Александр Бахметьев
Американская свобода
Глава 24. Арест
12 июня 2013 года. В эту ночь я очень плохо спал, голова была наполнена плохими мыслями. Предчувствие чего-то нехорошего, не покидало меня последние дни. Если бы прилетел дроп из Литвы, то в это время мы были бы уже в штате Висконсин и всего этого можно было избежать. Но все складывалось по другому сценарию.
Ранним утром в 5 часов, в дверь нашей квартиры раздался очень громкий стук. После бессонной ночи, я к этому времени только сомкнул глаза, и никак на эти звуки не отреагировал. Открывать дверь пошла соседка Виолетта. Буквально через несколько секунд, я проснулся от криков людей, ворвавшихся в квартиру. Первые забегали с огромными щитами, которые полиция обычно использует при разгоне демонстраций на улицах. Следующие за ними, были с автоматами и в касках. Все были одеты в униформу с надписью FBI (ФБР – Федеральное бюро расследований). Меня повалили на пол, в спальне, где я находился, затем закрутили руки за спину, и одели наручники. Я был в одних трусах, так, как только встал с кровати. Процедура предстояла очень долгая, и я попросил агентов дать мне возможность одеться. Не пожалел я также, что накинул теплую кофту, которая мне в тот день очень пригодилась, сидя в холодной камере, в тюрьме. В квартире я находился лишь пару минут. После того, как агенты нашли мой паспорт, меня вывели на пожарную лестницу, на которой я и просидел следующие пару часов. Когда меня уводили, я обратил внимание на Виолетту, которая сидела в ванной комнате. В ее вещах, в тот момент, тоже проводили обыск. Как позже выяснилось, у нее забрали все наличные деньги, так как они думали, что она со мной в сговоре, а также ее паспорт. Она находилась в США нелегально, и я был очень удивлен тому, почему ее не депортировали.
У меня накопилась к ней большая ненависть, из-за неприятной ситуации, произошедшей сразу же после моего ареста. Виолетта требовала с моих родителей, находящихся в России, деньги за восстановление ее паспорта, который забрали агенты. Иначе она грозилась выбросить всю мою одежду и вещи, находившиеся в квартире. Представляю в каком шоковом состоянии были мои родители, в первые дни после моего ареста. Находясь на совершенно другом конце Земли, без возможности связаться со мной, и узнать хоть какую-нибудь информацию. А тут еще шантаж Виолетты, которая, помимо этого, наговорила всяких гадостей моим родителям.
Сидя закованным в наручники, я продолжал находиться на пожарной лестнице. Мне было интересно узнать, чем вызвано такое большое внимание к моей персоне. В нашу квартиру продолжали входить какие-то люди, все в форме ФБР. По моим подсчетам, во время ареста, присутствовало как минимум 15 человек. Когда все мероприятия закончились, спустя несколько часов, меня вывели на улицу, и посадили в черный джип, с тонированными стеклами, и мигалками под стеклом. Выглядел он точно также, как показывали в американских фильмах про агентов ФБР.
В ходе обыска в моей квартире было найдено и конфисковано $50,000 наличными, плюс $20,000 скопившимися у меня не обналиченными Money Orders, MacBook, iPhone, фотокамера, левые телефоны, которыми я пользовался для связи по делам, несколько скиммеров, аппарат для записи кредитных карт, стопки пластика с записанными дампами для обнала, а также огромная куча документов, в которой также находились все платежные квитанции из банков. Вся моя бухгалтерия находилась внутри этой папки с бумагами. Документы приобщили к моему уголовному делу, с целью поднять уровень нанесенного ущерба. На моем ноутбуке находились данные тысяч краденных кредитных карт, персональных данных американцев, отчеты по мошенничеству с налогами Tax Refund, информация о скиммерах, схемы сборки и так далее. Даже были сканированные копии моих поддельных паспортов, которые я использовал ранее. Во общем они нашли все то, что искали. Если еще немного копнуть, то вскрылось бы множество других фактов, которых хватило бы для того, чтобы упрятать меня в тюрьму надолго. В результате ареста я потерял около $100,000 так как помимо конфискованных денег, мои знакомые должны были мне деньги. Разумеется, никто обо мне даже и не вспомнит, когда я выйду из тюрьмы, и долги не вернут. В эту сумму, помимо долгов, также входили деньги, вложенные в только что купленный MoneyPak для обнала, который я планировал налить буквально на днях, перед арестом.
После того, как агенты посадили меня в машину, мы отправились в сторону центра Чикаго. Проезжая downtown, я смотрел на потрясающий вид из окна, вероятнее всего, эти небоскребы я видел в последний раз, так как после того, как отсидел бы в тюрьме, меня должны были бы депортировать обратно в Россию. Наша поездка завершилась после того, как мы заехали в подземный гараж какого-то здания. Окольными путями, через лифты и бесконечные коридоры, двери, проходы, мы попали в небольшое помещение. Там находились все агенты, которые присутствовали на моем задержании. Началась процедура снятия отпечатков пальцев, фотографий, заполнении каких-то бумаг. Даже взяли образец моего ДНК, через слюну. Далее начались многочисленные расспросы, по поводу рода моей деятельности. Ничего прямого они мне не говорили, в чем обвиняют, что мне грозит. На их вопросы я не отвечал, так как сослался на адвоката, присутствие которого, было мне необходимо, только после этого я планировал продолжать беседу. Мой уровень английского языка, был не очень хорошим, поэтому в переводе помогала русскоговорящая женщина, агент. В праве на телефонный звонок отказали, без объяснения причины.
Далее, меня посадили обратно в машину, и в сопровождении 3-х человек мы поехали к зданию федерального суда города Чикаго. Парадного входа я так и не увидел, так как проводили меня опять окольными путями, через гараж. В конце концов, мы попали в большую комнату, где находился судья, а также мой прокурор, и какие-то другие люди. Я пожаловался судье, что мне отказали в праве на телефонный звонок, но он воспринял это с большим безразличием, и ничего вразумительного не ответил. Мне зачитали мои права, а также обвинительный приговор, из которого выяснилось, что меня обвиняют в мошенничестве в сговоре с группой лиц, на общую сумму $4,000,000 с максимальным наказанием в виде 25 лет лишения свободы. После этих слов, в моем сознании все помутнело, я знал, какие огромные сроки дают людям, нарушившим американские законы, и про себя думал, что это конец. На сегодня это было все, агенты увели меня обратно в гараж, и передали сотрудникам по транспортировке федеральных заключенных U. S. Marshals.
Глава 25. Тюрьма Чикаго
С этого момента начиналось все самое интересное. Про вежливость, с которой арестовавшие агенты, обращались со мной в течении этого дня, можно было забыть. Первая процедура была раздевание до гола. Далее нужно повернуться задом, раздвинуть ягодицы, и издать какой-нибудь звук из рта. Требуется это для проверки заднего прохода, в который обычно засовывают запрещенные предметы. Очень унизительное зрелище, тем более в присутствии еще 3-х человек. Первый раз было очень неприятно это делать, но со временем привык, так как это стандартная процедура в любой тюрьме. Далее отпечатки пальцев, заполнение бумаг, фотографирование и так далее. Все это, я уже сегодня делал, но видимо для какой-то другой базы данных. После этого, меня посадили в камеру, где находились еще два человека. Уже прошли сутки, с того момента, когда я последний раз ел. На мои просьбы, о хоть какой-нибудь еде или просто воды, охранники абсолютно никак не реагировали. Через пару часов, за нами пришли, и начали готовить к выезду в тюрьму, так как до сих пор мы находились в здании суда, в подвале. Это временное помещение, куда привозят только, что арестованных, или людей, приехавших для судебного заседания.
Вокруг груди, несколько раз, обматывается цепь, к которой пристегиваются наручники. В таком положении, руки оказываются в неподвижном состоянии, зафиксированные на уровне живота. На ноги тоже надевается цепь с наручниками, которые защелкиваются практически до предела, позволяющие только медленно перемещать ступни, без их сгибания. Далее, нас троих посадили в небольшой тонированный микроавтобус, с решетками на окнах. На нем мы выехали из суда, и отправились в тюрьму. По пути следования, водитель использовал громкую сирену и мигалки, которыми разгонял машины, находившиеся перед ним на дороге. Столько чести, мне прям уж как-то неудобно было, как будто депутатов каких-то везут по делам.
До тюрьмы мы ехали буквально пять минут, так как она находилась в том же самом районе, в центре downtown Чикаго. При въезде в гараж высотного небоскреба, я обратил внимание на надпись крупными буквами «Metropolitan Correctional Center». Далее нас выгрузили из машины, и отвели в маленькую камеру, где наконец-то дали пищу. Это был пластиковый поднос с непонятным содержанием. Суп или макароны, очень трудно было различить, вероятнее всего и то и другое вместе, чтобы места меньше занимало. После суток, без какой-либо еды, это варево казалось невероятно вкусным, хотя и было холодным и засохшим, так как его сохранили для нас еще с ужина, который был часов пять назад. По совету людей, находившихся со мной в одной камере, я сохранил свою пластиковую ложку, обмотав ее туалетной бумагой, и положил в носок. На мои слова о том, что она одноразовая, и ее нужно выбросить, они просто рассмеялись. Этой ложкой я ел еще целый месяц, до перевода меня в другую тюрьму, так достать их практически невозможно, и выдают только один раз.
Сидя в сортировочной камере, есть приходилось закованным в наручники, так как процедура нашего оформления, еще не началась, и соответственно пришлось ждать. Самое трудное, конечно, было сходить по маленькой нужде, когда на тебе надеты браслеты, и руки зафиксированы на уровне выше живота, но со временем и к этому привык. Нами занялись только спустя час ожидания. Из одной комнаты переводили в другую, таким образом их сменилось штук пять. В каждой из них была отдельная процедура: заполнение документов, фотографии, осмотр доктора. В самом последнем месте, из уличной одежды переодели в оранжевую робу и оранжевые тапочки. После очередного оголения с раздвиганием ягодиц, на этом, все было закончено. Нам выдали простыни, плед, зубную щетку, мыло, полотенце, а также сменную робу. Далее, на лифте нас подняли на девятнадцатый этаж, и высадили около входа. Охранник открыл двери в тюремное помещение, и тут стало ясно, куда я попал.
Из-за того, что пространство было небольшое, а людей огромное количество, стоял гул от их криков, ржания и разговоров. В помещении не было окон, единственное, что освещало, так это была большая лампа на потолке. Чернокожих было примерно половина, а остальные испанцы. Не зная куда идти, я продолжал стоять около входа, пока один черный, не махнул мне рукой и позвал к себе. Я заселился к нему, в двухместную камеру, на верхнюю полку. Буквально через пару минут, стали заходить какие-то люди, чтобы познакомиться и узнать обо мне побольше данных. Я объяснил, что плохо разговариваю на английском. Тогда ко мне подошел один парень, и стал говорить на ломанном русском языке. Им оказался болгарин Жора, ему было двадцать семь лет. В тюрьме, на тот момент, он находился уже около года. Без его помощи, в то трудное время, я вряд ли бы справился, за что был очень ему благодарен. Он принес мне хорошее мыло, налил в банку своего шампуня, и дал несколько пачек лапши быстрого приготовления. Поговорить особо, в тот день, мы с ним не успели, так как время уже было одиннадцать часов вечера, и нас закрывали по камерам. Зато мы долго болтали с моим соседом черным.
В тюрьме он сидит уже не первый раз, поэтому чувствует себя здесь как дома. В камере на удивление очень чисто, все выглядит цивильно. Унитаз и раковина просто блестят. А после каждого раза, когда он выпускает газы (пукает), сначала извиняется, а потом прыскает каким-то спреем из маленького тюбика. Услышать слова вежливости от человека, который до тюрьмы бегал с пистолетом и продавал наркотики было очень непривычно. Мне очень повезло, что я попал в камеру именно к нему, так как из всех чернокожих, находившихся там, он был самый адекватный и спокойный. По имени я его не называл, а обращался просто celly (англ., образовано от слова cellmate – сокамерник), и он меня соответственно также. Все тюремные тонкости, постигались благодаря ему. При пользовании туалетом, рычаг для смывания, должен был непрерывно нажиматься, чтобы в камере не оставалось запаха. Во время чистки зубов, сплевывать необходимо в унитаз, так как в раковине моется посуда и стираются вещи. За несоблюдение таких элементарных вещей, в state тюрьме, обычно следует удар в челюсть. Таким образом его учили в ''первой ходке'', а он мне передавал эти знания.
Кровать заправляется тоже очень хитрым способом, чтобы не было ни единой складки, так как во время утренней проверки сержантом, можно получить выговор из-за этого. Когда идет count (англ., пересчет), необходимо встать с кровати, и подойти к окошку двери, чтобы быть в прямом обзоре офицера, совершающего обход. Во время сна, ночью, нельзя закрывать лицо и руки одеялом, так как ночной охранник, если увидит это, то будет светить фонарем до пробуждения. С утра нужно просыпаться рано, чтобы забрать утренний tray (англ., поднос), так как время ограничено, и кто не успевает это сделать, остается голодным. Выстраивается вторая линия, и подносы опоздавших, раздаются как добавка. Оранжевую робу обязательно носить каждый день. Другую одежду, можно носить только в выходные. В тюремном магазине, можно заказывать штаны, шорты, кроссовки, футболки, а также нижнее белье. Стирка происходит следующим образом: в мешок, напоминающий по своему виду авоську, кладется вся грязная одежда, далее он завязывается узлом, и маркируется именем владельца. Когда охранник привозит большую повозку, все сбрасывают туда свои вещи. Стирают в огромном чане, куда вываливают мешки всех 50 человек, находящихся в одном тюремном блоке. Не знаю, что они добавляют туда при стирке, но запах на вещах остается ужасный, так как в мешке очень мало места, и ничего не простирывается. Сушка происходит по такому же принципу, поэтому вещи высыхают, только когда одеваешь их на себя. Альтернативы этому нет, так как если стирать в раковине, то только носки и трусы, а огромную робу, в камере высушить невозможно. На каждом этаже есть душевые камеры, размером 1x1 метр. Там существует единственная кнопка для включения, после этого, вода распыляется по всей кабине. Регулировать воду невозможно, идет только горячая, и впоследствии превращается в кипяток, поэтому необходимо ограничиваться не более 5 минами, при нахождении внутри. Каждые 10 секунд, нужно нажимать кнопку включения воды заново, сделано это скорее всего для экономии. Ну и самое главное, как говорится, мыло в душе не ронять, так как все кабинки находятся рядом, и не у всех есть занавески.
В Америке существует 2 типа тюрем: State (тюрьма штата), и Federal (федеральная тюрьма). Основное различие между ними, по классификации совершенного преступления. State тюрьма, это мелкие грабежи, драки, все то, что происходит внутри штата, и не имеет большой значимости за его пределами. Здесь сидит абсолютно всякий сброд с улицы. Внутри этих тюрем, происходят постоянные драки, ножевые ранения, разборки между различными бандами. Federal тюрьма, это преступления, совершенные на федеральном уровне, то есть на территории, не ограничивающейся одним штатом, а иногда даже и за пределами США. Сюда входят заказные убийства, международные наркокартели, финансовые преступления и многое другое. Контингент людей, находящихся здесь, кардинально отличается от state, в лучшую сторону. Но в любом случае, тюрьма остается тюрьмой.
Многие федеральные уголовные дела, имеют статус международных, и людей, причастных к совершению этих преступлений, объявляют в розыск через Интерпол (Международная организация уголовной полиции). После их ареста, осуществляется экстрадиция в США, чтобы предстать перед американским судом, и отбывать наказание здесь же. Огромное количество людей, находящихся в тюрьмах США, ни разу не были в этой стране, а некоторые даже никогда не были за пределами своего государства. Все они были экстрадированы из тех мест, с которыми Америка заключила соглашения. Например, Россия, Украина, ни при каких условиях не выдают граждан своей страны, и не имеют подобных соглашений с США.
Федеральные сроки заключения, намного выше, чем штатовские, но это компенсируется более лучшими условиями содержания. Микроволновки, фильтрованная очищенная вода, машина для получения льда, компьютеры (пользование ограничивается только лишь написанием email, доступом к библиотеке уголовных статей, а также покупки музыки для mp3 плеера, также продающегося в тюремном магазине). Все эти условия относятся к местам, называемым detention center (англ., СИЗО – следственный изолятор). После получения приговора, все заключенные переводятся в prison (что-то на подобии колоний или лагеря), где список преимуществ расширяется намного больше. За все в этой жизни нужно платить, и в федеральной тюрьме, за счет этого идут огромные сроки, и отсутствие parole (англ., УДО – условно-досрочное освобождение), в отличии от state.
После первой ночи в тюрьме, следующий день, был наполнен множеством событий. С утра я был на встрече со своим адвокатом, который хоть немного, но внес ясность в происходящее. Ордер на мой арест, был выдан судом штата Нью-Джерси, там и было заведено уголовное дело. Штат Иллинойс, где я был арестован, ко мне никаких претензий не имел, поэтому я подписал бумагу о добровольной экстрадиции в Нью-Джерси. Процедура требовала моего личного присутствия в суде, куда я был вызван спустя пару дней, и дал свое согласие. Адвокат также сказал мне о возможном сроке, который я проведу в тюрьме, признав свою виновность, примерно 5 лет. То, что сказал судья, в день моего ареста, про 25 лет лишения свободы, так это максимальный срок, предусмотренный по моей статье, а не по уголовному делу. После этих слов, у меня как камень с души упал, и сразу же стало немного полегче. По поводу нанесенного ущерба $4,000,000 то это правда, и отвечать мне придется за них, а не за те деньги, которые я лично украл. Причина этому conspiracy (англ., сговор с группой лиц), которое пытаются ''сунуть'' каждому обвиняемому в американских преступлениях.
Адвоката мне назначили государственного, так как все мои деньги конфисковали, и платить частному не было возможности. Он был абсолютно бесполезным, это чувствовалось по его настрою и отношению к работе. Но единственное благое дело, он все-таки сделал, а именно, связался с Яриком, которому передал информацию для моих родителей. Они уже как двое суток не находили себе места, из-за невозможности поговорить со мной. Судья утверждал, что данные о моем аресте были переданы российскому консульству, но как позже выяснилось, это была неправда. Прямой телефонный контакт, у меня удалось установить сначала с Яриком, который позже пополнил мой тюремный счет, и я наконец-то смог связаться с родителями в России, через неделю с момента моего задержания.
Все это удалось благодаря одному черному, с кличкой Jay-Z money, который мне и дал позвонить Ярику со своего счета. После знакомства, я наладил с ним хороший контакт, и стал общаться. Интересы у нас совпадали, как и сфера деятельности, он тоже занимался мошенничеством с кредитными картами. В тот же день, после встречи с моим адвокатом, по расписанию была одночасовая прогулка, на специально оборудованной территории, на крыше здания тюрьмы. Примерно 30-й этаж, с которого открывался потрясающий вид на озеро Мичиган, и небоскребы центра Чикаго. Именно с этой крыши, Jay-Z money показывал мне виднеющийся вдалеке элитный дом, в котором у него была квартира. У него имелся большой фотоальбом, где находились все фото его машин, девушек, а также той самой квартиры, поэтому я ему поверил. Свой срок, он уже почти отсидел, и через пару месяцев его должны были выпустить на probation (англ., испытательный срок). Мы договорились с ним, в дальнейшем поддерживать связь, после моей депортации в Россию, так как мне нужны были контакты людей в США, готовых вести со мной различные дела. После многих месяцев, моего нахождения в тюрьме, желание продолжать ''работу'' в сфере кардинга, у меня совершенно пропало. Все мои мысли, были посвящены только легальным направлениям, не связанным с мошенничеством.
Прогулка на крыше мне очень нравилась, не пропускал ни одного дня. Территория была оборудована баскетбольным кольцом, и сеткой для волейбола. Эти игры я не особо любил, поэтому предпочитал более интересное занятие, а именно, упражнения на турнике и брусьях, находившихся там же на крыше. Питание было очень плохое, поэтому всю мышечную массу, накопившую за несколько месяцев тренировок до тюрьмы, я потерял в пару недель. Из-за стресса, еды, непривычных условий содержания, сил абсолютно не было. Постоянная вялость и сонливость, ломили меня с ног, поэтому я очень много времени спал. Но высыпаться не получалось из-за того, что после открытия камер с утра, начинались непрерывные громкие крики чернокожих. Закрытие двери не помогало, так как звук все равно проникал внутрь. Весь этот шум заканчивался только в 11 часов вечера, когда охранник делал пересчет, и закрывал камеры. А на следующее утро, в 6 часов, все начиналось заново.
Раз в неделю, мы вместе с болгарином Жорой, посещали православную церковь. Это, конечно, громко сказано, вообще это была небольшая комната, где находились иконы. Жора читал всем собравшимся религиозные книги на английском, а после была молитва. До тюрьмы я практически не бывал в церкви, и не считал себя религиозным человеком. Меня крестили в детстве, только и всего. Последний раз, я посещал церковь еще находясь в Майами, незадолго до ареста. Помимо нас, туда приходили еще другие русскоговорящие христиане, болгары, один молдаванин. Они-то мне и написали на листке бумаги, текст молитвы, которую я до того времени так и не знал. После завершения, у нас оставалось время, чтобы пообщаться. Все находились на разных этажах, и это была единственная возможность встретиться, и поговорить на русском языке, общения на котором очень не хватало. Жора, находившийся в моем тюремном блоке, говорил только по-болгарски, и мне с трудом удавалось его понимать, так как он очень похож на русский. Я был очень ему благодарен за то, что он брал меня с собой в церковь, так как он знал работника тюрьмы, которого и просил вносить меня в лист посещений.
Помимо прогулки, церкви, просмотра телевизора, другим развлечением была игра в шахматы. Учиться я начал вместе с одним испанцем, который, как и я был начинающим. День за днем, результаты становились все лучше и лучше. Спустя многие месяцы, проведенные за игрой, мой уровень заметно поднялся вверх, и я уже мог сразиться, и выиграть сильного противника. В тюрьме, из-за вынужденной бездеятельности, начинается медленное атрофирование головного мозга. Шахматы, в такой ситуации, являются лучшим средством, противостоять этому. Эта игра развивает тактическое мышление – залог успеха практически в любой деятельности. Человек с таким мышлением продумывает все действия на несколько шагов вперед. В шахматах игроку для достижения победы необходимо не только продумать свои ходы, но и предугадать ходы противника и адекватно ответить на них.