Юлия Резник
Чемодан
Глава 11
К концу недели встречи Люси и Ивана даже приобрели некий график. Ночь – вместе, ночь – порознь, чтобы отоспаться. Вместе спать не получалось совсем. Они находили гораздо более интересные занятия. Очень-очень интересные… Проводили целые исследования. Чувственные исследования друг друга. На тридцать девятом году жизни Люся вдруг узнала о себе столько нового! Например, что у неё очень чувствительная кожа с внутренней стороны бедер и вдоль позвоночника, у самых ямочек на попке… Когда Иван ласкал ее в этих волшебных местечках, она буквально сходила с ума. Стонала, как вжившаяся в роль порноактриса, и совершенно не могла прекратить это безобразие. А ведь сколько лет Люся считала, что так только в порнофильмах и бывает. Но… Нет! Не только там… Иван, очень скромный в обычной жизни, в постели оказался удивительно раскованным. И очень-очень внимательным. Он прилежно запоминал все, что нравится Люсе, и тут же закреплял пройденный материал. И его фантазии не знали границ! Правда, приступая к чему-то новенькому и, возможно, для кого-то шокирующему, он всегда вскидывал вопросительный взгляд на Люсю, и только получив от неё безмолвное разрешение на все – продолжал начатое. Он был идеальным, потрясающе заботливым, изобретательным любовником. Хотелось бы Люсе знать, с кем он проделывал такие штучки до нее… Нет, все же, наверное, не хотелось… Уж очень сильно она ревновала. Хоть и глупо ревновать к прошлому, да…
А еще Иван был удивительно нетребовательным, что выгодно отличало парня от всех Люсиных бывших любовников. Но именно такому и хотелось по максимуму отдавать всю себя. Баловать и лелеять. Всеми возможными способами: руками, губами, языком… Когда Люся впервые взяла его в рот… Ваня дернулся, и подхватился на постели…
– Что… черт… что ты…
– Тебе не нравится?
– Очень, но…
– Тогда ляг, и не мешай!
И она вернулась к своим ласкам, наблюдая из-под ресниц, как судорожно сжались его руки, вцепившись в простыню, как он стиснул зубы, отчего мышцы на его мощной шее обозначились особенно отчетливо. Какой же красивый… В ее постели… Невероятно просто!
– Люсенька… Люся… Я уже кажется… я уже…
Вот так… Вкусный, пряный, её… Пусть ненадолго, пусть пока не надоест, но ведь её! Слабый, как котенок, подрагивающий от пережитого удовольствия… Совершенно шикарный мужчина.
– Люсь, привет… Я ужасно соскучился… Только и жду вечера…
– Привет, Ванечка… Так я же сегодня к подруге иду, на день рождения ее дочери. Ты забыл, что ли?
Наверное, забыл. Тишина, повисшая в трубке, была тому подтверждением.
– А… Ну, да. Забыл. Слушай, а мы не можем вместе пойти, да?
– Вместе? Вань, так там же куча орущей ребятни, и все такое… Неинтересно совсем, – оправдывалась Люся, не совсем понимая, почему ему вообще взбрела в голову такая идея.
– А, ну… Ладно. Может быть, я тогда за тобой после заеду, и поедем к тебе? Или… куда захочешь, поедем.
Эта идея Люсе понравилась гораздо больше.
– Хорошо, Ванюш… Ну, все, давай, а то тут уже коллеги подтягиваются.
– Приятного аппетита.
– И тебе.
Люся сбросила вызов и, как ни в чем не бывало, уставилась на Танечку, которая с заставленным подносом пробиралась между столиками небольшой кафешки, где они обедали.
– Как можно столько жрать, и не толстеть? – в очередной раз удивилась Люся, окидывая взглядом Танечкин обед.
Та незлобиво улыбнулась. Она вообще была удивительной добрячкой. Вот только, если бы еще не такой бедовой…
– У меня быстрый обмен веществ.
– Угу… Или ты продала душу дьяволу. Одно из двух, – пошутила Люся, ковыряя свою запеканку.
– Тебе ли жаловаться! После того, как ты ушла от Толика, на тебя просто налюбоваться невозможно! И похудела так… За пару недель всего, и глаза горят!
– Подозреваю, глаза у Люсеньки от другого горят. Ну-ка, признавайся, Люська! Нашла себе уже кого-то?
– Что? Да, нет… Вы, что, Ирина Сергеевна? Мне теперь не скоро с кем-то отношения заводить захочется, – парировала Люся, и даже практически не соврала. Их связь с Ванечкой отношениями уж точно не назовешь. По крайней мере, серьезными. Так… Голый секс. Очень классный, отпадный секс…
– А вот это – зря. Ты не молодеешь, Люсенька. А потом, в старости, знаешь, как одной будет тяжело. Так что, ты уж слишком носом-то не верти. Права Танечка, похорошела ты, даже, кажется, помолодела, вот и включай обаяние на всю катушку. А вот хоть бы и на Ручкина внимание обрати. Он в прошлом году развелся.
Ирина Сергеевна с намеком покосилась на соседний столик, и Люся, стараясь не привлекать к себе внимание, проследила за ее взглядом. М-да… По сравнению с Ванечкой, Вова Ручкин выглядел как некое потасканное недоразумение. И что, спрашивается, она не достойна кого-то получше? Сантиметров на двадцать повыше, килограмм на десять худее (хотя, да, учитывая параметры самой Люси, это требование казалось несколько завышенным), ну и с какими-никакими волосами, а не с этим вот остатком былой роскоши, зачесанным на один бок.
– Нет уж, спасибо. Не мой фасончик. – Люся промокнула рот салфеткой и поспешно встала из-за стола. – Пойду я, работы много.
Она не соврала. Работы и впрямь было невпроворот, вот только сбежала Люся вовсе не из-за неё. Ей стало ужасно страшно, что после Вани она не захочет никого другого. Что он станет ее наваждением, или уже… стал. Вот так, запросто, за пару недель. О чем говорить, если уже сейчас Люся и думать ни о ком другом не могла?! Стоило представить какого-нибудь, наподобие того же Ручкина, в своей жизни, и все – в горле образовывался огромный мерзкий ком. Будто бы ее вот-вот стошнит.
Остаток дня Люся провела в безуспешных попытках обрести хоть какое-то подобие спокойствия. Но все равно к Ирке Чипижной ехала непривычно подавленной и притихшей. Дверь ей открыл Иркин муж. В квартире на полную катушку орала музыка, заглушаемая время от времени громкими раскатами детского хохота.
– Добро пожаловать в ад, – с радушной улыбкой вахтера дурдома поприветствовал Люсю Сергей.
– Это Настюхе… – прокомментировала та, вручая мужчине пакет с подарком.
– Ну, так ей и отдай. Наа-а-асть! Иди, посмотри, тут тебе очередное счастье привалило…
Из-за двери детской высунулась голова с жиденькими хвостиками по бокам. Они уныло свисали вниз, подобно пейсам ортодоксального еврея. Почему нет такого закона, который бы запретил детям перенимать худшие родительские черты? Например, как было бы хорошо, если бы Настька унаследовала шикарную гриву Сереги, а не Иркины три пера? Или это Серега виноват… и его хилые гены? Вот у Ивана – сто процентов – родится маленькая кудряшка…
Возвращая мысли гостьи в менее опасное русло, Настя с визгом бросилась к ней на шею и подхватила пакет:
– Это все мне? – оглушая визгом, закричала девочка.
– Ага… Примерь. Не мала?
– Ух, ты… Смотри, па… Со стразами… И Парижем. Ну, кру-у-уто! Мам, сюда еще ту юбку пышную из фатина нужно, правда? Купишь мне юбку, а? – затараторила, вертясь перед матерью, девочка.
– Привет, Люсь. Классная кофточка.
– Ага. Здесь еще игра, Насть…
– Ух, ты… Я такую давно хотела. Ань, Маш… смотрите, что мне тётя Люся подарила…
Девочка снова умчалась в свою комнату, а Люся, передав пальто в руки Сергея, последовала за подругой в кухню, где царил жуткий холод.
– Поставила курицу в духовку, и забыла. Пришлось окна нараспашку открывать, – пояснила Ирка, поежившись. – Серый… Принеси Люсе кофту и теплые носки. Только чистые!
– Ну, и на том спасибо… – пробормотала гостья, усаживаясь за накрытым столом. – Кто-нибудь еще будет?
– Да, нет, может, Витка придет, да Саня с Наташкой. Днем бабушки заезжали. Чаю попить… Специально так было задумано, чтобы мы могли вечерком молодежью посидеть.
– Ты, что ли, отгул брала?
– Угу. Сказала, хоть режьте меня, а денек нужен. Ну… чего сидишь? Накладывай себе картошки… А курицу будешь?
– Ту… сгоревшую?
– А что, поди, не в ресторане… Там только нижняя часть поджарилась. Вторая, вроде, ничего.
– Эээ… Ну, да… Чего это я и впрямь.
– Ну, Серега… Давай, за здоровье именинницы.
– Слушай, а тебе не кажется, что мы, ну… зачастили, что ли?
Ирка замерла, с её вилки в тарелку свалился рыжий маленький грибок, та вновь поддела его вилкой, справедливо рассудив:
– А что делать? Вон, поводов сколько… Не сопьемся уже, раз в институтской общаге не спились.
– Думаешь, это нам не грозит?
– Факт…
– Ну, тогда, Серега, и правда… Наливай.
Иркин муж схватил бутылку шампанского, стрельнул пробкой в потолок, за что получил приличный нагоняй от жены, и, радостно скалясь, разлил вино по бокалам. Иркина курица и правда вышла не такой уж плохой. С тонким запахом гари, который позволял представить, будто бы мясо пожарили на костре… Какая никакая – романтика.
– Сейчас опять у тебя нажрусь, на ночь глядя… – заметила Люся. – С этим точно нужно что-то делать… В спортзал, что ли, пойти?
– Давай, Люсь! Здоровый образ жизни – это нынче модно, – поддержал разговор Сергей.
– Вот и я так думаю. А что, главное, для фигуры полезно. Ирка, пойдешь со мной?
– В спортзал? Ты серьезно, Люся?! Из меня в разные периоды жизни вылезло три человека… Думаешь, спортзал поможет моей фигуре?
– Почему бы и нет… Три человека из тебя вылезли, Ира. А кажется, что ты их сожрала!
– Ну, всё, Чипижный! Тебе – хана! – угрожающе приподнялась со своего места Ирка.
От верной смерти ржущего Серегу спас звонок в дверь – подоспели новые гости. В общем, вечер удался, и было даже весело. Дети праздновали на своей территории, взрослые – на своей. И, в общем-то, друг другу не мешали. Одно Люсе не давало покоя – то, что она отказалась взять Ивана с собой. Говоря откровенно, постеснялась… Он ведь моложе, да и зачем светить отношения, которые в итоге ни к чему не приведут? Знакомство с друзьями в их случае было делом совершенно бессмысленным. Вот только почему-то от этих вполне логичных истин легче Люсе не становилось. Она достала телефон, покосилась на время. Девять часов уже. Звонить? Или не звонить? Через пять минут не выдержала, позвонила Ивану.
– Алло… – раздался бодрый голос.
– Я тебя не разбудила?
– Нет-нет, ты что. Я же сказал, что хочу тебя подвезти…
– Тогда приезжай, если желание не пропало.
– Адрес скинь sms.
– Угу… Сейчас.
Ваня перезвонил через четверть часа.
– Люсь, а номер квартиры какой? Ты не написала.
– А зачем тебе номер квартиры, я уже выхожу!
– Да? А я не подумал, что так будет… Решил, что с пустыми руками нельзя, и кое-что купил для девочки. Вот…
– Купил? – Люся застыла с сапогом в одной руке, и телефоном – в другой. Сердце бешено заколотилось. – Что купил?
– Воздушные шары… Розовые. Они у меня сейчас по всей машине летают.
Люся могла себе представить эту картину. В голову ударил жар, и столько чувств поднялось в душе! Теплых, нежных, трепетных… Она и так ощущала себя не лучшим образом из-за того, что сразу Ивана не позвала, а теперь все усилилось стократ.
– Люсь? Ты здесь?
– Угу… Пытаюсь соотнести твой образ с розовыми шарами…
– Так, что мне с ними делать?
– Что-что… Имениннице неси. Сто восьмая квартира… шестой этаж.
Люся сама открыла Ивану дверь. Его появление с дюжиной гелиевых шаров было поистине эпичным. Стоит отдать должное Сереге – тот увидел Ивана первым, и просто молниеносно взял себя в руки. Радушно встретил нового гостя и быстренько организовал ему место за столом. Другие присутствующие, несмотря на все Люсины опасения, тоже приняли Ивана достаточно тепло. Только Ирка немного сплоховала. Перевела квадратные глаза на Люсю и комично открыла рот. Потом опять зыркнула на Ивана, который в темно-фиолетовом пиджаке, надетом на черную футболку, смотрелся ну просто отпадано, и, нисколько не стесняясь, подняла большой палец вверх.
– Ну, Люська… Ну, ты даешь… – в каком-то благоговении прошептала она.
Глава 12
В субботу Иван покончил с укладкой плитки и даже успел присверлить плинтусы.
– А вдоль этой стены?
– А вдоль неё кухонная мебель встанет. Здесь плинтус не нужен, иначе вплотную установить не получится, – объяснил Иван, деловито складывая инструменты в специальный ящик.
– Ну, надо же… сколько нового я с тобой узнала! – пробормотала Люся, ни капли не соврав. Она наблюдала за парнем широко распахнутыми глазами и впитывала по капле… уясняла, что может быть так… Не в хрустальных мечтах, не в идеализированной до зубовного скрежета мелодраме, а в настоящей, абсолютно реальной жизни. Забота и внимание, участие и поддержка… Абсолютная и во всем. Даже, казалось бы, в мелочах, на которые кто-то другой и не обратил бы внимания, но которые так много значили для неё самой. Люся была убеждена, что в них-то как раз и кроется истинная забота. Надень шапку; позвони, когда доберёшься; ты не голодна? На первый взгляд, простые вопросы. А в них столько всего…
Узнавая Ивана получше, Люся все больше мрачнела – ведь она была твердо убеждена, что вместе им точно не быть. Слишком многое их разделяло. А значит, отведенное им время стремительно убегало. И хуже этого было только то, что вместе с уходящим временем на глазах таяли и её шансы на счастливую старость рядом с любимым мужчиной. Не сможет она после Вани довольствоваться меньшим. Не захочет. Это как если, познав вкус дорогого вина, вновь вернуться к дешевому. Можно, конечно, вот только удовольствие будет сомнительным.
– Так, что, поедем мебель выбирать?
– Мебель? – удивилась Люся, будто бы он спросил, когда они полетят на Луну.
– Ага… Как-то эта не очень смотрится.
Не очень – это мягко сказано. Ей, конечно же, следовало об этом позаботиться, но сейчас не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Только быть с ним. Пока это возможно.
– В другой раз. Давай… давай просто дома побудем. Или сходим куда-нибудь… Погулять.
– Погулять? Минус двадцать, Люсь…
– Тогда просто дома. Можно суши заказать или пиццу. Ты как к суши относишься?
– Да как-то у меня не сложилось с японской кухней…
– Тогда пиццу давай.
Ваня пожал широкими плечами и, схватив со столешницы первый попавшийся буклет с рекламой очередного ресторана, позвонил и сделал заказ.
– У меня вино есть, хочешь?
– Давай…
Они расположились в гостиной. Прямо на полу – так было удобнее. На заднем фоне работал телевизор, а они уплетали за обе щеки любимую обоими пиццу с охотничьими колбасками и болтали.
– Как ситуация на стройке? Слишком тебя начальство достает?
– Терпимо, – отмахнулся Иван, закидывая Люсины ножки себе на колени. Ему ужасно нравились её маленькие ухоженные ступни. И ярко-красным лак на ногтях аккуратных пальцев, который выглядел ужасно сексуально. Да все в ней будоражило кровь… Другое дело, что Иван твердо для себя решил – сегодня он оставит Люсю в покое. Еще не хватало, чтобы она подумала, будто бы только для секса ему нужна!
– Значит, все-таки достает? – свела брови на переносице.
– Да и черт с ним. Мне-то что?
– Не нравится мне эта ситуация…
– Слушай, Люсь, давай не будем сейчас об этом? Мне этого муд*ка на стройке за глаза хватает. Не хочу о нем еще и в свой законный выходной вспоминать.
– Ну… Ладно. Тогда расскажи о себе.
– А что рассказывать? – вскинул брови Иван. – Ничего интересного в моей жизни не было. Родился, учился, работал… Все, как у всех.
– А… мать? – не сдержала любопытства Люся.
– А что – мать? Она и не мать вовсе. Так… Кукушка. Хорошего я о ней ничего сказать не могу, а плохое… не стану.
– Ты, прямо, как о покойнике. Либо хорошо, либо ничего, кроме правды.
– А она для меня покойник и есть. Умерла… Давным-давно.
– Что, и никаких вторых шансов?
– Уже никаких, – сухо подтвердил Иван, вставая с пола, чтобы подлить им вина.
– И что означает это «уже»?
– Люсь, я ведь, пока малой был, знаешь, сколько давал ей шансов? Миллион. Каждый праздник сидел у окна… Ждал – вдруг одумается и придет? И себя винил, не её, понимаешь? Думал, это я какой-то не такой, раз у всех были матери, а у меня – нет. Знаешь, сколько я ей поделок кривобоких сделал, сколько рисунков нарисовал, чтобы заслужить любовь? Черт, мне кажется, я и отличником был лишь бы только обратить на себя её внимание, заставить собой гордиться… А ей все равно было. Все равно.
– Тебе до сих пор об этом больно вспоминать? – прошептала Люся, нежно проводя рукой по его голове. Ваня тянулся за её прикосновениями, как привязанный, заставляя Люсино сердце мучительно сжиматься.
– Больно? Нет. Я ведь больше ничего не жду. Успел усвоить, что если ты нужен человеку, то он просто будет с тобой, и никакие вторые шансы ему попросту не понадобятся, понимаешь?
Люся кивнула. Поцеловала парня в колючий подбородок, чтобы отвлечься. Чтобы не думать о разбитом детском сердечке маленького Вани…
– Извини. Я не хотела бередить твои раны… Просто мне хотелось узнать тебя получше.
Иван кивнул головой, обвил Люсю рукой за плечи, поцеловал в висок.
– Ничего… Все уже в прошлом.
– А твой отец?
– Понятия не имею, где он. Мать забеременела на первом курсе университета. А когда я родился – они с отцом уже разошлись.
– И он тебя даже не видел? Не искал?
– Нет.
– Возможно, он пытался, но это ведь нелегко, – попыталась ободрить Ивана Люся.
– Не думаю. Через социальные сети найти можно, кого угодно. Было бы желание. Тем более, что я никуда не переезжал. Тот же город, та же улица, тот же дом и квартира…Я смирился с тем, что меня никто не хотел по-настоящему. И тебе советую не питать иллюзий.
– Зато у тебя есть дед, – нашлась Люся.
– Да… Вот уж точно. С дедом мне повезло. Я бы хотел тебя с ним познакомить. Ты не против?
– Познакомить?! С дедом? – Люся так сильно удивилась, что даже отложила пиццу.
– Да. Так что скажешь?
– А тебе не кажется, что мы слишком спешим?
Аппетит пропал совершенно. Иван хотел ввести её в свою семью, но Люся абсолютно не понимала, зачем ему это было нужно. В любом случае их роман не перерастет во что-то серьезное. Не перерастет потому, что такого не может быть в принципе… Тогда зачем все эти знакомства? Неужели Ваня в самом деле верит, что у них что-то получится?
– Нет. Не кажется. Ты мне очень давно нравишься. И я четко знаю, чего хочу.
Люсе хотелось расплакаться. Рядом с ним она раскисала. Факт. Становилась слабее, мягче, ранимее. Как солдат, скинувший броню после боя.
– И чего же ты… хочешь?
– Тебя. Я хочу тебя…
Она окончательно поплыла. Растаяла, как снеговик по весне. И от его слов, и от его серьезного темного взгляда, который обещал ей так много.
– Вань… Ванечка…
Скорее к нему, к черту пиццу. И вино тоже к черту. От его губ она хмелеет гораздо сильней. Он вообще на неё как-то забористо действует. С самого первого дня. Дурманит… Иван полулежал, опираясь на локоть, Люся переместилась, поджав под себя ноги, и медленно-медленно приблизилась к его губам. Поцеловала, обхватив в чашу рук его совершенное лицо. Коснулась нежными поцелуями скулы, уголка губ… Потерлась носом о небритые щеки, наполняя легкие его абсолютно неповторимым ароматом. Крупные пальцы Ивана зарылись в ее волосах, вторая рука скользнула вдоль позвоночника, прижимая Люсю к твердой груди.
– Я хотел дать тебе передышку, – признался парень.
– Зачем? – прерывисто дыша, уточнила Люся.
– Чтобы ты не думала, что мне только это и надо.
– А я и не думаю…
Люся скользнула языком по мощной шее Ивана и прикусила кожу у основания плеча. Тут же зализала укус, наслаждаясь звуками его хриплых задушенных вдохов. У нее никогда не было такого секса. Не было мужчины, который так бы на нее реагировал. Остро. По сумасшедшему. Будто бы она – это все, о чем он только мечтал. Иван заставлял Люсю чувствовать себя красивой. Сексуальной, раскованной. Практически всемогущей! Ведь это в её руках находилось его удовольствие. Это она заставляла его терять голову от страсти. Удивительное чувство…
Ваня не мог долго оставаться безучастным. Инстинкты хищника взяли верх. Он подмял под себя Люсю и на мгновение замер, сосредоточив взгляд на её пышной груди. Соски еще были мягкими и не слишком выделялись под трикотажем футболки. Но он знал, как это исправить. Не отрывая взгляда от Люсиных затуманенных глаз, провел языком по выступающей вершинке, не потрудившись ее раздеть. В месте, где он коснулся ее языком, ткань стала немного влажной и холодила соски, отчего те сжались в тугие бутоны. Люся жадно втягивала кислород, всерьез опасаясь, что её сердце может и не выдержать такого накала… Между ног все налилось и пульсировало в ожидании ласк.
– Ванечка… – прошептала она.
– Хочешь?
– Дааа…
– Так? – его умелые пальцы прочертили полоску вверх по бедру, и замерли, чуть надавив на промежность. Совершенно невольно Люся застонала и развела ноги шире.
– Дааа…
Иван медленно приспустил Люсины штаны. Большим пальцем коснулся клитора.
– Дааа… Пожалуйста, Ванечка… Пожалуйста.
Рядом с ним она становилась совершенно бесстыдной. Люсю совершенно не волновало, как ее поведение выглядело со стороны. Она просто хотела своего мужчину. И не собиралась портить себе удовольствие никому ненужным стеснением. Именно поэтому она нисколько не смутилась, когда Иван устроился у нее между ног и с аппетитом облизнулся.
Она улетала, рассыпалась на части, умирала и рождалась вновь. Даже с ним ей еще не было так хорошо. В каком-то полузабытьи Люся наблюдала за тем, как Иван сменил положение, чтобы заняться ею как следует. Только почувствовав его первый мощный толчок, пришла в себя. Обхватила широкие влажные плечи, подкинула бедра, стремясь вобрать в себя всё, что он ей предлагал. Она и так была на пределе, а его жесткие размеренные толчки в два счета довели ее до экстаза.
– Я, кажется, стерла всю спину… – целую вечность спустя пожаловалась еле слышно.
Иван тихонько рассмеялся, от чего у него в груди завибрировало. Люся потерлась щекой о его плечо, замирая от переполняющего душу счастья.
– Обещаю в следующий раз дотерпеть до кровати.
– Да ладно… Мне понравилось.
– Мне тоже… очень. Я и мечтать о таком не мог.
– Почему? – Люся в искреннем недоумении приподнялась, чтобы заглянуть в глаза парню, и только тогда поняла… – Вот же черт! Мы забыли о презервативе…
– Оу… Извини, Люсь…
– Это становится какой-то недоброй традицией, – пробурчала женщина, вставая с пола.
– Прости, – повторил Иван. – Я с тобой обо всем напрочь забываю.
Люся немного смягчилась. Чмокнула того в небритую щеку.
– Я, конечно, этому безумно рада, но ты ведь должен понимать, что нам ни к чему эти сложности.
Иван немного напрягся под ее руками. Вскинул голову:
– Ты не хочешь детей?
Люся хлопнула глазами. Потянулась за футболкой, потому что было как-то неловко разговаривать на такие темы, будучи полностью голой. К тому же это позволило ей выиграть совсем немного времени, чтобы найти правильные слова.
– Почему не хочу? Мне тридцать восемь, Ваня. У большинства женщин к этому времени просыпается материнский инстинкт. И я не исключение.
– Тогда… Я не понимаю.
– Не понимаешь чего?
– Если ты хочешь ребенка, то почему волнуешься по поводу возможной беременности?
Люся утратила дар речи. Как рыба, выброшенная на берег, открывала рот, силясь что-то ответить, но слова почему-то не находились.
– Или… ты, может быть, беспокоишься, что я не хочу… Так вот, это не так. Я хочу. Очень. И полностью готов к этому шагу. И вообще… Люсь, выходи за меня замуж, а?
