Алайна Салах
Потерянный бит
Чувствую, словно упала в аквариум с пираньями, где каждая рыба пытается оттяпать от меня свой кусок.
– Милая, ты ведь не позволила этому зайти далеко? – нервно пищит мама. – Мы совсем не так тебя воспитывали.
Внезапно в комнате становится очень мало воздуха. Так мало, что я чувствую тошноту и головокружение. Кровь приливает к голове, в ушах шумит. Я больше так не могу. Не могу больше выносить эти упреки и издевательства, только не сегодня, когда я так раздавлена.
Гнев, отчаяние, усталость, боль, унижение, весь этот неприглядный калейдоскоп эмоций во мне разрывается подобно кровавому конфетти, и я вскакиваю с места.
– Ты! – трясущимся пальцем указываю на Рико. – За что ты так презираешь меня? Что, я черт подери, тебе такого сделала, кроме того, что была твоей младшей сестренкой?
Вижу, как Рико открывает рот, явно желая меня заткнуть, но я не даю ему этого сделать.
– Почему ты всегда стремишься унизить меня? Показать свое превосходство? Как будто тебе недостаточно того, что ты папин любимчик… Как будто недостаточно, что на тебя одного он смотрит, как на законного отпрыска.
Глаза брата расширяются, и я замечаю, как в его руку впивается ногтями побледневшая София. Из моих глаз начинают течь слезы, но я не пытаюсь их вытирать. Пусть полюбуются на то, что они сделали со мной.
– Старшие братья всегда защищают своих сестер! А я всегда чувствую, что ты меня стыдишься нашего родства. Я устала быть твоей грушей для битья, ясно? Да, я не вышла замуж и не работаю на отца, и моя жизнь не так блестяще распланирована, как твоя. Но разве это повод меня презирать?
– Никто не презирает тебя, hija, – раздается строгий голос отца. – Мы все желаем тебе счастья.
Словно, новорожденная убийца, почувствовавшая зов крови, вытаскиваю клинок из одной жертвы и перехожу к следующей.
– А ты, папа! – выплевываю, разворачиваясь к нему. – Всю мою жизнь я живу с мыслью о том, что должна тебе что-то доказать. Я чувствую обязанной тебе с рождения! Ты постоянно вдалбливаешь мне в голову, что я настолько тупа, что неспособна принять ни одного самостоятельного решения!
Гнев и адреналин сотрясают тело так, что я грохаю кулаком по столу.
– Почему? Потому что я родилась женщиной? Кто дал тебе право каждый раз мешать меня с грязью? Я ненавижу экономику. Я ее, блять, ненавижу! Ты не желаешь мне счастья. Ты хочешь, чтобы я не доставляла тебе хлопот. Я живой человек! – ору, брызгая слюной и слезами. – Слышите, вы все! Я, мать вашу, живая!
Я с такой силой колочу себя в грудь, что костям становится больно. Адреналин постепенно покидает меня, я охрипла от крика. Проклинаю себя за то, что губы трясутся, а голос начинает звучать жалобно.
– Родители должны любить своего ребенка. Должны просто потому, что он есть, – всхлипываю, – Не потому что умный, красивый или сильный, а потому что-то он их. Без всяких условностей и обязательств… Если никто никогда не полюбит этого ребенка, то он, по-крайней мере, должен знать, что может найти любовь и поддержку в своей семье.
Отец издает какой-то кряхтящий звук, но я жестом прошу его помолчать. К моему удивлению, он слушается.
Поворачиваюсь к маме. Она ревет едва ли сильнее, чем я сама, но во мне нет места жалости.
– Ты никогда не вставала на мою сторону, мам. Почему? Я столько раз просила вступиться за меня перед отцом. Дни рождения подруг, на которые мне не разрешено было ходить, потому что они были слишком развязными… Томас, который мне даже никогда не нравился. Ненавистная учеба… Ни разу ты не сделала этого.
Чувствую тотальное опустошение. Вспоминаю свою первый сексуальный опыт, который так и не стал особенным, молчащий в дни рождения телефон, хроническую неуверенность в себе. Вцепившись пальцами в нарядную бежевую скатерть, бросаю присутствующим свое последнее обвинение. Почему-то оно выходит из меня шепотом.
– Из – за вас у меня ничего нет. Вы все забрали у меня.
Мама опускает лицо на руки и всхлипывает. Я не хочу ее успокаивать. Сегодня я хочу побыть эгоисткой.
Дыша, словно загнанная гончая, опускаюсь на стул. Мой колодец обиды опорожнен до предела.
За столом воцарилась гробовая тишина. Вижу, как дергается лицо отца, когда он комкает в руках салфетку, и как вытирает слезы София. Под аккомпанемент маминого плача тяжело сопит Рико, сжимая резную ножку бокала. Я тоже молчу и просто жду, когда дыхание придет в норму.
Первым в себя приходит отец. Невольно поднимаю голову, когда он начинает говорить, потому что никогда не слышала, чтобы его голос так звучал. Растерянно. Повержено.
– Дочка. Ты знаешь, разговоры не моя сильная сторона. С Рико все проще, он парень, и мы понимаем друг друга. Но девочки… это всегда было тем, чего я не мог постичь. Принимая все эти решения за тебя, я лишь хотел защитить. У меня, возможно, не всегда это получалось, но я действительно думал, что потому что старше и опытнее, я знаю, что будет лучше для тебя… В твоих словах много правды, дочка, но в одном ты неправа. Когда в роддоме твоя мама впервые дала мне тебя подержать, ты открыла свои черные глазки и посмотрела прямо на меня. И в ту же секунду я понял, что люблю. Люблю и никогда не перестану любить…, – он опускает взгляд, и я вдруг замечаю, что его губы дрожат, – Такому упрямому старому дураку тяжело отпускать свою маленькую девочку в мир, полный опасностей, всегда хочется подставить руки и подстраховать. Все, что я делал, было продиктовано любовью к тебе, hija. Неправильной и эгоистичной, но самой большой любовью, которую отец может испытывать к дочери.
Он замолкает и смотрит на меня с робкой надеждой. Кусаю губы и глотаю стекающие к подбородку слезы. Злость проходит. Сидящий напротив мужчина совсем не похож непреклонного главу семьи Челси. Сейчас он просто отец, сбитый с толку и испуганный.
Папа трет покрасневшие уголки глаз и откашливается.
– Сейчас давайте продолжим ужин. Встретимся с тобой на днях, дочка. Только ты и я. Поговорим обо всем. Расскажешь мне, чего хочешь от жизни. Попробуем все исправить. Я попробую… Даже если это будет означать оставить тебя в покое.
Справа раздается сдавленный всхлип. София вскакивает на ноги и выбегает из-за стола. Кажется, для ее гормонов мое шоу оказалось чересчур эмоциональным.
Рико бросает на меня виноватый взгляд, уголки его рта быстро дергаются вверх. Я знаю, что этим он хочет сказать: «Прости меня, сестренка». Слегка киваю головой в знак того, что я его услышала. Не собираюсь его баловать. Не так скоро.
Мама продолжает плакать, ее обычно безупречный макияж давно стек в тарелку.
– Тише, Сесиль, тише, – успокаивает ее папа, похлопывая по руке. – Слишком много слез.
– Она права, Энрике, права. Я плохая мать….
– Тсс, милая. Ты не плохая мать. Просто ты считала, что я слишком хороший отец.
То, как он успокаивает маму, трогает меня. Их отношения неидеальны, но даже спустя годы, в них есть любовь. А это совсем не мало, учитывая, что я свою не сумела удержать дольше недели.
– Эй, кто-нибудь! Тэйлор! – раздается из прихожей взволнованный голос Софии.
Отрываю взгляд от родителей и перевожу его на залетевшую в гостиную невестку.
– Там…на крыльце сидит парень, – нервно тараторит она. – Тот, из ресторана… Я случайно увидела его в окно. Подумала, ты захочешь к нему выйти.
26
Мое сердце делает болезненный кульбит и с грохотом ударяется о грудную клетку. Нейт? Здесь?
Чувствую на себе беспокойные взгляды родителей, но не могу сдвинуться с места.
– Думаю, тебе нужно пойти к нему, Тэйлор, – напоминает Рико. – Парень притащился на другой конец Лос-Анджелеса.
Усилием воли заставляю себя подняться и медленно иду к двери. Каждая нога весит тонну. Для чего он приехал? Ужин почти окончен, карты выложены на стол. Мне больше не нужна его помощь.
Тошнотворное волнение переполняет меня. Хватаюсь за гладкую ручку и толкаю ее вперед. На секунду зажмуриваюсь и думаю: вдруг София ошиблась.
Она не ошиблась. Нейт сидит на сером крыльце спиной ко мне, обхватив руками голову. Рядом на ступеньке лежит большой букет ярко-красных роз, перехваченных бежевой лентой. Сердце начинает стучать еще сильнее, хотя кажется, что это невозможно.
Когда дверь за мной предательски громко хлопает, Нейт оборачивается. Вопреки всему, глаза жадно впиваются в его лицо, пытаясь за секунды утолить голод расставания. В свете уличного фонаря его обычно загорелая кожа кажется необычайно бледной, рельефные скулы выделяются сильнее обычного, а в ореховых глазах угадывается усталость. Но даже несмотря на потерянный вид, он остается самым красивым парнем на земле.
Глубоко дышу через нос, пытаясь похоронить внутри себя трепет, разрывающий грудь. Обхватываю себя руками, пытаясь защититься от магнитных волн, взывающих к телу, когда он поднимается на ступеньку выше. Вскинув подбородок, спрашиваю как можно безразличнее.
– Зачем ты пришел, Нейт? Ужин почти окончен. А Айви, наверное, еще нуждается в тебе.
Его щека дергается. Он терпеливо смаргивает мою холодность и делает еще один шаг наверх, заставляя меня отступать к двери в поисках поддержки. Желание прикоснуться к нему невыносимо, но это роскошь, которую я не могу себе позволить.
Чувствуя мое сопротивление, Нейт останавливается. Иногда я удивляюсь, как легко ему удается меня прочитать.
– Я не поехал к ней, Тэйлор, – говорит с нажимом, глядя мне в глаза – Билл ее отвез.
Несколько секунд растерянно смотрю на него. В его взгляде обезоруживающая честность, смывающая все язвительные слова, что вертелись у меня на языке.
– Билл отвез? Ты не поехал? А как же Айви?.. Блейк просил именно тебя…
Теперь я хочу убедить его в том, что ему нужно было поехать в больницу? Определись уже, Тэйлор.
Нейт тихо смеется.
– Взгляни на мое милое личико в последний раз, потому что скоро этот неандерталец разобьет его в мясо.
Очевидно, на моем лице написано сожаление, потому что он спешит успокоить меня
– Я попросил лучшую подругу Айви и ее мужа поехать с ней. Сейчас они вместе.
Мысли растекаются, как растаявшее в летний день желе, пока я молча рассматриваю лацканы его идеального пиджака. Эти слова сделали бы меня счастливой еще пару часов назад, а сейчас я просто не знаю, что на это сказать.
– Тэйлор, я выбрал тебя, – раздается его твердый голос. – Я всегда буду выбирать тебя, если ты позволишь.
В носу начинает знакомо щипать, глубокое дыхание больше не помогает. Скрипнув зубами, стряхиваю с себя магию его слов.
– Мне не нужны подачки, Нейт. Никогда в жизни я больше не хочу чувствовать себя так, как на том ужине. И как сегодня тоже. Никогда.
Красивое лицо искажается раскаянием. Нейт подается вперед, но потом, словно осекая себя, остается стоять на месте.
– Я прошу у тебя прощения за то, как вел себя тогда. Это было непростительно. Каждая твоя претензия была оправдана. Я ревновал тебя. Вы втроем за одним столом…это оказалось слишком для меня, и все мои страхи вернулись. Я думал, ты увидишь то, что увидела в Айви в свое время… Что другой мужчина лучше меня, сильнее, привлекательнее. Поймешь, что я недостоин тебя. Я так долго пытался найти разумное объяснение тому, почему она бросила меня. Анализировал, что я сделал не так… – переведя дух, пронзительно смотрит на меня, – Но недавно понял… Нет разумного объяснения. Любовь не поддается логике… Ведь каким-то чудесным образом из всех парней ты выбрала именно меня.
Его слова – словно вода, смывающая боль с моих ноющих ран. Кусаю щеку изнутри, но не помогает. Соленые дорожки скатываются по щекам, принося облегчение. В пустыне пошел дождь.
Нейт решительно шагает вперед и прижимается подушечками пальцев к моему лицу, осторожно стирая слезы. Бесполезное, но такое приятное прикосновение.
– Мне невыносимо смотреть, как ты плачешь, Тэйлор, – шепчет, – Я просто идиот, потому что в то самое утро в Брентвуде, я не должен был отпускать тебя. Я должен был запереть тебя в своей спальне и умолять стать тебя моей девушкой. И я двойне идиот, потому что до сих пор этого не сделал. Пожалуйста, стань моей девушкой. Пожалуйста, пожалуйста.
– Я не хочу быть ничьей заменой, Нейт, – тихо всхлипываю, – Я не хочу быть заменой Айви.
– Ты никогда не будешь заменой, глупая. И никогда ею не была.
Его прикосновения слишком нежные, слишком расслабляющие. Разум снова уплывает в пучину надежд и мечтаний. Дергаю головой, избавляясь от очарования ласки на моем лице, и упрямо повторяю:
– Ты любишь ее, не меня.
Тогда он берет меня за руку. Энергия его касания через поры просачивается в меня, и я вздрагиваю. Все тело оживает, словно от удара дефибриллятора.
– Чувствуешь это? – глядит сначала на мою ладонь, а потом на меня, – Я почувствовал ее, когда ты впервые дотронулась до меня в клубе. Искру, ударившую в самое сердце. Ты не можешь себе представить, как я тогда испугался. Придумал тысячу неважных причин, почему меня тянет к тебе. Я был таким тупым, что отрицал очевидное.
Палец ложится на мой подбородок и тянет его вверх. Кручу головой и сопротивляюсь из последних сил, потому что знаю, что быстро сдамся.
– Спроси меня еще раз, Тэйлор, – жарко шепчет, – Спроси, люблю ли я ее. Ведь в прошлый раз я так и не ответил тебе.
Черт побери, почему в это момент мне так страшно. Пытаюсь дышать через нос, но слезы не дают этого сделать. Сглатываю влагу и поднимаю на него глаза.
– Ты все еще любишь ее, Нейт?
Секунда между нами мучительна. Его теплая улыбка больше, чем мое сердце может вынести.
– Нет, Тэйлор. – мягко произносит, прижимаясь ладонью в моей щеке – Я давно не люблю Айви. – гладит меня по волосам и улыбается шире, – По крайней мере, не так, как ты думаешь. Я слишком долго хранил воспоминания о ней и боялся с ними расстаться, ведь они держали меня на плаву все эти годы. Но то были годы апатии и безразличия. Ты спасла меня. Своей искренностью, открытостью, такой отчаянной смелостью без страха быть раненой, ты заставила меня стыдиться, кем я стал.
Сглатывает и замолкает на секунду.
– Ты сказала, что я твое небо… Ты мои звезды, Тэйлор. Та единственная, кого я хочу видеть каждое утро и та, кому я хочу рассказывать, как прошел мой день. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Всегда, когда бы я тебе не понадобился, я буду рядом, обещаю.
Вцепляюсь пальцами в свои плечи и замираю. Сияющие глаза смотрят на меня, так же как смотрел папа. С ожиданием и надеждой. Знаю, что в окно за мной наблюдает вся моя семья. Удивительно, но сейчас я физически ощущаю их поддержку. Наверное, именно она дает мне сил произнести самые сложные слова в моей жизни:
– То, что ты сказал… это больше, чем я могла рассчитывать, Нейт. Но я просто…я не могу.
В его глазах меркнут звезды, а губы дергаются. Мне невыносимо видеть его боль. Зубы отбивают чечеточный ритм, сердце болезненно ухает. Чувствуя набегающую волну слез, начинаю пятиться назад.
– Прости меня. Прости, пожалуйста, – лепечу, нащупывая пальцами спасительную ручку.
Нейт не останавливает меня и даже не окликает. Опустив плечи, с тоской смотрит на меня, словно провожает в путь самолет, который никогда не вернется. Букет, одиноко лежащий в его ногах, походит на кровь, вытекшую из раны. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь выкинуть эту картину из головы.
Протиснувшись в дверь, захлопываю ее за собой, и скатываюсь на пол, захлебываясь слезами. Не знаю, почему я сделала это. Наверное, что-то перегорело во мне, наверное, устала делать шаги вперед, упираясь в стены. Наверное, потому что всему есть предел.
.-Тэйлор, почему ты плачешь? – взволновано спрашивает мама – И где твой друг?
– Ушел, – глухо отвечаю, глядя на руки.
– Может быть, стоило пригласить его к столу?
– Нет, мам. Не стоило.
Мама подходит ко мне ближе и ласково гладит меня по голове
– Поднимайся, милая. Папа прав, слишком много слез на сегодня.
Вытираю глаза рукавом комбинезона, медленно встаю и бреду за ней. Кажется, после сегодняшних излияний я еще год не смогу плакать.
Воздух гостиной полон понимания и сочувствия. Семья осторожно поглядывает на меня из-за стола, но никто не решается заговорить первым.
– Вот, милая. Выпей чай, – мама ставит передо мной дымящуюся мятой кружку.
Делаю глоток и благодарно киваю.
– Спасибо.
– Он тебя обидел, дочка? – хмурится папа.
От угрозы, скрытой в его голосе становится не по себе. Быстро вскидываю глаза и трясу головой.
– Нет, нет, пап. Скорее, наоборот. Это я его обидела.
– Тогда почему ты плакала, милая? – шепчет мама, переводя растерянный взгляд с Рико на Софию, будто они могли подсказать ей ответ.
– Он сказал мне все, что я хотела услышать, – грустно усмехаюсь, бесцельно водя пальцем по ободку кружки, – Предложил стать его девушкой. А я.… просто не смогла.
– Ну и дура, – раздается спокойный голос из угла стола.
Мы, все как один, поворачиваемся к Софии. Та постукивает по столу ложкой, глядя на меня почти с материнской снисходительностью.
– Парень по уши влюблен в тебя, Тэйлор. Я, может, и не семи пядей во лбу, как любит говорить папа, но в том, что касается любви, у меня мозгов больше вашего. То, как он смотрел на тебя в ресторане, то, что не нагрубил Рико, хотя видит Бог, – она поворачивается к брату, – и, прости меня, дорогой, он этого заслуживал. Он проехал весь город, чтобы повидаться с твоими родителям. Знаешь, скольких трудов мне стоило затащить твоего брата на встречу с моим отцом? Не понимаю, чего тебе еще нужно, – пожимает плечами. – Влюбленные красавчики при деньгах на дороге не валяются.
Прежде чем трусливо опустить взгляд в тарелку, я замечаю, как удивленно посматривает папа на свою невестку. Кажется, мы все недооценивали Софию.
После ужина, окончившимся крепкими объятиями и новыми слезами, впервые за долгое время домой меня везет не такси, а Рико. Остановившись возле моего дома, он выходит из машины следом за мной, жестом показывая Софии оставаться внутри. Нервно топчется напротив, силясь что-то сказать. Решаю быть великодушной и облегчить его мытарства.
– Все в порядке, Рико. Я знаю, что тебе жаль. Я все понимаю.
– Не надо, Тэйлор, – резко осекает брат. – Мне тяжело, но надо…чтобы я сам.
Похрустев несколько секунд пальцами, смотрит наверх, вздыхает и снова опускает взгляд на меня.
– Я был несправедлив к тебе и прошу за это прощение. И когда я говорил о парнях и о тебе…в общем, я не имел этого в виду. Любой парень будет счастлив иметь рядом с собой рядом такую, как ты, сестренка. Не знаю, зачем я нес всю эту чушь. Наверное, в каком-то смысле хотел оградить тебя от таких, каким был сам, – делает шумный вдох и сбавляет голос на два тона ниже, – Ты красивая, сестренка. Очень красивая.
Чертовы слезы. Еще никогда брат не говорил со мной так. Ни разу в жизни. Не выдержав, обнимаю его, утыкаясь носом в плечо. Рико тяжело сопит и едва заметно пару раз похлопывает меня по спине.
– Я знаю, что тебе не нравятся обнимашки, но сейчас тебе придется потерпеть, – всхлипываю ему в рубашку.
– Не затягивай с этим, сестренка. Ты еще не знаешь, какой ревнивой может быть моя пузатая тигрица.
Угроза срабатывает. Бросив испуганный взгляд в окно его Форда, отлетаю на пару шагов назад. Сегодня София еще раз доказала, что я совершенно не разбираюсь в людях. Возможно, в свободное время она накалывает глазные яблоки на зубочистки.
Осторожно помахав невестке в окно, прощаюсь с Рико и поднимаюсь к себе в квартиру. С работающим кондиционером в комнатах легко дышится. Залезаю в холодильник, чтобы взять сок, и поражаюсь тому, что впервые за долгое время он полон. Так же, как и я.
Ложусь на диван со стаканом в руках и переключаю каналы. Решаю остановиться на оскароносном шедевре Дэмьена Шазелла Ла Ла Лэнд. Парадоксально, но у меня все еще хватает слез, чтобы всплакнуть на трогательной сцене о несбывшихся мечтах Райана Гослинга и Эммы Стоун. Вытирая уголки глаз флисовым пледом, думаю о том, как один упрямый миг может перевернуть человеческую жизнь. Быть может, рыжеволосая Эмма и не стала бы счастливее с героем Гослинга, но ведь теперь она этого никогда не узнает.
Фильм давно закончился, но я все еще не могу уснуть. Ворочаюсь в неудобной кровати, пытаясь прогнать из памяти потухшие карие глаза. Невозможно. Они, подобно луне, преследуют меня всюду.
Ты мои звезды, Тэйлор.
Парень по уши влюблен в тебя.
Пожалуйста, стань моей девушкой.
Искра, ударившая в самое сердце.
Это все неправильно, так неправильно. Господи, какая же идиотка.
На часах половина первого ночи, но мое признание не может ждать. Хватаю телефон в руку и набираю номер, который знаю наизусть. Пожалуйста, возьми трубку. Пожалуйста-пожалуйста.
Через пару гудков раздается усталое "Алло", и я с облегчением выдыхаю. Не знаю, как бы продержалась до утра.
– Знаю, я сказала, что я не могу…но если ты еще не передумал, а я очень надеюсь, что ты не передумал, я согласна стать твоей девушкой… Прости, что сразу не сказала тебе об этом… – тараторю на одном дыхании, чтобы не дать возможности себя перебить. – Прости, что звоню так поздно. Просто это не могло ждать. Я верю тебе… И если ты будешь выбирать меня, я тоже буду выбирать тебя. Всегда. Слышишь? Я люблю тебя. Ты так сильно нужен мне, Нейт.
Замолкаю, слушая его сбивчивое дыхание. Господи, не дай ему передумать насчет нас. Пусть он не передумает.
– Открой дверь, Тэйлор, – мягко звучит в динамике.
Внутренности колотит мелкой дрожью, пока я бегу в прихожую. Наваливаюсь на дверь всем телом, толкаю вперед и замираю. Нейт стоит в дверном проеме в той же одежде, что и несколько часов назад, обычно идеально отглаженный пиджак валяется на полу у стены напротив. Его лицо выглядит изможденным и осунувшимся, но глаза сияют. Тем самым солнечным светом, в который я так глубоко и без оглядки влюбилась.
– Как?!
Нейт пожимает плечами и смущенно улыбается.
– Ты сказала, что я тебе нужен. Я ведь обещал быть рядом, когда тебе понадоблюсь.
