Юлия Резник
Чемодан
Глава 15
Первым делом Люся поспешила избавиться от макияжа, который в сложившихся обстоятельствах выглядел довольно жалко и даже гротескно. Как клоунской грим… Как издевка, высмеивающая её глупость. Люся подошла к зеркалу и уставилась на свои размытые от слез очертания. Смочила в жидкости для снятия макияжа ватный диск, провела им по правому глазу, размазывая черную тушь по щеке.
Неудачница… Какая же ты неудачница, Люся Борщева! Никогда тебе в жизни не везло, а когда судьба, наконец, сжалилась, ты сама все профукала. Собственными руками разрушила счастье, которое было так близко. Плачь, Люся, плачь… Только это и остается. Только слезы и пустота…
Люся вытерла левый глаз, смахнула со щек влагу, максимально приблизилась к зеркалу. Остатки туши забились в морщинки. Женщина истерически засмеялась. Неудачница… Ей нужно было бросить все, и спасать свои отношения, а она с апломбом тянула время. Кем себя мнила в этот момент? Почему была такой самонадеянной? Глупой… недалекой… Взрослая ведь баба, а позволила такому случиться! И… как теперь быть?
Пошатываясь, Люся вышла из ванной. Взгляд зацепился за бутылку шампанского, стоящего в ведерке. И снова с губ сорвался смех, каркающий, истерический… Может, если она напьется, станет немного легче? Хотя, скорее всего, в ее доме не найдется столько выпивки. Люся все же откупорила бутылку, налила в бокал. А потом бродила по пустому дому, время от времени прикладываясь к шампанскому, и слизывала с губ горькие слезы.
Четверг и пятница прошли для Люси, как в тумане. Четверг, потому, что после выпитого ей было ужасно плохо. А пятница… Пятница вообще хороша, только если тебе есть, с кем провести выходные. В ином случае – это далеко не самый радостный день. На работе, среди людей, получалось хоть как-то отвлечься. А в выходные… одиночество убивало.
Провожаемая злобным взглядом главбухши, Люся, уже по сложившейся традиции, ушла с работы одной из первых. Вышла из офиса, спустилась по ступеням, вдыхая свежий морозный воздух. Нехотя подошла к машине, но не стала в нее садиться. Почему-то хотелось пройтись. Возможно, чтобы отсрочить возвращение в свою осиротевшую квартиру. Недолго думая, направилась вдоль тротуара, а потом, сама не зная, зачем – побежала. Люся не понимала, как жить дальше, как поступить… Ей не хватало воздуха. Она стала понимать астматиков. Она задыхалась. Сердце стучало так сильно, что ей казалось, будто оно уже на пределе. В груди болело, но эта боль заглушала горькие мысли, и Люся была ей благодарна. Крохи оставшегося рассудка кричали, что уже никогда не будет, как прежде. Что-то навсегда изменилось. В ней…
Когда жжение в груди стало нестерпимым, Люся остановилась. Уперлась руками в колени, захлебываясь кислородом.
– Ну, ты, даешь … Кто ж по такому морозу по улицам бегает? – раздался мелодичный голос за спиной.
Люся медленно повернулась.
– Я.
– Глупость редкая.
– Может быть. Но сегодня, вот, захотелось…
– Проблемы? – понимающе усмехнулась женщина.
– Жизнь кувырком.
– Мужик?
– Да, нет… Я сама виновата, – все еще задыхаясь, ответила Люся.
– Бабы вечно ищут причину в себе. Редкая дурость.
– Согласна. Но не в этот раз.
Люся вытерла варежкой нос. Она, наверное, выглядела, как городская сумасшедшая. В длинном пальто с меховым воротником и замерзшими на лице соплями.
– Пойдем. Тебе нужно согреться.
Общество любого человека – лучше, чем одиночество, поэтому Люся послушно последовала за незнакомкой. Она не сразу поняла, куда та ее пригласила. Оказалось – в огромный спортивный комплекс. Здесь был и бассейн, и несколько тренажерных залов, и финская сауна… Люся наводила справки, когда её посетила гениальная идея купить абонемент в спортзал. Она бы с радостью в такой ходила, да только здешние расценки ей были совершенно не по карману.
– Чай?
– Можно…
– Присаживайся. Меня Стеллой зовут…
Люся уселась в предложенное кресло. Шмыгнула носом, растерянно оглядываясь.
– Красиво тут у вас.
– Спасибо. Это – кабинет директора.
– А директор – выходит, вы?
– Нет, есть тут один… Только толку от него…
– Знакомо… – вздохнула Люся.
– Да? – заинтересовалась Стелла (имя-то какое!), протягивая ей чашку с обжигающе горячим чаем.
Люся пожала плечами:
– Найти хорошего топ-менеджера – задача нелегкая.
– Это почему же?
– Потому, что, порой, понты застят глаза начальству. Они выбирают картинку, не вникая в суть. Вот, взять, хотя бы, мою ситуацию… Знаешь, сколько я в бухгалтерии отпахала? Шестнадцать лет. Нет такой ситуации, с которой бы я не сталкивалась, и которую не знала бы, как решить.
– И-и-и? – казалось, искренне заинтересовалась собеседница.
– Но я – как была в начале пути бухгалтером, так им и остаюсь. А в главбухах у нас – красивая стерва с хорошо подвешенным языком. Не я… И по фигу все заслуги.
– И… что? Ты, правда, все можешь?
– В бухгалтерии?
– Ну, да… Мы о ней, вроде бы, говорили.
– В бухгалтерии я могу все, – с уверенностью кивнула Люся.
Странный выходил разговор. И знакомство… странное.
– И в моей сможешь до нового года разобраться?
– Лично в твоей?
– Нет, конечно. В бухгалтерии моей фирмы. В нее входит несколько спортзалов и пара салонов красоты. А… еще СПА на Никитской, – щелкнула пальцами Стелла.
– Это – смотря, как велся учет. Если по уму, то проблем не должно возникнуть.
– Да, вообще, у меня был отличный главбух. Только девочка замуж выскочила. За ирландца, представляешь?! И укатила. Хорошая девочка… С тех пор, вот уже третий месяц не могу нормального специалиста найти. А уже конец года… Сама понимаешь.
Люся понимала. Именно поэтому они всей бухгалтерией зашивались.
– Можно посмотреть… У меня выходные свободные.
– Вот и отлично! А бегать по улицам в такой мороз все же не стоит. Ты к нам приходи. Здесь отличные беговые дорожки. Американские. Ох, и денег мы на них угрохали – жуть.
Интересно, таким образом Стелла намекала, что Люсе пора и честь знать?
– Дорого тут у вас. Мне не по средствам.
– Ничего. Первый месяц занятий для дамы с разбитым сердцем – подарок от фирмы. Подходи завтра к двенадцати, и форму возьми. После того, как поработаем, я тебе хорошего тренера организую. Ты, вообще, как к спорту относишься?
Люся придирчиво осмотрела свою пышнотелую фигуру. Врать не имело никакого смысла:
– Мой спортивный образ жизни закончился на том, что я купила кроссовки.
Стелла улыбнулась. Закрыла на ключ свой кабинет, после чего они вместе направились к выходу:
– А с питанием у нас как?
– Напряженно.
– Это как же?
– Я не даю своему метаболизму расслабиться. Он никогда не знает, что его ждет. Голодовка или две тысячи калорий на ужин.
– Слушай, Люсь, ты мне нравишься все больше и больше… – призналась женщина, посмеиваясь. – Если ты и в бухгалтерии сечешь… Переманю тебя! Как есть, переманю…
Люся пожала плечами:
– Посмотрим…
– Тебя куда отвезти?
– К стоянке возле бизнес-центра.
– Там, где ты бегала?
– Ага, у меня там машина…
Утром в субботу Люся не сразу поверила, что случившееся накануне ей не приснилось. И ее дикая пробежка по обледеневшему городу, и неожиданное знакомство со Стеллой… Неужели они и вправду договорились сегодня встретиться? Как-то не верилось. А если и так… Даже, если ей удастся произвести впечатление на потенциальную работодательницу… Ничего ведь не выйдет. Люся не сможет уйти из Стройкома. Место работы… Теперь только это и связывало их с Иваном. Она не могла разорвать эту последнюю тонкую ниточку. Пока не могла… А значит, не стоило и пытаться…
Женщина нехотя встала с кровати, прошлепала в ванную и только тут поняла, что у нее начались месячные. Прикрыла глаза. Покачнулась. Люся даже себе не признавалась, как она этого боялась. Как отчаянно хотела забеременеть. Ведь ребенок помог бы ей вернуть Ивана. Да, может быть, это – грязный прием. Но Люся себя оправдывала тем, что в любви все средства хороши. А она любила… Так сильно любила… С губ сорвался скулящий, жалобный вой. Люся зажала ладонью рот, сама испугавшись издаваемых ею звуков. Но эмоции не поддавались контролю. Они рвались наружу, царапая горло горькими колючими слезами.
Зазвонил телефон. Всего на секунду Люся позволила себе надежду… Помчалась в спальню, схватила трубку, но звонил не Иван!
– Мебель… Какая мебель?
– Вы оставляли на нашем сайте заявку на бесплатный выезд замерщика и дизайнера.
– Да, точно… Оставляла. – Люся вспомнила, что действительно интересовалась изготовлением кухонь на заказ, чтобы отвлечься от мыслей о Ванечке.
– Тогда наши специалисты подъедут в течение получаса. Вам будет удобно?
– Да-да, конечно. Пусть приезжают.
Что угодно – лишь бы не одной! Приезд мебельщиков как раз позволит скоротать время до поездки в спорткомплекс. Да, и кухню, действительно, стоило поменять…
Специалисты ей попались толковые. На замеры ушло каких-то десять минут, а вот с дизайнером им пришлось повозиться. Люся сама не знала, чего хочет. Точнее, не так… Ей бы хотелось светлую кухню в стиле Прованс. Однако сейчас у нее не было никакого желания обсуждать подходящую ей фурнитуру и комплектацию. Люся вообще ничего не хотела… Ни-че-го. Кое-как определившись с выбором, женщина проводила мебельщиков и стала собираться на встречу со Стеллой. Ей нужно было занять голову. Не думать… Не вспоминать… Иначе, распадется на атомы, растворится в боли. А еще нужно было обо всем рассказать Ивану… Вот, только, где набраться смелости для разговора? И как сохранить лицо? Или оно того не стоит? Может, напротив, в ноги упасть с извинениями?! Она бы могла! Черт с ней, с гордостью. Холодной ночью она не согреет… Люся так бы и поступила, если бы верила, что это хоть что-то решит. Но, зная о прошлом Ивана, она не могла не понимать, что ей попросту не на что рассчитывать. Он не простит…
В спортклуб Люся приехала на полчаса раньше назначенного времени. К удивлению, Люсю тут же проводили к хозяйке, не заставив ждать ни минуты. Стелла, как и сама Люся, не любила тратить время понапрасну, поэтому они сразу же включились в работу, которая Люсе, честно признаться, понравилась. Конечно, последние месяцы без главного бухгалтера дали о себе знать, но ничего критичного не произошло. Учетная политика, проводимая предшественницей, была достаточно последовательной и понятной. Люсе оставалось лишь разгрести текучку, с которой не справлялись рядовые бухгалтеры.
– Все… Уже голова не соображает, – ближе к восьми вечера заявила Люся.
– Это и понятно. Столько без передыха сидим. Сильна ты, мать. Не соврала.
– А я вообще никогда не вру. От чего всю жизнь и страдаю.
– Правду, по нашей жизни, говорить нелегко, – согласилась Стелла.
– Зато на душе светло.
– Угу… А раз ты правдолюбка у нас, то и я вокруг да около ходить не буду. Понравилась ты мне. В общем, что скажешь, если я предложу тебе ко мне перейти?
Люся посмотрела на женщину. Вообще-то она всегда робела на собеседованиях. Особенно перед успешными женщинами. Вечно чувствовала себя неуверенно, зажато… И, наверное, поэтому у нее не выходило произвести впечатление на потенциального работодателя. Она разочаровалась, разуверилась в себе, и перестала куда-то стремиться вовсе. Прекратила просматривать объявления о работе. Приросла к своему стулу в Стройкоме. И вот уже года четыре сидела ровно на нем. Но этой же ситуации Люсе было легко. Она ни на что не рассчитывала. Просто помогла человеку, который помог ей. И вот, что из этого вышло…
– Ну, чего хмуришься? Тебе у меня не понравилось?
– Да ты что… В сравнении с моей теперешней работой – здесь настоящий рай…
– Но?
Люся тяжело вздохнула. И решила говорить все, как есть:
– Работа – это единственная связь с моим любимым мужчиной. Единственная возможность его видеть… Хоть изредка… Что, разочаровала? Да, знаю я, что дурость это… Но пока не могу по-другому.
– Бабы – дуры. А влюбленные бабы – вообще атас, – констатировала Стелла, – Но это не новость. И ничем ты меня не разочаровала… Только, я не пойму… Не сходится картинка. Та Люся, которую я успела узнать, никогда бы не раскисла настолько.
– Ну… Ты, в принципе, меня плохо знаешь.
– Не думаю. Я в тебе еще там, на улице, стержень разглядела… Ты умная, деятельная, неунывающая, острая на язык… Одного не пойму, как такой человек может опустить руки? Тебе не кажется, что ты рано сдалась?
Люся остановилась. Открыла и закрыла рот. Хотела поспорить, но не нашла, что сказать. По факту, после ухода Ивана она действительно не сделала ничего такого, что помогло бы его вернуть. А, что, если попробовать?
Глава 16
Которую ночь подряд Иван провел, вышагивая по комнате. Хотя, ну, где в ней, ей богу, ходить? Всего-то три с половиной метра от окна до двери. Туда – сюда… Несмотря на затянувшуюся бессонницу и отупляющую усталость, уснуть все равно не получалось.
Люся позвонила три дня назад… Позвонила, чтобы рассказать о том, что она совершенно точно не беременна. И Ваня даже себе не смог бы ответить, что испытал в тот момент. Обрадовался ли такому известию, или, напротив, оно его огорчило? Однозначного ответа на этот вопрос просто не было. Он хотел ребенка. Мечтал о нем, заглядывался на чужих карапузов, улыбался им… Представлял, что точно так же будет гулять со своим малышом, покупать ему все, что приспичит, и вообще всячески его баловать… Одним словом, Иван был абсолютно готов стать отцом. Но, с другой стороны, он не хотел бы, чтобы ребенок стал нежеланным для его матери. По себе знал, как мучительно осознавать свою ненужность той, для которой по всем законам мироздания должен был стать едва ли не смыслом жизни. Своему малышу он не пожелал бы подобной участи. Никому бы не пожелал! Поэтому, все же, Ваня даже обрадовался, что нежеланной беременности не случилось. Да, наверное, так… Чего он не ожидал, так это Люсиных слов о том, что ей очень жаль.
– Почему? – удивленно переспросил парень.
– Я бы очень хотела родить тебе кудрявую доченьку… Очень-очень хотела.
Он тогда не нашелся, что Люсе ответить, хотя она и ждала его слов – он знал.
– Ты… ты, что… правда решил вычеркнуть меня из жизни? Совсем? – на последнем слове голос Люси… не сорвался, нет! Дрогнул… А вместе с Люсиным голосом дрогнул и он сам. Вся его решимость, и вымученная твердость. Так захотелось бросить все, и тут же примчаться, чтобы утешить явно расстроенную любимую! Но… Разум возобладал. Потому что он просто не вынес бы, если бы от него опять отвернулись.
Иван устало потер воспаленные глаза и выглянул в окно. Именно на этом месте он, будучи ребенком, проводил большую часть своего времени. И даже когда разуверился (в чем клялся себе), все равно время от времени поглядывал в окошко. Тогда еще деревянное, аккуратно выкрашенное белой краской… С тех пор ничего не изменилось. Разве что рамы стали пластиковыми, под подъездом прибавилось машин, да деревья выросли…
Зря Люся думала, что он искал в ней мать. Мать занимает центральное место в сердце будущего мужчины только до определенного возраста. А потом он отдает его совершенно другой женщине. Той, которая пойдет с ним по жизни. Той, которую он захочет всем своим существом, без которой жизни просто не будет… Это совсем другое. Другая любовь. Он видел отличие. А Люся? Люся видела? А если видела, то почему все так сложилось? Только ли из-за его цвета кожи и возраста?
– Долго ты здесь будешь шастать? Спать не даешь… Надоел!
Ваня обернулся. Дед… Скосил взгляд на часы.
– Ты и без меня в пять часов просыпаешься.
– А сегодня думал поспать!
– Вряд ли мои шаги слышны в твоей комнате.
– Шаги, может, и не слышны. А вот мысли твои – не дают покоя!
– Ты стал экстрасенсом? Я что-то упустил? – попытался пошутить Иван. Впрочем, без особого успеха. С возрастом чувство юмора у деда практически полностью атрофировалось.
– Экстрасенсом, может, и не стал. Но и в маразм пока что не ударился. Вижу, что сам не свой ходишь. Ну! Выкладывай, что случилось. Сил нет смотреть на твою рожу черную.
Дед был в своем репертуаре. Такая вот своеобразная забота. Он всегда был таким. В какие-то моменты жизни Ваня ненавидел его суровость, но потом свыкся с ней и просто перестал обращать внимание. Такой человек – дед Андрей. Единственный родной во всем свете.
– Да ничего нового, дед. Не бери в голову.
– Это как же – не брать. Или ты посторонний мне? – возмутился дед. – Что… Девка твоя не такой уж хорошей оказалась? Бросила?!
– Нет… Я сам ушел.
– Сам? Эко тебя допекли. Ты ж как та собачка, погладь за ухом – и ты следом побежишь.
Ваня хмыкнул.
– Вот, уж, спасибо.
– А я что… Не прав, скажешь?
– Слушай, дед, не трави душу.
– А тебе мою, значит, можно травить?
– Мне? – удивился Иван. – А что я такого делаю?
– Как это – что? Ты думаешь, мне все равно, что ты как будто неживой ходишь? И не ешь ничего, и не спишь… Сколько раз говорил тебе – жестче надо быть! Жестче! Глядишь, и легче стало бы жить.
Ваня удивился. Очень. И, наверное, даже растрогался. Дед никогда раньше не говорил о своих к нему чувствах. Никак не показывал свою привязанность или (чем черт не шутит!) – любовь. А сегодня вот что-то прорвало.
– Дед…
– Вот повстречалась бы мне твоя зазноба! Ух, я б ее! – дед сжал кулаки и потряс ими над головой. А потом ухватился за сердце и стал оседать. Иван успел подхватить деда в последнюю секунду, сделал пару шагов, аккуратно укладывая того на свою постель. Сердце колотилось, как сумасшедшее, страх холодной волной прокатился по позвоночнику. Иван схватил телефон и позвонил в скорую.
– Где таблетки?
– Много они помогают… – снова взялся за старое дед.
Некстати у Ивана мелькнула мысль, что тот и на собственных похоронах не выдержит – встанет, чтобы высказать свое авторитетное мнение по какому-нибудь насущному вопросу. Отпеванию, там, или качеству еды на поминках.
– На, вот, глотай…
Дед послушно выпил таблетку и без сил упал на подушку.
– Плохо?
– А кому сейчас хорошо?
– И правда.
– Зачем в скорую позвонил? Сейчас понатопчут…
– Ничего. Я приберу.
– И в стационар меня загонют. Им план по койко-местам выполнять надо…
– Какой еще план? Такого и нет уже, дед…
Ваня отвлекал деда разговором, и не сводил с него глаз. Время до приезда скорой тянулось мучительно медленно. Время вообще странная штука. Непостоянная. Иногда минуты, часы и дни тянутся, а недели и годы летят… Стрелой…
Только когда врач деловито присел на край постели, извлекая из чемоданчика тонометр, Ивана хоть немного отпустило. Лишь легкая дрожь в руках выдавала его состояние и несколько более хриплый, чем обычно, голос. Как дед и предполагал, его забрали в больницу. Нет, он, конечно, пытался пыжиться и протестовать, но от Вани не укрылось, что даже это он делал без своего обычного энтузиазма. Плохо деду было. Плохо… Не зря он к нему приглядывался. Как чувствовал.
Пока деда устроили в палате, пока он скупился по врученному врачами списку в аптеке, прошло несколько часов. В лучших традициях законов подлости, именно на этот день у Ивана была назначена встреча. Он все же решился уйти из Стройкома, и даже разослал свое резюме в несколько строительных фирм. И неожиданно быстро получил приглашение на собеседование в одну из них.
Сверившись с часами, парень пришел к выводу, что вряд ли успеет вовремя, а потому не стоит и ехать. Но потом передумал – попытка не пытка. Чем черт не шутит? И он бы, может, успел, если бы не обломавшийся на дороге замызганный Лексус. Иван не мог не остановиться. Мало ли, что у людей случилось – а вокруг никого, заброшенная промзона, через которую он надеялся добраться быстрее, чем через город. Добрался, называется.
– Эй, у вас все в порядке?
– Да какой, тут, мать его, порядок! Весь день через ж*пу. И сеть здесь, главное, не берет! А мне ведь тещу надо было встретить на вокзале…
Мужик цветисто выругался и пнул бок машины носком ботинка.
– Так чего мы время теряем? Давай, дотащу… Хоть до станции, а там, может, и за тещей успеем.
– Да ты че? Тут же гребанный автомат…
– А… Ну, да. Слушай, тогда, может, пришлешь кого, а я тебя подкину, куда надо. – И себе перешел на «ты» Иван. – Я до обеда свободен. На собеседование все равно уже опоздал.
– А чего так? – поинтересовался мужик.
– Деду плохо стало. Пока в больнице то да сё… Вот и получилось.
– И со мной еще завис…
– А, да брось… Мне все равно ничего не светило.
– Это почему же? – мужчина подул на руки, согревая те дыханием, и покосился на Ивана.
– А ты посмотри на меня. Кому у нас такой работник нужен? – и тут же без всякого перехода добавил: – Ну, так что? Едем?
– Ага, давай. До офиса хоть подкинь… А там я кого-нибудь найду.
На том и порешили. Мужик щелкнул замком Лексуса и проворно забрался в Джип Ивана.
– Куда ехать-то?
– На Пушкина. Знаешь там большой бизнес-центр с синей крышей?
– Вот так совпадение! Я ведь туда и ехал…
Попутчик, который то и дело поглядывал на телефон, радостно подпрыгнул:
– Связь появилась!
Схватил телефон и принялся кому-то звонить.
– Лидия Алексеевна? Ну, наконец-то! Я на промке обломался. У бывшего ЗМК. Пришлите кого-то… И перенеси все встречи. Я не успеваю. Пусть меня Толик ждет на выходе. Подкинет меня до вокзала… Да-да, тещу встречать…
Иван ехал молча и к разговору попутчика особо не прислушивался. Мужик отбил вызов, упершись лысым затылком в подголовник кресла.
– Ну и выручил ты меня…
– Иван.
– А я Семён. Приятно познакомиться. Редкий ты, Иван, человек. Таких сейчас не найти.
– А, брось. Ничего-то я и не сделал.
– До тебя трое проехало. И хоть бы кто остановился. А на улице мороз…
– Может, спешили куда? – пожал плечами Ваня. Лично он не считал, что совершил какой-то подвиг. Он вообще не думал об этом. За деда переживал…
– А ты, можно подумать, не спешил… – прокомментировал Семен.
– Да… Говорю же… Шансов – ноль.
– А если бы были – не остановился бы?
– Остановился… – улыбнулся Иван на все свои белоснежные тридцать два. – Дед всегда меня ругал за сердобольность. Хотя жить по совести учил сам.
– Хороший у тебя дед.
– Ага. Он меня вырастил…
– А родители что же?
Иван пожал плечами.
– Им я не нужен был. Если бы не дед по матери, меня бы и не было.
Семён не ответил ничего. Только покосился как-то так… Изучающе, что ли? Впрочем, Ваня не придал этому значения. Даже, когда тот попросил его телефонный номер, не особо задумывался, зачем он ему. Продиктовал на автомате, прикидывая в уме, что еще может понадобиться деду. Телевизор, что ли, притащить, чтобы не заскучал?
– Это я звоню. Вбей мой номер в память – и, если вдруг что понадобится – звони. Не стесняйся. Я добро не забываю.
Иван кивнул, пожал руку новому знакомому и, высадив того у стоянки бизнес центра, поехал дальше по своим делам.
Работа в тот день абсолютно не ладилась. Все валилось из рук. Иван просто не мог сосредоточиться. Перетрясло его, конечно, основательно. И даже сейчас, стоило ему вспомнить посиневшие дедовы губы – сердце болезненно сжималось, а в висках начинало ломить. И шум перфораторов, которыми они пробивали отверстия под короба – только усугублял положение. Голова буквально раскалывалась.
– Эй, Черный… Вы какого хрена здесь изоляцию нарушили?
– Мы не нарушали. Ее изначально кинули через ж*пу.
– Что? Да ты че…
Иван сделал вид, что начальника не услышал. Загудел инструмент – и повод выдался просто отличный. Но он недооценил придурковатость последнего. А может, озлобленность, или фазы луны… Мало ли, что на того повлияло? Он даже удивился, когда услышал ор прямо за спиной:
– Ты как с начальством разговариваешь?
– Эй, Сергеич… Ты чего, на высоте ведь… – всполошился стоящий рядом на лесах Михалыч. Баха и Батыр тоже бросили долбежку и напряженно следили за ситуацией.
Ваня пожал плечами:
– Говорю, как есть. Уж, извините, – и снова вернулся к работе.
– Я с тобой разговариваю! – истерическим голосом, которым запросто можно было пытать людей, завизжал Гринев. Сделал шаг к Ивану, и дернул того за лямку комбинезона. Провоцируя. Иван никак не отреагировал. Просто отступил, убирая инструмент подальше. Не то просверлит что-нибудь жизненно важное этому полудурку, и докажи потом, что не виноват. Вот только не сработал его план. Разъяренный поведением Ивана, начальник участка со всей силы пнул его ногой. Падение Иван помнил плохо. На задворках сознания успела мелькнуть мысль о том, что не зря он надел страховочный пояс. Но даже он не стал панацеей. А потом пришла боль…
