Юлия Коршунова
Обними меня
И пока я раздумываю над своим залипанием на этой девушке, Эстер поворачивается, закидывает на меня ногу и начинает водить носом по плечу.
Ласкаю в ответ, конечно. Кладу руку на бедро и начинаю слегка массировать, сначала по белью, а потом и под ним, с каждым разом проникая все дальше под трусики. Стоит мне подумать, что мой организм не вынесет с утра долго таких ласк, как Эстер поднимается и перекидывает ногу через меня и садится сверху. А потом начинает тереться, аккурат промежностью по моему члену и еще чуть постанывать. Бляяять. В паху становится еще тяжелее.
– Эстер, – сам не замечаю, как голос хрипеть начинает, – я так долго не выдержу.
Смотрю в хитрые, хоть и еще сонные глаза. Утром она решила одеться. На ней сейчас полупрозрачная черная сорочка, сквозь которую видно покачивающуюся грудь. Скольжу ладонями вверх по талии.
Она замирает. Смотрит на меня пару секунд, потом приподнимается, достает мой член из трусов и начинает водить ладошкой вверх-вниз. Чуть сжимая, но не быстро. Понимаю, что она меня дразнит. Окей, принимаю правила игры. Не комментирую, но поднимаю руки еще выше, кладу большие пальцы на соски и начинаю поглаживать. Посмотрим, как далеко зайдет.
И Эстер не разочаровывает. Через некоторое время она приподнимается, сдвигает свои трусики в сторону и опускается на член с тихим стоном. Кладу руки на ее задницу. Не могу больше терпеть, даю пару секунд привыкнуть и начинаю двигаться. Амазонка кладет свои руки поверх моих, откидывает голову назад и полностью отдается процессу. Между нами уже почти что хлюпает, и я чувствую, как по ногам немного течет.
Перемещаю одну ладонь на ее живот, большой палец на клитор и начинаю его массировать. Эстер вскрикивает, чуть наклоняется вперед, вытягивая одну руку и упираясь в изголовье кровати.
А мне не дает покоя прыгающая перед глазами грудь. Приподнимаюсь, спускаю одну бретель с плеча, тянусь к соску и прикусываю его. Всасываю горошину и в следующую же секунду чувствую, как Эстер начинает меня сжимать внизу.
Уже в который раз замечаю, что укусы во время секса помогают ей кончить. Машинально фиксирую: объятия, чтобы расслабить, укусы, чтобы завести.
Откидываюсь на подушки, продолжая трахать ее снизу и продлевать ощущения. Внизу спины сводит, я уже на пределе. Член твердый и как только ее спазмы заканчиваются, приподнимаю ее, вынимаю член и обильно кончаю Эстер на внутреннюю часть бедра.
Тяну и укладываю ее на себя и через пару секунд слышу, как она мурлычет мне в шею:
– Доброе утро, Йен.
Да уж. Красивая девушка, с удовольствием скачущая на твоем члене. Утро может быть еще добрее?
– Доброе, – все еще хриплю ей в ответ и целую в макушку.
– В душ? – Поднимает она голову и смотрит на меня.
– В душ, – веду рукой по щекам с легким румянцем и любуясь ею.
Эстер целует меня в плечо и убегает в душ. А я тем временем звоню Тобиасу. Сейчас она спокойна, это хорошо. Но вопрос с Нильсоном по-прежнему не решен, это плохо. Не хочу, чтобы она вспоминала про него. Пусть думает, что поехал по делам.
– Хочу поговорить с Нильсоном. Через час примерно. Сможешь со мной поехать?
– Без проблем. Случилось чего? – Без промедления соглашается друг.
– Нет, но может. Поедем на моей.
– Договорились.
Блокирую телефон, прячу в карман джинс и иду в ванную. Она как раз закончила. Беру с вешалки полотенце и заворачиваю ее.
– Ты знаешь, что очень красивая? Особенно с утра. Особенно после секса.
– Теперь точно знаю, – она улыбается и крепко обнимает меня. Обнимаю в ответ. Я не такой тактильный, но с именно с ней касания приобрели какой-то особенный смысл и удовольствие.
Отправляю ее в комнату, быстро моюсь и иду одеваться. По голосам слышу, что Эс и Себ внизу разговаривают. Машинально анализирую не сильно ли мы шумели с утра, потому как не уверен, что с шумоизоляцией тут нормально. Ну, в конце концов, Себ не маленький, должен все понимать.
Пока Эс готовит нехитрый завтрак и фотографирует его для блога, зову Себа в гостиную.
– Нильсон связывался с Эстер на днях. Угрожал ей, – решаю не ходить вокруг.
Смотрю на взлетевшие брови и сжатые зубы Себа. Он уже дергается, чтобы пойти к Эс и устроить, как я полагаю, разбор полетов, но я его останавливаю.
– Я сегодня заеду к нему, объясню, что к чему. Здесь вы в безопасности. Эстер сильно испугалась, но ни мне, ни тебе не сказала, пока я вчера силой не вытряс. Сейчас мне нужно, чтобы ты побыл рядом с ней. Не спрашивай про то, что случилось договорились?
Себастьян сверлит меня взглядом и соглашаться не спешит.
– Себ, я решу. Поддержи сестру.
Еще несколько секунд играем в гляделки, после чего Себ, наконец, кивает.
– Завтрак! – Слышим с кухни.
Себастьян садится за стол и внимательно смотрит на сестру.
– Кофе какой? – Спрашивает она. У меня уже стоит с молоком. Запомнила. Приятно.
– Обычный, – буркает Себ.
Эстер наливает ему черный и присоединяется к нам.
– Сегодня хочу попробовать договориться с первым спикером на интервью. Он добился того, что в Копенгагене практически не используют пластик в промышленных масштабах. Многие о нем писали, но интервью мало кому давал. На мое предложение ответил предварительным согласием, – рассказывает Эстер, пока разрезает свой омлет.
Это она для Себа, я эту историю еще вчера слышал. Молча жую и наблюдаю за его реакцией. Себ хмурится, а Эстер пытается его разговорить, явно не понимая причины молчания. Но младший брат видимо жаждет восстановить справедливость и отомстить за сестру, а потому выдает лишь:
– Круть.
– А ты что будешь делать? – не сдается Эс.
– Как обычно.
– Тренировка? Про учебу не думал?
– Нет.
Разговор и дальше не клеится. Смотрю на Себа, а тот на меня, на Эс, а потом встает и уходит из-за стола. Поддержал сестру, блять.
Откладываю приборы и снова заключаю Эс в свои объятия. Придется все же объяснить ей причину поведения брата.
– Не обращай внимания. Перекинулись парой слов с ним с утра. Он чуть не в настроении из-за ситуации с Кристианом.
– Что ты ему сказал?
– Что Нильсон писал тебе.
Эстер задумчиво смотрит на лестницу, по которой Себастьян поднялся в свою комнату и уже дергается пойти за ним. Теперь не пускаю ее к нему. Не хочу, чтобы ругались.
– Не надо, не трогай его. Отойдет и поговорите.
Она обмякает в моих руках, но не спорит. Смотрю на время и понимаю, что уже надо ехать.
– Мне пора. Проводишь?
Эстер кивает и идет за мной в коридор. Накидываю куртку, разворачиваюсь и крепко обнимаю ее.
– Эстер, ты в безопасности здесь. Ничего не бойся, если что – сразу пиши или звони мне, окей? – Еще раз проговариваю. Отстраняюсь и внимательно смотрю в глаза, пытаясь понять, как воспримет. Также неуверенно как вчера или все же уже лучше. В следующую секунду чувствую, как внутри разливается тепло, потому что она улыбается и кивает.
– Окей, спасибо.
– И сообщения больше не удаляй.
– Не буду.
Еще раз внимательно на нее смотрю.
Спокойна, расслаблена, отлюблена. Будет занята братом и блогом. Отлично. Наклоняюсь, еще раз целую и выхожу из дома.
Забегаю к себе переодеться, беру машину и еду за Тобиасом.
Глава 21
Йен
– Что случилось-то? Чего тебе Нильсон вдруг понадобился? – Друг встречает вопросом, запрыгивая в машину.
– Он угрожал Эстер.
Тоб поднимает одну бровь и на секунду зависает, так и не пристегнув до конца ремень безопасности, пока я трогаюсь с места.
– Как это возможно? Он же за решеткой?
– Вот так, – бросаю взгляд на друга. И он, как всегда, понимает без слов.
– Ясно. А я зачем?
– Подстрахуй, чтобы я его не придушил там.
Тоб смотрит на меня еще пару секунд, а потом молча кивает. Я понимаю недоумение друга. Решать вопросы через силу, обещать придушить – не про меня. Да я и сам в ахере от происходящего. Внутри снова начинает закипать злоба. Представляю лицо этого ублюдка, написывающего Эс, и хочется бить его.
– Есть пара интересных маркетинговых фишек. Я видел у азиатов. Надо бы обсудить на совещании. Не знаешь, когда твой отец планировал общий сбор?
Рой мыслей в голове не сразу дает сосредоточиться на вопросе. Снова делаю вдох-выдох, прочесываю ладонью волосы и блокирую злость внутри.
Работа. Маркетинг. Совещание. Черт, Тоб же еще не знает о новостях. Никому не успел сказать, даже Эс. Попытка переключить внимание удалась.
Прокашливаюсь и заявляю без прелюдий:
– Теперь я генеральный.
Тоб снова зависает на секунду, потом присвистывает и легонько толкает меня кулаком в плечо.
– Неожиданно. С чего вдруг такие перемены?
– Отец сказал, что устал, – пожимаю плечами и кидаю взгляд на друга.
Тоб ухмыляется. Я знаю это выражение лица. Дальше будет стеб.
– Хм. Ну что ж, господин Миккельсен, когда у нас общее собрание?
– Уточни у моего секретаря.
– Вживаешься в роль на ходу. Поздравляю.
Знаю, что друг искренне рад за меня. Мы никогда не обращались друг к другу официально и, я надеюсь, не будем.
План Тоба сработал, я отвлекаюсь. По пути обсуждаем еще несколько ключевых моментов по работе и до участка доезжаю в более-менее спокойном состоянии.
Нас встречает Оливер.
– Йен, Тобиас, – по очереди жмет руки.
– Мне нужно минут пятнадцать с глазу на глаз, без камер.
– Без проблем. Надеюсь, не покалечишь мне обвиняемого? – вроде бы в шутку уточняет Оливер, а сам внимательно смотрит на меня.
Я, блять, тоже надеюсь. Молча киваю.
– По поводу твоего запроса, – добавляет он, пока мы идем в сторону камер предварительного заключения, – провели обыск у Нильсона. Нашли телефон, с которого он выходил на связь. Изъяли, конечно. Во входящих был номер некоего Блейка. Знакомое имя?
Мысленно перебираю в голове фамилии и не нахожу ничего похожего.
– Нет.
– Так и думал. Пока пробиваем кто это.
– Дай знать, как что-то нароешь, – хлопаю Оливера по плечу.
–Хорошо, – отвечает он, переключая внимание на звонящий телефон, – сами дойдете? Срочный вызов.
– Да, спасибо.
Оливер кивает одному из офицеров и дальше мы с Тобом идем в его сопровождении.
Длинный коридор, ряд глухих закрытых дверей. У каждой маленькое окошко в центре. Три этажа и на каждом стоит офицер. Камера Нильсона в самом конце, на первом этаже. Когда доходим, офицер стучит в дверь, открывает окошко и кричит:
– Заключенный, встать!
Из-за его спины, сквозь решетку в окне вижу, как Нильсон встает, поворачивается лицом к стене и опускает голову.
– К вам посетитель, – также звучно говорит офицер.
Щелкает замок, скрипит дверь, и дальше я делаю шаг в темное, маленькое помещение.
Запах спертый. Внутри койка, раскладной стол и стул. На мебели видны потертости. В углу раковина и унитаз с ржавчиной на керамике.
Перевожу взгляд на Нильсона. Он похудел. Тюремная роба висит на нем, словно велика на два размера. Сгорбленный. Лоск сошел, волосы грязные. Сейчас передо мной стоит типичный неудачник. Сложно представить, что какое-то время назад он был на благотворительном вечере и рассуждал о надежности инвестиций в недвижимость.
Встречаюсь с ним взглядом и вот тут случается диссонанс. Нильсон смотрит на меня со странным ликованием, надеждой даже. С хера ли столько радости?
Боковым зрением отмечаю, как Тоб прислоняется к стене и дверь в камеру захлопывается.
– У меня есть компромат на ваших конкурентов. Они закупают дешевое сырье на черном рынке, а продают его под известным брендом и за большие деньги. Отдайте эту информацию в СМИ, и они банкроты, – заявляет Нильсон.
Склоняю голову набок и внимательно смотрю на него. Человеческая находчивость и наглость поразительные вещи.
– Взамен вы снимаете с меня обвинения, я выхожу и тихо покидаю город, клянусь, – продолжает удивлять Кристиан.
– У тебя хватает наглости торговаться со мной после того, как ты пытался меня одурачить, а потом угрожал Эстер, – чувствую, как снова начинаю закипать.
– Я не пытался тебя одурачить. Это бизнес, я его веду как умею. Был не прав, виноват, признаю.
– То есть по-твоему бизнес-партнеры так и ведут дела? Кто кого поимеет первым? Так не бывает, Нильсон. Репутация очень важна. Раз просрешь, уже не восстановишь. Ты свою благополучно потерял. Из-за собственной тупости, жадности и лжи.
– Все мы не без греха. Только кому-то это с рук сходит почему-то. Взять хотя бы твою подружку. Милая Эстер не так уж и невинна, так ведь. Она собиралась слить мне информацию про журнал, в котором работала. Это честно, по-твоему? Или у нее иммунитет, потому что она ноги перед тобой раздвинула?
Это, блять, финиш. Ненавижу ложь и клевету даже в мелочах. В два шага преодолеваю расстояние между нами, хватаю его за грудки и впечатываю в стену.
– Ты, я смотрю, вообще краев не видишь.
– А ты не в курсе что ли, ее выходок, поэтому бесишься? – Кристиан пыхтит, держит меня за запястья и пытается оторвать от себя, – она же знала, где вся нужная мне информация находится. Лундт, осел, хранил ее в столе. У меня был доступ к камерам видеонаблюдения, и она точно входила к нему в кабинет в одну из суббот. Провела минут десять. Достаточно, чтобы сфотографировать пару файлов.
Отрываю его от стены и впечатываю еще раз. Легче не становится. Ярость внутри меня разгорается все сильнее. Кристиан стукается головой, из носа начинает течь кровь, и только я собираюсь приложить его еще раз, как на плечо ложится рука друга.
– Йен, остынь.
Вдох-выдох. Помогает слабо, вонь только усугубляет дело. Тобиас прав. Если останусь здесь еще немного, то точно покалечу этого слабоумного.
Разжимаю кулаки и Кристиан съезжает по стене на пол. Пытается вытереть кровь с лица, но только размазывает ее, делая собственный вид только хуже.
– Йен. Пошли, – друг стучит в дверь, и та тут же открывается.
– Еще раз напишешь Эстер, приеду и закончу начатое, – разворачиваюсь и иду на выход.
– Я прав, – Кристиан сплевывает на пол кровь, – прав.
Дверь камеры захлопывается, а я сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь успокоиться. Мысли кипят. Нильсон не может быть прав. Даже если Эс что-то и собиралась сливать ему поначалу, то потом бы наверняка мне призналась. Я спрашивал, она сказала, что нет.
– Это правда? – Не сразу понимаю, что Тоб обращается ко мне.
– Что?
– Эстер в чем-то замешана? Это может стать уликой против нее. Если записи сохранились и Нильсон ими воспользуется.
– Это неправда. Закрыли тему, – рублю сходу все предположения.
Тоб на резкость не реагирует. Мельком отмечаю удивление в его взгляде и все. И снова понимаю друга. У меня нет привычки психовать и что-то доказывать на эмоциях.
И тем не менее назойливая муха в голове продолжает жужжать. Сколько бы я себя не убеждал, что Кристиан оклеветал Эстер, спокойнее будет, если я еще раз спрошу, а она еще раз скажет нет.
Нет, ничего не было и она мне не врала.
Набираю ее номер, пока выходим из участка, но в ответ короткие гудки. Скинула. Следом приходит сообщение «На встрече по поводу интервью».
На свежем воздухе немного успокаиваюсь. Мы обсуждаем несколько деловых вопросов с Тобом по пути в офис. Работа отвлекает, это факт. Дождусь Эстер и заберу со встречи.
Уже на месте смотрю несколько документов по работе, проверяю отчеты. Мельком бросаю взгляд на телефон, но Эстер не перезванивает.
Примерно в обед секретарь зовет меня в конференц-зал на пару минут, где я обнаруживаю весь коллектив, небольшой фуршетный стол и Тобиаса с плакатом «за нового босса». Улыбаюсь, принимаю поздравлению, обещаю всем большую барбекью-пати в честь назначения. За всей этой суматохой пропускаю пару входящих от Эстер.
Перезвонить не успеваю, потому что теперь ко мне, как к новому боссу идут за подписями абсолютно все. Они же задают кучу вопросов, которые откладывали до возвращения отца.
Подписываю, отвечаю, обещаю, направляю. И так до восьми вечера. В половину девятого выпроваживаю, наконец, последнего посетителя и набираю Эс.
– Алло, – явно в хорошем настроении пребывает. Невольно перенимаю и улыбаюсь.
– Привет. Весь день хочу до тебя дозвониться и все никак. Как день прошел?
– Взаимно. Ты сам пропустил несколько моих звонков. Так что мы квиты, – смеясь, отвечает она, – день отлично. Интервью все-таки будет. Разговаривала с менеджером, обсудили место съемок.
– Ты моя умница. Знал, что у тебя все получится, – честно радуюсь ее успехам и напрочь забываю, что еще пару часов назад в чем-то там сомневался.
– А ты как? Как твой день? Я слежу за вашим аккаунтом в соцсетях. Что за праздник?
– Я теперь полноправный владелец семейного бизнеса. Отец отошел от дел.
– И ты молчал, – смеется Эс в трубку. – Поздравляю!
– Спасибо, детка. Отметим?
Не планировал, но сейчас это решение кажется правильным.
– Давай. Завтра?
– Да. Заеду в восемь.
– Договорились, – радостно щебечет Эстер на прощание и скидывает звонок.
Становится как будто теплее после разговора. Всего лишь звонок, а мне спокойно и слова Нильсона кажутся полной чушью. Не могла она соврать.
Глава 22
Эстер
С утра листаю блоги известных людей. Тема и вопросы к первому интервью готовы, думаю, что публиковать дальше.
Как же сейчас модна тема с осознанностью, личными границами и прочим подобным, в который раз натыкаюсь на такие посты. Хочу найти авторитетного психолога и задать ему вопросы, когда первое интервью опубликую. Ключевое, конечно, выбрать действительно специалиста своего дела, а не просто человека, который посмотрел пару видео и повторяет, как попугай, про границы.
Делаю пометки в блокноте, а сама мыслями то и дело возвращаюсь к сегодняшнему вечеру. Мы вчера не решили, куда пойдем праздновать назначение Йена. Генеральный директор. Звучит очень весомо. И очень ему подходит в том смысле, что Йену точно по силам взять на себя ответственность за целый бизнес и вести за собой людей. Я хоть и не причастна, но даже у меня пальчики на ногах поджимаются от масштабов.
Зато я определилась с нарядом. Надену атласный комбинезон черного цвета. Редко его ношу, он очень элегантный, но как-то повода не было.
После обеда начинаю, не торопясь, собираться: маска на лицо, маска на волосы, принимаю ванну, наношу крем на тело, сушу и укладываю волосы.
Сажусь делать макияж, и сама же засматриваюсь на свое отражение. Казалось бы, с лицом ничего не изменилось, все та же я, но вот глаза совсем другие. Как будто стали ярче, как будто светятся и как будто и визаж не нужен, потому что внимание и без него акцентируется на глазах.
Решаю все же сделать легкий мейк. Как раз заканчиваю, когда слышу звонок в дверь. Йен. Губы невольно растягиваются в улыбке, сердце ускоряется и внутри разливается тепло. Пришел. Я успела соскучиться.
Переговариваются внизу с братом. Смотрю на себя в зеркало последний раз и иду его встречать.
– Да, имей ввиду, что Тобиас будет занят в ближайшее время. Стоит поискать другого партнера для спарринга, – слышу голос Йена.
Спускаюсь с лестницы и вижу брата со спортивной сумкой на плече. Снова уходит на тренировку.
– Понял, – говорит Себ, и услышав мои шаги, разворачивается, – ладно, я пошел…Вау!
Замираю и реагирую благодарной улыбкой. Восхищенные взгляды – это всегда приятно. Спускаюсь и делаю поворот вокруг себя. Красоваться, так не стесняясь.
– Огонь, Эс, – говорит Себ, ухмыляясь, – все, сваливаю. Хорошо вам отдохнуть.
Он хлопает Йена по плечу, выходит и мы остаемся вдвоем.
Сегодня на нем строгий деловой костюм. Значит, с работы сразу ко мне приехал. Достаточно простой, но как же обалденно он в нем смотрится. Статный, спокойный, уверенный в себе.
Йен улыбается, потом ведет рукой по лицу, как будто трет уставшее лицо. Делает шаг и за талию притягивает к себе.
– Очень красивая, Эстер.
– Спасибо, – внутри все сладко съеживается от его слов. Комплименты от брата приятны, но нравиться любимому мужчине – это особый вид удовольствия.
Я встаю на цыпочки и тянусь к нему, а Йен чуть склоняется и целует меня. Одна рука по-прежнему на талии, а вторую он кладет мне на шею. Поцелуй получается неторопливый и чувственный. У меня как будто даже голова чуть-чуть кружится, когда мы останавливаемся.
Йен отстраняется, внимательно на меня смотрит и ведет пальцами по щеке.
– Поехали. Не против Шримпа? – Берет за руку, и мы выходим из дома.
– Нет, я с удовольствием.
По дороге в ресторан обмениваемся новостями, Йен держит мою ладонь, иногда подносит ее к лицу и проводит губами. А я каждый раз сжимаюсь от удовольствия.
До места мы добираемся минут через двадцать. Тихое уютное место с европейской кухней. Йен так и не отпустил мою руку, поэтому в здание мы входим держась друг за друга. И это так…естественно.
Официант провожает нас до столика. Не могу перестать улыбаться, мне кажется у меня даже щеки уже горят. Йен галантно отодвигает стул для меня и целует в висок, когда я сажусь.
Листаю меню и мучаюсь с выбором между равиоли с гребешками и лососем на гриле. Поднимаю взгляд и вижу, что Йен меня внимательно изучает. Взгляд очень серьезный. И я четко понимаю, что это не любование. Это что-то другое, совсем иного характера. Внутри слабо екает неприятное чувство. Тут же спрашиваю:
– Что?
– Ничего, смотрю. Выбрала?
– Да.
Показалось. Мало ли, о чем он думал. Должность обязывает быть включенным в работу постоянно. Скорее всего мыслями там. Не буду нагружать его расспросами. Ко мне он приехал отдохнуть.
Заказываю в итоге гребешки, официант разливает вино и оставляет нас одних.
– Как тебе в роли генерального директора?
– Да нормально, я ведь фактически давно всем управляю, просто официальная должность изменилась, – мне кажется, он скромничает.
– Не каждый в тридцать с небольшим может похвастаться своим бизнесом.
– Не своим. Семейным. Свой я буду уже на этом фундаменте развивать, – снова возражает Йен.
Внимательно на него смотрю. Брови чуть сведены, поза хоть и расслаблена, но в руках крутит ножку бокала. Все же что-то фонит, что-то его беспокоит. Решаю не спорить.
– За тебя тогда, – поднимаю бокал с вином, – пусть все амбициозные планы сбудутся.
– Спасибо, Эстер, – Йен улыбается, чуть поднимает бокал, – уже работаю над этим.
Потом официант приносит наш заказ и мой мужчина расслабляется. Ужинаем, болтаем обо всяком. Осознаю, что уже долго сидим, когда за окном совсем стемнело, а нам подали на десерт мусс – подарок от шеф-повара заведения.
– Спасибо, – поблагодарил Йен официанта и пододвинул обе тарелки ко мне. – Зубы берегу.
–А я буду, – окунаю ложку в мусс и со стоном пробую, – очень вкусно, кстати.
Йен внимательно следит за моим мини-представлением, а потом наклоняется и тихо говорит:
– Не стони так, Эстер. До дома не доедем.
Десерт застревает где-то в середине пищевода, потому что внутри все сжимается от неожиданности, а еще от предвкушения. Проглатываю и включаюсь в игру. Наклоняюсь к Йену и целую его легонько в губы. Он улыбается и кладет руку на коленку и откидывается на стуле. Мне кажется, я вся горю.
Доедаю десерт, Йен расплачивается по счету, и мы идем к выходу.
– Забегу в дамскую комнату быстро.
– Давай, жду у выхода.
В туалете умываюсь, охлаждая горящие щеки. Поправляю волосы, макияж и так в порядке. Внутри все дрожит, вроде бы будет уже не первая ночь вместе, но все равно ожидание волнительно.
Выхожу из туалета. Йен стоит спиной и смотрит что-то в телефоне. Подхожу, обнимаю со спины. Он оборачивается, и я натыкаюсь на хмурое лицо. Второй раз за вечер внутри звенит тревожный звоночек. Снова отмахиваюсь, но все же спрашиваю.
– Как дела?
– Нормально. У тебя?
– Тоже. Что-то случилось?
– Нет. Пойдем в машину.
Киваю и иду за ним. Мимоходом отмечаю, что он больше не держит меня за руку. Так, все же что-то видимо случилось. Сама сажусь в салон и жду. Внутри неприятное чувство. Нет уже привычной легкости, как нет и поцелуя или хотя бы объятий. Это как в пасмурную погоду: надеешься, что грозы не будет, когда только видишь тучу. Потом, рассчитываешь, что обойдется, когда холодает и начинает дуть сильный ветер. Но когда природа замирает, становится тихо и душно, ты уже знаешь, что ливня не избежать. Так и я. Замерла и жду, что сейчас случится гроза.
– Виделся с Кристианом вчера, – начинает Йен, садясь в кресло, и внимательно смотрит на меня. А вот и первые капли дождя. – А сейчас получил информацию, что у него есть подельник на свободе и что он тоже работает в СМИ.
Пока не понимаю к чему Йен ведет, но молчу и жду продолжения.
– Он нес какую-то хрень про то, что у тебя был компромат на медиа, в котором ты работала, то есть нужная ему информация. А я точно знаю, что не было.
Йен делает паузу, а у меня все внутри обрывается. Я мало того, что стою под дождем, меня еще как будто и поймали за преступлением.
– Не было ведь ничего? – И я впервые слышу в его голосе жесткость. Не грубость, не крик, а именно твердую, непоколебимую непреклонность. Так гремит первый гром во время грозы. Пока еще несильно и не близко, но уже страшно.
– Было, – невольно сглатываю, но понимаю, что смысла молчать нет. Да я и не сделала ничего такого, за что было бы стыдно, – я боялась за Себастьяна. И я бы любую информацию отдала, чтобы спасти брата.
Пауза. Йен смотрит на меня, и я словно вижу в его глазах разочарование. Мелькнувшее, как молния на темном небе. Вздрагиваю. И мне становится стыдно на секунду, но только за то, что не призналась ему сразу.
– Почему соврала? Я ведь спрашивал. Ты четко ответила, что нет.
– Не думала, что это важно. К тому моменту все уже было позади.
Йен откидывается на кресле и трет лицо руками.
– Что это меняет сейчас?
– То, что у Нильсона есть видео, из которого очевидно, что ты заходишь в кабинет вашего главреда, когда в офисе никого нет.
Скорость звука ниже, чем скорость света, поэтому сначала всегда молния, потом гром. Сначала я вздрогнула от световой вспышки, а теперь сжимаюсь от грохота. Мне страшно. Представляю себе обвинения, суд и вид из окна через решетку. Нет, этот ублюдок не может утащить меня за собой.
– Файлы все еще у тебя?
– Нет, ничего нет. Я сразу же все удалила. Он не сможет использовать это против меня? Он же меня шантажировал, это очевидно. – Я инстинктивно тянусь к Йену за успокоением.
– Эстер, я поэтому и спрашивал нет ли у тебя чего. Не хотел тебя ввязывать во все это вообще. А ты соврала, – продолжает бушевать Йен.
– Я не думала, что все так обернется. Не думала, что это важно.
– Ненавижу, когда мне врут.
Молчу, потому что не знаю, что еще сказать. Я хотела, как лучше.
Йен заводит машину, и мы едем в сторону поселка. Молча.
Доезжаем еще быстрее, чем в город. Он останавливается у нашего дома и выходит, чтобы помочь мне.
Открывает дверь, и мы встречаемся взглядами. Он смотрит на меня сверху вниз. И я четко понимаю, что мне не нравится. Он как будто давит. Встаю тоже и выхожу из машины.
– Я поеду, надо еще уладить пару вопросов по работе.
Не верю, что слышу это. Одна маленькая недосказанность и такая огромная перемена в его поведении. Это обескураживает. А еще он не касается меня. От самого ресторана ни одного прикосновения. Делаю шаг в сторону, чтобы уйти, но в последний момент решаю все же уточнить:
– Чего мне ждать?
– Пока не знаю. Я позвоню. Доброй ночи, Эстер.
Йен проходит мимо, садится в машину и уезжает. А мне вдруг перестает быть безопасно. Чувство защищенности пропадает. Я как будто была в домике, а теперь у дома грозой крышу унесло. Ежусь и растираю руки, как от холода.
Дома сразу поднимаюсь наверх, переодеваюсь, надеваю теплый свитер и утыкаюсь пустым взглядом в монитор.
Неужели Йен не понимает, что я не собиралась и не собираюсь его обманывать. Неужели недоговоренность, которая не имела значения на тот момент, сейчас разрушит все. Мы не так много знакомы, но в таком состоянии я его еще не видела.
Телефон пиликает новым входящим сообщением. Теон.
«Привет, Эстер. Ты так неожиданно уволилась. Скучаем по тебе. Может зайдешь на неделе? Хотим нормально попрощаться, да и вещи твои остались в редакции».
Да, с некоторыми моими коллегами действительно жаль расставаться. Отвечаю Теону согласием и снова сажусь за свой блог. Не хочу сидеть и переваривать то, в чем почти не виновата. Да и поменять сейчас я ничего не могу. Ситуация была критичной, я была в отчаянии и действительно была готова на все, чтобы вытащить Себа.
Если для Йена это такой принципиальный момент, то я, возможно, ошиблась с выбором мужчины.
Глава 23
Йен
– Акция «Приведи друга, получи скидку» отлично сработала, наши доходы по Копенгагену выросли на десять процентов. Думаю, можно запускать и в других городах. Зря я сомневался, снимаю шляпу, – говорит Карлос, мой исполнительный директор Тобиасу.
Сегодня ровно неделя, как я нахожусь в статусе генерального директора. Коллектив воспринял спокойно, как будто отец сообщил им даже раньше, чем мне. В принципе ничего сильно не поменялось, только ответственности стало больше.
Не смотрясмотря на короткий срок моей должности, сегодня очередное совещание с топ-менеджерами по промежуточным итогам рекламной кампании и обсуждение дальнейшего плана действий.
Тобиас равнодушно пожимает плечами на реплику Карлоса. У него какая-то невероятная чуйка, когда дело касается маркетинга и продвижения: он всегда точно знает, что зайдет, а что – нет. Поэтому никогда не спорит и не доказывает, что прав. Он просто прав.
– Да, давайте запускать. Что-то еще? – Даю добро на дальнейшую работу.
– Нет, в целом все.
– Тогда спасибо, все свободны.
Шуршат колесики отъезжающих стульев и весь руководящий состав покидает мой кабинет.
Помимо того, что все ожидали моего назначения, они словно сговорились и все идут ко мне со своими отчетами чаще обычного. Я наивно полагал, что это будет только в первые пару дней моего назначения, но нет. Особенно заметен Карлос. Желание выслужится понятно, но утомляет. Откидываюсь в кресле и тру переносицу.
– Устал что ли уже?
Тоб. Остался. Крутится на стуле и смотрит на меня исподлобья.
– Устал слушать его восхитительные отчеты.
Друг усмехается, но, видя мое состояние, не развивает тему.
– С Эстер виделись?
Эстер. Амазонка моего сердца, блять. Я уже тысячу раз пожалел, что вспылил тогда.
Да, я, как и любой нормальный человек, не люблю, когда мне врут. Она не посчитала важным сказать правду или испугалась, а может просто не доверяла, мы ведь знакомы-то недолго. Но я привык к правде. Любой. Так меня воспитали: говори честно, чего бы не натворил. И я говорил и говорю. А она соврала.
Втягиваю шумно воздух и смотрю на Тобиаса.
– Видел, как она уезжала из поселка сегодня утром. Это считается?
– Нет. Поговорите уже, а то ты сам на себя не похож.
Знаю, что надо поговорить, но по-мальчишечьи жду, что она сама придет. Но она не идет. И да, я признаю, что перманентно психую из-за произошедшего.
– Ладно, уверен, разберетесь сами, – Тоб поднимает руки вверх, невербально сообщая, что он вмешиваться не будет. – Скажи лучше, как идет процесс с Кристианом. Его надолго посадят?
Еще одна больная точка. Я слежу за процессом, но активно не вмешиваюсь. Достаточно было запустить механизм, а теперь шестеренки крутятся сами.
