Юрий Витальевич Яньшин
Предтечи будущих побед
– Так, так, – одобрительно закивали генералы-адмиралы, в предвкушении чего-то вкусненького.
– Система международного торгового права уже полетела верх тормашками. Повсеместное нарушение норм ВТО вошло в обыденность и никого теперь не смущает, поэтому я, выражая мнение специалистов, считаю, что и нам в таком случае не надо стесняться судебных разбирательств, которые неизбежно посыплются на наши головы.
– Не тяните, Сергей Юрьевич, – поморщился Афанасьев. – Мы и так знаем, что нам угрожают арестом и конфискацией наших зарубежных активов, которые мы еще не успели вывести.
– Да, – слегка скуксился банкир, – активы, связанные с недвижимостью вытащить будет весьма проблематично. Но, во-первых, с одного барана больше чем одну шкуру содрать нельзя, а во-вторых, их активов у нас гораздо больше, чем наших у них. У нас там застряло порядка сорока миллиардов. Зато их активов, находящихся в нашей юрисдикции, едва ли не под триллион будет. И мы еще подумаем, как хорошенько обтяпать это дельце.
– Вы предлагаете открытую тотальную экспроприацию? – спросил премьер-министр.
– Тотальную – да, открытую – нет. Но до этого мы еще дойдем. А сейчас я продолжу прежнюю мысль, с которой меня сбили.
– Извините, еще раз. Продолжайте, – смутился Верховный.
– Мы тут опять с товарищами посмотрели номенклатуру нашего экспорта, запросили сведения от геологов, от промышленников и любопытную картину увидели. Все и до этих событий знали, что все титановые детали в гражданских «Боингах» и «Эрбасах» производятся из нашего титана. И этих деталей много – до 8% по каждому изделию.
– Титановые месторождения имеются не только у нас, – меланхолично вставил слово Кириллов.
– Месторождения-то имеются, а вот такого высокотехнологичного производства – нет. Только у нас на «ВСМО-АВИСМА» изготавливают подобные детали по уникальной технологии. И не беда, что существенная доля акций этого предприятия принадлежит американцам. По недавно принятому постановлению Высшего Военного Совета, за что отдельное спасибо Борису Иванычу, – сделал Глазырев кивок в сторону Юрьева, – акционеры стратегических предприятий, а тем более зарубежные акционеры, не вправе определять политику предприятия, идущую вразрез с интересами государства.
– Они и раньше-то не шибко признавали наше законодательство, а законы нынешней власти. Так и подавно, – опять сунулся со своим мнением Кириллов.
– Плевать! – рубанул с плеча Глазырев. – Не будут признавать, так вообще конфискуем акции, пользуясь чрезвычайным положением, которое, кстати, все еще не отменено, слава Богу! Теперь дальше. Все почему-то забыли про палладий. В этом сегменте мы опять почти монополисты – 85% палладиевой руды добывается у нас. А это, извините меня, ключевой продукт зубного протезирования, а главное – автомобильной промышленности всего мирового сообщества. Ни один автомобиль не сойдет с конвейеров Европы, Азии и Америки.
– Вы предлагаете ограничить поставки палладия за рубеж? – спросил Тучков, у которого уже чертики плясали в глазах тарантеллу.
– Отнюдь! – мотнул головой министр финансов, он же Председатель Центробанка. – Даже и не думал. Ни на титановую продукцию, ни на палладий запрет вывоза вводить не следует, ибо это дурно скажется на работниках занятых в этих отраслях. А вот выставить заградительные пошлины можно спокойно. Эдак процентов в 100.
– А как же наши китайские товарищи с их автопромом? – опять не усидел на месте директор РФПИ.
– Не волнуйтесь вы так за наших косоглазых друзей, дорогой Александр Дмитриевич. Все продумано. У них, к счастью, имеется свой палладий, не в таких, конечно, объемах, как у нас, но для нужд своих производителей его вполне хватит, – не принял озабоченностей коллеги Глазырев. – А можно и еще жестче сыграть.
– Как?! – вскинулся Афанасьев, у которого на висках уже заблестели капельки пота.
– Можно обрушить рынок продовольствия, по крайней мере, в Европе, – тут же ответил Сергей Юрьевич. – Достаточно перекрыть в нужный момент поставки калийных удобрений. Всем давно известно, что земля в Западной Европе настолько уже истощена, что без удобрений в гомерических размерах – фосфатных и азотных, она не в состоянии что-либо родить. А мы, без преувеличения, держим в руках монополию на поставки этих удобрений, которая покрывает более 80% спроса. Взять их кроме как у нас, да еще Белоруссии, больше, по сути, и негде. А произвести у себя тоже коштовато будет, потому что для этого нужен природный газ. И отопительный сезон не за горами – надо наполнять газовые хранилища. Мы – ограничены в поставках, а Норвегия и Катар и так на пределе возможностей. И тут неважно, что газ сейчас рекордно упал в цене по причине остановки промышленного производства. Прекращать добычу газа, также как и нефти – нельзя, ибо потом усилий на перезапуск уйдет гораздо больше, чем на ввод в строй новых скважин. А цена на него, с приходом отопительного сезона, повысится кратно.
– Что-то я вас не пойму, Сергей Юрьич, – вновь зачесал макушку Барышев. – Цена на газ упала ниже плинтуса. Самое время им заполнять свои хранилища на зиму. Отчего же вы видите в этом проблему?
– Позвольте, я поясню, – встрепенулся Новиков. – Всё упирается в то, что газ газу – рознь. Наш – трубопроводный, который не только более качественный, чем остальной, но и удобен для сбережения в подземных хранилищах. А вот, к примеру, норвежский или катарский, я уж не говорю про сланцевый, доставляется только танкерами и долго в них сохраняться не может. А чтобы его закачать в хранилища, то сначала надо опять перевести в газообразное состояние. Морока еще та. К тому же, ой, какая дорогая. Так что, он для отопления зимой не годится. А нам, как уже было сказано выше, поставки на европейский премиальный рынок ограничили санкциями.
– Понял-понял, не дурак, – ворчливо отозвался Барышев.
– Вот и возникнет дилемма, – продолжил Глазырев, – холодать или голодать. Правда, мы с этим несколько припоздали в этом году, так как такие вещи надо делать перед посевной. Но если мы это сделаем в феврале, то весной они зачешутся.
– С «батькой» еще бы договориться, – хмуро буркнул Юрьев. – Тот еще хитрован – куркульская его морда, так и глядит, как бы нам ножку подставить.
– Верно, – согласился Глазырев на это замечание премьера, – но неужели же мы сообща не найдем аргументов для него, чтобы он подыграл нам? У нас ведь тоже имеются рычаги влияния на него. В любом случае, вот увидите, не пройдет и пары-тройки месяцев, как наши недруги, скуля и отталкивая, друг друга начнут вымаливать у вас аудиенцию на предмет улаживания экономических споров. Но это не все. Едем дальше.
– Едем, – подтвердил Афанасьев, отирая пот со лба клетчатым платочком.
– Еще одной «вишенкой» на торте может стать наш выход из договоренностей по охране интеллектуальной собственности. Мы запросто можем проигнорировать американскую интеллектуальную собственность, приняв закон о дружественных и недружественных государствах. Если страна окажется в списке недружественных, то мы начнем без зазрения совести копировать ее технологии в фармацевтике, промышленности, производстве, электронике, медицине. Это может быть что угодно – от деталей до химических составов. В общем, пойдем по стопам мудрого Китая. Подобные правовые механизмы легко реализовать благодаря принятым поправкам к Конституции РФ, где теперь зафиксировано доминирование внутреннего права над внешним.
Одной из основ успеха китайской промышленности было игнорирование иностранных патентов на изобретения, и нам ничего не помешает действовать точно так же. Здесь России, опять же, пригодится помощь Китая с его новейшими технологическими процессами производства по копированию западной продукции и обратному инжинирингу. Мы тут прикинули и пришли к выводу, что непризнание американской интеллектуальной собственности нанесет ущерб США в размере четырех триллионов долларов. И это только на первом этапе. Для них это станет подлинной катастрофой. Подло? Да, подло, но на то она и война. Это вам не благородный поединок между дворянчиками. Это уличная драка. И тут не до сантиментов. Как говаривал покойный наш Президент: «Если драка неизбежна, то бить надо первым». И я с ним вполне согласен.
– Ого, Сергей Юрьевич! Да вы не на шутку раздухарились! Но мне, черт возьми, нравится ход ваших мыслей! – решительно ответил Афанасьев. – Борис Иванович, вы мотайте на ус. Ей-ей, здравые мысли!
– Мотаю-мотаю, – закивал Юрьев.
– Жги. Давай еще, Сергей Юрьевич! Ведь вижу, что в загашнике у тебя еще кое-что булькает! – замолотил в экстазе кулаками по столу диктатор.
– Есть. Ваша, правда. Они там, на Западе думают, что это только наши зажравшиеся олигархи спят и видят, как бы приобрести очередную виллу во Флориде или на Лазурном Берегу. Их олигархат ничем не отличается от нашего. Напуганные климатическими и демографическими изменениями на планете, они стремительными темпами ринулись скупать обширные земельные участки, расположенные в Восточной Сибири, ибо прогнозам ученых, в результате назревающих катаклизмов именно там можно будет обрести покой и уверенность в своем безоблачном будущем. Мы запросили данные у Минприроды и диву дались. За последние десять лет в частное владение было переведено только на одном Алтае свыше 2-х миллионов гектаров – почти целый Крым. И это притом, что кадастровая стоимость земли там совсем не маленькая. Да еще и налог на землю тоже вовсе не три копейки. На многих из них ведется серьезное строительство.
– Да, мы в курсе, Сергей Юрьевич, – уныло протянул жандарм. – У нас приблизительно такие же сведения. Но тут вот какая закавыка… Абсолютное большинство земельных участков оформлено на граждан Российской Федерации.
– Так в этом то и вся прелесть, голубчик мой, Николай Палыч! – просиял Глазырев.
– В чем? – вопросительно изогнул бровь Тучков.
– В том, что когда вы начнете расследовать, на какие деньги были приобретены эти участки и на многих из них ведется строительство, у Запада не будет юридического повода завопить, что Россия занимается их грабежом. И я почти уверен, что расследование этих дел приведет вас ко многим биржевым воротилам с Темзы, Рейна и Потомака. Тем самым мы и заграничным олигархам хвост прижмем, и от агентов влияния внутри страны избавимся. И тогда, в чаянии спасения своих вложений, они будут теребить свои правительства. А мы еще посмотрим, кто и как себя вел в санкционные времена. Кого-то приручим, а кому-то и фигу с маслом покажем. Но и это еще не все. Есть у нас для них и еще более действенные средства, да еще такие от которых им впору лезть на стенку!
– Ну, ты даешь, Юрьич! – помотал головой премьер-министр. – Иезуит, ты наш!
– Продолжайте-продолжайте, товарищ Глазырев, – подстегнул докладчика диктатор, опять замолотив по столу и одновременно зыркая недовольно в сторону Юрьева, прервавшего того на самом интересном месте.
– Сразу скажу, что это не мной придумано, это витало в воздухе уже давно, просто не находило своего воплощения до тех пор пока сохранялась видимость учитывать интересы трансграничного бизнеса. Наша страна пережила уже две волны дичайшей приватизации. Автором первой был, как известно, гражданин Чайбус, не будь он помянут к ночи, а второй, ягодка того же поля – бывший премьер-министр Ведмедев. В результате оказалось, что львиная доля наших активов перекочевала в руки, так называемых «зарубежных инвесторов», на самом деле мошенников и спекулянтов, ни копейки не вкладывающих в развитие предприятий, а напротив, выпивающих последние соки. Эту практику давно пора было прекратить, осуществив реприватизацию, а проще говоря, национализацию. Как это сделать, чтобы если и не вернуть награбленное, то хотя бы заставить за него заплатить настоящую цену, и при этом не отпугнуть настоящих и добросовестных инвесторов? Очень просто. Для этого в срочном порядке надо принять закон в соответствие, с которым компании, работающие в сфере энергетики и добычи полезных ископаемых и обладающие недвижимостью на нашей территории (участками, зданиями, шахтами и рудниками), а именно там сосредоточилось основное количество шакалов от бизнеса, должны иметь внутрироссийскую регистрацию. Иными словами, иностранная компания не может просто так иметь лицензию на деятельность. Для этого она должна зарегистрировать «дочку» в нашей юрисдикции, и именно на нее и должна выдаваться лицензия и передача на баланс объектов недвижимости, а не на «материнскую» компанию, как это было прежде. Мало того, «дочка» должна иметь уставной капитал равный доле средств потраченных на приобретение части предприятия, месторождения, недвижимости, а так же сформировать предусмотренные нашим законодательством страховые фонды, как и положено любому предприятию. Причем, уставной капитал, не говоря уже о страховых и прочих фондах, должен быть депонирован на корреспондентские счета в наших банках, в качестве гарантий добросовестного выполнения инвестиционных обязательств, предусмотренных контрактом с этой «дочкой». В этом случае уже будет невозможно осуществлять трансфертные ценообразования, потому что, спустя непродолжительное время, приходит налоговая инспекция к этой «дочке» и говорит ей: «Смотрите, из находящегося у вас на балансе месторождения вывезено за границу вот столько и столько по стоимости на мировых рынках в такую-то сумму. Ну, скажем на миллиард долларов. Значит, вы должны оплатить те-то и те налоги, потом всякие там страховки и прочие выплаты». Если они этого не сделают, то по закону у них все автоматически изымают. У нас сейчас конец июля? Если принять этот закон в срочно порядке, то у зарубежных компаний будет примерно пять месяцев для того, чтобы привести в соответствие с законодательством принимающей стороны все свои дела. Сроки вполне себе реальные. Уложатся в отведенные сроки – молодцы, и, следовательно, планы по инвестициям у них реальные. Не уложатся – извините. Было ваше – стало наше. Тем более что по факту, оно и было изначально нашим, до их махинаций. Вот тут-то они и взвоют. Потому что это будет не просто удар. Это будет форменный нокаут. Многие фирмы разорятся в результате этого. А уж, сколько банкиров повыпрыгивают в окна?! Куда там 2008-му году?! Они ведь уже там у себя в ФРС под наши богатства столько напечатали необеспеченных бумажек, что инфляция, как промышленная, так и потребительская, подскочат на целые порядки.
– Хорош! Ну, хорош! – заулыбался Афанасьев, поднимая кверху большой палец.
– А чтобы окончательно добить проклятых буржуинов и международных спекулянтов, я предлагаю установить месячный лимит на конвертацию рублевой выручки иностранными резидентами. Для юридических лиц, скажем, в 10 миллионов «зеленых», а для физических сто тысяч хвати за глаза, чтобы месячишко кайфануть на Канарах. А саму конвертацию еще и налогом обложить, чтобы мало не казалось. Можно и до 30%.Тем самым мы и спекулянтов с нашего рынка выметем поганой метлой, и отток валюты прекратим.
– Верно, верно! – весело загалдели со всех сторон.
– Что, Валерий Васильевич, хорошего я тебе злодея сосватал?! – тоже улыбаясь и хитро прищуриваясь, проворковал Юрьев.
– Да уж, – согласился Верховный. Потирая довольно руки. – Осталось только принять закон? Ладно. Примем закон, не мешкая. Только и вы уж поторопитесь тогда с законопроектом, Сергей Юрьевич.
– Нас и не надо просить поторапливаться, товарищ Верховный, – вновь заговорил Глазырев. – Законопроект мы уже подготовили. Вот он, – полез министр в папку, которую уже успел достать из портфеля стоящего у ног под столом.
– Ну, ты и хват, батенька! – опять восхитился Афанасьев министром. – На ходу подметки рвешь!
– Нужда заставит, – вздохнул Глазырев.
– Товарищ Михайлов, – обратился Афанасьев к адъютанту, – возьми законопроект и размножь по количеству членов Высшего Совета. И завтра же постарайся, через своих помощников, вручить каждому его экземпляр для срочного рассмотрения и внесения предложений.
– Может им на почту скинуть? – спросил он неуверенно. Принимая бумаги из рук диктатора. – Так скорее получится.
– Э, нет, брат. Такие «бомбы» по интернету пересылать нельзя ни в коем случае. Только на бумажных носителях и под личную роспись, без права выноса за пределы здания. Нечего загодя создавать ажиотаж.
– Сергей Юревич, идем ко мне по совместительству замом! Будем вместе строить козни окопавшимся у нас тут супостатам, – вылез с предложением Тучков.
– Таити-Таити! Нас и здесь неплохо кормют, – отозвался тот фразой из известного мультфильма.
Все засмеялись. Хоть уже и вечер был на носу, но настроение у всех было приподнятое. Все, кто сейчас сидел здесь за круглым столом чувствовали себя одним сплоченным отрядом, готовым не только к обороне от наседающего со всех сторон врага, но и строящим планы по контрнаступлению, которое вот-вот должно состояться. Расходились уже далеко за, отведенное трудовым кодексом на работу время.
Глава 34
I.
29 июля 2020 г. Российская Федерация, г. Москва, Национальный Центр обороны
Признаться откровенно, Валерий Васильевич никак не ожидал, что утро будет таким суматошным. Его трудовой день теперь начинался с 8.00. Если еще месяц назад он являлся на свое рабочее место в Генштабе к семи утра и ни минутой позже, то теперь, став главой государства позволил себе маленькую хитрость вставать на час позже обычного. Эти изменения он мотивировал тем, что подавляющее большинство государственных учреждений столицы начинают свою работу именно с восьми утра, а значит и являться в «присутственное место», как часто он шутливо называл свою работу, не имело большого смысла. На самом же деле он просто начал осознавать, что работу в прежнем ритме уже не осилит без хотя бы маленьких послаблений в режиме дня. Выйдя в сопровождении Коржика на крыльцо ново-огаревской резиденции, доставшейся ему от прежнего президента, привычно отметил уже стоявший подле «аурус» в сопровождении эскорта охраны внешне почти на таких же машинах. В отличие от покойного президента, который боялся и шагу ступить без многочисленной толпы охранников, которые окружали его в неимоверном количестве на работе и дома, Афанасьев терпеть не мог присутствия многочисленной челяди. Поэтому в самом здании двухэтажной резиденции кроме смены поваров с кухонными работниками, да нескольких горничных уже на возрасте, по сути никого и не было, если конечно не считать сменявших друг друга офицеров личной охраны, сидевших на входе, да ещё носителей «ядерного чемоданчика». Всю полагающуюся охрану разместили в двух флигелях, расположенных слева и справа от охраняемого строения. После основательной чистки своих кадров, ФСО вернулась к исполнению своих обязанностей, чем несказанно обрадовала его тезку – генерала Лютикова, командующего Силами Специальных Операций.
У машины уже стоял навытяжку бессменный и уже, кажется, незаменимый Михайлов. Начальник смены охранников церемониально распахнул заднюю дверь пульмана. За рулем сидел Андрей Шерстобитов – старший сын Аверьяна Кондратьевича. Феноменально молчаливый человек. Порой складывалось впечатление, что он и вовсе немой. Так, кинет пару слов низким, почти утробным голосом, и опять молчит, будто и не сын вовсе своего разговорчивого папаши. Это обстоятельство чрезвычайно удручало Михайлова, привыкшего к постоянным пикировкам с его отцом во время поездок. Коржик со своей поклажей сел рядом с водителем, а Михайлов, по уже заведенной традиции разместился внутри салона – напротив шефа и спиной к водителю. Разместившись потихоньку тронулись, лавируя по узким дорожкам резиденции. Афанасьев, видя, как адъютанта буквально распирает изнутри, кивнул головой, разрешая начать политинформацию.
– Слышали, Валерий Васильевич, что там, в Белоруссии-то приключилось?! С ночи еще передали! – взорвался он, как лейденская банка.
– Нет, Борисыч, не слыхал. Ты же знаешь, я по методу профессора Преображенского не читаю за столом советских газет и телевизор не включаю, чтобы аппетит не портить. И что там, у батьки стряслось?
– А то и стряслось, что заластали там наших «вагнеровцев» еще с вечера, в количестве тридцати трех душ, и показали все это в прямом эфире, – зачастил, как из пулемета Михайлов.
– Подожди-подожди, – наморщил свой курносый нос диктатор, – ты так строчишь, что я ничего не понимаю. Что делает там эта банда? За что их заластали? Не части. Докладывай с «чувством, с толком, с расстановкой»22.
Михайлов расстегнул китель и достал из внутреннего кармана не хилого размера планшет (и где он только там умещался?) и включив начал манипулировать сенсорным экраном.
– Ага. Вот. Нашел. Как передает Белорусское Телеграфное Агентство 28 июля в 21ч.30мин., то есть за 12 дней до президентских выборов, в Минской области на территории санатория «Белорусочка» Комитетом Госбезопасности Республики были задержаны 33 россиянина, числящиеся наемниками ЧВК Вагнера, – быстро начал читать сообщение адъютант. – По данным информагентства, группа приехала в Минск в ночь с 24 на 25 июля и заселилась в одну из гостиниц столицы, а потом переехала в один из санаториев, находящихся за городом. «Приезжие обратили на себя внимание нехарактерным для российских туристов поведением и однообразной одеждой в стиле «милитари». Спиртного не употребляли, увеселительных заведений не посещали, держались обособленно, стараясь не привлекать к себе внимания. Они небольшими группами внимательно изучили территорию и окружение санатория», – сообщило БелТА. При себе россияне имели каждый по небольшой ручной клади и на всех три больших тяжелых чемодана, загрузку которых в транспортное средство осуществляли несколько мужчин. В отношении задержанных возбудили уголовное дело о подготовке теракта. Они начали давать показания следствию. Подозревают россиян в подготовке массовых беспорядков, они могут быть связаны с оппозиционными политиками Сергеем Тихановичем и Николаем Статкевичем, сообщил Следственный комитет. По информации правоохранительных органов Белоруссии, всего в стране находятся до 200 «боевиков», их ищут. Как сообщало агентство БелТА, они прибыли «для дестабилизации обстановки в период избирательной кампании»23. С ночи по всем новостным каналам крутят вот этот ролик, – сообщил Михайлов, протягивая Верховному планшет.
Тот взял его в руки и, положив на колени стал вглядываться в кадры сумбурного задержания «террористов». Оператор видимо был новичок в своем деле, поэтому картинка получилась смазанной и непоследовательной, а камера просто-таки плясала у него в руках, что еще больше запутывало и вносило сумятицу. Четко запечатлены были только предметы, изъятые у задержанных.
– Э-э-э, если я не ошибаюсь, то это…, – недоумевающе протянул и не закончил фразу Афанасьев.
– Так точно, товарищ Верховный, – приметив замешательство Афанасьева от увиденного, подтвердил адъютант, – это презерватив.
– Гм, – промычал диктатор, внимательно рассматривая предметы. – Нашивки, шевроны, русско-арабский словарь, мелкие монеты иностранного происхождения и… презерватив. Первый раз в жизни вижу такой странный набор для совершения террористических актов.
– Вот именно, Валерий Васильевич, – поспешил его поддержать Михайлов, – никаких противоправных действий с их стороны не наблюдалось, даже окорки мимо урны не бросали, а командир группы задержания, падла, уже вовсю интервью раздает о том, как они доблестно скрутили правонарушителей.
– Да уж, постарался Батька. Это ведь он наверняка выплескивает наружу свой страх за то, что с ним случилось на Красной площади. Не иначе, – задумчиво проговорил Афанасьев, отдавая планшет полковнику.
Воспитанный в духе и идеалах Красной Армии Афанасьев не понимал и не принимал ничего, что могло быть связано с так называемыми «частными» армиями к коим и относились представители группы «Вагнера». В его голове никак не могло сложиться условие, при котором можно умирать за что-то еще кроме Родины. И из нее уже никаким манером невозможно было выкорчевать постулат о том, что «дикие гуси» – это плохо, с какой стороны на них не посмотри. Барышев и Костюченков пытались как-то втолковать ему суть и смысл и пользу от обладания «карманной» армией, от которой в случае наступления неблагоприятных событий можно было бы легко избавиться, просто не признавая ее своей. И хотя их доводы были весьма убедительны, и с ними кряхтя и морщась, приходилось соглашаться, предубеждения против развития подобных воинских формирования они рассеять в его сознании так и не смогли до конца.
Оставшиеся полчаса до прибытия на место были посвящены новостям второго плана. Ровно без десяти минут восемь Глава Высшего Военного Совета уже входил в свой кабинет, расположенный на третьем этаже здания Национального Центра обороны. В восемь часов пришел дежурный генерал с докладом об оперативной и политической обстановке складывающейся на текущий момент. Среди всего прочего затронул он и вчерашнее вечернее событие в Минске, присовокупив к уже имеющимся у Афанасьева сведениям сообщение о том, что Минюст Украины уже спозаранку направил запрос в МИД Белоруссии об экстрадиции группы «Вагнера» на территории «незалежной» для привлечения ее членов к уголовной ответственности за пребывание в рядах ополчения ЛДНР. Следственная группа Генеральной Прокуратуры Украины уже готовится вылететь в Минск для принятия участия в допросе задержанных и подозреваемых в совершении терроризма. Все это наводило на неприятные мысли о скоординированной работе спецслужб и внешнеполитических структур Украины и Белоруссии. Тут было над чем поразмыслить.
Немного погодя принесли ворох очередных бумаг на согласование и подпись. Афанасьев хоть и носил погоны самого высокого ранга и в свое время был неплохим танкистом-практиком, в душе оставался по-прежнему «бумажным червем», которому по натуре гораздо ближе разрабатывать теории и до блеска оттачивать регламенты. Кабинетная работа целиком и полностью завладела его сердцем и сознанием. Именно поэтому он считал своим первостепенным долгом просматривать и по мере своих интеллектуальных возможностей вникать в суть поданных ему для ознакомления и подписи документов. В кругу соратников, а тем паче самому себе он признавался в ограниченности своего узконаправленного мышления, заточенного на войну, и значит довольно беспомощного в мирных делах. И тогда он не стеснялся приглашать для консультаций специалистов, причем старался делать так, чтобы приглашенные специалисты придерживались противоположных взглядов. Если и после этого в его мозгу не складывалось никакого сколько-нибудь приемлемого решения, то он расширял круг консультантов, а окончательное решение оставлял на волю коллегиального органа исполнительной власти – Президиума Высшего Военного Совета. Сегодня, бумаги, поданные ему на согласование, не требовали особого разбирательства, поэтому довольно объемистая стопка убывала достаточно быстро, превращаясь в четы небольших кучки объединенных резолюциями: «отказать», «в Кабмин для рассмотрения», «к немедленному исполнению» и «исправить и доработать». Накладывая резолюции, Афанасьев то и дело бросал взгляд на настенные часы, будто ожидая чего-то. Приблизительно через час, по селектору раздался голос Михайлова:
– Товарищ Верховный, к вам Игорь Олегович…
– Зови, – коротко бросил диктатор, с облегчением оторвавшись от уже почти просмотренных документов. Этого визита он ждал с нетерпением и замиранием сердца. Визитеру сейчас предстояло либо укрепить, либо разрушить его тайные надежды на благополучную старость.
Начальник военной разведки не вошел. Он ворвался на манер небольшого торнадо, чего никогда до этого не происходило, а потому внушало опасение, как нечто непредвиденное.
– Игорь Олегович, да что с тобой?! – приподнялся в кресле Афанасьев. – Я не припомню тебя в таком растрепанном виде! Говори быстрей, что случилось?!
– Валерий Васильевич, вы в курсе о том, что случилось с нашими «вагнеровцами» в Белоруссии?!
– Ах, вы об этом? – несколько разочарованным голосом подтвердил косвенно он свою осведомленность. – С самого утра доложили еще. А что вас так напугало, голубчик?
– Как что?! – в свою очередь удивился разведчик спокойствию Верховного. – Вы понимаете масштаб последствий от этой провокации?!
– Да, бросьте вы, Игорь Олегович, – отмахнулся диктатор. – Я смотрел ролик про их задержание в каком-то санатории. Это водевиль какой-то. Шевроны и презервативы. Вот и весь набор террориста. В белорусском КГБ ведь тоже не дураки сидят. Они быстро разберутся с этой провокацией и дело замнут, потому что оно и выеденного яйца не стоит.
– Я таки поражаюсь вашему незамутненному сознанию, Валерий Васильевич! – всплеснул тот руками от глубокого разочарования и переходя на местечковый говорок.
– А что вас так смутило в моем сознании? Дело-то шито белыми нитками. Это вам и так скажет любой криминолог. Единственное, что меня смущает, так это то, что я никак не пойму, за каким лешим они поперлись в «синеокую»?
– Да, ведь в этом-то все и дело! Все было заранее приготовлено и сговорено между спецслужбами Украины и Белоруссии. А парней просто заманили в ловушку, чтобы обвинить нас в заговоре против единственного союзника!
– Я не думаю, что Батьке надо сейчас разворачивать конфронтацию с нами накануне выборов, – пожевал губу Афанасьев в раздумье. – Впрочем, если у вас имеются какие либо факты, то говорите.
– Господи! Да какие вам еще нужны дополнительные факты, о которых вы не в курсе?!
– И все же. Кстати, вы присаживайтесь, Игорь Олегович.
Костюченков рывком бросил свое немалое тело в кресло возле стола.
– Давайте, Игорь Олегович по порядку.
– Хорошо. Я буду оперировать собственными данными и данными, полученными из ведомства Дмитрия Аркадьевича.
– Я не знал, что его резидентура существует в Белоруссии.
– Да проще перечислить, где она не присутствует. Итак, я начну. Для вас, думаю не является большой новостью, что наш союзничек то и дело в открытую заигрывает с националистами и нашими историческими противниками. Далеко ходить не надо, чтобы вспомнить, как в позапрошлом году они изготовили памятную медаль в честь годовщины восстания якобы белорусского народа против ненавистного режима царя Алексея Михайловича. Тогда, действительно много стрельцов было вырезано в Минске и Полоцке. А чего стоит прошлогоднее совместное польско-литовско-белорусское празднество по случаю годовщины смерти Калиновского24, объявленного общенациональным героем трех государств? И это в то время, как пророссийские политические деятели из числа белорусов вот уже несколько лет томятся в его застенках. Я уж молчу о том, что подвергаются уголовному преследованию добровольцы, участвовавшие в обороне Донецка и Луганска. Все эти неприглядные факты широко освещались в нашей прессе. Сам «Грыгорыч» не раз публично заявлял о поддержке проукраинского режима на Украине. И не просто заявлял, но еще и материально поддерживал его, поставляя электронную начинку к их ПТУРам «Стугна». Рьяно поддерживал «Кондитера», а теперь столь же рьяно поддерживает и «Клоуна». И причем, заметьте, все время в пику нашим интересам. Стоит нам чуть-чуть натянуть вожжи в деле поставок Украине ГСМ, чтобы поумерить воинственный пыл киевских танкистов, как тут же поток горючего из Белоруссии сводит все наши попытки на нет.
