bannerbannerbanner
Первая дочь

Эми Хармон
Первая дочь

Полная версия

3

В ОБЫЧНОМ СМЫСЛЕ НАЗВАНИЯ у нее не было. Ее именовали просто – «королевская деревня». Раскинувшись у подножия Храмовой горы, она протянулась во всех направлениях мили на три. Наверху огромной просторной горы, или скорее холма, поднимались к небу шпили храма, а рядом, точно так же парящий на фоне неба и величественный, расположился замок короля. Храм не случайно стоял выше, и не без умысла оба сооружения находились на одном холме, хотя скорее это было плато, потому что верхнюю часть срезал сам Один, а Тор выровнял ее своим молотом. Хранители Сейлока не указывали королю и не вмешивались в управление королевством. Они были просто смотрителями, противовесом королевской власти, и им вменялись в обязанности выбор короля и передача его власти и полномочий. Когда король умирал, корона не переходила к его сыну или дочери. Она не передавалась его наследникам или его клану, а перемещалась из клана в клан – из Адьяра в Берн, из Берна в Долфис, из Долфиса в Эббу, из Эббы в Йоран, из Йорана в Лиок, из Лиока снова в Адьяр. Корона переходила к тому представителю клана, которого выбирали боги… и хранители.

Ныне правящий король Ансел происходил из Адьяра, клана Орла, и его дочь Аланна вышла замуж за Банрууда, ярла Берна. Когда король Ансел умрет, его семья покинет Храмовую гору и королевский замок. Они вернутся в свой клан, к прежней жизни, которую вели до переезда в замок, а нового короля выберут из следующего клана. Таким образом, ни одна семья, ни одно племя, ни один человек не мог властвовать слишком долго. Именно так Сейлок управлялся на протяжении пятисот лет. Один король правил семьдесят лет. Другой – всего семьдесят дней. Но корона безо всяких исключений продолжала передаваться из клана в клан. Чаще всего короновали клановых ярлов. Естественный выбор, ибо они были могущественны, привычны к управлению своими землями и кланами. Племена часто поддерживали своих ярлов, и хранители Сейлока принимали это в расчет.

За пять столетий всего пять раз хранители отказались избрать королем вождя клана. Один раз это чуть не закончилось мятежом, но народ Сейлока и вожди кланов – все, кроме ярла, которого не короновали, – поддержали хранителей и одобрили их выбор. Ярл Йорана, которому отказали в короне, задумал заговор с целью убить человека, избранного вместо него, и преуспел в своих злодейских замыслах. Корона сразу перешла в клан Лиока, который был следующим в череде преемников. Королем стал старший сын престарелого ярла Лиока, а злобного ярла из Йорана обезглавили.

Какими бы гнусными и несправедливыми ни были обстоятельства смерти короля, корона никогда не оставалась в том же клане. Случалось, что некоторые кланы сговаривались убить ярлов других племен, дабы открыть себе доступ к трону, но хранители пресекали посягательства на власть, избирая простых воинов или фермеров, вовсе обходясь без ярлов. Бывали и попытки подкупа, конечно, тайные, и четырех старших хранителей приговаривали к ослеплению, лишали звания и изгоняли, заставляя покинуть храм и просить милостыню у людей, чье доверие они не оправдали.

Народ Сейлока оказался неумолим. Уже обложенный налогами на содержание короля и храма, он не был заинтересован в том, чтобы кормить продажных хранителей, злоупотребивших своим положением и осквернивших свои священные обязанности.

Дагмар почти не сомневался, что следующим королем станет Банрууд из Берна. Ансел, хороший правитель, старел, и клан Медведя ждал своей очереди. Как ярл, Банрууд обратится к хранителям, и его просьбу трезво обдумают, прежде чем рассмотрят другого соискателя из Берна. Право обращения к хранителям имел каждый человек из Берна, но мало кто им пользовался. Люди хранили верность своим ярлам, а зачастую и боялись. Если им отказывали и они возвращались на свои земли, то в лучшем случае их ждало изгнание, а иногда кое-что и похуже. Раз ярл хочет стать королем, оспаривать его желание неосмотрительно. Конечно, хранители Сейлока обладали властью выбрать любого человека, даже если он не присутствовал лично в качестве претендента на престол, но это было так необычно, что о подобном никто не слыхивал. Дагмар не знал примеров, когда такое случалось.

Банрууд был богат, могуществен, его боялись в Берне и во всех кланах. Он станет следующим королем. Это вопрос времени. Дагмар боялся этого. Банрууд поселится во дворце Сейлока на Храмовой горе, рядом с сыном, которого никогда не видел, рядом с мальчиком, который растет в стенах храма таким сильным и ладным. Пойдут пересуды о силе ребенка. В помещениях для прислуги уже говорят об этом.

Жители деревни называли Байра «мальчик из храма». Рассказы про способности малыша люди слышали от прачек, стиравших белье храмовых служителей, от поваров, работавших на дворцовых кухнях, солдат, охранявших стены храма и делавших ставки на чудеса силы и ловкости малыша. Дагмар пробовал оградить ребенка от людского любопытства, пытался держать его необыкновенную силу в тайне, но это оказалось невозможно. К трем годам Байр вприпрыжку бегал за стражниками, повторял упражнения, выполняемые ими с мечом и щитом. Сейчас, когда Байру исполнилось семь, он носился по холмам, стараясь обогнать Дагмара, поднимал булыжники, которые с трудом сдвигал с места взрослый мужчина, – настолько большие, что он даже не мог обхватить их руками.

Мастер Айво объявил все эти подвиги – и мальчишку – чудом, назвал его ребенком Тора, самого сильного из богов, и Дагмар тогда ничего не сказал. Он знал, кому Байр обязан своей силой, и это был не бог грома. Силу Байру напророчила его мать, и ее кровавая жертва принесла плоды. Но это было не все. За семь лет, прошедших со дня смерти Дездемоны, в Сейлоке не родилось ни одной девочки. Ни в одном клане. В первый год люди радовались появлению на свет такого множества крепких сыновей и благодарили богов. В следующем году, пообщавшись с соплеменниками и членами других кланов, народ озадачился необычным наплывом мальчиков. На третий год люди начали беспокоиться. Ярлы всех шести кланов пошли к королю, король пришел к верховному хранителю. Айво собрал всех хранителей Сейлока, и они пролили свою кровь на землю, чертя руны и моля богиню Фрейю дать Сейлоку дочерей. Хранители постились, молились и каждое полнолуние приносили в жертву шесть ягнят мужского пола.

Но дочери не родились. Ни на четвертый год, ни на пятый. Ни на шестой. За семь лет для сыновей Сейлока не родилось ни одной девочки. А Дагмар хранил молчание. Вместе с братией он проливал кровь и вырезал руны. Он молил небожителей – скандинавских и кельтских богов, бога христиан, но его мольбы не дали Сейлоку дочерей. Поначалу жизнь Дагмара после смерти сестры полнилась заботами отцовства, воспитанием ребенка в сообществе мужчин, столь же несведущих в семейной жизни, как и он сам, и задуматься о рунах, начертанных Дездемоной, времени не было. Но годы шли, а дочери Сейлока перестали рожать новых дочерей. Будущее начинало тревожить. Вот тогда-то горькие слова Дездемоны и пришли на ум Дагмару, мучая его каждый миг бодрствования.

Чувство вины терзало Дагмара; в сердце поселилась скорбь, но страхи и сомнения заставляли его молчать. Наверняка ни одна руна не могла вместить такого могущества. Наверняка не Дездемона стала причиной такого бедствия. Должно быть, что-то другое. Девочки снова будут рождаться. Сейлок выживет. Дездемона сказал, что Байр станет их спасением. Но как? И когда?

– Что мне делать, Один? Он всего лишь мальчик, – громко простонал Дагмар. Глаза его были закрыты, он молился. – Может, он и силен, но такая ноша ему не по плечу.

Дагмар замолчал и прислушался, но мир вокруг был тих и спокоен, лес глух к его мольбам, и, взглянув на свои покрытые шрамами ладони, он прижал их к стволу дерева Дездемоны. Его не оставляла надежда постичь замысел сестры, понять ее последние слова, но ощутил он только биение жизни, ход времени и, отчаявшись, в конце концов опустил руки.

Дагмар почувствовал мальчика раньше, чем услышал его. Так всегда бывало. Байр передвигался тихо, но Дагмар ощущал его присутствие, видел внутренним взором и надеялся, что племянник не услышал его мольбу.

– Д-д-д, – промычал Байр, объявляя о своем присутствии.

Он пытался сказать «дядя», но с большим трудом соединял звуки между собой и очень быстро сдавался, едва выговорив хотя бы один. Байр понимал все, что ему говорили, но заикался так сильно, что на произношение одного слова ему требовалось несколько секунд.

Напевная речь давалась ему легче. Мальчик присоединялся к хранителям во время утренних служб и напевал строфы, которые слышал со дня своего рождения. Если Байра принуждали говорить самостоятельно, он не мог вымолвить ни звука. Заикание казалось странной особенностью для такого сильного мальчика, почти не знавшего трудностей в остальных делах. Следствием этого недостатка была его застенчивость и неуверенность в себе, что делало Байра легко обучаемым, добрым и отзывчивым. Дагмар и благодарил богов, и тревожился о будущем племянника.

Частенько он задумывался о небольшом разрыве в руне силы, начертанной Дездемоной, и постоянно задавался вопросом, знала ли она, что делает.

– Да, Байр? – с запозданием откликнулся Дагмар и отвернулся от дерева, высившегося над могилой сестры. Он часто приходил сюда, поэтому его не удивило, что Байр знает, где искать дядю.

– А-а-ай-во, – выговорил Байр, указывая на храм.

– Он хочет меня видеть?

Байр кивнул, обходясь без слов. Они могли объясняться взглядами, движениями плеч и другими жестами, и племянника это вполне устраивало. У мальчика было выразительное лицо; бледно-голубые глаза и вихрастые черные волосы придавали ему сходство с волками, характерное для его предков из Долфиса. Дагмар с Дездемоной обладали тем же цветом глаз и волос. Мальчик походил на них, но унаследовал рост и силу выходцев из Берна, клана Медведя. Это клан его отца, и если мальчик когда-нибудь попадется на глаза Банрууду, то ярлу трудно будет не заметить сходства с людьми его племени. Но Банрууд в глаза мальчика не видел. Очень немногие за пределами храма знали о нем. Дред, отец Дагмара, приезжал искать дочь через месяц после ее смерти, и Дагмар показал дерево, у корней которого она истекала кровью. Но что Дездемона родила ребенка, пережившего мать, он не открыл. Проклиная богов и свою судьбу, мертвую дочь и нерожденного наследника, Дред уехал, и больше Дагмар его не видел.

 

Мальчик без подсказки простерся под деревом и прижался лицом к плоскому камню, покоившемуся прямо над головой умершей матери. Они словно соприкоснулись лбами. Таков был обычай их народа, выражение признательности мертвым. Когда Дагмар приходил сюда молиться, он точно так же приветствовал сестру.

– М-м-ма-м-ма, – выговорил Байр и встал.

Повернувшись лицом к храму, он сунул ладонь в руку Дагмара. Доброта составляла странное сочетание с его силой, и Дагмар радовался этой черте характера племянника. Сжав ладошку мальчика, он взглянул в его лицо. В груди поднялось горячее желание защитить этого ребенка, хотя его страхи за Байра не относились к типичным родительским тревогам. Он был более чем способен противостоять физическим угрозам, и Дагмара пугали опасности политического и мистического характера.

– Ты на кого-нибудь охотился… или с кем-то боролся? – спросил он у племянника.

На предплечье мальчишки красовалась большая царапина, и Байр беззаботно взглянул на нее, прежде чем встретиться со взглядом Дагмара.

– Ни кабанов, ни волков, ни медведей? – мягко продолжил Дагмар.

Мальчик покачал головой. За два года до этого он впервые лицом к лицу встретился с диким зверем – медведицей. Они стояли на том самом месте. Байру тогда исполнилось пять лет. Пришли навестить могилу Дездемоны, и тут откуда-то справа, из подлеска, внезапно донесся треск. Кто-то нарушил их уединение. Они вскочили на ноги. Все лесные звуки затихли, в воздухе повис запах опасности. В ушах у Дагмара отдавалось биение сердца; он затаил дыхание, но так и не учуял медведицу, даже когда она бросилась вперед, на них, на Байра, замершего возле дяди.

Потом тишину разорвал рев, и Дагмар сделал движение к мальчику. Он знал, что от медведя убежать нельзя и ему остается только схватить Байра в охапку, закрыть своим телом и молить богов о спасении. Однако племянника рядом уже не было. Сбросив оцепенение, он сорвался с места, но отнюдь не убегал прочь. Словно обрадовавшись появлению зверя, мальчишка понесся ему навстречу.

– Байр! – закричал Дагмар, но его голос заглушил утробный рев, вырвавшийся из горла мальчика.

Звук показался настолько несовместимым с размерами Байра, с объемом его груди и с человеческой природой вообще, что Дагмар попятился. Медведица сбавила ход, а мальчик все так же мчался между деревьев, молотя воздух своими детскими ручонками и топая ногами.

Байр взревел еще раз, и лес вздрогнул, листья затрепетали, а медведица свернула. Не останавливаясь, мальчик прижал руки к груди, опустил подбородок и врезался зверю в бок. Он походил на пушечное ядро, отлитое из безграничной ярости и непоколебимой уверенности. Крайне удивленная медведица завалилась на бок, и это выглядело почти смешно – гора косматого меха с торчащими лапами. Потом медленно поднялась и жалобно разинула пасть, словно моля о пощаде. Мальчик упал вместе со зверем, но сразу вскочил, широко расставил ноги, вытянул вперед руки, изображая кого-то большого и страшного, и опять заревел.

Пошатываясь, медведица заковыляла прочь, с треском ломясь сквозь подлесок. За ней, косолапя, спешили два медвежонка. Тяжело дыша и сжав кулаки, Байр смотрел, как они уходят, а Дагмар тем временем вспомнил, как пользоваться руками и ногами, дышать и разговаривать. Через секунду ребенок уже был у него на руках, и Дагмар прижался губами к его волосам.

– Никогда. Никогда. Больше никогда, Байр. Никогда больше так не делай.

– Она ушла, дядя. Ты спасен. Думаю, она испугалась за своих медвежат. Как ты за меня.

– Зачем ты это сделал? И как?

– Медведица собиралась напасть на нас. – Мальчик говорил, совершенно не заикаясь.

Дагмар растерянно смотрел в его невинные голубые глаза.

– Никогда больше так не делай, – повторил Дагмар.

Байр помрачнел и повесил голову. Дыхание постепенно успокаивалось. Дагмар чувствовал на груди биение сердца племянника, звучавшего в такт его собственному. Внезапно ощутив головокружение и слабость, он опустил мальчика. Байр оказался гораздо тяжелее, чем можно было подумать.

– Этот звук … ты ревел, как животное. Как ты это сделал, Байр?

Племянник пожал плечами. Он так и стоял, свесив голову.

– Ты бросился на медведицу. Разве тебе не было страшно? – спросил Дагмар. Решимость мальчика пугала его не меньше, чем сила.

– Я ис-ис-испуг-г-гался. Но не м-м-медведя. – Байр снова начал заикаться.

Опустившись на колени, Дагмар заглянул мальчику в глаза и ждал. Он внимательно слушал.

– Ис-ис-пугался з-за т-т-тебя, – прошептал Байр, гладя Дагмара по щекам.

– Я мужчина. И твой дядя. Это я должен защищать тебя.

Байр решительно мотнул головой, ударил себя кулаком в грудь, и Дагмар понял – мальчик считал, что это он обязан защищать дядю.

– Послушай меня, Байр. Ты никогда не должен становиться между мной и смертью, если это подвергает твою жизнь опасности. Раз велит судьба, пусть так и будет. Я твой опекун. А не ты мой.

Мальчик не ответил, но челюсть его напряглась, а взгляд стал замкнутым. Он не спорил, но и не соглашался. Байр напомнил Дагмару его самого, тот случай, когда он сказал верховному хранителю, что сбросится с утесов Шинуэя, если храм его отвергнет. Его собственная черта характера – упрямство – сейчас вернулась и насмехается над ним.

– Н-н-не м-могу т-т-тебя т-т-терять, – выговорил, заикаясь, Байр, и на его глаза навернулись слезы.

– Я с тобою, Байр. Навсегда. Мое сердце – твое. Моя душа – твоя, и, даже когда я умру, я откажусь от Валгаллы и последую за тобой, чтобы оберегать, – пообещал Дагмар.

Байр ему не поверил. Дагмар видел это по его глазам. Или, быть может, ему больше хотелось, чтобы Дагмар оставался рядом с ним живым, а не ангелом-хранителем. И все же мальчик согласно кивнул и, забыв про медведицу, по-детски вцепился в руку Дагмара, уже простив дядю за то, что тот его выбранил.

Это был первый из многочисленных подвигов юного Байра. С годами Дагмар перестал браниться и запрещать. Как можно отчитывать ребенка за то, что он пользуется своими дарами? Байр никогда не искал ссор или стычек, но защищал неистово, и происходило это инстинктивно, словно он исполнял свои обязанности. Дагмар продолжал полосовать свои ладони и возносить молитвы, чертить на земле руны терпения и видения, чтобы иметь возможность направлять и оберегать жизнь мальчика, которого ему доверили.

– Чего хочет мастер Айво? Ты знаешь, Байр? – спросил Дагмар, когда они вышли из леса и начали подниматься на Храмовую гору.

– С-сон.

– Он видел еще один сон? – предположил Дагмар.

Мальчик кивнул.

– К-к-король, – произнес Байр, выдавливая слова из непослушных губ.

Дагмар ускорил шаг.

Они уже петляли по тропинке, поднимавшейся к стене храма, когда земля затряслась и застонала, содрогнулась и задвигалась. Обоих сбило с ног, словно разгневанная твердь не желала, чтобы по ней ходили. Глазами Дагмар искал убежище, в котором можно было спрятать мальчика от падающих камней, однако Байр уже поднялся и помогал Дагмару встать на ноги.

Толчки внезапно прекратились, будто мир решил, что еще не время для конца. Из-за стены послышались пронзительные крики и надрывные причитания, от которых волосы на руках Дагмара встали дыбом.

Не колеблясь, Байр побежал к храму, и Дагмар бросился за ним следом. Стражника на западной стене не оказалось, но Байр в мгновение ока перелез через нее, откинул засов тяжелой двери и впустил Дагмара. Они побежали по дорожке, ведущей через сад к внутреннему святилищу, где Айво проводил большую часть времени. Землетрясение повредило стены храма, и в нескольких местах от потолка до пола протянулись длинные трещины, но святилище устояло. Снова поднялся крик, и Дагмар распахнул дверь, пугаясь того, что сейчас увидит. В центре зала вокруг каменного стола сгрудилась кучка хранителей. Алтарь раскололся прямо посередине.

– Алтарь упал, – выговорил Дагмар. От ужаса у него перехватило дыхание.

Обычно сдержанная братия о чем-то испуганно переговаривалась. Подбежав к алтарю, Дагмар с Байром увидели под каменной плитой измятое тело короля Ансела.

– Байр, беги за стражей, – велел Дагмар.

Королева, с обезумевшими от страха глазами, с лицом в пыли и слезах, склонилась над головой короля и уверяла его, что все будет хорошо. Глаза ее супруга были закрыты, лицо неподвижно.

Байр не послушался. Расставив ноги, он глубоко присел, ухватился за плиту и с ревом, напоминающим тот давний день в лесу, поднял каменную глыбу с неподвижного тела и отшвырнул ее. Плита ударилась об пол, зал вздрогнул и снова застонал. Королева пронзительно вскрикнула, хранители отшатнулись, но король был освобожден, а стены храма держались прочно.

– Ансел! – простонала королева.

Пальцы ее пробежали по телу супруга. Но кожа уже приобрела пепельный цвет, а грудь, некогда широкая и могучая, теперь под складками одежды казалась впалой. Склонившись, Айво прижал ухо к груди короля там, где было сердце, кончиками пальцев коснулся его губ.

– Он умер, моя королева, – негромко, но твердо произнес верховный хранитель, глядя на женщину суровыми глазами.

* * *

Поздно вечером, когда тело короля забрали из храма, а Байра отправили спать, мастер Айво снова вызвал Дагмара в святилище. Когда тот явился, Айво не стал его приветствовать. Мастер прогуливался по длинному проходу, но Дагмар знал, что его присутствие замечено. Усевшись на свой трон, Айво уставился на разбитый алтарь. Пальцы с длинными черными ногтями обхватили подлокотники. Выказывая послушание и готовность получить указания, Дагмар преклонил колени у ног верховного хранителя, затем встал и тоже устремил взгляд на каменный стол, свороченный Байром на сторону.

– Что произошло, мастер? – спросил Дагмар негромким, проникнутым благоговением голосом.

– Мы потеряли короля, – задумчиво произнес Айво. Говорил он тихо и неторопливо.

Дагмар подавил вздох. Это он и так знал. Ему хотелось понять, что случилось в его отсутствие, зачем еще днем послали за ним в лес.

– Ты послал Байра найти меня, – напомнил Дагмар.

Будто выходя из глубокой задумчивости, Айво медленно поднял взгляд.

– Я хотел собрать всех братьев. В последнее время я предчувствовал уход короля. Боялся, что его свергнут. Но смерть оказалась милосердной. Внезапной. Такой смерти пожелал бы себе любой мужчина. Внезапная мгновенная смерть в храме богов. Наверняка сегодня он будет ужинать в Валгалле.

– Зачем он приходил? – спросил Дагмар.

Король нечасто посещал храм. Во дворце была собственная молельня, и в святилище его видели редко.

– Король с королевой пришли спросить моего совета. Король задал вопрос о своей дочери. Она снова в тягости, но все ее дети умирали, не успев сделать первого вдоха. Королева просила меня призвать норн и узнать у них судьбу ребенка.

Дагмар молча выжидал, когда мастер Айво продолжит. Он знал, что верховный хранитель сообщит ему только то, что сочтет нужным, и чем меньше Дагмар выкажет нетерпения, тем больше узнает. Айво заставил его ждать. Он не спешил продолжить, но и не отсылал Дагмара.

– Я видел леди Аланну с ребенком на руках, – пробормотал наконец Айво. – Она была преисполнена радости. Я поделился этой новостью с королем Анселом и королевой.

У Дагмара перехватило дыхание. У Банрууда уже есть ребенок. Дездемона напророчила, что Байр останется его единственным ребенком. Возможно, кровавое заклятие перестало действовать.

– Это… это… прекрасная новость, – с запинкой выговорил Дагмар.

Айво медленно кивнул и закрыл обведенные черным глаза, словно еще видел образ внутренним зрением.

– Это видение даровало королю радость в последние минуты его жизни.

– Когда мы поднимались на холм, то почувствовали землетрясение, – сообщил Дагмар.

Такие же толчки он ощутил в тот день, когда умерла Дездемона. На эту тему он с Айво никогда не разговаривал.

– Все началось внезапно, как шторм на море, – вслух размышлял Айво. – Святилище задрожало, и я подумал, что храм обрушится, что все мы погибнем. Я принудил короля укрыться под столом, но алтарь треснул, будто Тор ударил по нему молотом, и рухнул, а мы все попадали на землю.

– Что это значит? – спросил Дагмар, не в силах сдержать изумления.

– Невозможно укрыться от богов, когда они призывают нас к себе, – ответил Айво, и Дагмар поморщился, вспомнив раздавленное тело короля. – Придется нам выбирать нового короля, Дагмар.

– Конечно, мастер.

Все годы, в течение которых Дагмар служил хранителем, королем был Ансел. В выборах короля он участия еще не принимал, и от дурного предчувствия у Дагмара заныло сердце.

 

– Тор выбрал Байра. Тор разбил алтарь. Он забрал одного короля, чтобы явить другого, – произнес Айво, обратив свои обведенные черным глаза на Дагмара.

Тот потрясенно смотрел на верховного хранителя. Его сердце протестующее застучало.

– Ему всего семь лет, мастер, – возразил Дагмар.

– Он избран. Он был избран с самого начала, Дагмар.

– У него нет клана, – с запинкой вымолвил Дагмар. – Люди взбунтуются.

– Его имя Байр. Он из клана Берна. Его мать это знала. Ты это знаешь. И я тоже знаю, брат. Я знаю, что он сын Банрууда из Берна. Руны открыли мне это.

Дагмар вздрогнул – в голове всплыли картины прошлого. Ему следовало предугадать, что Айво в конце концов откроет правду. Айво все знал.

– Ярл Банрууд никогда его не признает, – цепляясь за надежду, прошептал Дагмар.

– Не имеет значения. Его признает хранитель из Берна, – невозмутимо ответил Айво. – А ты, если потребуется, засвидетельствуешь его родство.

– Мастер, прошу тебя. Он не готов.

– Он наше спасение.

– Он всего лишь ребенок.

– Мы располагаем свидетельствами его силы.

– Силы недостаточно, мастер. Он должен расти и учиться.

– Учить его будешь ты. До его совершеннолетия станешь советником престола.

– Да, я буду его учить. Я отдам жизнь – я уже ее отдал – ради него. Но он дитя, – настаивал Дагмар.

В груди у него все горело от страха. Он боялся за племянника, за себя. Как он справится с должностью королевского советника?

– Его судьба станет твоей судьбой, – нараспев произнес Айво. – Помнишь день, когда ты принес этого ребенка, еще покрытого кровью и грязью после родов, сюда, в святилище?

Дагмар кивнул. Тот день был выжжен в его сердце, отпечатался в сознании, и он никогда не переставал о нем думать.

– Я уже тогда знал, Дагмар. Знал, что он станет королем. Он сын Тора, – твердо заявил Айво. – После того как тело короля обретет покой, мы соберем ярлов всех кланов. Потом начертим наши руны и призовем богов. И выберем нового короля.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 
Рейтинг@Mail.ru