Элина Бриз
Ненавижу таких, как ты
Вечером ко мне приезжает Игорь и с порога заявляет, что у него ко мне серьезный разговор. Мы закрываемся с ним в кабинете, и он сразу без предисловий вытаскивает свой телефон и включает аудио запись, в которой я четко различаю голос Ники и все отчаяние, с которым она говорит.
– Юля, какая тут может быть к черту любовь. Любовь предполагает доверие, понимаешь? Доверие! А он поверил чужому человеку, сразу с ходу, ни разу не усомнившись в его словах и не спросив меня. Он на меня ярлыки навесил без суда и следствия, мало того, что в глаза оскорбил и унизил, так еще и сделал это перед всем университетом. А самое главное знаешь, что в этой ситуации? Какой нормальный мужик будет после расставания вашу личную жизнь выносить на всеобщее обозрение? Он перед всеми там ляпнул, что я задницей перед ним крутила специально, а я ведь в тот момент танцевала для него, Юль. Только для него. Это как самое сокровенное показать, а тебя после этого в грязь лицом. Так что никогда больше не говори мне про него, я не хочу это слышать.
Запись давно закончилась, а в кабинете по-прежнему было очень тихо. Наконец-то Игорь отмирает и подходит к окну, засовывает руки в карманы и смотрит куда-то вдаль.
– Я не понял толком, о чем она говорила, ты ведь молчишь все время и не делишься, что у вас там случилось. И я не знаю, на кой черт, включил диктофон, когда случайно услышал их разговор, но даже я понимаю, как ты был не прав и наломал дров.
Я молчу еще несколько минут, потом прошу перекинуть эту запись мне. Игорь уезжает домой, а я теперь по кругу слушаю все то, что говорит Ника таким решительным и душераздирающим голосом и пытаюсь прочитать еще хоть что-нибудь между строк. Но на самом деле, я понимаю, что чего-то не знаю и это надо выяснить до того, как идти к Нике на разговор, а то снова все испорчу.
Отец все это время активно пользуется, тем, что я живу с ними, сваливает на меня кучу работы, а я вроде как и не против, хорошая возможность не свихнуться. Потихоньку начинаю продумывать план, как мне вернуть Нику. Устрою нам новогодний сюрприз, обязательно обо всем поговорим, проясним все спорные моменты, на этот раз спокойно, как взрослые люди, и я уверен, что мы все разрулим.
В кабинет заходит отец и приносит мне новую пачку документов, садится напротив меня и начинает тоже перебирать бумаги. Ну, хорошо хоть поможет, а то я совсем зашиваюсь один.
– Слушай, – начинает говорить, не отрываясь от бумаг, – на следующей неделе, тридцатого декабря состоится большой прием, нам надо обязательно на нем быть. Так что постарайся выкроить время и давай без фокусов, с алкоголем не борщи, а то ты в последнее время меры не знаешь. Ты мне там нужен адекватным.
– Хорошо, а что за прием такой важный? – спрашиваю незаинтересованно, а сам уже думаю, как мне слинять оттуда пораньше, чтобы Нику похитить, увезти из дома, провести как можно больше времени вместе, а потом еще и Новый год встретить вдвоем.
– Помолвка века намечается. Две богатые могущественные семьи решили объединиться, хотя там такая красивая пара получилась, что, думаю, у них однозначно брак по любви. Тем более невеста, девочка очень принципиальная, ни у кого на поводу не пойдет. Когда же ты у нас поумнеешь и тоже порадуешь нас с мамой, – вздыхает грустно отец на последней фразе.
– Ну, и кто же эти счастливчики? – так же равнодушно задаю логичный вопрос.
– Жених Влад Королев, невеста Вероника Савельева, – отвечает мне отец и мое сердце на последних двух словах ухает в пятки, замирает там на некоторое мгновение и со страшным грохотом возвращается обратно, разлетаясь в груди на ошметки. Чувствую острую боль в груди, там внутри сначала все холодеет, потом огнем горит. Дыхание застревает в горле и царапает его на каждом выдохе, никак не могу сглотнуть этот ком.
Что, блядь? Какая на хрен невеста? Вероника? Моя Вероника? Не может быть! Этого просто не может быть! Только не это!
– Самое смешное, что ее дед приходил ко мне не так давно, хотел втихаря сосватать внучку за тебя, – не замечая моей реакции, продолжает отец с улыбкой, – но я сразу понял, что это полный бред. Они же не общались больше двадцати лет. Семья Савельевых с дедом. Сын его в молодости отказался жениться по указке и ушел из дома. Потом женился на обычной девушке, у них родилась дочь, Вероника. Жили они тогда попроще, конечно, никак сейчас. А потом дед одумался, хотел помириться и теперь уже предложить выгодный брак внучке, раз сын в свое время отказался. А она его тогда так отфутболила, что он чуть новый сердечный приступ не получил. Ну, она у них такая бойкая девчонка, тебе бы как раз такую надо, чтоб спуска не давала. Такая замуж выйдет только по любви, на деньги никогда не позарится.
– Откуда ты все это знаешь? – спрашиваю загробным голосом.
– Так ведь мама твоя дружит с мамой Вероники уже давно, я услышал случайно их разговор.
Я пытаюсь сейчас экстренно всю полученную информацию уложить по полочкам в голове и что-то уже начать делать. Первые мои мысли о том, что она не виновата, черт возьми, не была она ни в каком сговоре с дедом. А я тупой идиот. Хочу собственноручно оторвать себе башку за все, что сделал, но сейчас она мне особенно нужна для того, чтобы думать и как можно быстрее. Поэтому казнь лучше отложить на потом и возможно Ника сама захочет в ней поучаствовать.
Еще не осознал до конца размеры катастрофы, но уже понимаю, что времени у меня остается очень и очень мало. Даже близко не допускаю к себе мыслей, что моя Ника теперь вовсе не моя, а чужая невеста. Мне об этом думать нельзя, я сразу сорвусь и начну делать глупости. Поэтому думаю о том, где мне ее найти, чтобы поговорить и извиниться. До нового года ждать точно нельзя.
Срываюсь с места, не дослушав отца, и ничего не объясняя вылетаю из кабинета. По времени получается, что Ника должна быть где-то на пути из университета на тренировку. Решаю ехать сразу в студию, дождусь ее там, чтобы не разминуться в дороге.
По пути мне звонит Игорь.
– Слушай друг, не знаю, как и сказать тебе, – начинает растерянным голосом, – но у меня для тебя плохие новости.
– Если ты про Нику, то я уже знаю, – прерываю его, потому что не хочу слышать слова «выходит замуж» в отношении нее, но без меня. И уж тем более сам произнести их вслух.
Вот так вот, блядь. Оказывается, здесь все было очень просто. Просто, но зарыто где-то глубоко внутри меня, а теперь выплыло на поверхность, и я все понял. И внутри себя я давно принял тот факт. Жаль, что снаружи слишком долго сопротивлялся. Вот придурок. Она моя, настолько моя, что замуж выйдет только за меня. И как можно скорее, пока не нарисовался еще какой-нибудь завидный жених и не занял МОЕ место.
– Я как раз поехал к ней, чтобы поговорить. Ну ладно, давай, я спешу, – обрываю Игоря.
Я приезжаю к студии раньше времени и какое-то время вынужден просто сидеть и ждать. Нет ничего хуже ожидания, тем более, когда исход предстоящего разговора не ясен. То, что Ника сильно обижена, я и так знаю, а учитывая ее непростой характер, реакция на мое появление будет очень негативной. Главное, чтоб выслушала меня. Для начала хотя бы это. Потихоньку, по маленькому шажочку будем двигаться к перемирию.
Когда я, наконец-то, вижу ее маленькую фигурку, чувствую себя совсем на взводе. Выхожу из машины, и у меня вскользь проскакивает мысль, что я даже цветов ей не купил. Теперь уже поздно об этом думать и я просто иду ей навстречу. Ника, увидев меня, резко останавливается, несколько секунд смотрит, потом продолжает идти, намереваясь обойти меня стороной. Аккуратно останавливаю ее за локоть и поворачиваю к себе. Огромным усилием воли сразу гашу все свои шальные мысли и обезумевшие от такого родного прикосновения инстинкты. Вот сейчас точно не время. В голове мутится от ее сладкого запаха и мысли скачут в разнобой. Ника дергается в моих руках и вскидывает на меня взгляд.
– Чего тебе опять от меня надо? – спрашивает и смотрит таким злым взглядом, а я просто зависаю на ее губах.
– Поговорить, Ника. Просто поговорить, – отвечаю тихо и хрипло, – пожалуйста.
Она удивленно смотрит прямо в мои глаза и, видимо, не может поверить, тому, что слышит.
– Нам не о чем говорить и я тороплюсь, – следует категоричный ответ.
– Я долго не задержу. Пожалуйста, выслушай меня, – снова прошу.
– Хорошо, только руки убери от меня и отойди.
Я отпускаю ее и делаю шаг назад. Не хочу, кто бы знал, как не хочу, но делаю.
– Прости меня, Ника, – решаю сразу перейти к делу, пока она готова меня слушать, – я очень виноват перед тобой. К нам домой приходил твой дед, и я случайно услышал его разговор с моим отцом. Твой предлагал нас поженить, говорил, что это будет выгодно для бизнеса и тому подобное. Он сказал, что ты в курсе его планов и сама давно мечтаешь выйти за меня замуж. Вот я и подумал, что ты просто хотела получить наследство от деда и притворялась все это время. Что все, что между нами было не по-настоящему. Я сорвался на тебе, прости меня. Не знал тогда, что вы не общайтесь.
– А между нами и было не по-настоящему, – выносит мне свой приговор, – по-настоящему, это когда доверяют друг другу и выясняют все недомолвки между собой, а не перед всем университетом и не рубят с плеча, наплевав на последствия. А между нами было наваждение. Было и прошло. И ты не прав, мы общаемся.
Ника разворачивается и хочет пройти дальше, но я снова удерживаю ее. Она смотрит на мою руку хмурым выразительным взглядом.
– Не надо меня трогать, – зло рычит на меня.
– Хорошо-хорошо, я не буду, но не убегай, пожалуйста, – быстро одергиваю руки и поднимаю их вверх.
– Прости меня, я все исправлю, обещаю, – говорю проникновенно, глядя в глаза.
– Я простила, а исправлять здесь нечего. Все в прошлом.
– Не в прошлом, у нас с тобой все только начинается.
– Нет. Нас с тобой не существует. Есть я, и есть ты. Не вместе.
– Ты не выйдешь за него замуж, Ника. Ты моя, – перехожу сразу к главному и чеканю каждое слово.
Она пару минут смотрит на меня в изумлении, потом быстро приходит в себя и убегает. Но ничего страшного, главную позицию я обозначил, пусть переварит пока и свыкнется.
Глава 25
Прежде чем начать налаживать отношения и вымаливать прощение у Ники, я понимал, что надо как-то перед всем университетом обелить ее репутацию, показать, что это я полное ничтожество, обидел ни в чем не виновную замечательную девушку. Перебрал в голове кучу идей, но все было не то. Она лучшая из всех, что я знал и теперь совсем недоступная для меня, поэтому просто мне не будет.
В итоге приезжаю к университету специально в то время, когда основная часть студентов собираются домой. На первом этаже сразу у входа у нас большой холл, я весь его заставил цветами, мне под заказ привезли целый фургон пионов. На подоконники тоже разложил. На стене, на большом экране, крупными буквами вывел надпись «Ника, прости меня, пожалуйста, и вернись ко мне». Сам выжидательно устроился у стены, чтобы было сразу понятно, кто больше всех здесь виноват. Все это губило напрочь мою репутацию самого отъявленного бабника, но плевать мне на это было. Я хотел, чтоб это увидели все. И они увидели. Студенты застывали с открытыми ртами, снимали все это на телефон и рассылали тем, кто был еще не в курсе.
Наконец-то я заметил Нику, она шла, не глядя по сторонам и что-то строчила в своем телефоне. Ее кто-то окликнул и она подняла голову. Сначала уставилась на меня, потом медленным взглядом обвела все вокруг, а затем снова на меня. Ей хватило меньше минуты, чтобы прийти в себя. Здесь я ей прям позавидовал, потому что у меня все это время был такой мандраж, что даже руки тряслись.
Ника сунула телефон в рюкзак, закинула его за спину и спокойно прошла мимо меня к выходу. Я не мог поверить своим глазам. Нет, я не ждал, что она бросится мне на шею или расплачется от умиления, но блин вот так, потратить меньше минуты своего времени, не задумываясь… Ушла, как обрубила. Обидно.
Я быстро метнулся к окну, наверно, в надежде, что она вернется обратно, хотя бы поговорить. Но то, что я увидел, выбило весь оставшийся воздух из моей груди и тяжестью легко на плечи. Как плитой придавило. А Ника в это время уже садилась в машину к своему жениху. Окна у машины были не затонированы, поэтому не заметить, как этот смертник наклоняется к ней и целует, было невозможно. По коридорам вокруг меня потянулись разочарованные возгласы, улюлюкания и даже смешки. Но меня это не трогало совсем. Трогало другое. Куда они поехали вместе? К нему домой? Бляяядь. Руки сами собой сжимаются в кулаки, а зубы скрипят так, что чуть до основания не стачиваются. Но нельзя мне срываться и делать глупости. Никак нельзя. Действовать нужно разумно.
Все цветы аккуратно грузят обратно в фургон и везут к Нике на домашний адрес. Раз здесь проигнорировала, дома игнорировать не получится, потому что цветов здесь столько, что не заметить и пройти мимо будет невозможно. Отступать я не собираюсь. Пусть на душе сейчас становится все хуже и хуже, но я верю, что еще не все потеряно.
Пока я стою, задумавшись под экраном с надписью, ко мне подскакивает взбешенная Арина, внимательно смотрит вверх, где все еще горит надпись и со всего размаха бьет мне пощечину.
– Ты совсем охренела? Че творишь? – отскакиваю от нее и перехватываю руки с острыми красными когтями.
– Ты кобель бешеный, мне зачем голову морочил все это время? – орет с надрывом, пытаясь вырваться из моих тисков.
– Я тебе ничего не обещал, ненормальная и сюда приезжать не звал. Ты сама себе все придумала, теперь таскаешься за мной. Отвали от меня. Исчезни уже насовсем, – зло отвечаю и отталкиваю ее от себя.
– Ты пожалеешь об этом, – шипит мне напоследок, какое-то время с ненавистью сверлит меня злобным взглядом, потом разворачивается и уходит. Наконец-то.
Спустя час мне звонят ребята с доставки и говорят, что Ника отказалась принимать цветы, выставила всех курьеров на улицу и захлопнула дверь прямо перед их носом.
Ну, ничего. Я знаю еще один способ вручить их тебя, милая.
Отправляю ребят к студии танцев и прошу их выгрузить все прямо в зале, где занимается Ника и сам еду туда же, проконтролировать процесс.
Нам везет, потому что в зале занимается незнакомая группа девушек. Я говорю им, что хочу сделать сюрприз для любимой девушки и поставить везде цветы. Они шокировано расступаются и в полном восторге следят за нашими действиями. Кому-то, кажется, уже не до танцев.
Ника заходит в зал уже тогда, когда работа сделана в полном объеме. Она ненадолго замирает, потом делает глубокий вдох и подходит ко мне. Меня сразу обдает ее обалденным запахом и мои мозги процентов на сорок вообще перестают соображать.
– Что из слов оставь меня в покое, тебе еще непонятно, – говорит уверенным голосом, но в глаза старается практически не смотреть. Это хороший знак. Надеюсь. Значит не так уверена в своей выдержке.
– Мне не нужны цветы от тебя, мне вообще ничего не нужно. Мы разошлись и поставили точку.
– Нет, не поставили. Я ошибся, Ника, всего один раз. Людям свойственно ошибаться, и еще свойственно прощать. Пожалуйста, прости меня, – проникновенно говорю ей, пытаюсь поймать взгляд, но она все время его отводит.
– Не все можно простить, Кирилл. Для меня ты перешел грань, за которой невозможно простить еще там, на парковке, а потом еще добавился наш разговор в твоем клубе. И не только разговор. Я выхожу замуж за другого мужчину, перестань меня преследовать. К тебе я больше не вернусь. И сюда я больше не зайду, пока все цветы не выкинут или просто хотя бы не вынесут отсюда.
– Это же просто цветы, Ника, они же ни в чем не виноваты, просто прими их, – с грустью привожу ей свой единственный оставшийся аргумент.
– Это цветы от тебя, от постороннего мужчины, которым ты теперь являешься, а я сейчас невеста другого, поэтому не приму, – обрубает разговор и выходит из зала. Каждым словом, как раскаленным железом прижигает.
Мне теперь делать здесь абсолютно нечего, и я уезжаю домой.
Вечером пытаюсь ей дозвониться, сначала на мобильный, но там я у нее в черном списке. Потом звоню на домашний, но мне говорят, что Ника там больше не живет. От мысли, что она могла переехать к своему жениху меня начинает разрывать на части от отчаяния. Теперь я уже не так уверен в своих силах и совсем не уверен, что верну ее. В этом момент я начинаю осознавать размеры катастрофы, потому что ко мне приходит полное осознание того, насколько она дорога мне. Как никто другой. Я люблю ее, черт возьми, всем сердцем и душой. Как я буду жить без нее?
Собрав в кулак всю свою силу воли, чтобы окончательно не раскисать и действовать дальше, решаю навестить ее подружку. Для начала мне нужен адрес. Вероятность уйти от этой сумасшедшей невредимым практически равна нулю, но выбора у меня нет, хотя я все еще помню, как она вцепилась в меня своими когтями на парковке.
Скажем так, сегодня мне несказанно везет, хотя бы в том, что увечий она мне не нанесла никаких, а вот в другом, я в пролете. Эта мерзавка показала мне средний палец и захлопнула дверь прямо у меня перед носом.
А потом, когда я отъехал уже достаточно далеко, мне на телефон прилетает сообщение с адресом. От Юльки. Помогла все-таки. Но вдогонку написала. «Это не ради тебя, это для нее. Хочу, чтобы она была уверена в том, что не делает ошибку. И ты не делай больше». С улыбкой смотрю на сообщение, даже дышать становится легче. А это ненормальная начинает мне нравиться.
Адрес-то я узнал, а что дальше. Убедился, что это квартира ее лично, не жениха, значит, живут не вместе. Выдохнул с облегчением, хотя в целом это роли уже не играет, я все равно хочу ее обратно.
Теперь я приезжал к ее дому каждый вечер, ночевал возле подъезда, просто ради того, чтобы увидеть ее силуэт в окне и хоть ненадолго прикоснуться к тому миру, в котором она живет. Если сейчас я могу быть с ней рядом только так, то я буду.
Однажды в окне я увидел еще один силуэт, очень похожий на мужской, психанул, уехал, потому что ревность разрывала на части и травила своим ядом все внутренности, но через день все равно пришел опять под ее окна.
Я искал с ней встречи днем, потому что скучал, вечером снова стоял под ее окнами, а ночью… Ночью стоило только закрыть глаза, перед ними стояла Ника. Она снилась мне каждую гребаную ночь. С улыбкой на пухлых губах, со злостью в глазах, танцующая для меня, на моих бедрах…
В университет я теперь всегда приезжал к первой паре, чтобы было больше возможностей пересечься, и не уезжал до тех пор, пока не уедет она. Таскался за ней по пятам, как самый настоящий сталкер. Мне даже было плевать, что она ненавидит меня, избегает, бесится, злится, не хочет видеть. Я просто чувствовал необходимость видеть ее каждый день, вдыхать ее запах, слышать голос и ловить взгляд.
Я виноват перед ней, черт возьми, так виноват. Я обидел ее, и теперь она ненавидит меня. Да я и сам себя ненавижу. Эти ее слова про доверие между любящими людьми, которые я постоянно теперь слушаю в своем телефоне, как нож в сердце. Она не простит. Такая правильная и честная, идеальная. Она для меня слишком хорошая, а я полный идиот. Где вообще были мои мозги, когда я повелся на болтовню этого старика. Я же мог сразу прийти к отцу и выяснить все подробности. А я разозлился, взбесился и натворил глупостей, как будто мне пятнадцать и я сопливый подросток, потому что взрослые мужчины так себя не ведут. Разве они могут сгоряча так наломать дров, как я? Как мне вернуть ее? Как воскресить доверие между нами?
Я распечатал все наши совместные фотографии и развесил на стенах своей квартиры. Еще я вспомнил, как Ника любит гирлянды, накупил их целую кучу и развесил вокруг. Они были на потолке, на окнах и даже на стенах, вокруг ее фотографий.
Теперь она была в сердце, в голове, в мыслях и постоянно перед глазами, потому что ее фото развешаны во всех комнатах, на заставке ноутбука и на экране телефона.
О чем я там раньше загонялся? Сомнения были по поводу отношений? Правильно ли я поступил, что влез в них? Зато теперь, нет отношений, нет Ники и сомнений нет. Потому что я умираю без нее, меня ломает и выворачивает. Я подыхаю без нее. И я сам наворотил в своей жизни эпический трындец.
Она сидит в моей крови как вирус, который разносится по венам во все участки моего тела, травит душу, заполняет там все без остатка и раздирает ее мне на части. Где мне, блядь, искать противоядие, я же не могу больше выносить этого.
Стал замечать, что на меня все чаще накатывает полная апатия, я могу часами лежать на кровати, уставившись в одну точку на потолке или сидеть с ее фотографией в руках и гладить ее гладкую поверхность. Хотя бы фотографию, потому что прикоснуться к Нике, у меня возможности нет.
Она нигде не появляется одна. Всегда с кем-то. В университет и на тренировку ее возит жених. В самом университете она постоянно крутится в толпе подруг, которые ни на шаг от нее не отходят. На тренировках возле нее всегда Макс. Я мог бы, конечно подойти к ней, когда она выходит из подъезда со своим Владом, или, когда на тренировке танцует с Максом, но это однозначно будет драка, и тогда я еще больше упаду в ее глазах. Теперь я многое понимаю и учусь держать себя в руках. Может в женском туалете спрятаться и ждать когда она туда зайдет? Хотя тут тоже не факт, что она будет одна.
Я знаю, что любые цветы и самые дорогие подарки на нее не подействуют. Она ценит только искреннюю любовь и настоящую дружбу. Друзьями мы никогда с ней не были, а ее любовь я безжалостно растоптал. Осталась только моя, но, кажется, она ей больше не нужна.
Друзья пытались вернуть меня к жизни и не оставляли надолго одного, видимо настолько я жалко выглядел в их глазах. Я периодически выходил из дома, но только в такие компании, где были только мужики, хотя видеть мне никого не хотелось. Спокойно воспринимал только Игоря.
Мы как раз договорились встретиться сегодня вечером, но он позвонил мне и сказал, что его сестра слёзно попросила присмотреть пару часов за пятилетней племянницей. Игорь не очень хорошо ладил с родителями, но очень любил свою сестру и племянницу, поэтому про отказ не могло быть и речи.
Чтобы окончательно не свихнуться в четырёх стенах своей квартиры я напросился приехать к нему. Звоню в дверь, друг выходит ко мне лохматый и озадаченный. Заходим вместе с ним в комнату, и передо мной открывается следующая картина.
На маленьком стульчике сидит девочка, а перед ней на столе стоит нечто розовое и блестящее с длинными цветными волосами и рогом на лбу. Рядом с этой игрушкой стоит малюсенький горшок, на который девочка старательно усаживает игрушку, затем снимает, заглядывает в горшок и, ничего там не обнаружив, поднимает полные слез глаза на Игоря.
Тот в очередной раз взлохмачивает свои волосы, что-то бубнит и берет в руки длинный лист бумаги, скорее всего это инструкцию понимаю я. – Не спрашивай, – отвечает на мой вопросительный взгляд. Из инструкции нам становится известно, что это единорожка Пупси и она должна гадить на горшок цветной ароматной слизью с блёстками, которая называется слаймами. Но перед этим ее надо правильно накормить специальным кормом для единорогов.
В другое время, я бы поржал над Игорем, пожелал ему удачи и свалил бы отсюда на все четыре стороны. Но сейчас мне надо переключиться и срочно чем-то занять голову. Ну и стыдно признаться, мне немного становится интересно, как это работает. Хочу заранее всё знать, чтобы, когда у меня родиться дочка не упасть перед ней в грязь лицом и впечатлить Нику. Ловлю себя на этой мысли и охреневаю. Вот это приход. Я хочу дочь, маленькую копию моей Вероники. После нескольких неудачных попыток мы понимаем, что ребенок находится на грани большой истерики и начинаем с двойным усердием изучать инструкцию. Позже мы понимаем, что просто забыли переключить режимы с приема еды на качание. И когда у нас наконец все получается, счастлив не только ребенок, но и мы с Игорем. Не хватало только обняться и расплакаться от избытка эмоций. Когда сестра забирает дочку домой, мы с Игорем отмечаем победу над коварной единорожкой и скатываемся под стол в приступе истерического смеха.
– Да, Гоша, это тебе не стаканы опрокидывать в ночном клубе и не девок клеить, тут надо мозги включать, – говорю ему не в силах перестать ржать.
Оказывается в такие минуты для счастья нужно так мало.
Кто бы мог подумать раньше, что когда-нибудь мне в реальной жизни захочется таких вот идиотских розовых единорогов которые будут гадить радугой. Докатился, Кир, нечего сказать. ***
Когда ко мне в очередной раз в гости заходит Игорь, он ошалело смотрит на стены вокруг и крутит пальцем мне у виска. Ну и пусть, мне пофиг. Потом грустно вздыхает и машет рукой.
– Если она тебе так нужна, действуй, че ты сидишь здесь, как отшельник, – орет на меня со злостью.
– Я не знаю, что еще можно сделать, она не хочет меня видеть, просто игнорирует и все, – отвечаю потерянным голосом.
– А ты уже смирился? Отдашь ее другому мужику? – зло спрашивает друг.
– Есть еще вариант утащить ее со свадьбы, – в отчаянии выкрикиваю, – но туда будет сложно попасть, уверен, меня точно не пустят.
– Зачем тянуть до свадьбы, еще же помолвка есть через два дня. Кир, очнись, ты превратился в размазню. Пойдем на помолвку вместе, она проводится с таким размахом, специально для решения деловых вопросов и заключения новых сделок, я знаю несколько способов отвлечь ее жениха. Вот пока я отвлекаю ты и будешь действовать. Хватай и беги. Докажи, что любишь, покажи всю серьезность своих намерений.
– Я и так собирался ее выкрасть, думал по дороге домой перехватить, но она не ходит одна теперь, – с сожалением признаюсь другу.
– Нам нужен еще какой-нибудь союзник. Может с Юлькой еще раз поговоришь? Со мной она говорить точно не будет.
– Да, я попробую. Спасибо тебе, ты меня почти вернул к жизни.
– К жизни пусть Вероника возвращает, искусственное дыхание там, вся фигня, я совсем не по этой части, – ржет мой лучший друг. Я тоже начинаю смеяться, да, он прав. Пора действовать, хватит сидеть убиваться.
Я приезжаю к Юльке, но в этот раз она меня не выгнала. Просканировала взглядом от макушки до пят и впустила в дом.
– А теперь четко и быстро отвечай на мои вопросы. Если хорошо справишься, я помогу тебе.
– Хорошо, давай, – отвечаю хрипло. Я, блядь, так сильно еще никогда в жизни не волновался.
– Зачем тебе Ника?
– Я люблю ее, жить без нее не могу, загибаюсь от тоски, – отвечаю быстро и четко.
– Даааа, – тянет нахмурившись, – здесь я тебе верю, выглядишь в последнее время так себе. На что ты готов ради нее?
– На все, – отвечаю без паузы, – могу жениться хоть завтра.
– Почему не сегодня? – спрашивает прищурившись.
– Мне надо успеть купить кольца и платье ей свадебное, самое лучшее. Было бы правильнее заказать дизайнерское, но его долго ждать, не смогу столько выдержать.
– Еще есть какие-нибудь мысли, как вымолить прощение, только здесь нужно что-нибудь существенное.
– Есть, но мне нужна помощь близких ей людей.
– Ну, я помогу, допустим.
– Надо бы еще Макса подключить. Ты можешь помочь?
– Ну, с этим сложнее, конечно, мы не ладим, – морщится и хмурит брови, – но давай попробуем.
Сижу, жду в машине, пока блондинка собирается. Она появляется и шокирует меня своим видом. Оделась скромнее, волосы забрала в пучок, даже лицо, какое-то другое, макияж что ли смыла не пойму. Я не разбираюсь в этих тонкостях, но она на святошу никогда не была похожа, а сейчас очень даже.
– Так надо, – поясняет свой странный вид, видимо, заметив мой охреневший взгляд.
Я киваю в ответ, ну надо, так надо.
Мы приезжаем в студию танца и заходим внутрь. Блондинка сказала, что Ника сейчас часто пропускает тренировки, пока усиленно готовится к свадьбе, меня, конечно, сразу передергивает от таких слов, но я успокаиваю себя тем, что до свадьбы дело не дойдет.
Нам действительно везет, Ники здесь нет. Юлька машет рукой Максу и просит подойти. Вижу, что он совсем не рад ее видеть, а когда замечает меня, хмурится еще сильнее. Мы уединяемся для разговора в небольшую комнату отдыха и я, набрав воздуха в грудь, быстро начинаю излагать весь свой план. Макс, молча выслушав меня, начинает сканировать взглядом блондинку.
– Давно ты в предатели заделалась? – задает ей вопрос прямо в лоб.
– Я ее хорошо знаю, также, как и ты, и очень люблю. Не хочу, чтоб она наделала ошибок. Думаешь, я в восторге от него? – спрашивает, указав на меня рукой, – да, не дай Бог такого никому, но, к сожалению, мы не выбираем, кого любить. А она любит этого придурка.
Шикарно просто диалог ведут. Обо мне в третьем лице, как будто и нет меня тут. Но я на все согласен, лишь бы получилось.
Я стараюсь, как можно подробнее рассказать Максу свою задумку и за одно, сразу уточняю у него все тонкости. Ему моя идея явно приходится по душе, значит, я вполне могу рассчитывать на его помощь.
Глава 26
Ника
Вот и настал день моей помолвки. Я стою посреди своей комнаты, собранная и готовая, рядом суетится Юлька. Она постоянно что-то поправляет, то платье, то макияж, то прическу. А мне на себя даже в зеркало смотреть не хочется, не потому что не нравится, выгляжу я просто огонь, как сказала подруга, а вот внутри меня, в душе все как-то неспокойно. Еще больше тянуть время, смысла нет, я и так уже прилично задержалась, пора спускаться к гостям. Сначала, все будет, как на обычном приеме, а ближе к полуночи должны объявить о нашей с Владом помолвке. Возле самых дверей меня останавливает Юлька и разворачивает к себе лицом.
– Ника, спрошу в последний раз, ты уверена, что поступаешь правильно? – пытливо вглядывается в мои глаза.
– Уверена, – отвечаю тихо, но голос почему-то дрожит.
Юлька еще несколько секунд смотрит на меня, потом кивает и пропускает вперед. Сейчас у меня такое чувство, что мне нисколечко не поверили.
Кирилл
Я стою в отдаленном углу у окна рядом с большими портьерами, специально, чтобы не привлекать внимание. Понимаю, что не желанный гость. Да и Вероника не должна видеть меня раньше времени. Неотрывно наблюдаю за лестницей, жду и боюсь пропустить момент, когда она начнет спускаться. Меня трясет так, что руки не слушаются, поэтому взять бокал с напитком даже не пытаюсь. Разобью, опять же привлеку ненужное внимание, да и голова должна быть ясной и трезвой. С ясностью, правда у меня проблемы, без Ники ничего не соображаю и с ней рядом, что странно, тоже. Только совсем по-другому. Без нее загибаюсь от тоски и боли, с ней рядом от любви, нежности и страсти. Зря я боялся пропустить её выход, я заранее почувствовал, что она сейчас появится и не ошибся. Поднимаю голову и смотрю в сторону лестницы.
