ГлавнаяДружба и верностьЮлия РахаеваШаукар

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Юлия Рахаева
Шаукар

III

Когда Юрген открыл глаза, за окнами дворца было уже темно. Он обнаружил себя в кресле заботливо укрытым пледом. Шея затекла от неудобной позы и теперь болела. Юрген скинул плед и потянулся. Рядом на полу стояла пустая бутылка. На кровати, раскинув руки и ноги в стороны, спал Омари. В соседнем кресле, свернувшись калачиком, дремал Ако.

Шу завалился в покои главного ловчего сразу после того, как Оташ посадил его под домашний арест. Даже не собираясь здороваться, Юрген потребовал:

– Распорядись принести вина.

– Что опять случилось? – поинтересовался Омари.

– Меня подозревают в убийстве, и я под домашним арестом.

– И почему я думал, что во дворце может быть скучно? – хмыкнул амма.

Вывалив на Омари всё, что произошло за последний день, Юрген выпил бутылку вина и уснул.

Встав, Шу случайно задел бутылку ногой, и та, упав, покатилась по комнате.

– Да, господин! – подскочив, выпалил Ако.

– Что вы шумите? – сонно спросил Омари.

– Я пошёл досыпать в свои покои, – проговорил Юрген.

– Ну, ты держи меня в курсе, – попросил главный ловчий. – Мне интересно, чем у вас дело кончится.

Не ответив, Шу вышел из комнаты и угрюмо побрёл к себе. К своему удивлению, он обнаружил спящего на своей кровати Оташа. Услышав шаги, шоно проснулся.

– Где ты шляешься? – спросил он.

– Я же дворец не могу покидать, а не свои покои, – ответил Юрген.

– Ты ещё и напился, – сев, проговорил шоно.

– Ерунда. Выпил пару бокалов вина.

– С кем интересно?

– Ну, с Омари.

– Отличная у тебя компания.

– А ты чего здесь?

– Тебя ждал. Поговорить хотел.

– Говори, – Шу сел на кровать.

– Не лезь больше в это дело с убийствами. Оставь это Альфреду.

– Так как я туда полезу, если я под домашним арестом?

– Поэтому я и согласился на него. Что было бы, вернись ты за своим плащом на пару минут раньше?

– Я бы застал убийцу. Может быть, даже спас бы эту девушку.

– А может быть, он бы убил тебя.

– Да с чего ты взял?

– С того. Ты мой визирь, а не сыщик.

– Ладно, – вздохнул Юрген. – Всё равно я сделал всё, что мог. Наверное, я не такой сообразительный, каким себя считал.

– Дурак ты, эне.

– Вот и ты со мной согласен.

В коридоре послышались громкие голоса, а затем в комнату влетел взлохмаченный казначей. Байбул занимал эту должность уже девять лет и заслужил доверие и уважение великого шоно.

– Хорошо, что ты не спишь, визирь, – проговорил он.

– Что случилось? – спросил Юрген.

– Мой сын хочет вызвать тебя на поединок. А я же знаю, что это равносильно самоубийству. Прошу тебя откажись, когда он попросит.

– Но в этом нельзя отказывать, – ответил Шу. – Это же трусость, позор.

– Откажись. Я заплачу, сколько попросишь.

– Байбул, ты забываешься, – проговорил Оташ.

– Великий шоно, но ты же понимаешь, что Юрген убьёт Улмеса.

– Твой сын просит поединок до смерти?

– Да, в том-то и дело. Он хочет вызвать Юргена прилюдно, по все правилам.

– Он не станет отказывать. Мой брат никогда не был трусом.

– Но это не трусость, великий шоно! – воскликнул Байбул. – Это благородство!

– Каждый мужчина-сарби – воин и должен уметь драться. Так было всегда.

– Но ты же знаешь, что это не так. И чем дальше, тем больше. С тех пор, как ты сам выстроил этот город, жизнь в Шоносаре изменилась. Не все мужчины – воины.

– Мой брат не откажется от поединка. Это моё последнее слово.

– Моя жена не переживёт этого, – тихо произнёс Байбул.

– Уговори сына не вызывать меня на этот поединок, – сказал Юрген.

Казначей покачал головой и вышел из комнаты.

– Вот же дурень этот Улмес, – проговорил Шу.

– По всей видимости, он винит тебя в смерти своей любовницы.

– У нас ведь давно никто насмерть не дрался.

– Потому что чаще всего достаточно обычного поединка. Тот, кто побеждает, остаётся доволен.

– А тот, кто проиграет, жив. Я не хочу его убивать, Таш.

– Он сам напросился, эне. Но подожди, может, отец его переубедит. Может быть, хотя бы он не станет просить поединка насмерть. Тогда он останется жив.

– Таш, я никогда не дрался на поединке насмерть. Да, я убивал, но то было другое. Таш, я просто не смогу добить его.

– Ты должен будешь это сделать.

– Что за дурацкие правила! – Юрген вскочил и стал ходить по комнате взад-вперёд.

– Они не дурацкие, – возразил Оташ. – Им сотни лет. По ним жили наши предки. Послушай, эне, поединки существуют везде. В Нэжвилле тоже. Если Улмес вызовет тебя, ты будешь драться.

– А если бы меня вызвал сильный борец, ты бы тоже был так спокоен?

– Да. Ты справишься.

– Но я буду драться нечестно.

– Это бой насмерть. Каждый дерётся, как умеет.

– Допустим. А если бы меня вызвали на такой поединок до того, как я овладел приёмами Нулана?

– Тогда я бы выступил вместо тебя.

– Чего?

– Это не противоречит правилам. Воина может добровольно заменить его брат или друг.

– Мда. Я люблю Шоносар.

Улмес всё-таки вызвал Юргена на поединок до смерти и сделал это прилюдно, как и говорил Байбул. Момент он выбрал самый подходящий, когда шоно и визирь пришли на очередное заседание министров. Шу просто не имел права отказаться.

– Ты настаиваешь на том, чтобы поединок был насмерть? – только переспросил Юрген.

– Да, настаиваю, – кивнул Улмес.

– Что ж, я принимаю твой вызов, – ответил Шу. – Когда ты хочешь встретиться со мной?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Великий шоно, – Юрген повернулся к Оташу, – назначь время.

– Завтра в полдень, – проговорил тот.

– Значит, так тому и быть, – согласился Шу.

После заседания Юрген хотел найти Альфреда, чтобы узнать, как продвигается расследование, но ни его, ни Элинора во дворце не оказалось. Всё ещё находясь под домашним арестом, Шу направился в библиотеку. Это место во дворце было его гордостью. Хорошо помня о библиотеках в Нэжвилльском замке и во дворце в Уасете, Юрген хотел, чтобы в Шаукаре была не хуже, а даже лучше. Теперь в его библиотеке были собраны книги и манускрипты со всего света, и Шу гордился своей коллекцией. Взяв со стеллажа книгу, которую ещё не читал, – подарок хуанди Сереса, Юрген расположился в кресле, попросил слугу принести ему чаю и принялся за чтение. Очень скоро к нему заглянул Оташ.

– Нормальные люди перед поединком тренируются, – проговорил он. – А ты вон читаешь и чаи распиваешь.

– Если я ещё и тренироваться буду, то это уже совсем… – вздохнул Юрген.

– Что за книга?

– На языке хани. Древние сказания, – Шу вдруг закашлялся и допил остатки чая.

– Ты какой-то красный, – заметил Оташ.

– А тебя вообще двое, – ответил Юрген, вставая.

– Чего?

– И у вас обоих хвост, то есть хвосты, – проговорил Шу и покачнулся.

– Ты так шутишь? Эне, что с тобой?

– А что со мной? Не у меня же хвост. Вот только голова, – Юрген снова покачнулся, взмахнув руками, словно на скользкой дорожке. – Голова болит…

Оташ успел подхватить его, прежде чем тот свалился без сознания. Шоно понёс Юргена в покои и приказал срочно позвать лекаря. Когда тот прибежал, Шу всё ещё был без сознания.

– Это отравление, – осмотрев Юргена, проговорил лекарь. – Уверен в этом.

– Ты должен его спасти, – проговорил Оташ. – Я убью тебя, если не спасёшь.

– Надо привести его в чувства и промыть желудок.

– Не говори, делай!

Лекарь распорядился приготовить солевой раствор и таз, а затем несколько раз надавил Юргену куда-то под носом, от чего тот открыл глаза и испуганно посмотрел перед собой.

– Эне, ты меня слышишь? – обеспокоенно проговорил Оташ. Шу открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но не смог произнести ни звука.

Слуги принесли всё необходимое, и лекарь с помощью Оташа усадил Юргена, а затем протянул ему кувшин с раствором.

– Это надо выпить, господин визирь. Давай, постарайся.

Даваясь, Шу выпил всё, что ему дали, и едва снова не завалился. Оташ удержал его.

– Его должно тошнить, – проговорил лекарь. Но Юрген только смотрел куда-то перед собой невидящим взглядом. Тогда лекарь силой открыл ему рот и пальцем надавил на корень языка. Шу закашлялся, и лекарь наклонил его голову над тазом.

Когда с промыванием желудка было покончено, Юрген без сил рухнул на кровать.

– Сейчас я принесу целебный отвар, – проговорил лекарь. – Всё будет хорошо, великий шоно.

– Кто готовил тебе чай, эне? – спросил Оташ, когда лекарь ушёл.

– Слуга, – хрипло ответил Шу.

– Какой слуга?

– Я не помню его имени. Кажется, Хамза.

Выпив приготовленный лекарем отвар, Юрген уснул, а Оташ приказал позвать к нему Хамзу, но его не оказалось во дворце. Шоно распорядился отыскать Хамзу во что бы то ни стало и доставить его к нему живым или мёртвым.

Когда во дворец вернулись Альфред и Элинор, Оташ сам отправился в их покои.

– Юргена пытались отравить, – с порога объявил шоно.

– Кто? – спросил Брунен. – И ты уверен в этом?

– Это слова лекаря, поэтому да, уверен. Юрген на моих глазах пил чай, после которого ему стало плохо. Слуга, подавший этот чай, исчез. Я приказал разыскать его.

– Может быть, что-то ещё произошло?

– Произошло. Улмес вызвал Юргена на поединок до смерти.

– Тогда это Улмес и отравил его, – заключил Альфред.

– Вряд ли. Улмес собрался умереть, поэтому и устроил всё это. Он прекрасно понимает, что Юрген прикончит его, он мог бы и не предлагать такие условия поединка, но он настоял на них. Парень не в себе после гибели той девушки.

– Значит, кто-то хочет защитить Улмеса.

– Его отец приходил к Юргену и даже хотел подкупить его. Но я знаю Байбула уже много лет. Он бы так не поступил.

– А его жена? – спросил Брунен.

– В самом деле… – задумался Оташ.

– Чтобы спасти жизнь своего ребёнка, женщина может пойти на всё, – проговорил Альфред.

– Займись этим, – сказал шоно. – Если к ней пойду я, это может плохо закончиться. Я едва лекаря не убил.

– Хорошо, займусь.

– А что там с расследованием убийств?

– Одно могу сказать почти наверняка – это не Казим. А Мариам определённо убил совершенно другой человек. Я найду обоих, я обещаю. И того, кто пытался отравить Юргена, я тоже найду, даю слово. Мне только нужно твоё разрешение на поиск яда. Возможно, он до сих пор хранится у отравителя.

– Ищи, где хочешь, – кивнул Оташ. – Можешь говорить, что действуешь от моего имени.

Шоно вернулся в покои Юргена, визирь всё ещё спал. Оташ сел рядом с ним, закрыл глаза и зашептал:

– Тенгри, ради зелёной травы, что растёт на чёрной земле, ради сильных ветров, ради белых берёз, ради наших коней, пусть не постигнет его беда. Прими всё, Умай, забери всё. Тфа, тфа. Тфа, тфа.

Он замолчал, и в этот момент в покои зашёл Байбул.

– Ты смеешь приходить сюда именно сейчас? – поднял на него глаза Оташ.

– Великий шоно, ты ведь не думаешь, что я мог это сделать?

– Надеюсь, что это не ты.

– Это не я. Я верой и правдой служу тебе уже столько лет. Я никогда бы не поднял руку на твоего брата.

– Зачем ты пришёл?

– Ты отменишь поединок?

– Почему я должен его отменить?

– Юргену плохо.

– До полудня ещё много времени, он успеет придти в себя.

– Что ж, я понимаю, – вздохнул Байбул и молча ушёл.

Юрген проснулся уже вечером.

– Ну, привет, – проговорил сидевший рядом Оташ.

– Долго я провалялся? – спросил Шу.

– Несколько часов.

– Да? У меня такое чувство, что несколько суток, – Юрген попытался сесть, но у него закружилась голова и зашумело в ушах.

– Лежи пока. Набегаешься ещё.

– Ты нашёл этого слугу?

– Пока нет. Альфред поднял на уши весь дворец, но никаких следов яда не обнаружил. Он подозревал мать Улмеса, но она клянётся, что её вины здесь нет. Однако Хамзу она знает. Более того, именно по её рекомендации он и получил работу во дворце. Альфред считает, что Хамза таким образом решил помочь своей благодетельнице и спасти её сына.

– Какой дрянью меня отравили? – спросил Шу.

– Лекарь говорит, что беленой, – ответил Оташ. – Ты помнишь, что ты нёс, когда тебе поплохело?

– Нет. А что я нёс?

– Что меня двое и что у меня хвост.

– Хвост? – Юрген рассмеялся.

– Это сейчас смешно, а тогда вот ни капли не было.

– Ладно, а что там с поединком? Всё в силе?

– Байбул думал, что я его отменю, раз с тобой такое приключилось. Но я не отменил.

– Да и не надо отменять. Я ещё полежу и завтра буду уже как огурец.

– Зелёный и в пупырышках? – усмехнулся Оташ.

– Надеюсь, что нет.

Утром следующего дня Юрген всё ещё чувствовал некоторую слабость, но говорить об этом никому не стал. Он понимал, что даже если сейчас снова свалится без сознания, поединок это не отменит, а всего лишь отложит. Оттягивать неизбежное было бессмысленно. В назначенный час Юрген вместе с Оташем вышли во внутренний двор, где уже собрались желающие поглазеть на поединок между визирем и сыном казначея. Байбул и Улмес также были на месте. Право провести поединок шоно передал Нарану.

– Перед тем как мы начнём, я должен задать два вопроса, – проговорил тот. – Первый. Вы по-прежнему настаиваете, чтобы поединок был до смерти?

– Да! – громко ответил Улмес. Юрген только пожал плечами.

– Тогда второй вопрос, – продолжал Наран. – Может быть, есть желающий выступить вместо одного из участников поединка?

– Есть! – послышался мужской голос.

– Выйди сюда! – попросил Наран.

Из-за спин собравшихся зевак вышел мужчина в плаще с капюшоном, надвинутом на лицо.

– За кого же ты хочешь выступить?

– За Улмеса.

– Нет! – воскликнул сын казначея.

– Соглашайся, глупец! – проговорил Байбул. – Твоя честь не пострадает. Это по правилам. Подумай о матери.

– Я буду выступать за Улмеса, – сказал мужчина в капюшоне.

– Улмес согласен с этим? – спросил Наран.

Сын казначея молчал.

– Так согласен или нет?

– Согласен! – ответил за сына Байпул.

– А что скажет сам Улмес? – настаивал Наран.

– Согласен, – тихо произнёс тот.

– Назови своё имя, – попросил Наран мужчину в капюшоне.

– Хамза, – ответил он.

Люди зашумели.

– Он должен быть немедленно арестован! – воскликнул выросший словно из-под земли Альфред.

– А вот и нет! – возразил Юрген.

– Это почему? – не понял Брунен.

– Нельзя арестовывать участника поединка до окончания поединка.

– Ты сейчас сам это придумал?

– Нет, – проговорил Оташ. – Он прав.

Ему тяжело было это признавать, и более всего он хотел, чтобы Хамза понёс наказание за то, что сделал с его братом, но всё это было невозможно во время поединка.

– Арестуешь его после поединка, если он останется жив, – проговорил Юрген.

– Раз так, могу я задать всего один вопрос перед тем, как вы начнёте? – спросил Альфред.

– Валяй, – кивнул Шу.

– Хамза, это ты подсыпал отраву в чай визиря?

– Да, я, – ответил слуга.

– С какой целью?

– Это уже второй вопрос, – хмыкнул Юрген. – Но я бы тоже не отказался узнать ответ.

– Я хотел защитить господина Улмеса, – сказал Хамза.

– С чего вдруг? – поинтересовался Шу.

– Я очень уважаю его мать. Она бы не перенесла такую потерю.

– Так ты мог вызваться вместо него, как сделал сейчас. Зачем было меня травить?

– Я не хотел драться. Я надеялся, что поединок будет отменён.

– Тогда надо было больше белены мне в чай добавлять. Чтобы уж наверняка. Я узнал всё, что хотел. Альфред, ты доволен?

– Да, – кивнул тот. – Удачи.

– Благодарю, – улыбнулся Юрген. – Приступим?

– Приступим! – произнёс Наран.

Оба, и Юрген, и Хамза разулись, разделись по пояс и подошли друг к другу.

– Бой до смерти. Да благословит вас Тенгри. Во имя небесного волка, – объявил Наран и махнул рукой.

Оташ понятия не имел, насколько хорошим борцом был Хамза. Выглядел он довольно крепким, но в любой другой день шоно бы не волновался. Сейчас не переживать не получалось. Пусть Юрген и не жаловался на своё самочувствие, Оташ прекрасно знал, что его брат был ещё очень слаб. Да, возможно, надо было отложить поединок, но шоно в голову не пришло, что за Улмеса захочет выйти кто-то другой. Оташ сам буквально вчера воспоминал об этом правиле, но почему-то не отнёс его к стороне соперника. Улмес так сильно рвался в бой, что шоно и не подумал о том, что парень даст задний ход.

Юрген и без того не отличавшийся мышечной массой, после вчерашнего ещё больше похудел. Рядом со смуглым Хамзой он казался совсем бледным. Оташу хотелось наплевать на всё и просто прекратить поединок волей великого шоно. За ним оставалось право поступить так в любой момент, но только Оташ понимал, что Юрген не будет рад такому исходу событий, а все собравшиеся здесь сочтут это проявлением слабости.

Шу никогда не дрался так, как было заведено в Шоносаре, да и Оташ учил его не совсем традиционной борьбе сарби. Сам шоно тоже когда-то выучился драться у амарго из Айланорте, а потом сказались путешествия, и Оташ подсмотрел многие приёмы и движения у воинов Сереса и Аранты. В Юргене же собралась гремучая смесь из того, чему его обучил Оташ, и приёмов Нулана.

Хамза напирал, а Юрген не спешил и даже пропустил один из ударов. Наконец, Шу сделал то, чего от него и ждал Оташ. Всего лишь один резкий выпад, одно точное движение и Хамза падает. Если бы это был обычный поединок, то он был бы уже завершён. Один из соперников лежал на лопатках, и его можно было признать побеждённым.

– Добей его! – крикнул кто-то.

Юрген подошёл к поверженному Хамзе, тот уже успел придти в себя. Приподнявшись на локтях, он смотрел на своего соперника.

– Попроси сохранить тебе жизнь, – тихо проговорил Шу.

– Зачем? – также тихо отозвался Хамза. – Меня сразу же арестуют. Я пытался убить визиря. За это в Шоносаре казнят. Так лучше я погибну в бою, чем от руки палача.

– Вот только я не палач.

– Добей! – снова закричал кто-то из зрителей.

– Ну же, – проговорил Хамза. Юрген медлил. – Я знаю, что тебя откачали, только потому что рядом с тобой оказался великий шоно и тебе вовремя оказали помощь. Если бы ты был один, ты бы умер от яда. Чего же ты ждёшь? Что ж, я помогу тебе, – сказав так, Хамза бросился на Юргена. Шу среагировал раньше, чем успел подумать. Разница между тем, чтобы заставить человека потерять сознание, и тем, чтобы убить его, была в нескольких секундах. Юрген знал это с самых первых уроков Нулана. Он понял, что сделал, только когда обмякшее тело Хамзы рухнуло на землю.

– Поединок окончен, – объявил Наран.

Оташ поднял одежду Юргена и, подойдя, накинул дэл ему на плечи.

– Пойдём, эне, – проговорил шоно.

– Я убил его? – шёпотом спросил Шу.

– Да. Ты поступил так, как должен был.

Оташ чувствовал, что его друга трясло, и он хотел как можно быстрее увести его отсюда.

– Эй, Улмес, – вдруг обернулся Юрген. Сын казначея стоял рядом со своим отцом и выглядел растерянным. – Я не убивал Мариам. И в её смерти я никак не виноват.

– Это правда, – подтвердил Альфред.

– Значит, домашний арест завершён? – спросил Шу.

– Завершён, – кивнул Брунен.

– Может быть, ты ещё и убийцу нашёл?

– Может быть. Я почти уверен, что знаю, кто убил Мариам, пытаясь выдать её за одну из жертв душителя.

– И кто же это?

– Дайте мне ещё совсем немного времени. Элли как раз сейчас собирает нужные доказательства.

– А ты пришёл полюбоваться поединком? – усмехнулся Юрген.

– Я искал Хамзу. Но и на поединок я хотел посмотреть, это верно.

– Продолжай искать убийц, Альфред, – проговорил Оташ. – Идём, эне.

Шоно привёл Юргена в его покои и усадил на постель.

– Я распоряжусь об обеде, – проговорил Оташ.

– Я не голоден, – ответил Шу.

– Ну, уж нет, будешь есть. Ты худой, как медведь-шатун, и бледный, как моль.

– Ты уж определись, медведь или моль, – грустно улыбнулся Юрген.

– Поговори у меня ещё.

Приказав слугам принести обед, Оташ вернулся к другу. Шу лежал на кровати, свернувшись калачиком, и, кажется, спал. Шоно хотел пойти в свои покои, но Юрген проговорил:

– Я не сплю.

– Ты можешь поспать, если хочешь. Обед подождёт.

– Да нет, я поем, а потом я хочу узнать, что там за доказательства искал Элли. Домашний арест ведь отменён?

– Отменён, неугомонный ты наш.

– Я не собираюсь никуда впутываться, я просто хочу узнать.

– Поверить трудно, но я постараюсь.

– Таш…

– М?

– Спасибо, что не отменил поединок.

– Ты не жалеешь?

– Речь не обо мне. Ты в меня верил. За это спасибо.

– Я всегда в тебя верю, эне.

– Только не когда речь идёт о расследовании убийств.

– Не зли меня.

– А то что? Жалования ты и так меня уже лишил.

– Возобновлю домашний арест.

– Как ты успел заметить, мне и домашний арест не помешает во что-нибудь впутаться.

– Запру тебя прямо в этих покоях. Надо будет, на цепь посажу.

– Сдаюсь, – шутливо поднял руки Юрген.

После обеда Шу переоделся и отправился разыскивать Альфреда. В коридоре он столкнулся с Омари.

– Поздравляю с победой, – проговорил амма.

– Благодарю, – кивнул Юрген.

– Я наблюдал за поединком из окна.

– Мне это должно льстить?

– Да я просто подумал, что ты рассердился, не обнаружив меня среди зрителей.

– Ты был последним, о ком я вообще вспомнил.

– А я хотел пойти, но передумал. Решил не показываться Оташу лишний раз на глаза. Говорят, он вчера был буйный и грозился всех собственноручно поубивать.

– Вот жалко ты ему под руку не попался.

– Так а что у вас с расследованием? – поинтересовался Омари. – С тебя сняли обвинения?

– Сняли. Альфред вроде бы уже нашёл убийцу Мариам. Вот хочу узнать, как у него дела.

– А я видел, как он уходил. Если поторопишься, можешь догнать его.

Подскочив, Юрген бросился к выходу. Он действительно догнал Брунена, тот шёл по направлению к Ярмарочной улице.

– Так кто же убил Мариам? – спросил Шу.

– Разве у тебя нет других важных дел? – отозвался Альфред. – Ты же визирь.

– Любое преступление в Шаукаре – это дело государственной важности.

– Ну, может быть, ты неважно себя чувствуешь после поединка?

– Со мной всё в порядке, не надейся.

– Просто думаю, ты не каждый день убиваешь людей.

– Сейчас появилось желание начать убивать каждый день, – ответил Юрген, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что ноги вдруг сделались ватными.

– Ну, к этому вопросу мы можем ещё вернуться.

– Так кто убийца?

– Таймас, сосед Мариам, – вздохнул Альфред.

– Это с которым я разговаривал?

– Видимо, да.

– А с какого перепугу?

– Верно ты однако вопрос задаёшь, – усмехнулся Брунен.

– В смысле?

– Без мотива нет состава преступления. Должен быть собственно труп, орудие убийства и мотив.

– А если это псих, то мотива у него нет.

– С психами дело другое. Их и в тюрьму не сажают и не казнят, а запирают в специальном лечебном учреждении.

– Значит, у Таймаса был мотив?

– Был. Мариам ему отказала.

– Дурацкий мотив. Что, сразу убивать?

– Она его унизила, не взяла его деньги. А деньги Улмеса взяла. Вот Таймас и взбесился. И тут эти убийства проституток. Он решил, что можно выдать Мариам за одну из жертв душителя. Вот только Таймас не знал, что тот убийца душил свои жертвы голыми руками, и воспользовался поясом от халата. Должно быть, Таймас подгадывал более удобное время, а тут как раз вы с Элли. Он и решил, что в случае чего на вас подумают.

– Это что же, мы виноваты в смерти Мариам?

– Нет. Я уверен, что Таймас всё равно убил бы её рано или поздно, раз ему это в голову втемяшилось.

– А откуда ты узнал, что Мариам отказала Таймасу? – продолжал задавать вопросы Юрген. – Или просто предположил?

– Владелец кожевенной лавки, что на первом этаже, видел, как Мариам швырнула Таймасу деньги чуть ли не в лицо, – ответил Альфред. – И кричали они тогда громко.

– Тогда какие доказательства искал Элли?

– Во-первых, орудие убийства. А во-вторых, Таймас душил свою жертву сзади, и Мариам сопротивлялась. Я знаю это наверняка, потому что под её ногтями остались следы.

– Какие следы?

– Как если бы она сильно оцарапала кого-то.

– То есть у Таймаса должны быть царапины! – догадался Юрген.

– Именно. Скорее всего, на руках, за которые и цеплялась Мариам, пытаясь освободиться.

– Но даже если после всего этого Таймас не сознается?

– В Нэжвилле есть суд. Судья выслушает сторону обвинения, сторону защиты и сделает вывод.

– Да, это я знаю, – вздохнул Юрген. – У нас это ещё не доработано. В поселениях Шоносара роль судьи выполняет старейшина. На стоянках за этим всегда обращались к самому шоно, если что-то серьёзное. Хотя, поверь мне, народ шёл и по всяким пустяковым поводам, считая, что шоно за них должен всё решать. Так вышло, что в Шаукаре мы пустили это на самотёк. Не было никогда в Шоносаре судебной системы, в этом наша беда.

– Судебной системы нет, а законы есть, – усмехнулся Альфред. – И тюрьма есть, и палач.

– Есть, но только решение за великим шоно. Если дела мелкие, то до него даже не доходят. Решают на местах, но по закону.

– В Нэжвилле когда-то тоже не было достойной судебной системы, не было сыска, не было тайной канцелярии.

– Знаю. Это его величество Фарлей всё устроил. Даже сыщика из Айланорте приглашал.

– А что вам мешает пригласить сыщика?

– Из Айланорте?

– Зачем так далеко? Из Нэжвилля.

– Тебя, что ли?

– Если тебе настолько неприятно работать со мной, то я могу порекомендовать хорошего сыщика.

– Не, мне не неприятно. Ты сам-то захочешь?

– Шоносар – моя вторая родина. Поэтому да, захочу.

– Ну, хорошо, мы ещё вернёмся к этому разговору вместе с Оташем.

Между тем они подошли к дому, где жила Мариам. Элинор ждал у дверей.

– Рад тебя видеть в полном здравии, Юрген! – с улыбкой проговорил он.

– Спасибо, – кивнул Шу.

– А как поединок?

– Как видишь, я победил. Иначе меня бы тут не стояло.

– Тогда поздравляю.

– Давайте к делу, – вмешался Альфред.

– Пояс от халата у него очень подходящий, – сказал Элинор. – На обоих запястьях царапины. И хозяин лавки, если что, готов ещё раз рассказать о том случае с деньгами.

– Значит, его можно арестовывать, – кивнул Брунен. – Идём.

Втроём они поднялись наверх, и Элинор позвонил в колокольчик. Открыв дверь, Таймас удивлённо уставился на Акста.

– Опять ты?

– На этот раз он не один, – проговорил Альфред. – Я действую от лица великого шоно. Ты арестован по подозрению в убийстве своей соседки Мариам.

– Что за бред? – возмутился Таймас.

– У нас есть доказательства. Так что лучше бы тебе следовать за нами по доброй воле.

– И что за доказательства?

– Для начала у нас есть свидетель, который может подтвердить, что у тебя были неприязненные отношения с убитой Мариам. Вероятнее всего, она тебе отказала.

– По-прежнему бред, – пожал плечами Таймас.

– Тогда может быть, ты скажешь, что за царапины на твоих руках?

– Так это я на улице кошку решил погладить, а она дикая оказалась.

– Он не хочет сознаваться, – проговорил Юрген. – Значит, придётся действовать по древнему закону.

– По какому ещё древнему закону? – не понял Альфред.

– Обратиться за помощью к духам.

– К духам? – переспросил Элинор.

– Конечно, к духам, – кивнул Шу. – Только позови сюда того мужика из кожевенной лавки. Нам понадобится свидетель беседы с духами.

– Ты сейчас серьёзно? – всё ещё не понимал Акст.

– Более чем.

– Иди, зови, – кивнул Брунен.

– Как придёте, в квартиру не заходите, стойте у входа и слушайте, – проговорил Юрген.

– Да что вообще происходит? – возмутился Таймас.

– Да всё нормально, сейчас нам духи всё расскажут, – и Шу толкнул сарби вглубь квартиры. Альфред остался стоять у входа.

– Огоньку не найдётся? – спросил Юрген.

– Держи, – Брунен достал из кармана огниво и бросил его визирю. Тот поймал его, а затем достал зашитый за подкладку плаща маленький мешочек. Дождавшись возвращения Элинора с хозяином лавки, Юрген поджог мешочек и бросил его в вазу, стоявшую на полу. Затем отошёл в сторону, взял висевший на стене рог и начал ритмично стучать им по столешнице.

– Что ты делаешь? – наконец, спросил опешивший Таймас.

– Хочу с тобой поговорить, – ответил Шу.

– Поговорить?

– Ответь мне на один вопрос, – немного подождав, спросил Юрген.

– Да.

– Это ведь ты убил свою соседку?

– Убил?

– Убил. Задушил.

– Да, я.

– Поясом от халата?

– Да.

– Потому что она отказала тебе?