Агаси Ваниев
По ту сторону холста
Глупости и авантюры (цикл рассказов)
Внимательность
Если когда-нибудь у меня попросят совет для комфортной, беззаботной жизни, с удовольствием дам такой: приходя на помощь – проявите внимательность. Да, да, друзья мои, именно так. Внимательность – такая простая, но очень важная деталь в поведении человека. Легкомысленное отношение к ней может стать причиной камнепада испытаний, напрочь отбивающих стремление к альтруизму. Дальнейший мой рассказ – прямое тому подтверждение.
В тот замечательный день я шёл по городской улице и наслаждался солнечной погодой. На мне был элегантный костюм, состоявший из пиджака, рубашки и брюк белого цвета, а также пары коричневых мокасин. На правом плече висела кожаная сумка, чем-то напоминавшая почтальонку. Походка моя была такой лёгкой и уверенной, что даже солдатам из роты почётного караула с их отточенной маршировкой такое не повторить. Если случаются в жизни счастливые дни, то сегодня как раз был тот редкий случай. Полчаса назад я заключил договор на издание своей повести, над которой трудился около двух лет. Рука ещё чувствовала крепкое пожатие главного редактора, в ушах сладкой музыкой звучали слова поздравления, а в сумке лежал вожделенный документ с печатями.
На пути к автобусной остановке приятные мечты хороводом кружились в моей голове. И вдруг я увидел перед собой занимательную картину: крупного телосложения женщина, одетая в камуфляжный костюм, тащила по тротуару широкий, увесистый предмет. При близком рассмотрении, в её нелёгкой ноше угадывался металлический лист. Морщинистое лицо и седые прядки волос гражданки недвусмысленно намекали о пройденном этапе бальзаковского возраста, когда ещё сохраняется смысл сокрытия своих истинных лет под интригующим словосочетанием – тридцать с хвостиком. Спавший в глубине моей души самаритянин внезапно пробудился и я, как подобает интеллигентному человеку, вежливо обратился:
– Помочь?
Женщина отреагировала положительно и объяснила маршрут, куда следовало отнести предмет её забот. С моей же стороны последовала ответная просьба: подержать мою сумку.
Стоило мне взять лист обеими руками, как тут же ощутил невыносимую тяжесть. Такую, словно гора Эверест упала на мои плечи. Даже ноги подкосились от резкого напряжения. Несмотря на внезапное обстоятельство, я резюмировал о своей готовности, и мы вместе двинулись вперёд.
Шли мы медленно. Ненавистная мной железяка со скрежетом поддавалась вперёд. Нижний угол тёрся с тротуарной плиткой, порождая маленькие искры. Готов поспорить, что даже черепаха с тремя лапами обогнала бы нас вместе взятых. В какой-то момент я наконец-то удосужился спросить: а зачем вообще гражданка устроила такую авантюру? Ответ был прост и лаконичен: залатать крышу от дождя. И вдруг, словно услышав эти слова, ясное небо покрылось тучами, и раздался гром. Артиллерийский залп капель моментально обрушился на улицу, дома, деревья и прохожих. Моя верная спутница проявила сноровку и лёгким движением руки достала из-за пазухи дождевик. Не прошло и пяти секунд, как она оделась. Мне повезло меньше. Погодная стихия превратила меня из элегантного красавца в мокрого бедолагу.
Худо-бедно, не без божьей помощи, дотащил в итоге я этот лист до ворот дома. Переживавшая за исход мероприятия хозяйка, решила отблагодарить меня: сначала словом, а потом рублём. И если первое я принял спокойно, то от второго категорически отказался. Хозяйка же была непреклонна и всячески настаивала принять довольно приличную купюру. Но, как подобает настоящему мужчине, я с достоинством выдержал её натиск и вежливо отказал. Чтобы не провоцировать иные варианты благодарности, я быстро попрощался и поспешил по своим делам.
Вы ещё помните, как в самом начале я рассуждал о проявлении внимательности? Так вот, последующее стечение обстоятельств подтвердит всё вышесказанное мной.
Спустя двадцать минут, мокрый и уставший, я сидел в городском автобусе, который не спеша вёз меня домой. Ваш покорный слуга мог бы и дальше наслаждаться поездкой, позволяя шокированным мышцам прийти в себя. Но вспыхнувший образ кожаного предмета, стоимостью в две месячные зарплаты, и еще более драгоценной бумаги, которая хранилась внутри него, поразил меня разрядом электрического тока. Я тут же выскочил на ближайшей остановке и с выпученными глазами побежал к дому.
Добежав до дома и хаотично стуча по двери, я надеялся на сохранность своего имущества с последующим его возвратом. Раздавшиеся шаги в коридоре возбудили пуще прежнего.
И вот тут произошло то, что написал однажды поэт Александр Пушкин: «Я помню чудное мгновение: передо мной явилась ты».
Дверь со скрипом открылась и передо мной оказалась полуголая красавица, мокрая с ног до головы и покрытая пенкой для ванн. Белое широкое полотенце, в которое было обёрнуто статное тело незнакомки, впитав влагу с нежной кожи, на глазах становилось непристойным, полупрозрачным ситцем. Она смотрела на меня невозмутимым взглядом, в то время как я испытывал крайнее неудобство. Язык онемел, мысли в голове разбежались, а моё выражение лица и вовсе выдавало во мне идиота.
Но на этом сюрпризы не закончились. Внезапно за моей спиной раздался запыхавшийся голос:
– Молодой человек, вы сумку забыли!
Я инстинктивно повернул голову и увидел знакомую спутницу в камуфляжном наряде. Женщина подошла ко мне и медленно протянула предмет моих тревог.
– Я уже хотела попросить соседку подать объявление о вашей сумке.
Женщина указала на красавицу в полотенце. Затем добавила:
– Вы, должно быть, дом перепутали. Ну, ничего. Бывает. Мой напротив. Я заприметила вас в кухонном окне и поспешила навстречу. А пока спускалась вниз, вы к этому времени успели подойти к соседнему дому.
Это был невероятный конфуз. Я стоял, как каменный истукан, не зная, что сказать, и пришел в себя, лишь когда за спиной соседки послышался грубый голос:
– Таня, что ты там стоишь голая?
Затем послышался топот. Показались мускулистые руки, волосатые ноги, круглый пивной живот и большая, размером с арбуз, голова. Мужчина высунул голову вперёд, и на свету показалась лысая физиономия бульдога. Он посмотрел на меня, прищурив глаза, и басом спросил:
– Не понял. А чё происходит? Мужик, ты кто такой?
– Да никто. Сумку потерял. Пришёл обратно за ней, – промямлил я от растущего беспокойства.
К сожалению, ответ не удовлетворил мужчину и тот, подобно извержению вулкана Кракатау, покраснел от злости.
– Тань, а чё ты вышла в таком наряде? Чё, хахаль твой? Да? – произнёс он, отталкивая в сторону соседку. – Ну, держись, кобель!
Механизм самосохранения сработал и, вырвав сумку из рук женщины в камуфляже, я побежал к автобусной остановке. Бежал так быстро, как никогда раньше. Бульдожья физиономия попыталась угнаться за мной, но занятия по физкультуре помогли оторваться от пивного профессионала с одышкой. Дистанция между нами увеличивалась, а обещания перевода на больничную койку, извергаемые из уст несостоявшегося рогоносца, постепенно заглушались. В конце концов, я добежал до своего автобуса, прыгнул в него на скаку и, убедившись в безопасности, отправился обратно домой. То обстоятельство, что городской транспорт оказался там, где нужно и когда необходимо, наверное, моя единственная, но самая значимая удача за весь этот день. Ведь лёгкие уже не успевали дышать и обеспечивать мышцы ног кислородом. Ещё чуть-чуть и они отказали бы, как мозг, провалившийся в ступор при виде пенной нимфы.
Так и заканчивается мой рассказ. Верить в него или нет – это ваше право. Взрослые люди, как никак. Но основную мысль я напомню: где бы вы ни были, что бы ни делали – не забывайте проявлять внимательность. А иначе… Вы и сами понимаете.
Всеобщее обозрение
Родион Добряков, к тридцати шести годам жизни, хотел исполнить долг каждого мужчины: построить дом, посадить дерево и вырастить сына. Накопив достаточно денежных средств, он купил земельный участок и построил дом для своей семьи: супруги Софьи и их сына Платона. Имелся на территории участка небольшой палисадник, до которого всё никак не доходили руки. Чёрный квадрат земли, богатый плодородными свойствами, посылал своим хозяевам телепатические сигналы – посадите вы уже, наконец, что-нибудь.
В середине июня глава семьи принял судьбоносное решение: выполнить оставшийся пункт долга – украсить палисадник саженцем дуба. Сажать столь благородное дерево было поручено семилетнему Платону. Таким образом, Родион планировал заложить в подрастающем наследнике понимание о важности мужского долга.
И вот, когда наступил день долгожданной посадки, Добряков старший торжественно вручил сыну лопату и отправил копать яму. Копал мальчик долго и тяжело. Ржавое остриё то медленно рассекало небо над головой, то с громким скрежетом вгрызалось в землю. Твёрдые комки раскидывались по сторонам, поднимая в воздухе коричневую пыль. Капли солёного пота капали в глаза, а на мягких мальчишеских ладонях появлялись первые мозоли.
Наблюдавший за процессом отец не упустил возможности зафиксировать великое достижение на камеру мобильного телефона.
Прошёл час. Несмотря на титанические усилия, юному садоводу так и не удалось прокопать и метра в глубину. Яма, если её так можно было назвать, годилась для небольшой лужи. Потный, уставший и потемневший от пыли Платон, опираясь на черенок лопаты, обратился к отцу:
– Папа, я устал. Больше не могу.
Но вместо слов о желанном отдыхе, Добряков старший задал вопрос:
– Сынок, а зима наступила?
Мальчишка не знал, что ответить. Его сбил с толка этот странный и совсем не подходящий к ситуации вопрос. Он стоял и с глупым выражением лица таращился на отца, пока тот снимал немую сцену на камеру телефона. В конце концов, Платон решился ответить:
– Нет. Сейчас лето.
– Вот когда придёт зима, тогда и кончится работа, – громко произнёс Родион. – А пока, сынок, бери лопату и копай молча. Тоже мне – устал он. Уставать будешь, когда моего возраста достигнешь.
Мальчишке ничего не оставалось, как покорно согласиться и снова втыкать остриё лопаты в покрытую трещинами землю. Но дерево посадить самостоятельно так и не смог.
Наступил вечер. Родион сидел за рабочим столом и просматривал отснятые материалы. Неуклюжее владение лопатой выглядело забавным, а перепачканная от пыли одежда напоминала шахтерскую робу. Он испытывал небывалую гордость за своего сына, хотя тот и не справился с задачей.
– Вот это мой пацан! – рассуждал мысленно Родион. – Семь лет, а уже лопатой орудует. Подрастёт и ремонтировать автомобиль сможет. Авось и невесту в дом приведёт. Куда там соседским детям. Мой пацан всем пацанам фору даст. А если ещё их родители увидят, то от зависти волосы на голове клочьями вырвут!
В этот момент, что-то щёлкнуло в голове Родиона. Мужчину посетила идея, поразившая неординарностью подхода: загрузить отснятые материалы в цифровую сеть интернета. Смысл заключался в том, чтобы сотни или тысячи человек могли увидеть и поразиться успехами Платона.
– Хм… Хорошая идея. Почему бы и нет? Ну, подумаешь, на всеобщее обозрение выложу. И что? Сейчас все так и делают: снимают какую-нибудь чепуху и загружают в сеть. Но у меня-то не чепуха. У меня растущая гордость семьи! Мужчина, в конце-то концов. Пусть все жители города узнают об этом. Хотя нет, погоди, зачем только города? Вся страна должна узнать о моём сыне! Решено!
Испытывая небывалый прилив эйфории, мужчина подключил провода к телефону, настроил соединение с интернетом и лёгким нажатием по кнопке компьютерной мыши загрузил материал в сеть. Шустрые пальцы простучали по обозначенным клавишам, и в строке названия появилась надпись: «Семилетний садовник». Родион улыбался от всей души. Улыбался так, словно предчувствовал скорейший успех. А когда дело было сделано, мужчина выключил компьютер и с довольным видом отправился на боковую.
Утром следующего дня, предвкушая грандиозный эффект от сюрприза, Добряков позвал жену и сына в свой кабинет. Хитрая улыбка не сходила с его лица. Глаза Софьи и Платона излучали недоверие столь нервозной радости главы семейства.
– Дорогие мои! – начал Родион. – Запомните этот день. Отметьте его красным на поле календаря. Ибо это твой звёздный час, Платон!
– О чём ты говоришь? – спросила Софья, нахмурив брови.
Добряков включил монитор и повернул к домочадцам. Им открылась страница с роликом о посадке дерева.
– Наш сын теперь звезда! – подытожил гордый отец. – Смотрите, как его упорством и силой воли восхищаются люди. Десять тысяч просмотров за двенадцать часов. Представляете? Десять тысяч! А сколько комментариев под роликом. Давайте прочтём!
Играючи, мужчина тыкнул по клавиатуре и, открыв ветку комментариев, торжественным тоном принялся читать.
– Какой послушный мальчик – просто загляденье! Готов выполнять любую идиотскую прихоть непутёвых родителей. Это ж надо было – заставить бедное дитя работать чёрт знает где, без специального снаряжения и под палящим солнцем? Изверги, а не родители. Куда смотрят правоохранительные органы? Будь я прокурором, то отправила бы их этапом на Колыму: лобзиками леса валить. И вообще, ребёнка надо поместить в детский дом. Общество обязано вмешаться и точка!
Добряков улыбался, как ни в чём не бывало. Будто прочитанное им носило исключительно положительный оттенок.
– Ты серьёзно? – Софья прижала к себе сына, испугавшегося слезливого надрыва в её голосе.
До Родиона наконец дошло, что он озвучил что-то отрицательное. Мужчина ещё раз бегло изучил комментарий, едва шевеля побледневшими губами.
– Это какая-то ошибка! – запинаясь, ответил супруг. – По закону подлости первый же комментарий оказался из разряда самых отъявленных диванных критиков. Сейчас найдём толковый.
И Добряков начал листать ветку комментариев, выбирая подходящий.
– Ну, вот же! Только послушайте: «О, Господи, боже. Сбылись предсказания великих провидцев: Антихрист явился к нам! Вы только посмотрите на эти глаза. Они пылают праведным гневом и ненавистью. Так сильно, что у меня резко поднялось давление. А что он делает с лопатой? Просто ужас. От одного взмаха поджилки затряслись. Три пузырька корвалола выпила – не помогло. Пробовала ладонью глаза прикрыть, а всё равно вижу его. Вижу, как стоит этот мальчик и дьявольским смехом заливается. Ой, товарищи… Истинно заявляю: держитесь подальше от этого сатанёнка. В будущем он обеспечит нам «весёлые будни». Запомните его в лицо. Запомните! Да поможет нам Бог. А я пойду в церковь свечку ставить».
Настроение Родиона сходило на нет. Широкая улыбка сузилась до плоских подрагивающих губ, а сияющий взгляд резко потускнел. Тяжёлый молот досады вдребезги разбил надежды о славе. Но настоящее разочарование ожидало впереди. Мужчина обратил внимание на последний комментарий, с которым согласились тысячи пользователей.
– Ну, чего молчишь? – сердитым голосом спросила супруга. – Читать разучился что ли? Или от содержания стыдно? Читай уже, режиссёр недоделанный. Хуже быть уже не может.
По спине пробежала дрожь. В то же время, неподвластное разуму любопытство подталкивало Добрякова прочесть «запретное писание». В конце концов, Родион нажал на кнопку и приготовился к худшему развитию событий. Членам семьи предстал комментарий следующего содержания: «Меня зовут Арсений Константинович Грозный. Являюсь командующим седьмым десантно-штурмовым батальоном Воздушно-Десантных Войск. Как и многие десантники, я, посмотрев этот отвратительный сюжет, где некий «папаша» издевается над ребёнком, заставляя того работать в жару, обращаюсь ко всем неравнодушным! Пришлите мне фамилию, имя, отчество и адрес проживания этого «родителя». Я и мои крылатые сослуживцы приедем к нему и устроим безжалостный «курс молодого бойца». Этой жалкой амёбе предстоит пройти: подтягивания сто раз без перерыва, бег на сто метров с нормативом в одну секунду, бег марафонский на тысячу километров и отжимания до тех пор, пока солнце не взойдёт на горизонте Китая. Вредные привычки отобью офицерским ремнём. Пинок сапогом придаст дополнительную мотивацию. Если потребуется, то силой выброшу «жалкое недоразумение» с самолёта на высоте до ста километров, предварительно выдернув кольцо парашюта и обеспечив воспитуемого подгузниками для безопасности граждан, волею судеб оказавшихся в зоне зловонного поражения. Гарантирую, что процесс перевоспитания пройдёт успешно».
Последний комментарий окончательно убедил Добрякова в глупости содеянного поступка. Нажатием на несколько клавиш клавиатуры, он удалил ролик из сети. Комментарии, просмотры и оценки исчезли моментально. Данный шаг стал облегчением для потрясённого отца. В этот же момент семилетний Платон сказал ему:
– Пап, а давай, всё-таки, посадим наше дерево, чтобы эти злые дяди и тёти оказались неправы!
– Посадим, сынок, но позже, – ответил Добряков. – Есть вещи поважнее. Вот сейчас твой папа усвоил важный урок. И я очень хочу, чтобы ты его тоже усвоил.
– Какой?
– Не выкладывай свою жизнь на всеобщее обозрение. Бережно храни яркие события, а не хвастайся ими. Одни люди не поймут, другие осудят, а третьи… даже боюсь представить.
Родион подошёл ближе к жене и сыну. Все трое примирительно обнялись, и в доме Добряковых дивным саженцем распустила листочки атмосфера добра и взаимопонимания.
Сфинкс
Каждые выходные сорокалетний житель Санкт-Петербурга Алексей Иванович Крючков приходил к Университетской Набережной с ведром, табуреткой и старой удочкой. Поскольку Крючков рыбачил не где-то на невзрачной деревенской речке, а на великой реке Северной Пальмиры, то, как интеллигентный человек, считал своим долгом одеться подобающе: серые брюки и пиджак, накрахмаленная рубашка, ярко-красный галстук, а на голове элегантная шляпа с полями. Он садился у края ступеней, уходящих в Неву, насаживал наживку на крючок и лёгким движением бросал снасти в воду. Жёлтый поплавок с бульканьем приземлялся на водную гладь и выставлял напоказ красный наконечник. Что же касается улова, то ведро Алексея Ивановича всегда наполнялось лещами, карасями, корюшкой и даже плотвой.
Как-то раз, совершив упомянутый алгоритм действий, Крючков сидел в ожидании. Маленькие волны слабо колыхались, а исторические здания на другой стороне берега отражались в воде.
Внезапно он почувствовал чьё-то присутствие. Алексей Иванович медленно развернулся. Первый, кого он увидел, был сфинкс, который лежал на каменных лапах и смотрел вдаль. Каменный исполин с телом льва и головой человека часто составлял компанию городскому рыбаку. Широкое лицо с низким лбом и выдающимся прямым носом выражало спокойствие. А его, как иногда казалось, пустой взгляд притягивал неразгаданной тайной.
Но не он являлся источником беспокойства. Ниже, прижавшись к каменному основанию, стоял серого цвета кот. Этот представитель семейства кошачьих, прищуриваясь, поглядывал на рыболова. Но тот, убедившись, что никто ему не угрожает, пожал плечами и вернулся к своему занятию.
Наконечник поплавка резко погрузился в воду. Крючков дернул за удочку и, спустя мгновение, маленький карасик повис в воздухе перед лицом рыбака. Алексей Иванович брезгливо оценил пойманную рыбу и, недолго думая, бросил её коту со словами:
– На! Лопай.
Кот подошел к карасику, понюхал его и с необычайной радостью стал есть. Громкое чавканье сопровождалось мяуканьем и мурлыканьем, как благодарность за щедрое угощение. Городской рыбак насадил на крючок новую наживку и бросил поплавок обратно в воду.
Прошло пару минут. Поплавок погрузился в воду. Удачная подсечка принесла знатного леща. Алексей Иванович обернулся и рядом с серым котом увидел другого – чёрного с зелёными глазами. Как и серый собрат, чёрный прислонился к основанию памятника и будто бы ждал своего угощения.
– Ты смотри-ка, – хмыкнул Крючков. – Одного нахлебника было мало, так другого принесло. Я кто вам? Рыболовный меценат?
Но, несмотря на вскипающее негодование, Алексей Иванович достал из ведра по небольшой рыбёшке и с жестом доброй воли бросил хвостатым иждивенцам. Те дружно и жадно набросились на свежую еду.
Прошло двадцать минут. Удача благоволила городскому рыбаку, одарив презентом, в виде наполовину заполненного ведра карасей с лещами. Пойманные рыбёшки бились о стенки ведра, тесня друг друга в узком пространстве. Пару раз они даже совершали побеги, выпрыгивая из железной тюрьмы. Но обладающий острой реакцией Крючков мгновенно пресекал отчаянные попытки.
Представители семейства кошачьих тоже не оставались без дела. Каким-то невиданным образом, коты передали на расстояние информацию о халявном ужине и привлекли внимание ещё пятерых собратьев. И когда мужчина снова посмотрел через плечо, то краем глаза заметил семь разношёрстных оборванцев разной окраски и характера. Те, в свою очередь, принялись клянчить лакомство монотонным мяуканьем. На эту неслыханную дерзость мужчина сказал:
– А ну брысь отсюда! Обнаглели в конец. Халяву почуяли, дармоеды. Я вас сейчас как…
Но яркую эмоциональную речь нарушило стечение обстоятельств: поплавочную удочку резко потянуло к воде. Ошеломлённый рыбак схватился обеими руками за ручку с катушкой. Удочку согнуло в дугу. Леска натянулась струной.
От небывалой тяжести Алексей Иванович встал с табуретки и с восторгом осознал – вот так подфартило! Крупная рыба попалась ему на крючок. Но кто? Сом, хариус или щука? Но эти мысли сразу были отброшены в сторону, когда леска стала двигаться зигзагами. Началось противостояние рыбы и человека. Крючков отпускал и заново наматывал леску, заставляя рыбу тратить драгоценные силы. Затем он попытался удержать снасть в натянутом положении.
Попытка оказалась удачной. Крупная рыба исчерпала силы к сопротивлению, и из воды показалась коричневая голова. Это был средних размеров налим. Воодушевлённый увиденным, Крючков продолжил тактику удержания. В конце концов, налим был побеждён и вызволен из водных пучин на свет божий. Алексей Иванович слегка присвистнул от размеров улова, и подкосившиеся ноги приземлили его на табуретку.
Оценила улов и кошачья бригада, перешедшая от обычного мяуканья к громкому визгу. Правда, этот визг сильно мешал Алексею Ивановичу наслаждаться рыболовным триумфом. Не выпуская из рук налима, мужчина резко развернулся и раздражённым голосом произнёс:
– Да замолчите уже! Чего разорались? Дулю вам, а не налима!
Но более ёмко выразить своё «красноречие» Алексею Ивановичу помешало лицо: крупное и звероподобное. Янтарные глаза, горящие от любопытства, наблюдали за реакцией мужчины. Каменный сфинкс сдвинулся с постамента и огромная тень легла на площадку. На гладкой поверхности, как показалось, проступил волосяной покров. Загнутые когти тихонько царапали камень. Крючков замер на месте. Руки, державшие пойманную рыбу, зависли в одном положении.
В этот самый момент Сфинкс наклонил голову и человеческим голосом спросил:
– Уважаемый, а меня рыбкой угостите?
– Х-х-хорошо… – ответил Крючков и нервно улыбнулся.
Глаза резко закатились. Ноги задели табуретку и мужчина, потеряв равновесие, с грохотом упал на площадку, перевернув ведро с уловом.
Очнулся Алексей Иванович, спустя пятнадцать минут. Падение на твёрдую поверхность наградило его шишкой на голове. Любимая удочка лежала у края ступеней, ведущих к воде. Алюминиевое ведро было пустым. Всюду были разбросаны рыбьи кости, а котов и след простыл.
И только каменный сфинкс, как и прежде, неподвижно лежал на постаменте и смотрел на городские огни Петербурга, отражённые водной гладью Невы. Смотрел с довольной улыбкой, возникшей как по волшебству на благородном лице. Возле его мощных львиных лап лежал объеденный скелет налима и потрепанный хвост.