Юлия Флёри
Поговори со мной
– Никогда не понимала этот выбор женщин. А потом удивляются, почему остаются у разбитого корыта… – Пофилософствовала она, а в голосе некое отвращение или зависть. В любом случае, что-то скользкое и холодное.
– Не каждая женщина видит себя в карьере, некоторым нужно нечто большее.
– Больше, чем уважение и признание других? Не знаю, я на это никогда не решусь.
– С Маратом я могу себе позволить расслабиться и забыть об обязанностях посторонним людям. Это тоже важно, найти своего человека. Возможно, в этом и заключается суть принятия такого сложного решения. Не думаю, что смогла бы отказаться от работы, будь на месте Марата кто-то другой, да и вряд ли захотела бы.
Катерина фыркнула, а я предпочла пропустить её взгляды и мысли мимо себя. Как говориться, не стоит гадать, что же о тебе подумают другие, ведь что-нибудь они подумают в любом случае.
– Марина, а у вас есть дети? – Вдруг спросила Катерина, а меня как разряд тока прошиб. Я на Милютина глянула, а у него у самого глаза заблестели.
– У нас сын. – Ответил за меня Марат и я ему была безмерно благодарна, что и выразила своим тяжёлым облегчённым вздохом.
– Как забавно, – не унималась она и я поняла: что-то знает; по глазам вижу, – ещё несколько месяцев назад, м-м… когда мы собрались вместе в последний раз, Андрей, ты не помнишь?
– Около года. – Подсказал Марат и она улыбнулась своей змеиной улыбкой.
– Да, да, год. Только тогда ты был холост и одинок.
– Да, а теперь у меня взрослый сын и я этому безумно рад.
– Поздравляю. – Выдавил из себя Милютин и словно позеленел. – Извините, нам пора.
Оттащил свою жену в сторону, хотя той, казалось, ещё было что сказать.
– Ты ей не понравилась. – Констатировал Марат и сам же рассмеялся. – Мне показалось ещё пара фраз и она тебе в волосы вцепится. Ты её знала раньше?
– Не знала. А это важно, понравилась я ей или нет? Она имеет для тебя какой-то вес?
– Не особо. – Цокнул он языком, взял два бокала вина, один мне подал, из другого пригубил сам. – Отец её, тот важная шишка, но она на него влияния не имеет.
– А её муж? Мне показалось, что он в семье на вторых ролях, хотя когда в гимназию приходили, один он и говорил.
– Скажем так, парень удачно устроился. Тесть ему карьеру делает, продвигает, знакомит с нужными людьми. Но не потому, что хочет, а лишь из-за дочери. Такое тоже бывает. Просто на людях, Катя держать себя старается, а сейчас… даже не знаю, может, выпила лишнего, вот и разошлась. Не обращай на них внимания.
Я нервно улыбнулась его словам, на самом деле, позиция этой Катерины мне, отчасти, понятна. Не очень красивая, но дочь влиятельного человека, выбрала себе мужа. Естественно, она ревнует его ко всем подряд, по крайней мере, я на это надеюсь, особенно если учесть внимание Милютина к моей скромной персоне при первой встрече. Он же, вполне привлекательный, для кого-то даже красивый. И мне нравился какое-то время, чисто внешне, и не зря было такое разграничение, как выяснилось. Наверняка ходок, наверняка не верен, наверняка она чувствует такое его отношение.
– О чём задумалась? – Шепнул Марат, прижимаясь губами к моему уху? Я неловко улыбнулась, действительно немного улетела.
– Я в туалет отойду. Хорошо?
Марат горестно вздохнул.
– Если я скажу «нет», тебя это остановит?
– Даже если и так, то ненадолго. Не скучай.
Ласково улыбнувшись, провела ладонью по груди, поправила булавку на галстуке, зафиксировала довольное выражение лица любимого и только тогда смогла отойти. Немного освежив макияж, вернулась в зал, Марата не видела, а вот Милютин собственной величественной персоной, словно только меня и ждал.
– Надо поговорить.
– Мне не надо. – Сказала, как отрезала я, не дожидаясь продолжения прелюдии. Попыталась обойти стороной, но он меня придержал за локоть.
– Мы всё равно поговорим, вопрос только где, когда и на каких ролях. И тогда ты мне всё объяснишь.
– Я тебе ничего не должна и, уж тем более, что-либо объяснять.
Милютина в сторону оттолкнула, только он просто так не сдался, в спину мне бросил:
– Я ведь могу и права предъявить.
Я обернулась, глядя на него во все глаза.
– Ты это о чём?
– О своём сыне, милая. Я ведь всё правильно понял?
– У тебя больная фантазия. – Выплюнула со злостью и сдала свою нервозность с потрохами. Милютин за это зацепился и улыбнулся. Жёстко. Так Марат улыбался, когда решение какое-то принимал.
– Всё ещё будешь отказываться?
Я промолчала и он расценил это как согласие, мимо меня прошёл, слегка толкнув плечом, отправился куда-то вглубь дома, в котором мы находились. В тишине коридора нашёл свободное помещение и приглашающим жестом предложил войти. Я только плечи расправила, не собиралась прогибаться под него.
– Что ты от меня хочешь? – Спросила, не дожидаясь, пока он на меня налюбуется. Похотливый взгляд, неприятный, липкий, после которого помыться хочется.
– Узнать как жизнь.
Милютин подошёл ближе, поправил прядь волос, а я тысячу раз за одно мгновение успела пожалеть, что отказалась от причёски и предпочла аккуратные локоны. От руки его отшатнулась, но не тут то было, жёсткий захват за волосы и в следующую секунду этот урод впивается в меня горькими от алкоголя и табака губами. Зарычав, я его оттолкнула, ударила по лицу, только потом вкус собственной крови во рту почувствовала, поморщилась.
– Что же ты, родная. Неужели не соскучилась?
Он попытался приблизиться, но я не дала – отступилась, угрожающе выставляя перед собой клатч. Угрозы в нём, разумеется, никакой не было, оттого Милютин и рассмеялся заливисто, а мне всё равно что! Хоть ногти, и то в помощь.
– Оставь меня в покое.
– С чего бы? Мне кажется, ты хорошо устроилась. Юрченко отличный выбор, я рад за тебя.
– Я тоже за себя рада, а теперь дай мне пройти.
– Не-а. – Качнул он головой. Безумно улыбнулся. – Знала бы ты, – он сделал пару шагов в мою сторону, а потом снова рассмеялся, когда я отступила, подпирая стену, – как я устал от всего этого фарса. Как мне хочется быть собой…
– Насильником и моральным уродом? – Задыхаясь от паники, прохрипела я, и от звука своего скрипучего голоса испугалась ещё больше.
– Что ты… тебе же понравилось, я помню. Ты даже не отбивалась толком. Так, для приличия ножкой пару раз брыкнулась.
Он подошёл вплотную и свободно провёл своей лапой по бедру. Приступ тошноты заполнил мой рот слюной.
– Он убьёт тебя.
– Глупенькая, – Милютин провёл по моему лицу влажной от пота ладонью, сжал подбородок, наслаждался таким положением дел. – Ты ему ничего не скажешь. Он знаешь, какой ревнивый… жуть! И тебя первую с землёй сравняет. Хотя, о чём это я… наверняка уже не раз испытала на себе его гнев. Так ведь?
– Ты больной. Отпусти меня.
– Обязательно. Только возьму то, что мне причитается по праву первой ночи. Знаешь, говорят, женщины вспоминают своего первого мужчину всю жизнь. И я тебе только немножечко напомню.
Дальше было нечто смутно напоминающее борьбу. Не знаю, что происходило на самом деле: то ли я действительно от страха обладала большей, чем обычно силой, то ли Милютин был пьян и плохо контролировал своё тело, а, может, вообще играл со мной, включая охотничьи инстинкты, но борьба эта затянулась. То тут, то там, я ощущала на теле жадные поцелуи-укусы, болезненные, оставляющие после себя следы, его руки выкручивали мои запястья, коленом он пытался раздвинуть мои ноги, двигаясь всё выше. А я отбивалась. Краем глаза заметила, как дверь в комнату приоткрылась и четко очерченный мужской силуэт застыл в темноте коридора, попыталась позвать на помощь, только этот урод шею мне так сдавил, что и пикнуть не могла, только сипела. Вдруг испугалась, что это кто-то из его людей, процесс контролирует, затряслась от страха. Милютин подталкивал меня к какому-то столу, спиной к себе развернул, над полом подбрасывая, толкнул на этот стол и платье задрал. Ненавижу, как я его ненавижу! Не простила, всю жизнь думала, что переступила, забыла, сейчас понимаю, что всё внутри. Ту боль вспомнила, что причинил мне, те мучения, которые пережила в себе, перетерпела. Те унижения, которым меня потом мать и соседи подвергали. Не знаю, откуда силы нашлись, когда заметила на столе что-то вроде статуэтки, на вид довольно увесистой. Его рука уже в моих трусиках шарила, царапая кожу, видимо, он немного расслабился и хватку потерял, в этот момент мне и удалось развернуться, чтобы ударить его. Раз, другой. Если спросить куда била, даже под следствием сказать не смогу, но он жив был.
– Сука. – Прошипел, пополам сгибаясь.
Я в сторону метнулась, потом к дверям, в руках по-прежнему сжимала свою защиту. До спасительного выхода два шага оставалось, когда о человеке том вспомнила, который смотрел, как меня пытаются изнасиловать. Смотрел и ничего не сделал. Ступать в коридор было страшнее, чем показалось изначально, но Милютин что-то выкрикнул вслед и это как толчок подействовало, я выскочила, сразу замахиваясь. Только не вышло ничего: меня уже ждали. И вскрикнуть не успела, как статуэтку эту из моих рук выкрутили и другой рукой рот зажили. Я дёрнулась изо всех сил, из рук мужчины выскользнула и на пол рухнула, больно ударяясь обеими коленками. Марат стоял напротив, в одной руке сжимая статуэтку, отобранную у меня, в другой сигарету. Мне показалось, что я умерла в тот момент.
Он стоял и смотрел, не пытаясь помочь, поднять, не говоря ни слова. Изучал, разглядывал, а меня трясло и колотило так, что зуб на зуб не попадал и вместо слов наружу вырвалась тихая истерика. Я просто заплакала, за то, что было, за то, что произошло сейчас. Марат меня на ноги без особых усилий поставил, только уже всё равно было, что и как, почему. Я не могла в себя прийти, успокоиться. Не сразу поняла, что он в ту комнату вошёл. Послышался глухой удар, вернулся с мой сумочкой в руках, мне её всунул, посмотрел так странно, как на чужую.
– Помнишь, я спросил у тебя, будешь ли ты сопротивляться, если тебя другой нагнуть попытается?
Всё кругом идёт перед глазами, я даже его слов не понимала.
– Теперь я знаю, что ты насмерть стоишь.
Сказал, а потом в чьи-то руки толкнул.
– Дома поговорим. – Зло процедил сквозь зубы, а дальше какой-то амбал потащил меня на улицу. Через второй выход, у дверей уже стояла машина. Даже не наша машина. Огромный чёрный автомобиль с тонированными стёклами. Как тряпичную куклу меня швырнули на заднее сидение, спереди сел тот, кто привёл меня, рядом с ним – водитель, парнишка примерно такой же комплекции. Я особо не вглядывалась, да мне и ни к чему, слова Марата припомнила и даже уловила смысл. По приезду на место, небрежно вытащив за одну руку, эти двое сопроводили меня до квартиры, втолкнули через дверь так, что я едва в стену напротив не влетела, и снаружи заперли на замок, который изнутри не открыть. Со мной хотят поговорить – поняла я и села на пол, подпирая стену.
Марата не было долго. Настолько долго, что я и в себя прийти успела, и в душ сходила. Да что там, я даже вещи свои собрала! Всё понятно стало. Это он стоял в стороне и смотрел. Это он так проверял меня. Очередной раз. Потому что ни на секунду не поверил моим словам и признаниям. Ноги вытер и дальше пошёл. Не осуждаю. Просто он такой человек. Часа в три ночи хлопнула входная дверь. На первом этаже включился свет, послышались шаги, потом они стихли, видимо, кто-то осматривался. Я же, недвижимо сидела на кровати в спальне второго этажа. Не было желания даже моргать, наверно, мышцы это на автомате выполняли, не подчиняясь импульсам из мозга. Мне было всё равно кто пришёл и что сейчас будет. Просто нет сил на эмоции. Я растоптана. Меня практически нет.
Глава 19
Когда подняла взгляд, Марат уже стоял напротив, смотрел прямо в глаза. Сделал несколько шагов, ногой подтащил банкетку, присел на неё. Свет первого этажа частично попадал на него, отражался в глазах, освещал половину лица. Помолчав некоторое время, на протяжении которого я с безвольной улыбкой смотрела в его глаза, Марат задрал вверх подбородок.
– Не спишь?
Я не удостоила его ответом. Ухмыльнулась. Он закурил. Он всегда курит. Сделав пару затяжек, стиснул зубы.
– Отвечай коротко и внятно, что тебя с ним связывает, и не вздумай юлить, знаешь ведь, обман за версту чувствую.
– Он изнасиловал меня, когда мне было пятнадцать. От него я родила Андрея. На этом всё.
Несколько секунд Марат просто переваривал информацию, видимо, Милютин поведал ему несколько иную душещипательную историю, а мне всё равно.
– Потом что?
– Никому об этом не рассказала, мать, да и все остальные, заклеймили меня шлюхой.
– Почему родила от него? Обычно после такого не рожают.
– Потому что это мой ребёнок. – Сдерживая слёзы тихо выговорила я. – Мой! И никто его у меня не отберёт! Никто!
– От меня тоже поэтому рожать решила? – Хмыкнул грустно. – Принципиальная позиция?
– Я не буду отвечать на этот вопрос. Потому что уже всё сказала и не раз.
Марат вздохнул, мне показалось, с облегчением.
– Ты никогда не говоришь о своей матери. Что с ней?
– Умерла.
– От пьянства?
Не знаю, с чего он это взял, но силы ответить нашла.
– У неё опухоль головного мозга была, оттого и вспышки неконтролируемой агрессии появлялись. Первое время, когда уехала, я ей деньги отправляла, а потом переводы стали назад приходить. Чуть позже узнала, что её больше нет.
Нет чувств, нет эмоций, даже слёз нет. Я смотрю на мужчину, которому несколько часов назад признавалась в любви и ничего не чувствую.
– Что это? – Кивнул он на мой чемодан в углу.
Я перевела плавающий, немного невменяемый взгляд в ту сторону, пожала плечами.
– Я ухожу от тебя.
– С чего взяла, что у тебя это получится? – На удивление спокойно уточнил Марат.
– Я не спрашиваю у тебя. Я ставлю тебя перед фактом: я от тебя ухожу. Можешь не волноваться, беру только то, с чем пришла.
– Причины есть?
– Есть. – Равнодушно ответила, задумавшись.
– Озвучь, будь так добра.
Он шумно втянул в себя воздух, погладил колени ладонями, вскинул на меня пытливый взгляд. По-прежнему спокойно. Иначе со мной нельзя. Иначе я взорвусь, сломаюсь, кажется, он это уже понимает.
– Я не буду больше перед тобой оправдываться. Я ухожу. Тебе нет места в моей жизни.
– Я тебя не отпускаю. – Бросил с вызовом, потом взгляд в пол опустил. – У нас всё хорошо.
– Нас нет, Марат. НАС – нет! – Повторила твёрже. – Есть я, ты и твои сомнения на мой счёт. И я в этом любовном треугольнике больше не участвую.
Сказала, а сама с места не могу сдвинуться. Хочется провалиться и больше не видеть, не слышать и не чувствовать.
– Прости, дорогая, но это мы с тобой уже обсуждали. Ты не уйдёшь от меня никогда. Я люблю тебя и хотя бы поэтому не отпущу.
Мне нечего было ему ответить. Я разобьюсь о бетонную стену его непонимания.
– Марина, ложись спать.
Как послушная игрушка тут же на кровать рухнула. Этих слов я ждала? Его признаний? Надеялась, что будет иначе? Не знаю. Но слова как якорь прибивают меня ко дну и этот якорь не позволяет бессмысленно плыть на поверхности. Я держусь за него, потому что он хочет меня удержать.
Сделав несколько шагов в сторону лестницы, Марат остановился, не обернулся ко мне, а только чуть в сторону повернул голову.
– Я хочу купить дом. Большой и красивый. Для тебя. Чтобы входя в нашу спальню, ты не думала о том, о чём думаешь, приходя в эту квартиру.
После этих слов быстрым и уверенным шагом спустился вниз по лестнице, а я осталась осмысливать его слова.
Я не спала, я тихо лежала в постели в неизменной позе: с опущенными с кровати ногами и широко раскинутыми в сторону руками. Всё переосмыслила, мозги перезагрузила. Никуда я не уйду. Мне некуда идти. Без него меня уже нет. И в один момент вдохнула, как первый раз в жизни, когда больно от того, как лёгкие расправляются, когда кричать от этой боли хочется. Ожила, встала, осмотрелась. Тусклый свет струился из-под двери кабинета на первом этаже. Без стука вошла в приоткрытую комнату, Марат сидел за столом и о чём-то сосредоточенно думал, сложив ладони лодочкой у лица, локтями при этом опирался о столешницу. Когда почувствовал моё присутствие, вздохнул, устало потёр виски, но продолжал смотреть в одну точку. Я присела на край дивана у самой двери, минуту молчала, смотрела на него и пыталась понять, о чём думает. Но только рот открыла, чтобы сказать что-то, как Марат посмотрел мне в глаза, я вздрогнула от той боли, которая в них читалась.
– Не будь таким. – Прошептала. Хотелось прикоснуться к нему, успокоить, прижаться и долго-долго не отпускать.
– Каким?
– Чужим.
Он усмехнулся, а потом голову назад закинул, тяжело выдохнул.
– Ты обвинила меня в том, что я тебе не доверяю, но что я имею взамен?
– Я верю тебе.
– Серьёзно? Веришь? – Резко сел ровно, руки перед собой на стол сложил, провёл языком за щекой, пожевал губами, размял шею. Вся эта подготовка к разговору выглядела весьма угрожающе.
– Верю. – Повторила упрямо, а он губы растянул, а потом и оскалился.
– Тогда скажи мне дорогая, почему ты из гимназии уволилась? Потому что я тебя об этом просил или потому что ты его испугалась? Что ты сделала, когда он подошёл к тебе, ведь не просто пошла с ним, он тебе пригрозил, так?
Я молча сглатывала ком, который никак не желал поддаться, не смогла выдержать его обвиняющий взгляд и опустила глаза к полу.
– Почему не сказала мне, своему мужчине, своему будущему мужу? Или ты считаешь, что я не смогу тебя защитить? Так ты мне доверяешь?! Сколько раз я тебя спрашивал о твоём первом мужчине, об отце Андрея, что ты мне говорила? Что не хочешь обсуждать эту тему и теперь говоришь о каком-то доверии? Так не бывает Марина! Ты не хотела впускать меня в свою жизнь, а предложила скраешку потоптаться, а мне этого мало! Я не этого от тебя ждал!
Он швырнул на стол ручку, которую до этого в пальцах крутил. Секунду переждал и одним движением со стола всё смёл, демонстрируя протест.
– Я видел, как вы с ним шептались в коридоре. То есть, я сразу понял, будто что-то не так, когда они подошли к нам. Ты как каменная стала, и сердце колотилось как у раненой птички, а когда Катя про ребёнка спросила… Чёрт, Марина, почему ты мне сразу всего не сказала?! – Ударил он ладонью по столу и на меня посмотрел, дожидаясь ответа.
– Такой вариант, как то, что я просто не хотела, чтобы ты это знал, рассматривается? – Я, наконец, смогла оторвать свой взгляд от светлого ковра и зацепиться им за серые глаза напротив. – Что мне просто больно и неприятно это вспоминать? – С неприкрытым обвинением, постепенно повышая градус разговора, начала я. –Ч то я не хочу, чтобы ты вот так на меня смотрел?! – Сорвалась на откровенный крик.
– Как так?!
– С жалостью, с тревогой, чтобы ты просто это знал, я не хотела, не хотела!
Марат быстро из-за стола встал, у моих коленей на корточки присел и за руки взял, словно оберегал от чего-то.
– Марина…
– Никто не знает, я никому не рассказала. Никому, никому! Как это мерзко, как стыдно…
– Ты ни в чём не виновата, тебе нечего стыдиться.
– Я боялась, всё равно доказать бы мало что удалось, у него родители влиятельные в нашем городе, элита, такой скандал! А потом Андрей… они бы заставили меня избавиться от него. Никто не стал бы на мою сторону. Никто! И я молчала.
– Ты не обращалась за помощью?
Я головой покачала, прикрыв глаза, пыталась отдышаться, но грудь словно тисками сдавили.
– Марин, прости меня…
– Ты не виноват… дело во мне.
– Он больше не появится в твоей жизни, я обещаю. Мы к психологу обратимся, так нужно, поверь. Всё можно исправить.
Я смотрела на него с грустной улыбкой, гладила по непослушным волосам, по лицу.
– У тебя замечательный сын, самый лучший и он никогда не узнает о том, что теперь знаю я. Вместе мы справимся.
– И больше не будет недоверия?
– Кажется, ты не хотела любовного треугольника? – Вместо ответа поддел меня Марат и легко губами моих губ коснулся. – Предлагаю недоверие навсегда оставить за порогом нашего дома.
Посидев ещё немного рядом с ним, я почувствовала, как накатывает усталость.
– Пошли спать.
– Иди. Я через десять минут буду.
Я посмотрела с тревогой, а Марат улыбнулся.
– Я только сделаю пару звонков, а потом весь твой. Договорились?
– Договорились.
Когда вышла из кабинета, Марат дверь за мной прикрыл, послышались удаляющиеся шаги, а потом тихое пиликание клавиш на телефоне.
– Привет. – Страшным, точно неживым голосом проговорил он в трубку. Мурашки по коже табуном пробежали только от той зловещей интонации, с которой он произнёс обычное слово.
Ему что-то ответили, он рассмеялся, только ото этого смеха весело не стало.
– Ты ведь помнишь, что должен мне? – В голосе угроза. – Есть один человек, так вот, я хочу, чтобы его не было. – … – Нет, мне всё равно, что с ним будет. На твоё усмотрение. Главное, чтобы он никогда не появился рядом. – … – Что сделал?.. Он взял то, что принадлежит мне. – … – Изменения есть. – Уже добрее, спокойнее, без звона металла в голосе. – Скоро женюсь. – … – Я и сам себе завидую. – … – Уже сегодня я хочу спать спокойно. Да, информация как обычно. Пока.
Через минуту раздался телефонный звонок. Я под дверями вздрогнула от неожиданности, а Марат не сразу ответил, видимо, уже стоит и думает, что налить из бара. Пара щелчков телефонных кнопок и незнакомый голос. Марат громкую связь включил, он так делает иногда, когда разговор важный и нужно подумать, что ответить. Тогда трубу в руки не берёт, чтобы не раздавить её.
– Здравствуй Марат. – Вежливый старческий голос, размеренный, спокойный, а ужаса наводит на меня больше, чем Марат минуту назад. Я притаилась.
– Добрый вечер. Вы звоните, значит, уже в курсе.
– Я всегда в курсе, ты же знаешь. Что происходит, Марат?
– Ничего. Уже всё произошло. Я принял решение и человек работает, обратного пути нет.
– Ты не посоветовался со мной. Считаешь, у тебя есть такие полномочия?
– Я защищаю свою семью.
– Да, да, наслышан. Теперь и сын есть?
– Есть.
– Так, что делать будем?
– Ничего. Это дело приятно для вас и полезно для меня. С Катей я сам решу.
– Не нужно. Её уже нет в стране. И ещё… Помни, что ты теперь не один… береги себя и свою семью.
– Спасибо, я постараюсь.
– До встречи, Марат.
– До свидания.
Я стояла в оцепенении когда Марат вышел. Бледный, с капельками пота на висках, он не нашёл силы, чтобы улыбнуться.
– Слышала? – Спросил, приподняв бровь. Я кивнула. – Я попрошу тебя больше так никогда не делать.
– У тебя будут проблемы?
– Нет. Идём спать, я устал.
Приобняв меня за плечи, Марат тяжело выдохнул.
– Один мой знакомый строит дома за городом. – Начал он невзначай. – Я присмотрел кое-что, но хочу, чтобы ты решила. Андрей приедет и мы сразу посмотрим, хорошо?
Он шёл рядом и не смотрел в мою сторону, я не знала, что творится у него внутри, но чувствовала холод, идущий от ладони. И это первый раз, когда они холодные.
Марат разделся, лёг в постель, подождал, пока я устроюсь рядом. Уткнулся носом в мою шею, хоть в чём-то я выше него: люблю спать на подушке, а он чуть ниже.
– Я всегда буду рядом с тобой. – Жаркий шёпот за секунду до того, как Марат вырубился на долгих полдня и я даже не знаю, услышал ли он эти слова… я просто хочу быть рядом. Всегда.
