Юлия Флёри
Ты… не моя…
– Пойдём, погуляем? – предложила Ада, правда, знала, что Слава откажется, потому и не стала спорить, когда он развернулся и удалился вглубь дома.
Войдя в гостиную, застала его сидящим на диване. Обошла стороной и остановилась напротив. Так, чтобы видеть глаза.
– Ты не сможешь от меня спрятаться! – предупредила.
– Да ну? А если я и не буду пытаться этого делать? Надолго хватит твоего энтузиазма, милая?
– Ты специально так ко мне обращаешься?
– Как? – Слава хмыкнул, но было видно, что издевается. Было видно, что пытается задеть, обидеть.
– С ледяным безразличием. «Милая» в твоём исполнении звучит никак иначе, нежели: «Я от тебя устал».
– Я от тебя устал, – покорно проговорил он и, наблюдая за встречной реакцией, склонил голову набок.
– А я красивая? – спросила Ада в лоб и видела, что от подобного поворота Слава на мгновение растерялся.
На самом деле не хотела слушать его мнение на этот счёт, глупые, бессмысленные слова, но не успела увильнуть. Она приблизилась, контролируя взгляд, когда Слава попытался уйти от ответа.
– Не знаю, я не задумывался. Наверно красивая, – прозвучали безразлично брошенные слова. Ада множественно кивнула, осознавая, что есть в Славе что-то, что заставляет забыться и слететь с намеченной траектории.
– А твоя девушка? Какая она?
– И она красивая, – прикидывая, оживляя её образ в воспоминаниях, Слава скривил губы.
– Но другая, не так ли?
– В отличие от тебя, Марина точно знает, чего хочет.
– Вот как? А я что же? Считаешь, не определилась? – Ада, принимая претензию, отвечая на неё холодным возмущением, скрестила руки на груди.
– Ты в принципе всё это делаешь от скуки, Ада, согласись. У тебя сытая, довольная жизнь, до неприличия терпеливый жених. Он дарит тебе своё внимание, заботу, дорогие подарки.
– Что такое его подарки, если в них нет души? Будто пытается расплатиться за свою эмоциональную скупость.
– Все люди разные. Он тебя любит, и этого не отнять. Ничего не знаю о ваших отношениях, но то, что любит, видел наверняка.
– Скорее, боится потерять.
– В любом случае, это ваши проблемы, и меня они не касаются! – чётко и громко заявил Слава. Ада отшатнулась от этих слов, как от удара. Глянула исподлобья и криво ухмыльнулась.
– Ты мне нужен.
– Зачем?
– Я не знаю… Но ты мне нужен!
– Сколькие пробовали до меня?
– Пробовали что?
– Не знаю, – прикидывая варианты, он пожал плечами. – Добиться твоего расположения, например. Попасть в твою постель. Может, сделать тебя своей…
– Не помню таких.
– Но ведь они были! – будто упрекнул Слава, и Ада подошла совсем близко.
Она, присаживаясь напротив, устроилась на кофейном столике и, совершенно не задумываясь над вопросами, отвечала, что чувствует.
– Были, наверно. Не замечала. Я жила своей жизнью. Только Лёня всегда рядом…
– Сейчас что? Своя жизнь, как я понимаю, наскучила? Решила научить жизни меня? Считаешь, имеешь на это право? Право давать советы! – тут же пояснил он претензию. – В своей разобраться не пробовала?
– Лет десять уже, как забила на свою, – Ада невесело усмехнулась и зажала между колен прямые ладони.
– Почему ты с ним, если всё так плохо?
– Просто в один момент мне стало всё равно. Не Лёня, так, кто другой оказался бы рядом. Считай, он был проворнее остальных. Вот и весь секрет.
Ада проговорила это и смолкла. Молчал и Слава. На самом деле он думал. Размышлял над её словами, приценивался к умелой игре. И не мог отделить фальшь от реальности, оттого и злился. Понятно, что у неё где-то болит. Но сама Ада не признается, а на то, чтобы вытащить эту занозу, уйдёт много сил. Нужно ли ему всё это? Нужно ли… А Ада, будто воронка, затягивала. Не понять даже чем именно, только Слава давно начал захлёбываться её присутствием.
Глава 5
Он ждал. Каждый день ждал её внезапного появления, а, увидев сегодня, растерялся. Ада обещала прийти, но не говорила, что придёт так… Без спроса ворвётся в его жизнь, всё в ней растопчет и разломает, как ураган разнесёт! Слава был уверен, что сможет противостоять, что с лёгкостью откажется от её общества, а получается, что чувствовал себя зависимым. Уже. Хотя сколько времени-то прошло, а? Несколько часов и несколько слов, брошенных в порыве эмоций!
Эмоции. Безусловно, Ада их вызывала. Их было непривычно чувствовать и непривычно демонстрировать. Слава не хотел, чтобы она знала, чтобы догадывалась, а Ада, будто специально переворачивала всё с ног на голову, давая понять, что свои мысли от неё скрыть не получится.
В какой-то момент он просто плюнул на предрассудки. И на налаженную, как казалось, жизнь. Потянул Аду за руку и усадил рядом с собой, а она, пережидая какой-то личный моральный упадок, в жесте усталости прижалась лбом к его плечу. Ада не объясняла, а он не спрашивал.
Спустя время почувствовал, как она ожила. Вдохнула и выдохнула, и не думая отстраниться. Снова прижалась к плечу. Точно к тому месту, как и прежде, но в этот раз губами. Её дыхание дрогнуло, сорвалось, а потом исчезло вовсе. Но Ада ждала не позволения, а его ответа. Любого.
Когда он запустил пальцы в её волосы, с силой сжал их в кулаке, всё решилось само собой. И захлестнуло безумие. Одно на двоих. Поцелуи были жадные, рваные. Губы не совпадали. Все движения резкие, порывистые. А потом так же резко и отпустило. Тоже двоих сразу. Только Славу на мгновение раньше.
Ада, отдышавшись, открыла глаза, а он уже смотрит. Холодно. Равнодушно. Должен был так посмотреть. Чтобы надолго запомнила. Только вот самому себе не верил… Смотрел и не мог понять, что в ней такое есть… что зацепило и выворачивает наизнанку всякий раз, как попытается отступить. Она к тому времени даже дрожать перестала – нервничала, думала, оттолкнул, а он всё смотрел.
– Ты ведь не любишь её, – вдруг прошептала, и Слава сразу понял, что речь про его Марину. Глупость. Даже не думал о ней, а вот Ада подумала.
– Я и тебя не люблю, – сказал он и мысленно согласился со словами, ведь не любовь – безумие. Безумие такой силы, что даже не понимаешь, что хочешь сделать: причинить боль или защитить от всего мира. А лучше всё сразу. Чтобы крышу сорвало.
– Так, если всё равно, кого не любить, почему не я? – тихо прошептала, а Слава чувствовал – ещё секунда и сорвётся. Сорвётся на крик, на откровенную истерику.
Ада хлестанула его по лицу наотмашь, а потом уверенно посмотрела, в её глазах не нашлось ни капли сожаления. Впрочем, это сожаление невозможно было найти и у него. Тоже мог бы ударить – за ним не заржавеет. Он в принципе мало кому и что прощал, а этот её удар отчего-то принял как должное. Стиснул зубы, глухо прорычал, но принял. Ада сидела на его бёдрах – так и не вспомнила перебраться на диван, и сейчас Слава этим воспользовался. Вместо того чтобы причинить ответную боль, прижался лбом к её мягкой груди и обхватил руками крепче. Так, что, не справляясь с напором, Ада охнула. Растерялась. Ведь ждала другой реакции.
– Ты понимаешь, что если однажды не уступить, это никогда не закончится? – осторожно спросил Слава, на что Ада с вызовом хмыкнула.
– Сделаешь это только для того, чтобы от меня избавиться? – нервно хохотнула она, всё ещё находясь на пике напряжения. Сжала его свитер в кулаки.
– Через полгода я женюсь, – посчитал Слава необходимым предупредить.
– Мне всё равно! – фыркнула Ада. Голос дрогнул, но едва ли оттого, что врала.
– Я женюсь, а ты навсегда исчезнешь.
– Слава, ты не перестаёшь удивлять. Ещё ни один мужчина не просил меня об этом с такой страстью, – прошептала она. Только шёпот уже звенел. – Одно условие, – пробормотала, когда его пальцы больно сжали бедро. – Будь собой! – проговорила уверенно и твёрдо. – Собой настоящим.
– Уверен… ты оценишь, – многообещающе кивнул Слава и крепко зажмурился.
Примеряясь, он провёл ладонями по её бокам. Не к ней примерялся – к себе. Искал то настоящее, что осталось, и вдруг подумал, что ничего не помнит. Будто и не было настоящего, а лишь игра. Сначала игра в циника, эгоиста. Когда всё мог себе позволить, и использовал жизнь по полной. Выкачивал все её ресурсы, забирал все эмоции. Правда, и отдавал не меньше. Было много друзей и подруг. Ни дня, ни минуты Слава не провёл в одиночестве. Теперь всё то же, но круг близких людей сузился. Себя он закрыл, а остальных использовал. Не нужен – в аут! Жёстко и понятно. С Адой не мог быть ни тем, ни другим. Не мог и не хотел. И что оставалось?..
Слава и сам не понял, чего добивается, когда заставил её склонить голову и, вызывая злобное шипение, до боли прикусил нижнюю губу. Ада снова ударила его по лицу и беспомощно простонала в момент, когда сжал запястье и отвёл его в сторону. Вторую руку он тоже зафиксировал и сквозь болезненный поцелуй ухмыльнулся – Ада, в попытке избавиться от захвата извивалась, будто змея, и не понимала, что этим только больше дразнила. Сильная и смелая, она не была намерена уступать.
Своё невыгодное положение Слава расценил верно, и с силой оттолкнул ногой кофейный столик. Справляясь с Адой, он сполз на пол и уже там распластал под собой, не особо беспокоясь о комфорте. Не вникая в суть её претензии, отпустил руки и потянул за пояс узких джинсов. А в том, что претензия была – не сомневался. Ада сопротивлялась. Чисто по-женски. С дурацкими, но такими дразнящими трепыханиями и тихими проклятьями. Пыталась столкнуть его с себя, хлестала ладонями по плечам, по лицу, по шее. Она брыкалась ногами и злобно шипела всякий раз, как пытался сорвать с губ поцелуй.
– Ну что ты… Ну? – безумно шептал Слава, силой открывая её рот, толкаясь туда языком. – Ада… – смаковал её имя. – Капризная девочка… – неодобрительно покачивал головой. – Я ведь сильнее, я справлюсь, – выдавал он тихие обещания, когда смазанная борьба перерастала в открытое противостояние. – Остановись, – прошептал, как только она закрыла глаза, в один миг прекращая сопротивление.
Слава внимательно смотрел в бледное лицо, вглядывался в болезненную гримасу на нём.
– Успокойся, – проговорил, касаясь губами завитка ушка.
Ловко справившись, устроился на полу, а Аду усадил к себе на колени. Прижал её крепко, чтобы не возникло и мысли оттолкнуть. Свободной ладонью осторожно поглаживал по спине и тряхнул головой, раздражённо рыкнув куда-то в её шею.
– Круто же тебя ломает, малышка… – напряжённо выдохнул он. – Поговорить не хочешь?
Слава понял, почему она, отказываясь от завидного предложения, принялась активно качать головой. Какие уж тут разговоры, если сейчас не в себе… Пытаясь побороть боль в спине, поднялся с Адой на руках. Она, конечно же, пушинка, вот только его болячкам как-то всё равно. Ноют себе потихоньку, и всё тут.
Он бросил быстрый взгляд на второй этаж и, правильно расценив силы, направился в душевую за кухней. Уже там поставил Аду на пол и принялся раздевать. Вот сейчас она уже не боялась. То ли не чувствовала угрозы, то ли всё ещё не отпустил приступ покорности. Слава стянул с себя свитер и, удерживая Аду, шагнул под душ, врубил горячую воду. Как она любит. И видел, сразу почувствовал, что она постепенно расслабляется. Не двигается, даже моргает через раз, но расслабляется. Только потом стянул её одежду.
– Что сейчас произошло? – проговорил, перекрикивая воду.
Ада, будто до сих пор и не замечала никого рядом, в ужасе распахнула глаза. Она попыталась закрыться в себе, даже руки скрестила, пряча голую грудь, а он развёл их в стороны.
– Так не пойдёт, – неодобрительно покачал головой. – Ты разговариваешь со мной, малыш. Ты мне доверяешь, иначе кранты нашему уговору, поняла?
Так Слава попытался выставить условие, но Ада, не желая видеть, слышать, ощущать чужое присутствие рядом, повернулась к нему спиной. Слава, упираясь напряжёнными кулаками в кафель, нервно выдохнул. Наплевав на любые предрассудки, он прижал Аду к себе и задумчиво промычал в сторону. Спустя время вырубил воду, малышку завернул в полотенце, на себя натянул халат.
Уже в спальне, устроившись на разных краях кровати, они долго молчали, глядя друг другу в глаза.
– Я был неправ, прости, – хрипло прошептал Слава. Ада отвернулась и тяжело вздохнула.
– У меня по-другому никогда не было, – проговорила она на грани слышимости.
– Что?
– Я не люблю его. Никогда не любила. – Прозвучало неожиданное признание. – А теперь просто привыкла так жить. На грани. Будто хожу по острию и всё жду, когда оступлюсь и сорвусь в пропасть, – тихо бормотала она, будто в разговоре с самой собой.
Слава на секунду завис, а потом, чтобы быть к ней ближе, перевернулся на бок.
– Ты про жениха своего, что ли? – не понял он и прищурился, когда Ада вдохнула, а выдохнуть будто забыла.
– Я никогда ему не изменяла. Он был первым и единственным все десять лет. Просто в один момент от безысходности ты перестаёшь себя любить и отдаёшься тому, что окружает. Ты наверняка понял, о чём говорю, – Ада невесело улыбнулась и мучительно перевела дыхание. – Только ты в своём одиночестве сменил не один десяток подружек, а я зациклилась на единственном мужчине.
– Ада? – Слава осторожно позвал, а она, отказываясь отзываться, покачала головой.
– Почему-то думалось, что с тобой будет по-другому, а на деле вышло всё то же. Я тебя испугалась. Я тебя не хотела. Сейчас – нет.
– Ада? – обратил он на себя её внимание, но на этот раз требовательнее, настойчивей. Коснулся тонких ладоней и напряжённо выдохнул, ощущая исходящий от них холод. – Ты замёрзла? – нервно дёрнулся и, игнорируя мутный взгляд, завернул Аду в одеяло. Мутный, беспомощный, жалкий… С таким взглядом люди обычно просят оставить их в покое. Ада на эти слова отчего-то не решалась.
– Я тебя понял. Ты хочешь по-другому, значит, будет по-другому, – проговорил Слава в сторону, но она услышала, грустно улыбнулась.
– Не нужно, всё хорошо, – вяло отмахнулась, на что он, удерживая несильной хваткой за подбородок, заставил смотреть в глаза.
– Ада, я услышал тебя. Не стоит ничего объяснять.
– Можно я спрошу? – впилась она взглядом в его лицо и при этом не шелохнулась, позволяя Славе самому поправлять сползающее с плеч одеяло.
– Валяй, – развеселился он, раскусив эту уловку.
– Зачем тебе это нужно? Наш с тобой договор… Зачем?
– Ада, ты задаёшь такие вопросы… – Слава набрал в грудь побольше воздуха, будто намеревался прочесть целую лекцию, а потом со смешком выдохнул. – Просто, малыш, ты умная и расчётливая. А я идиот, каких мало!
Она опустила взгляд, а потом, будто пытаясь возразить, принялась бурно дышать. Правда, ничего из этой затеи так и не вышло.
– А давай съездим куда-нибудь вместе? – предложила с азартом, на который Слава отозвался вяло.
– Куда?
– Туда, где тепло. Где не придётся кутать меня в одеяло! – обрадовалась Ада так удачно подвернувшейся идее. – У нас ведь есть время?
– Полгода. Я уже говорил, – монотонно пояснил Слава, явно не желая даже мысленно возвращаться к этой теме.
– Хотя бы на пару дней. Я так давно никуда не ездила…
Ада захлебнулась наполнившим её вдохновением, а Слава недовольно глянул.
– По твоему свежему загару и не скажешь…
– Ну, – Ада смутилась, – это ведь с Лёней, а, значит, не считается! Давай съездим, – прижалась она к мужской груди, будто ребёнок, требующий ласки, и широкая ладонь сама собой опустилась на светлые волосы, чтобы пригладить их.
– Не знаю…
– А что тут знать?! Я завтра позвоню тебе и скажу место и время, а ты купишь билеты. Уговор? – Ада заискивающе посмотрела в глаза, а Слава просто не смог отказать.
Они так и провалялись в постели весь день за разговорами ни о чём. А утром Ада, действительно, позвонила. Слава даже не думал спрашивать, откуда знает его номер. Знает и знает… он бы всё равно его назвал… только бы спросила. Вот только Ада решила справиться сама. А ещё через день они летели над облаками, создавая впечатление идеальной пары.
Ада сжимала в руках миниатюрную лису из плюша – его подарок. В одном из магазинчиков аэропорта он просто не смог пройти мимо игрушки. Слава назвал лису весьма символичным подарком, Ада сочла красивой. На этом и сошлись.
– Боишься летать? – спросил он, как приметил, что Ада чрезмерно сильно сжимает подлокотник кресла.
– Из дома сбежала… – невесело хмыкнула она и разжала пальцы. По крайней мере, создавала видимость расслабленной позы.
– Что так?
– Смеёшься?! – Ада закатила глаза и надула щёки. – Витя ни за что бы меня не отпустил.
– Витя?
– Ну да, – она пожала плечами, не понимая вопроса. – Лёня сейчас на конференции. Делится заслугами, слушает других таких же хвастунов, а в реальности эти ребята обмениваются своими больными фантазиями. Он сумасшедший, – доложила Ада, будто по секрету. – Впрочем, как и все психиатры, – невесело усмехнулась.
– В прошлый раз сумасшедшей ты называла себя.
– Называла и что? – удивлённо хмыкнула она. – Одно другому не мешает. Я сумасшедшая, Лёня сдвинутый, а профессор Буланов, так и вовсе форменный псих! Это нормально, – отмахнулась, но заметила, как Слава улыбается, выслушивая её рассуждения.
– Почему ты от него не уйдёшь?
Ада ахнула и в ужасе распахнула глаза.
– Да брось, ты что! Лёня, конечно, не подарок, но многие считают, что я на него должна молиться. Кто ещё вынесет мой дрянной характер?
– Так считают многие, но не ты, верно?
– Ты Лёню видел?
Ада усмехнулась тому, как Слава презрительно фыркнул.
– Ты ему тоже не понравился, но сейчас не о том. Его невозможно любить! – выдала она уверенно и громко. Мило улыбнулась престарелой даме напротив и вежливо кивнула. – Да, я ему необходима, но в наших отношениях много странностей. Ведь я для него не женщина, а объект обожания. И вроде как своих мыслей, желаний, целей быть у меня не должно. Порой кажется, что он и сам этого не замечет. Считает, что любит, а на самом деле так… – вяло взмахнув ладонью, Ада поджала губы. – Я говорила, что он изучает уровни самосовершенствования личности?
Слава неопределённо кивнул, но Ада поняла.
– Мне тоже сначала было всё равно! – хмыкнула. – Он был другом. Не больше и не меньше. Увлекался психологией, писал научные статьи и с первого курса стал любимчиком всех преподавателей в университете. А потом, как я сейчас понимаю, что-то в его умной голове сдвинулось не туда, и Лёня решил проводить эксперименты над людьми. И я сейчас говорю не о пациентах, а о тех, кто его окружал. Иногда доплачивал подопытным, проворачивал такие фокусы за деньги – на науку он их никогда не жалел. А порой это была банальная подстава. Не обходилось и без подлости. Всё во имя идеи, во имя высшей цели! Примерно такой лозунг я от него порой слышала. Думала – шутка, оказалось наоборот. Кто-то из «подопытных» проходил курс молодого бойца, кому-то повезло меньше.
– Ты, видимо, с его методами не согласна, – утвердительно кивнул Слава, Ада же потемнела с лица.
– Он ломал личностей, Слава. Сильных личностей. Говорю же, умный. К счастью, мы сейчас живём в другом городе, а то сгорела бы со стыда… с кем связалась, – с губ сорвался презрительный смешок. – Я всегда первой его и осуждала! А Лёня считал, что неправа, и с пеной у рта доказывал обратное. Кого-то из подопытных он намеренно топил и со стороны поглядывал, выплывет ли. Кого-то уничтожал морально, точно зная, куда бить. Запрещённый приём. Ведь, зная даже азы психологии, можно испортить человеку жизнь, убедить его в чём-то противоестественном. А уж если наверняка и целенаправленно наносить удар за ударом, отрезать пути к отступлению, зная, куда можно отступить, поджидая на том спасительном островке… вот тогда получается совсем красиво! Прямо по книгам, по схемам, изложенным в учебниках.
– Как ты оказалась с ним на одной стороне?
– Мне было очень плохо, – сухо, на выдохе пробормотала Ада. – Реально дурка грозила, – припоминая, она невесело хмыкнула. – Лёня тогда пообещал отцу, что сделает из меня человека, и папа поверил. Он всегда уважал Звягинцева. Собственно, так и случилось – прогнозы сбылись… Я к нему попала невменяемой, а потом как-то вдруг стало всё равно, где и с кем. Вот и не дёргалась никуда в сторону. Лёня назвал это громким словом «стабильность».
– Не скажешь, что случилось?
– А что тут говорить… Запуталась в жизни, – прищурившись, выдала Ада слишком уж общую фразу. – Так бывает. Мне тогда не исполнилось и двадцать.
– Наркотики?
– Нет. Полное моральное уничтожение самой себя. И поддержать было некому.
– А отец? Мать?
– Мама умерла. Наверно, это меня и надломило, – вдруг пояснила Ада. – Мы были с ней очень близки. А папа к тому времени, как я вернулась домой… – на этом она отчего-то замолчала и покосилась на Славу, опасаясь, будто говорит что-то не то. – Он к тому времени уже встретил другую. Мою одноклассницу, – с истерическим смешком Ада вытолкнула из себя воздух и судорожно вдохнула. – В общем, ему точно было не до меня. Я тогда оказалась обижена на весь мир. Не понимала такой его позиции, а сейчас приняла всё как есть. У папы родился сын. Тимофей. Ему уже пять. Ира с папой счастлива, и он рядом с ней держится молодцом. Ему всего пятьдесят, – посчитала Ада нужным пояснить. – С мамой они рано сошлись. Я родилась, когда только исполнилось по двадцать. Вот и выходит, что вроде как всё не так уж и страшно.
– Невесело.
– А то! – Ада хлопнула ладонями по коленям. – На деле Лёня оказался врачом что надо. Меня привёл в чувства очень быстро. Как – не спрашивай. Красивого там мало. Я ему даже была благодарна. Сначала. Потом только дошло, что должна чуточку больше, чем просто благодарность. Он очень давно меня любил и очень долго добивался…
Она снова сорвалась с мысли и глянула в пространство, пытаясь вернуться на правильную дорожку.
– Вот только я этого будто и не замечала. Уже и не припомню, что я там себе думала на его счёт. Ну а сейчас привыкла. И к его странностям, и к его выходкам. Лёня меня оберегает, защищает от всего. Он так говорит. На самом же деле его мечта – изолировать меня навсегда. Вот, тогда бы уж оторвался.
– Ты сейчас намекаешь…
– Нет, не в том смысле, что залечил бы или залюбил, – рассмеялась Ада, правда, смех мало походил на правду. – Он разговаривает со мной. Иногда часами. Записывает беседы на диктофон, а потом сотни раз перематывает их, анализируя, запоминая любые мелочи и делая определённые выводы. А если по правде, то до сих пор удивлён моей непотопляемости.
– В смысле?
– В том смысле, что по его теории несовершенства мира, я давно должна была гнить в больничной палате, будучи намертво пристёгнутой к койке.
– Он бы постарался?
– Нет. Лёня меня вытаскивает, – отрицая такой вариант, Ада качнула головой. – Но сам по себе прогресс, которого я добиваюсь после очередного срыва…
– Часто?
– Не бойся, тебя не покусаю! – рассмеялась она, погладила Славу ладошкой по плечу, а потом посмотрела в глаза. – Ты только держи меня крепче, – прошептала, наверняка зная, что поймёт.
А он и понял. Оттого и выдохнул так тяжело.
– Скоро посадка, – сообщил, пытаясь выиграть для себя паузу. Ада понимающе кивнула и пристегнула ремни ещё до того, как услужливая стюардесса вежливо напомнила об этом на нескольких языках сразу.
Легко не было. Наоборот, подобные откровения, будто отдалили друг от друга. За всю дорогу от аэропорта до гостиницы не прозвучало ни слова. В какой-то момент Ада даже решила, что возненавидела Славу. За то, что посмел её пожалеть. А что? По всему выходило, что она жертва. Наверно, что-то неправильно сказала, а сейчас, осмысливая, назвала бы их отношения по-другому, по-другому бы преподнесла. Но к этой теме Слава больше не возвращался, а она вроде как не хотела навязываться. Да и почему она должна что-то объяснять?! Сказала и сказала… Будет возможность исправить сказанное – обязательно ею воспользуется. Когда-нибудь потом…
Номер оказался один на двоих. Комнаты тоже две, а вот постель одна. Эта мысль не то чтобы пугала, но настораживала. До сих пор Ада не объяснила себе, что произошло тогда в его доме, с чего вдруг она взбрыкнула. Или сама по себе мысль об измене доводила до нервного срыва?.. Но тогда испугалась. Испугалась мужчины, его грубости. А ещё чувствовала, что, пусть и просила его быть настоящим, просьбу Слава не исполнил. Уж непонятно, по какой причине, потому как казался честным партнёром. Вот и выходило, что на взаимопонимание им отведено всего два дня, а переосмыслить требуется столько, что не справиться и за всю жизнь.
– Значит, пока жених в отъезде, тебя сторожит его цепной пёс? – вдруг спросил Слава, отрывая от созерцания шикарного вида на море, что открывался с балкона их номера.
Ада сначала и не поняла, о чём тот спрашивает, а потом и вовсе нахмурилась. Ответ получался какой-то неправильный, а врать не хотелось.
– Это отец попросил Витю присматривать за мной, – пояснила Ада более чем лаконично. Хотя такой ответ, скорее, вызывал больше вопросов, чем что-то объяснял.
– Что так? – пошёл Слава по пути наименьшего сопротивления, и Ада была этому рада. Сейчас она не хотела копаться в семье и в отношениях с отцом. Тряхнула головой, подставляя волосы ветру, расслабленно улыбнулась. – Лёне твоему не доверяет?
– Да не то чтобы… Папа не любит таких людей, которые часто уступают. Лёня уступает только мне, и это настораживает. Все срываются. Однажды сорвётся и он. Отец, понимая это, Витю мне и выделил. У него даже спальня рядом с моей. На всякий случай.
– Серьёзно… – наблюдая за Адой исподтишка, Слава поджал губы.
– Не смейся! – обернулась она и не сдержалась, подарила улыбку.
Сейчас Слава был другим. Тоже расслаблен, спокоен. Устал, наверно. Перелёты утомляют. Не мягкий и не пушистый, как казалось до этого. Он был жёстким. По жизни жёстким. Но Аде отчего-то уступал. Тоже. Прежде она и не задумывалась, почему так – считала его мягкотелым, а вот сейчас оказалась не на шутку удивлена. Такие люди ничего не делают просто так. А он и не планировал разглядеть своей выгоды, значит, или уже нашёл её, или любопытство завесило куда больше здравого смысла.
– Ты сказала, что сбежала из дома, – снова вернулся Слава к мысли.
Он выпил из бокала что-то алкогольное. Ада не любила пьяных мужчин и не переносила запах спиртного, но сейчас против не была. И сама бы глотнула, только вот никто не предложил.
– Так и было, – заверила, не жалея чувствовать его сомнение. – Витя сейчас, небось, всю охрану трясёт.
– А смысл?
– Никакого, но ведь нужно что-то делать! Я оставила записку, что скоро вернусь. Попросила прикрыть перед Лёней.
– И он прикроет?
– Вот ещё! – Ада громко фыркнула. – Налей и мне, – попросила, едва не подавившись слюной после его очередного глотка.
Слава неодобрительно качнул головой, но просьбу исполнил. Предложил белое вино, которое услужливые хозяева поставили в ведёрко со льдом. Только сейчас Ада заметила украшение номера, обилие цветов и общую дизайнерскую задумку. Заметила и закатила глаза.
– Это что, номер для новобрачных? – рассмеялась она, скорее, от неожиданности.
– Не знаю, мне нравится, – оглядываясь по сторонам, Слава скривил губы. – Тебе всегда рады, тебя поздравляют. Тебе завидуют, в конце концов! – принялся он перечислять плюсы, на что Ада рассмеялась громче.
Она приняла предложенный бокал из его рук и напряглась от случайного прикосновения, будто он уже сейчас склоняет к близости. Но в глазах Славы было умиротворение, а в теле приятная истома.
– Сейчас немного отдохнём и выйдем погуляем. Ты как?
Задумавшись всего на мгновение, Ада решительно согласилась:
– Я как ты, – пожала она плечами. – Только налей ещё, – залпом допив содержимое, вернула пустой бокал.
На этот раз Слава не противился. Наполнил бокал снова, а вино в холод так и не поставил, верно расценив, что оно скоро пригодится.
Отдых в номере затянулся. Бутылку Ада осушила часа за четыре, и только тогда созрела для прогулки, о чём и сообщила, с задумчивым видом распаковав чемодан. Она приняла душ, переоделась, Славу дожидалась в холле, вовсю демонстрируя улыбку новобрачной. Правда, когда мужчина появился, держаться от него старалась подальше. Потому что в любом лишнем жесте, в случайном прикосновении видела угрозу. Сначала мужчина хмурился, а потом подобное поведение будто и не замечал вовсе. Впрочем, на контакте и не настаивал, только изредка придерживал за талию или предлагал руку, помогая спуститься со ступеней.
Вечером они отметились в ресторане отеля, и вот уже там легко Ада себя не чувствовала и снова имела к Славе претензии. На этот раз обвиняя его в том, что уделяет внимание посторонним, а о ней забыл.
