Александр Амзирес
Чёрные сердца
Развернув Эклипсо спиной к себе, Айзек вошёл в неё грубо, стремительно, глубоко. Вздох, вырвавшийся из неё, слился со звоном чаши, ударившейся о каменный пол. Одна часть её все ещё пыталась слабо сопротивляться, возмущаясь этому безумию. Но вторая её часть уже выгнула спину в экстазе и крепко схватила перила ладонями, прикусив нижнюю губу, и наслаждаясь неизбежным.
Да, панорама была поистине великолепна.
* * *
Позже, когда они вместе приняли душ, Эклипсо нанесла эфирные масла на тело Айзека, пошутив, что теперь он тоже как «юное вино», на что он лишь хмыкнул, однако его глаза выдавали смех внутри него.
Они придвинули столик с едой к бассейну, и разместились в нём.
– Как в старые добрые времена, а? – сказал Айзек, поглаживая её колено.
– Угу, – с улыбкой, невнятно промурлыкала Эклипсо, развалившись на его груди, словно в кресле.
Как в старые добрые времена, в ту ночь в отеле, когда два незнакомца подарили друг другу частичку самих себя. Только в этот раз никто из них не играл какую-то роль, никто не представал лишь сосудом для друго образа. В этот раз они оба были самими собой, и наслаждались именно друг другом, а не какими-то образами.
Впрочем, в том бассейне на самом деле их было не совсем «двое», а «трое», и Айзек до сих пор понятия не имел, что на самом деле взаимодействовал с двумя отдельными личностями. Хотя, обе эти личности мурлыкали одинаково искренне под его ладонями.
– Что произошло в иллюзорном мире? – произнёс Айзек. – У тебя есть предположения на этот счёт?
– Это было какое-то сумасшествие, – ответила Эклипсо.
– Да, – кивнул демон. – Нам едва удалось выбраться.
– Кстати, – Эклипсо извернулась и посмотрела ему в глаза. – Как тебе пришла в голову идея насчёт «вдоха»?
– Неплохо сработало, да? – ответил он. – Это была импровизация. В моём сознании вспыхнул образ озера. Оно было такое тихое, такое спокойное. Озеро посреди скал, на поверхности которых играли отражения его вод.
Эйко была удивлена, услышав упоминание своего внутреннего озера из чужих уст, однако молча продолжила слушать.
– Я увидел тебя, опускающуюся ко дну. Водоросли касались твоего тела, убаюкивая. Ты улыбалась. Ты хотела тонуть, хотела остаться там навсегда. В той тишине, – Айзек пригубил вина, смочив пересохшее горло. – И тогда мне пришла в голову идея, что тебе нужен воздух, что тебе нужно вынырнуть. В общем-то, моё сознание тоже было словно в тумане, словно распадалось на части. И эта идея с «глотком воздуха», видимо, была последней попыткой разума зацепиться хоть за что-нибудь.
– Я рада, что это сработало, – наконец произнесла Эйко.
Айзек лишь улыбнулся:
– Лайма бы сейчас, жаль у них нет лайма.
– Кто такая Немезида? – выпалила Эйко, возмутив Эклипсо.
– Долгая история, – не выражая никаких эмоций, ответил Айзек. – И… слишком личная.
– Ясно, – тихо сказала Эклипсо, не позволяя Эйко настаивать и портить момент.
Они затихли, и некоторое время в пространстве слышалось лишь журчание воды.
– Кто ты такая, Эйко? – нарушил молчание Айзек.
– Долгая история, – ответила Эйко, всё ещё, совсем по детски, обижаясь за его прошлое нежелание отвечать на её вопрос. – Я хотела бы однажды рассказать тебе, – второпях добавила Эклипсо, желая немного сгладить ответ сестры.
– Доверие – странная штука, – Айзек вдохнул ароматный воздух. – Обоюдоострое лезвие ножа. Оружие, которое ты протягиваешь своему собеседнику, рукоятью к нему. И никогда не знаешь, как он использует его в дальнейшем, когда ваши взаимоотношения изменятся.
– Возможно, что никак не использует, – ответила Эклипсо.
– Вполне возможно, – произнёс Айзек. – Но проверять это на практике никто не хочет. Никто не хочет рисковать, раскрываться, ожидая подвоха. Или боясь осуждения.
Они вновь молчали, чувствуя прикосновение кожи друг друга.
– Эклипсо, – вдруг выпалила Эклипсо. – На самом деле меня зовут, Эклипсо. Вернее… не только Эйко, но и Эклипсо.. Как-то так, в общем.
– Эклипсо значит, – протянул Айзек, улыбнувшись. – Красивое имя. Что же, рад познакомиться с тобой, Эклипсо.
– И что, ты совсем не хочешь знать подробностей? – воскликнула Эйко.
– Полагаю, что если захочешь, то сама расскажешь, – пожал плечами демон.
Она вновь прижалась головой к его груди. Несмотря на все её сомнения по поводу него за последнее время, в этот момент она совершенно не могла и не хотела видеть в нём какого-то монстра. Возможно сейчас, как никогда, ей нужен был тот, кому можно было довериться. Хоть на миг, в этом безумном мире.
– Что имел в виду тот колдун? – вдруг вспомнила она. – Что за «выход», который неприемлем для тебя?
Айзек глубоко вдохнул, и лишь через некоторое время ответил:
– Да так, в общем-то ерунда.
– Это не ты ли недавно философствовал о доверии? – настаивала Эклипсо.
– Дело не в доверии.. или недоверии, – спокойно ответил Айзек. – Дело просто в том, что это уже не имеет никакого значения.
– Тогда тем более, – не унималась Эйко. – Я же просто вижу, что тебе очень больно.
– Мои крылья, – набрав воздуха в грудь, выдохнул Айзек. – Чёртов колдун предлагал их ампутировать.
Эклипсо подняла голову и внимательно посмотрела на него. Затем молча коснулась его крыльев. Вопросы вертелись на её языке, однако вскоре она поняла бессмысленность их озвучивания. Ответы Эклипсо и так теперь прекрасно знала сама.
Для неё потеря крыльев была всего лишь потерей конечностей – болезненно, ужасно, но вполне переносимо. Лично Эклипсо вполне нормально смогла бы прожить и без крыльев, что собственно она и делала всю жизнь. Но так же она прекрасно понимала, чем являются крылья для демона. Не просто конечностью, не просто частью тела, позволяющей летать среди облаков. Это был символ. Лишившись крыльев, не важно каким образом, демон переставал быть демоном. И для общества, и, что гораздо важнее, для себя самого. Именно поэтому Айзек даже не рассматривал вариант ампутации, хотя было уже очевидно, что проклятие оков будет распространяться и дальше по телу, пока в конечном итоге не убьёт его.
В неожиданном порыве Эклипсо хотела было убедить его, что всё это не важно, что крылья не имеют значения, и что можно что-то придумать. По крайней мере, он хотя бы будет жив, для того, чтобы что-то придумать, пусть и без этих проклятых крыльев. Но она всё же сумела остановить себя от этой бездумной и бесполезной затеи. Вместо этого, она просто прижалась к нему, и крепко обняла, поглаживая по коже со всей нежностью, на которую только была способна. И в тот момент это несомненно оказалось наилучшим решением.
Он гладил её по голове, и они ещё долго молчали, просто обнявшись и лёжа в тёплой, ароматной воде. Впрочем слова им были и не нужны вовсе.
Глава 10: Скалы
Сновидение было тягучим, мерзким и липким. Собственные же крылья оборачивали Айзека, словно в кокон. Душили, сдавливали артерии и вены. Словно часть его чёрной души взбунтовалась и решила уничтожить сама себя и все остальные части. Сквозь боль, он пытался процарапать свою плоть и освободиться от удушающих объятий, но это было бесполезно, крылья не поддавались и лишь сжимались ещё сильней. В какой-то момент он вообще утратил способность дышать, ребра треснули и пробили лёгкие. Затем он услышал треск своего раскалывающегося черепа. Глаза лопнули и не в силах больше выдержать этой агонии, он наконец провалился в небытие.
Айзек открыл веки, в голове гудело, и тихий звон в ушах мешал прийти в себя после долгожданного пробуждения. Он увидел перед собой широко раскрытые глаза Эклипсо, устремлённые куда-то за его спину. В отражении этих прекрасных глаз он заметил знакомые, искрящиеся всполохи, и стремительно развернулся в направлении балкона.
Порталы. Открывающиеся порталы, и предшествующее этому, похрустывание в воздухе.
Без сомнения, это пришли за ними. В этом не сомневался никто из находившихся в комнате.
– Я думала, конфиденциальность гостей превыше всего в Храме, – прошептала Эйко.
– Видимо даже самые древние традиции в итоге нарушаются, – отозвался Айзек.
– Что же нам делать? – продолжала шептать Эклипсо.
После резкого пробуждения её мысли ещё путались, но она всё же пыталась контролировать себя, и не поддаваться панике. Хотя в сложившейся ситуации это удавалось довольно таки не легко.
Айзек хранил молчание и о чём-то сосредоточено размышлял, прищуренными глазами наблюдая на тем, что творилось снаружи. Вдали открывались зияющие пасти порталов, извергающие из себя знакомые, крылатые силуэты, разлетающиеся по округе. Это был лишь вопрос времени, когда это помещение заполнится фигурами, сжимающими молоты в руках.
Почувствовав что-то, он резко обернулся и схватил Эклипсо за руку, останавливая её от совершения ритуала.
– Стой! – крикнул он.
– У нас нет другого выхода, Айзек, – Эклипсо попыталась высвободить руку. Из разрезанной ладони на светлую простынь упало несколько капель крови.
– Нет! – хватка Айзека не ослабевала. – Второй раз нам уже не выбраться.
Эклипсо и сама это осознавала. Она всё ещё была слишком слаба, чтобы вновь возвращаться в иллюзорный мир. В нынешнем состоянии это было равносильно самоубийству, а возможно даже чему-то более худшему, чем это. Открывать обычные порталы она тоже не могла. Пентаграммы на руке позволяли делать это только в черте города.
Но что ещё им оставалось? Они были в западне. Взбудораженный мозг судорожно пытался уцепиться хоть за какую-то соломинку.
– Нет, – вновь повторил Айзек. – Прорвёмся своими силами.
«Как? Какими силами?!» – из Эйко вырвался нервный смешок. В открытую противостоять целому отряду демонов было нереально. Она подумала, что Айзек был уже настолько в отчаянии, что утратил способность трезво мыслить.
Но не дав ей времени на размышления, он вскочил с кровати и крикнул:
– Возьми только самое необходимое!
Она недоумённо посмотрела на него, потом перевела взгляд на свою ладонь, всё ещё сжимающую нож. Тот самый, трофейный, с которым она теперь уже не хотела расставаться. В общем-то, это было всё, что у неё имелось из «самого необходимого», не считая одежды, конечно же. Однако Айзек уже вернулся к кровати, держа в руках безмятежного Борнаса, поэтому на одежду времени у них не оставалось. Словно спящий младенец в колыбели, он был завёрнут в одеяло, перекинутое через спину Айзека по диагонали и завязанное узлом, создавая таким образом некое подобие сумки. Из этой самодельной поклажи виднелись так же, наспех брошенные туда, фрукты и хлеб.
– Давай! – произнёс он, махнув ей рукой, и повернувшись спиной. – Запрыгивай!
Несмотря на всю абсурдность происходящего, она с лёгкостью повиновалась, отдав ответственность в его руки, и разгрузив тем самым своё сознание, пребывающее в нерешительности и стрессе. К тому же его голос звучал довольно убедительно и решительно, поэтому, не задавая больше лишних вопросов, она повисла у него на спине, кое-как обхватив его руками и ногами, и стараясь не поранить ножом, который не собиралась оставлять.
Демон третьего круга отлично знал стиль работы незваных гостей. Отлично знал их методы и тактику. Это давало небольшой шанс на спасение. Ему лишь нужно было выгадать подходящий момент, чтобы незаметно проскочить сквозь рой Стражей.
По всей видимости Стражи ещё не знали точного местоположения беглецов, иначе давно уже были бы в этой комнате. Неужели суккубы-близнецы сохранили хотя бы некое подобие гостеприимства, и тем самым дали троице маленький шанс, не раскрывая их укрытия? Однако и появились Стражи в этом месте далеко не просто так, а по явной наводке.
Говорят, что помимо традиционных законов, существуют законы и более древние, более сильные. Нарушая какой-либо из законов города, ты нарушаешь лишь навязанное властителями этого города правило. Но вот нарушая какой-либо древний, неписаный закон, например «доверие», ты навлекаешь на себя совершенно непредсказуемые последствия и скрытое, а порой и открытое презрение.
Раскрыв своих гостей, беглецов, жрицы Храма конечно же следовали городским законам. Однако теперь каждый знал, что в этом Храме древний закон гостеприимства был нарушен. И в будущем посетителей у Храма явно поубавится, особенно тех, которые дорожат своей конфиденциальностью.
Змея, кусающая собственный хвост.
* * *
Сжавшейся пружиной, он притаился возле дверей балкона. Его губы безмолвно шевелились, отсчитывая про себя какой-то ритм. Рой крылатых теней в ночном небе редел, они разлетались всё дальше друг от друга, создавая брешь.
В далёкой, грозовой туче сверкнула молния, а затем, с некоторым запозданием, послышалось раскатистое грохотание. Гроза была как никогда кстати, это позволяло затеряться среди тёмных облаков. Оставалась только самая малость, одним стремительным рывком добраться до этих самых облаков.
«Только один рывок», – неслись мысли в его голове. «Только один стремительный рывок».
Айзек внимательнее присмотрелся к силуэтам в небе. Больше ждать не имело смысла, или сейчас, или уже никогда. Он сосредоточенно сжался, собираясь рвануть дверь и вырваться наружу, но резко остановился, едва не выскочив прямо в объятия приземлившемуся на балкон демону.
«Проклятье!» , – лицо Айзека исказилось в безмолвной гримасе.
Демон окинул взглядом балкон, поведя при этом головой так, словно обнюхивал пространство вокруг. И остановив свой взор на входных дверях, решительно направился к ним, крепче сжав молот.
Но двери распахнулись сами, не дожидаясь его. Сперва демон видел лишь своё собственное отражение, приближающееся к стеклянной поверхности. Затем эта поверхность резко преломилась, и перед его глазами предстала двуглавая фигура. Потом его голова откинулась назад, в глазах засверкало, и не успев ещё ощутить резкую боль в переносице, демон почувствовал поток тёплой крови, хлынувшей по его губам и подбородку из разбитого носа.
Твёрдое яблоко, брошенное Айзеком в сторону демона, попало точно в цель и теперь неспешно катилось по каменному полу, заливаемому хлынувшим потоком крови.
Демон с удивлением смотрел на тёмное пятно, расплывающееся под ногами, удивляясь тому, насколько много крови исторгается из него. Ноги подкосились, и он опустился на одно колено, всё ещё не осознавая, что кровь сочится и из его разрезанного горла тоже. Всё ещё недоумевая, он попытался исторгнуть проклятие, но вместо этого кашлянул, с отвратительным, булькающим звуком, и поскользнувшись, завалился набок.
Насколько спонтанное было решение Айзека запустить чем-то в голову демона, чтобы хоть немного дезориентировать и отвлечь его, настолько же спонтанным был выпад Эклипсо, полоснувшей его ножом, когда они проносились мимо.
На мгновение оглянувшись, она посмотрела на ворочающуюся в тёмной жиже фигуру. В её глазах вспыхнул огонь триумфа. Тот, кто пришёл для разрушения и боли, корчился в агонии, даже толком не успев понять, что вообще произошло. Это была хоть и маленькая, спонтанная, но волнующая победа.
Она чувствовала удовлетворение.
Сильнее прижавшись к Айзеку, Эклипсо прислонила подбородок к его плечу, исподлобья наблюдая за приближающимися грозовыми облаками, и мелькающими на краю зрения силуэтами. Она слушала биение своего сердца. Слушала хлопки крыльев, уносящих её прочь от этого места, так и не ставшего домом для неё. Ни в детстве, ни сейчас. А Храм, тем временем, провожал их раскатами грома и завываниями ветра, словно огорчаясь столь скорому расставанию со своими гостями.
* * *
Их всё же заметили. Впрочем Айзек и не рассчитывал, что им удастся избежать преследования, поэтому собрав все свои силы, он настойчиво двигал крыльями, ловя попутные потоки ветра, и уже замечая пар от своего разгорячённого дыхания.
Холодные, спасительные облака были уже совсем близко. Ещё совсем чуть-чуть.
Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть своих преследователей. Он и так прекрасно знал, что они позади. Что они не отстают ни на дюйм.
Эйко всё же обернулась, и тут же пожалела об этом. В сумрачном небе были различимы лишь десятки сверкающих глаз, устремлённых прямо в её душу. Гипнотично колышущиеся в темноте, они предвещали неотвратимые страдания и боль. Никогда ещё она не ощущала себя загоняемой дичью настолько явственно. Это было жутко, и она нашла в себе силы оторвать от них взгляд, продолжая, тем не менее, чувствовать эти глаза на своей спине. Ледяным ознобом, она ощущала эти цепкие глаза на своей коже.
* * *
Айзек уже слышал хлопки их крыльев за своей спиной. Молчаливая симфония погони среди раскатов грома. Никаких возгласов, никаких криков с угрозами. Лишь хлопки крыльев, медленно, но неумолимо приближающиеся с каждой минутой.
* * *
Эклипсо слышала их. То тут, то там, раздавался свист прорезаемого крыльями воздуха. Они кружили во тьме, среди плачущих туч, изредка освещаемые вспышками молний. Иногда эти всполохи освещали их силуэты, мелькающие совсем рядом. Они искали их вслепую, буквально на ощупь, но и отказываться от своей добычи они тоже не собирались.
Она чувствовала, что Айзек постепенно теряет силы. Взмахи его крыльев становились всё хаотичней и надрывистей, сбиваясь и теряя ритм. Но он продолжал уворачиваться от преследователей, словно ощущая их с закрытыми глазами. Вскоре она поняла, как ему это удавалось. Один из демонов пронёсся совсем рядом, но так и не заметил их. И тогда она уловила едва различимый гул, издаваемый молотом. Прислушавшись, она стала улавливать этот характерный, стрекочущий звук во тьме вокруг них.
Но всё же долго так продолжаться не могло, рано или поздно преследователи должны были настигнуть их. И тогда Эклипсо решилась на отчаянный шаг, тем более, что Айзек в этот момент не в силах был воспрепятствовать этому.
Она плотнее обхватила Айзека ногами, освобождая руки и приложив лезвие к ладони.
– Азиман назэ-да! – вырвалось из её груди, вместе с плотным потоком крови, веером разлетевшимся за взмахом ладони.
Айзек дёрнулся и тихо зарычал, но остановить начатое суккубом было уже нельзя.
– Азиман назэ-да! Дахнум ра! – глухо и надрывно кричала Эклипсо, задыхаясь внезапно хлынувшими слезами и каплями дождя.
Издав стон, Айзек вдруг сложил крылья и, словно комета, бросился вниз, быстро разрывая дистанцию с преследователями, но тем самым совершенно не давая себе никаких шансов избежать столкновения с землёй. Он успел лишь схватить Эклипсо за руку и крепче прижать к себе, при этом нож выпал из её ослабевающих пальцев, и затерялся во тьме.
– Азиман.. назэ-да…, – её голос ослабевал, но она изо всех оставшихся сил продолжала начатое. – Дахнум… ра..
– Ахасар.., – последний выдох вырвался из её лёгких, прежде чем Эклипсо потеряла сознание.
Но Айзек держал её крепко. Его челюсти были плотно сжаты, а прищуренные глаза горели, наблюдая за неумолимо приближающимися, и сверкающими от дождя, камнями. Не снижая скорости, он закрыл глаза, ожидая встречи с землёй и праотцами… или перехода, если у Эклипсо получилось. Но как бы там ни было, отступать от этого курса он был не намерен. Он собирался уйти от преследователей… так или иначе.
* * *
Кто я? Где я? В этом месте таких вопросов не возникало. Со стороны, будучи «сторонним наблюдателем», наблюдать за этим было легко. Единственная проблема заключалась в отсутствии чёткого понимания того, «за кем или за чем именно наблюдать?».
Это была даже не тьма, а просто пустота. Как и в прошлый раз, пустота вне времени и пространства.
Он был один.
Был ли он мёртв? Он не знал этого.
Но был ли он жив? Это тоже являлось сейчас весьма сложным вопросом.
* * *
«Раз. Два. Три».
* * *
«Одна сотня. Две сотни. Три»
* * *
«Десять тысяч лет… Пятнадцать»
* * *
– Айзек?
Этот звук показался ему довольно странным, но знакомым. Он давно не слышал чего-то подобного. В общем-то, он давным давно не слышал вообще ничего, кроме звенящей пустоты. Настолько давно, что уже даже забыл, что это такое – звуки.
– Айзек? – не унимался голос.
«Голос?» – он сопоставил обрывки памяти с этими звуками. «Голос. Эти звуки – голос».
– Где ты… Айзек? – голос был будто сонливый, будто откуда-то из тумана. – Ты… здесь?
«Айзек», – это слово начало эхом отбиваться от невидимых стен. «Айзек… Айзек… Айзек…».
– Где ты, Айзек? – повторял голос.
«Кто ты, Айзек?» – вторил ему другой.
Другой голос, звучащий давным давно, но начавший осознаваться только сейчас.
«Где ты, Айзек? Кто ты?».
«Айзек? Ты Айзек?».
«Я?».
– А-й-з-е-к, – медленно произнёс он, словно аккуратно пробуя на вкус это слово.
– Ну наконец-то! – воскликнул обрадованный голос. – Я уж думала, что умерла. Думала, что это загробный мир.
– Это? Мир. Где это, загробный мир? – его мысли спутались в клубок, и укатывались куда-то во тьму. Однако быстрая рука подхватила его, не позволяя укатиться слишком далеко.
– Айзек, с тобой всё в порядке? – в голосе скользнула тревожная нотка. – Дай-ка я притянусь к тебе.
– Здесь это вряд ли получится. Я даже не знаю, «кто» и «к кому» будет притягиваться, – хмыкнул Айзек.
– Ты знаешь, кто ты? – спросил голос.
– Да.., – ответил он, с небольшим сомнением в голосе. – Похоже, что я, Айзек.
– Похоже на то, – облегчённо вздохнул голос. – Я только пришла в себя. Давно мы здесь?
– Кто, «мы»?
– Ну, ты и я. Айзек и Эклипсо.
«Эклипсо», – взорвалось в несуществующей голове. Память начинала возвращаться, а сознание потихоньку складываться обратно.
– Я.. мы здесь, довольно таки давненько, да – наконец выдавил он из себя.
– Всегда поражалась, насколько странно ощущается время в этом месте, – ответила Эклипсо.
– Это потому, что его здесь не существует, – отозвался на это Айзек, а мысленно добавил: «Иначе я сошёл бы с ума, считая тысячелетия в этой пустоте».
«Или всё же сошёл?», – его разум оживал, иначе он не задавался бы такими вопросами, ставя под сомнение ясность своего ума.
– Эклипсо?
– Да, Айзек?
– Как там Эйко?
Возникла некоторая пауза, после которой Эйко решила отозваться:
– В порядке, Айзек. Я в порядке.
В этом месте, в этой ситуации, казалось, размышлять о подобных вещах было совершенно неуместно. Однако Эклипсо размышляла о том, случайно ли Айзек задал такой вопрос, или он догадался о её расщеплённом надвое сознании? Хотя, неужели это имело значение, учитывая через сколько им вместе уже довелось пройти?
– Я рад, что с вами двумя всё в порядке, – произнёс Айзек, окончательно развеивая её предположение о случайности его вопроса. – Странное вы существо.
– Давно ты догадался? – спросила она единственное, что пришло ей в голову.
– У меня здесь было много времени для размышлений. Для сопоставлений. А потом я снова всё забыл. Слишком, слишком много времени.
В пустоте возникла молчаливая пауза, голоса затихли. Однако это продолжалось не долго.
– Как только появимся в иллюзорном мире, – произнёс Айзек, – нужно будет сразу же покинуть его. Как можно быстрее.
– Думаю, – ответила Эклипсо, с небольшим сомнением в голосе, однако вскоре он прозвучал с большей уверенностью. – Думаю у меня получится избежать его.
– Что у тебя на уме? – удивился Айзек.
– Представь какое-либо место, как можно дальше от города, – откликнулся голос Эйко в тишине.
– Любое? – с некоторой долей скептицизма ответил Айзек.
– Реальное, – сказала Эклипсо. – Это место должно быть реальное.
– Я знаю только скалы. Они простираются далеко за горизонт, и, по всей видимости, кроме них там больше ничего нет, – голос Айзека звучал задумчиво. – В общем-то именно туда я и намеревался сбежать.
– Хм, что ж, скалы так скалы, – вздохнула Эклипсо. – Видимо других вариантов пока и правда нет.
– Ну так я подумал о скалах, что дальше?
– Мы используем наше общее… нашу общую концентрацию на этих скалах, как направление, – произнесла Эклипсо.
– Обычные порталы именно так и работают, – всё ещё излучая скепсис, ответил ей Айзек. – Но мы ведь проходим не через «обычный портал».
– Да, – ответила она,– но и мы тоже ведь, как ты там говорил, не совсем обычные, «странные существа»?
– Всё ещё не пойму твоей задумки, Эклипсо.
– Направив наши мысли, всех троих наших сознаний, в эту точку, мы сможем, как бы «проскользить» мимо иллюзорного мира, даже не входя в него.
– Насколько знаю, произнеся слова ритуала, ты уже создала иллюзорный мир. Он в любом случае должен затянуть нас в себя.
– Это верно, но концентрируясь сразу на выходе, мы избежим и входа, – голос Эклипсо прозвучал умоляюще: – Мммм, не знаю, как объяснить это словами, Айзек. Просто доверься мне.
– Ладно, – просто ответил на это Айзек. – Погоди, а что делать с четвёртым сознанием? Борнас, ты здесь?
Немой «низший» конечно же не смог бы ответить, даже если бы был в сознании. Однако Айзек предположил, что смог бы уловить вибрации бодрствующего сознания рядом с собой. Особенно за столько времени в этом безвременном пространстве.
– Будем надеятся, что он всё ещё спит, – сказала Эйко. – Но, на всякий случай, если ты не спишь, Борнас, думай о скалах.
* * *
Красная пыль поднялась в воздух, когда они кубарем выкатились из зияющей дыры портала. Какое-то время они просто лежали на тёплой, сухой поверхности, тяжело дыша и приходя в себя. Наслаждаясь органами чувств и ощущением собственных тел, после долгого, бестелесного существования.
– Фух, – тяжело выдохнув, Айзек поднялся на ноги и осмотрелся.
– Кряхтишь как старый дед, – лёжа на спине и не открывая глаз, с улыбкой произнесла Эйко.
– Это потому что я и есть старый дед, – отозвался он с усмешкой, и огляделся по сторонам.
Во все стороны простиралась рыжеватая, скалистая пустошь, без каких-либо явных признаков цивилизации, испещрённая каньонами и ущельями.
Неподалёку валялся Борнас, запутавшийся в простыне. Вокруг него были разбросаны остатки еды, которую Айзек успел прихватить с собой из Храма. Глаза Борнаса были закрыты, но он подавал признаки жизни, мирно посапывая. Снотворное колдуна всё ещё продолжало своё действие, и это было хорошо, поскольку нога у него явно была сломана.
«Всё-таки нужно было дать ему пятисуточную дозу», – подумал Айзек, глядя на сопящее тело.
Вдруг что-то вспомнив, он перевёл взгляд на ладонь суккуба, а затем обшарил глазами землю, в поисках чего-то важного. И судя по облегчённому выражению лица, когда он нашёл искомое, это было действительно важно. Айзек поднял кожаный бурдюк с вином и потряс его. Обнаружив, что содержимое на месте и удовлетворённо кивнув, он оторвал кусок простыни и подошёл к Эклипсо, всё ещё лежащей на земле.
– Нужно обработать и перевязать твою ладонь. Ну-ка, дай погляжу на неё, – произнёс Айзек, усаживаясь на землю рядом с ней.
– Да ладно, – ответила она, открыв глаза, – заживёт.
Но затем всё же приняла сидячее положение и протянула ему руку, осматриваясь по сторонам.
– Ого, ну и вид. Словно мы всё-таки попали в иллюзорный мир, – сказала Эйко, всматриваясь в горизонт.
– Да, живописное местечко, – Айзек плеснул вино на рану, а после смочил им кусок тряпки и очистил ладонь от пыли и грязи. – Почему-то люблю такие пустынные места. В них есть своя поэзия, своя молчаливая буря.
Эклипсо склонила голову набок, однако промолчала, рассматривая его лицо.
– Хорошо, что вино уцелело, – продолжал Айзек, занимаясь её ладонью. – Иначе тебе пришлось бы использовать свою мочу для обработки раны.
Эйко поморщилась:
– Айзек! Ты такой романтик.
Тем временем он затянул узел на её ладони, завершая свою процедуру:
– Ну вот, жить будешь.
– Спасибо, – ответила она, попытавшись встретиться с ним взглядом.
Но Айзек молча поднялся и направился в сторону Борнаса. Уложив того под тень одного из камней, он внимательно посмотрел на его сломанную ногу. Перелом был закрытый, поэтому Айзек просто аккуратно расположил повреждённую конечность на земле, и занялся сбором разбросанной повсюду еды. Недолго понаблюдав за этим, Эйко встала на ноги и присоединилась к нему.
– Что теперь? – устав от молчания, наконец произнесла она, когда они закончили своё занятие, собрав остатки продовольствия в простынь. – Есть какие-нибудь мысли?
– Теперь мы найдём подходящее укрытие от солнца, – ответил Айзек.
– Я имела в виду… в более широком смысле слова, – на всякий случай решила уточнить Эклипсо.
– Именно в этом смысле я и говорю, – голос Айзека был невозмутим. – Первая проблема сейчас, это палящее солнце. Потом вода и еда.
– Но…, – начала было Эйко.
– Это единственное, о чём сейчас стоит думать, – перебил её Айзек, перебросив Борнаса через плечо, и направившись в сторону ближайшего ущелья.
Ненадолго замешкавшись, Эклипсо наконец пожала плечами, и последовала за ним.
– Солнце так солнце, дьявол его побери, – пробормотала Эйко себе под нос.
* * *
В одной из пещер ущелья они обнаружили слабый родник. Жидкость сочилась из каменных стен, и была довольно холодной.
– Это отлично, – заметил Айзек, пробуя на ощупь холодную стену. – Еда может сохраниться здесь достаточно долго.
– У нас еды на пару дней, Айзек, – усмехнулась в ответ на это Эйко. – Испортиться она не успеет, уж не переживай.
Ничего на это не ответив, Айзек приложил обе руки к холодной, влажной стене, а затем смочил лицо ладонями.
* * *
Борнас пришёл в себя внезапно, озарив пещеру своим воплем. Скорее всего это была не столько телесная боль, сколько шок, стресс, и фрустрация от потери. Непонятное перемещение из коридоров Храма в каменистую пещеру, странно вывернутая собственная нога, боль в желудке и сухость во рту – всё это не имело для него совершенно никакого значения, на фоне отсутствия в руках его сокровища, его угольков.
Эйко пыталась успокоить его, однако он игнорировал её, сидя у стены, раскинув ноги и вопя во всё горло. Через какое-то время он немного угомонился, но продолжал, тем не менее, тихо завывать и поскуливать.
Айзек за всё это время, казалось даже не обратил внимания на пробуждение Борнаса и его истерику. Он абсолютно не замечал крикуна, как будто того вообще не существовало.
* * *
– Если ты считаешь, что «низший» недостоин пищи, то зачем тогда вообще спасал его? – глаза Эклипсо горели от возмущения.
Айзек как-то странно посмотрел на неё:
– Дело совершенно не в этом, Эйко. Но кормить его я тебе не позволю.
Заметив однажды, что Эклипсо украдкой всё же дала Борнасу пару яблок и кусок черствеющей лепёшки, Айзек забрал самодельный мешочек из простыни, наполненный скудной, оставшейся провизией, и теперь постоянно держал его возле себя. Время от времени он давал Эклипсо пищу, заставляя её съедать свою порцию не отходя от него; иначе она намеревалась поделиться ею с Борнасом. Иногда она набирала в ладони воду из родника, и поила Борнаса с рук. Этому Айзек никак не препятствовал, равнодушно наблюдая за происходящим.
* * *
Через несколько дней еда закончилась. Сухого вина, которое Эклипсо использовала только для промывания своей раны, тоже оставалось немного.
С Айзеком они не разговаривали. Её настолько возмутило его отношение к Борнасу, что она достаточно резко поменяла своё мнение о нём. Сейчас она видела перед собой обычного, жадного и жестокого демона, думающего только о своей собственной шкуре. Стоило им только оказаться в скованных условиях, с дефицитом пропитания, как он тут же показал своё истинное нутро.