Эмилия Марр
Доминика
Глава 26
Я сидела напротив Макса, опустив голову. Трудно вот так сразу открыться человеку. Рассказав все, я подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза, чтобы понять, что он чувствует.
Его лицо было каменным. Глаза тоже не двигались. Казалось, он находится в какой-то прострации.
– Макс, я все тебе рассказала еще и потому, чтобы ты не ругался с Кешей. Это я его заставила молчать.
Он как будто только проснулся, встряхнув головой, и только после этого посмотрел на меня. И его взгляд мне совсем не понравился.
– То есть ты хочешь сказать, что хотела отказаться от нашего ребенка? Вот так, просто отдать его?! Отдать в чужие руки!?
Я не ожидала такого вопроса, поэтому не сразу нашлась, что ему ответить.
– Ты… как ты могла?! Доминика! Какая женщина добровольно откажется от своего дитя?! Теперь понятно, почему твоя подружка считает себя его матерью! Какая ты после этого мать?! Ты до сих пор считаешь, что этот ребенок тебе не нужен? До сих пор?! Поэтому твои родители ничего не знают о нем, да? Ты все еще хочешь отдать его чужим людям? Избавиться от него. А теперь, когда я захотел быть с тобой, ты все переиграла и решила привезти его сюда?! Так получается?
– Ты что такое говоришь?! Это не так! Я люблю Юлика больше кого бы то ни было! Но я поняла это только после его рождения. И смогла выйти из депрессии окончательно. А насчет родителей… Я собиралась ехать домой и все рассказать маме. Как ты уже знаешь, Марк – сын мужа мамы! И любая информация обо мне и ребенке тщательно скрывалась! Сейчас я чувствую себя более уверенно, да и Кеша дал добро, вот я и решилась. Но это чертово похищение все планы разрушило! По-хорошему, мы бы сейчас ехали с моими родителями обратно в Москву, знакомиться с внуком!
– А мне, естественно, никто бы так ничего и не сказал, да?!
– Я просто не понимала, что происходит! Почему он так отреагировал на мои слова, на мою искренность. Я же ему всю душу излила! Открылась полностью, а в ответ слышу одни упреки. Ну да, конечно! Я во всем виновата, для него. Идеальная отмазка, чтобы защитить себя! Лучшая защита – это нападение. Браво, Макс!
– Да, Максимилиан! Тебе! Я! Говорить! Не! собиралась! И если бы ты не признался мне в любви несколькими часами ранее, ты бы ничего и не узнал! А сейчас я уезжаю с сыном и Лаймой. Когда остынешь, приедешь, познакомишься с ним! Запрещать тебе видеться с ребенком я не буду! Ему нужен отец, в будущем так точно. Если ты готов им быть, приезжай. А теперь прощай! Я уезжаю!
– Что? Ты никуда не поедешь! Если я раньше тебя не собирался отпускать, то сейчас и подавно!
Я была так зла, что у меня готов был пар повалить из ушей! Отпускать он меня не собирался!
– Да кто ты такой, чтобы что-то мне запрещать! Если у тебя и было такое право, то после слов, сказанных тобой только что, ты его полностью потерял! Ясно?!
Вывалив всю эту тираду Максу в лицо, я развернулась с твердым намерением выйти из этой комнаты, из этого дома, из жизни Макса, наконец.
Хватит. Довольно! Пусть катится со своей якобы любовью ко мне куда подальше! Не любит, ну что же, переживу! До этого справлялась и сейчас переборю. Да, больно. Да, тяжело. Но возможно! Я смогу!
Уже схватилась за ручку двери, как меня развернули на сто восемьдесят градусов и прошипели, глядя в глаза бешеным взглядом:
– Ты сейчас ляжешь тут, – указывает пальцем на сзади стоящую кровать, – успокоишься, поспишь! А я выйду отсюда и тоже успокоюсь, только в своей комнате. А завтра мы с тобой поговорим. Ясно?
И не успела я ему ответить, как он подвел меня к кровати, мягко толкнул на нее, после развернулся и вышел из комнаты. А затем я услышала звук закрываемой на ключ двери.
Что за?.. Он меня запер?
За дверью послышался голос Валентина: тревожился, с чего вдруг Макс кричит, что у него произошло.
Что ответил Макс, уже не слышала. Да и все равно мне.
Надо отсюда выбираться. Надоело! То любит, жить не может, то теперь не понимает меня. Как мне было больно после расставания с ним, как я сама себя накручивала, какими только эпитетами не награждала Макса, чтобы хоть на чуть-чуть уменьшить свою боль от потери и предательства любимого человека!
Старалась забыть, отвлекалась на что угодно, лишь бы не думать о нем и всей этой ситуации. И когда более или менее пришла в себя, я узнала о беременности. Конечно, первый мой порыв – сделать аборт. Только почувствовать себя полноценным человеком, а не половинкой, которую предали, как новость о ребенке, его ребенке, снова начали давить на «больную мозоль».
«Уж если решила убить в себе чувства к другому человеку, то надо все попытки их возвращения искоренить», – так я думала до того, как увидела родившегося Юлика.
Я поняла, что это в первую очередь МОЙ ребенок! И остатки любви к его отцу я могу перенести на моего мальчика. И утешиться тем, что у меня появилось вот такое маленькое, крохотное сокровище.
Бог забрал у меня мужчину, в которого я была влюблена, но подарил другого, которого я могу любить безмерно, и он меня никогда не предаст. Сынок стал моей опорой, и я не собираюсь его отдавать вновь решившему появиться в нашей жизни Максу.
Если он не понимает, что сам виноват в том, что такие мысли посещали меня во время беременности, то пусть катится, куда хочет. Без него справлялись раньше и сейчас проживем.
А теперь надо решить, что делать и как выбираться отсюда.
Дополнительная дверь в ванной комнате! Для гостей! Хоть бы она не была заперта!
Проверила ее. Аллилуйя!!! Да! Она открыта. В коридоре никого не наблюдаю. Слышатся голоса внизу. Наверное, опять в кабинете собрались и обсуждают нашу ситуацию. Надо воспользоваться моментом.
Побежала в комнату Валентина. Лайма как раз кормила Юлика из бутылочки, а рядом сидела Ира. Так, надо осторожно объяснить подруге, что мы сматываем отсюда удочки, чтобы Ирка не побежала докладывать Кеше или, того хуже, Максу.
– Привет, еще раз, – попыталась быть приветливой.
Ира сморщила неприятную гримасу:
– Так, значит, это твой ребенок?
Похоже, она уже в курсе. Плохо.
– Да, мой, – можно не скрываться. Подошла, взяла его на руки и, попросив бутылочку у Лаймы, сама начала его кормить. Он мне улыбнулся, признал меня и так же усердно продолжил есть кашку.
– Круто ты все провернула! Никогда не видела Макса таким. Вообще, за эти дни, что ты здесь, его настроение постоянно меняется. От хорошего к плохому, или вообще к агрессивному. Как тебе это удается?
– Годы тренировок, и ты научишься, – решила не церемониться с ней. – А вообще, Ира… как ты считаешь, я пара Максу?
– Ты?! Конечно, нет! Приехала из какого-то села, специально залетела, а теперь манипулируешь им с помощью ребенка! Ты – не его уровень! Я вообще не понимаю, что он в тебе нашел.
– Ира, я не посмотрю на то, что ты была так вежлива и принесла горячей воды, чтобы я приготовила кашу ребенку. Следи за тем, что говоришь! – не выдержала Лайма.
А я решила сыграть на неприязни Иры ко мне.
– Лайма, все хорошо. Не надо. Ира, – обратилась я к девушке, – все в твоих руках! Если ты мне поможешь, я уеду из этого дома прямо сейчас, и Макс больше меня не найдет. Я скрывалась от него два года, так и продолжу. У тебя есть машина? И навигатор в наличии? Не беспокойся, – завидев панику на лице девушки, я поспешила ее успокоить, – никто тебя не сдаст. Скажешь, что я украла твои ключи и уехала. До Москвы сколько отсюда?
– Примерно час по пустым дорогам, – немного отстраненно ответила она, видимо, мысленно обрабатывая информацию и строя планы побега.
– Вот и отлично! Макс не знает, где я живу. Через час заявишь, что пропали ключи от машины. А мы уже будем далеко. А дальше, возможно, уедем в Европу на некоторое время, чтобы нас не нашли. Как ты на это смотришь? Обещаю, что бы ни случилось, о твоем участии никто не узнает.
– Мне надо подумать.
– Думай. Но на это у тебя не больше пяти минут. Неоходимо все провернуть, пока мужчины в кабинете и активно обсуждают все события.
Лайма смотрела на меня с широко открытыми глазами.
– Расскажу, – проговорила я ей одними губами, ожидая, что ответит Ира.
– Хорошо, я помогу вам сбежать. Только…
– Никто не узнает, мы никому не скажем.
– Тогда вставайте и смотрите, чтобы ребенок не заорал.
– Он у меня спокойный, не переживай. Без дела не орет.
– Тебе лучше знать. Вставайте.
Максимилиан
У меня не укладывалось в голове, как женщина может отказаться от своего ребёнка. Именно поэтому я наговорил кучу гадостей Доминике. Стоило себя сдержать, я видел, что мои слова причиняли ей боль, но не мог остановиться.
Просто тот образ, который я хранил в душе, образ ангела, нежного, доброго и невинного, никак не состыковывался с образом Доминики теперешней – расчётливой, циничной, способной убить своего еще не родившегося ребёнка или родить, а после отдать чужим людям. Я засомневался: а правильно ли я думал об этой девушке. Возможно, я ошибался и принимал желаемое за действительное.
Теперь еще и Малой пристал со своими вопросами: что случилось и тому подобное.
– Слушай, отвали. Мне сейчас надо самому побыть, есть, о чем подумать.
– Тебя в кабинете ждут.
– Кто? Это не подождёт пару часов?
– Нет.
Спустились на первый этаж, заходим в мой кабинет, а там… Кеша сидит с серьёзным лицом. Вот и отлично! С ним бы я хотел «поговорить». Подлетаю к нему и со всей силы бью по лицу.
– Ты должен был прийти ко мне в первую очередь! Ты понимаешь?! Ты! Ты – мой брат! Мой брат, черт тебя дери! Почему ты не сказал, что у меня родился сын?! Я не понимаю тебя!
Кеша от силы удара упал на пол, а Валентин схватил меня сзади за руки, удерживая от драки.
– Что же, я заслужил. Согласен, должен был тебе сказать.
– Согласен он! Да она хотела отдать ребенка! Ты понимаешь?!? И тогда мы бы его уже никогда не нашли! Моего ребенка отдать! Моего сына!
– Она бы не отдала! Я верил в это! Она не такая бесчувственная, чтобы отказаться от своего дитя!
– Малой отпусти меня уже! Остыл я, – все это время Валька силился меня удержать и только после моих слов отпустил. Стоило ему расслабиться, я быстро подошёл к Кеше и еще раз ударил его.
– Верил он! А что мне твоя вера?! Я сына мог потерять!
– Хватит, Макс, – снова схватив меня за руки, крикнул Валя, – перестань вести себя как какая-то истеричка! Что ты взъелся! «Могла отдать, могла отдать». Не отдала же!!! – а затем, толкнув меня вперёд, добавил: – Вспомни, как сам себя вел после ее отъезда! Намного хуже! К тому же ты знал всю ситуацию, а она думала, что ты ее предал и бросил! И не следует винить Нику в таких помыслах, Лайма сказала, что та как зомби ходила у ее бабушки в Латвии. Целыми днями молчала, только с бабушкой и разговаривала, и то из вежливости. Воспитание не позволяло игнорировать людей, пустивших к себе в дом. И ревела каждую ночь. Старалась, чтобы ее не слышали другие, но подругу-то не проведешь! Каждый раз подслушивала за дверью, но не решалась войти. Так что не надо ее винить во всем. Твоя вина тоже в этом есть. И она намного больше!
– И что ты хотел, чтобы я тебе сказал? – вытерев лицо от крови своей футболкой, вмешался в разговор Кеша. – Ты о ней ни разу не спросил! Ни разу! Хоть бы намекнул, что вспоминаешь ее! Что вообще думаешь о ней! Что жалеешь о разрыве ваших отношений! Так нет же! Мы гордые! А она при каждой нашей встрече говорила, просила молчать, понимая, что не нужна тебе, и навряд ли ты будешь рад еще и ребёнку от нее!
– Но я рад!
– Но она-то этого не знала! Как и мы! Понимаешь?!
– Блин, бред какой-то, – я уже ничего не понимал. Да, я был не прав. Мне следовало свои действия согласовать с парнями. Но черт! Мне было перед ними стыдно, что я так лоханулся. Да еще и влюбился, а потом потерял! Никогда не думал, что это чувство во мне вообще появится.
– Что происходит? – в кабинет ворвался отец. – Вас слышно на весь дом, – воскликнул он, осмотрев Кешу и его разбитую губу. Батя явно был недоволен мной. Он всегда учил нас сдерживать свои порывы, все обдумывать и только после этого действовать.
– У Ники ребёнок от Макса. Сначала она хотела сделать аборт, затем оставила ребёнка, но решила отдать его на воспитание другим людям. Макс бесится по этому поводу. После родов она снова передумала, оставила ребенка при себе и вместе с подругой его растила. А Кеша все это знал и молчал. Помогал им, но Максу, да и мне, ничего не говорил. За что и получил.
Валя всегда отличался от нас тем, что все говорил «в лоб». Без прелюдий, без подготовки. Но всегда был честен. Ему наша афера далась очень тяжело. Притворяться, лгать он ненавидел больше всего. А тут еще сдружился на этой работе с Доминикой, и поэтому ему было трудно вдвойне: приходилось лгать своему «новому другу», как он ее называл.
Новость о внуке для отца явно была неожиданной. Он некоторое время молчал, обдумывал.
– Макс, что тебя не устраивает? Как я понял, тебе эта девушка нравится. Ктомуже у вас общий ребенок, что упрощает положение. Она хотела уехать, но теперь у тебя есть все основания ее удержать. Так в чем проблема?
– Я… отец, я не знаю. То, что она собиралась избавиться от ребёнка, никак не укладывается у меня в голове. Я не понимаю этого. Возможно, я ошибался на ее счёт. Возможно, она не такая, какой я ее представлял все это время.
– Сын, как я понял из рассказанного ранее, ты бросил девушку.
– Да, но ребенка бросить…
– Не перебивай. Во-первых, ты ее бросил. Во-вторых, что если это была ее защитная реакция? Гормоны сильно шалят у беременных. Ваша мама все три свои беременности меня мучила, как могла. Ни с того ни с сего могла зареветь, то от счастья, что ждет малыша, то от страха: а вдруг что-то случиться. Да, вообще, много чего было. Сейчас это смешно вспоминать, но тогда я с трудом выносил жизнь. К концу срока, я больше нее ждал родов. Что бы этот «ад» наконец закончился. Ну, а в-третьих, не бросила же. Значит, ты в ней вовсе не ошибся. Девушка она хорошая, добрая, искренняя. На тебя из-за денег не вешается, не лицемерит. В общем, мне она тоже нравится. И если ты хочешь быть счастлив, то не будь дураком, во второй раз не упускай ее.
То, что сказал отец, заставило меня усомниться в правильности своих обвинений… Да и слова Валентина задели. Надо все обдумать.
– Значит так, – продолжил отец,– сейчас, Валя, сходи к Доминике. Позови ее. Хочу с ней потолковать. А ты, Макс, очень хорошо все взвесь и присоединяйся к нашему разговору. А пока я решу вопрос насчет внука. Будешь ты с девушкой или нет – дело твоё, но внука терять я не намерен.
Глава 27
Ирка открыла дверь и встала как вкопанная. Я сразу даже не поняла почему. На пороге стоял Валентин.
– Думаю, сбежать вы успеете в следующий раз, а сейчас, пожалуйста, Ника, спустись вниз. Отец хотел с тобой поговорить.
– О чем ты, Валя? Мы вовсе не собирались…
– Хватит, Ира! Я все слышал! Мне все равно, с тобой будет разбираться Кеша. А ты, – обратился он к Лайме, – будь добра зайти обратно в комнату. Ника, – напомнил он мне, – тебя ждут внизу. Поторопись, пожалуйста. Ира, а ты освободи мою комнату.
Лицо обычно добродушного Валентина сейчас не выражало ничего, кроме раздражения. Наверное, что-то произошло в кабинете, что его так взбесило.
Да, не вышло уехать. Жаль. Но ничего, насильно меня тут не будут держать, тем более что и Аристарх Витальевич знает. Он рациональный человек, я уверена.
– Ладно, иду. Юлик пойдёт со мной. Думаю, ему тоже пора познакомиться с дедушкой. Да, малыш? Я скоро, Лайма, дождись меня, пожалуйста.
– Куда же я без тебя, подруга. Дождусь.
Держа на руках сына, я спустилась вниз.
В дверях кабинета столкнулась с Кешей. Его губа и бровь были рассечены, и оттуда шла кровь. Теперь понятно раздражение Вали. Тут произошла драка.
– Кеша, извини, это из-за меня тебя так Макс…
– Ты ни при чем. Не переживай. Как дела, Юлик? Не бойся, малыш, с дядей все в порядке, – трогая ручку ребёнка и стараясь улыбаться, сказал Кеша. – Ну ладно, пойду наверх, приведу себя в порядок. Вас там отец ждёт, – указал на кабинет.
– Да, Валя мне передал. Ну ладно, ни пуха мне ни пера.
– К черту! Не переживай. Отец у нас мировой.
– Спасибо, Кеш. Серьёзно, даже не знаю, что было бы, если бы не ты.
– Не надо, Ника. Все в порядке. Ты для меня, как младшая сестра. Ладно, отец заждался. Потом ещё поговорим.
Попрощавшись с ним, я набрала воздуха в лёгкие и постучала в дверь, а после вошла.
За главным столом сидел Макс, а рядом, на диване, – Аристарх Витальевич.
Я не ожидала увидеть здесь Максимилиана. Он ничего не говорил и не делал, просто сидел и смотрел на все, что происходит.
Забрав у меня Юлика, отец семейства снова сел на диван и посадил ребёнка к себе на колени.
– Ну, здравствуй, внук! Рад знакомству. Как тебя зовут?
– Юлий. Он пока не говорит, как вы понимаете, в силу своего возраста.
– Юлий. Красивое имя. Кто назвал?
– Я.
– Можно поинтересоваться, почему именно это имя?
– Кхм… Максимилиан рассказывал, что его мама преподавала латинский язык и выбирала имена латинского происхождения для всех своих сыновей. Вот и я так… эээ… назвала.
Аристарх Витальевич долго на меня смотрел. И в этом взгляде я увидела одобрение. Чему была несказанно рада.
В сторону Макса я боялась смотреть. В силу недавних событий, опасалась, что еще обвинит в том, что повторила за его мамой.
– Доминика. Так звучит ваше имя полностью?
– Да, можно просто Ника.
– Если позволите, хотелось бы произносить его полностью. У вас красивое имя, не стоит его скрывать за коротким «Ника». Так вот, я понимаю, у вас сейчас есть какие-то разногласия с моим сыном, в это я вмешиваться не буду. Вы молодые – должны сами разобраться. Но внука я хотел бы оградить от ваших разборок, а вернее, попросить не ограничивать наше с ним общение, несмотря на ваши хорошие или плохие отношения с Максимилианом. Что ты мне ответишь на это?
– Я…у меня не было намерений вас ограничивать. Просто ранее я не была уверена, нужен ли ребёнок Максимилиану, поэтому не говорила о нем. Если вы хотите видеться с внуком, проводить с ним время, гулять, играть и так далее – я согласна на все. Только спать он будет возвращаться домой, ко мне в квартиру.
– Думаю, вполне приемлемые требования. Ну что же, внучок, пошли, поближе познакомимся, что ли?!
Я облегчённо выдохнула. Все же, как приятно разговаривать с адекватным человеком!
– Во сколько вы его укладываете спать?
– Да, уже поздно. Думаю, ещё полчаса у вас есть, а после мы уже поедем в Москву, домой.
– Ну что же… Не будем терять ни минуты. Мы погуляем по саду.
Дед с внуком вышли, и мы с Максом остались в кабинете одни. Смотреть на него я боялась.
Он молчит, ну что же… мне тоже ему нечего сказать. Лучше мне уйти.
Уже схватилась за ручку двери, как услышала его голос:
– Останьтесь уже тут на эту ночь. Я тоже хочу познакомиться с сыном, поговорить, погулять. А после я сам вас отвезу.
– Нет! – я резко повернулась к нему. – От тебя мне никакие одолжения не нужны. Уедем сами. И вообще, мы с тобой обговорим время, в которое ты будешь приезжать к Юлику. Но чуть позже. Сейчас я себя плохо чувствую. Пойду полежу, отдохну. Сегодня был очень богатый на события день. А твоим предложением погостить еще одну ночь, я воспользуюсь. Уже темнеет, не хочу выезжать в дорогу так поздно. Спокойной ночи.
И вылетела из кабинета, надеясь, что Макс ничего не ответит. И мои молитвы были услышаны – он промолчал.
Поднялась к себе в комнату, меня трясло. Я четко осознала, что это конец. Все. Теперь точно все. Между нами. С ребенком он хочет видеться, а вот со мной нет.
В дверь постучали, и затем, быстро открыв дверь, в проем проскользнула Лайма. Она, увидев мое состояние, подбежала и обняла сильно-сильно. А я разревелась, снова.
Лайма старалась меня успокоить, гладила по голове, говорила приятные вещи. И я потихоньку начала успокаиваться. Так прошло примерно полчаса.
Аристарх Витальевич привел Юлика, который уже посапывал у него на руках. Быстро расправив кровать, я уложила сына спать.
Думала, с Лаймой останемся в моей комнате. Кровать большая, мы с ней и Юликом помещались на ней. Но Валентин был непреклонен. Уверяя, что для гостей готовы две комнаты, схватил Лайму и повел ее в противоположную часть дома – во вторую гостевую.
Оставшись одна в спальне, присела возле мирно спящего сыночка и начала петь колыбельную, а сама думала о том, как же он похож на отца. Его маленькая копия.
В дверь осторожно постучали. Уже было больше десяти вечера, и я не ожидала кого-то сегодня увидеть. И тем более не хотела, чтобы этим кем-то оказался Макс. Мне было нечего ему сказать. Он тоже, по моему, все высказал. Тогда зачем приходить?
Подумала и решила, что глупо притворятся уже спящей. Кто бы это ни был – быстро его провожу. Мне нужно отдохнуть. Завтра придется попрощаться со всеми, хотя не очень и хочется.
Я открыла дверь, за ней стояла Ира. Ее глаза метали молнии зла и ненависти.
– Довольна? – прошипела она мне в лицо. – Он меня выгнал! Сказал, что мы расстаемся. Четыре года отношений, и тут появилась ты и все разрушила! Дрянь! Признавайся, вы с ним спали?! Он поэтому хочет со мной расстаться?
Ее голос все больше и больше повышался в тональности. Я вытолкнула ее в коридор, чтобы она не разбудила моего ребенка.
Что именно она говорила, какую ересь несла, я не вникала. А вот конец услышала. И дала ей оплеуху! Достала! Змея! Она явно не ожидала от меня такого и схватилась за щеку.
– Во-первых, не ори! – разозлилась я. – У меня ребенок спит! Во-вторых, у меня с Кешей ничего нет! Он мне просто друг, который…
– Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, – перебила меня она, – так что не надо заливать!
–Я не знаю, с какими мужиками общаешься ты, но у меня бывает дружба с мужчинами. С Кешей у меня НИКОГДА не было никаких отношений, кроме дружеских. Он мне как старший брат! А теперь отвали, мне некогда! И не надо меня винить во всех своих проблемах, в них виновата только ты сама!
Сказав это ей, я развернулась и уже собралась войти в комнату, как меня схватили за руку.
Хотела вырваться, но захват усилился. Черт, а она сильная!
Повернулась, чтобы сказать ей пару ласковых, но наткнулась на глаза Макса. Это он удерживал мой локоть. Что он тут делает? И как долго здесь стоит? Что он услышал?
– Мне надо с тобой поговорить, Доминика. И этот разговор нельзя отложить. Прошу, пожалуйста.
Ира стояла в двух шагах от меня, услышав слова Макса, только фыркнула и направилась к лестнице.
Наконец и я пришла в себя.
– Если только недолго. Юлик иногда просыпается ночью и может меня позвать.
– Да, хорошо. Может, пусть твоя подружка с ним побудет пока мы поговорим?
– Да, хорошо.
Макс говорил таким голосом и смотрел на меня такими глазами, что сейчас я готова была на все, что бы он ни попросил. В его глазах читалась такая грусть и сожаление, а голос был таким тихим, и слова произносились с такой мольбой, что отказать не представлялось возможным.
Позвав Лайму подежурить возле Юлика, я спустилась в кабинет. Открыла дверь, вошла. Макс приблизился ко мне вплотную. Я уже ничего не понимала. Что он делает? Зачем так близко подошел ко мне?
А он, глядя глаза в глаза, протянул руку, как будто собрался обнять меня за талию. Я начала таять. Ноги стали ватными.
А затем я услышала щелчок дверного замка за моей спиной.
