Иар Эльтеррус
Замок на краю бездны
Мелодия осознания
Кена и-Ланисер, воспитанница ди-школы
Девушка тоскливо смотрела то на старшую о-тиэ, то на и-риэ, то на нескольких офицеров в незнакомой форме. Ее допрашивали уже восьмой час, заставляли повторять все известное раз за разом, постоянно считывая память. Ну чего им еще надо?! Не знает она ничего! Помнит только, что в ее комнате каким-то образом появилась эта странная сто двадцать третья, склонилась над ней, а затем… провал. Очнулась в непонятном месте от боли. В луже крови! Там ее и нашли какие-то офицеры, что-то выспрашивали, но она ничего не понимала и только плакала. В госпитале пришедшего по тревоге крейсера девушку быстро поставили на ноги, за несколько часов от раны не осталось и следа. А затем начались допросы.
– Значит, вы утверждаете, что не знаете по какой причине Ти-123 взяла вас с собой? – в который раз спросил один из офицеров.
– Нет, не знаю, – устало ответила Кена.
– Ваши предположения.
– Нет у меня предположений… Мы с ней только дважды говорили.
– Почему вы не доложили о том, что они готовят побег? – вмешалась о-тиэ. – Вы ведь слышали их разговор.
– Да мне в голову не пришло, что за этим может стоять что-нибудь серьезное, – пожала плечами Кена.
Один из офицеров внезапно прислушался к чему-то, некоторое время стоял неподвижно, а затем повернулся к девушке и уставился на нее змеиным взглядом, от которого у нее сердце в пятки ушло.
– Кто ты такая? – внезапно спросил он. – Кена и-Ланисер в данный момент находится в поместье своего отца, она никогда и не думала сдавать экзамены фонда Развития.
– Что?! – растерялась девушка. – Что вы несете?!
– Судя по всему, – повернулся к остальным офицер, – перед нами специально созданный биоконструкт, имеющий внедренную память.
– Но ее дар? – приподняла брови о-тиэ.
– Этот момент смущает и меня, конструкты ни разу до сих пор не имели дара ди-эмпата.
– Вот именно.
– Предлагаю без промедления уничтожить конструкт, несмотря на дар, – заговорил второй офицер. – Мы не можем знать, что вложили в ее мозг и тело Барды.
– А я бы не стала спешить, – отрицательно покачала головой и-риэ. – Возможно, сумеем понять, как накладывать искуственный дар. Вы осознаете значение этого?
– Да, в этом случае мы получили бы немало преимуществ, – согласился офицер. – Но что, если она – просто маяк?
– Контролирующие и так знают местоположение школы, – скривила губы о-тиэ. – Яхта подобрана сегментной станцией, этот чудовищный корабль ни с чем не спутаешь.
– К сожалению, вы правы. Все ли готово к эвакуации?
– Увы, пока нам удалось добраться только до половины воспитанников. Да и более сорока воспитателей еще остались пленниками аномалии.
– Поспешите! – приказал офицер. – Мы не имеем права терять времени. Что говорят ученые по поводу аномалии?
– Ничего не понимают, – хмуро ответила о-тиэ. – Утверждают, что для образования подобной должны были измениться сами физические константы вселенной, что в принципе невозможно.
Кена с ужасом слушала разговор не обращающих на нее внимания ди-эмпатов, постепенно начиная осознавать, что для них она больше не человек, что ее прямо сейчас могут убить, не испытав при том никаких чувств. Просто потому, что так решили. Конструкт… Святой Создатель, да как же это? Она же помнит папу, маму, себя. Помнит детские игры, мечты и фантазии. Помнит экзамены в Фонде. Какой же она конструкт? Она живая! Что-то здесь не то…
– Да и энергии образование аномалии должно было взять слишком много, один человек не мог иметь ее столько, – продолжил офицер. – Насколько мне известно, ученицу постоянно держали на контроле? Ничего необычного за время наблюдения не зафиксировано?
– Нет, – развела руками о-тиэ. – Но меня беспокит еще этот у-юэи. Вы ведь видели запись его атаки?
– Видел, – поежился офицер. – Эксперты в один голос утверждают, что ни один человек на такое не способен. Насколько бы тренирован он ни был. Вывод отсюда один – он не человек.
– Но ведь вся его прежняя жизнь проходила на виду…
– Да, на виду. Судя по всему, это глубоко законспирированный агент сверхцивилизации, имеющей отношение к контролирующим. Придется проверить всех, кого только сможем, уверен, что подобные агенты есть еще. Однако слишком большую активность тоже проявлять не следует, чтобы не насторожить у-юэев, они и так уже начали относиться к корпусу с настороженностью.
– Ясно, – сказала и-риэ. – Вывод из происшедшего один. Попытка перевоспитания ученицы контролирующего – ошибка. Мы не поняли, что она такое и чем владеет, поэтому и пострадали.
– Кстати, еще один любопытный факт, – заговорила о-тиэ. – Во время побега никто не погиб. Даже у-юэи не убивал. Калечил, выводил из строя, но не убивал. Это о многом говорит.
– Говорит, – недовольно поморщился офицер. – Все больше и больше аналитиков приходят к выводу, что контролирующие относятся к нам, как к неразумным детям, не более того. По крайней мере, как врагов они нас не воспринимают. И меня это несколько смущает.
– Как к детям? – нахмурилась и-риэ. – Вы правы, это действительно странно. Нам не раз удавалось устранение Бардов. Даже это не меняет их отношения?
– Их психологию, боюсь, понять вообще невозможно. Но будем думать. Пока перед нами стоит более важная задача – максимально быстрая эвакуация школы и перенос ее в другую мини-вселенную.
– Не стоит также забывать, что Барды вполне способны наблюдать за нами исподтишка, ничего не предпринимая. Их обычная линия поведения. Недеяние.
– Только как понять, когда им придет в голову вмешаться? – в бесстрастных глазах офицера на мгновение мелькнула досада. – Ни разу аналитикам не удалось предсказать вмешательство! Барды действуют настолько алогично, что…
«А может, у них совсем иная логика?» – захотелось сказать Кене, но она предпочла промолчать.
Как ни странно, девушка больше не боялась. Как будто что-то в душе оборвалось и рухнуло вниз, увлекая за собой саму ее суть. Так это или нет, Кена не знала, но где-то глубоко внутри зарождался глухой, совсем несвойственный ей гнев.
Мелодия изменения
Аринасий, сын Добрута
Глядя на мечущуюся по гостиной дочку, Аринасий укоризненно покачивал головой. Ну, совсем эти демоновы Барды с ума съехали, навешали на ребенка… Вон, бедная, какая расстроенная, смотреть больно. Старый солдат тихо вздохнул – изменилась его лапонька за проведенное в ученицах у Дина время, сильно изменилась. Уверенность в себе появилась, а уж знает столько, что страшно становится. Это как за месяц столько всего узнать можно? Хотя, ежели вспомнить, как они учат – то можно. Надо же, руку на голову положил, и человек сразу заговорил на незнакомом языке.
Увидев в том зале вышедшую из здоровенного железного яйца лысую девочку, Аринасий не сразу узнал дочь. Только присмотревшись понял, что это все-таки его лапонька. До этого момента он сомневался, что Элька жива, только увидев, поверил окончательно. Спаслась. И из плена бежала! Но подойти первым старый солдат не рискнул, глядя, как она что-то доказывает расстроенному принцу, жена которого убежать не сумела. На него смотреть страшно было, испереживался весь.
Не успев толком нарадоваться встрече с отцом, Элька занялась какими-то непонятными делами. Аринасий ни на мгновение не упускал ее из виду, боясь, что снова пропадет. Он все пытался понять, что делает дочка, но так ничего и не понял. Она что-то доказывала наставнику, выписывая прямо в воздухе какие-то бесчисленные значки, называя их «равновесными формулами воздействия». Дин возражал, Элька горячилась и настаивала на своем. Старый солдат, глядя на них, удивленно покачивал головой. Смотри-ка, а девочка в своем деле уже что-то понимает, хотя только месяц учится. Демон его знает, что оно за дело такое странное, но важно, что увлечена, видно по ней.
Вспомнив виденное утром, Аринасий поежился. Барды собрались в огромном зале, похватали кто гитару, кто еще какой-то инструмент. Двое засели за барабаны. На помост вышла Элька, тоже с гитарой в руках – и началось! Назвать это музыкой мог бы, наверное, только сумасшедший. Мелодичный рев, иначе не скажешь. Однако чем-то он задевал. А затем его лапонька запела, да так, как не пела никогда, Аринасий, по крайней мере, подобного не слышал. Знал, что у дочки сильный голос, но чтобы такой?!
– На редкость талантливый ребенок, – заставил его вздрогнуть чей-то голос за спиной.
– А то! – гордо улыбнулся Аринасий, оборачиваясь.
Позади стоял Бард с длинными волосами, обычными для них. Русыми. Ничем, как будто, он не отличается от остальных, кроме глаз. Усталых глаз бесконечно старого человека, испытавшего все на свете и давно ничего не хотящего. Только покоя.
– Вы ее отец? – спросил он.
– Да.
– Приятно познакомиться. Меня обычно называют Древнейшим.
Древнейшим? Аринасий раза два слышал разговоры о нем – первом из Безумных Бардов, кажется, даже создавшем эту непонятную организацию. Очень давно, сотни тысяч или даже миллионы лет назад… Представив себе всю эту бездну времени, он поежился – неудивительно, что у бедняги усталые глаза. Тут устанешь…
Бард отвел Аринасия в сторону и принялся выспрашивать о мельчайших нюансах поведения Эльки в самых разных ситуациях. Никогда еще старый солдат не подвергался столь изощренному допросу, даже когда во время войны попал в плен. Древнейшего интересовало все, многие его вопросы ставили Аринасия в тупик, он просто не знал, что отвечать.
– Не удивляйтесь, – заметил его состояние Бард. – Понимаете, обычно мы не берем столь юных учеников, как ваша дочь. Как правило, ученик – старше сорока, много переживший, много понявший, но не сломавшийся человек. Однако Эльку перебросили сюда Эрсай, Дин не мог поступить иначе. Эрсай знают все варианты будущего, находят самый оптимальный и стараются способствовать его реализации, насколько мне известно. Видимо, от вашей девочки будет очень многое зависеть. Поэтому мне и хочется узнать о ней все, что только можно. Талант у нее невероятный. Но проверить кое-что не помешает. Благодарю за помощь.
Он попрощался и куда-то ушел, а Аринасий остался, пытаясь разобраться в его словах. Этот человек подавлял одним своим присутствием. Хотелось стать по стойке смирно. При появлении этого Барда и князья бы, небось, навытяжку стояли, такой силой веяло от него.
После концерта Элька куда-то исчезла, ее не смог найти даже искин, обращаться к которому по любому поводу Аринасий успел привыкнуть, как несколько привык и к чудесам замка. Пришлось срочно разыскивать наставника дочери, да и Палач, по счастью, появился. Выслушав встревоженного отца, они встревожились ничуть не меньше, и тут же испарились.
Через несколько часов Дин привел откуда-то задумчивую, молчаливую Эльку, а затем в одной из бесчисленных гостиных собралось десятка полтора Бардов и начали что-то обсуждать. Кто-то наигрывал на гитаре легкую мелодию, еще кто-то приказал искину материализовать вино и соки. Аринасий читал взятую из библиотеки книгу – языкам его успели обучить – не особо задумываясь над смыслом. Так, похождения какого-то наглого молодого пана, не стоит особого внимания. Его куда больше интересовала дочь, рассказывавшая о ди-школе. К сожалению, он мало что понимал в розговоре и досадовал про себя.
– Защита готова? – спросила Элька, озабоченно постукивая пальцами по колену.
– Нет пока, – буркнул мрачный Ариан. – Часа два еще, слишком необычная структура пространства там, прямые каналы не проложить.
– С ними что-то придется делать, – вздохнула девушка. – У меня есть подозрение, что именно ди-эмпаты причастны к произошедшему.
– Ты о чем это? – приподнял бровь Дин.
– О выпадении наших из Сети. Да и ситуацию с О-Ир-Он и Этиаре кто-то спровоцировал. Не они ли?
– Сомневаюсь, – заговорил Древнейший. – Вряд ли им такое по силам.
– Кто тогда? – покосилась на него Элька. – Мне кажется, ты недооцениваешь ди-эмпатов.
– Поясни, почему ты так думаешь.
– Попытаюсь… – вздохнула девушка, потерев лоб. – Во-первых, они куда сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Они делают много нужного и полезного для своих конклавов, и не только. Отрицательных сторон у ди-эмпатов хватает, но в них ли суть? Они просто такие, как есть – не плохие и не хорошие, дуальная логика здесь не работает. В принципе!
Древнейший бросил короткий взгляд на Дина, по губам того скользнула почти незаметная улыбка. Элька этого не увидела, продолжая свои рассуждения и увлекаясь все больше:
– Ничего удивительного в том, что столь масштабная организация жаждет стать чем-то большим, чем есть сейчас. Это вполне естественно. Беда в другом – они не понимают, что Сеть их просто не примет! Не примет такими. Зато если поймут кое-что и изменятся…
– Это очень маловероятно, – приподнял брови Древнейший, задумчиво глядя на Эльку. – Думаю, они предпочтут гадить по-мелкому, искренне считая, что приближаются таким образом к своей цели. Скорее что-то поймут осознающие Российской Империи или тиксеры Орнара.
– Хочу спросить еще одно.
– Спрашивай.
– Почему мы не мешаем ди-эмпатам творить все, что хотят? – глаза Эльки горели возмущением. – Они же даже наших иногда убивают, если находят. Почему мы ничего не делаем?! Неужели убийства – это мелочи?
– Если по вине глупых детей кто-то гибнет, то что же, наказывать этих детей? – грустно спросил Древнейший. – Они всего лишь глупые дети. К тому же, мы имеем право что-либо предпринимать, только если в результате их действий возникает диссонанс.
– Так почему бы нам не помочь им понять?! Ведь от их действий страдают люди!
– И кто тебе сказал, что наша задача – минимизация страданий? – иронично поинтересовался Бард.
– А разве нет? – растерялась девушка.
– Наша задача – равновесие, – вздохнул Бард. – Стабилизация, сведение на нет деструктивных процессов. И не забывай, очень часто бывает так, что минимизировав страдание какой-то группы разумных здесь и сейчас, ты обрекаешь на страдание миллиарды в будущем, губишь цивилизацию, способную через несколько столетий стать чем-то огромным. Вскоре ты впервые погрузишься в Сеть, после этого многое поймешь сама, научишься видеть последствия своих и чужих поступков во всем их многообразии. Окончательно став Безумным Бардом, ты добровольно откажешься от права выбора, данного Творцом своим созданиям. Во время отпуска никто не помешает тебе помогать кому-то, но опять же – прежде всего, надо четко осознавать, помогаешь ли ты по-настоящему или же просто тешишь свою чувствительную совесть. И часто бывает так, что настоящая помощь на первый взгляд кажется бездушием и жестокостью. Так-то, девочка.
– Я не понимаю… – жалобно сказала растерянная Элька.
– Это не так-то просто понять. Но попытаюсь объяснить кое-что. На примере. Это пример из моего собственного опыта, я сам совершил эту ошибку и никогда себя за нее не прощу. Представь себе народ с очень жесткой социальной структурой, понятие «доброта», как таковое, отсутствует. С твоей точки зрения. Рабство и прочие «прелести».
– Таких много, – скривилась Элька.
– Да, много, – согласился Древнейший. – Но каждая имеет какие-то свои отличия. Большинство идет обычным путем технологического развития и, чаще всего, растворяется среди других народов, не выдержав конкуренции. Тем или иным образом. Но есть те, чей путь иной, кто сможет со временем подняться до огромных духовных высот. К сожалению, детство цивилизаций переполнено жестокостью, иначе бывает очень редко. И важно увидеть, где равновесие. Я по молодости увидел только жестокость трех родственных разумных рас друг к другу, не заметил нескольких важных моментов в их взаимоотношениях и расселил по разным материкам. Это было непросто, но справился, на свою голову – вскоре все три народа захирели.
– Почему?!
– А это было не сосуществование рас, а симбиоз. Слабовыраженный симбиоз. Когда я просчитал, во что мог за несколько тысяч лет вылиться этот симбиоз, мне стало страшно. Я, желая помочь, обрек на гибель цивилизацию, способную со временем осознать все вокруг, как единое целое, и стать тем самым островом доброты, которого сейчас так не хватает. И именно эта цивилизация была бы способна повести за собой остальные, но не повела, потому что в дело вмешался молодой идиот с чувствительной совестью.
– Владыка Небесный… – прошептала Элька, ежась.
– Я пришлю тебе считку памяти, – усмехнулся Древнейший. – Это не единственный пример, их хватает. Учись предвидеть все последствия своих действий, даже самые отдаленные. Не зря ведь во множестве миров существует поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад…»
– Спасибо за урок, – едва слышно сказала девушка, уставившись в пространство перед собой. – Я буду учиться предвидеть.
– А теперь подумай о происходящем в ди-школе, отбросив первое впечатление.
– Ты прав, – Элька опустила голову. – Даже сейчас вижу, что там идет жесткая дифференциация по уровню понимания. Ту же библиотеку взять…
– Да, пример с библиотекой очень показателен, – качнул головой Древнейший. – Воспитанник, у которого хватило любопытства заинтересоваться чем-то помимо даваемого в разжеванном виде, мгновенно переходит на иной уровень. Заметила?
– Конечно. Но…
– Что?
– Они все равно поступают глупо и жестоко, особенно с детьми. При ином воспитании результат будет куда более весомым.
– Ой ли? – прищурился Бард.
– Они совершают слишком много ошибок, идут в тупик! – сжала кулаки девушка. – Пусть ди-эмпаты – неразумные дети. Но детей нужно направлять, давать им понять, где ошибаются!
– Да? – Древнейший откинулся на спинку кресла и со вкусом потянулся, продолжая с любопытством разглядывать Эльку. – Вот и займись.
– Я?! – вскочила она.
– А то кто же, – ехидно усмехнулся Бард. – Ты предложила, тебе и делать.
Дин обалдело уставился на него, открыл было рот, собираясь вмешаться, но промолчал, повинуясь почти незаметному движению бровей Древнейшего. Палач выглядел невозмутимым, однако в уголках его глаз скрывалась ирония.
– Но я же еще ничего не знаю… – растерянно пролепетала Элька.
– Ничего страшного, – широко улыбнулся Древнейшим. – Кое-что ты уже поняла. Вот и попробуй. Только думай, что делаешь, а главное – зачем. И приведут ли твои действия к нужному результату, или совсем даже к обратному.
Некоторое время помолчав, он продолжил, обернувшись к Ариану:
– Заберете девочку тихо, без шума. Сам понимаешь, почему.
– Да, Древнейший, – наклонил голову принц.
Вскоре Барды с Палачом ушли. Элька даже не заметила их ухода, она в отчаянии ломала руки и металась по гостиной. Аринасий озабоченно смотрел на дочку, тихо костеря про себя Древнейшего. Нашел, идиот, что на ребенка валить! Это как же его бедная лапонька справится? А он сам не в силах ничем помочь…
Осознав, что не знает, как поступить, Элька упала в кресло, выхватила из воздуха стакан сока и залпом осушила его. Не ждала она такого, ну никак не ждала. «Вот и займись»? Нет, ну надо же?! Совсем этот Древнейший без ума, поручать подобное ученице, едва соображающей, что к чему. Или это проверка? Экзамен? Очень похоже на то. Владыка Небесный!
– И чего мне теперь делать, папка? – жалобно спросила она.
– Откуда же мне знать, дочка? – Аринасий со вздохом отложил книгу. – Я в этих ваших делах ни пса облезлого не понимаю. Посоветуйся с наставником, с Палачом. Может, чего и подскажут.
– Да нет, – покачала головой девушка. – Тут именно самой надо понять.
– Мой тебе совет, – усмехнулся старый солдат, – не убиваться и не говорить, что не сдюжишь. Толку с того мало. Просто бери и делай дело, а там и поймешь, как его делать.
– А знаешь, папка, – улыбнулась Элька. – Ты прав, пожалуй.
– Только помни, чего Древнейший баял, – усмехнулся в усы Аринасий. – Наворотить по дурости много чего можно, а как потом разгребать-то?
– Вот и я этого боюсь, – поежилась девушка. – Те же ди-эмпаты – далеко не дураки. А мне всего семнадцать! Так, чему-то научилась, а толком…
Она со вздохом махнула рукой и выпила еще стакан сока, затем задумалась. Однако долго думать ей не дали – в мозгу вспыхнул ментообраз искина сообщавший, что Джессика уже на станции. Спасательную операцию провернули ювелирно, главным было проникнуть в мини-вселенную, а дальше особых проблем не возникло. Там графиню сразу обнаружили по переданному Палачом слепку псевдоличности. Забрать девушку из камеры, где ее держали, труда не составило. Сканеры ди-эмпатов уловили открытие порталов, но помешать ему не успели – узница бесследно исчезла.
– Я – в главный зал, – бросила отцу девушка и переместилась.
Первым делом она увидела радостно улыбающегося Ариана, хлопочущего вокруг изумленной Джессики, явно не понимающей, куда это она попала и кто эти люди. Элька хихикнула, поняв, что она все еще ощущает себя Кеной, никто не удосужился вернуть бедняжке настоящую личность. Принц не понимал, что происходит, и удивленно поглядывал на жену, не узнающую его. Увидев знакомое лицо, графиня рванулась навстречу Эльке.
– Где я? – растерянно спросила она.
– Сейчас вспомнишь, – улыбнулась Элька. – Эктэ а лиа лонх!
Джессика застонала и зашаталась, обхватив руками голову.
