Юлия Коршунова
Обними меня
– Да, лет на пятнадцать точно.
Друг присвистывает.
– Все так серьезно?
– Мошенничество в особо крупных размерах, несколько обманутых влиятельных людей и вот результат.
– Ты рад?
– Тому, что он сядет? Скорее да, чем нет. Вдруг бы он дальше угрожал Эс, я бы точно его прибил. А так соблазна нет.
– Ясно, – говорит Тоб, поднимаясь, и забирая со стола планшет и телефон, – пойду работать. Поговори с Эстер, а то у Карлоса будет еще один повод зайти. Теперь, чтобы утешить тебя.
Беру ручку со стола и бросаю в уворачивающегося и ржущего друга. Советчик, тоже мне.
Тоб уходит, а я кручу в руках телефон, решая все же позвонить. Всю неделю гоняю мысли о ней, это правда. Эстер мне очень нравится. Недельный перерыв и идиотская ссора нисколько не ослабили чувства к ней. Стараюсь сосредоточиться на работе, но не думать об этом невозможно.
В голове всплывает ее утренний образ. Ослепительно красива. Хрупкая и нежная, но удивительно сильная. Куда-то поехала. Из соцсетей знаю, что она уже договорилась о нескольких встречах с известными людьми. Да, с завидной регулярностью слежу за ней. Может на интервью и отправилась.
Экран телефона загорается, я вижу, что звонит отец. Где-то на периферии чувствую разочарование, потому что это не Эстер.
Минут двадцать обсуждаем дела, отец коротко рассказывает, что они с матерью прекрасно проводят время на отдыхе. Заканчиваем на том, что созвонимся ближе к выходным всей семьей.
Завершаю звонок и снова гипнотизирую телефон. Тоб прав, нужно поговорить с Эстер. Разблокирую телефон и уже собираюсь набрать ее номер, когда дверь в мой кабинет распахивается и влетает Карлос.
– Йен, партнеры из Австрии на связи. Хотят обсудить условия сотрудничества.
Блять, не раньше, не позже. Киваю и загружаю скайп. Это важный контракт, который откроет нам большие перспективы. Позвоню Эстер вечером. А лучше сразу заеду. Вечера она проводит дома, это я тоже знаю.
На следующие несколько часов погружаюсь в работу с головой. Переговоры заканчиваются предварительным согласием. Изучаю отчеты и прогнозы. Поскольку мы масштабируемся и выходим на новые рынки, мне нужна аналитика и цифры, чтобы понимать, насколько это перспективное направление.
Выныриваю из вороха дел, когда секретарь сообщает о звонке Оливера из полиции.
Неожиданно. С чего бы ему меня беспокоить. На часах уже шесть вечера. Обычно в шесть Оливер ужинает с семьей и редко, когда занимается работой в это время. Я был у него, такие ужины всегда посвящены семье. А значит, случилось что-то действительно серьезное.
– Йен, приветствую, – басит на том конце друг, – Нильсон сбежал из тюрьмы. Во время смены караула вырубил охранника и исчез.
Блять.
В голове тут же всплывают его сообщения с угрозами Эстер. Нужно позаботиться о ней. Вспоминаю ее красное платье утром и такси, что увезло ее в неизвестное мне место. Очень хочу верить, что Нильсон сейчас где-то на пути из Дании и не одержим планами мести.
– Спасибо, – скидываю звонок и тут же набираю Эстер.
Гудки. Давай, детка, сними трубку. Хочу убедиться, что ты в порядке. Но гудки идут, а ответа нет.
Она может просто не хотеть отвечать или не слышать, подсказывает разум. И тем не менее я выхожу из кабинета, на ходу бросая секретарю, что сегодня уже не вернусь. Вызываю водителя и набираю Себастьяна.
– Да?
– Себ, это Йен. Эстер дома?
– Нет, она уехала еще утром. А что?
– Позвони ей, пожалуйста, не отвечает мне. И отзвонись потом, хочу быть уверенным, что все нормально.
– А что может быть не нормально? – Мне кажется я слышу неприязнь в его голосе. Неудивительно. Брат он заботливый, а я его сестру обидел. Решаю не развивать тему, не до этого.
– Себ. Просто позвони ей, пожалуйста.
Пауза.
– Окей, – нехотя отвечает он и сбрасывает, а я сажусь в машину и впервые жалею, что не сам за рулем. Сложно просто сидеть и ждать. Водитель едет быстро, но мне хочется втопить и лететь до дома. Снова набираю Эстер, но ответа по-прежнему нет.
Хотя бы просто скинь, чтобы я понял, что ты на связи, но разговаривать не хочешь, мысленно взываю я к ней.
Прошло уже двадцать минут, а мой телефон молчит. Себ уснул там что ли. До поселка остается минут десять. Набираю его – занято. Надеюсь, он говорит с Эс.
Еще через семь минут я стучу в дверь их дома. Открывает Себ и он выглядит тревожным. Пиздец. Лучше бы он сейчас выкатил претензии по поводу нашей ссоры и заявил, что Эстер обижена и не хочет со мной разговаривать. Но в его глазах обеспокоенность.
– В смысле должна была прийти? И не пришла так? И не отвечает? Ладно, Теон, отзвонюсь позже.
Себастьян скидывает и отходит в сторону, пропуская меня внутрь дома.
– Эстер должна была встретиться со своими коллегами утром, была намечена прощальная вечеринка, но она так и не пришла.
Твою мать. Рефлекторно прочесываю пятерней волосы и звоню Оливеру, чтобы сообщить о пропаже Эстер.
– Йен, – зовет Себ. Оборачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. – Что случилось?
– Нильсон сбежал из тюрьмы сегодня. Надо найти Эс.
– Пиздец!
И я понимаю в этот момент, что скорее всего да, именно он. В груди остро простреливает беспокойством. Где ты, Эс?
Дальше я обзваниваю всех знакомых из разных служб, которые могли бы помочь в поимке Нильсона. Благо таких накопилось немало – все они были и остаются нашими клиентами. Хожу по гостиной, вкратце обрисовываю ситуацию очередному собеседнику, прошу помочь. Благодарю, скидываю и по новой.
Во рту пересыхает от разговоров и объяснений, иду на кухню, чтобы приготовить себе кофе и вижу на столе панкейки. На секунду прикрываю глаза и в голове калейдоскопом проносятся картинки того, как Эстер их готовит. Как бы я хотел обнять ее сейчас.
Обязательно обниму, как только найду. Вдох-выдох. Пью воду и возвращаюсь в гостиную.
Себ тем временем обзванивает друзей и коллег Эстер. Никто ничего не знает. Камилла сообщает, что последний раз они переписывались днем.
Через час тщетных звонков к нам присоединятся Тоб. Всех, кого можно обзвонить, я обзвонил. Полиция тоже на ногах. Ищут Нильсона и ищут Эстер.
Останавливаюсь посреди гостиной. Что еще я могу сделать сейчас? Куда ехать?
Чтобы хоть чем-то себя занять, машинально открываю ее блог и вижу, что опубликованы новые сторис. Сердце сбивается с ритма и в голове мелькает безумная мысль, что она решила отдохнуть ото всех. Все у нее хорошо, фотки вон пуляет. Через секунду понимаю, что нет. Последнее опубликованное фото – утреннее из ее комнаты. Трогательно красивая и грустная.
Какого хера я ждал неделю непонятно чего? Почему не пришел первым? Сильнее сжимаю телефон и делаю очередной глубокий вдох и выдох. Бессмысленно рассуждать об этом сейчас. Я хочу убедиться, что она в безопасности. И что побег Кристиана и ее исчезновение не связаны.
– Он же не мог что-то сделать Эстер? – Спрашивает Себастьян, озвучивая мой самый большой страх на данный момент.
Чувствую, как кишки в узел сворачиваются от одной только мысли об этом.
– Не мог, – уверяет его, а заодно и меня, Тоб, – он отморозок, но не настолько.
– А если все же? Где они могут быть? – Спрашиваю вслух.
В комнате повисает тишина, мы переглядываемся и молчим.
Глава 24
Эстер
За несколько часов до
Сегодня шестой день, как мы не общаемся с Йеном. Я бы хотела сказать, что совершенно спокойно к этому отношусь, не переживаю и в общем-то почти забыла, но увы.
Переживаю каждый день. Скучаю и жду. Жду, что придет.
«А сама почему не пойдешь? Мучаешься ведь, а так бы все решили. Чего тянешь?», – Спросила Камилла, когда я поделилась с ней.
Наверное, потому что страшно. Раньше я не боялась выяснять отношения, сама поднимала вопрос и говорила, как есть. А сейчас все иначе. Это первый мужчина, к которому я испытываю настолько сильное чувство. И мне страшно, что все прекратится из-за глупости. С другой стороны, если отношения прекратятся так легко, то и не стоили ничего.
Но Ками права, тянуть смысла нет. Вернусь со встречи с коллегами и пойду к Йену поговорить.
Все эти дни я плохо спала и просыпалась рано. Зарядка с утра, чтоб взбодриться, чтение, много времени съедает блог. Сегодняшний день не стал исключением. К девяти утра у меня уже была сделана половина запланированных дел.
Пора собираться на встречу с ребятами.
На выход выбираю платье цвета спелой вишни. Подкалываю волосы в ракушку, легкий макияж и любимые босоножки на танкетке. Смотрю на себя в зеркало и представляю, как бы отреагировал Йен на мой внешний вид. Мне кажется, ему бы понравилось. Сразу вспоминаю, как жадно он смотрел на меня в нашу первую ночь.
Не может мужчина так смотреть, а потом все забыть из-за какой-то мелочи. Йен не похож на актера, не верю, что он мог играть.
Делаю несколько селфи, чтобы опубликовать в блоге. Ни одно не нравится, потому что мне кажется, что глаза везде грустные. Тем не менее опубликовать что-то нужно. У меня уже две тысячи подписчиков, аудитория растет значительно быстрее, чем я ожидала и это не может не радовать. А если люди пришли, то нужен контент. А еще у меня есть предварительная договоренность с одним из популярных психологов. Это я уже тоже анонсировала в блоге.
Еще вчера начала работать с первыми рекламодателями и получила оплату. Сумма аванса небольшая, но это нормально для размера моего блога. Вообще удивительно, как легко все пошло. И даже сложности не кажутся мне сложностями и вместо привычного стресса от появившихся проблем я думаю «как интересно получилось» и ищу решение.
Йен, кстати, смотрит мои сторис каждый день. Молча, без реакций, но все же смотрит. Я знаю, потому что статистику несколько раз в день проверяю. Еще один аргумент в пользу того, что он не забыл и не забил на наши отношения.
«Как вообще понять: осознанный ты или нет? Я же в сознании, все вижу и понимаю», – приходит сообщение из блога. Подписчики активно участвуют и предлагают вопросы для встречи с психологом.
«Чем выше мой уровень осознанности, тем больше меняется мой круг общения. Старые друзья говорят, что я зазнаюсь. Это нормально?», – еще один хороший вопрос. Все же тему я выбрала актуальную. Залетает на «ура», – сказал бы наш главред.
Ставлю лайки за инициативу, откладываю телефон и проверяю содержимое сумочки на всякий случай.
Зеркальце, блеск для губ, салфетки, карточки.
Ну, вроде бы все. Готова. Спускаюсь в гостиную.
– Ты куда? – Слышу с дивана голос брата.
Жует панкейки. Я их через день пекла, все неделю. Ну мало ли, вдруг бы Йен зашел.
– Встречусь с коллегами, что-то типа прощальной вечеринки.
– Так утро же.
– Прощального завтрака, – парирую, – вот ты зануда.
– Долго будешь? – Себ не настроен шутить сегодня, хотя обычно мои выпады не оставляет без внимания.
– Не думаю, еще дела есть.
Он встает, вытирает руки салфеткой и осматривает меня с ног до головы.
– Отлично выглядишь.
– Спасибо, Себ.
– Я думаю, пора нам съезжать, Эс. Мы уже третью неделю здесь живем.
А вот и причина серьезного настроя. Молчу и смотрю на брата. Мне не хочется никуда ехать, потому что это будет значить еще один шаг от Йена. Но он прав, конечно. Мы уже долго гостим.
– Хорошо, – опускаю взгляд, смиряясь.
Себ подходит и обнимает меня.
– Эй, ты расстроилась? Не переживай, я нашел отличную квартиру недалеко от того места, где мы жили. Аренда будет стоить столько же, наших сбережений на первое время хватит, а потом я заработаю еще. Работу я тоже нашел.
– Себ, какая работа? А учеба? – Не верю я своим ушам.
– Совмещать буду. Все так делают.
Снова опускаю голову и прижимаюсь к нему. Мы стоим так пару минут, пока я перевариваю новую информацию.
– Скоро такси приедет, я пойду.
– Давай, будь на связи.
– Конечно. Поговорим о переезде, когда вернусь. Посмотрим, как лучше поступить.
Себ только кивает, провожая меня хмурым взглядом. Я знаю, что он волнуется. Несколько раз брат пытался поговорить и осторожно выведать чем обидел меня Йен, но я так и не рассказала. В конце концов Себ теперь просто молча за мной наблюдает. Отчасти мое состояние скорее всего и подтолкнуло его к активным действиям.
Выхожу из дома и жду машину.
Все-таки красиво здесь. Любуюсь на аккуратные домики и особняк Миккельсенов однозначно самый внушительный. Вписывается в общий архитектурный ансамбль, но неизменно привлекает внимание.
В этот момент открываются ворота их дома, и я вижу, как выезжает машина Йена.
Он ездит на работу каждый день, точнее его возят. Видимо положено по статусу, когда ты главный босс. Это я знаю, потому что тоже за ним слежу, только через окно. Вроде два взрослых человека, а ведем себя как дети. Провожаю глазами черный седан с тонированными стеклами, когда подъезжает мое такси.
Сажусь назад, водитель вбивает адрес в навигатор, и мы трогаемся.
Бывшие коллеги будут ждать меня в «семерке». Неплохой бар, чтобы посидеть с друзьями, а в меню есть прикольные завтраки.
Минут через двадцать въезжаем в город и встаем в пробку. Время прибытия в навигаторе увеличивается вдвое.
В сумочке жужжит телефон. Теон прислал селфи, на фото все те, с кем мне особенно нравилось работать. Улыбаюсь, рассматривая снимок.
«В пробке, скоро буду», – набираю ему ответ.
Впереди авария, свободна одна полоса из четырех и машины ползут очень медленно. Прокладываю маршрут в своем навигаторе и получается, что пешком я доберусь за пятнадцать минут. Погода чудесная, решаю, что прогуляться перед завтраком будет неплохо.
– Я выйду здесь, остановите, пожалуйста, – недолго думая, сообщаю таксисту. Он кивает, и, кажется, только рад.
Прохожу по тротуару минут десять и добираюсь до места, где дороги почти свободны и снова получаю сообщение. До кафе остается каких-то два квартала и пять минут ходьбы. Кажется, Теону не терпится увидеться.
«Как дела? Покатаемся?» – Пришло с неизвестного номера.
Перечитываю сообщение и немного замедляю шаг, пытаясь понять, что за шутки, когда рядом тормозит серебристый седан. Задняя дверь открывается и из машины выходит Кристиан.
Сердце ухает вниз, я делаю шаг назад, пытаясь справиться с шоком. Он выглядит как безумный: глаза блестят, челюсти сжаты, как и губы, одежда болтается. Он же должен быть в тюрьме, когда его отпустили, черт возьми. Йен говорил, что его надолго посадят. Что изменилось?
Кристиан тем временем больно хватает меня за локоть и начинает быстро тащить в машину.
– Что ты делаешь, отпусти, – пытаюсь вырваться и начинаю выкручивать руку.
Он грубо встряхивает меня, накрывает голову ладонью и толкает в салон машины, садясь следом. Дверь захлопывается, и мы начинаем ехать.
Я продолжаю бороться с ним, сумка падает на пол, пока я вырываю свою руку и в следующий момент получаю удар по лицу и по инерции лечу вперед, стукаясь головой о переднее сиденье. В ушах звон, щека больно горит, в голове шок.
– Заткнись, – летит от Кристиана и он откидывается на спинку сиденья, шумно выдыхает и закрывает глаза. Как будто успокаивается.
Боже, он превратился в какого-то психопата. На удивление я почти не нервничаю. Это придет потом, когда все закончится. Гул в голове постепенно стихает. Осматриваю машину и пытаюсь сообразить, как мне сбежать. Если выпрыгнуть по ходу движения, будет очень больно?
– Заблокируй двери, – словно подслушав мои мысли, приказывает Кристиан водителю. – И вези ко мне, ненадолго задержимся.
– Крис, лучше нам уехать. Оставим ее, – впервые подает голос мужчина с переднего сиденья.
Боже, что значит «ко мне»?
– Я сказал, вези ко мне, – чеканит Нильсон почти по слогам. Водитель только вздыхает и начинает перестраиваться.
Теперь Нильсон внимательно за мной наблюдает. Дышит по-прежнему шумно, челюсти сжаты, смотрит исподлобья. Злится, он злится на меня.
– Куда мы едем? – решаюсь на диалог. В голове мелькает мысль, что это неверная тактика. С захватчиками не надо вести переговоры, но слово не воробей, я уже спросила.
– Я планировал уехать из города, но не думал, что мне повезет настолько, что встречу тебя. Поговорим и свободна.
О чем нам говорить? Черт. Вот теперь мне страшно. Чувствую, как щека начинает болеть сильнее. Нужно попробовать связаться с кем-то. Сообщить, что я в беде. Смотрю на сумку на полу.
– Даже не вздумай. Не беси меня, блять, – слышу сбоку. Я так очевидно пытаюсь вырваться или громко думаю?
Кристиан поднимает сумку, вытряхивает содержимое на пол, берет телефон и прячет в свой карман.
В голове мелькает мысль, что он похитил меня посреди дня, почти в центре города. Это должны были заметить. Теон и ребята ждут, наверняка скоро будут звонить. Внутри начинает теплиться надежда на скорое спасение.
– Говори здесь, зачем нам куда-то ехать? – Говорю, совершая очередную ошибку.
Кристиан резко поворачивается, хватает меня за волосы и приближает к себе. На глазах выступают слезы от боли. В нос ударяет запах немытого тела, грязной одежды и я морщусь.
– Противно тебе, принцесса? Я сказал заткнись и не беси, – он снова отшвыривает меня в другой конец салона. – Все из-за тебя, сука. Но ничего. Ты испортила, ты и поможешь восстановить, – произносит словно приговор Кристиан, с ненавистью глядя на меня.
Я молчу и затихаю в углу машины, пока мы несемся из города. Страшно. Мне очень-очень страшно.
Глава 25
Эстер
Мы покинули город и свернули в какой-то из поселков. Их немало вокруг Копенгагена. И только сейчас я начинаю догадываться, куда мы едем. Йен упоминал, что у Кристиана есть свой дом за городом. Но он же должен быть опечатан, мелькает в голове мысль. Это ведь место преступления, место, где держали Себа. Зачем туда? Смотрю на небольшие дома, мимо которых несемся и начинаю дрожать сильнее.
– Молния не бьет в одно место дважды, – тихо произносит Кристиан, смотря в одну точку.
Точно псих. Не знаю, к чему это он, но молчу. Сижу тихо в углу. Он больше меня не трогает. А я больше не рискую, окончательно осознав, что он не в себе и любая моя реплика способна спровоцировать его на причинение боли.
Машина останавливается минут через десять. Смотрю в окно и вижу ряд домов. Тихая улица, закрытые занавески на окнах, людей не видно.
– Жди здесь, – бросает Кристиан и выходит из машины.
– Нам лучше оставить ее и уехать, – окликает его водитель. Он выглядит как робот. Он не встречается со мной взглядами и кроме разовой реплики в начале и сейчас, ничего не говорит.
Но Нильсон его игнорирует. Обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Я смотрю ему в лицо. Мне страшно, и я хочу оценить состояние и понять степень безумства, но вижу только его спокойное лицо и безразличие ко всему. Это как будто вселяет надежду, что все будет хорошо, и мы просто поговорим. Я с радостью останусь в этом непонятном месте и вернусь домой сама. Согласна идти пешком отсюда до города, лишь бы не быть рядом с этим психом.
Выхожу из машины, и он снова хватает меня за локоть.
– Больно, отпусти, – я стараюсь вывернуться.
Кристиан молча встряхивает меня, притягивая ближе и тащит к одному из домов. Оглядываюсь на соседние дома. Они же выглядят жилыми, неужели никому не любопытно что тут происходит.
Мы заходим на территорию, и я вижу, что все двери в дом опечатаны. Разве такие места не охраняются дополнительно полицией? Нам не попасть внутрь, не сломав пломбу на двери. Но Нильсон обходит дом, открывает дверь, хлопает точно по выключателю и загорается свет. Мы оказываемся на кухне.
На столе пыль, в раковине валяется грязная чашка, на окне засохший цветок.
Дальше Кристиан уверенно тянет меня через все помещение. Снова пытаюсь вырвать руку, но он просто перехватывает меня за плечи и толкает перед собой. Когда начинаем спускаться на цокольный этаж, понимаю, что тащит нас в подвал. И только там, наконец, отпускает. Щёлкает выключателем. Делаю шаг в сторону от него и тру руки в месте его захвата. Еще один синяк будет, мелькает мысль на периферии сознания.
Оглядываюсь и пытаюсь понять, зачем мы здесь. Помещение на вид обычное: шкафы, стиральная машина, какие-то коробки.
– Страшно?
Оборачиваюсь и смотрю на Нильсона. Он облокотился спиной на перила лестницы и наблюдает за мной.
– Твоего братца я тоже здесь держал, вон там привязывал, – кивает он на батарею слева от себя. – И тебя привяжу. Потом уеду. Это мой дом. Закрыт, вход запрещен, сюда вряд ли кто сунется. Как думаешь, долго протянешь?
У меня внутри все скручивается от страха. Кладу ладонь себе на грудную клетку и чувствую, как колотится сердце. Бросаю взгляд на лестницу. Это единственный выход отсюда.
Кристиан вдруг смеется. Хрипловатым лающим смехом.
– Блять, ты бы видела себя. Расслабься, нахрен ты мне сдалась. Мне нужны файлы, которые ты забрала из кабинета Лундта, – просмеявшись, говорит Кристиан.
Смотрю на него во все глаза, пытаясь сообразить, что сказать. Внутри все еще сильнее напрягается. Какой ответ правильный? Если он знает, что я была в кабинете главреда, то наверняка знает, что я сфотографировала необходимые документы. Решаю, что лучший вариант сейчас – говорить правду, потому что обман может взбесить его и непонятно как он отреагирует.
– Их нет. Я все удалила в тот же день.
– Удалила с телефона, а в облаке остались. Восстанавливай. Он протягивает мой телефон.
Беру гаджет и дрожащими руками. Не знаю, остались ли фото в облаке. А что, если нет? Я никогда не пользовалась этой функцией. Но телефон в моих руках – это реальный шанс подать сигнал sos.
– И не вздумай, блять, никому симафорить, – шипит Нильсон, становясь за моей спиной.
В нос тут же ударяет запах немытого тела. Боже, как же воняет. Что должен делать человек, чтобы так себя запустить. Сглатываю, подавляя рвотный рефлекс. Сейчас нужно сосредоточиться на побеге.
Разблокирую телефон. Десятки пропущенных вызовов и столько же сообщений. Внутри снова оживает надежда. Меня ищут.
– Быстрее давай, – слышу из-за спины.
Одна антенна в углу смартфона. Связь слабая, но должна быть. Захожу в облако и начинаю листать архив. Загружается медленно, подтверждая мою догадку.
Тут действительно все сохраняется. Когда бы еще узнала. На нервах чуть ли не хихикаю. Неудачные фото для блога, фото выпечки, наши дурашливые фото с Йеном и компромат на мое бывшее место работы.
Понимаю, что сейчас или никогда. Резко дергаюсь в сторону, сворачиваю папку с файлами и открываю последние набранные номера. Йен. Нажимаю на вызов. Хоть бы успеть дать сигнал, хотя бы намек.
Я уверена, что он поможет. Только бы успеть дозвониться.
Но я не успеваю.
Перед лицом мелькает ладонь Кристиана, он вырывает телефон и в следующую секунду и со всей силы толкает меня в спину. Падаю на колени, по инерции качусь вперед и сдираю кожу на ногах и ладонях о бетонный пол.
– Сука, – кидает Кристиан мне вслед.
Встаю, пячусь назад и упираюсь спиной в стену, а Нильсон подходит вплотную.
– Все из-за тебя. Могла бы просто принести мне файлы и все, но нет ты связалась с этим мудаком Микельсеном. Мне оставалась последняя сделка, я бы все провернул и уехал. А теперь у меня нет нихрена, – он бешено рычит, брызжа слюной. Лицо по-прежнему горит от удара в машине, колено саднит, сердце бешено колотиться.
Помогите мне. Помоги мне, Йен. В прошлый раз ты появился так вовремя.
Я молчу, не сводя глаз с Кристиана в надежде, что он прорычится и оставит меня. Но с каждым словом он распаляется все больше.
– Я всю жизнь жил в дерьме. Матери было плевать на меня, отца вообще не знал. Всю жизнь на побегушках, – он хватает меня за волосы и оттягивает голову набок, наклоняясь к уху, – и стоит мне, наконец, подняться, заработать репутацию, как ты все портишь. Какие все честные и хорошие, когда не надо. А где была ваша гребанная честность, когда мне жрать было нечего? – Он толкает меня назад, и я ударяюсь головой о стену. Боль дезориентирует и несколько секунд я не сопротивляюсь, пока Кристиан тащит меня в центр комнаты. Ноги заплетаются, но я иду.
Под носом становится мокро. Машинально вытираю рукой и вижу красные разводы. Черт. Я уже не слушаю. Сжимаюсь все больше и просто хочу исчезнуть отсюда.
А потом он снова ударяет меня. Я стараюсь закрыться, вырваться, ответить, но он все равно сильнее. «Слишком много пропускаешь», – так говорил тренер Себа, когда тот только начинал учиться борьбе. Я тоже много пропускаю сейчас, а потом приседаю на пол и просто закрываю голову и лицо руками.
Кристиан останавливается через несколько минут и просто громко дышит надо мной. Мне больно везде, боль накатывает волнами, и я боюсь пошевелиться. В какой-то момент становится совсем невыносимо, в глазах темнеет, и я отключаюсь.
Глава 26
Йен
Мы с Тобиасом и Себастьяном объезжаем все места, где хоть как-то отмечался Нильсон. Бесполезно. Никто его не видел уже давно. Все это время параллельно набираю Эстер. В ответ по-прежнему молчание.
Тобиас за рулем, Себ сзади, долбит всех ее друзей. Тоже безрезультатно.
Мы едем в офис, где Нильсон последний раз снимал помещение. Головой понимаю, что роем не туда, но не проверить не можем и без дела сидеть невозможно. Моими силами на ушах вся полиция города, машины досматривают, изучают записи видеокамер, но пока все впустую.
Тянусь к бардачку и нахожу пачку сигарет. Знаю, что Тоб иногда балуется. Вытряхиваю одну, поджигаю и затягиваюсь.
– Ты же…ты же с двадцати лет не куришь, – тянет удивленно Тобиас.
– Не курю, – подтверждаю я и затягиваюсь во второй раз.
С непривычки закашливаюсь, но сигарету не выбрасываю. Мне надо чем-то занять руки, не могу просто сидеть. Даже остановка на светофоре выводит из себя.
Снова набираю, снова гудки.
– Молния не бьет в одно место дважды, – вдруг говорит Себ.
Заебись. Братец похоже мозгами отъехал. С Тобиасом молча к нему разворачиваемся.
– Кристиан часто повторял эту фразу. Я думаю он имел в виду, что вероятность повторения какой-то ситуации минимальна. Он мог отвезти Эс в свой дом. Туда, где держал меня. Вряд ли кто-то станет там искать, – объясняет Себастьян свое внезапное заявление.
Не знаю, насколько версия рабочая, но игнорировать ее точно не будем. Звоню Оливеру и прошу проверить офис, а заодно сообщаю о соображениях Себа.
Надеюсь, малышка, ты просто потеряла телефон или всех игнорируешь. Пусть будет так. Не могу даже думать, что Эс в опасности.
До загородного дома Кристиана мы добираемся за полчаса. Тихо, мрачно и безлюдно. Заведенная тачка у входа выглядит крайне подозрительно. Я хочу и не хочу, чтобы она была связана с исчезновением Эс. Если все же имеет отношение к этому, значит, мы на верном пути. Если нет, то мы снова в тупике.
Сердце учащенно бьется, мозги лихорадочно соображают, что делать дальше. Как лучше поступить. Если Кристиан здесь, вдруг это его сообщник и сможет подать тому сигнал. Просто врываться в дом как дикие викинги неразумно. Другая часть меня велит нестись сломя голову и подумать потом.
Себ, видимо, решает тот же вопрос и в его случае побеждает вторая сущность, потому что я слышу, как сзади открывается дверь, и он выходит на улицу.
С Тобом одновременно следуем за ним.
Себастьян доходит до машины, стучит в стекло с водительской стороны. Оно медленно опускается и на нас смотрит мутный тип.
– Прикурить не найдется? – Спрашивает Себастьян.
– Нет, – отрубает тот и пытается закрыть окно.
– А кого ждешь-то? Я просто местный почти, жил тут какое-то время, могу подсказать, – продолжает Себ.
– Никого не жду, отвали, – тип начинает нервничать, замечая нас, и бегло оглядывая.
– А, ты привез что ли кого? Так дом опечатан, входить нельзя. Полиция может приехать.
Водитель снова бросает взгляд на нас, осматривая внимательнее, а потом резко выжимает газ и срывается с места.
Блять. Уже знаю, что Себ оказался прав и Нильсон где-то здесь с Эстер.
Под чертыханье Себа забегаю на территорию дома. Слышу краем уха, как Тоб звонит Оливеру и сообщает номер машины.
Входная дверь по-прежнему опломбирована. Замедляю шаг, но потом вижу свет из боковых окон. Я тогда заходил в дом и точно знаю, что там кухня. Себастьяна вызволяли из подвала. И самый удобный и быстрый способ попасть в него – с кухни.
Стараясь шуметь как можно тише, вхожу в пустое помещение. Себастьян и Тобиас следуют по пятам. Внутри никого, тишина, только горит свет и чуть приоткрытая дверь, ведущая на цокольный этаж.
Приближаюсь к двери и через щель отчетливо разбираю голос.
– Блять, вот че ты начала, а. Просто отдала бы мне файлы и все. Пошла бы на все четыре стороны. А лучше бы вместе со мной все это проворачивала. С твоей мордашкой и моей харизмой было бы в разы быстрее и проще. Я же к тебе со всей душой, мы бы разбогатели на этих лохах.
Чувствую, как по спине катится капелька пота, а к горлу подступает тошнота. Толкаю дверь и делаю шаг вперед.
Свет тусклый. Но взгляд сразу фокусируется на центральной части комнаты. На полу сидит бесформенная фигура, сгорбившаяся, ноги согнуты в коленях и широко расставлены. Вокруг него коробки. Одна рука подпирает голову, а вторая опущена к полу и как будто гладит кого-то.
Внутри все в сотый раз сжимается от страха.
– Но ты, сука такая, выбрала не меня. Не меня, да, – продолжает он бормотать и смотреть вниз.
Спускаюсь еще на пару ступенек ниже и рядом с Нильсоном вижу женскую лодыжку. Лодыжку, которую я неоднократно целовал, ласкал и любовался. В этот момент внутри все окончательно леденеет. Внутри поднимается ярость на ублюдка.
Шагаю еще ниже, уже не заботясь о конспирации, хватаю его сзади за шкирку и откидываю к стене. Не думал, что могу одной рукой поднять человека, но в ярости, оказывается, способен. Нильсон ударяется о стену всем телом и падает кучей на пол.
Как бы мне не хотелось добить его, переживания за Эстер сильнее. Краем сознания отмечаю, как Тобиас подходит к нему. Не сбежит. Это позже. Где-то на периферии слышу звуки сирен. Вовремя. Как в лучших традициях дешевых боевиков. Герои всех спасли, а копы рядом постояли. Только вот мы ни черта не успели.
Поворачиваюсь к Эстер, над которой склонился Себастьян. Ноги сами несут вперед. Шаг. Второй. Я не сразу успеваю рассмотреть детали, потому что пытаюсь охватить сразу всю картину. Она лежит на полу в позе эмбриона. В том самом красном платье, которым я с утра любовался и весь день думал. Волосы разметались по полу, руками она прикрывает голову. Падаю на колени рядом с моей амазонкой и чувствую, как сердце сбивается с ритма.
Лицо в ссадинах и припухло. На руках синяки. Одно из запястий, как и лодыжка отекли. Всегда красивая кожа как будто потускнела.
Сука, Нильсон.
Кладу руку ей на голову и вижу, как Эстер вся сжимается в защитном рефлексе. Хочу обнять ее и боюсь, что сделаю хуже.
– Эстер, детка, это я, – тихо шепчу, наклонившись к ней, – все позади, теперь все будет хорошо.
Глава 27
Йен
Дальше все происходит в какой-то суете. Появляется полиция, скорая, Нильсона забирают. Он не пришёл в сознание, поэтому его кладут на носилки и просто выносят. Провожаю его взглядом и чувствую, как внутри поднимается ярость. Она как лава, течет где-то под землей и вот-вот грозит вырваться. Позже. Я обязательно закончу с ним позже.
