Алекс Клинков
Легенда о Дикой
Минута. Пять минут. Пятнадцать.
Она встала, мысленно давя на кнопку стоп. Он не вернётся. Не имеет смысла засекать время. Мозг не послушался и продолжил считать.
Дик взяла его чашку и допила остывший чай, его чай.
Теперь купаж прощание изменит свой состав: сквозь душистую и тёплую безысходность будут отчётливо проступать новые контрастные нотки послевкусия— в память о том, что не стоит строить лишних иллюзий. Ничто не вечно.
Дикая вышла в коридор и подняла с пола надоевший ей плащ. Запоздало сообразила, что именно его носила всю треклятую осень, полную ссор, разочарований и закончившеюся этим разговором.
Она повертела плащ в руках, раздумывая, стоит ли выбрасывать почти новую вещь. Затем, улыбнувшись дурацким мыслям, накинула старую куртку, зашнуровала берцы, так давно стоящие в углу без дела, и выскользнула за дверь мягким пружинистым шагом. Дверь не хлопнула, а мягко закрылась за ней, и лишь тихий щелчок замка грустно констатировал факт – теперь в квартире действительно пусто.
Почти новый плащ, так хорошо подчеркивающий хрупкую девичью фигуру, мягко лёг на лавочку у подъезда. Зачем выкидывать нужную вещь? Пусть соседка с пятого носит. Ей тоже подойдёт.
Дик больше не желала носить этот плащ. Он напоминал… не о Максе даже, а о последнем периоде их отношений.
Ноги привычно мерили километры, а в голове царила гулкая тишина, не нарушаемая даже шумом её шагов – благодаря проклятым привычкам шума попросту не было.
Знакомую и такую родную дверь Дикая открыла через три часа, когда желание убежать от проблем сменилось желанием войти туда, где тебя ждут.
Настенные часы в проходной показывали без двадцати четыре. Мертвое время ничуть не смутило Дикую. Её ребята вообще не спали на посту, поэтому она знала, что даже в такой час её встретят с радостью.
И сейчас её ждут верные бойцы. Не потому что знают о её появлении, а потому что всегда ждут. Просто тот самый треклятый секундомер, который отсчитывал часы до возвращения Максима, у ребят настроен на неё.
Сейчас Малой сварит кофе и разбудит Семнашку. Тот побежит в ближайший круглосуточный, флиртовать с усталой ночной продавщицей, но через сорок минут вернётся с лучшим коньяком. Тогда они будут сидеть вместе и говорить о чем-нибудь. Потом пойдут в один из пустующих в этот час спортзалов и устроят себе бои-трёхминутки. Набьют друг другу кучу синяков и станет легче…
Она уснёт на диване, один из ребят задремлет в кресле, а другой будет охранять их сон. Они всегда были лучшей тройкой, остались ею и сейчас. И пускай больше нет столь любимой работы под крылом Конторы, но теперь у них своё дело. Всё даже лучше, только сменились декорации.
Семнашка был один в кабинете. Она вошла бесшумно, как и всегда, но её боец уже смотрел на дверь до того, как она открылась.
– Привет, – прозвучало совершенно буднично, как будто каждый день приходила попить кофе к четырём часам утра.
– Я ждал тебя, – Он улыбнулся, скромно и немного грустно. Ей всегда нравилась эта улыбка, обычно сочетаемая с фразой «прорвёмся». И сейчас фирменная улыбка сработала – всё внутри потеплело, а настойчивый секундомер замолчал.
– Ты уже всё знаешь? – спросила она, проницательно прищурившись.
– Как тебе сказать… – он по-прежнему улыбался – После твоего вопроса это твоё “всё” стало совсем уж очевидно. А до этого… Я тебя просто чувствую, поэтому знал, что ты придёшь. Тут было одиноко без тебя… – он немного помолчал, а затем продолжил совсем другим тоном – Малой ушел к своей продавщице из круглосуточного, так что раньше восьми не жди. Как видишь, весёлой пьянки на троих не будет.
Снова фразы, которые понятны ей без объяснений и ответы на незаданные вопросы. Сразу просто, понятно и легко. Семнашка и Малой – не загадочные юноши с другой планеты, а свои ребята, между которыми нет и не может быть непонимания. И про коньяк Малой, конечно, каким-то шестым чувством догадается. И даже может пораньше прибежит. Только вот…
– А я всегда думала, что ты её трахаешь? – она почувствовала, что уголки губ сами собой поползли вверх.
– Да нет. Мне как-то и не хотелось никогда, честно говоря, – Семнашка улыбнулся, теперь уже виновато – Я всегда одну женщину хотел. Много лет прошло с тех пор, но она мне так и не досталась. Жаль. Хотя, может быть, оно и к лучшему. Ей, по крайней мере, в личной жизни больше везло.
Они сидели на офисных стульях и молчали, как часто случалось с ними после тяжелого задания. Огромное облегчение и смертельная усталость. То время, которое ничем не наполнено: всё перегорело там, в часы долгих ожиданий и в секунды боевых столкновений. Нет эмоций, только пустота и облегчение. Позже придёт усталость, новое ожидание очередного боя и старая боль. Но это будет потом, а сейчас – пустота.
Она легла на диван, а Семнашка сел рядом, аккуратно положив её голову к себе на колени. И медленно, задумчиво провёл рукой по её волосам, аккуратно приглаживая короткую стрижку. Затем ещё раз и ещё…
Дикая задремала, и ей впервые за долгое время снились цветные сны.
Сны про детство, счастье, любовь. Впервые за последние десять лет – сны, в которых не было ни намёка на столь желанную ранее войну.
А семнадцатый боец Альфы задумчиво и меланхолично гладил её волосы, как и тогда, в то время, когда вынес её из ада на руках. И ему тоже чудилось что-то яркое и цветное про детство и любовь.
В восемь бесшумно распахнулась дверь, и в кабинет вошел Малой, не здороваясь, пересёк комнату и скользнул в подсобку.
Желтый, ненастоящий свет лампочки бледнел, уступая место пока ещё слабому рассветному. В воздухе повис дразнящий аромат свежесваренного кофе и каких-то специй. На коленях у Семнашки сонно шевельнула головой безмятежно спящая Дикая. Сквозь открытую форточку были слышны звуки города: шарканье лопат по асфальту и шум проезжающих мимо первых утренних машин. Рассвет временно превратил холодный офис в кусочек квартиры – маленькую комнатку-кухню. Когда свет лампочки стал почти незаметен в ярком утреннем солнце, Дик открыла глаза и улыбнулась.
В маленькой уютной комнатке на окраине Москвы начиналась новая жизнь.
Глава 6. Ещё одна фальшивая Αльфа
Наступала новая весна.
Дела в агентстве неуклонно шли в гору. Может, благодаря тому, что Дикая вновь была рядом со своими бойцами, а может быть по причине весны, которая весьма способствует росту и возрождению. Хотя, если посмотреть логически, сильнейшие уже показали себя в первый год, и теперь развивались, не встречая препятствий.
Офис расширили, купив территорию хозяйственного магазина, что так вовремя разорился. От клиентов не было отбоя, что позволяло девушке и её бойцам выбирать.
Бесконечно отказывать большей части обращающихся в конце концов стало казаться глупым всем ребятам. И вскоре на очередных ночных посиделках было принято решение набрать больше новых сотрудников и купить полигон в Подмосковье, оборудовав его специально для тренировок. Дикая прекрасно помнила о своём провале (или относительном успехе, как сказать), поэтому отнеслась к идее не слишком горячо. С другой стороны, нужны ли на самом деле ей такие же высококлассные бойцы, как отряд? Возможно, деятельность телохранителя и вовсе скоро станет номинальной, придут же спокойные времена когда-нибудь.
А с точки зрения защиты от горе-крышевателей ей уже давно помогал авторитет. Или старые добрые “шпионские методы”. До открытого противостояния у них дело так ни разу и не дошло.
Второй силой после них был Майор, чьих людей она воспитывала на своей первой гражданской работе. Она больше его не видела, но знала итак, на чьей стороне тот будет играть.
Конечно, того, что управа на неё где-то есть, Дикая не исключала. Полиция по всем спорным вопросам в первую очередь приходила в “Альфу”. Там товарищей в погонах всегда встречали тепло, и исправно снабжали наличностью по своей инициативе. Заводить “крышу” ребята не хотели, так что попросту не ссорились и держали нейтралитет.
Иногда её бойцы попадались “на горячем” – обычно это были тренировки на пустырях или в неудачно выбранном месте “на природе”, а пару раз и реальные стычки с бандами. Больше всех в этом плане не везло Ли. Он попросту не умел маскироваться достаточно, и мысль о том, что государственные структуры могут им помешать, не приходила в его голову.
Доставалась и бескомпромиссному Холоду – тот не хотел врать, каждый раз при столкновении интересов обстоятельно объяснял милиции, что сам может охранять порядок куда лучше, чем они. современный мир, конечно, катиться в пропасть, или, по его излюбленному выражению – “в тартарары”. Бывало даже так, что милиционеры верили, скандалили с начальством и увольнялись. Таким образом, на ещё не открытые вакансии уже были претенденты.
Проблему явно требовалось решать, пока за ними не пришли бывшие коллеги. Сейчас, конечно, в конторе царил полный бедлам, но делать на это скидку не стоило. Тем профессионал и отличается от любителя – никакой излишней самоуверенности нет и в помине, зато все действия производятся, исходя из самого неблагоприятного варианта и текущих возможностей.
С основной проблемой ни Дик, ни Малой не могли ничего поделать – об их агентстве шли слухи. Они стали силой значимой и внушительной незаметно для себя. Из телохранителей ребята не то что выросли – они даже не успели до такого уровня упасть. И сразу же, появляясь в жизни очередного клиента, начинали решать все его проблемы, что были им по силам (весьма нескромным, стоит заметить), а не просто ходили рядом с каменными лицами. Как раз представительности частенько им и не хватало. Чай, не шпионы, чтобы по нотам отыграть любую роль. И не мальчики для парада. Весьма невзрачные, неловкие в непривычных деловых костюмах, они незаметно двигали “крышу”, легко договаривались с милицией, да и с силовыми структурами тоже, иногда, выловив привычной чуйкой, что дело пахнет керосином, отговаривали от рисковых сделок на доверии. Да и от доверия некоторым людям тоже отговаривали. А уж случайную встречу с привлекательной девушкой от подставы отличали по щелчку пальцев. И так же красиво сливали профессионалок и авантюристок.
Бонусом получали кучу лояльных и безумно довольных клиентов, так что свернуть эту чрезмерную активность было не только сложно, так ещё и не выгодно.
Единственное, где было сравнительно просто ужаться, это их полевые тренировки – то, за что и могли в принципе их поймать. Так сообща было решено организовать надёжное место для тренировок. Единственный вариант, который видели бывшие альфовцы – хорошо защищенный полигон в тихом уголке подмосковья. Такое решение не только убирало их из ненадёжных «общих» лесов и пустырей и исключало столкновения с милицией, но и позволяло дать куда больше умений и знаний воспитанникам.
Малой приобрёл небольшую территорию в Подмосковье, разумно не оформляя в собственность Агентства. Участок, хоть и был слишком мал для стремительно разрастающегося штата, но расположен на редкость удачно. Маленькое поле, со всех сторон окруженное лесом и старая заброшенная деревушка, от которой сохранилось три дома.
Все работы по приготовлению территории к заселению бойцов Малой тоже взял в свои руки.
Её бойцы в свободное время занимались тренировками скомплектованных групп. Холод и Азат, сменяя друг друга, тренировали новичков – тех ребят, которые не имели никаких начальных навыков. Эти парни были, в основном, дворовыми ребятами, только закончившими школу и молодыми людьми, не нашедшими работу после института.
Менсон и Ли взяли парней, у которых за спиной был некоторый опыт: работников милиции, тех, кто отслужил в армии или прочих ребят, что достойно выглядели на первичном отборе. Почему-то эти двое получали удовольствие, работая с ребятами, похожими на конторских. Вечерами они увлечённо строили теории, предполагая кто из их парней работал на новую Контору, а кто – на армию. Первых они звали конторскими, а вторых – армейскими.
Впрочем, тех, кто ушел из Конторы среди воспитанников не нашлось, зато попались два действующих сотрудника, что никого не удивило – юноши сыпались на своём профессиональном исполнении заданий, а Дикая вызывала их для приватной беседы и просто представлялась.
Первый парень едва слышно прошептал: «та самая…», после чего был уволен и из агентства, и из Конторы.
Второй оказался чуть более грамотным. Он даже умудрился попасть в группу новичков, но через полтора месяца был перенаправлен к Менсону и Ли, которые чрезвычайно нервировали его своим пристальным вниманием. Наконец он засыпался на какой-то мелочи, и Менсон привёл его к Дикой.
Она представилась, ожидая шепотка «та самая» или даже просьбы дать автограф, но не дождалась. Парень оказался чуть профессиональнее (или просто был проинформирован), однако выражение бесконечного уважения и почти суеверный ужас при взгляде на неё выдавал парня с головой.
– Привет своим передавай, – она улыбнулась – пусть на чай заходят, я больше не обижаюсь.
Парень пробормотал что-то невразумительное, а через неделю уволился сам.
Больше Контора не пыталась следить за деятельностью «Альфа», или же делала это так виртуозно, что даже хвалёное чутьё Дикой не помогало вычислить новых шпионов.
Велес, болезненно-хрупкий мужчина, напоминавший жертву блокады Ленинграда, тренировал уличных ребят. Он всегда выделял их в особую группу, потому что сам когда-то был типичным «дворовым» – из тех людей, которых воспитала улица.Теперь у него была возможность заниматься только интересным ему типажом – они охотно шли работать за весьма приличную зарплату, правда, доверяли только своим. Но последнее не было проблемой – «у таких ребят чутьё» – с уверенностью заявлял Велес – «своего всегда признают» – и с успехом завоёвывал доверие.
Этот хрупкий, невысокий (по сравнению с остальными членами отряда) и, к тому же, хромой мужчина почти всё время посвящал своим ребятам. Нет, он не был против работы, но мало кто желал брать в дело столь неудачного на вид бойца (откуда заказчикам было знать, что этот боец-невидимка стоит куда больше, чем некоторые тройки и пары).
Семнашка и Дикая тренировали две группы (которые никак не желали объединяться в одну), состоящие из ярких индивидуальностей или просто парней со сложным характером. Первое время «Альфа» отказывала в работе такому типу людей.
Бойцы, хамящие начальству и откровенно плюющие на приказы, действительно не подходили для службы в отрядах, подобных Альфе, однако именно такие неординарные личности и умели нешаблонно мыслить.
Стремительно и лавинообразно возрастал спрос на людей, способных быстро, качественно и оригинально решать проблемы, умеющих мыслить на несколько шагов вперёд… и тех, кто всегда (всегда, чёрт возьми!) спросит: «зачем?»).
Тут сомнений в выборе наставников не стояло. Семнашка – потому, что его способность чувствовать людей и видеть суть вещей была необходима при работе с таким контингентом, а Дикая – как самый опытный руководитель из всей команды Альфы.
С этими ребятами старые трюки проходили далеко не каждый раз. Конечно, они не могли раскусить все хитрости Дикой, однако их модели поведения разнились между собой и при этом почти никогда не поддавались прогнозам. Дикая провоцировала их раз за разом, но не дожидалась хоть какой-то однозначной реакции. Одни бойцы выходили из себя, но тут вступали другие, возвращая товарищей на место и портя всю красивую игру.
Изредка нивелировать сложные ситуации удавалось Семнашке, однако и он зачастую не мог удержать отряд в подчинении. Они не были хорошо слаженной командой, думающей и дышащей в унисон, однако ни один из них не тянул одеяло в свою сторону: они отлично дружили против командиров. Могли спорить до хрипоты, не обращая внимания на команды, и в реальном бою давно бы погибли, однако каждый из них был способен составить свою, отнюдь не очевидную стратегию.
Дикая и Семнашка шли по новой, неизведанной и зыбкой почве, однако Дик нащупала новую стратегию. Теперь командир, ярая сторонница тщательно продуманных планов, училась импровизировать.
Она отпускала бойцов и закрывала глаза на некоторые вольности в один день, а на следующий – наказывала нескольких за ничего не значащую шалость. Через пару дней, однако, Дикая вновь становилась образцом справедливости. Семнашка же не изменил своего поведения – всё также гнул свою линию, выдвигая неожиданные аргументы, которые было сложно опровергнуть.
Первое время группы ещё держались, а затем со скрипом признали обоих наставников. Теперь бойцы Альфы могли не опасаться за дисциплину, однако того безоговорочного подчинения, что было внутри Альфы-141, Дикая добиться так и не смогла.
Малой не присоединялся к своей тройке, хотя и мог бы помочь – его нишей стало общее управление и внешние контакты. Он так активно занимался строительством полигона для ребят, что вполне заменял главного прораба и архитектора (притом, что и тот, и другой были в наличии); на его плечи так же лёг поиск клиентов и отбор новых кадров (лишь иногда уставшая Дикая надевала деловой костюм и беседовала с кандидатами, что она перестала делать после того, как отбраковала двух кандидатов на должность «уборщика помещений» исключительно за инфантильность, трусливость и неготовность к силовым вариантам решения проблем).
Время каждого из семи членов Альфы было расписано буквально по секундам, но никто из них не жаловался – её, обычно хмурые и неулыбчивые бойцы, которых она вытаскивала с таким трудом, постепенно оживали. В потухших глазах появлялся блеск, ребята Дикой стремительно возвращались в нормальное состояние.
В целом всё было не так-то уж и гладко, и она по-прежнему не узнавала в этих людях своих сослуживцев, но, по крайней мере, ни у одного на лице не читалось выражение полного безразличия. Настораживало хозяйку агентства только неумеренно возраставшая любовь Велеса к спиртному, но она всё равно была уверена в том, что ни один из оставшихся семи окончательно не потерян.
Первый выезд на полигон был запланирован на начало июля. К тому времени Малой успел завершить строительство двух корпусов, оборудовать огромную спортивную площадку и тир. Этого вполне хватало для комфортных тренировок на свежем воздухе, а доделать незавершенные локации и убрать территорию можно было и своими силами.
Группы Дикой и Семнашки стали первооткрывателями полигона – всем бойцам не терпелось поработать на обширной территории, но они уступили это право своей начальнице. Компания уехала на неделю – шесть дней тренировок и упорной работы, а на седьмой маленький бонус – пиво, шашлыки и купание в озере. Небольшое лесное Озерцо было обнаружено Малым в десяти километрах от территории. Далековато с точки зрения обывателя, но для Дикой и Семнашки – обычная утренняя пробежка.
Программу занятий разработала Дикая, с расчетом на то, что неделя совместной жизни, а также совместный отдых позволят ей лучше узнать бойцов и на то, чтобы после полигона можно будет разбить их на тройки и пары и направить на работу – заказчики давно заждались, а значит ещё не закончившие обучение парни наверняка имели рабочие места.
Дик и Семнашка, устроившись на полигоне, тотчас же внесли корректировку в свои планы. Они освободили все вечера, предоставив свободное время и себе, и ребятам, утро посвятили интенсивным тренировкам, а послеобеденное время – благоустройству территории и оттачиванию боевых навыков своих учеников.
На природе те самые «сложные» ребята стали более исполнительными, и более сплоченными. Семнашка заметил это вечером первого дня и поделился своими соображениями с Дикой, на что та пожала плечами. Она была бесконечно рада этому выезду на природу, возможности вновь слиться с лесом, стать с ним одним целым. Всё остальное сделалось второстепенным, первые два дня Дикая практически отделывалась от тренировок, ограничиваясь приказами. Ребята выполняли всю тщательно проработанную программу, но вяло и с явным неудовольствием – обычно их здорово мотивировало активное участие столь колоритного персонажа, как она, а теперь, когда девушка лишь стояла в стороне и остановившимся взглядом смотрела в пространство, её ученики заметно приуныли.
Дикая оживала вечерами, когда бегала на озеро через лес – она не выбирала тропы, а прокладывала каждый раз новые пути по нетронутому лесу, ловко петляя между деревьями. Семнашка сопровождал её в вечерних пробежках, создавая видимость того, что рядом вся Альфа. Он ничуть не отставал от неё, хотя лес не был его стихией – Семнашка был хорош на открытых пространствах. Это было очевидным для старой Альфы, хотя ни один из воспитанников Дик и Семнашки не заметил бы разницы. Оба бойца обладали практически одинаковым опытом и подобной подготовкой – просто Дикая умела чувствовать лес, а Семнашка умудрялся не поймать пулю даже при отсутствии всяких баррикад. Девушки на пули везло куда больше (или меньше, смотря с какой стороны посмотреть) и она преодолевала открытые пространства на максимально большой скорости, стараясь больше бежать, чем сражаться. Семнашка же в случае боя среди деревьев обязательно возвращался с расцарапанным лицом, когда как Дикую ветки не задевали никогда.
После лесного безумия ребята плавали в озере, наслаждаясь прохладной чистой водой, и направлялись назад пешком. Впрочем, более чем половину пути таким темпом они не выдерживали и снова неслись через лес, ступая мягко и бесшумно – подобные пробежки позволяли им ненадолго вернуться в прошлое, представив себя на задании.
…Бегут цепочкой, абсолютно бесшумно, как тени. А она чуть в стороне, периодически корректируя общий курс. Нет, она не видит и не слышит своих ребят. Просто чувствует каждого. Без слов, скупыми жестами передает команды, а они, её бойцы, грамотно их выполняют. По ощущениям похоже на разделение себя на несколько личностей. Несколько тел и один командный центр – её мозг. Семнашка чуть сворачивает в её сторону, а рука сама собой придерживает веточку, разделяющую их. Он показывает влево, а затем вправо. Да – Дик кивает – надо именно в этом порядке. Давай с востока – стучит по компасу. Тройку с севера – возражает тот, показывая три пальца и гладя стекло компаса поверх стрелочки. Она обнимает себя за плечи и проводит ладонями по рукам – нет, не замёрзла, хотя на улице поздняя осень, просто уточняет.
Да – кивает Семнашка – тройка Холода. Малой ловит её взгляд и три коротких жеста («тройка Холода – туда, мы сюда»), затем медленно кивает, продолжая бег…
Скорость сильно увеличивается – Дик бежит быстрее, заставляя сердце ускоренно биться. Семнашка не отстаёт. Им обоим кажутся необычными собственные воспоминания, и каждый запрещает себе возвращаться, пускай даже мысленно, в то время.
Только через пару дней Дик немного вышла из странного состояния и решила взять с собой ребят, подозревающих (и не без основания), что их учителя обнаружили весьма неплохое местечко за территорией полигона. Семнашка одобрил идею, сказав, что намного проще устроить вечерний марш-бросок с последующим купанием, чем просто позволить им самим найти озеро, что чревато ночными купаниями и, как следствие, не выспавшимися бойцами.
В следующий вечер, предварительно по максимуму нагрузив бойцов, Дикая повела их к озеру быстрым бегом. Импровизированный марш-бросок закончился получасовым весёлым купанием. Ученикам Семнашки и Дикой эта пробежка не особо легко далась, но все они выдержали пятнадцатикилометровую дистанцию по пересеченной местности. Дикая обходила уставших бойцов, не давая им опускаться на траву и сразу лезть в воду. Эти парни, по большей части, не имели даже обычной армейской подготовки, поэтому гнать ребят сумасшедшим бегом с последующей переправой через озеро Дикая не рискнула.
В этот раз Дик и Семнашка не полезли в воду, а сидели рядом на берегу, наблюдая за весело плескающимися бойцами. Она положила голову на его плечо и задумчиво смотрела на своих учеников.
– Тяжёлые они у нас: возражают постоянно, не всегда приказы выполняют, так и норовят свалить в самоволку – она вздохнула – хотя какая самоволка, мы же не писали запрета на свободное передвижение в их трудовые договора, так что, вообще говоря, имеют полное право.
– Они в деревню ходят, там девушки больно весёлые и хм… легкомысленные.
– В деревню? – Дик чуть повернула голову и искоса глянула на Семнашку, – Хотела бы я спросить в какую, но она тут одна. Это же получается почти двадцать километров…
И за ночь – туда и обратно?
– Ну, двадцать – это по трассе, а они, вероятно, ходят твоими тропами – Семнашка слегка пожал плечами, стараясь не причинять девушке дискомфорта – через лес напрямую. А обратно… возможно, кто-то из местных подвозит до поворота, а уж эти полтора километра пройти не так уж сложно. Да, сложные они ребята.
– Очень. И совсем не правильные, – Она улыбнулась, глядя на мускулистые тела троих соревнующихся – Всё равно люблю их, душой прикипела. Они – моя маленькая Альфа.
–Наша Альфа – поправил напарницу Семнашка – Только зря ты это. Малой уже сейчас для нас активно комплектует новую группу. Надеюсь он наберёт более сговорчивых ребят. Страшно подумать, но наши ребята, из-за которых мы не спали ночами, больше в нас не нуждаются. Мы уже научили их всему необходимому, теперь им осталось получить реальный опыт.
Стоит заметить, что все ребята агентства активно участвовали в организации фальшивых нападений, а Дикая каждый день на протяжении более чем трёх месяцев в частном порядке давала ребятам задание охранять друг друга. Но этот фальшивый, игровой опыт всё же не заменит реального. Что может дать игра на пару дней, когда ты точно знаешь, что будет нападение? Умение не терять бдительности, подозревать всех и вся, выискивать в толпе подозрительные лица. Ребята не всегда могли держать нужный режим даже пару дней, а в реальных ситуациях опасность, возможно менее профессиональная (так же возможно и более, кто знает кому заплатят за устранение очередного дельца?), однако незнакомая и с настоящим оружием.
Семнашка и Дик, тем не менее, сделали всё возможное.
– Почему ты считаешь, что не нуждаются? – Дикая мельком глянула на циферблат наручных часов Семнашки – Курс обучения они завершили, но кому-то придётся их гонять, чтобы они не растеряли всей квалификации.
– Это они и без нас справятся. Мы их многому научили, даже большему, чем требуется обычному телохранителю. Вот только в атаку ты их никогда не поведешь, не создавай лишних иллюзий – он провёл рукой по её волосам – никогда, Дик, вы не будете воевать вместе. Нет больше ТВОЕЙ Альфы. А старые верные бойцы давно стали напарниками. Нет войны, нет каждодневного риска, теперь мы просто живём. Не для других, не для страны, не ради высоких целей и идеалов – только для себя. Осталось научиться просто жить, и я считаю, что у нас уже неплохо получается. Подумай сама, сколько лет бы мы ещё могли так хорошо воевать? Два, три года? Может быть пять? Сколько было Холоду, когда расформировали Альфу, помнишь? Ему 36 было, Дик. И только его опыт и помогал ему. Отличный боец, не спорю, но первыми шли мы, двадцатилетние, и мы же выполняли основную работу. Дожил бы он, если бы мы оплошали? Даже при твоей способности беречь наш личный состав, я сомневаюсь, что до сегодняшнего дня дожила хотя бы треть первоначального состава. Не знаю, на чьё место пришел я, но уверен, без трупов не обошлось. Мы тоже стареем, родная. И, растеряв весь юношеский азарт, уже не смогли бы воевать так блестяще. Альфа бы сменила состав, а мы пошли бы путём Кэпа… или другим путём. Теперь мы взрослые и можем оставить драки молодым. Их война только начинается, а мы своё давно отвоевали.
Она улыбалась. Всё было хорошо. Лучший друг и товарищ рядом – не бросил и не предал. Голова Дикой доверчиво прильнула к его плечу. Обожают свою начальницу её верные бойцы, хоть и до сих пор не привыкли обсуждать приказы и говорить с ней на равных.
И пусть нет больше той самой легендарной Альфы, зато её ребятам вряд ли доведётся наесться свинца и оглохнуть от взрывов. Пусть она никогда не будет сражаться в полную силу, зато не умрёт никто из её ребят. Ей больше не придётся оставлять за спиной трупы своих бойцов, в глупой надежде, что кто-то, возможно, их похоронит. Она давно может спать спокойно, есть досыта и не переживать понапрасну. В конце концов, разве плохо уметь больше, чем требуется для жизни?!
Нет больше её войны, кончилась.
Мыслей в голове не было. Девушка смотрела на водную гладь, разрезаемую телами её бойцов… нет, её ребят. И в душе, перемешиваясь со старой болью и тоской поселились покой и умиротворение.
– Пойдём, – Семнашка всегда был обязательным и помнил обо всём, – прошло 29 минут.
– Бойцы! Три минуты на сборы! Ваши полчаса закончились! – крикнула она, моментально вскочив на ноги, – Собравшиеся, ко мне!
И враз не стало миловидной хрупкой девушки, сидящей на траве и смотрящей вдаль. Теперь Дикую нетрудно было принять за парня. Просторная рубашка, камуфляжные брюки, откровенно мужская поза, короткая стрижка и строгое выражение лица. Она умела моментально перевоплощаться.
Ребята подошли быстрее. Мокрые, счастливые лица, чистые, омытые холодной озёрной водой, подтянутые тела в камуфляжных брюках и майках. На ногах у каждого – хорошие фирменные кроссовки. Первое допущение, одобренное Дикой. Она понимала, что, несмотря на всю схожесть ситуаций, эти ребята – гражданские. И работать они тоже будут в кроссовках, если не в ботинках.
Парни молчали и смотрели на своих командиров с обожанием, до боли напоминая Альфу, несуществующую теперь. Только в этих молодых глазах, горящих азартом и любовью, не было страха, обречённости и мрачной решимости идти на смерть. У этих ребяток другие перспективы.
– Бойцы! – воскликнула она прежним тоном, но быстро поправилась – ребята! Спешу вам напомнить, что эта неделя. Эти тренировки на свежем воздухе… фактически ваш выпускной экзамен. Ваш курс обучения завершен, осталось только подвести итоги, на что у нас с вами рекордно малый срок – двое суток. В воскресенье мы все вместе это отметим. Далее вы получите свои направления на работу. Думаю, Малой с радостью займется вашим трудоустройством в понедельник.
Дикая сообщала планы с деланным воодушевлением, глядя поверх помрачневших лиц. Семнашка слегка толкнул её локтём, а она отмахнулась. Она не хотела говорить сейчас эти официальные речи – для них вполне бы подошла казарма. Девушка хотела сказать своим ребятам совсем другое, но слов не находилось.
Она стояла на месте, раскачиваясь с пятки на носок и пряча руки в карманы.
– Да, Дик, ты это говорила вчера. – Алексей, который был негласным лидером первой группы, прервал молчание. Остальные ребята подтвердили его слова недружным бурчанием.
