Александр Амзирес
Чёрные сердца
– Я вижу, что вы всё же не хотите говорить откровенно. Всё, что я пока вижу, это ваши манипуляции и колдовские уловки. Вы отправитесь в яму, пока я не придумаю, что делать с вами дальше.
– Отец! – воскликнула Арексис. – Ты совершаешь ошибку! Они ведь не сделали нам ничего плохого. Они ведь и правда просто нуждались в помощи.
– Я всё сказал! – резко отрезал старец. – Или ты сомневаешься в моих решениях, дочь моя?
– Нет, отец, – склонила голову Арексис. – Решения Старейшины неоспоримы.
* * *
В любой момент она могла исчезнуть, уйти в иллюзорный мир, сил у неё для этого было достаточно. Но пока что её жизни ничего не угрожало, поэтому она решила подыграть «истинным», и посмотреть, что вообще из этого всего получится.
Но если бы она была уж совсем откровенна сама с собой с тот момент, то признала бы, что просто боится остаться совсем одна. Совершенно одна, в своём иллюзорном мире, не понимая, что делать, и куда двигаться дальше.
Яма была тёмной, прохладной, но, по крайней мере, сухой. Время от времени Эйко замечала любопытные лица, мелькающие вверху, над решёткой. Любопытные глаза, тайком, жадно пытающиеся разглядеть диковинных существ во мраке. Тихо перешёптывающиеся голоса. Изредка звучал громкий голос стражника, отгоняющий любопытствующих сородичей.
– Так ты говоришь… и Ахтас, и Арексис, имеют зерно истины в своих словах? – в голосе Эйко слышались усиливающиеся нотки гнева и обиды.
Она стояла напротив Никто, облокотившись плечом о каменную стену ямы, и скрестив руки на груди. Демон сидел в позе лотоса и смотрел на неё спокойными, разноцветными, глазами.
– Я слышу беспокойство и гнев в твоих словах, – произнёс демон. – Но это не связано с заточением. Отчего ты гневаешься?
Это было произнесено таким спокойным и меланхоличным тоном, что Эклипсо чуть не поперхнулась от возмущения.
Да, она и правда «гневалась», как выразился демон. Она почувствовала прилив ярости, обиды и негодования. Она буквально чувствовала себя преданной.
– Айзек такого никогда бы не сказал, – выпалила она. – Он всегда был на моей стороне. Тем более, оказавшись среди чужаков.
– Ты говоришь так уверенно, словно хорошо знала его, – ответил демон.
– Да, я знала его достаточно, чтобы быть уверенной в этом, – раздражённо бросила Эйко.
– Но ведь это правда, что ты манипулировала сознанием этих существ. Разве Старейшина не прав в своём утверждении?
– Какая разница, что правда, а что нет? – её голос дрожал. – Какая разница, кто прав, а кто не прав? Важно то, на что ты готов пойти ради своих близких. И Айзек это прекрасно понимал… В отличии от тебя.
– Я понимаю твою печаль. Она связанна с утратой, – сказал демон своим спокойным голосом. – Именно это и является истинной причиной твоего гнева. Твоей яростной грусти.
В тесном пространстве ямы возникла тягучая тишина. Суккуб села на холодную землю и облокотилась спиной о камни.
– У меня есть доступ к его памяти, Эклипсо. Если хочешь, я могу рассказать что-нибудь, о чём он не говорил тебе. О чём не успел. Или не захотел. Но ты должна помнить, что это всего лишь память, что я лишь озвучиваю её. Что я, не он.
Суккуб молчала. Терять близких ей уже осточертело. Но происходящее сейчас выходило уже за все рамки. Одно дело, когда кто-то просто уходит, просто исчезает из твоей жизни. И другое дело, когда ты постоянно видишь перед собой ушедшего, разговариваешь с ним, но с ужасом понимаешь, что на самом деле это уже не он, и никогда им не будет.
– О чём он думал, в свои последние мгновения? – внезапно спросила Эклипсо тихим голосом.
– О том, что так и не нашёл своих ответов, – отозвался Никто. – Это немного печалило его.
Глава 14: Судьба
– Там немного, но я постараюсь принести побольше в следующий раз, – голос Арексис звучал виноватыми нотками, проникая сквозь решётку наверху.
Она спустила на верёвке маленькую корзинку, доверху наполненную кусочками сухого, засоленного мяса и лепешками.
– Там в мешочке сбор трав, – вновь раздался её голос. – Они помогут вам справиться с ночным холодом и жаждой.
– Спасибо тебе, Арексис, – произнёс Никто. – Ты очень добра, этой еды нам вполне хватит.
«Услышав» улыбку демона, Арексис улыбнулась ему в ответ, и скрылась из видимости.
«Эклипсо, сестрёнка, это что я сейчас ощущаю, укол ревности?».
«Ох, прекрати, Эйко», – закатила глаза Эклипсо.
– Скучаешь за вином, Эйко? – вдруг спросил Никто, протягивая ей корзинку.
– Не отказалась бы сейчас, – ответила Эйко, охотно принимая ёмкость с едой.
* * *
Наверху, в ночном, решётчатом небе, изредка падали звёзды. Однако ни демон, ни суккуб не загадывали желаний, потому что не были знакомы с этой приметой.
Вечером к ним приходила Ахтас. Она лишь молча наблюдала за ними сверху некоторое время, сверкая глазами и покусывая нижнюю губу, совсем как отец. А затем так же молча удалилась, не произнеся ни слова.
Откуда-то издали доносились тихие звуки струнного инструмента. Суккуб не могла объяснить почему, но ей казалось, что эта мелодия отлично подходила под эту пустынную, песчаную местность. Словно была создана пустыней.
Никто сидел с прикрытыми глазами, и чуть покачивался в такт мелодии.
* * *
– Во что ты играешь, Айзек? – Эклипсо пристально смотрела на демона, обхватив свои плечи руками.
Утренне солнце ещё не успело нагреть окружающий мир, потому в яме было ещё довольно прохладно.
– Я ни во что не играю, Эклипсо, – ответил демон. – И Айзека здесь давно уже нет.
Суккуб нахмурилась, но всё же старалась сохранять спокойный голос, который этим утром то и дело почему-то пытался сорваться на повышенные тона:
– Зачем ты играешь в добрячка?
– Что ты хочешь сказать этим, Эклипсо? Я не понимаю тебя, – ответил ей, как обычно, безэмоциональный, тихий голос.
– То, что ты задумал в своей демонической голове что-то, и теперь разыгрываешь перед окружающими какой-то спектакль, – ответила Эйко. – Только меня посвятить в свой план ты не посчитал нужным.
– Так что же огорчает тебя? То, что ты не посвящена в детали этой игры? Или непосредственно сам факт этой игры?
– И то, и другое, – вздохнула суккуб. – Пройдя через столькое вместе… Ты хоть понимаешь, что я спасла твою жизнь?
– Ты спасла это тело. Да, понимаю.
– Айзек, хватит.
– Мне жаль, Эклипсо, – произнёс Никто. – Действительно жаль. Но никаких игр нет. Это противоречит моей природе, хоть я до сих пор и не знаю «кто я».
– И что, когда они решат принести нас в жертву, или ещё что-нибудь взбредёт в их головы, ты просто так позволишь им сделать это? Ты даже не будешь сопротивляться?
Демон молчал.
– Молчишь? Нечего ответить на это? – продолжала Эйко. – А как же эта слепая целительница? Что если они решат, что она слишком привязалась к незнакомцам, и тоже заслуживает наказания?
– Эмоции захватили твой разум, Эклипсо, – ответил Никто. – Что сказал бы отец, глядя на тебя сейчас?
Суккубу на мгновение показалось, что ей удалось пробить эту стену спокойствия, и демон наконец выразил хоть какое-то подобие жизни. Показалось, что ей удалось зацепить его. Что перед ней вновь оказался Айзек, способный на сарказм.
Но это конечно же было иллюзией. При упоминании отца её глаза полыхнули, и всё, что она приписывала демону, было лишь отражением её собственного внутреннего состояния. В то время, как Никто оставался всё таким же безучастным и отстранённым, как и прежде проявляя абсолютное безразличие ко всем внешним нападкам на свой разум.
Эклипсо вдруг на секунду задумалась:
«И правда, что сказал бы отец по поводу всего этого?».
Этой секунды вполне хватило, чтобы она пришла в себя и успокоилась.
Отец вряд ли ответил бы прямо на её вопрос. Вместо этого он направил бы её к верному решению с помощью встречного, наводящего вопроса, тем самым заставляя её разум самому прийти к правильному ответу.
Она неосознанно улыбнулась:
«Да, а ещё этот наводящий вопрос наверняка сопровождался бы каким-нибудь визуальным эффектом».
Эти воспоминания помогли ей вновь обрести спокойствие своего духа.
– Я уже не знаю, кто мои союзники, а кто мои враги, Никто, – произнесла она, спокойно глядя на демона. – Поэтому мне нужно понять, могу ли я рассчитывать на твою помощь, если потребуется.
– Конечно, Эклипсо, – кивнул Никто. – Кто угодно может рассчитывать на мою помощь.
Эйко шумно вздохнула, понимая, что своих ответов на этот раз вновь не получит.
* * *
Арексис не видела приближение своей сестры, но у неё были другие методы, чтобы «обозревать» окружающий мир, поэтому она первая поприветствовала её.
Её мир состоял из звуков, запахов, прикосновений и тонких вибраций. Она не могла видеть облака в небе, но зато она могла «видеть» внутреннее состояние существа, находящегося рядом с ней. И физическое, и моральное.
Не отвлекаемая внешней оболочкой, она «видела» самую суть.
Запах Ахтас источал агрессию и возбуждённое состояние сознания. И в то же время, стук её шагов выдавал неуверенность и сомнения, обуревающие её разум.
– Я вижу ты нашла себе новых друзей, сестра, – произнесла Ахтас. – Не стоит слишком привязываться к ним. Их судьба предрешена, ты же знаешь.
– Только мы сами вершители своей судьбы, сестра, – улыбнувшись, ответила Арексис. – Ты же знаешь.
Ахтас лишь фыркнула, но без злобы. Она любила свою сестру, даже несмотря на то, что их взгляды порой расходились.
– Эта луноокая ведьма, – поёжилась Ахтас, и сплюнула. – До сих пор не могу понять, как этой суке удалось обвести меня вокруг пальца своими чарами. Постоянно вижу перед собой этот её взгляд.
– И что же заставляет тебя постоянно думать о ней? – спросила Арексис.
– В смысле? – удивилась воинствующая «истинная». – Что ты хочешь этим сказать?
Арексис не ответила, лишь вновь улыбнувшись.
* * *
Перекатиполе задумчиво и неспешно вращалось по пыльной поверхности пустоши. Увлекаемое ветром, оно совершенно не задавалось вопросами: «куда?» и «зачем»? Оно просто катилось туда, куда направлял его воздушный поток.
И в нём, в этом сухом растении, не было: ни сомнений, ни тревог, ни печалей.
И не было у него: ни начальной точки маршрута, ни конечной.
У этого перекатиполя было лишь движение.
Из ниоткуда, в никуда.
По крайней мере, в это оно истинно верило, пока в конечном итоге не угодило в костёр.
– Мы приходим из пепла, и возвращаемся в него, – раздавался тихий голос у ночного костра. – Мы возрождаемся вновь и вновь, чтобы в итоге снова раствориться в пустоте.
– Тогда получается, что есть только пустота, иногда принимающая разные формы? Но зачем?
– Кто его знает, – ответил голос. – Быть может для того, чтобы почувствовать себя наполненной. А быть может для того, чтобы чувствовать хоть что-то.
– Ей наверное очень грустно и одиноко?
– Вряд ли. Для того, чтобы чувствовать грусть и одиночество, нужно быть «чем-то», или «кем-то». В то время как пустота – ничто и никто. Ведь по сути даже её самой просто нет.
– Ничего не понятно, – послышался вздох.
– Некоторые вещи не понять разумом, – ответил голос. – Их можно только ощутить, почувствовать.
* * *
Никто улыбнулся, ощутив лёгкий ветерок на своей коже.
Эйко это даже удивило, ведь за столькое время, с тех пор как демон пришёл в себя, он впервые выразил какую-то эмоцию. Впервые улыбнулся.
– За нами пришли, – произнёс он спокойным голосом.
Эклипсо не успела ещё задать вопрос, когда и сама услышала шаги и звук открывающейся решётки. А затем кто-то спустил вниз верёвку, с завязанными по всей длине узлами.
Взволнованный шёпот Арексис раздавался едва заметно в ночной тиши:
– Скорей, у нас мало времени.
Каменные стены ямы были довольно рельефными и бугристыми, поэтому подтягиваться по верёвке одними руками было довольно легко, цепляясь копытами об уступы. Наверное, при большом желании, выбраться наружу можно было бы и без верёвки. Если бы не решётка и охрана, поджидающие в конце этого восхождения.
Впрочем привычной охраны наверху не оказалось. Единственный охранник мирно посапывал, сидя на земле и облокотившись о наполненные чем-то мешки. Его неестественная поза выдавала то обстоятельство, что провалился в сон он вовсе не по своей воле.
– Ты навлекаешь на себя гнев сородичей, помогая нам, Арексис, – тихо произнёс Никто, взяв её за плечи и заглянув в пустые глазницы. – Твоя жертва бесценна.
– Как-нибудь переживу я этот их гнев, – слабо улыбнулась в ответ «истинная».
– Спасибо тебе, – произнесла Эклипсо.
В ответ Арексис кивнула ей, продолжая улыбаться. Это выглядело немного странно, потому что своими пустыми глазницами она смотрела прямо в глаза суккубу, как будто была вполне зрячей.
– Возьмите накидки, – произнесла она наконец. – Они помогут укрыться в тени. А в сумке немного провизии, воды и трав.
Обернувшись в грубую ткань и накинув капюшоны, они выдвинулись к краю поселения, прячась в тенях и скрываясь от посторонних глаз.
Добравшись до тихого холма, где Эклипсо уже бывала ранее, они остановились. За их спинами горели редкие огни ночного селения, а лёгкий ветерок развевал ткань накидок.
– Вот и всё, – произнесла Арексис задумчиво. – Пора прощаться.
– Разве ты не хочешь уйти с нами? – удивилась Эклипсо. – Тебя ведь наверняка заподозрят в первую очередь.
– Конечно хочу! – удивилась Арексис в ответ. – Я имела в виду, что хочу попрощаться с местом, в котором выросла, а не с вами.
Суккуб молча наблюдала за тем, как «истинная» так же молча наблюдала невидящим взглядом за своим поселением. Она повела головой, вдыхая воздух. Затем наклонилась и потёрла в руке горсть песчаной земли.
Эклипсо могла только догадываться, что двигало этим существом, решившим покинуть свой родной дом с совершенно незнакомыми существами, по сути, пришедшими из другого мира. Впрочем, в своё время Эклипсо тоже с лёгкостью покинула город, жалея лишь об утраченном относительном комфорте, который он давал. Взамен высасывая душу.
– Ну вот, – наконец произнесла Арексис. – Теперь я готова двигаться дальше.
– Не торопись, сестра, – раздалось из темноты.
Ахтас, Зар и ещё несколько «истинных» появились словно из ниоткуда, обступив их со всех сторон. Как бы не был остр слух незрячей целительницы, даже ей всё же не удалось заметить преследователей. Ведь для них эти места тоже были родным домом, они знали здесь каждый уголок, и поэтому могли перемещаться бесшумно и незаметно.
Никто, Эклипсо и Арексис, как-то совершенно спонтанно и естественно, даже не договариваясь, встали спинами друг к другу. Словно путешествовали вместе уже давным давно. Словно уже давным давно привыкли к подобным ситуациям.
– Сестра, брат. Зачем вам я? – прозвучал в повисшей тишине голос Арексис. – Зачем вам они?
– Ты серьёзно, Арексис? – ответила Ахтас. – Ты серьёзно хотела сбежать с этими чужаками, а теперь задаёшь вопрос: «зачем»?
– Разве не имеет она свободы выбора? – раздался спокойный голос Никто. – Разве не только ей одной решать, с кем уходить, а с кем оставаться?
– О нет, нет, нет, – покачала головой Ахтас. – Заткнись, пожалуйста, потому что снова поддаваться под ваши колдовские трюки я не намерена. Произнесёшь ещё хоть слово, и я разнесу твою рогатую башку.
Для пущей убедительности она положила свою ладонь на рукоять длинного ножа на поясе, и добавила, мельком взглянув на суккуба:
– Твою синекожую подружку это тоже касается.
– Зар, мой брат, – обратилась Арексис к тёмной фигуре. – В тебе всегда звучал голос разума. Ты всегда способен был мыслить спокойно и глубоко. Неужели ты тоже согласен со всем, что происходит сейчас?
Фигура хранила молчание, но Эклипсо готова была поклясться, что Зар в этот момент сосредоточенно покусывал нижнюю губу. Привычка, так свойственная всему этому семейству, кроме, разве что, целительницы – «белой вороны» в этом гнезде.
– Арексис, сестра моя, – в голосе Ахтас наконец промелькнули тёплые нотки. – Всё зашло ещё не слишком далеко. Отцу придётся наказать тебя за твой проступок, без сомнения. Но… мы с братьями убедим его быть милосердней. Пожалуйста, оставь эту глупую затею. Отойди от них.
– Милосердней?! – вдруг громко воскликнула Арексис. – И чего же я лишусь на этот раз? Своих ушей? Своих рук?
На мгновение лицо Ахтас перекосилось гримасой боли и горести, но затем вновь приняло решительное выражение. Она выхватила нож из ножен, и медленно двинулась вперёд, готовая выхватить сестру из объятий чужаков.
Круг вокруг троицы беглецов начал неспешно сужаться, и суккуб, хранившая всё это время молчание, наконец не выдержала:
– Так, хватит этой чепухи!
Она схватила кончик хвоста демона и рассекла им свою ладонь, только недавно успевшую полностью зажить. Вновь выпуская наружу частичку накопленных жизненных сил, она начала произносить нужные слова, искрящиеся в ночном воздухе.
Поняв, что происходит, Никто сбросил свою накидку и швырнул её в ближайшего «истинного», подошедшего уже слишком близко. Нападавший запутался в этой ткани и замешкался всего лишь на несколько секунд, но этого времени вполне хватило, чтобы Эклипсо завершила ритуал. Демон сгрёб в охапку Эклипсо и Арексис, и втроём они провалились в разверзнувшуюся под их ногами бездну портала.
* * *
– Здесь так тихо и спокойно, – раздался в пустоте голос Арексис. – Как будто под водой.
– Да, как будто под водой, – ответила Эклипсо.
«Истинная» впервые в жизни находилась вне пространства и времени, в прямом смысле слова. Она испытывала восторг. Здесь не нужны были органы чувств, ограниченные физическим телом, и поэтому она чувствовала себя полноценной, а не калекой с провалами пустых глазниц.
– Хочется остаться здесь навсегда, – продолжала «истинная». – Раствориться в «ничто». Но мы не можем, да? Не сейчас?
– Да, Арексис, – ответил Никто. – Здесь мы остаться не можем.
– Как жаль, – вздохнул бестелесный голос Арексис.
В этом месте их голоса звучали монотонно и глухо, словно угасающее эхо.
– Нам нужно вернуться, Эклипсо, – вновь прозвучал голос Никто. – Мы должны помочь им.
– Даже несмотря на то, что они хотели сделать с нами?
– Даже несмотря на это, – ответил он. – Они просто неразумные дети, чуть не совершившие ошибку. Познавая мир, дети часто ошибаются. Таков процесс познания.
– Преодолевая свои ошибки, обучаясь на них, двигаясь дальше и дальше, несмотря ни на что, – произнесла суккуб.
– Да, именно так.
– Вернувшись, тебе вновь придётся сражаться со своими братьями, – голос Эклипсо затухал.
– Они никогда не были братьями Айзеку, – затухал в ответ голос Никто. – Не являются они братьями и мне тоже.
– Да поможет нам Пустошь, – произнесла Арексис, увидев наконец то, о чём говорили её новые друзья в пустоте.
В пустоте, в которой изредка всё же мелькали искрящиеся силуэты прошлого и будущего, сплетаясь с настоящим, и вновь растворяясь в бездне.
Глава 15: Свои
Полотно желтовато-оранжевого неба рассекали тёмно-красные силуэты. Несколько десятков хищных птиц – незваных гостей в этом небе. В этом чужом для них, небе.
Но для Стражей не существовало своего или чужого. Для них было важно настигнуть свою жертву, где бы то ни было, хоть в чужих небесах, хоть в других мирах. Едва только вынырнув из открывшихся порталов, они устремились к поселению, не мешкая ни секунды, словно зная заранее, куда двигаться.
«Истинные» не были готовы к такому. Да, бывало они враждовали между собой, между поселениями, устраивая набеги друг на друга. Нападая на караваны в пустошах. Выясняя, чьи ножи острее, чья поступь незаметнее в ночной тиши. Чья кровь красней.
Но они впервые столкнулись с угрозой с неба, и поэтому были застигнуты врасплох.
Длинные ножи «истинных» были остры настолько, что с лёгкостью разделяли кости и сухожилия, но они оказались мало эффективны против молотов, несущихся сверху на большой скорости.
Демоны не сдерживали смеха. Они веселились, на лету дробя спины и головы. Беспомощность их жертв не вызывала жалости, а напротив, лишь раззадоривала.
Некоторые «истинные» всё же сумели сохранить хладнокровие и не поддаться панике. Они не убегали от преследователей, тем самым подставляя под удар свои спины. Вместо этого, они встречали крылатых бестий лицом к лицу, уворачиваясь от взмахов орудий, дробящих кости. Иногда им даже удавалось задевать ножами жёсткую, демоническую плоть.
Но всё же этого было мало. Преимущество, которое давали крылья, было слишком велико.
Это была настоящая бойня, и Молоты Правосудия украсили песчаную поверхность кровавыми узорами.
* * *
Небольшой портал, открывшийся на краю поселения, и выпустивший наружу троицу беглецов, остался незамеченным в окружающей суматохе.
Арексис и Эклипсо укрылись в груде хлама, подготавливая ритуал, и наблюдая за обстановкой вокруг. А Никто, тем временем, поискал глазами подходящий, блестящий предмет, коим оказался окровавленный нож, брошенный на земле своим бывшим хозяином, бездыханно валяющимся рядом.
Никто подобрал нож и вытер его о свои одежды. Накануне лезвие было хорошо отполированно, и поэтому отлично подходило для целей демона. Быстрыми шагами он добрался до ближайшей возвышенности, и высоко поднял над головой руку, сжимающую нож.
Можно было бы ещё и кричать при этом, чтобы привлечь больше внимания к себе, однако Никто предпочёл просто направлять, отраженные от лезвия, солнечные лучи в сторону мелькающих в небе силуэтов.
Это принесло свои плоды, и вскоре он был наконец замечен. Несколько Стражей отделились от основной массы, и устремились в его сторону. Затем и другие начали присоединяться к потоку.
Никто выбросил, теперь уже бесполезный для него, нож, и со всех ног принялся бежать в сторону пустошей, отдаляясь от поселения.
Конечно же это было бесполезно, крылатые Стражи настигли его довольно скоро, но демону и не требовалось убегать далеко. Ему требовалось лишь собрать как можно большее количество демонов вокруг себя.
Оглянувшись, и убедившись, что основная часть отряда следует за ним, он остановился наконец, и, как ни в чём не бывало, уселся на землю. В привычную уже позу.
Молоты Правосудия медленно, даже как-то вальяжно, опустились на землю, и обступили демона. Они ошибочно предположили, что их жертва отдаётся на волю судьбе, поэтому уже не торопились. К тому же, их жажда крови уже вдоволь была насыщена недавней «охотой».
Но было и ещё нечто, что заставляло их медлить. Как бы там ни было, всё же перед ними был демон, когда-то бывший для некоторых из них «своим». Когда-то давным-давно, когда он летал вместе с ними, сея «порядок» и «справедливость», с помощью хаоса и ужаса.
Молот Правосудия – переставший быть им. Отказавшийся быть им.
Айзек даже узнал бы некоторых из них, поэтому и Никто узнал их тоже. Но некоторые были ему уже не знакомы. Молодая кровь.
– Видеть тебя… «таким», отвратительно, – произнёс один из Стражей. – Но ты сам выбрал свой путь, свою судьбу. «Низший».
Никто молчал, внимательно глядя на Стробоса, и едва заметно улыбаясь. Затем, продолжая хранить молчание, он поднял ладонь и прикрыл ею свой левый глаз, оставляя на виду только правый, полностью чёрный.
– На самом деле, Айзек никогда и не считал себя одним из вас, – наконец ответил Никто. – Но ты прав насчёт выбора своего пути, Стробос. У каждого он свой.
Он опустил ладонь, вновь обнажая свой демонический глаз.
– Каков твой путь, Стробос? Какова твоя судьба?
Стробос не успел ответить. Впрочем, он и не собирался что-либо отвечать. Да и вообще, вступать в дискуссию с бескрылым «низшим» у него совершенно не было желания.
Земля под всеми ними разошлась, и их буквально затянуло внутрь искрящегося портала.
Этот план был довольно рискованный, и предстояла ещё вторая его часть – вытащить Никто обратно. Поэтому, отдышавшись, суккуб продолжила ритуал. Арексис помогала ей при этом, как могла. Большим пальцем, она провела над верхней губой Эклипсо, оставляя на её коже полоску красноватого порошка. Его пары позволяли суккубу сохранять ясность ума, несмотря на усталость и головокружение, вследствие огромного напряжения и концентрации.
Стражи, вместе с Никто, были перемещены Эклипсо в давно уже знакомое ей место. В пустоту между мирами, иллюзорными и настоящими. Это было временное решение, она не могла задержать их там навечно, и однажды они всё равно смогли бы найти выход оттуда. Но к этому моменту «истинные» уже были бы готовы. И они с Никто намеревались помочь им в этом.
У Никто были какие-то свои, неведомые суккубу, мотивы. А сама она просто испытывала небольшое чувство вины перед «истинными», как бы странно это не звучало. Ведь это именно благодаря её ритуалам, открывающим порталы, Стражи в итоге нашли их местоположение. В этом не было никаких сомнений.
Конечно, ей пришлось воспользоваться ритуалом как раз по той причине, что «истинные» сами угрожали её жизни и здоровью. Поэтому какой-то особой вины за ней и не было.
Чувство вины – чаще всего его испытывает тот, кто как раз вовсе и не виновен. В силу своего воспитания, быть может.
Эклипсо всё время продолжала удерживать ментальную связь с Никто, даже когда он оказался по ту сторону портала. Это требовало неимоверных усилий, поэтому она не видела уже ничего вокруг себя, сконцентрировав всё внимание на ритуале.
Она не видела, как двое Стражей всё же остались в «этом мире». Увлечённые бойней, они не последовали за остальным отрядом. Находясь в состоянии кровавого угара, они свободно перемещались по земле, не используя крылья, и кроша всё, что попадалось под руку.
Ахтас, одна из тех, кто с самого начала сумели сохранить хладнокровие, заметила странное скопление демонов в одном месте. Заметила их исчезновение в портале. Даже на таком расстоянии она видела, что демоны исчезали в пасти портала вовсе не добровольно.
«Истинная» поняла, что теперь Стражей осталось всего двое. Поняли это и находившиеся рядом с ней сородичи.
Только вот сами Стражи не поняли этого, не успели понять. За что и поплатились.
Понемногу начинающие приходить в себя, «истинные» легко окружили демонов. И когда, наконец опомнившись, они решили снова подняться в воздух, было уже поздно.
Запутанные в тряпичном хламе и верёвках, они потеряли драгоценные секунды, и навсегда остались на земле. «Истинные» не торопились, поэтому крики демонов ещё долго разлетались по округе.
Вначале это были крики, полные негодования и агрессии.
Затем они сменились криками отчаяния и боли.
Уцелевшие «истинные» сполна отплатили незваным гостям.
* * *
В воздухе запахло озоном. Затем раздался треск и из маленького портала, открывшегося на некотором расстоянии от земли, выпало тело демона. Он едва успел сгруппироваться, но всё же хорошенько приложился грудной клеткой к песчаной поверхности, сбив дыхание.
Тряхнув головой, Никто шумно выдохнул и поднялся на ноги, осматриваясь по сторонам.
Нить, за которой он следовал в пустоте, привела его в нужное место. Впрочем он и не сомневался в способностях суккуба.
Он нашёл её недалеко от места своего появления. Она находилась без сознания, и её глаза беспокойно бегали под веками. Арексис держала голову Эклипсо на коленях, чуть покачиваясь и напевая тихую мелодию себе под нос, пытаясь успокоить суккуба.
Это место было укрыто холмами и валунами, поэтому пока что они были скрыты от глаз «истинных». Впрочем скрываться от них постоянно и не входило в планы Никто. Сейчас нужно было лишь обезопасить Арексис и Эклипсо от находящихся под влиянием сильных эмоций, обитателей этих мест. А затем наладить контакт с ними.
– Ты жив! – обрадованно воскликнула Арексис, почувствовав Никто. – Получилось.
– Получилось, – кивнул Никто, тронув затылок «истинной», словно поглаживая.
Он присел на корточки и накрыл ладонью беспокойные веки суккуба.
– Твоя нить направляла меня, – тихо произнёс Никто, – в тумане безмятежности. Пусть теперь и моя нить направляет тебя, в тумане безумия.
* * *
Эклипсо бежала в темноте, царапаясь плечами о сухие деревья. Она держала за руку Эйко. Они обе боялись потерять друг друга в этом непроглядном лесу. Боялись потерять самих себя.
– Эйко!? – крикнула Эклипсо, обнаружив, что её ладонь больше не сжимает ладонь сестры. – Эйко!
– Где ты!? – кричала Эйко, не ощущая больше руку сестры.
Эйко натыкалась на колючие ветви, едва успевая уворачиваться и сохранять глаза. Сестры нигде не было видно. Она даже больше не ощущала её. Она была одна в этой чаще.
Где-то невдалеке сверкнул огонёк костра. Он словно сам собой притягивал её.
Суккуб лишь моргнула, и вот она уже сидела возле пламени. Напротив неё располагалась до боли знакомая ей статуя. Та самая, которая была во многих помещениях города. Та самая, которая брала свою «плату» вовсе не деньгами.
– Давно не виделись, Эйко, – янтарные глаза сверлили суккуба. – Ты просрочила оплату уже несколько раз. Где твоя ладонь? Где твоя плоть?
Эйко инстинктивно дёрнулась и спрятала руку за спину. Совсем по-детски. Она прекрасно помнила последний раз, в номере отеля. Она прекрасно помнила каждый раз, когда этот ужасный алтарь получал свою плату. Каменная голова на кубе. Грубо обработанный янтарь в глазницах. Зияющая пасть. Выворачивающее наизнанку сумасшествие.
– Нет, – замотала она головой. – Нет, нет, нет. Я уже давно не житель города. Я ничего тебе больше не должна.
– О! – хихикнул алтарь. – Вовсе не обязательно быть горожанином, чтобы нести свою повинность. Или ты забыла, где вообще находишься?
Хохот эхом разнёсся по тёмной чаще, криками воронья.
– Я прекрасно помню, где нахожусь, – насупилась Эйко, сдерживая слёзы. – Каждую секунду этот мир огня и пепла напоминает об этом.
– «Я прекрасно помню…», – отвратительно коверкая и передразнивая её голос, ответил алтарь. – Как ты можешь хоть что-то помнить, Эйко? Ты ведь даже не настоящая.
– Я…, – запнулась Эйко. – Я настоящая. Я живая.
– А-ха, ха, ха, ха! – заливисто рассмеялся алтарь. – Ты прекрасно знаешь, что это не так. Ты всего лишь фантом воспалённого сознания Эклипсо, вот и всё.
– Нет!
– Да! Ты всего лишь часть её личности, которую она всегда боялась в себе осознать. Всегда боялась принять. Оно и понятно, как можно принять себя похотливой шлюхой? Отец бы такого явно не одобрил, а?
Слёзы брызнули из глаз Эйко:
– Замолчи! Ты понятия не имеешь…
– О, я как раз прекрасно «имею понятие», о чём говорю. Эклипсо просто не смогла смириться, что часть её сознания любит вино и разгульную жизнь. Не смогла смириться, что просто любит скакать на членах за деньги. Что получает удовольствие от этого совершенно искренне. Впрочем, разве можно обвинять суккуба в любви ко всему этому?
– Заткнись!
– Поэтому и появилась ты, Эйко. Мусорный бак, в который Эклипсо слила свою тёмную сущность, пытаясь спрятать её от себя и отца. Знаешь, что я думаю? Думаю Эклипсо с превеликим удовольствием избавилась бы от тебя, если бы у неё появилась такая возможность.
* * *
– От кого ты бежишь, Эклипсо? В этом лесу все твои друзья.