Альберт Сафин
Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить
При выписке из больницы врач советует Артуру Александровичу нанять квалифицированную сиделку. Алиса Петровна тут же отметает эту идею:
– Я сама много лет профессионально ухаживала за больными, работала в больнице.
Очень, очень зря Артур Александрович не прислушался к совету доктора. Доверившись своей жене, он совершает роковую ошибку.
Дома, после больницы, Артур Александрович принимает серьёзное решение – он хочет составить завещание. К сожалению, он сразу ставит в известность об этом Алису Петровну. Будучи человеком честным, он сообщает ей следующее: всё своё имущество и деньги он собирается оставить своей дочери Полине, а Алисе Петровне выделить пожизненную ренту, на которую она сможет безбедно жить.
Выслушав это, Алиса Петровна задаёт вопрос:
– А дело Лёши?
– Я считаю, что его отец – твой сын – должен решать эти проблемы самостоятельно. Мне не жалко денег, но пойми же …
– Конечно, ты же все их отдаёшь своей безрассудной дочери!
Совсем недавно врач предупредил, что Артуру Александровичу ни в коем случае нельзя волноваться и нервничать. Но здоровье мужа – это последнее, что заботит Алису Петровну. Единственное, что для неё сейчас важно – как получить деньги, а вместе с ними снисходительное одобрение Василия и его семейки. Но деньги ускользают из её рук, и она отчаянно давит на уязвимое место мужа, не думая о его состоянии.
– Она девица очень разумная, – парирует Артур Александрович.
– Безрассудная и беспутная, – настаивает Алиса Петровна. – И бесплодная, судя по всему.
– Глупости, – устало отвечает её муж. – Просто она не такая, как мы с тобой.
– Ну конечно! Она не такая, как мой сын и его дети! – повышает голос Алиса в праведном гневе и с возмущением смотрит на мужа.
– Господи – и – и! – и она трагическим жестом закрывает лицо рукой. – Какое вы имеете право?
– Чего? – Артур Александрович не ожидал такого поворота.
– Какое вы имеете право думать, что вы особенный? Почему?
Так вот каково её внутреннее убеждение! Она уверена, что её муж считает себя особенным, выше, чем обычные нормальные люди (то есть Василий с семейством). Что он кичится своим «незаслуженным» богатством и издевается над обычными нормальными людьми (то есть Василием и его детьми), не отдавая им все свои деньги.
Ей невдомёк, что Артур Александрович обязан своим богатством исключительно своему труду и дисциплине. Её сын тоже мог бы стать богатым – если бы она сама не отняла у него возможность мыслить и делать.
Этот её крик отчаяния вызревал давно и вот прорвался. Какое вы имеете право быть богатым? Какое вы имеете право отказывать моему сыну в деньгах? Какое вы имеете право считать его бездельником?!
– Почему? – вопрошает она патетически. – Только потому, что у вас больше денег и больше вещей?
Такие категории, как ум, активная деятельность и предусмотрительность не приходят ей в голову. В действительности деньги – лишь следствие всего этого. Всего того, чего Алиса Петровна так и не разглядела в своём муже, прожив с ним десять лет. Все эти годы она видела только деньги и возможность этими деньгами пользоваться.
Самое страшное, что она абсолютно искренна в своём обличающем гневе. Она действительно убеждена в том, что её сын – самый лучший, просто невезучий, а Артур Александрович – дойная корова, предназначенная для того, чтобы содержать чужих ему людей. И он ещё смеет иметь другое мнение!
Ах, как сладко быть уверенным в том, что виноват другой, но не ты. Никаких угрызений совести, никаких попыток исправить свою ошибку, никакой ответственности, никакой необходимости думать стратегически и предвидеть последствия. Нет, вязкий липкий кисель в голове гораздо приятнее. Его вполне хватает на то, чтобы манипулировать другим человеком, а большего и не нужно!
Но всё же, друзья мои, я никому из вас не пожелаю бултыхаться в таком киселе. Моё кредо – личная ответственность за свою жизнь и своё благополучие. Человек сам является причиной всех следствий в своей жизни. У каждого из нас есть возможность думать, действовать, развиваться. Наша задача – использовать эти возможности. Помните: не человек зависит от обстоятельств, а обстоятельства зависят от человека.
На мой взгляд, гораздо приятнее сознавать свою ответственность, самому формировать свои убеждения и становиться автором своей жизни. Но Алиса Петровна со мной не согласилась бы. А её сын и подавно…
А как насчёт вас? Что вы делаете для своего преуспевания? Какие конкретные шаги вы себе наметили? Какие уже совершили?
Кстати, деньги и вещи не являются показателем благосостояния. Человек может не иметь много, но иметь достаточно для себя. И в этом случае его можно назвать состоятельным, ибо он сам себя таким считает.
– Всё может измениться, – Алиса Петровна продолжает искать, как ещё можно надавить на мужа.
– Не понял, что может измениться?
– И последние станут первыми.
То есть может произойти неведомое чудо, Василий внезапно разбогатеет, а Артур Александрович обнищает, роли переменятся, и наступит высшая справедливость… Так сладко мечтать об этом, что невозможно удержаться!
А в действительности, как измерить – кто последний, кто первый? Где эта шкала и что за мерка?
Мой ответ такой: первым является каждый, кто прикладывает усилия, кто ежедневно работает над собой и совершенствуется в своём ремесле. Кто делает своё дело честно, преумножает радость в своей жизни и в жизни других людей. Кто сегодня становится чуточку лучше, чем он был вчера. Кто засыпает со спокойной совестью и просыпается счастливым.
Артур Александрович заканчивает бессмысленный разговор:
– На тебе, как я понимаю, ещё куча дел, – говорит он жене.
– Да, у меня много дел. Чего-нибудь хочешь?
– Я хочу только одного: чтобы ты меня правильно поняла.
– Я поняла тебя правильно, – холодно отвечает Алиса Петровна.
Муж оказал ей доверие, рассказав о своих планах по завещанию. Но доверие – вес тяжёлый, не каждому по плечу. Доверять можно тому, у кого достаточно развиты мышцы, чтобы удержать этот вес. Алиса Петровна не обладает способностью выдерживать доверие, так же, как и способностью понимать мужа правильно. Если бы она его понимала, то вся история пошла бы по другому пути.
Артур Александрович просит её принести бумагу и ручку, так как он хочет набросать черновик завещания. На завтра приглашён адвокат.
Пока муж пишет, она звонит сыну и горестно говорит:
– Боюсь, нам придётся справляться самим… Он считает, что ты, как отец, должен сам решить эту проблему.
В трубке слышны возмущённые выкрики.
– Перестань, я сама расстроена, – говорит Алиса Петровна. Видимо, сыночек ругает мать, что она не справилась с заданием.
А теперь давайте представим себе, какие мысли закрутились в голове у Алисы. Ведь мы уже достаточно хорошо её знаем и можем предположить.
«Этот жмот не даёт денег. Лёше грозит армия. Вася меня не простит. Завтра придёт адвокат. Наследство уплывёт. Надо что-то сделать прямо сегодня. Не допустить, чтобы завещание было написано».
В отсутствии завещания наследство будет поделено пополам между Алисой Петровной и Полиной. А половина богатства – это гораздо больше и лучше, чем всего лишь пожизненная рента на неё одну.
И Алиса Петровна начинает действовать, спокойно и размеренно, так же как готовит завтрак.
Она медицинский работник и кое-какие идеи у неё есть, но она перепроверяет себя по медицинскому справочнику. Достаёт из аптечки виагру, которой иногда пользуется Артур Александрович. Добавляет таблетки виагры в стаканчик с сердечными лекарствами, назначенными врачом. Заботливо подаёт стаканчик мужу и даёт запить.
При этом говорит ему:
– Какой у тебя бардак!
Вокруг разбросаны смятые листки, на которых Артур сочинял черновик завещания. Алиса намеренно переключает его внимание, чтобы таблетки он проглотил автоматически, не разглядывая. Так и происходит.
Алиса Петровна незаметно забирает телефон с тумбочки, выходит на кухню и ждёт. Дело в том, что виагра несовместима с сердечными препаратами. Одновременный их приём вызывает острый сердечный приступ, а в ситуации Артура Александровича (возраст, только что перенесённый инфаркт) – смерть.
Алиса Петровна хладнокровно убивает своего доверчивого мужа и ждёт, когда уже можно зайти и убедиться в его смерти.
Она слегка нервничает, но я не берусь сказать, отчего – от того ли, что волнуется за результат (а вдруг маловато виагры добавила), или от того, что совесть её покусывает. Но даже если дело в совести, у неё есть богатейший арсенал успокоительных мыслей: я это сделала ради сына, ради внука, я ж мать, нельзя быть таким жадным, последние должны стать первыми и прочее.
На самом деле она это делает исключительно ради себя, чтобы и дальше получать удовольствие от полной зависимости сына и его семьи.
Через некоторое время она заходит в комнату мужа, а он уже не дышит.
Вот так обычная женщина, спокойная хозяйственная пенсионерка, оказывается хладнокровной, беспощадной и расчётливой убийцей.
По – человечески жаль Артура Александровича. Много лет он заботился об Алисе Петровне, обеспечивая и её, и сынка с семейством. Возможно, ему следовало с самого начала отказаться тащить на своей шее ненасытного паразита Василия. Но он поплатился за свою доброту и честность, а нам остаётся учиться на его ошибках.
Алиса Петровна собирает и сжигает черновики завещания. Кладёт упаковку виагры на тумбочку у кровати покойного мужа. И вызывает медиков.
Картина смерти понятна, никаких вопросов к Алисе Петровне не возникает. Выглядит так, словно немолодой мужчина проявил неосторожность и принял виагру сам.
– Малые дети, честное слово, – говорит Алисе Петровне врач, заполняя справку о смерти. Она тяжело вздыхает, закрывая лицо рукой.
– Вы могли бы быть более корректны, – бросает она врачу упрёк. («Я страдаю, а вы меня обижаете».)
Чем большее предательство совершает человек, тем активнее он нападает на других. Чем больше человек лжёт, тем яростнее он обвиняет во лжи других. Все виноваты, я чист.
Во время похорон Алиса Петровна старательно рыдает и усиливает звук рыданий, как только к гробу подходит Полина. Она убедительно играет свою роль, исподтишка бросая взгляды вокруг и проверяя – все ли её слышат, все ли ей сочувствуют.
Однако единственным человеком, который по-настоящему переживает, является Полина. Свои тихие слёзы она скрывает от присутствующих, но на лице её неподдельное горе.
Вернувшись домой, Алиса Петровна достаёт из сейфа покойного мужа все имеющиеся там деньги. Она отвезёт их сыну, и сын будет доволен мамашей. Лёша спасён от армии, задача выполнена.
Но сначала она едет к адвокату, где присутствует и Полина. Разговор о наследстве. Адвокат сообщает наследницам, что Артур Александрович не оставил завещания, и всё будет поделено пополам.
Полина говорит:
– Я знаю, что у отца в домашнем сейфе всегда находилась приличная сумма наличными. С этим как?
Алиса Петровна спокойно отвечает:
– Я проверила, там ничего нет. Ты должна мне верить. («Неужели ты подозреваешь меня в обмане? Да ты что? Я никогда не вру!»)
Помните, подобный приём она использовала, когда сказала мужу, что может отчитаться за каждый потраченный рубль. Полина – дочь своего отца, она не будет мелочиться и заниматься проверками.
– Конечно, – бросает Полина.
И вот Алиса Петровна приезжает к сыну, триумфально достаёт из сумочки толстенную пачку купюр и кладёт их на стол с улыбкой и со словами:
– Вот так, ребята!
Конечно, все очень рады. Радость Василия выражается в предложении выпить за это.
– Согласна! – радостно поддакивает его жена Нина, а Алиса Петровна с умилением смотрит на них.
Разливая вино, Василий говорит:
– Выпьем – ка мы с вами за Артура. Этот человек по крайней мере одно достойное дело в своей жизни совершил.
Блестящая фраза! Одно достойное дело – значит, умер и оставил нам денег. Других достойных дел и не было – ни трудовая деятельность Артура Александровича, ни его профессиональные успехи, порядочность и забота об Алисе Петровне, ни многолетнее содержание самого Василия в счёт не идут.
Наливают и Лёше. Бабушка благостно молчит, Нина чуть-чуть протестует, но Василий уверенно заявляет:
– Нормально! Парню семнадцать лет. Всё под контролем.
Он быстро опрокидывает одну рюмку за другой, и когда Нина пытается его притормозить, грубо бросает:
– Ты мне, б…, настроение не порти!
В этот момент гаснет свет, что-то с электричеством. Во тьме Алиса Петровна прижимает руку к груди и сидит неподвижно. Может быть, она начала понимать, что в её жизни наступает тёмная полоса? И деньги не сделают её сына умным и богатым? А внука – образованным и развитым? А невестку – ответственной матерью (та выпивает, будучи беременной уже следующим малышом)? И больше нет мужа, на которого можно было бы повесить вину за всё это?
Любимый внучок Лёша, приняв на грудь, выходит на улицу к дружкам, догоняется там пивком и идёт с ребятами бить пацанов с другого двора. Те оказываются сильнее и Лёшу сильно избивают. Нет, не до смерти, но до крови и синяков. Синяки пройдут, но ума-то у Лёши не прибавится. Для него это – нормальная жизнь: обмануть родителей, выпить, помахать кулаками… И снова по кругу. Он не умеет жить по – другому и в этом его убогость.
Вскоре Алиса Петровна перевозит Василия с семьёй в свою квартиру – в квартиру Артура Александровича! – и они начинают её обживать. Василий уже прикидывает, какую перегородку снести.
– Погоди, – останавливает его мать, – мы с Полиной ещё ничего не решили.
По закону квартира должна быть поделена пополам.
– Да чего там Полина, договоримся мы с Полиной! – самоуверенно бросает Василий.
Он уже считает шикарную квартиру своей. Но я готов биться об заклад, что это ненадолго. За большую квартиру большие коммунальные платежи. Деньги, которые Алиса Петровна получит в наследство с банковских счетов мужа, рано или поздно закончатся. Скорее рано, учитывая, что никто из троих не работает и работать не будет. Что дальше? Вероятнее всего, им придётся вернуться в старую квартиру и жить там всем вместе, ежедневно ругаясь, потихоньку ненавидя друг друга и обвиняя всех кругом в своём невезении.
Лёша с фонарём под глазом выходит на балкон, смотрит вдаль пустым взглядом, а потом смачно плюёт вниз, с некоторым интересом следя за плевком.
Василий с пивом усаживается перед телевизором.
Смеркается. Хрипло каркают во́роны, кружась над деревьями и опускаясь не ветви. Они поджидают пищу – ту человеческую падаль, которая в эту минуту считает себя победителями.
Возвращение отца
С самого дна этой истории мы с вами будем доставать её глубокий смысл, вылавливать гипотезы и очищать их от слоя заблуждений.
Вытащим на поверхность всё, что скрыто от невнимательного взгляда, и в конце порадуемся богатому улову уроков и выводов.
А началась эта история с мальчишеских игр: пятеро ребят взобрались на вышку и решили прыгать с неё в воду. Высота немалая, решиться на прыжок трудно, и это испытание на смелость. Но не только на смелость, как мы увидим.
Первый прыгнувший кричит снизу остальным:
– Прыгать, как договаривались – кто спустится по лестнице, тот трус и козёл!
Как договаривались – значит, все мальчики заранее знали и согласились с этим условием. В том числе и наши герои, братья Антон и Миша. И теперь совершить прыжок – дело чести, нельзя нарушать договор.
Это правило действует в любых ситуациях: договор нужно выполнять, а если не можешь – нужно его перезаключить. Так поступают все честные люди.
Ребята прыгают один за другим, никому не хочется быть трусом и козлом. Последними на вышке остаются Антон и Миша. Миша самый младший из всех и ему страшно. Он говорит брату:
– Слышь, Антон, может, спустимся?
Миша не признаётся, что ему страшно, он не готов взять на себя свой страх. Но и спускаться по лестнице одному и заслужить прозвище труса он не хочет. Гораздо лучше было бы уговорить брата спуститься вместе, тогда трусами оказались бы оба, а не только Миша.
– Что, дурак, что ли? Хочешь, чтобы тебя козлом называли? – отзывается Антон.
Это сильный мотив для него и Антон готов прыгать именно из-за этого. В мальчишеской компании отказ от прыжка стал бы ужасным позором, а Антону очень важно оставаться членом этого маленького сообщества.
Да, это мышление ребёнка, не взрослого, и оба брата в начале истории действительно совершенные юнцы. Но позже они окажутся в абсолютно взрослых ситуациях, и нам интересно посмотреть, как они будут справляться. Вы знаете, что психологический возраст и биологический могут совсем не совпадать – сорокалетний дядька порой ведёт себя на уровне детского сада, а первоклассник показывает мужество и разум мужчины. Поэтому мы не будем в этой истории делать скидку на возраст, ведь это не педагогическое пособие, а философская притча.
Итак, прыгать или не прыгать?
Суть в том, что в обоих случаях можно выйти победителем. Если прыгаешь, чтобы переступить через свой страх, вырасти над самим собой, – ты победитель. Если не прыгаешь, потому что принимаешь свой страх и находишь силы в этом признаться без стыда, – ты победитель.
А можно стать победителем ещё раньше. Принять решение и сказать самому себе и другим, что не участвуешь в неоправданном риске, ибо игра не стоит свеч.
Антон, переступая через ограждение и стоя на самом краю площадки, говорит брату:
– Я прыгаю и ты за мной, понял?
Миша медлит, и эти мгновения решают всё. Ему было бы проще совершить прыжок сразу вслед за старшим братом, который показал ему пример и пригласил к доверию. Но момент упущен. Все ребята уже внизу, ждут только Мишу. А он охвачен страхом, мир для него враждебен. И прыгнуть не может, и спуститься по лестнице не может.
– Мелкий, давай, прыгай! – кричит ему Антон. Он рад, что не отстал от остальных ребят, и не упускает случая показать своё превосходство над младшим братом. Мелкий – незначительный, недостойный, неважный, слабый – это семейное прозвище прилипло к Мише. Отражает ли оно черты его характера или, наоборот, влияет на формирование этих черт?
Обоих братьев ждут уроки жизни, и каждый из них ещё проявит себя.
Если бы Антон умел видеть в другом не слабого, но сильного, он бы крикнул брату: «Миша, прыгай, ты можешь, ты справишься, я знаю это!»
Зачастую доброго слова достаточно, чтобы вселить уверенность в другого человека. А сделав трудный шаг, этот человек обнаруживает в себе силу и мощь. Очень важно, каким родители видят своего ребёнка. Отмахиваются ли от него, как от чего-то мелкого, или дают дышать воздухом побед и доверия.
Друзья, мы говорим не о высоте вышки, измеряемой в метрах. Вышка лишь образ, а речь здесь о силе духа и преодолении. Поняв, что страх и стыд сильнее его, Миша садится на верхней площадке спиной к ребятам, стоящим внизу.
– Ну, чего ты там? – снова кричит Антон. – Ну, и чёрт с тобой!
Поворачивается и уходит вслед за дружками. Ему важнее находиться в их компании, чем оказать поддержку младшему брату. Подняться снова на вышку, успокоить Мишу, спуститься вместе с ним и защитить его от насмешек ребят – это был бы взрослый поступок. Некий червячок сомнения мелькает в его глазах, Антон всё же чувствует, что совершает предательство по отношению к брату. Однако он тоже слишком слаб, чтобы проявить здесь самостоятельность. Ему не у кого было учиться.
Миша смотрит вслед уходящим ребятам. Его трясёт от страха, злости, обиды, холода. И оставшись в одиночестве, он всё равно не спускается. Смотрит вдаль, жалеет себя, ненавидит бросивших его мальчишек, обвиняет весь мир в своих несчастьях и ждёт, когда мама его спасёт. Можно было бы посочувствовать малышу, но мы с вами договорились не смотреть на возраст героев, а направлять наше внимание на причины и следствия их убеждений и поступков, извлекать уроки и делать выводы.
В эту ситуацию Миша загнал себя сам и должен был бы сам найти из неё выход. Но он занимает позицию Жертвы и предпочитает ждать помощи извне.
А как бы он поступил, если бы точно знал, что мама не придёт? Это вопрос теоретический – очевидно, что таких ситуаций в жизни Миши не было, мама всегда была для него Спасателем.
И она прибегает, истошно крича издалека:
– Миша! Сынок!
– Мама! Мамочка! – зовёт Миша со слезами.
Мама лезет наверх, тащит сыну одежду, обнимает его, согревает своими объятиями.
– Пойдём домой!
– Не могу! – плачет Миша.
– Почему?
Миша нагнетает драматизм ситуации, рассказывая маме:
– Я должен прыгнуть, я не могу спуститься по лестнице. Если я спущусь, они будут называть меня трусом и козлом. («Они плохие, они меня заставляют, но я нахожусь в зависимости от их мнения».)
Зачем он говорит матери об этом? Затем ли, чтобы она помогла ему собраться с силами и прыгнуть? Конечно, нет. Ведь мать запретила мальчикам ходить на вышку и тем более не разрешит прыгнуть. Миша хочет, чтобы мама уговорила его спуститься, взяла на себя ответственность за это решение и при этом продолжала его жалеть.
Тогда он будет не виноват, что струсил.
Мы не знаем, как мама относится к сыновьям в обычной, повседневной жизни. Возможно, она даёт им тепло и ласку только в стрессовых ситуациях. Тогда понятно стремление Миши создать такую ситуацию, чтобы получить свою часть материнской любви и заботы.
А моим читателям я скажу: очень важно любить близких просто так, «на ровном месте», и показывать им свою любовь. Иначе они будут добиваться вашего внимания другими способами.
Мама тут же поддаётся на провокацию Миши и нежно говорит ему:
– Да об этом никто не узнает. («Да мы соврём».)
– Но ведь ты будешь знать! Ты будешь знать, что я не прыгнул, что я спустился по лестнице… («Придумай же что-нибудь, чтобы меня оправдать».)
– Глупости, сынок. Я об этом никому не скажу.
Миша очень хорошо знает, что его слёзы являются сильным средством воздействия на маму. Он знает, что и как нужно сказать, чтобы вызвать у неё нужную реакцию. В пределах привычной семейной структуры парень виртуозно вертит матерью, а скорее всего, и бабушкой, да и братом тоже. Но когда структура изменится, когда в ней появится новый участник, Мишины методы не будут работать, а его стремление продолжать свои манипуляции приведёт к трагедии.
– А ты прыгнешь в другой раз, когда ты сможешь! – утешает мама сыночка.
– Правда? – спрашивает сыночек, всхлипывая.
– Конечно!
Мама говорит бодро и уверенно, но они оба знают, что это самообман. Миша всегда будет бояться, а мама всегда будет его жалеть и оправдывать. Другой раз – это иллюзия. Потому что время для решения и поступка – это всегда «сейчас».
Друзья мои, если на вашем пути вам встретится профессиональная Жертва, удержитесь от жалости. Ибо жалостью вы только укрепите драматический треугольник. Лучшая помощь Жертве – не жалеть её, а предложить самой найти решение проблемы и воплотить его. Для этого задайте несколько открытых вопросов. Например, Мишу можно было бы спросить: «А какое ты видишь решение в этой ситуации? Вот тебе плед, чтобы согреться, и скажи, что ты сейчас будешь делать? Каков твой выбор?»
– Мам, я тут сидел и мне было так страшно! Если бы ты не пришла, я бы умер…
– Ну что ты, миленький! Ну что ты говоришь, ведь я же здесь, с тобой!
Миша нажимает на нужные кнопки, чтобы закрепить эффект, и вполне достигает своего. Конечно, для матери самый главный страх – это смерть своего ребёнка. Она сделает всё что угодно, лишь бы отвести опасность от чада. Миша будет ещё не раз эксплуатировать эту тему, и не только с мамой.
На следующий день Миша подходит к ребятам, гоняющим мяч:
– Всем привет!
В ответ тишина.
– Привет! – повторяет Миша с напором. («Вы почему не здороваетесь? Не видите – я пришёл!»)
– С козлами не разговариваем, – объясняет ему главарь компании.
– Чё ты сказал? Кто козёл? – наступает на него Миша с возмущённым видом.
Но всё верно: была договорённость, все ребята приняли условия и согласно им Миша действительно трус и козёл.
– Ты – трус и козёл. А чё, не трус, что ли?
Миша бросает взгляд на брата и тот опускает глаза. Понятно, именно он проболтался мальчишкам.
Главарь тоже смотрит на Антона и говорит:
– А ну-ка, Антоха, скажи, кто он!
И Антон снова принимает решение угодить дружкам, а не поддержать Мишу. Он мог бы сказать что-то вроде: «Ладно, пацаны, давайте не будем вешать на моего брата ярлык. В его возрасте и ты бы мог сдрейфить. Миша, иди с нами играть». Но он отвечает:
– Трус.
– Понял? – спрашивает Мишу главарь.
– Ах ты, сволочь! – кричит Миша и кидается на брата с кулаками.
Вот развлечение для остальных парней! Когда голова не работает, всегда идут в ход кулаки. Помните, дорогие читатели, если вы почувствовали желание ввязаться в спор, конфликт или даже в драку, быстро ущипните себя за руку и приведите в действие голову.
Подумайте: не пытается ли кто-то вами манипулировать? Не пешка ли вы в данном случае? И вообще, лучший бой – тот, который не состоялся. Потому что вы уже победили.
Братья машут кулаками, валтузя друг друга, Миша кричит со злостью:
– Ты мне рубашку порвал, козёл!
– Ты мне губу разбил! – не остаётся в долгу Антон.
– Да мать тебя убьёт! – и Миша снова кидается на брата.
Оба хороши! Но обратите внимание: даже здесь Миша снова апеллирует к матери как к своему Спасателю.
Антон бросается бежать, поддразнивая Мишу:
– Догони меня! Давай, давай!
И начинается погоня. Ребята бегут, время от времени меняясь местами: то Миша догоняет Антона, то Антон – Мишу. Скоро становится понятно, что они бегут наперегонки: кто первый добежит до дома и нажалуется матери. Первым добегает Миша и издали кричит маме, стоящей на крыльце:
– Мама, он мне рубаху порвал!
– Не верь ему, он врёт, он мне губу разбил, мам! – вслед за ним кричит Антон.
Видимо, мать обычно принимает сторону того, кто наябедничал первым, поэтому каждому так важно было опередить брата.
Но мать останавливает их:
– А ну-ка, тихо, оба.
– Мама! – возмущённо вскрикивает Миша («Давай скорее жалей меня, а его ругай, я же первым пожаловался!»).
– Тихо, я сказала. Отец спит.
– Кто? – в недоумении спрашивает Антон.
Отца в их жизни не было целых двенадцать лет. Где он был, по какой причине находился далеко от жены и детей – мы не узнаем, да это и не имеет значения. Главное – как теперь изменится структура семьи, какое место займёт отец и как будут разворачиваться его отношения с сыновьями.
До этого момента воспитанием сыновей занималась мама. Труд матери бесконечно велик и важен. С любовью и заботой мать вырастила мальчиков физически здоровыми, кормила и одевала их.
Теперь задача отца заключается в том, чтобы вырастить их нравственно и психически здоровыми, способными брать ответственность за свою жизнь на себя, иметь мужество отвечать за свои поступки и не искать пулю лбом. Женское воспитание закончилось, начинается мужское.
И дальше мы увидим, как отец будет это делать. Метаморфозы братьев будут проходить иногда через боль и нежелание, но это необходимые составляющие возмужания.
– Кто спит? – переспрашивает Миша.
– Отец, – снова говорит мама.
Ребята идут в дом и из-за занавески тихонько смотрят на спящего отца. Потом лезут на чердак и достают из старого чемодана хранящуюся там давнюю фотографию.
– Это он, – со счастливой улыбкой говорит Антон. – Точно он.
Миша молча разглядывает фотографию. Он почти не помнит отца. И пока не уверен, что рад его возвращению.
И вот первый совместный ужин. Отец немногословен, спокоен.
– Ну, здравствуйте, – приветствует он сыновей.
– Здрасте, – бурчит Миша.
– Здравствуй, папа, – отвечает Антон неуверенно.
– Мы с вами в поход пойдём, – объявляет отец.
И на следующий день они выезжают на отцовской машине в дальний поход с ночёвкой. Антон задрёмывает на переднем сидении рядом с папой, Миша – на заднем. Оба просыпаются, когда машина останавливается, и отец выходит позвонить.
– Ну чего там, далеко ещё? – спрашивает Миша брата. – Я есть хочу.
– Терпи, – спокойно отвечает Антон. – До города недалеко.
– А я сейчас хочу! – с вызовом заявляет младший и возмущённо смотрит на старшего.
Да, очевидно, что Миша всегда заставлял остальных членов семьи выполнять свои прихоти. И сейчас, во время поездки, он будет постоянно демонстрировать свои претензии к отцу, который почему-то не пляшет под его дудку.
Доехав до города и остановив машину, отец говорит:
– Давай-ка, Антон, узнай, где здесь можно поесть.
– Это как? – растерянно спрашивает тот.
Парень не может выполнить простейшее дело – выйти из машины и спросить у прохожих, где ближайшее кафе или столовая. Эта задача поставлена перед ним «командиром» – старшим в их маленьком коллективе. Антону не стоило бы переспрашивать, как это делать – ведь не поведёт же отец его за ручку на поиски кафе. Ему стоит включить голову и самому сообразить, какие действия предпринять.
Между прочим, есть немалая прослойка людей, которые на каждое лёгкое поручение задают десяток уточняющих вопросов, изображая дурачков. Для чего они это делают, как вы думаете? Может быть, они действительно тупицы? Да нет, суть в другом: товарищи надеются, что собеседнику надоест растолковывать примитивные вещи и он пойдёт и сделает дело сам. И в дальнейшем не будет приставать с поручениями к этим «умникам».
А в нашей истории старший сын получает первый урок отца: если есть задача, которую нужно решить в интересах всего коллектива, нужно быстро и молча выполнить её.
– Ты что, тупой? У людей спроси, найди! Давай быстро – одна нога здесь, другая там.
Подбодрённый этим напутствием, Антон бежит искать, где пообедать.
Вот вторая сторона урока: я тебе доверяю, ты можешь это сделать – сделай.
Миша, оставшись в машине, напряжённым взглядом сверлит затылок отца. Вероятно, он уже догадался, что ему не удастся вертеть отцом так же, как матерью, что у отца иммунитет к его капризам, и расстановка сил меняется.
После довольно долгого ожидания отец заводит мотор и собирается уезжать.
– А как же Антон? – озабоченно спрашивает Миша.
– Захочет – нас найдёт, не маленький.
Но Антон скоро попадается им на глаза. Он занят чрезвычайно важным делом, которое помешало ему вернуться к машине: поедает мороженое, издалека разглядывая каких-то местных мальчишек. Голодные отец и брат забыты, урок ещё не выучен.
– Антон, иди сюда, – невозмутимо говорит отец. Ему придётся ещё не раз учить сыновей думать о других, а не только о себе.
– Что ты тут делаешь? – интересуется папа.
– Я? – Антон включает дурачка.
Если перед вами кто-то вот так же играет идиота, имейте в виду: это он вас считает идиотом. Такое поведение иногда нужно пресекать достаточно жёстко, чтобы прекратить эти игры раз и навсегда.
– Я тебя спрашиваю: что ты тут делаешь?
– Пап, я нашёл ресторан, там можно поесть, – Антон думает, что это его оправдывает.
– Ты искал его три часа?
– Я просто хотел посмотреть, пап! – а это вообще железная отмазка. Она всегда работала раньше, когда Антон объяснялся с матерью.
