Алайна Салах
Потерянный бит
Он начинает орать мне в лицо, и я зажмуриваюсь, чувствуя, как слезы подкатывают к глазам. Он просто ненормальный, если думал, что после двух месяцев обращения со мной, как с пылью на своих ботинках, я пойду с ним на свидание.
– Открой глаза, Тэйлор, – переходит на шепот. – Не нужно меня бояться.
Сглатываю подступающие слезы и делаю, как он сказал. Выражение его лица поражает меня – сейчас в нем покорность и обожание. Никакого снисхождения, никакой суровости. Дарен выглядит так, словно влюблен в меня.
– Я слышал вас, Тэйлор, – говорит с грустью в голосе, – Слышал, как ты трахалась с ним. Я едва не вломился к нему в кабинет и разнес там все к чертям…
Мотаю головой, пытаясь смахнуть его руку, но он лишь хватает меня сильнее, впечатывая большой палец мне в десну.
– Я думал, ты особенная. Думал, ты та, кого я искал всю жизнь. А ты оказалась, как все… Что ты нашла в этом мальчишке? – тяжело вздыхает, приближая ко мне лицо, – Тебе нужен мужчина, Тэйлор. Мальчишки ничего не знают о женщинах… А вот я знаю, – и с этими словами впивается в меня поцелуем.
Думаю, если бы он приставил пистолет к моему виску, эффект был бы тот же. Сжимаю губы и запрокидываю назад голову, пытаясь избавить себя от его рта, но это не останавливает его. Толкает меня к столу, заставляя пятиться назад, и дрожащими пальцами начинает расстегивать мне рубашку.
– Дарен, – хриплю, упираясь локтями ему в грудь, – Остановись… Прошу, остановись. Ты не понимаешь, что ты делаешь.
– Я покажу тебе, что значит любить по-настоящему. Я покажу тебе, чем секс с мужчиной отличается от секса с мальчишкой, – рычит как одержимый, вжимая мои ягодицы в стол.
Господи, он пытается меня изнасиловать, орет голос внутри меня.
– Я верю, что ты не такая, – переходит на шепот, покрывая болезненными поцелуями мою шею, – Ты не такая.
Всхлипываю, пытаясь оттолкнуть от себя его бедра.
– Дарен, пожалуйста.
– Я не сделаю тебе больно, Тэйлор…Не сделаю… Просто дай мне любить тебя.
Он отрывается от моей шеи и смотрит мне в глаза. Они пугающе безумны. Помешанные.
Мой мозг постепенно отходит от шока и начинает судорожно работать. Плохая новость в том, что Дарен либо находится под действием наркоты, либо умело скрывал свою ненормальность все это время. Вторая плохая новость, что он очень силен и тяжелее меня фунтов на сто, так что из его объятий мне просто так не выбраться. Хорошая новость в том, то я, кажется, ему небезразлична. Вторая хорошая новость, что где-то на столе лежит мой телефон. Нейт стоит у меня на быстром наборе, поэтому мне нужно просто найти мобильный и нажать одну кнопку, а в это время отвлечь Дарена.
Смахиваю рукой слезы и пытаюсь улыбнуться.
– Дарен, ты тоже нравишься мне. Я представить себе не могла, что тоже нравлюсь тебе. Ты всегда был так суров со мной.
– Я не мог по-другому, – бормочет тот, оголяя мое плечо, – Так было нужно.
– Остановись, пожалуйста, – чувствую как мой голос предательски дрожит, когда его эрекция начинает прижиматься к подолу моей юбки. Провожу рукой по его жестким волосам, другой рукой продолжая шарить по столу. Да где же этот мобильник, когда он так нужен. – Дарен… Не так. Давай поедем к тебе, или ко мне… – лепечу, ныряя рукой под документы.
Только бы вырваться из этого кабинета. Я могу закричать охраннику, чтобы вызвал полицию, когда мы спустимся вниз.
– Каждый день дразнила меня, – вонзается зубами в мою ключицу. – Мучила меня, маленькая дрянь.
Вскрикиваю от боли, пытаясь оттолкнуть его от себя, но он снова прижимается ко мне ртом.
– Поцелуй меня, – шепчет, трогая языком мои губы, – поцелуй по-настоящему и поедем к тебе.
Я зажмуриваюсь и, поколебавшись секунду, отвечаю на поцелуй. Он сухой и безвкусный, как пачка активированного угля. Не выдержав и пяти секунд, отстраняюсь и медленно открываю глаза.
То, что я вижу перед собой – мой самый страшный кошмар наяву. Да нет. В самом страшном кошмаре я не могла представить такое.
Карие глаза, непонимающе уставившиеся на меня из распахнутых дверей кабинета. Не знаю, что видит Нейт в этот момент в моих глазах, но знаю, что его взгляд я не забуду никогда. Растерянность, непонимание, неверие. Шок. Боль. Такая пронзительная боль, что все слезы, что я держала в себе мучительные минуты, проведенные взаперти с этим обезумевшим монстром, вырываются наружу вместе со сдавленным всхлипом.
– Нет, Нейт…Я не…это не оно…
Хватка на моих плечах ослабевает, яд, проникающий через поры вместе с этим прикосновением, перестает так жечь. Шарахаюсь в сторону, что есть сил, и устремляюсь навстречу своему любимому. Он мое спасение. Я смогу ему все объяснить. Он поймет.
– Вы немного не вовремя, если вы не заметили, мистер Лотнер, – раздается за моей спиной ровный голос. Я почти представлю, как Дарен, ухмыляясь, поправляет манжеты пиджака.
Я не хочу его слышать. Я не могу его слышать. Все, что мне нужно это коснуться руками Нейта, прижаться к его груди, ощутить его тепло, стереть с себя этот отвратительный запах.
– Не слушай его, не слушай, – повторяю как молитву.
Первый шок Нейта прошел и теперь он уверенно шагает мне навстречу. Его глаза яростно царапают расстегнутую рубашку на моей груди, через которую выглядывает кружевной бюстгальтер. На счастливую долю секунды я позволяю себе поверить, что он идет обнять меня и утешить. Но затем заглядываю в его глаза… В них нет ничего кроме кипящей ярости и боли. Там нет ничего для меня.
Трясущимися пальцами впиваюсь в рукав его пиджака, пытаясь остановить от того, что он собирается сделать. Я по глазам я вижу его намерение, и от этого мне очень страшно. Такой взгляд я видела у хищников в передаче Animal Planet, перед тем, как они насмерть задирали свою добычу.
– Ради своего же блага, Тэйлор, уйди с дороги, – осекает стальной голос, чужой и далекий. В лице Нейта нет ни кровинки, обычно яркие губы серые. Выделяются только его глаза, дымчато-черные, без малейшего намека на тепло.
Рукав выскальзывает из моих пальцев, и я даже не успеваю обернуться, когда слышу звук вонзающегося в плоть кулака, стон и грохот падающего тела. Не знаю, кричала ли я что-нибудь в тот момент. Все, что я помню, когда повернулась, это корчащийся на полу Дарен, и Нейт, нависающий над ним.
– Нейт, – мой голос так слаб, что больше напоминает писк новорожденной мыши, – Не надо…
Все происходит как в тумане. Или как в съемках боевика. Только нет дублеров, стоп кадров и грима. Только жестокая реальность без фальшивой озвучки. Отведенная назад рука, которая с молниеносной скоростью опускается на лицо моего бывшего начальника. Хруст ломающихся костей. Звериное рычание. Крик боли. Звук лопающейся кожи. Удушающий запах крови.
Вжимаю голову в плечи и прижимаю ладони к вискам. Не помогает. Я все еще слышу новые и новые удары. Стоны, вопли, снова удары.
– Я любил ее, урод… я любил ее… – иступлено повторяет незнакомый мне голос.
Почему так закладывает уши? Это я визжу, хотя даже не замечаю этого. Подкатывающая к горлу тошнота грозится сбить меня с ног. Зажимаю ладонями рот, чтобы не закричать снова и поднимаюсь с пола.
– Ублюдок…Ублюдок…Я убью тебя.
Не помня себя, бросаюсь Нейту на спину, тяну его за шею, за руки. Рукава его пиджака разорвались по швам, на растрепанных волосах брызги крови.
– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляю, тычась лбом ему в спину, – Не надо.
Из – за его плеча раздается сдавленное бульканье и сипение, словно Дарен пытается что-то сказать. Его губы, размолотые в бесформенную массу, раздвигаются, на некогда белых зубах пузырится кровь.
– Ей не нужен мальчишка, ей нужен мужчина, идиот, – скалится, – Она просила еще. После тебя она всегда просила у меня еще…
Он пытается говорить и дальше, но обрушившийся на лицо кулак обрывает его ложь. Нейт вдавливает колени ему в грудную клетку и начинает молотить его по голове.
– Закрой свой рот, урод!! Закрой рот!!!Закрой рот!!
Половина ударов летят мимо, ударяясь в пол, сбивая кожу на его кулаках, но он, кажется, этого не замечает.
– Нейт! Нейт! Пожалуйста! – истерично ору, хватая его за ворот рубашки. – Ты убьешь его! Пожалуйста!
Наверное, это ужасно, что все, что беспокоит меня в этот момент, это то, что Нейта посадят в тюрьму за убийство. Наверное, со мной тоже что-то не так. Занесенная вверх рука замирает над кровавым месивом. Лицо Дарена выглядит настолько ужасно, что едва ли можно определить, где находится его нос.
Но не это пугает меня больше всего. Хотя пугает, это неправильное слово слово. Это разбивает мне сердце, пробирает до мозга костей, разрывает меня на части. Этот звук, который исходит от Нейта. Его ни с чем не спутать. Рыдания, которые невозможно замаскировать. Его рука, все еще зажатая в кулак, безвольно покоится на коленях, плечи и голова опущены, тело трясется.
Это невыносимо. Он думает, я ему изменила. Думает, я предала его, как все остальные.
– Нейт, – глажу его по плечу, пытаясь заставить посмотреть на себя. Его глаза устремлены куда-то поверх лежащего на полу тела, по забрызганному кровью лицу стекают слезы. Губы беззвучно шевелятся, но сквозь стоны корчащегося от боли ублюдка, я не могу расслышать, что он говорит. Провожу рукой по его волосам, бормочу бессвязные слова объяснения, чтобы его успокоить, но он никак не реагирует.
Не знаю, сколько прошло времени, пока мы сидели вот так: стонущее тело Дарена, Нейт перед ним на коленях, и я, вцепившаяся в его шею.
– Мой телефон остался в машине. «Нужно вызвать скорую», – пустым голосом говорит Нейт.
Не могу не послушаться, поэтому со вздохом отпускаю его шею, понимаюсь на ноги и начинаю шарить рукой по столу в поисках своего мобильного. Вот он где был. Под папкой Энергетикс. Даже забавно.
Испачканные кровью пальцы ходят ходуном, когда я набираю 9-1-1
– Соут Гранд Авеню, Калифорния Плаза… мужчина, 32 года…травмы лица…Кровотечение…возможно, сломан нос… нет, я не знаю, кто сделал это с ним… приезжайте быстрее…пожалуйста… Мое имя Тэйлор Челси.
Положив телефон на стол, испуганно смотрю на Нейта. Он успел подняться и с отсутствующим выражением лица смотрит на окровавленный пол. Выглядит он дико. Белая рубашка торчит из брюк и залита кровью, пиджак порван, на лице красные подтеки.
С мольбой смотрю на него, делая шаг ему навстречу:
– Нейт, он приставал ко мне…Я хотела отвлечь его, пока искала телефон, чтобы набрать тебе. Я бы никогда…слышишь, никогда…
Обрываю фразу, так и не сумев ее договорить. Это смешно, что я говорю чистейшую правду, но даже для меня самой эти слова звучат фальшиво и неправдоподобно. Может быть, потому что мой голос так дрожит. Может быть, потому что это дурацкое клише. Может быть, потому что я знаю прошлый опыт Нейта и чувствую, что он не поверит мне.
Я ожидаю насмешек, сомнения, я даже жду, что он разозлится на меня. Но когда мы встречаемся взглядами, вместо этого я вижу пустоту. Ни любви, ни боли, ни страдания, лишь большую пропасть, которая с каждой секундой увеличивается между нами. Словно землетрясение разверзло материк, и мы стоим на разных его частях, глядя, как нас неминуемо уносит друг от друга.
– Я подожду скорую внизу. Думаю, полиция захочет со мной поговорить, – безучастно говорит Нейт и разворачивается к двери.
И внезапно ко мне приходит осознание того, что он сдался и уходит от меня. Я забываю обо всем: о собственном страхе быть изнасилованной, о том, что на моих глазах едва не убили человека. Я вижу лишь его, идущего к двери, чтобы снова оставить меня одну.
– Нейт, – выкрикиваю, шлепая за ним по полу босыми ногами. – Не уходи! Я не виновата! Клянусь, я ни в чем не виновата! Прошу, поверь мне! Я люблю тебя! Я бы никогда так с тобой не поступила! Я не Мэнди, пожалуйста, Нейт, просто поверь мне!
Вцепляюсь в рукав его пиджака, одной рукой, второй, но он продолжает шагать в двери, словно этого не замечает. Дергаю за полы, тяну на себя, ору, визжу и плачу, но он все равно продолжает неумолимо идти к выходу. Туда, где не будет меня.
Когда дверь за ним захлопывается, пиджак остается в моих руках, и я падаю вместе с ним на колени. Не может все так закончиться. Это бред, страшный сон. Он выслушает меня. Я смогу все ему объяснить. Прижимаю пиджак к груди, как если бы он мог заменить присутствие Нейта. Он все еще теплый и пахнет им: его парфюмом и моим будущим. Качаю его в руках, как хотела бы делать это с ним, глажу мягкую ткань пальцами. Убаюкиваю ее и успокаиваю, обещаю, что никогда не предам и что безумно люблю его. Это не может быть нашим концом, просто не может. Как же ужин с моими родителями и тот подарок ко дню его рождения, что я приготовила.
– Мне…нужен врач… – раздается кряхтение позади меня.
Глядя перед собой, медленно поднимаюсь на ноги, чтобы посмотреть в лицо человеку, который за одно мгновение разрушил мою жизнь. Не знаю, откуда во мне берутся силы, чтобы ответить ему. Аккуратно складываю пиджак Нейта и перекидываю его через плечо. Содержимое карманов валится на пол, но мне не до этого.
– Предъявишь обвинения, я засужу тебя за попытку изнасилования, – не своим голосом сообщаю ему. – Вряд ли Эрнст энд Янг или любая другая фирма захотят после это иметь с тобой дело.
– Ничего же не произошло. Ты ничего не докажешь, – сипит мудак с пола, – ведь даже твой парень тебе не поверил.
– А ты рискни, Дарен, – бросаю на него последний, полный отвращения взгляд. – Мне теперь терять нечего.
Перед тем как покинуть кабинет, опускаюсь на колени, чтобы собрать то, что выпало из пиджака Нейта. Эти предметы наверняка ему понадобятся. Смарт-карта, отпирающая все двери в офисе, ключи от машины, зажигалка… Когда беру в руки последний предмет, земля подо мной начинает вращаться с такой скоростью, что мне кажется, что я упаду в обморок. Нет, Господи, нет.
До хруста в пальцах сжимаю в кулаке синюю бархатную коробочку с серебристыми буквами Графф, и громко вою, потому что знаю, что находится внутри.
30
– С ума сошла? – шипит Фелисити, глядя на меня из-под темной оправы "кошачий глаз", когда мы гуляем по бульвару Олимпик. – Отказываться от такой возможности из-за того, что бывший босс оказался латентным маньяком, а парень настолько ревнив, что до сих пор тебя не выслушал!
– Эту работу предложил мне друг Нейта, – возражаю, разглядывая горки цветного мороженого в уличной витрине. – Вряд ли он сделал бы это, не будь я его девушкой.
– Знаешь, иногда ты меня так бесишь, – кривит отполированные блеском губы, – Сколько человек должны тебе сказать, что ты талантлива? И дело здесь не в Нейте, и не в жалости к тебе, и не в движении планет… Просто, наконец, поверь в себя, и прими тот факт, что люди тебя ценят.
Протягиваю смуглой девочке-продавцу три доллара и забираю свой кислотно-зеленый рожок.
– Просто мне кажется это неправильным после всего, что произошло. Я знаю, что ни в чем не виновата, а Нейт нет. Он видел, как я добровольно целовалась со своим шефом на столе в его кабинете в наполовину расстегнутой рубашке. Для него это повод ненавидеть меня и отменить все договоренности.
– Ради бога, сколько раз ты звонила Нейту, чтобы все объяснить? Раз десять?
– Двенадцать, – поправляю, пробуя мороженое на вкус. Какого черта это вкус называется фисташки? Здесь нет отдаленно ничего напоминающего орех по вкусу. – Его номер недоступен.
– Тем более, – изрекает Лис, с завистью поглядывая на то, как языком я ковыряю замороженную массу из вафли. Похоже, Фелисити снова на диете. – Арррх, так бы и придушила твоего босса голыми руками. Сжала бы его поганую шею и выжала бы из него каждую каплю крови, – и со вздохом добавляет: – Но тогда меня посадят в тюрьму, и какая-нибудь огромная зэчка с наколками сделает меня своей сучкой.
Давлюсь мороженым и тихонько смеюсь, представляя побритую налысо Фелисити в оранжевой робе.
– Ты меня удивляешь, – с подозрением щурится подруга, – когда четыре дня назад я нашла тебя в кровати, ты настолько опухла от слез, что тебя можно было спутать с Микки Рурком, а сейчас ты ешь мороженое и хихикаешь.
– Что могу сказать, антидепрессанты – великая вещь, – пожимаю плечами.
– Антидепрессанты? Не говори, что ограбила аптечную лавку.
Машу в воздухе пластиковой ложечкой и успокаиваю ее.
– Никакого криминала. София дала мне пару таблеток, когда они с Рико заезжали проведать меня в начале недели.
Наши отношения с невесткой потеплели после того ужина у моих родителей. Увидев мою зареванную физиономию, она без лишних разговоров полезла в сумку и отсыпала мне горстку прозака.
– Бегемотиха еще не родила? – интересуется Фелисити, переводя взгляд на парня, фотографирующего вывеску Музея Грэмми, мимо которого мы проходим
– Родит в конце месяца. Я стану тетей, представляешь? Мама, как ненормальная, каждый день носится по магазинам, скупая детские отделы под чистую. Папа сбрил усы, потому что решил, что они могут напугать малыша. Ей-богу, мне даже не хватает этого коврика у него под носом. Он очень смешной без них.
Лис отрывает взгляд от задницы парня и пристально смотрит на меня.
– И все-таки ты изменилась, Тэйлор. Стала более спокойной, что-ли. Я думала, после того, что случилось, ты проваляешься в кровати минимум месяц, оплакивая несчастную судьбу. Не зря говорят, что родная кровь дает силу.
Она права. Несмотря на то, что я раздавлена произошедшим с Дареном и Нейтом, я не чувствую, что моя жизнь кончена. Осязаемая поддержка семьи помогает мне не пойти ко дну. Я ничего не рассказывала им о произошедшем, боясь, что отец захочет вмешаться и доведет дело до суда, но мне и не нужно было. Я знаю, что в любой момент могу рассчитывать на них. Дереву вернули корни, и даже в самую суровую засуху они будут питать меня. Семья – это много.
– Так ты будешь звонить Нейту? – не угомонится подруга. – Может, стоит поехать у нему домой?
Хмурюсь и отрицательно кручу головой.
– Догадываюсь, что ему сейчас непросто, но ведь и я тоже пострадала. Кто знает, что могло произойти, не приди он вовремя. Я сделала все, что в моих силах, чтобы связаться с ним, но он продолжает меня избегать. Это его право, но бегать за ним я тоже больше не хочу. Если я ему небезразлична, он найдет в себе силы встретиться и поговорить.
Идеально накрашенное лицо удивленно вытягивается, и Лис начинает осматривать меня, словно видит впервые.
– Воу, девочка! Скажи Софии, что я тоже хочу немного этих волшебных таблеток. Чтобы они не сделали с тобой, мне это нравится. И, ради бога, пусть они дадут тебе мозгов не отказываться от предложения этого Уинстона.
– Винсента.
– Какая к черту разница. Это твой шанс заниматься тем, что тебе по-настоящему нравится. Может быть, это последний подарок твоего парня, – произносит она, и осекается, глядя на мое побледневшее лицо.
Даже одурманенный прозаком мозг отвергает это утверждение, не веря, что наши отношения могут закончиться так глупо. Я все еще надеюсь, что Нейту нужно время, чтобы дать себе усомниться в увиденном и самому решиться со мной поговорить. Несмотря на бешеную популярность среди женского пола и успешную карьеру, в душе он очень раним и все еще не уверен в себе из-за неудач в прошлых отношениях. Мое сердце разрывалось все эти дни, когда я представляла, как он сидит за столом в своем кабинете с бутылкой виски и рисует себе самые неприглядные картины того, как еще женщина в его жизни подвела его.
Но как бы мне не было тяжело, я собрала всю волю в кулак и напомнила себе о самоуважении. Вчера я решила перестать напрасно терзать его мобильный и позволить Нейту самому сделать шаг. Он хотя бы должен меня выслушать. В наших отношениях он всегда был тем, кто бежит, а я той, кто догоняет. Пора выдать ему кредит доверия. Возможно, если я остановлюсь, это даст ему стимул обернуться.
– Ну так ты пойдешь? К Винсенту?
Догрызаю хрустящую остроконечную вафлю, не успевшую пропитаться сладкой жидкостью, и утвердительно киваю:
– Думаю, да.
В офисе у Винсента Ллойда царит атмосфера художественного хаоса. Если в элитном небоскребе Калифорния Плаза я привыкла встречать прилизанных холеных мужчин в строгих костюмах и женщин, одетых в лучших традициях сериала «Безумцы», то здесь в глазах пестрит от людей, разодетых во все цвета радуги: парень в желтом балахоне и зеленым ирокезом, девушка эмо с огромной цветной татуировкой, расплывшейся по бедру, толстушка-негритянка в короткой джинсовой юбке и дредами, нескладный высокий парень, по комплекции напоминающего удочку, в белом пиджаке и такого же цвета брюках, словно сошедший со страниц свадебного каталога семидесятых годов. С первого взгляда мне становится ясно: генеральный менеджер рекламного агентства Блисс вряд ли отправит меня домой переодеваться, даже если я буду принимать по утрам душ из кофе.
– Я рад, что, в конце концов, ты решила прийти, Тэйлор, – слышится из-за моего плеча.
Оборачиваюсь, чтобы встретится с глазами с улыбающимся Винсентом. Его одежда не слишком отличается от той, что была на нем в клубе: зеленая я толстовка с белым принтом и потертые синие джинсы. Слегка улыбаюсь ему, от волнения засовывая руки в карманы широких бежевых брюк.
– Привет, Винс. Я тоже рада.
– Пойдем, я покажу тебе рабочее место и проведу небольшую экскурсию по офису, – говорит он, приобнимая меня за плечо. Его прикосновение дружеское и непринужденное, совсем не вызывает у меня желания отстраниться. Винсент понравился мне с первого взгляда в клубе – простой и понятный.
Он ведет меня по узкому коридору, по которому то и дело снуют его сотрудники. Из приоткрытых дверей доносятся громкие телефонные переговоры, смех, споры. Обстановка здесь творческая и непринужденная, и думаю, мне все это очень по душе.
– Это место, где тебе предстоит работать, – говорит Винсент, заводя меня в небольшой кабинет с выкрашенными в бледно-голубой цвет стенами и светлой офисной мебелью. – Свободный стол твой, – указывает на большой стол с канцелярскими принадлежностями и крутящимся молочно-бежевым креслом. – Ноутбук тебе принесет Элайджа, наш программист.
За двумя другими столами сидят темноволосый парень в клетчатой рубашке и больших очках в роговой оправе, по виду напоминающего корейца или японца, и светловолосая девушка с розовыми прядями, собранными в два высоких хвостика по бокам. Определенно, фанатка Харли Куинн.
– Поприветствуйте нашу новую художницу, о которой я вам говорил, Тэйлор Челси. Тэйлор, это Сэм Вонг и Эллиса Периш.
– Две «эл», попрошу заметить, – вскидывает бровь блондинка, оценивая меня. Уголки ее губ приподнимаются в немного ироничной улыбке, – Добро пожаловать в семью, Тэйлор Челси.
Кореец или китаец в знак приветствия поднимает два пальца вверх, не утруждаясь оторваться от монитора.
– Когда Сэм увлечен работой, его мало что может отвлечь, – доверительно шепчет Винсент.
Мне совершенно точно здесь нравится.
– Пойдем, я покажу тебе конференц – зал, где мы проводим мозговые штурмы, и познакомлю тебя с остальными.
Благодарно киваю Винсу и более уверенно следую за ним. Его дружелюбие действует на меня успокаивающе, и я начинаю думать, что при таком начальнике я с легкостью приживусь в коллективе.
В течение часа мы обходим каждый кабинет, где Винсент представляет меня свои сотрудникам. Их около тридцати, преимущественно молодежь моего возраста, хотя есть и те, кто явно старше. Они приветливо улыбаются, когда их начальник знакомит нас друг с другом, после чего беззаботно возвращаются к своим делам. От меня не укрывается, что они зовут Винсента по имени, не утруждая себя обращением «мистер Ллойд». Это очень прогрессивно.
Когда экскурсия по офису окончена, и Винс провожает меня к кабинету, где мне предстоит работать, решаю поговорить с ним начистоту.
– Послушай, Винс…, – мнусь, – Дело в том, что когда мы договаривались о работе… в общем, с тех пор обстоятельства немного изменились. Я знаю, что Нейт твой друг, но сейчас у нас в отношениях неразбериха… Я хочу сказать, что пойму, если ты вдруг передумаешь нанимать меня…
Винсент хмурит светлые брови, глядя мне в глаза.
– Ваши отношения с Нейтом меня не касаются, Тэйлор. Я предложил тебе эту работу не в услугу своему другу, а потому что увидел в твоих рисунках то, что давно искал. Я не из тех людей, кто готов вредить своему бизнесу в угоду другим, поверь мне.
От его уверенных слов становится легче, и я начинаю улыбаться.
– Спасибо, Винс. Я рада, если все обстоит именно так.
– Не стоит недооценивать себя, Тэйлор, – подбадривает меня Винсент, – Честно говоря, я не подозревал, что у вас с Нейтом какие – то проблемы. Сегодня он сам звонил мне напомнить, что ты подойдешь и даже попросил, чтобы я лично ввел тебя в курс дела.
Сердце реагирует на эту новость быстрее, чем мозг смог ее обработать, начиная стучать быстрее. Он все еще волнуется за меня. Возможно, он все же поверил мне и ему просто нужно время, чтобы успокоиться. Второй раз за эту неделю я по-настоящему улыбаюсь. И антидепрессанты здесь ни при чем. Ох, уж эта надежда.
