Юлия Рахаева
Хозяин степи

Эпилог

Закончив с обедом, Оташ проговорил:

– Я иду смотреть, как тренируются наши воины. Уберись тут, и тоже можешь подходить.

– А ты воду подогрел? – с хитрой улыбкой спросил Юрген.

– Подогрел, пока ты на стрельбище был, – кивнул шоно. – Вон кадка стоит.

– Тогда я быстро! – обрадовался Шу.

– Не спеши, – уже на выходе сказал Оташ. – Насмотришься ещё на наши тренировки.

Не прошло и минуты, как в гер осторожно заглянул Рейн. Юрген уже начал мыть посуду, старательно протирая её золой из очага.

– Почему я должен сам приходить к вам? – недовольно проговорил посол.

– А я как раз собирался, – соврал Юрген. – Вот только посуду надо помыть.

– Господин Шу, скажите, что мне послышалось, будто бы шоно говорил с вами на языке сарби.

– Что? – от слов Рейна у Юргена мороз побежал по коже.

– Мне пришлось ждать, пока шоно уйдёт, чтобы иметь возможность поговорить с вами. И я слышал, как он сказал вам что-то на родном языке и будто бы вы даже ответили.

– Вам послышалось.

– Значит, послышалось?

– Да. Оташ иногда переходит на свой язык, но я делаю вид, что не понимаю.

– Это ведь ваши вещи? – Рейн кивнул в сторону свитков, чернил и тёплой кофты, лежавших на полу.

– Мои.

Арчибальд шагнул к свиткам и нагнулся, чтобы взять один из них.

– Не трогайте! – воскликнул Юрген.

– Почему же? – Рейн поднял свиток. – Как интересно. Особенно интересно то, что я не понимаю ни слова из того, что здесь написано. Да и свиток этот явно очень древний. Откуда он у вас? Не пытайтесь мне врать и говорить, что украли его у шоно. Он лежал открыто, значит, шоно в курсе.

– Это «Ырк Битиг», – тихо сказал Шу. – Я всегда мечтал его прочитать и перевести.

– И вам дал его шоно?

– Да.

– Значит, шоно знает, что вы понимаете язык сарби?

– Да, – ответил Юрген, чувствуя, как язык словно прилипает к нёбу, мешая говорить.

– И давно?

– Нет. Это вышло случайно! – попытался оправдаться Шу.

– Пусть случайно, но как же так вышло, что шоно не убил вас? Не догадаться, что вы шпион, мог только глупец, а шоно не глупец.

– Я смог его убедить, что это не так.

– Это каким же образом?

– Ну, я сказал ему, что изначально я был шпионом, а потом вроде как подружился с ним и не смог больше его обманывать.

– И шоно поверил?

– Да.

– А я вот не верю.

– Но это правда!

– Что правда? – Рейн скривил губы в усмешке. – Что вы сказали шоно? То есть вы предали Нэжвилль? Это правда? Вы предали своего короля. Это государственная измена.

– Нет! – воскликнул Юрген. – Я соврал Оташу, чтобы он не убил меня.

– Почему же вы не пришли ко мне, сразу как это произошло? Почему не поставили меня в известность? Почему я не получаю от вас никакой информации? Вы не сказали мне ровным счётом ничего после вашей поездки с шоно. Какие ещё выводы я должен был сделать?

– Я не знал, как вам сказать.

– Вы? И не знали? Нет, в это я не поверю. Я сегодня же отправлю Олафа в Нэжвилль с письмом для господина первого министра. Там решат, что с вами делать. Его величество милостив, уверен, что он не прикажет вас казнить. Но от тюрьмы вам не скрыться. А вы сейчас пойдёте со мной и будете жить в моём гере, пока не прибудут люди из Нэжвилля. Это приказ.

– Если я не приду сейчас посмотреть на тренировку воинов, Оташ начнёт беспокоиться, – сказал Юрген.

– Пусть беспокоится, – ответил Рейн. – Возьмите ваши вещи и следуйте за мной.

– А если я не пойду?

– Вы подданный его величества. Вы ещё не забыли об этом? Вы хотите окончательно расписаться в вашем признании в госизмене?

– Я не пойду, – тихо сказал Юрген.

– Что ж, я понял, – проговорил Арчибальд. – Я не поведу вас силой. Это ваш выбор.

Рейн ушёл. Шу вдруг понял, что в течение всего разговора с послом он не переставал мыть посуду. Закончив с этим занятием, Юрген на ватных ногах покинул гер и направился к месту тренировки воинов. Увидев его, Оташ подошёл к нему и спросил:

– Что-то случилось? Ты сам не свой.

– Рейн всё знает, – прошептал Юрген.

– Что знает?

– Всё. Он обвиняет меня в госизмене. Он напишет письмо в Нэжвилль. Олаф отвезёт. И за мной приедут.

– Я не отдам тебя, – ответил Оташ.

– Что?

– Пусть приезжают, пусть посылают армию. Армия шоносара больше. Я не отдам тебя.

октябрь-ноябрь 2017

Братья по крови

I

Переход длился уже второй день. Юрген был поражён, увидев, как легко складываются геры. Их помещали на повозки вместе с утварью и прочими вещами. Однако гер Оташа почему-то разбирать не стали. Его водрузили на повозку, запряжённую двумя лошадьми. Оташ ехал впереди вместе с Юргеном. За ними вместе с десятком лучших воинов ехал Сагдай со своей семьёй и Дониром. Вместе с ними переход совершал и Рейн. Шоносар шёл без остановок. Сарби ели, пили и справляли нужду прямо на ходу. Спали на повозках по очереди. Юргену трудно были привыкнуть к такому ритму жизни, но он старался.

Олаф уехал в Нэжвилль ещё за несколько дней до перехода, и, как казалось Юргену, он должен был уже вернуться, ведь шоносар шёл ему навстречу. Рейн, судя по всему, думал о том же самом. По его виду, конечно, трудно было догадаться о его мыслях, но выглядел Арчибальд мрачнее тучи. В какой-то момент он словно не выдержал и подъехал ближе к шоно.

– Вы что-то хотите мне сказать? – спросил Оташ.

– Да, – ответил Рейн. – Признайте, что вы отправили кого-то в погоню за господином Найтли. Он ведь не доставит письмо в Нэжвилль, не так ли?

– Вы смеете подозревать меня в подобном?

– Смею.

– Хотя чему я удивляюсь. Вы же считаете, что я сплю и вижу, как завоевать Нэжвилль.

– А это не так?

– Да что с вас взять, кроме ваших серебряных шахт? В Фейсалии хотя бы земля плодородная есть, а у вас лето короче нашего в два раза. Да и серебро у нас и своё есть. И не только серебро. Не мните о себе лишнего, господин посол.

– Это же неправда, Оташ! – возмутился Юрген, которому было неприятно слышать подобное о своей родине.

– Господин Шу, вы потеряли право защищать Нэжвилль, когда предали своего короля, – проговорил Рейн.

– Наш разговор окончен, господин посол, – сказал Оташ, пришпорив коня.

– Он никого не посылал за Олафом, ясно вам? – проговорил Юрген и бросился догонять шоно.

– Будешь нахваливать Нэжвилль? – усмехнувшись, спросил Оташ.

– Мог бы и извиниться, – пробурчал Шу.

– За что это?

– Нэжвилль прекрасен. Зачем ты тогда отправил туда свою сестру, если там всё так плохо?

– А что, ты тоже считаешь, что это я задержал Олафа?

– Нет, конечно!

– Но я мог.

– Мог?

– Конечно, мог. Проще задержать одного гонца, чем потом армию.

– Но ты ведь этого не сделал?

– Не сделал.

– Но Рейн прав в том, что Олафу пора было уже вернуться.

– Его могли задержать в Нэжвилле.

– Ты прав, могли.

– Устал ехать? – сменил тему Оташ.

– Немного, – признался Юрген.

– Впереди сивары. Мы сделаем остановку.

Шоносар разбил лагерь у небольшой реки Исиль. Поселение сиваров, которое Юрген хорошо помнил ещё из своего путешествия к шоносару, расположилось на другом берегу. Пока сарби устанавливали геры, Оташ решил навестить сиваров. Он взял с собой Юргена и сыновей Сагдая, Алтана и Бальзана. Прошлый приём нельзя было назвать гостеприимным: Оташу пришлось драться с местным борцом, и, если бы не предупредивший его Юрген, он был бы серьёзно ранен ножом. Самому Шу потом отомстили, перерезав подпругу на его лошади. Юргену повезло, что он медленно ехал, когда подпруга лопнула, и, упав, он ничего себе не сломал.

Шу не знал, чего теперь ожидать от сиваров, но помнил, что был должен одному из них. Колдун сиваров, по-местному арамсай, подарил Юргену тёплую меховую куртку и попросил повлиять на решение шамана, когда тот будет называть имена тех мужчин, кто пополнит армию шоносара.

Через реку был перекинут мост, перейдя который, путники оказались на территории поселения. Оташ направил коня мимо скромных деревянных домов прямо к жилищу старейшины. Услышав шум, Илпек сам вышел к высоким гостям.

– Приветствую тебя, великий шоно, – заговорил старик. – Счастлив снова видеть тебя в наших краях.

– Шоносар простоит здесь несколько дней, – спешившись, ответил Оташ. – Ты помнишь о своём обещании, Илпек?

– Помню, великий шоно.

– Сагдай выберет воинов для армии шоносара уже завтра. Будь готов к этому.

– Как скажешь, великий шоно.

– А сейчас распорядись приготовить горячую ванну.

– Шоно желает мыться?

– Желает, – кивнул Оташ.

Юрген улыбнулся. Он знал, что ванна в большей степени предназначалась ему, а вот сыновья Сагдая явно этого не понимали.

– Тут река под боком, – проговорил Алтан. – На кой тебе ванна, Оташ?

– И то верно, – согласился Бальзан. – Уже ведь и тепло, особенно днём, когда солнце припекает. Хочешь мыться – искупайся в реке.

– Так идите и купайтесь, я вас не держу, – ответил шоно.

– Может, и правда искупаемся? – предложил Бальзан.

– А и пойдём, – согласился Алтан. – Всё равно нашему шоно охрана не нужна. Да, великий шоно?

– Идите уже, – махнул рукой Оташ.

– Это не слишком рискованно? – спросил Юрген, когда братья наперегонки побежали к реке.

– Что именно? Думаешь, они простудятся? Это вряд ли.

– Сивары были враждебно настроены. Вот что.

– Думаешь, они захотят меня убить? С шоносаром под боком? Знаешь, что сделает шоносар, если со мной что-то случится по вине сиваров?

– Что?

– Спалит поселение. И я уже не смогу их остановить, как ты понимаешь.

Ванну приготовили в отдельной комнате, и Юрген с нескрываемой радостью скинул с себя всю одежду и забрался в горячую воду. Оташ оставил его наслаждаться ванной, и Шу расслабленно закрыл глаза. Когда спустя время он услышал чьи-то шаги, то подумал, что это вернулся шоно.

– Если тоже решил помыться, то опоздал, – проговорил Юрген. – Вода уже остыла.

– Это ты помощник шоно? – раздался незнакомый мужской голос. Говорил он на языке сарби.

Шу обернулся и увидел полноватого молодого парня в длинной подпоясанной рубахе и широких штанах. Это явно был один из сиваров, и Юрген решил ответить:

– А ты сам кто? – спросил он.

– Меня зовут Карсак. Так ты помощник шоно?

– Ну, я. А тебе чего надо?

– Я договориться хочу.

– О чём это, мне интересно? И подай мне полотенце, а то я замёрзну сейчас.

Карсак послушно подал Юргену заранее приготовленное полотенце.

– Так чего ты хочешь-то? – завернувшись в полотенце, спросил Шу.

– Я по возрасту подхожу, чтобы меня в армию забрали.

– А ты не хочешь? – хмыкнул Юрген.

– Не угадал ты. Хочу я.

– И в чём проблема?

– Да не выберет меня шаман!

– Почему ты так уверен?

– Потому что я прекрасно понимаю, как шаман делает свой выбор.

– И как же? Я лично думал, что он с духами советуется и они ему подсказывают, кого выбрать. Разве не так?

– Вот ты вроде бы норт.

– Норт.

– Я слышал, что у вас там в Нэжвилле завод строят, чтобы самодвижущиеся повозки делать.

– Экий ты. Ну, строят, – Юрген сел на край ванны и получше укутался.

– И что, вы там думаете, что шаман такой дурак?

– Никто не думает, что шаман дурак.

– Так если он не дурак, то будет выбирать в армию лучших воинов. А кто в шоносаре лучшие воины? Те, кто самый сильный, самый меткий.

– Это ты к тому, что тебя шаман не выберет? – догадался Юрген.

– Да, – грустно кивнул Карсак.

– Но если ты не лучший воин, зачем ты хочешь в армию?

– А ты считаешь, что в армии нужны только воины?

– Не только. Ещё лекарь нужен. Ну, оружейники там. Повар.

– Да не про то я! В армии нужен ещё хороший тактик!

– Это ты, что ли тактик?

– Я.

– Ну, допустим. Остаётся ещё один вопрос. Мне что за это будет?

– Я знаю один секрет, и я с тобой им поделюсь.

– Почему я должен тебе верить? Может, мне вовсе не нужен твой секрет.

– Он касается вашего посыльного.

– Ты знаешь что-то про Олафа? – оживился Юрген.

– Знаю, – кивнул Карсак. – И я всё тебе расскажу, если ты поговоришь с шаманом.

– Я просто всё передам шоно, и он заставит тебя рассказать ему правду. Если ты об этом не подумал, то это только доказывает, что ты плохой тактик.

– Нет, – сивар вздохнул. – Не доказывает. Значит, посыльного зовут Олаф?

– Да. Так что ты о нём знаешь?

– Он ранен и, должно быть, уже добрался до Яссы.

– Ранен? – воскликнул Юрген. – И почему до Яссы?

– Потому что я уверен, что арамсай посоветовал ему бежать именно в Яссу. В Нэжвилль ехать было опасно, за ним была погоня. Ближайшее поселение – Ясса.

– Но кто его ранил? И почему погоня?

– Илпек хотел узнать, что у него за письмо.

– Постой… Илпек прочитал письмо, которое вёз Олаф, думая, что это от шоно? Но он же не мог его прочесть, оно на языке нортов.

– Думаешь, в поселении нет ни одного человека, который бы знал ваш язык?

– Илпек прочитал?

– Прочитал. А Олаф бежал при помощи арамсая. Но Илпек не знает, что это арамсай помог. И не узнает. Так что? Заслужил я место в армии шоносара?

– Мне надо срочно поговорить с Оташем! – Юрген начал поспешно одеваться.

Дома шоно не обнаружилось, и Шу выбежал на улицу. Карсак кое-как бежал за ним. Юрген рванул к реке и оказался прав. Оташ купался вместе с братьями. Подбежав к берегу, Шу громко позвал его. Карсак остановился, схватившись за правый бок. Его мучила одышка.

– Ты чего, эне? – спросил Оташ, выходя из воды.

– Нам надо ехать в Яссу, – выпалил Юрген. – Там Олаф.

– С чего ты так решил? – шоно подобрал брошенную на берегу одежду и начал одеваться.

– Вон тот парень, – Шу показал на Карсака, который всё ещё пытался отдышаться, – говорит, что Олафа тут схватили по приказу Илпека. Письмо прочитали. А Олаф сбежал в Яссу по совету арамсая.

– С какой стати мы должны верить этому Карсаку?

– А он хочет, чтобы Сагдай его выбрал в армию.

Оташ даже перестал одеваться. Он посмотрел на Юргена, затем на Карсака, затем снова на Юргена.

– Да я понимаю, – закивал Шу. – Но он утверждает, что он тактик.

– На каком языке ты с ним разговаривал?

– На вашем, – тихо ответил Юрген. – Я просто подумал, вдруг это важно?

– Ладно, с тобой я потом разберусь. Эй, Карсак! Иди-ка сюда.

Парень подошёл ближе.

– Зачем ты решил нам это рассказать? – спросил Оташ. – Разве ты не сивар?

– Я сивар, – ответил Карсак. – Но я хочу в шоносар. Я буду очень полезным.

– А здесь?

– Здесь меня не ценят. Только арамсай, да и то, потому что он добрый.

– Так, – Оташ задумался. – В Яссу поедем вчетвером.

– Вчетвером? – переспросил Юрген. – С братьями?

– Нет. Ты, я, Рейн и наш новый друг Карсак.

– Рейн? – выпучил глаза Шу.

– Это же его секретаря ранили. Если надо его выручать, пусть и выручает.

– А меня вы берёте с собой, потому что не доверяете? – догадался Карсак.

– Если свалишься с лошади, сам будешь виноват, – проговорил Оташ. – Я только предупрежу Сагдая, и едем. Пока нас не будет, он как раз выберет воинов.

Вернувшись на стоянку, шоно быстро переговорил с Сагдаем и затем направился к Рейну. Арчибальд помогал местным устанавливать свой гер.

– Есть сведения о вашем секретаре, – проговорил Оташ.

– Какие сведения? – спросил Рейн.

– Что он ранен и может быть в Яссе. Так что берите коня и едем на его поиски.

– Едем?

– Пешком до Яссы очень долго.

– Вы тоже поедете?

– Да, я тоже поеду. Вам так не нравится моё общество?

– Но зачем вам это?

– Меньше слов, больше дела.

Юрген за это время собрал сумку, положив в неё побольше вяленого мяса, сыр и бурдюк с водой. Когда Оташ появился вместе с Рейном, Шу молча вывел свою лошадь и также молча поднялся в седло.

– Я мог догадаться, что вы тоже поедете, – проговорил Арчибальд.

– Олаф – мой друг, – ответил Юрген.

– Он вёз письмо, в котором я называл вас предателем.

– А он знал, что в письме?

– Нет, не знал. Но даже если бы знал, он бы всё равно поехал. Олаф – честный норт.

– Хватит болтать! – вмешался Оташ. – Едем.

На берегу Исиль их поджидал Карсак. Его седельная сумка выглядела довольно тяжёлой.

– Лепёшек набрал, что ли? – усмехнулся шоно.

– А это ещё кто? – спросил Рейн.

– А это Карсак, он едет с нами, – ответил Оташ.

– Зачем?

– Он решил стать тактиком в армии шоносара. Это его первое испытательное задание.

– Вы так шутите?

– Похож я на шутника?

Арчибальд не ответил. Вчетвером они выехали на дорогу, ведущую к Яссе.

– Почему Найтли ранен? – спросил Рейн. – Кто это сделал?

– Я не знаю, – ответил Оташ.

– Позвольте, я выскажу свои предположения?

– Валяйте.

– Во время нашего предыдущего визита в поселение сиваров у меня сложилось впечатление, что местные несколько враждебно настроены по отношению к вам.

– Я не очень хорошо понимаю ваш язык, – сказал Оташ. – Не могли бы вы выражаться попроще?

Юрген захихикал.

– Сивары не доверяют вам как шоно? – проговорил Рейн.

– С чего вы взяли? – отозвался Оташ.

– Были на то причины. Рискну предположить, что господина Найтли остановили, потому что решили, что письмо, которое он вёз, было от вас.

– То есть вы уже не считаете, что это я приказал перехватить письмо?

– Полагаю, что вы бы тогда не поехали сейчас со мной в Яссу. Это слишком запутанно для вас.

– Куда уж мне? – хмыкнул Оташ. Услышав сзади что-то похожее на сдавленный смешок, шоно обернулся. Карсак тут же сделал серьёзное лицо. – Ты знаешь язык нортов? – спросил Оташ.

– Ну, – Карсак смешно надул щёки, но больше так ничего и не произнёс.

– Так это ты прочитал письмо! – воскликнул Юрген.

– Да, я, – на языке нортов ответил сивар.

– А говоришь, что ты не нужен, – сказал Оташ. – Как же не нужен?

– Да это был первый и последний раз, – проговорил Карсак. – Совпало. Открыли они письмо, а там эти ваши буквы. Вот и послали за мной.

– Откуда ты знаешь наш язык? – спросил Юрген.

– Мама была нортом. От неё и выучился.

– Вы теперь знаете лишнее, – проговорил Рейн.

– Да там всё поселение теперь знает лишнее, – сказал Оташ.

– Вы можете приказать его сжечь, – усмехнулся Арчибальд. – Так ведь у вас принято?

– Надо будет, прикажу, – ответил шоно.

– Не надо всё поселение, – сказал Карсак. – Я могу перечислить всех, кто знает, ну, помимо Илпека.

– То есть их можно убить? – спросил Оташ.

– Это, конечно, не мне решать.

– А если бы ты решал?

– Я бы не стал их убивать.

– И как бы ты поступил?

– Повысил бы дань, а воинов бы вообще не стал брать.

– Почему же?

– Потому что эти воины могут принести больше вреда шоносару, чем пользы.

– И ты тоже?

– Нет, я – нет.

– Почему вы считаете, что Найтли в Яссе? – вмешался в разговор Рейн.

– Найтли – это Олаф? – переспросил Карсак.

– Да.

– Он поехал в Яссу, потому что те, кто отправились за ним в погоню, думали, что он едет в Нэжвилль.

– И вы уверены, что Найтли до этого додумался? Или это вы ему посоветовали?

– Не я, но посоветовали.

– А какие выводы вы сделали из письма? – спросил Рейн.

– Что я сделал? – не понял Карсак.

– Что ты подумал, когда прочитал? – на языке сарби объяснил Юрген. – Что я предатель? Шпион?

– Что так думает тот, кто написал это письмо, – также на языке сарби ответил Карсак. – Но я не могу тебя так называть. Ты же помощник шоно. Если брать всех в шоносаре по старшинству, то сначала идёт шоно, затем шаман, а потом будешь ты.

– Это серьёзно? – удивился Юрген.

– Вы отвечать на вопрос господина посла собираетесь? – перебил их Оташ.

– Помощник шоно – это помощник шоно, – на языке нортов произнёс Карсак.

– Он правду сказал? – спросил Юрген Оташа.

– Не надо задирать нос, – ответил шоно на родном языке.

– Да я и не думал… я сейчас очень удивлён. Даже не знаю, что сказать… – Шу тоже перешёл на язык шоносара.

– Ты получил это право вместе с фигуркой волка, – тихо сказал Оташ.

– Ты не забрал её, даже когда… – Юрген осёкся, чувствуя, как комок подступает к горлу.

– Я хотел забрать. Всё дело в твоём сне. И потом… Хватит об этом.

– А долго нам ехать до Яссы? – решил сменить тему Шу.

– Если не останавливаться, то утром будем на месте, – ответил Оташ.

– Не останавливаться? То есть всю ночь ехать?

– Сделаем небольшой привал, – вздохнул шоно.

– Алтан и Бальзан всё-таки были правы? – тихо спросил Юрген.

– Смотря в чём.

– Я обуза.

– Ты не обуза.

– Но если бы не я, вы бы ехали без остановок.

– Боюсь, что не ты один здесь возражаешь против таких поездок, – усмехнулся Оташ.

– Можно просто было назвать моё имя, – пробурчал Карсак.

– У тебя там полная сумка еды? – поинтересовался шоно.

– Там не только еда.

– Ещё и питьё?

– И другие нужные вещи.

– Господин Шу, ваш дядя вроде бы живёт в Яссе? – вдруг вспомнил Рейн.

– Надеюсь, он будет в Валахии, когда мы приедем, – ответил Юрген.

– Вы недолюбливаете господина Никсона?

– Мягко сказано.

– Он женился на девушке из Яссы, верно?

– Верно.

– Видно, у вас это в крови.

– Что у нас в крови?

– Искать счастье на стороне и забывать о родине.

– Не забывал я о родине! – воскликнул Юрген. – И не смейте сравнивать меня с Витольдом! Он предатель!

– Хотите сказать, что вы – нет? – с лёгкой усмешкой спросил Рейн.

– Прекратите, – проговорил Оташ.

– А ты считаешь меня предателем? – на языке сарби спросил Юрген у шоно.

– Нет, – ответил тот.

– А то, что я отказался шпионить для Рейна? Я не предал Нэжвилль?

– Нет, – повторил Оташ. – Ты любишь Нэжвилль, и ты не сделал ничего против своего королевства.

– Хотел бы я разделять твою уверенность.

– Неужели ты считаешь, что в чём-то виноват перед королём?

– Не знаю…

– Ты был бы виноват только в том случае, если бы я повёл шоносар войной на Нэжвилль, а ты шёл бы со мной по мою правую руку. Но я этого не сделаю. Я отдал сестру королю не для этого.

Когда стемнело, Оташ объявил привал. Впереди виднелся небольшой перелесок, и шоно сказал, что они расположатся на его опушке. Юрген тут же принялся разводить костёр, чувствуя на себе пристальный взгляд Рейна.

– Давайте я приготовлю чай! – предложил Карсак.

– Это в чём же, интересно? – спросил Шу.

– А вот в чём! – и сивар достал из сумки небольшой котелок.

– Экий же ты продуманный, – присвистнул Юрген. Оташ только молча посмотрел на котелок и еле заметно улыбнулся.

– Господин шоно, – заговорил Рейн, когда Карсак принялся готовить чай, а Юрген протянул Оташу кусок вяленого мяса, – я всё-таки хочу снова вас спросить.

– Спрашивайте, – кивнул сарби.

– Почему вы сами едете за моим секретарём?

– Потому что хочу сам разобраться в произошедшем. То, что сивары перехватили посыльного, говорит о возможном начале бунта.

– Но вы могли послать со мной любого из своих воинов. Приказали бы ему, и он бы доставил Найтли в шоносар. Так что это не ответ, господин шоно.

– Хорошо, – Оташ вздохнул. – Юрген считает Олафа своим другом. Более того, Олаф пострадал из-за меня. Ведь сивары думали, что у него моё письмо. Я должен был поехать. Такой ответ вас устраивает?

– Мясо будете? – осторожно спросил Юрген, протягивая кусок Рейну. Арчибальд на мгновение замер. В его глазах читалось непонимание, смешанное с удивлением. Затем он взял мясо из рук Шу и тихо ответил:

– Благодарю.

Чай, приготовленный Карсаком, пах очень ароматно, и Юрген уже не сильно удивился, когда увидел, как сивар достаёт из сумки сложенные одна в другую чашечки. Карсак начал разливать чай и по традиции протянул первую чашку шоно.

– Сам сначала выпей, – проговорил Оташ.

– Но… – Карсак не то обиделся, не то смутился.

– Ты же тактик, должен понимать, – ответил шоно. – Слышал, как погиб отец Тендзина?

– Великого Тендзина? – переспросил сивар. Оташ кивнул. – Нет, не слышал.

– Он вот также пил чай на привале. Домой после этого он уже не вернулся. Так что пей, тактик.

Карсак молча сделал несколько глотков из чашки.

– Теперь нам наливай, – кивнул Оташ.

– Всё равно это неразумно, – проговорил Карсак.

– Неразумно? – шоно даже показалось, что он ослышался. Даже Сагдай не позволял себе говорить такое.

– Конечно, неразумно, – повторил сивар. – Яд может быть и медленным. А я могу и принять смерть ради высшей цели.

– Надоел ты мне! – раздражённо проговорил Оташ. – Давай сюда свой чай!

– Мне тоже давай, – сказал с интересом наблюдавший за разговором Юрген.

– Не думаю, что сивары рискнуть отравить посла Нэжвилля, – произнёс Рейн. – Мне тоже налейте, будьте так любезны.

– Теперь давайте спать, – распорядился Оташ, выпив чай. – Я вас разбужу ещё до рассвета, будьте готовы.

– Изверг ты, – проговорил Юрген.

– Изверг и тиран, – согласился шоно. – Спи давай и не вздумай замёрзнуть.

– А ты смотри не проспи.

Когда Оташ потряс Юргена за плечо, чтобы разбудить, Шу показалось, что он даже не успел уснуть – так быстро пролетело время. Карсак сонно убирал свою посуду в сумку, а Рейн выглядел вполне бодрым. Потушив костёр, они двинулись в путь.

– Смотрите! – вдруг закричал Карсак. – Это же кровь на ветке!

Подъехав ближе, Оташ убедился, что сивар был прав. Набухшие зелёные почки на ветке были испачканы кровью.

– Это Олафа? – догадался Юрген.

– Скорее всего, – кивнул шоно. – Едем.

Шу посмотрел на Рейна, ожидая увидеть на его лице беспокойство, и действительно увидел его. Пусть Арчибальд промолчал, но он волновался за своего секретаря, и это было очевидно.

– Вы переживаете, – проговорил Юрген.

– А не должен? – отозвался Рейн.

– Не знаю, я думал, что вас кроме благополучия Нэжвилля и вашей службы ничего не волнует. И что люди для вас только пешки.

Арчибальд промолчал.

Рассветное солнце скрывала густая пелена облаков. Холодно не было, но в воздухе чувствовалось приближения дождя. Юрген не любил дождь. Вернее, не так. Раньше он, сидя на подоконнике, мог подолгу наблюдать за тем, как капли дождя бьют по оконному стеклу в его комнате. Юрген знал, что не нужно было никуда идти, он брал с постели подушку и тёплый плед и устраивался на подоконнике с книгами или учебниками. Дождь успокаивал. Под его серую монотонность легче учились новые слова, спрягались глаголы и склонялись существительные. Перевод стихов наполнялся эпитетами, а философские изыскания учёных мужей не казались скучными.

С тех пор как Юрген покинул Нэжвилль, ему везло с погодой, если, конечно, не считать холодов. Дождь шёл пару раз, но Юрген пережидал его в гере. Сейчас Шу очень не хотел промокнуть, даже не столько из-за неприятных ощущений, сколько из-за боязни снова простудиться. Ему не хотелось выглядеть слабаком перед Оташем. Сам шоно купался в холодной реке, как и его приятели, а у Юргена от одной мысли об этом по коже бежали мурашки.

Дождь всё-таки начался. Он был мелкий, моросящий, а до Яссы было ещё около часа езды. Ни Оташа, ни Арчибальда дождь, похоже, не смущал. Обернувшись на Карсака, Шу увидел, что сивар достал из своей безразмерной сумки компактно сложенный плащ с капюшоном и надел его.

– Вот же продуманный, – пробормотал Юрген, вспоминая, как выехал из Нэжвилля без тёплой одежды.

– Вам бы поучиться у него, господин Шу, – проговорил Рейн.

– Вы сами тоже без плаща.

– Я закалённый человек, в отличие от вас.

«Ты и не болел нервной горячкой!» – хотел воскликнуть Юрген, но не стал. Он был уверен, что если бы не эта эпидемия, унесшая жизни его родителей и так подкосившая его здоровье, всё было бы иначе.

У Шу уже намокли волосы и капли стекали по лбу, попадая на ресницы. Юргену вспомнилось, как когда-то точно также по лбу стекали капли пота. Его лихорадило, бросало в жар, и пожилая сестра милосердия протирала его лоб шершавым полотенцем, ласково убирая намокшую чёлку. Потом она смачивала полотенце в каком-то дурно пахнущем отваре, клала ему на лоб, и Юрген проваливался в сон.

Врачи уже говорили, что ему лучше, да Шу и сам это чувствовал. Больше не тянуло в туалет по поводу и без, и лихорадка почти прошла. Тогда в госпитале появился Витольд. Сестра говорила, что он заходил и раньше, только Юрген в это время спал. Шу очень обрадовался, увидев родное лицо, но оказалось, что Витольд пришёл сообщить о смерти его родителей. Юрген долго плакал, уткнувшись в плечо Никсона, а тот гладил его по голове и говорил что-то успокаивающее. Обещал, что всегда будет рядом.

Юрген помотал головой, смахнув наваждение дурных воспоминаний. Вытер рукавом мокрое от дождя лицо. Впереди показалась речушка и аккуратные глинобитные домики с соломенными крышами. Путники подъезжали к Яссе.