нашёл!», и любопытные гномы тотчас устремились к нему.
Оказалось, что тот гном наткнулся на два сундука с золотом, которые, судя по всему, награбили орки, но не успели или не сумели утащить с собой.
Поначалу Дори не придал этому особого значения и сел на подвернувшийся камень, чтобы передохнуть. К нему подошёл Фаластур.
– Притомился? – спросил бард.
– Немного.
– Понимаю. О, а что это они там обсуждают?
– Да вроде золото нашли…
– Правда? Пойду-ка посмотрю.
Фаластур ушёл, а Дори так и остался сидеть, решив покопаться в вещах, которые у него были с собой и чего-нибудь перекусить. В этих поисках он наткнулся на трубку и кисет, и хотел было закурить, как увидел, что Фаластур с тревожным видом спешит обратно:
– Слушай, там они чего-то никак договориться не могут, и, похоже, сейчас вот-вот раздерутся.
Гном нахмурился и посмотрел в сторону находки. Оттуда и впрямь стали доноситься угрожающе громкие крики. Дори сунул трубку и кисте обратно, и закинул рюкзак на спину.
Поднявшись, он со всей серьёзностью обратился к юноше:
– Что бы ни случилось – не лезь в драку, понял? Когда гномы злятся – они хуже лютого вепря!
Фаластур активно закивал головой. Дори подошёл к спорящим гномам, оставаясь на расстоянии. Постепенно в конфликт вовлекалось всё больше бойцов. Одни выступали за то, что нужно отдать золото в казну. Таких было меньше всего. Другие выступали за то, что золото надо поделить друг между другом, «а то итак жалованье – одни гроши», но никак не могли договориться о доле. Десятники пытались всех утихомирить и послать гонцов за другими воинами, но их никто не слушал, и вообще готовились уже полезть с кулаками.
Такого грубого неподчинения, а по сути, бунта, Дори никогда не видел, и это его пугало. Как назло, вспомнилась история призраков, которые передали гному волшебный компас, и ему вообще стало тревожно.
Он огляделся. Не все гномы принимали прямое участие в споре, но все обращали своё внимание на происходящее. Дори решил на всякий случай заглянуть во тьму внешних туннелей, и двинулся в их сторону…
… Как сразу с нескольких из них гурьбой посыпали орки. Всё смешалось в кучу и завязалась драка, полетели стрелы, послышались ругань и выкрики. Сначала Дори хотел поспешить на выручку десятникам, но к ним уже было не пробиться. Тогда он поспешил к Фаластуру, который, вытаращив глаза, держал перед собой кинжал обеими дрожащими руками. Гном толкнул его к выходу, где не было орков и крикнул, что туда можно отходить.
Постепенно гномы стали смещаться туда, но их количество уменьшалось. Краем глаза Дори видел, что некоторые гномы вышли через другие ходы. Ситуация была критическая, и в какой-то момент, Дори, сделав подсечку очередному орку, и перегородив им выход, бросился наутёк. Бежать было сложно из-за рюкзака, но скидывать его сейчас было долго, поэтому гном терпел.
Опять замелькали переходы, рукотворные и естественные туннели, подъёмы наверх.
«Вот же проклятое золото!» – с досадой думал Дори, пыхтя и двигаясь за сородичами. Фаластур ускакал куда-то вперёд, а вот десятникам, судя по всему, повезло куда меньше, если вообще повезло…
Туннель ввёл вверх, и стало веять холодом. Гном вспомнил события годичной давности, когда он встретился с Азагхалом, и его сердца коснулась надежда, что сейчас опять удастся пройти по какому-нибудь горному карнизу и оторваться от орков.
Гном выбежал наружу, и ему в лицо резко пахнула метель. Дул ветер, снег летел хлопьями, ничего не было видно. Гном с трудом различал силуэты гномов. Он попытался всех собрать, и спросить, не знает ли кто, где они находятся, но никто не знал. Зато было видно, что они на вершине горы, и недалеко был высокий обрыв, так что убежать куда-то было крайне проблематично.
Но времени на раздумья не было. Вскоре из туннеля высыпали орки, которые бросились прямо на гномов, как будто их самих что-то подгоняло.
Завязалась новая драка. Дори старался держаться поближе к Фаластуру, чтобы защитить его, и видел, как тот, крича, отбивался от орков и даже умудрился каким-то чудом проткнуть двоих.
Силы были на исходе. Было тяжело дышать. В какой-то момент у Дори опустились руки, и тут его оглушили. Сознание гнома мгновенно окружила тьма.
Глава 23. «Сильна, как смерть, любовь…»
Взор гнома уносился на север, к гномьей крепости, что он уже видел однажды во сне. Теперь у него не было сомнений, что это Гундабад, который намеревался освободить король Даин.
Дори знал, что в Гундабаде уже много столетий не ступала гномья нога, но ему взору предстал красивый, нетронутый тлением город, сияющий в лучах яркого солнца.
И вновь, над городом, как и в прошлом сновидении, наш герой увидел сияние, исходящее от какого-то силуэта, который, казалось бы, парил над городом в небесах. Он прищурился и заметил, что это не фигура гнома, а, скорее, человека. Гному показалось, что он был высокого роста, с тёмными волосами, крепкого телосложения. Дори услышал голос, который, казалось бы, звучал отовсюду:
– Дети мои сплотятся вновь. Они восславят имя моё, и я, силой, данной мне, возвышу род их.
– Великий Ауле… – только и успел ахнуть гном, как видение пропало…
Дори очнулся от холода. Он открыл глаза и какое-то время пытался осознать, где он находится и что с ним произошло. Над ним было бездонное синее небо с ярким солнцем, а вокруг – заснеженные горы, кое-где покрытые тёмными ельниками. Он попытался потянуться, и тело отозвалось ноющей болью. Особенно сильно гудело в затылке. Дори чувствовал, что он лежит на склоне, причем головой вниз, отчего кровь прилила к голове.
Гном попытался сесть, для чего приподнялся на локте, но сразу ему это не удалось, и он опять упал на спину.
– Да чтоб тебя… – кряхтя, ругнулся он.
Вторая попытка была успешнее, и Дори сел на колени, пытаясь внимательнее осмотреться вокруг. В голове загудело, а в глазах потемнело. Гном схватился левой рукой за голову. И тут заметил, что в правой руке у него зажат медальон, который ему подарила Фрида.
Фрида… Интересно, где она сейчас и что с ней?
Дори повертел головой по сторонам. Оказалось, что кругом валялись тела убитых гномов и орков. Дори пригляделся, и заметил, что они не тронуты. Видимо, из-за вьюги, напавшие орки не стали обирать павших воинов, и оставили всё как есть.
Внизу, в долине было лето, август. Дори вспомнил, как примерно год назад, он вышел в свой первый рейд и там повстречал Азагхала с его доблестными воинами. Как им, также, летом, пришлось продираться через снежную бурю. Всего лишь год прошёл, а как он изменил гнома…
– Эй! Эй! Есть, кто живой? – крикнул Дори и стал осматриваться. Он встал и стал блуждать среди гномов. Но никто не отзывался…
В отчаяньи, гном закричал от боли. Ему было больно, что все его товарищи полегли, и только он остался в живых. В тот момент ему было не страшно, что его могут заметить орки или чего похуже.
– Как? Ну почему я?.. – бормотал он. – Не может быть такого, чтобы только я выжил.
Его взгляд опять упал на медальон. «Воистину, сильна, как смерть, любовь… А то и сильнее,» – подумал он и надел медальон на шею. «Жди меня, и я вернусь…» – вспомнил он слова, которые сам же сказал девушке на прощанье. Жди, Фрида!
Гном подобрал свой меч, очистил от снега и замерзшей крови и сунул в ножны. Он решил попробовать вернуться обратно. Ноги еле слушались, но надо было идти.
Вдруг он услышал слабый стон. Это был Фаластур, и, по-видимому, он был ещё жив! Дори бросился к нему.
– Ты как, друг? Жив? – но тот в ответ лишь простонал, не открывая глаза.
– Ну ничего, дойдём, – сказал Дори. – Только, вижу, ты идти не можешь. Сейчас я носилки сделаю и потащу тебя. Потерпи немного!
У него появились силы. Он хотел дать воду раненому, но та замёрзла. Рядом были деревья, и Дори на скорую руку соорудил носилки, чтобы дотащить барда с собой. Они двинулись обратно, откуда вышли, спасаясь от орков.
Дори затащил барда в пещеру с подветренной стороны, чтобы на него не дуло и пошёл за хворостом. Когда он пришёл обратно, юноша по-прежнему не шевелился. Дори проверил – тот был жив и дышал.
– Спасибо… – если слышно ответил он.
– Держись, дружище. Сейчас будет теплее, – сказал Дори и стал разводить костёр.
Вскоре ему удалось подогреть воду, и он дал попить её Фаластуру. Рана была не смертельная, но, по-видимому, больная – Фаластуру попали в бок, под кольчугу. Он уже открывал глаза, но взгляд его был блуждающий.
Проблемой было ещё то, что нечего было есть. Тогда Дори решил осмотреть тела павших воинов. Ему удалось собрать какие-то припасы, найти свой рюкзак, и он сложил всё к себе. Отогрев еду, он поел сам и дал больному. Они ещё посидели у огня, и Дори, затушив костёр, поволок носилки с собой. Для удобства он соорудил небольшой факел.
– Давай, компас, веди нас к гномам, – достал он из-за пазухи волшебный компас, который не раз спасал его, и двинулся вперёд. Стрелка показывала прямо в туннель, значит, других входов поблизости не было, и пришлось на свой страх и риск возвращаться тем путём, которым они вчера убегали от орков и тролля.
Туннель спускался вниз, и вскоре гномы оказались у развилки. Дори двинулся в ту сторону, куда указал компас и вышел очередной нерукотворный проход. Мало того, что сбоку от тропы была пропасть, так ещё и волочить за собой носилки было сложно. Компас мог указать дорогу, но он не мог рассказать, как далеко идти, и много ли по пути опасностей. Периодически Дори останавливался и прихлёбывал воды, и давал попить раненом. Тот иногда стонал, и даже открывал глаза. Пил воду. А потом опять закрывал глаза и проваливался в забытье.
Время растворилось в вечности. Дори не знал, сколько они двигались по бесконечным лабиринтам, но подозревал, что без компаса это было бы гораздо больше…
В какой-то момент, он, обессиленный, просто свалился на пол. Они как раз зашли в небольшую пещеру, и Дори, как мог, пристроил раненого у стены, а сам развел небольшой костёр из того хвороста, что у него был с собой. Перекусив тем, что было, Дори потрогал Фаластура. У него был горячий лоб, и гном решил промочить его. А затем сел и начал говорить, стараясь поддержать юношу:
– Ничего, друг, рана неглубокая. Ты выживешь. И напишешь много произведений! Они будут красивые, а ты будешь известным. Знаешь, а я ведь краем глаза заметил, что ты вчера двух орков убил! Молодец! Теперь ты настоящий воин!
Фаластур никак не отозвался. Дори ещё посидел и продолжил:
– Знаешь, мы гномы тоже умеем петь о любви. Есть такая песня – про Дахура-кузнеца и Данаю. Я тебе её сейчас напою, – и он начал негромко петь песню, услышанную в Ривенделле.
Когда Дори закончил, то всё-таки уснул…
… и проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. От неожиданности он отпрянул и выдернул было меч из ножен, но увидел перед собой гнома в доспехах, который успокаивал его:
– Всё хорошо, парень! Свои! Опусти меч!
Тяжело дыша, Дори опустил меч и внезапно выступивший пот со лба.
Он спросил:
– А где Фаластур? Как он?
Гном показал куда-то назад:
– Ты про того парнишку? Им уже занялись. Сейчас ему обработают рану и отвезут куда надо. Ты молодец! Но где твой отряд?
Дори опустил глаза:
– Это всё из-за проклятого золота. Пока гномы начали спорить, кому оно достанется, пришли орки. Нам пришлось беж… отступить. Мы дошли до вершины горы, но всех перебили. Только вот мы вдвоём остались.
– Мдааа…. Ситуация. А ты как выжил?
Дори пожал плечами.
– Видимо, меня просто оглушили, и я позже очнулся… Не знаю, сколько времени прошло. Посмотрел – никого из живых, только друг – еле дышит. Я его взял с собой, и мы двинулись обратно. Я надеялся добраться до своих.
Гном похлопал его по плечу и сказал:
– Ладно, это всё позади. Меня зовут Фьёрин, я десятник этих ребят. Иди к ним, они накормят, обогреют, подскажут, куда тебе дальше идти.
Дори кивнул и на всякий случай пошарил по карманам и сумкам. Компас был при нём, и гном облегчённо вздохнул. А ещё заметил, что при нём трубка и кисет, про которые он совсем забыл. И что бы вы думали? В кисете было немного табаку! На Дори нахлынули воспоминания о первой встрече с Грором, и он усмехнулся.
– Вот же ты, шельма, Грор, орк тебя раздери! Вот же молодец! – и начал раскуривать трубку.
Глава 24. Старые друзья
Тем временем время шло, и гномьи войска, развернувшись во всю силу, тараном двигались вперёд. Особенно отличались гномы из кланов Черновласых и Железноруких, сражаясь как львы или медведи, не щадя ни врага, ни себя, первыми бросаясь в атаку.
Дори и Фаластур, наверно, неделю пробыли в лагере. Дори чувствовал себя хорошо, но всё притворялся, что у него болит и кружит голова. Тем самым он оттягивал время, ухаживая за бардом. Тот, надо сказать, довольно быстро пошёл на поправку и вскоре начал утверждать, что обязательно пойдёт с Дори в бой. Сам же гном мысленно желал, чтобы этот белокурый юноша поскорее возвращался домой, подальше от войны.
Так или иначе, через неделю Дори всё-таки опять отправили в бой, а Фаластуру нужно было ещё восстанавливаться.
Казалось, сам Дурин благоволит войску гномов, потому что они неудержимо двигались вперёд, несмотря на ухищрения и засады орков. Ту залу с проклятым золотом, где на Дори и его товарищей напали орки, гномы позже заняли, только золота там уже не было.
Орки бежали, иногда оставляя раненых и убитых. Периодически гномам удавалось вызволять сородичей, взятых в плен.
Таким образом, к концу августа северный поход гномов (как его позже окрестят Великий Северный Поход) подошёл к своей кульминации. Гномы обложили Гундабад со всех сторон, перекрыв горные и подгорные тропы, и заблокировав ворота города на поверхности. На удачу гномов, ангмарцы были заняты полками арнорцев. Король Язанд сдержал своё слово и двинулся на север. Доходили слухи, что где-то в Южном Ангмаре были столкновения или даже битвы с арнорцами, но конкретный исход не был ясен. Тяжёлые полки арнорцев не могли гоняться за лёгкой конницей и пехотой ангмарцев, а те в свою очередь не могли нанести существенного урона.
Гномы поставили лагерь перед стенами Гундабада и обнесли его деревянными стенами. Также они выкопали ямы, поставили заграждения, дозорные посты по всей долине перед воротами. Собралось большое количество воинов, около тридцати тысяч. Гномы торопились с построением укреплений и осадных орудий, но не торопились со штурмом – король Даин опасался удара в спину от ангмарцев, надеясь к тому же взять крепость измором.
Однажды вечером Дори сидел на небольшом пригорке, курил трубку и смотрел на Гундабад. Да, от былого величия мало что осталось. Долгие века крепость то пустовала, то была в руках орков и всякой нечисти. Стены города по большей части ещё хранили крепость гномьего камня, но местами обвалились и были по-грубому заделаны камнями и глиной орками. Черепица на крышах перемешивалась с соломой и деревянными прутьями. Зрелище было так себе. Хотя, именно это место долгое время оставалось одним из средоточия, пожалуй, кровных противников гномов.
Наш герой сидел и размышлял о том, сколько работы, наверно, предстоит, чтобы вернуть священному городу его былое величие, как вдруг его кто-то хлопнул по плечу. От неожиданности он чуть не подавился. И услышал сзади знакомый задорный голос:
– Ты там трубку-то случайно не проглоти!
Это был Ори.
– Ори! Дружище! – Дори подскочил и от радости крепко обнял друга. – Сколько лет, сколько зим! Слушай, я так рад видеть тебя живым и здоровым!
Ори отмахнулся:
– Ой, да что со мной будет? Я уж не думал тебя увидеть! Ты, вон, слинял тогда, и всё – с концами!
– Слушай, это вообще очень долгая история. Вообще-то, я тогда не хотел уходить. Но был приказ…
– Да ладно! – примирительно ответил друг. – Пойдём к нашему костру! Встретишься со старыми товарищами!
У Дори глаза заблестели от счастья. Пока они шли, Ори рассказал, что Азагхала повысили до сотника, а он по-прежнему, как и простые воины, спит на земле и по вечерам сидит с ними у костра. Правда, дел прибавилось, поэтому он уже не гоняет бойцов каждый день, но всё в такой же форме и, когда может, приходит на тренировки.
– Да, Азагхал всегда был фанатичным…
– Это называется «дисциплина», – поднял палец вверх Ори.
Оба друга улыбнулись. Ори оживлённо добавил:
– А ещё знаешь что? Не, ты не поверишь, кого я встретил! Он вместе с нами пошёл на войну! Хотя… чего я говорю – сам сейчас всё увидишь!
Они ещё минут десять пробирались мимо костров, шатров, дозорных, как вышли к костру, где была большая компания гномов. Оказалось, что тут были воины из Адамантовой дружины, сам Азагхал. А ещё тут был Грор!
Удивлению и радости Дори не было предела. Он со всеми поздоровался, с кем-то познакомился. Поздравил с Азагхала с повышением, на что тот отмахнулся и сказал: «Десятником было проще». Грор, как оказалось, путешествовал на юг, в Гондор, и там видался с гномами с Белых гор. В будущем он собирался как-нибудь посетить их владения.
– А самое главное, знаешь, с кем я поехал? – подмигнул Дори рыжий гном.
– Даже не представляю.
– О! Это был Аландир, купец из Гондора!
– Ээм… Не помню…
– Ну мы его в Хьяттленбурге, столице беорнингов встретили, помнишь? Оказывается, он тогда со своими людьми пошёл вперёд нас в Морию, и хотел там наладить связи, а заодно посмотреть на Кхазад-Дум. Вот, и когда мы туда прибыли, он собирался отъезжать домой, а я как раз с ним столкнулся после того, как вас проводил. Представляешь?
– Ничего себе! – покачал головой Дори. – А как поездка? Много чего интересного было? Как там дела на юге?
Грор махнул рукой.
– Ничего примечательного. Гондорцы периодически воюют с харадримами и умбарцами. Не так, чтобы всерьёз. То одни выигрывают, то другие. В целом живут спокойной пресной жизнью. В общем-то, там, в Гондоре я впервые и увидел гномов с Белых гор, и хочу к ним как-нибудь наведаться! Кстати, когда у них собралось войско, я с ними и двинул сюда, на север.
– Интересно, – протянул Дори. – Слушай! А ведь я был в Синих горах! Причём у самого короля Наина!
– Да ладно! – тут настала очередь удивляться Грору. – Чтоб мне провалиться! И как там этот старый весельчак? Всё также хмель днями квасит?
– О! Там у вас вообще весело! А ты, – Дори ткнула пальцем в грудь Грору, – оказывается, местная легенда!
– Ну… чего уж там… – смутился арбалетчик. – Так, накуролесил немного…
– Да нет! Ты чего! Король ждёт тебя и всё простил! А среди местных ты вообще чуть ли не… не знаю… В общем, легенда.
Тут уже вмешался Ори.
– Так, стоп, братцы-гномы! Синие горы? Король Наин? Грор – легенда? Вы о чём? Давай-ка, Дори, дружище, рассказывай всё по порядку, да без утайки, а мы будем слушать!
И внимание всех гномов устремилось к Дори. Тот откашлялся, и начал рассказывать.
– Ну, начну я с того момента, как Азагхал послал меня к тысячнику, – тут гном обратился к Грору и спросил: – Ори ведь рассказывал тебе про наши приключения под горами?
Тот быстро закивал головой и махнул рукой, мол, знаю, рассказывай дальше.
– Так вот… – продолжил Дори.
Он рассказал про встречу с тысячником, про то, что тот сразу его отправил к Даину, про встречу с самим Даином и его полководцами. При этом он упомянул про то, что Адамантовая дружина, похоже, столкнулась с самим Рагдуком. На это Азагхал молча кивнул, мол, это было так. Но Дори решил не упоминать про Фриду, потому что это было его личное. Упомянул, что «сам не понял как, но согласился на предложение Даина отправиться с делегацией в Арнор и Синие горы». И тут вспомнил, что тогда познакомился с Двалином Дубом. Он отметил про это и сказал, что обязательно их с ним познакомит, если будет такая возможность. Дальше Дори рассказывал про приключения в Арноре, Синие горы, отметив приём у короля Наина и зимовку, отметил, как блестели глаза у Фрара и Телхара в таверне «Молот Наугладура». А после этого встречу в Шире, отметив хоббичий уют, прибытие обратно в Кхазад-Дум, знакомство с Фаластуром и как они однажды чуть не были на краю гибели.
Когда он закончил, Азагхал сказал:
– Да, Дори! Опять ты попал в какую-то историю с сокровищами! Видимо, сам Дурин благоволит тебе, если ты до сих пор жив!
Все посмеялись.
– А вы как? Что у вас было интересного? – в свою очередь поинтересовался Дори.
Ори начал рассказ, который периодически разбавляли какими-то уточнениями Азагхал и другие бойцы.
После того, как Дори ушёл с приказом к тысячнику, гномы отправили всех мирных жителей вглубь, подальше от границ и стали дожидаться подкрепление. Подкрепление вскоре пришло, и как раз вовремя, потому что орки стали наступать, и их было много, но их атаку удалось отразить. Гномы долго держали рубеж, может, недели две, как пришёл приказ отступать.
Как оказалось, орки успели далеко продвинуться, и гномам пришлось буквально пробиваться через их заслоны к своим. В тех боях погиб Аргхан, тысячник, к которому Азагхал отправлял Дори с поручением, и командир Адамантовой дружины временно взял руководство на себя. Позже же пришёл приказ из столицы от короля, чтобы сделать Азагхала сотником, и прибыл тысячник с юга, которому Азагхал помогал лично. Он не хотел такой ответственности, но приказ был приказ. Надо сказать, что Азагхал неплохо справлялся с новой должностью и грамотно наладил оборону, активно принимая участие в боях. Некоторые ругали его за то, что он мог сдавать рубежи, но при этом Азагхал берёг солдат и оказался серьёзным противником для Рагдука. Вождь орков любил устраивать засады и набеги, на что гномы отвечали диверсиями и также засадами. Поговаривали даже, что за голову Азагхала Рагдук назначил награду, но это были только слухи.
Но, помимо военных действий, были и другие примечательные события. Например, гномам как-то пришлось держать оборону в районе Селебдила. Это – самая высокая вершина в Туманных горах, и от её нижних ярусов до самой вершины идёт бесконечная лестница, которую и видел Ори. Местами ступеньки стёрлись от времени, но пройти по лестнице ещё можно было. Сохранились предания, что именно на вершине Селебдила некогда Гэндальф, великий волшебник, сразил Балрога, которого называли Погибель Дурина. Попадались также случайные клады, оставленные кем-то из гномов столетия назад, но из-за них, как было у Дори, обычно не ссорились. А если возникали разногласия, то, как правило, они пресекались волей Азагхала…
Старые друзья разошлись по палаткам и шатрам, когда была уже глубокая ночь. Утомлённый Дори крепко заснул и проспал всю ночь. А на следующий день вознамерился найти Двалина, чтобы познакомить его с Адамантовой дружиной. Он узнал, в какой стороне располагаются отряды с южных рубежей и двинулся туда.
По пути ему показалось, что его кто-то окликнул. Он оглянулся, но не увидел знакомых лиц. Пожав плечами, он двинулся дальше, но голос, казавшийся знакомым, прозвучал уже ближе и настойчивее:
– Достопочтенный Дори! Дори, сын Оина! Я тебя вижу! Подожди меня!
Тут уже наш герой внимательно осмотрелся, и ахнул. К нему, держа арфу под мышкой, торопился Фаластур.
Они обнялись, и Дори сказал:
– Слушай, не ожидал тебя здесь увидеть… Вообще, я думал, что ты… ну…
– Что? Умру? – усмехнулся юноша.
– Да нет… В общем, опасно тебе здесь, на войне находиться. Тебе бы поберечь себя. Я думал, что ты домой отправился.
Фаластур отмахнулся с весёлой улыбкой.
– Как я могу пропустить столь эпичное событие? Нужно будет это запечатлеть в поэме, которую должны услышать все!
Они посмеялись. Дори спросил:
– Ты не сильно занят?
– Нет, а что?
– Пойдём со мной, я познакомлю тебя с кучей преинтереснейших гномов!
– Ооо! Звучит весьма заманчиво! – и они вдвоём двинулись на поиски Двалина.
Дори быстро нашёл место, где расположились южные гномы, и, к счастью, там знали, кто такой Двалин Дуб. Дори нашёл его, и познакомил с Фаластуром. Двалин, по привычке, часто хмурился, и Фаластур сначала стушевался, но вскоре освоился и опять начал балаболить.
Дело шло к вечеру, и Дори, Двалин и Фаластур пришли к месту, где располагалась Адамантовая дружина.
Гномы сначала косо посмотрели на Фаластура, но, потёрший руки Грор, мигом разрядил ситуацию:
– Так! Значит, сегодня у нас будет музыка! А это значит, что мы будем пить, петь и плясать!
Фаластур, хоть и был бард, привыкший петь о высоком, засмеялся и согласился – предложение ему понравилось. Азагхал, обычно строгий в плане пиров и увеселений, в этот раз махнул рукой, потому что нечасто собираются такие друзья.
Ори спросил у Дори:
– Вот ты вроде не болтливый гном, а столько знакомств завёл. И где ты только их находишь?
Тот, рассеянно улыбнулся:
– Они сами меня находят…
Ори слегка с усмешкой толкнул его в плечо:
– Ты определённо хитёр и не так прост как кажешься!
А затем серьёзно добавил:
– Ты изменился за последний.
– Ты тоже. Жизнь нас изменила.
– Это точно…
А тем временем гномы завели песню, а Фаластур им аккомпанировал. Оказалось, что у некоторых гномов тоже есть музыкальные инструменты, и вскоре к арфе прибавились бубен и две звонкие дудки.
Пиво лейся веселей, веселей! Эге-гей!
Я сегодня средь друзей! Средь друзей! Эге-гей!
Хмель разгонит нашу кровь! Будем петь и плясать!
Будем топать веселей, громче всех распевать!
Мало кружки пива нам! Бочка – то в самый раз!
Выноси, кати и лей ярый хмель, пряный квас!
Медовуха пусть шипит и течёт по усам!
Дайте волю же своим громовым голосам!
Пусть качается земля и трещит белый свет!
Мы сегодня пьём до дна! Здесь хмельной наш совет!
Не стесняйся! Веселей подходи и пляши,
Бей в ладоши громче всех и танцуй от души!
Буду топать и плясать изо всех сил, пока
Не отвалится совсем, эх, от пляски нога!
Громче музыку играй, музыкант, не ленись!
Крепче пламя наших душ и сердец разгорись!
Слава хмелю! Пиву! Всем! Слава нашим друзьям!
Слава смело заглянувшим на праздник гостям!
Пусть весёлый громкий смех будет слышен кругом,
И никто не смог уйти бы отсюда пешком!
В ту ночь гномы пели, пили и веселились всю ночь. Их веселье было таким неудержимым, что к ним стали приходить гномы отовсюду. В какой-то момент Фаластур и впрямь чуть не свалился с ног, но его вовремя подхватили и заменили другие музыканты…
Под утро все разбрелись и у костра осталось несколько крепких до сна гномов, которые тянули тихонько протяжную песню. На много миль вокруг разносился храп тысяч голосов.
И вот тут случилось одно неприятное событие, которое подтолкнуло короля Даина к более решительным действиям.
Глава 25. Битва при Гундабаде
– Пожар! Пожар! – разнеслось по округе.
Гномы переполошились и побежали тушить пожар. Они бегали, натыкались друг на друга, падали, носили землю, воду, засыпали и заливали огонь. По счастью, никто не пострадал. Горел склад с горючим веществом, которое предназначалось для зажигательных снарядов для катапульт. Это был не единственный склад, но горел знатно, и было далеко видно.
Через пару часов огонь удалось потушить и стали разбираться, в чём причина, но до конца выявить не удалось – то ли это орки смогли поджечь лагерь, то ли какой-то гном по беспечности закурил рядом трубку.
Так или иначе, Даин был очень рассержен и отчитал Азагхала за то, что его «гномы вчера веселились больше всех, хотя повода пока ещё не было». Бойцам было жалко своего начальника, и они хотели заступиться на за него, но тот твёрдо остановил их, сказав, что это его вина. Срывать же злобу на своих подчинённых он не стал.
Даин думал о том, что засада затягивается, хотя прошла ещё только неделя с начала блокады. Прорываться орки не спешили, а конкретных вестей от Язанда не было.
И всё же король гномов решился. С того момента он, как сгорел склад с горючим, он взял срок в неделю и начал проводить активные учения. Гномов гоняли с утра до вечера, и только на седьмой день дали отдохнуть, но с условием – «без пьянок и гулянок». Хотя, надо сказать, гномы и сами были до того уставившими, что им было не до веселья.
На следующий день полки стали строиться в боевые порядки, а боевые машины – целиться на стены. Это было первое большое сражение, в котором участвовал Дори. Возможно, и последнее, но он старался не думать об этом. Прежний общий весёлый дух гномов сменился серьёзностью. Арнорцев не было, и это тревожило, но страха перед орками и троллями, которых они до этого громили в последние месяцы, не было.
Дори решил напоследок навестить Ори. Фаластур куда-то испарился, сказав, что «будет всё наблюдать с высоты, чтобы было лучше видно». Возможно, решил полезть на одну из вышек, если его вообще кто-то туда пустит…
– Нет, ну ты подумай, а? Обидно, конечно… – Ори всё сокрушался, что его поставили охранять катапульты, а не в строй пехоты, как и Дори.
– Не переживай, на тебя тоже хватит, – похлопал его по плечу друг. – Грор ведь тоже будет охранять осадные машины! Просто на другом крае…
– Ага… – На самом деле, Ори и раньше знал, что его поставят охранять катапульты, но возмущался для вида.
Дори подхватил щит, поправил пояс и пошёл к своему десятнику. Ори крикнул ему вслед:
– Задай им там за нас двоих!
– Обязательно! Не сомневайся! – откликнулся Дори.
Над полем боя вверху кружились стаи ворон. В целом, нынешний сентябрь выдался на удивление тёплым, даже немного жарким. Однако, сегодня было прохладно, и даже немного пасмурно.
Король Даин стоял впереди войска. Он вздохнул и повернулся к Нару, своему военачальнику.
– Если со мной что-то случится, бери командование на себя, – сказал король Мории своему полководцу. – Если протрубит рог – веди всех пеших в атаку, а катапульты пусть начинают обстреливать город.
Нар поклонился.
– Слушаюсь, мой король.
Даин надел шлем и залез в колесницу. Он с двумя воинами выехал на середину поля перед воротами. По бокам были ещё две колесницы с воинами.
– Рагдук! Я здесь! Выходи, решим всё, как воины! – крикнул гном.
Минуту всё было тихо. Затем со стороны Гундабада полетели орочьи стрелы. Но гномы стояли достаточно далеко, чтобы успеть прикрыться. Какие-то стрелы лишь бессильно отскочили от митрилевой брони или щитов, а какие-то и вовсе не долетели.
Даин громко рассмеялся.
– И это всё, что ты можешь ответить, Рагдук Жестокий? – крикнул он. – Отныне тебя прозовут Рагдук Вероломный!
Ответом было гробовое молчание. Ждать, видимо, было нечего.
Спустя ещё пару минут, гномы хотели было развернуться, как огромные ворота Гундабада с глухим скрежетом стали открываться. Верхом на варгах выехал Рагдук и его телохранители, около десятка уруков. Все они были закованы в крепкую чёрную броню, у всех были зазубренные ятаганы.
Подъехав к гномам, орки остановились.
Рагдук сплюнул.
– Ты заплатишь за то, что посмел бросить мне вызов! – сказал он сквозь зубы. – Я отрежу твою голову и повешу её на самой высокой башне!