Алекс Клинков
Легенда о Дикой
– Ты не думал, почему выбор Кэпа пал на меня? Ведь он рисковал своим положением и до сих пор рискует. Зачем ему девушка в отряде, Малой? Это невыгодно, неудобно, незаконно, но…
– Я не…
– Ты прекрасно заменишь Капитана, намного лучше, чем я. Лёшенька Кузнецов исчезнет. А «Альфа» так и останется экспериментом. Не будет никогда такого спецподразделения. Отряд более чем тянет по уровню подготовки, у нас очень сильный состав, но почему-то не выполняем ожидаемого. Не хватаем звёзд с неба. Не хватаЛИ, пока не было меня. Вот к чему я здесь.
– Кэп тебе сказал это?
– Нет, Мозг.
– Это кто? – Спросил Малой, но тут же догадался и закатил глаза, – умеешь ты иногда сказать…
– Всё просто. Вспомни, кто решал всё последние три раза? Чьи планы мы выполняли, по чьей стратегии шли? Кто вас прикрывал?
– Шестнадцатый боец Альфы-141, – тихо признал он – ты, Дик.
Во взгляде старого товарища не было враждебности, ненависти и зависти.
– Вы с Холодом останетесь, – сдавленно прошептала Дикая. Непослушные руки рвали лист на части, и все никак не могли остановиться, бессмысленно кромсая куски официальной бумаги, – и, в случае неповиновения, не вернувшимися будете вы. Я всё сказала. Иди, поговори с отрядом. А завтра – воевать.
Рука Малого накрыла руки Дикой, заставляя её перестать измельчать многострадальный листок.
– Хватит, Дик. Перестань, не переживай. Всё будет хорошо, не будет никаких жертв.
– Да. Оставь меня одну. Мне надо подготовиться к завтрашнему дню.
Он вышел, вспомнив о главном, как всегда, в последний момент. Мог и не вспоминать, но именно в этот раз, в первый раз девушке было просто необходимо услышать его ответ:
– Слушаюсь, товарищ капитан! – крикнул Малой и побежал по коридору к отряду. Отдать свои последние приказы.
Дик посмотрела на стол и улыбнулась. Всё, что осталось от переводного листа – лишь горстка мелких бумажек, мельче почтовых марок.
Они сидели в казарме, все месте, почти не шевелясь – как и всегда по возвращении. Никаких слов, никаких эмоций, минутная стрелка бежит со скоростью секундной. Нет времени, не боли, нет мыслей. Блаженная пустота.
Все вернулись, задание выполнено и … Дик принята. С этой секунды – она полноправный командир. Это её бойцы. Дикая встала с кровати и босиком прошла через всю казарму, к дальней стене, где на табуретке стояла большая кастрюля. В кастрюлю был брошен кипятильник – такая примитивная конструкция позволяла напоить чаем всех желающих. Конечно, без всяких ритуальных изысков. Дик вытряхнула полпачки своего чая в кастрюлю и обняла Малого, державшего в руке не остывший кипятильник. Они долго стояли так, забыв о течении времени, а бойцы отряда один за другим подходили к кастрюле, чтобы зачерпнуть себе в кружку крепкого ароматного чая.
Наконец Дикая тоже очнулась от оцепенения. Она вылила остатки чая в свою кружку и протянула её Малому, затем молча вышла из казармы, взяв свои берцы в правую руку, а левой закрывая за собой дверь.
Тихонько стукнул кипятильник, неаккуратно опущенный на пол. Малой сделал глоток чая и улыбнулся. У Дикой определённо были не только боевые таланты. Часы показывали две минуты пятого. Впереди их ждало три дня выходных.
***
–… потом мы подружились, это заняло не очень-то много времени. И я быстро поняла свою роль в Альфе. Поняла, почему Кэп столько знал о ребятах. – Дик оторвалась от созерцания неба и посмотрела на новых ребят Хлебникова – А через три месяца мы стали спецподразделением. И в тот же день начальство узнало об уникальности Альфы. В смысле, о моей половой принадлежности. Впрочем, это уже ничего не меняло. К особым группам отношение особое. Самое забавное, что официально я так и осталась парнем. Вроде никаких прямых запретов наличия девушек в отряде нет и никогда не было. Просто по традиции и ряду других причин смешанных отрядов не делали. Да я и не считаю, что это имело бы смысл.
Она закурила, давая понять, что рассказала всё, что хотела. Кто-то из ребят протянул ей пластиковый стакан с коньяком. Выпили за её Альфу. У Дикой мелькнула мысль о том, что стоило бы пить не чокаясь, ну да ладно. Они же хотели порадовать её.
– А как так получилось, что весь состав Альфы-141 настолько уникальные личности. Или итоговая Альфа собрана из всех экспериментальных? – голос раздался совсем рядом.
– Нет, никого не переводили. Наш коллектив был идеален – она улыбнулась – причины конечно, мне известны, но, если позволишь, я оставлю этот секрет себе.
– Да, конечно – юноша смутился и слегка покраснел.
«Ну и дурак. Не моя это заслуга. Не моя» – прокомментировала девушка мысленно.
Парни оживлённо общались друг с другом, не обращаясь более к необщительной легенде. «А мы так никогда не собирались, – тоскливо подумала Дик – а надо было бы…»
Глава 9. Точка
Он стоял совсем близко, когда она подняла голову, возвращаясь в реальный мир. «Теряю хватку» – мысль, ставшая такой привычной за последнее время, снова посетила её голову.
– Ты знаешь, я думаю… – сказал он неожиданно севшим голосом. Так непривычно было слышать, как он волнуется, сомневается.
Её командир. Такой железный и уверенный в себе. Человек, который всегда знает, что делать. Дик неожиданно осознала, что всё-таки любила его. Этот угрюмый, вечно серьёзный военный, был родным, одним из трёх центральных мужчин в её жизни. Как-то слишком часто последнее время звучит слово «был» …
– О том же, о чём и я? – спросила девушка, не дожидаясь окончания тягостной паузы.
– О том, что однажды маленькая девочка с лёгкостью изменила всю мою жизнь. Не просто изменила, а с лёгкостью разорвала на куски все мои планы. Всё испортила.
– Жестокое создание, – она вздрогнула, как от удара – А ты не думал, что девочка не хотела этого? И до сегодняшнего дня и не подозревала, насколько глубоко проникла в твою душу.
– Да я знаю, Дик… – Он ссутулился, засунув руки глубоко в карманы. И, самое смешное, всегда знал, как все будет, наперёд. Знал, но всё равно не мог остановиться, хотя в моих силах было всё изменить.
–Забавно. И может быть, до сих пор знаешь, что будет дальше? – она улыбнулась через силу, – Расскажешь?
– Я аналитик, понимаешь? И «Альфа» – моя идея. Целиком и полностью. А проект себя оправдал. – Кэп смотрел на неё каким-то странным взглядом, как будто просил о чём-то, – я расскажу тебе, но позже. Не сейчас.
– Почему не сейчас? – Дик поморщилась, осознав, что опять играет роль подростка – А когда?
– Когда всё закончится. Максимум, лет через пять.
– А может, лучше сейчас? Тогда я смогу изменить твои прогнозы – Дик глянула с надеждой в глаза командира – у твоей истории нет хорошего конца, ведь правда, Кэп?
– А ты в них веришь?
– Сам знаешь.
– Знаю. Ты лучше скажи, как у тебя с твоими ребятами отношения сложились?
– Ты имеешь в виду… – воздуха неожиданно перестало хватать – Что?
– Семнадцатого бойца, вашу любовь. Про ваше агентство я наслышан из других источников.
Дикая молчала.
– Можешь не рассказывать, просто скажи: да или нет?
На то, чтобы произнести лаконичное «нет» спокойно, Дикой потребовалось много сил.
– Нет. Иначе бы… – Дикая замолчала.
– Иначе бы я не увидел вновь этих прекрасных изумрудных глаз?
– Да. Хотя должна сказать, что мы с ним успели послать к чёрту все старые стереотипы…
– Но ничего у вас не получилось?
–Почему же? Сначала всё получалось очень хорошо. Даже слишком хорошо. До определённого момента…
– И вы жили вместе, работали вместе, думали синхронно, были всегда рядом. А потом случилось…
– Да, – громко сказала Дикая, перебивая Капитана
– Что да?
– Как всегда, – облекать в словесную форму эти события казалось практически невозможным.
– Ты прокололась в самой мелочи…
– Ты же знаешь, Кэп, мне больно! Догадайся сам уже, прошу! – Дикая сорвалась на крик, в секунду потеряв всё своё эфемерное спокойствие.
– А потом маленькая девочка с зелёными глазами попросту не учла, что на гражданке пули кусаются так же больно, как и на войне.
Плечи девушки дрогнули, и она резко села на асфальт. Затем обняла колени руками, всей своей позой вновь доказывая Капитану, что вся её фигура состоит из немыслимых резких изгибов, что нет здесь никаких плавных линий.
«И опять она мне врёт» – устало подумал Капитан
– А затем, Кэп, мы с Малым долго смеялись, – она улыбнулась сквозь блеснувшие на глазах слёзы – ты же слышал о Шофёре?
– Легенда встретила легенду?
– Он нас не узнал. Вернее, не поверил, что мы – это мы. Требовал тебя и других ребят, уже покойных…
– Или сделал вид, что не узнал? Мне всегда казалось, что он тщательно планирует операции.
– Планировал. Не спорю. Но так и я не идиотка.
– Он копал под «Альфа»?
– Думаю, да. Хотя там сложная ситуация. Вполне можно трактовать двояко. Либо операция по уничтожению нас, таких не в меру профессиональных. Либо попытка дружить, которую он обсуждал с нами.
– А вы и разговаривать не стали.
– Да нет, минут пять болтали, а потом отправились своей дорогой.
– Неужели Шоф пришел без силовой поддержки? Никогда не поверю!
– Его отряд вполне бы стоил нашей Альфы – Дикая совсем перестала понимать к чему ведёт этот бесполезный разговор. Светская беседа со старым начальством в центре города. Ночью. Сидя на холодной брусчатке. Театр абсурда. Она собралась с мыслями и бодро продолжила – Только вот я уже десятый год работаю в крайне неблагоприятных условиях. Поэтому Холод был на подстраховке. Малой и позвонил ему, когда я поняла, что без жертв не обойтись.
– Ну а Холод-то старый профи, что уж говорить.
– Ты воспитал, Кэп. Вот твои и живы, а мои мрут, как мухи.
– Дик… – Кэп посмотрел на своего лучшего бойца, сожалея, что не остался аналитиком, – они твои, глупая…
Дикая закрыла глаза. С каждой секундой она всё меньше и меньше контролировала себя. Реальный окружающий мир становился полной абстракцией.
Она вспомнила поцелуи Семнашки, объятья Малого, советы Холода, героические поступки Искры, пророческие слова Мухи, отсутствующий взгляд Ли, откровения тихого и молчаливого Колоса, хриплый шепот Менсона… Она вспомнила каждого из своих ребят, и живых и покойных. Каждый их взгляд, жест, удар, манеру говорить, улыбаться, достоинства и недостатки.
Каждый из них успел не раз и ни два показать себя, каждого она видела в маске и без маски, на грани отчаянья и в минуты торжества, в бою и за завтраком…
Кэп стоял и смотрел, как на ресничках молодой женщины возникают капли слёз, а потом пожал плечами и отошел в сторону. Незаметно наступило утро, и ему пора было ехать. Никаких лишних выходных у него теперь в запасе не было. Капитан не стал прощаться с ней – просто тихо отошел и направился к своей машине. Дикая не заметила этого.
Ничего, теперь он за ней присмотрит. Знал же с самого начала, в каком месте надо постелить солому. Благо, пока это ещё не поздно исправить.
***
Она сидела посреди площади, размеренно раскачиваясь из стороны в сторону, уже не думая ни о чём и никого не вспоминая. Девушка поймала знакомое состояние отторжения.
У неё возникло странное чувство, что разговор с Капитаном поставил точку. Простую, логичную и понятную. Как будто замкнул цикл. Она жила целеустремлённо, долго, насыщенно и весело двигаясь по спине Урброса. И в итоге снова столкнулась с зубами змея, пожирающего свой хвост.
Вот-вот, сейчас, ещё несколько размеренных ударов – и её сердце остановится. Просто и без причин. Вот. Сейчас! Ещё через удар! Нет?
Время шло, а сердце продолжало биться, спокойно и ритмично. Она бы приняла смерть с облегчением, но…
Раз так, то она готова жить дальше.
Гораздо дольше Великая и Непобедимая набиралась мужества открыть глаза…
Утро. Площадь. Толпы людей, торопящихся на работу.
Она неловко встала и отряхнула брюки.
– Парень бросил? – спросил молодой человек, в глазах которого светилось неподдельное сочувствие.
– Ты знаешь… – внезапное желание рассказать всю правду незнакомому слушателю было сложно перебороть, – Именно так.
– Он не последний человек на этой планете, а таких, как вы больше нет.
Дикая в очередной раз удивилась тому, что её считают уникальной. Причём ладно бы только те, кто хорошо знаком с ней, но ведь и абсолютно незнакомые солидарны с ними.
– Спасибо.
– Может, я могу чем-то помочь вам? – молодой человек улыбнулся.
– Нет, спасибо, – Дик развернулась и пошла по направлению к дому, оставив доброжелателя растерянно стоять среди утреннего потока людей.
Парень смотрел ей вслед. Наверное, думал о том, что какой-то счастливец недавно крупно ошибся, добровольно отказавшись от этой богини.
Дик обернулась, стоя на самой кромке тротуара. Ей неожиданно пришла в голову мысль, что не стоит отнимать надежду у хорошего человека. Он не виноват в её злоключениях.
Она набрала побольше воздуха в лёгкие и крикнула:
– Ты не грусти. Мы ещё встретимся, я обещаю, – и ещё громче, не для него, себе – Жизнь продолжается!
Последнее, что она ощутила, это отчаянный визг тормозов, крики людей, и что-то горячее, и липкое, стекающее по её животу. А потом – тихий смех, кажется, её собственный.
***
Открыть глаза было сравнительно просто, пальцы рук тоже слушались разума; боль менее подчинялись шея и голова. Остальное тело мало того, что не слушалось – оно вообще не ощущалось.
Дик сосредоточилась, до предела напрягая воспаленный разум. Живота более не существовало, на месте рёбер – две горячие металлические пластины, ноги… ног тоже не было. Попытка пошевелить пальцами ног отозвалась странными ощущениями по всему телу. Дик не видела своих ног, но почему-то знала: во-первых, они неподвижны, а во-вторых, они пока существуют. Но это ненадолго.
Спустя несколько секунд пришла Боль. Тугой волной она прошлась по всему существующему телу, а затем крепко обняла, мешая дышать. Несколько секунд молчаливой, но напряженной борьбы – и Боль была загнана в угол: она осталась, была столь же сильной, но уже не смела мешать действиям Дикой.
Девушка прислушалась к своему дыханию – частому и поверхностному. Показалось или в самом деле воздух входит в лёгкие со свистом? Если так, то это плохо. Очень плохо.
Впервые за много лет, к горлу подобралась холодная и скользкая паника. Сердце беспокойно заметалось в грудной клетке, дыхание стало аритмичным, что принесло ещё более сильную боль.
Девушка решительно закрыла глаза, успокаивая себя мыслью о том, что теперь уже поздно переживать по поводу случившегося. Ничего не изменишь.
Эмпирический анализ собственного состояния недвусмысленно сообщал о сломанном позвоночнике, пробитом лёгком, перемолотых в кашу рёбрах.
О том, как человек с её подготовкой мог примитивно попасть под машину, она старалась не думать. В периоды наивысшей сосредоточенности Дикая иной раз успевала увернуться от пули, но то было десять лет назад.
«Да что за невезуха. Упорно и методично, раз за разом жизнь подсовывает худший из возможных вариантов. Лучше бы пробило сердце. Или перерезало пополам» – мрачно подумала она и засмеялась над собой, игнорируя боль в лёгких. Кажется, в очередной раз можно предположить, что хуже уже не будет.
– Что-то смешное, Анечка? – старый командир опять был рядом.
Ну теперь-то уж точно хуже не будет. Ну что ж, Кэп, раз пришел, то смотри на свою главную ставку.
– Это истерика, Кэп, не более, – Дикая мимолётно удивилась этому чужому голосу: глухому, хрипящему и абсолютно безжизненному – Ну так что мне там врачи прогнозируют?
Дик решила, что последний вопрос прозвучал достаточно весело. Хотя подбадривать человека, который тебя знает лучше, чем ты сама, явно бесполезно.
– Смерть, – он ответил без каких-либо эмоции и без соблюдения мхатовских пауз. Просто смерть – и никаких ревизоров не ожидается, – У тебя нет шансов, Аня.
– Это даже хорошо в чём-то – мимика под контролем, а жесты физически невозможны.
Дик вымученно улыбнулась, не обращая внимания на холодок внутри.
Да, смешная, да, нелепая, да, именно та, что снилась в кошмарах – смерть. Но даже она – не повод терять лицо.
Крики, слёзы, истерики, любые уступки боли и страху ничего не изменят. Они не продлят жизнь, но и не сократят её, просто отнимут последние драгоценные мгновения. И оставшееся крохи сил. Может быть она успеет что-то сказать, что поможет друзьям или, на худой конец, потешит своё любопытство.
– И сколько мне ещё осталось? – спросила Дик, стараясь не прислушиваться к своему голосу.
– Не думаю, что больше суток…
Сутки? Теперь слезинка всё же скатилась по её щеке. Как же долго ей ждать этого!
– Не уходи, – даже этот чужой голос мог звучать жалобно – Что такое сутки для тебя… А мне будет жутко одной…. И знаешь, ты бы мог мне рассказать что-нибудь такое… умное и сокровенное, всё равно это уйдёт со мной в могилу.
– Ладно, молчи уж, – бесстрастный голос начальника резал на куски – Я расскажу тебе то, что знал с самого начала этой грёбаной истории. Я же сказал, что всё тебе расскажу. Потом.
Девушка молча кивнула, сглатывая кровь, накопившуюся во рту.
– Я был аналитиком, кабинетным работником. И мне никогда не светило такое боевое прошлое, если бы не идея Альфы. Собственно, идея весьма простая и на редкость удачная. Ты же знаешь, что главное для отряда? Основную особенность спецподразделения «Альфа»?
– Мы первые… – Дикая чуть не засмеялась снова, над своей глупостью. Она никогда не задумывалась почему в Альфе всё так, а не иначе, а теперь все особенности её ребят вписались в картину – не по отдельности, а весь отряд. Скорость и высокая степень взаимодействия. Мы должны чувствовать друг друга, читать мысли…
– Нет, Дик, это вообще гарантия того, что боец выживет. Любая группа должна быть слажена именно настолько. Вы не просто люди, вы все экстрасенсы А проект «Альфа» – модель идеального коллектива с разделением функций. Мы сделали искусственно то, что происходит естественным путём в любом боевом коллективе. Ты же знала, что каждый из них лучший в своём деле.
– Да, каждый твой боец – аномалия.
– Твой боец, Дик. Не так сложно найти идеального бойца, даже парня со сверхспособностями. Досье на человеческую базу у нас отличное: большое и подробное. И даже собрать этих мальчиков с характером в один отряд, совместить, подружить, научить взаимодействовать – не самое сложное.
– Дело в лидере?
– Да ты и так всё знаешь. Догадалась, малыш. Без тебя никогда не было бы «Альфы». Я скомплектовал десять отрядов. Первый был лучше всех. Не сразу, я подкидывал туда особо красивые алмазики из других, но лучший костяк образовался невольно в первой же комплектации. Тогда я дорабатывал теорию. Но ни один из отрядов всё равно не давал нужных результатов. Они были хороши, но ничего сверх. Командиром Альфы должна была быть женщина. И только женщина. Мать, которая поймёт этих парней, и в тоже время – командир, который будет первым, лучшим среди них. С одной стороны, хороший боец, с другой стороны, правильная женщина. А все женщины-бойцы, которых я встречал, были двух типов: бесполые существа и конкретно мужчины в женском теле. Ни те, ни другие не могли стать матерью этим ребятам.
– Да, но думаешь я могла? Я же младше почти всех, только Семнашка был меня моложе, меньше, чем на два года.
– А это и не важно. Меня тоже первое время волновала твоя молодость. Приписал мне полковник в отряд нового бойца, шестнадцатого. Девушку. Тебя, милая. Она была как будто с другой планеты: слишком женственная, слишком красивая, слишком умная, слишком молодая. Полковник рассказал мне про источник твоих боевых успехов. Да, про учителя, про детство, про всё, что знал. Тебя не делал я, тебя сделала жизнь, куда как лучше, чем любые способы изменения характера, сработали непредсказуемые обстоятельства.
Я создал теоретическую модель человека, командира Альфы, когда был молодым, когда не было ещё даже мысли об Альфе… а через восемь лет ты вошла в мою жизнь. Как будто бы меня услышало само мироздание и скроило, создало человека по моему техническому проекту. И даже тогда я сомневался.
Я отдал тебе отряд только в тот момент, когда обстоятельства оставляли мне один выбор – попрощаться с мечтой или отдать их тебе. А как сомневался тогда, и в тебе, и в себе, и в них.
По-настоящему принял решение, когда держал тебя в своих объятьях. И утром подписал бумагу с судьбоносным решением. На волне эмоций, не думая логически.
Тогда я наивно полагал, что ты моя вместе с Альфой, но нет, ошибся. Ты такая девушка… Ты никогда не сможешь принадлежать мужчине, каким бы он не был. Ты либо подомнёшь его под себя, сделав своей собственностью, либо просто позволишь идти рядом и держать себя за руку. И я выбрал второй вариант. А после… прости меня малыш, если сможешь… я влюбился в тебя, но продолжал держать в тайне свои знания. Я так и не сказал тебе, что такое проект «Альфа».
И ты оставалась игрушкой. Я, как сумасшедший, играл своим счастьем, предал тебя, ребят, даже себя самого. Всё пошло в жертву этой чёртовой маниакальной идее! Теперь понимаю, что выбор в пользу чувств был бы более удачным.
Мне никогда не пришлось просить у тебя прощения, и всё бы сложилось, если бы не ещё один сюрприз. Сюрприз девяностых.
Мир вокруг рушился, государство стремительно теряло власть, а Контора была спокойна. Нас это почти не тронуло. Сначала… а потом рядовой состав исчез буквально в две недели. Рядовой состав, младшие офицеры, а лучшие, нужные сотрудники остались – агонизирующая Контора держалась за них очень крепко.
Я наслаждался жизнью, мнимым спокойствием, своим эфемерным триумфом, хотя знал, что скоро от старой конторы не останется ничего. Изменится страна, падёт и наша структура. Просто я наивно полагал, что нахожусь среди действительно значимого ядра, неподвластного никакой революции.
Альфу расформировали в самом конце, когда вся система полетела в тартарары. Та Контора, которой я служу сейчас на 95% новая. Детище новой системы, в которую вернулись некоторые старые кадры, те, кто не смог урвать большой и сладкий кусочек в период всеобщей делёжки. Или те, кто не желал наживы и власти, фанатики.
– Мы могли вернуться? – в слабом безжизненном голосе прозвучали удивление и обида, – Кэп, мать твою, Кэп…
– Прости меня Дик. Я сейчас даже не могу оправдаться перед тобой, не могу назвать причины, по которым не заставил вас. Я сам не знаю, даже не подумал об этом, когда искал пути назад. Это самое страшное, что я сделал, самая большая моя ошибка. Когда я решил навести справки по «Альфе», найти вас на гражданке, было уже поздно. Я опоздал минимум на два года. Один, два года вашего существования вне тех условий, которые создала вам контора, и вы – либо будущие трупы, либо – клиенты психушки.
Вы не просто отряд, вы стали семьёй. Ты и Семнашка – не первые жертвы. Те, кто отказался тогда от твоего мероприятия уже мертвы. Одна авария, три пьяные драки, неудачное падение с моста…
– Всё, хватит, – на этот раз её голос напоминал шипение – Я поняла, что ты имел в виду.
Слёзы жгли глаза, но нисколько не мешали говорить.
– И не думай, Кэп, ты меня не шокировал, – улыбка лезла на лицо против воли – Я догадалась в тот момент, когда дурацкий штырь пробил меня насквозь. Дело в том, что я искала смерти. Все чёртовы десять лет после Альфы. Единственное, о чём я жалею, что была для тебя лишь проектом, а не любимой девушкой. Впрочем, проектом удачным, что радует. Я нисколько не злюсь на тебя. Я прощаю вас, товарищ Капитан, и пусть твоя совесть не мучает тебя ночами. И ещё… Я наконец-то поняла, что такое любовь.
–И… кого ты любила больше всех? – голос Кэпа срывался
– Войну – она опять смеялась, ощущая, как в горле булькает кровь – Смешно, правда? Понять причину всех своих злоключений именно перед смертью.
– Всё очевидно. Именно поэтому ты и была в Альфе.
– А ещё, – кровь, казалось, булькала при дыхании. Или не казалось? – Я люблю тебя. Сейчас. И тогда любила.
Немолодой мужчина подпрыгнул в кресле и мгновенно оказался на коленях около больничной койки. И почему, почему для него так много значит этот жуткий булькающее-шипящий голос умирающего существа?
Он любил её, любил этого солдата, который до конца держал лицо; любил эту куклу, которой так безжалостно играл всю жизнь; Любил эту дьявольски умную женщину, которая знала всё о его поступках и не осуждала его.
Весь шарм, вся грация шахматиста, вся гордость и железная твёрдость ферзя исчезли. Два самых сильных человека были всего лишь хрупкими сломанными фигурами в углу палаты.
Он нежно гладил её лицо руками. Руки дрожали крупной дрожью, хаотично, лихорадочно.
– Поцелуй меня, – она в очередной раз проглотила кровь, предчувствуя, что он выполнит её последнюю просьбу.
Глупый, дурацкий поцелуй. Он ничего не значил ни для неё, ни для него. Она целовала его отчаянно, яростно, сквозь боль, кусая его губы и не замечая этого. Он целовал её, ощущая только металлический вкус крови.
Дыхание девушки ослабевало, пульс оставался спокойным и ритмичным. Он оторвался от губ любимой женщины, не в силах больше ощущать вкус её крови и запах подступающей смерти.
Она молча смотрела в его глаза… и улыбалась? Глупая, глупая фигурка с его шахматной доски.
– Я счастлива… – сорвалось с её губ.
А затем – тихий предсмертный хрип. И ещё три удара сердца по инерции.
***
В палату вошел молодой человек. Дик бы засмеялась ещё раз, узнав этого парня, но ей повезло умереть тремя минутами ранее.
– Умерла? – поинтересовался он
– Да, – голос Капитана звучал спокойно и сухо.
– Простите меня. Я всего лишь выполнял ваши инструкции. Если бы знал, смог бы предусмотреть… я бы проводил её.
– Не волнуйся. Это было не задание Конторы, а моё задание. Так что при любом раскладе этот промах не скажется на твоей репутации.
– Дело не в документации, а в том, что я убил человека своим халатным отношением к делу.
– Она всё равно умерла бы. Не ты такой, она такая. И ничего тут изменить нельзя было.
– И… что теперь?
– Теперь закроем проект «Альфа», похороним Дикую. Всё. Я не знаю, что дальше. Дик говорила, что можно потерять кого угодно, а через пару дней боль утихнет. Она всегда находила в себе силы начинать всё заново.
Два работника новой Конторы вышли из палаты, притворив за собой дверь. Умерла последняя их надежда изменить этот мир.
Мир потери не заметил – двоих мужчин встретили оживлённые улицы и извечная пробка в душном вагоне метро. Вечерний час пик, что поделаешь…
