Юлия Коршунова
Обними меня
– Продолжай сосать, – взгляд прямой, тон жесткий, приказ четкий. И я возбуждаюсь от этого еще сильнее и с удовольствием возвращаюсь к занятию. Чувствую, что между ног уже жарко и тянет, соски напряглись и ноют.
Прерываюсь, чтобы сделать вдох и смотрю на него. Йен убирает руку со спинки дивана, резко наклоняется и берет меня за горло. Не сильно, но ощутимо.
– Блядь, – вырывается у него тихо и потом он впивается в мои губы поцелуем. Язык проникает в рот и сплетается с моим. Кладу руки ему на торс и вспоминаю, что он еще одет. Тяну футболку вверх и Йен, прервавшись, снимает ее.
А дальше он опускается на пол рядом со мной, нежно ведет костяшками по моему лицу и аккуратно опрокидывает меня спиной на пол гостиной.
Сам встает и начинает избавляться от остальной одежды, а я развожу широко ноги и закидываю руки за голову. Любуясь на его красивую фигуру, аккуратно очерченные мышцы и стоящий член. Все еще блестящий от моей слюны. Смотрю, как он тянется за презервативом, раскатывает его и поворачивается ко мне.
Йен замирает на секунду, в свою очередь, разглядывая меня.
– Обалденная, – и опускается на колени между моих ног. – Что сегодня хочешь? – Спрашивает, а сам начинает ласкать живот, пуская мурашки по всему телу. Низ живота начинает словно судорогой сводить, что даже пальцы на ногах поджимаются.
Йен поднимается выше, к груди, умещаясь у меня между ног. Лижет и кусает соски по очереди, отчего я выгибаюсь ему навстречу. Потом он поднимается еще выше и переходит к шее, покрывает ее частыми короткими поцелуями, пока не добирается до уха и не шепчет:
– Так чего?
– Обожаю твой член внутри. Трахни меня.
Йен поднимается на руках надо мной, улыбается уголком губ, смотрит в глаза и отвечает:
– С удовольствием, – и резко входит в меня одним толчком.
И он сдерживает свое обещание – трахает меня так, что по телу волнами бегут мурашки. Сильнее, сильнее и копятся где-то внизу живота. Там тяжелеет и невыносимо напрягается, пока не доходит до пика и я взрываюсь, обнимая его ногами и руками. Следом за мной срывается и Йен.
Потом он замедляется и еще через несколько фрикций выходит.
– Огонь, амазонка, начали бодро. Жди меня в душе и на второй заход идем, – он шлепает меня по бедру, и мы вместе поднимаемся с пола.
Ноги дрожат, тело расслаблено, но я радостно плетусь в душ, ожидая добавки.
И получаю ее. Той ночью мы трахались еще трижды по пути в кровать, пока счастливые и удовлетворенные оба не заснули.
Глава 31
Йен
Сквозь сон слышу, как на столе вибрирует телефон. Я лежу на животе, не двигаясь еще несколько секунд, в надежде, что жужжание прекратится. И оно прекращается, а потом начинается заново.
Черт, сколько времени и кому я понадобился в такую рань. Я планировал оторваться от дел на полдня сегодня и провести время с Эс. Открываю один глаз, тянусь к телефону, собираясь скинуть, и вижу, что звонит Оливер. Просто так он никогда беспокоит, придется ответить. На часах десять утра. Не помню, когда я просыпался так поздно. С другой стороны, вчера мы с амазонкой прилично измотали друг друга, так что удивительного мало.
Поднимаюсь с кровати, сжимая в руке жужжащий телефон. Оглядываюсь назад и вижу, что Эстер тоже спит на животе, выставив голую задницу. Солнце светит аккурат на нее.
Красиво.
И снова я почти залипаю. Почти, потому что телефон не перестает вибрировать.
Каждый раз одинаковая реакция на нее: вижу-залипаю-хочу.
Натягиваю штаны и спускаюсь в гостиную, на ходу отвечая на звонок.
– Йен, не дозвонишься, – смеется друг, – я по поводу дела Нильсона. Суд перенесли. Будет сегодня, ты хотел прийти.
Хотел, да. Еще одна цепочка реакций, неизменно возникающих при упоминании этого ушлепка – слышу-взрываюсь-хочу отомстить. Руки невольно сжимаются в кулак. Синяки у Эстер совсем сошли и идеальная кожа выровнялась. Каждый раз внутри все скручивается от мысли, что она перенесла.
– Где и во сколько? – спрашиваю у Оливера.
– Фредериксберг, в полдень, – это через два часа, машинально отмечаю про себя.
– Буду, спасибо, – отвечаю.
– Давай, не опаздывай, – Оливер скидывает звонок.
Я все же отомстил. Доказательства вины в крупном мошенничестве, нападение и умышленное причинение вреда здоровью и несколько мелких статей обеспечат ему приличный срок. И я лично хочу слышать, как суд его приговорит.
Разворачиваюсь, чтобы вернуться в спальню и невольно окидываю взглядом помещение. Мы уже месяц тут живем. Дом неплохой и Эстер вроде нравится, но я все же хочу для нас что-то новое и только наше. Еще одна мысль, которая пришла мне в голову и тут же была воспринята как правильная.
Возможно, где-то в Копенгагене, чтобы быть ближе к городу. У Тобиаса много предложений по расширению бизнеса, обеды с потенциальными партнерами проходят чаще в городе.
И еще мне надоело мотаться в родительский дом: то одежду взять, до документов не хватает для работы, то еще что-то.
Надо найти подходящий момент и сказать Эстер.
В спальне ее не обнаруживаю, зато слышу, как в ванной шумит вода. Секс в душе с Эстер – отдельный вид удовольствия, который нравится нам обоим.
Бросаю телефон на кровать, прохожу в ванную и вижу силуэт в душе.
Стекло запотело. Эстер стоит боком, и я имею удовольствие наблюдать и подтянутую задницу, к которой планирую прижаться и аккуратную грудь, которую уложу в ладони.
Член оживает. Открываю дверь и шагаю внутрь. Кладу руки на бедра амазонки и тяну на себя.
– Соскучился, – шепчу ей на ухо. Теплая вода льется мне на плечи и живот, попадает на спину Эстер и стекает вниз.
Она поворачивает ко мне голову и улыбается, а у меня снова «вижу-залип-хочу». Наклоняюсь и целую ее. Эстер поднимает руку и обнимает за шею сзади, прижимаясь еще плотнее. И трется об меня задницей. Член аккурат между ягодицами находится.
Яркая вспышка возбуждения скатывается вниз и почти скручивает от напряжения. В душе мы оба быстро вспыхиваем. Одну руку перемещаю ее на шею и продолжаю целовать, а второй направляю член, коленом раздвигая ноги. Мягкий толчок и я вхожу. Смазки предостаточно, член легко скользит. Переношу руку на лобок, средний палец между половых губ и начинаю им водить вверх и вниз по клитору, в одном ритме с членом.
Эстер стонет и посасывает мой язык. Она любит такую ласку. Призналась, что это как медленная пытка. Удовольствие нарастает постепенно, зато исход всегда мощный. А я именно так сегодня хочу – чтобы мощно кончила.
В какой-то момент она не выдерживает, прерывает поцелуй и упирается одной рукой в стену, а вторую кладет поверх моей, что стимулирует клитор.
– Йен, хочу быстрее, – говорит мне, или, точнее, простанывает.
И я ускоряюсь, трахаю ее сзади, а клитор мы трем вместе. Минуты через две таких движений чувствую, что Эс дрожит, а потом и вовсе начинает дергаться в моих руках, постанывая. Отпускаю шею и перехватываю за талию и продолжаю трахать в том же темпе. Она кончает и горячо пульсирует на моем члене, что мне много не надо, чтобы дойти до финала. Несколько фрикций и я, вытаскивая член, и кончаю на ее задницу.
Вот теперь хорошо. Прижимаю расслабленную девушку к себе и вожу губами по затылку.
Потом мы неспеша моемся и выходим из душа. Оборачиваю полотенце вокруг бедер и беру второе для Эстер. Разворачиваю и жду, когда шагнет в мои объятия, а потом несу в спальню на кровать.
– Кто тебе звонил? – Спрашивает, когда я падаю на кровать, а ее укладываю сверху.
– Оливер. Сказал, что суд перенесли. Скоро поеду, – прядка выбилась из-за уха и я убираю ее обратно.
Отмечаю, как лицо Эстер мрачнеет.
Единственный раз, когда мы поднимали тему Нильсона, был в больнице. С тех пор она ни разу об этом не заговорила. Знаю, что обсуждала с психологом и по идее должна бы отпустить и спокойно реагировать, но пока нет. Я даже предлагал ей поехать со мной на суд, чтобы увидеть, как ее обидчик будет наказан. Думал, что может так ей станет проще, но она наотрез отказалась. Не настаиваю.
Притягиваю к себе за лицо и целую. Еще одна своеобразная традиция: как только речь заходит про Нильсона – тяну ее к себе, чтобы обнять или поцеловать. Очевидный посыл моих действий – поддержка. И реагирует она всегда одинаково – расслабляется. Так и сейчас: Эстер улыбается, коротко целует в ответ и поднимается. На ходу скидывает полотенце и идет к шкафу. Любуюсь на красивую голую задницу.
Кажется, тот самый подходящий момент настал.
– Эс.
– М? – Не оборачиваясь, выбирает нижнее белье. Останавливается на простых танга темно-синего цвета и не спеша натягивает их. А я сглатываю и не могу определиться, что мне нравится больше: эта задница без трусов или в трусах. Знаю точно, что определенно эта задница.
– Давай жить вместе?
– В смысле? – она, наконец, оборачивается, – мы и так живем вместе.
– Хочу переехать в Копенгаген. Хочу, чтобы ты сама выбрала квартиру и сама ее обустроила для нас.
Я почти уверен, что согласится, но сердце все равно частит. Эстер внимательно смотрит на меня, а потом улыбается.
– И я хочу, – выдает, и я облегченно выдыхаю.
– Решено. Завтра поедем, посмотрим варианты, – встаю и тоже иду к шкафу. Целую ее и шлепаю по аппетитной заднице.
Внутри снова штиль. Все правильно. Все идет как надо.
Потом мы завтракаем, Эстер говорит, что поработает над блогом. Прощаемся, я забегаю домой и собираюсь в суд.
Глава 32
Йен
Настроение начинает неизбежно меняться, чем ближе подъезжаю к зданию суда. От Оливера я знаю, что Нильсон в последнее время не в себе. Разговоры в одиночной камере, агрессивное поведение, попытка покалечиться. Вставал вопрос о его психическом здоровье, однако ни один из диагнозов не подтвердился.
По пути звонит Тоб и мы договариваемся встретиться вечером в головном офисе, обсудить дальнейшие шаги по внешней политике компании. Это ненадолго отвлекает. Заканчиваю разговор, когда подъезжаю к зданию. Парковка забита. Суд будет открытый, потому что дело громкое. О нем уже знают многие СМИ, общественность следит за процессом и ждет публичной порки. И сегодня она состоится.
Надеваю солнечные очки и выхожу из машины. Поднимаюсь в здание, по пути отказывая в комментариях троим журналистам. Мое имя и без того мелькало в СМИ, поскольку фигурирую как пострадавшая сторона. Что-то дополнительно комментировать нет желания. Не стремлюсь к такой славе. Да и в принципе не стремлюсь.
В зале стоит гул и тоже присутствуют журналисты. Узнаю и нескольких бывших коллег Эстер. Странно, что не сложили дважды два и не поняли, что Эс в этом замешана. Да и в целом удивительно, что еще никто не узнал, кто эта загадочная пострадавшая девушка. Впрочем, для нас это только плюс.
Здороваюсь с адвокатом и несколькими знакомыми и сажусь так, чтобы было видно обвиняемого. Да, я хочу увидеть лицо Нильсона, когда ему объявят приговор.
В кармане вибрирует телефон. Тянусь и читаю сообщение от Эстер.
«Что думаешь по поводу черной посуды? Хочу такую в нашу квартиру». Следом прилетает фото.
Обустраивается. Невольно расплываюсь в улыбке, разглядывая черные тарелки. Мне по большому счету все равно черная, белая или прозрачная посуда. Пусть берет любую, если нравится.
«Красиво, давай купим», – отправляю в ответ и блокирую телефон.
Справа от меня начинается шум, вспышки камер и перешептывания. Через пару секунд становится ясна причина. Нильсона вводят в наручниках и тюремной форме. Он бросает злые взгляды на фотографов, закрывается от журналистов и одергивает плечо, когда конвоир пытается его усадить на скамью, на всех смотрит исподлобья. Его адвокат сидит рядом и не спеша перекладывает бумаги.
На самом деле защитник Кристиана – чистая формальность и не сильно старается выбить для него условия полояльнее. Все в зале понимают тщетность этих попыток. Хотя не исключено, что попросит для него срок поменьше.
Кристиану грозит сесть на двадцать пять лет. Столько для него попросило обвинение. Но моими стараниями сегодня вскроются дополнительные подробности о его махинациях с одной из продуктовых сетей города и срок увеличится до тридцати. Ради этого момента я здесь.
Удивительно, скольких людей он умудрился подставить за короткое время. Его бы старания да в мирное русло. Смотрю на часы в зале. Почти полдень, скоро начнем.
– Жалко парнишку, совсем молодой, – слышу сзади женский голос.
Жалость, это последнее, что я к нему испытываю, хочу ей ответить, но подруга дамы меня опережает:
– Из-за этого подлеца девчонка чуть не погибла и много людей обманутых. Нечего его жалеть. Пусть сидит.
Откашливаюсь и отворачиваюсь. Не понимаю этой темы всепрощения и тем более жалости. И вряд ли когда-то пойму.
Ровно в двенадцать появляется судья и приступает к делу. Дальше все по протоколу. Нильсону зачитывают обвинение, адвокат просит слово, перечисляет все пункты, приводя доказательства. И как вишенка на торте добавляет в конце:
– Господин судья, нам стали известны дополнительные факты о деятельности обвиняемого, о которых я считаю должным сообщить. А именно: нам стало доподлинно известно, что господин Нильсон помимо ранее озвученных эпизодов махинаций, также имеет отношение к поставке некачественных товаров одной из продуктовых сетей города.
Всю эту информацию я знаю. Знаю, что поставлялось, в каких объемах и куда, поэтому слежу не за речью адвоката, как большинство присутствующих в зале, а за Нильсоном.
Сначала его лицо бледнеет, а зрачки сужаются от испуга. Не ожидал, что еще и эта подробность вскроется. Но точно знает, что это увеличит срок.
– В связи с озвученным, – заканчивает свою речь адвокат, – прошу для обвиняемого тридцать лет заключения в колонии строго режима.
Мы пересекаемся с Нильсоном взглядами. Хочу, чтобы он понимал, кто помог продлить его срок. И он понимает. Дальше я вижу, как напрягаются вены на его шее, как сжимаются губы и расширяются ноздри. Вот-вот и кинулся бы на меня. Но не сможет.
Вижу, как адвокат Нильсона вздыхает и просит время на ознакомление с документами. Вот к нему я, пожалуй, испытываю сожаление. Он наверняка рассчитывал, что сегодня все закончится, но вынужден и дальше изучать новые иски.
Щелкают вспышки камер, начинается гул, суд объявляет перерыв.
Чувствую удовлетворение внутри. Поделом, ублюдок. Дальше не остаюсь, выхожу из зала. Знаю, что судья примет сторону обвинения. Это только отсрочка. Я получил, что хотел и делать мне здесь больше нечего.
Глава 33
Эстер
Сегодня опубликовала второе интервью в блоге. Заставляю себя отойти от компьютера, чтобы не обновлять постоянно страницу и не ждать комментариев. А они будут, я уверена. Аудитория у меня собралась отзывчивая. Люди действительно включаются в обсуждения, задают вопросы и высказываются.
Блог не такой большой, как я бы хотела, пока собрала пять тысяч подписчиков. Тобиас не согласен. Говорит, что прогресс очень хороший для начинающего блогера. А ему в этом можно доверять, заверил меня Йен. В конце концов, лучше немного и качественно, чем много и кое-как.
Через два часа после публикации интервью все же не выдерживаю и снова сажусь за ноут. Загружаю страницу – двести комментариев. Радуюсь, как ребенок подарку на Рождество.
«Спасибо, интересная тема», «Спикер красивая», «Интервьюер тоже ничего» – первые отзывы всегда такие. Ощущение, что люди сначала оценивают внешний вид спикеров по обложке, читают название темы и тут же сообщают о своих выводах.
«Фигня, удаляй», «Боже, эту тему уже вдоль и поперек изъездили. Отписка» – такие комментарии, конечно, тоже бывают. Всем не угодишь. Хотя я думаю, настоящих хейтеров у меня нет пока. Боевое крещение негативом еще впереди, смеется иногда Себ, когда обсуждаем мой блог.
Смотрю на время. Осталось два часа до встречи с Йеном. Пора собираться. Выключаю компьютер, вернусь к комментариям позже.
Мы сегодня смотрим очередную квартиру. Уже три, предложенных риелтором, забраковали. Все какое-то не такое. Надеюсь, четвертый вариант понравится нам. Предвкушая, почти подпрыгивать на месте. Наша квартира. У нас с Йеном будет своя квартира!
Быстро принимаю душ, натягиваю кеды, голубые джинсы и белую рубашку. Волосы распускаю.
Йен появляется чуть раньше назначенного времени. Как раз когда я спускаюсь. Встречаемся взглядами и замираем. Он всегда долго на меня смотрит, я уже привыкла. Сама подхожу и тянусь за поцелуем.
– Соскучился, – только после этого заговариваем. – Готова?
– Готова, – киваю. Йен, как всегда, выглядит отлично. Как будто не отработал весь день, а только что от стилиста. Темно-синие брюки и рубашка сидят идеально. – Перекусим в городе?
– Да, нужно будет пересечься с одним знакомым вечером. Не против?
– Не против, – соглашаюсь.
Могу ли я быть против? Йен увлечен работой и расширением своего бизнеса. Я радуюсь за него, у них с Тобиасом какие-то грандиозные планы по захвату мира. Дальше Йен рассказывает, что будут командировки в Европу, новые инвесторы, борьба с конкурентами. Видно, что горит идеей. Примерно как я, когда говорю о своем блоге. Мне это нравится: мы оба увлечены делом и друг другом.
Приезжаем в назначенное риелтором место. Дом новый, невысокий, семь этажей. Пока неплохо.
– А вот и вы, мои хорошие, – радостно кричит Инга, риелтор, чуть только завидев нас. Она выглядит как любимая тетушка из семейных историй. Мне кажется, дай ей волю, она бы нас и тискала, как племянников. Слава богу, ее фирменное «мои хорошие» пока максимум, который она себе позволила. Деловой этикет все же помнит. Чем больше вариантов мы с ней смотрим, чем счастливее она становится. Как тот волшебник из Гарри Поттера, у которого все покупали волшебные палочки. Признаться, такой энтузиазм немного напрягает. Мы хотим переехать, а не бесконечно искать жилье.
Здороваемся и заходим внутрь. Риелтор без устали болтает о прелестях этого дома. Подземный паркинг, малолюдно, есть закрытый двор, рядом много супермаркетов. Киваю на автомате, это все хорошо, но у меня есть одно требование, которое очень важно для меня. Главное, чтобы внутри было много естественного света. А для этого нужны панорамные окна. Поэтому первое, что я делаю, заходя внутрь – прохожу в комнату к окнам. В предыдущих квартирах они были скромными. Да, вид был шикарный, но света не хватало.
Делаю шаг вперед и первое, что вижу, красивый вечерний свет, которым залита комната. Боже, губы невольно растягиваются в улыбке. Поднимаю голову и застываю.
Окна почти во всю стену. На седьмом этаже. Воображение тут же рисует картинку. Я представляю, где будет наша кровать, в каком углу можно поставить мой рабочий стол. Еще хочу зеркало в пол, напротив кровати.
Иду во вторую комнату, здесь тоже много света, мельком отмечаю, что тут будет гостиная и рабочая зона Йена. Может еще книжный шкаф поставить?
Надо рассмотреть варианты.
Кухня очень уютная и светлая. Небольшая, но все необходимое на месте. В центре круглый стол и есть выход на лоджию.
Оборачиваюсь и смотрю на Йена, хочу спросить как ему. И только в этот момент понимаю, что они вместе с риелтором молча ходили за мной по комнатам, а теперь ждут реакции.
– Ну как?
– Супер! – Выпаливаю незамедлительно.
– Берем?
– Берем, – киваю и иду к нему. Ловит и тут же прижимает к себе.
Краем сознания отмечаю, что риэлтор тоже в комнате и ожидаю увидеть ее разочарованное лицо, ведь ей так нравилось ездить с нами, смотреть варианты и копаться в электронных каталогах. Но она, напротив, выглядит еще счастливее, чем в начале встречи. Удивительная женщина.
– Оформляем? – Все же уточняет.
– Да, – подтверждает Йен.
Оставляю их улаживать бумажные дела и снова прогуливаюсь по квартире. Нет, шкаф не буду ставить. Печатные книги, конечно, хороши, но кто их читает сегодня? А что тогда поставить? Статуэтки? Банально. Картины? Тоже так себе идея.
На талию ложатся руки, и я прижимаюсь к Йену, который аккуратно подошел сзади.
– Чего зависла?
– Думаю, что на стену повесить или что поставить тут.
– Что придумала?
– Хочу, чтобы тут был твой рабочий стол, а над ним может фото?
– Можно, – одобряет Йен, вместе со мной пялясь на пустую стену, – можно вешать твои фото с известными людьми. Будет стена славы.
Посмеиваюсь и поворачиваюсь. Йен тут же наклоняется и целует. Он голоден, я чувствую это по жадным прикосновениям. После секса он расслаблен и ведет себя иначе. Из рук не выпускает, но гладит спокойно и удовлетворенно. А сейчас объятия крепкие и требовательные.
– Ну вот и все, мои хорошие, – прерывает нас риелтор, – оформим пару нюансов и сможете заезжать.
Разлепляемся и забираем документы. Выходим, прощаемся с Ингой. Как только уезжает, запрыгиваю на Йена и пищу от восторга. Он ловит, конечно, тихо улыбается и дает мне отфонтанировать эмоциями. Целую губы, щеки, нос и мурлычу благодарности. Успокоившись, слезаю и крепко обнимаю. Отвечает.
Позже садимся в машину и едем в ресторан.
За ужином к нам действительно присоединяется мужчина. Марк. Старше меня, но примерно одного возраста с Йеном. Они быстро обсуждают дела, после чего Марк извиняется и говорит, что спешит на самолет.
– Это наш инвестор из Италии. Тоб говорит нужно попробовать открыться там. По всем подсчетам зайдем хорошо.
Киваю, в очередной раз восхищаясь его планам.
Я смотрю на этого мужчину и чувствую спокойствие и стабильность. Я люблю смотреть, как он водит машину и как работает, люблю слушать его рассуждения, люблю рассказывать о себе и своих желаниях. Люблю, когда целует и целовать, люблю, когда мы занимаемся сексом.
Такие серьёзные и сильные чувства со мной впервые. Сейчас мне все нравится. Пока это идеальное сочетание: карьера и личная жизнь.
Не знаю, как будут развиваться отношения дальше, но знаю, что у нас взаимно.
– Все хорошо? – Спрашивает Йен, прерывая свой рассказ и заметив мою мечтательность.
Киваю, вкладываю ладонь в его руку. Тянет на себя, и я пересаживаюсь к нему на колени.
– Хорошо. Обними меня, – прошу.
Обнимает, конечно. Крепко сжимая. Мне безопасно, мне надежно рядом с ним.
Эпилог
Через 3 года
Тобиас
– Пассажиров рейса 1532 авиакомпании Нурделиквинд, вылетающих рейсом Копенгаген-Берлин просят пройти на посадку.
Снова аэропорт. Пятый перелет за две недели. Голова перманентно гудит. Когда мы только начали работу с иностранными партнерами три года назад все эти командировки были в радость. Новые горизонты, новые люди, новые впечатления.
Три года я прожил на чистом драйве и вдохновении. Мы работали как проклятые, но все равно как будто знали, что идти нужно именно выбранным путем. И не ошиблись.
Мы сильно преуспели за это время. Запустили сеть стоматологических клиник и успешно их развиваем почти по всей Европе. Работали со знаменитостями разной величины и запускали разные рекламные креативы.
Осталась последняя страна. Италия. Единственная, которая никак нам не поддавалась. Сильная конкуренция. Первые две попытки провалились, но на третий раз мы ее возьмем.
И вот сегодня, впервые за все время работы я сижу в аэропорту и не хочу смотреть отчеты и продумывать стратегию переговоров. А все потому, что мое внимание привлекла семейная пара с ребенком. Мы сидим у одного гейта, скорее всего, на один рейс.
Меня никогда не интересовали дети. Не заставляли умиляться и не вызывали желание их потискать. Поздравляя очередного друга с рождением потомства, я практически ничего не испытывал.
А за этим карапузом я слежу уже почти сорок минут без отрыва. Если бы еще не куча народа, умиляющаяся его выходкам, меня можно было принять за маньяка-психопата.
Нет, я не против семьи, опять же, своих родителей люблю, но общаюсь и вижусь редко с восемнадцати лет. Уважение, забота и прочее всегда были и есть в моей жизни. Но мне всегда было комфортно одному. Никаких особых привязанностей, никаких обязательств, никакой ответственности, кроме как перед собой.
А тут вдруг напало чувство одиночества. Машинально тру грудную клетку, где словно узел образовался. Как-то не очень приятно вдруг осознать себя одиноким и ненужным в тридцать три.
В кармане пиликает телефон. Тянусь, переключаясь с неприятных мыслей. Наверное, по работе, это как-то привычнее и понятнее. Незаменимых людей нет, говорят. Это так, но на мне завязано много ключевых вопросов, поэтому уж где-где, но на работе я точно всегда нужен.
Но я ошибаюсь.
«Посмотри интервью Миккельсенов», – горит напоминание на экране.
И, кстати, еще о семье. Вот Йен нашел свою Эстер три года назад и с тех пор никого не видит, кроме нее. С работы к ней несется, куда-то выходит снова с ней и выглядит при этом счастливее некуда. Им осталось только официально зарегистрировать брак, но все и так считают их семьей. И родится у них вот такой же карапуз.
Пока подключаюсь к трансляции, снова зависаю на пацане. Мать дала ему какую-то тянущуюся массу, и теперь он пытается размазать ее по креслу. Почему это не вызывает у меня раздражения?
Загружается страница с видео. Взгляд сразу стопорится на Эстер. Все же она очень хорошо смотрится на экране. Машинально оцениваю задний фон, свет, общий кадр. Минусов не нахожу. Клюют в первую очередь на картинку. И здесь все выполнено на пятерку. Прямая трансляция, и блог Эстер сейчас смотрят несколько тысяч человек. У нее идет серия интервью с топовыми бизнесменами Дании. Йен в числе самых ожидаемых спикеров. Слушаю краем уха, как она расспрашивает его о клинике и планах.
– Пожалуй, самый волнующий вопрос. Известно, что вам покорилась вся Европа, кроме Италии. Почему? – спрашивает Эстер.
– Оставили самое вкусное на десерт. Италия – непростая страна с точки зрения запуска бизнеса. Бюрократия, избалованная аудитория, да и конкуренцию никто не отменял. Будем действовать нестандартно.
– То есть нам ждать шоу? Как скоро?
– Сразу, как я решу один личный вопрос, – Йен делает паузу.
Медлит и Эстер, зависнув на нем взглядом. Хмурюсь. Что за непонятная заминка. Я знаю, как она строит интервью. Эстер всегда ведет спикера в нужную ей сторону, может задать неудобные вопросы, но никогда не переходит грань. И не делает ненужных пауз.
– Поделитесь? – отмирает она наконец.
Дальше Йен встает, возвышаясь над ней. Еще пара секунд глаза в глаза, а потом он опускается на одно колено. Достает из кармана коробочку и выдает:
– Выходи за меня.
Пауза.
Сказать, что я охуел – ничего не сказать. Нет, это было ожидаемо, конечно, и я рад за них, но шок в том, что Йен непубличный человек. Если возможно избежать внимания, то он его избегает, а тут такой внезапный поворот.
Эстер, видимо, тоже ошарашена происходящем. Она смотрит на кольцо, на Йена, а потом часто-часто кивает и опускается к нему и падает в объятия. А дальше заставка и реклама.
Вот это выдали ребята. Жду минут пять и набираю Йена.
– Да, – слышу в трубке голос друга.
– Поздравляю с помолвкой.
– Спасибо.
– С чего вдруг такой жест? Не похоже на тебя.
– Эстер с утра жаловалась, что охваты падают. Решил поддержать ее и удивить.
– Получилось. Охуели все, кто тебя знает. И не знает.
Йен просто смеется.
– Ладно, голубки, поздравляй Эстер от меня и жду приглашение.
– Ты приглашен. Поздравления передам. Ты в аэропорту?
– Да.
– Мне звонил Марк, он подтвердил встречу. Итого у тебя два человека на выбор.
– Понял.
– Давай, удачи.
Кладу трубку и обдумываю полученную информацию. Новости отличные. Марк потенциально очень выгодный инвестор и может существенно помочь. Мы давно думали начать с ним работать.
В этот момент мое внимание снова привлекает семейная пара с ребенком.
Бросив тянущуюся жижу, малой активно занялся содержимым своего носа. Через мгновение достает палец и разглядывает содержимое, его глаза загораются радостью, и он несется к матери.
– Мама, смотри, что у меня!
– Очень классно, мой сладкий. – Мать, видимо, бывалая и детскими соплями ее не удивить. – Пойди, пожалуйста, в туалет и помой руки.
– Ты что! – Возмущенно восклицает пацан, – если я помою руки, она же смоется.
– А смывать нельзя? – спокойно спрашивает мать.
– Нельзя, надо забрать с собой! Пойду папе отдам.
Судя по вытянувшемуся лицу, мужик не сильно рад неожиданной поклаже, но послушно берет салфетку, принимает содержимое и бережно кладет в карман, чем заслуживает радостный вопль сына.
Морщусь. Нет, детские сопли, это ни разу не мило. Все же все эти семейные нежности и мерзости не мое. Я привык выбирать себя. Я всегда на первом месте.
– Пассажиров рейса 477 авиакомпании Бейтаэйрлайнс, вылетающим рейсом Копенгаген-Рим, просят пройти на посадку.
Это мой.
Встаю, стряхивая с себя остатки необъяснимого приступа умиления семьей, и иду к гейту.
Жди, Италия.
Конец
Друзья, история про Йена и Эстер закончилась. Это моя первая книга, первый набросок и первый результат. Я создавала ее год, и за этот год я сильно изменилась. Это заметно даже по стилю глав. Примерно на середине публикации меня посетила муза и я подготовила набросок второй книги. Теперь это будет история про Тобиаса. Йен и Эстер тоже там мелькнут, поэтому с героями не прощаемся.
Спасибо
