Элина Бриз
Ненавижу таких, как ты
Пролог
Кирилл
Вылезаю из такси на парковке университета, вижу Игоря и жду, когда он подойдет ближе. В отличие от меня он выглядит свежим, отдохнувшим и довольным. Уверен, что уж его-то ночь удалась на славу.
– Ты че такой, помятый, Кир, – смеется этот придурок надо мной, – ты где зависал ночью, что тебя так потрепали и почему без меня. Ой, фу, а перегаром-то несет. Че за праздник отмечал?
– Да шоу небольшое, сейчас увидишь его не менее фееричное продолжение, – отвечаю со злорадной усмешкой, потому что вижу вдалеке Веронику и машу ей рукой, чтобы подошла. Народу вокруг собралось немало, все-таки большинство ездит к первой паре, так что это лучший момент.
Ника подходит ближе и видимо что-то улавливает в воздухе между нами или считывает на моем помятом лице, потому что сразу вся подбирается и напрягается. В ее глазах мелькает страх, но она быстро берет себя в руки.
Правильно боишься, сладкая. Пиздец тебе.
– Ну, привет, – произношу хриплым с похмелья голосом с изрядной порцией издевки.
– Привет, – тихо отвечает мне.
– Я надеюсь, ты не сильно расстроишься, и не будешь бегать за мной со слезами, если я сейчас кину тебя на глазах у всего университета?
Ника молчит и продолжает упрямо смотреть в мои глаза. Ничего не могу прочитать в их непроглядной тьме, но замечаю, как ее лицо стремительно бледнеет.
– Ты же не думала, что у нас с тобой может быть что-то серьезное? Или думала? – делаю театральную паузу, замечаю мельком, что народу вокруг становится еще больше. То, что нужно. Можно продолжать.
– Или может ты думала, что я с тобой навсегда? Может и женить меня на себе хотела? Ты наверно и задницей своей зачетной передо мной так старательно крутила, чтобы я окончательно поплыл и у меня мозги отключились. Спешу тебя огорчить, сладенькая. Я не из тех, кто женится.
Дальше я чувствую, просто отчетливо ощущаю, что мне надо тормознуть и заткнуться, пока не поздно. Но не могу, потому что во мне сейчас содержание алкоголя, как в ночном баре, а злости и ненависти хватит, чтобы выйти на ринг и завалить кого-нибудь еще до конца первого раунда. К тому же, для меня сейчас ее молчание и показное равнодушие, как красная тряпка на быка.
Наклоняюсь вперед, чтобы меня кроме нее никто не слышал.
– Ты же понимаешь, для чего была нужна мне?
По настойчивому кашлю где-то за спиной понимаю, что меня слышит еще и Игорь. Плевать, у меня от него секретов нет.
Ника по-прежнему стоит передо мной, как статуя, никаких эмоций, никаких движений, никаких слов, только очень бледная. Она молча сует руки в карманы, достает наушники, втыкает их в уши и, развернувшись на каблуках уходит в другую сторону от парковки.
Что, блядь? И это все? А как же истерика? Как же слезы? Я даже на пощечину рассчитывал.
Я не готов был к тому, что все это вот так вот закончится, что она так быстро уйдет. Ощущение, будто самую важную часть вселенной забрали… безжалостно, жестоко, бессердечно и больно.
Стало ли мне легче после того, как я вывалил на нее все это дерьмо? Однозначно нет.
Наоборот, навалилась какая-то тоска и безвыходность, мать ее. А еще в глубине души зарождалось чувство, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Откуда блядь, оно могло там взяться? Откуда? Игорь хватает меня за локоть и уводит к машине. По его лицу читаю, что он в не хилом таком шоке и не одобряет моего поведения. Плевать, я в одобрении и не нуждаюсь.
Глава 1
Ника
Юлька лежит на моей кровати и слишком заинтересованно изучает новостную ленту в своем телефоне. Сразу понятно, что зависает в социальных сетях.
– Ну, что на этот раз, Юль? Нам же готовиться надо, ты вроде за этим ко мне и пришла. Чем раньше мы начнем, тем раньше освободимся. Ты же знаешь, что мне на репетицию скоро ехать, – смотрю на подругу раздраженно.
Сажусь за стол, раскладываю тетради и учебники, включаю ноутбук и жду, когда он загрузится.
– Блин, Ника, ну ты и зануда. И презентация твоя тоже сплошное занудство. Я уж не говорю про нашего препода по экономике, который все это задает, – начинает ныть в ответ.
– Ты же говорила, что он душка и ты в него влюблена без памяти, – тут же перебиваю, чтобы не пререкаться с ней из-за учебы.
Да, Юлька совсем не любит учиться. Поэтому заставить ее что-то делать практически невозможно и под силу только мне. Мы учимся на третьем курсе и каждый раз во время сессии я не могу поверить, что она не вылетела из-за многочисленных долгов.
Вот умеет человек выкручиваться из любой ситуации. Пофлиртует с многочисленными поклонниками-однокурсниками, поулыбается преподавателям и все дело в шляпе: одни пишут ночами за нее рефераты, другие готовы простить пропуски и принять зачеты.
– Да, влюблена, конечно. Ты же знаешь, у меня таких любимых еще человек десять наберется. Ну, не могу я, чтобы один раз и навсегда. К тому же, я красивая, а они все ждут моего внимания. Разве могу я кого-то одного выбрать, если они все могут быть полезны в свое время…, – смешно морщит нос и при этом хихикает.
– Ну, ладно, давай ты мне сейчас сразу вывалишь все то, что там увидела в своем телефоне и больше мы к этой теме не возвращаемся, пока не закончим презентацию, – строго говорю, приготовившись внимательно выслушать очередные оды какому-нибудь красавчику.
– Ника, ты не поверишь. Угадай, кто вернулся? – загадочно произносит и начинает играть бровями. Вот ведь дурочка.
– Ну и? – нетерпеливо перебиваю.
– Кирилл Гордеев!!! Он вернулся!!! – торжественно произносит и, увидев мое равнодушное выражение лица, добавляет. – Ну, он же тебе нравился, помнишь? Ты сама говорила.
– Юль, я просто сказала тебе когда-то, что он, пожалуй, самый красивый парень у нас в универе, НО… он просто богатый придурок, понимаешь? Мажор. И ведет себя так же. И все его друзья и вся компания – это избалованные, наглые, не знающие границ, придурки. По крайней мере, до отъезда он был таким, не думаю, что что-то поменялось. И ты прекрасно знаешь, что я таких всегда избегаю.
Год назад Кирилл Гордеев вместе с родителями переехал в наш город и впервые появился в нашем университете. Он даже учился на том же факультете, что и мы с Юлькой, только он на четвертом курсе, а мы на втором.
Очень красивый брюнет с совершенно чистыми голубыми глазами, из очень богатой семьи. Он моментально стал кумиром всех девочек и предметом зависти всех мальчиков. Вокруг него, как это часто бывает, быстро образовалась компания ему подобных богатеньких детишек, которые, как и он, ни в чем себе никогда не отказывают.
Вот он и не отказывал. Пользовался девчонками, забивал на учебу, не пропускал ни одной тусовки, вербовал в свое рабство вечных батанов, которые делали за него курсовики, рефераты и все тому подобное. Короче, как бы сказала моя бабушка, скурвился паренек. И даже кристально чистые голубые глаза не помогли ему устоять перед многочисленными соблазнами.
После того, как он прокутил весь первый семестр, его родители вынуждены были уехать куда-то за границу по работе, ну и прихватили сыночка с собой, оформив ему перевод в другой университет. Но видимо, работа там закончилась, и его семейство захотело вернуться обратно в родные края.
– Ладно уж, давай делать эту твою презентацию, – скорбно тянет подруга и нехотя поднимается с кровати, – но все равно он классный, немного сбился с пути истинного, но … может он изменился за эти полгода, – мечтательно произносит и пристраивается рядом со мной.
– Ага, мечтай, подруга. Уж лучше пусть тебе нравится препод по экономике, он хоть и скучный, но не будет сначала в наглую при всех зажимать тебя на тусовке, а потом на следующий день делать вид, что не знает.
– Ой, перестань, – морщится Юлька, – в тихом омуте, как известно, черти водятся. Может Владимир Евгеньевич такой шалун, что мне и не снилось, – мечтательно произносит и рукой взбивает волосы.
Переглядываемся и начинаем смеяться. После приступа веселья мы все-таки садимся за учебу и мне удается целых три часа удержать подругу на одном месте за столом. Когда презентация готова, встаю, разминая спину и шею, и плетусь к своему шкафу.
Надо собираться на репетицию. Сегодня Макс обещал рассказать про новое помещение, светлое и намного большее по площади, чем предыдущие. Там можно будет танцевать, ни в чем себя не ограничивая, потому как, зал для танцев находится на территории закрытого клуба, а туда, насколько мне известно, так просто не попасть и поэтому нам никто не будет мешать.
Заниматься танцами я начала с пяти лет. Сначала родители отдали меня на гимнастику, потому что я, по их словам, ни секунды не сидела на месте. Потом, к гимнастике добавились еще и латино-американские танцы, но это уже мама настояла. Там мы с Максом и познакомились, сразу же подружились и с тех пор всегда танцуем с ним в паре.
Ну, а потом мы выросли. Подростками многие захотели уйти в современные направления уличных танцев, участвовать в батлах, организовывать соревнования, делится опытом. И мы не стали исключением.
Ушли практически в полном составе в новую танцевальную студию в нашем городе, где преподаватели танцев по возрасту были совсем немного старше нас. Основными для себя я выбрала направления dancehall, dh female, Макс – breaking, hip-hop. Многие ребята учились сразу нескольким направлениям, как мы с Максом.
Однажды в нашу студию пришла новенькая пара, Олег и Даша. После основного занятия, когда мы дурачились между собой, они показали нам танец, который заставил нас шокировано застыть в изумлении. Смотрели фильм «Грязные танцы» с Патриком Суэйзи? Ну так вот что-то подобное мы и увидели. Это было… охренительно, одним словом.
В основе самого танца – кубинское мамбо, остальные все движения задействованы в модерне. Наши ребята исполняли уникальные поддержки, ритмичные шаги, вращения. Тогда мы просто зависли на этом выступлении и загорелись новой, безумной идеей.
Теперь мы встречались с ребятами на отдельной территории и не только совершенствовали свои основные направления, но и учились танцевать эти самые «грязные» танцы. Конечно, сложные элементы и поддержки были нам недоступны, но мы ставили свои танцы. Многие движения исполнялись спонтанно, выдумывались на ходу, и в итоге получалось очень горячо и чувственно.
Здесь мы тоже танцевали в паре с Максом. Мне всегда было легко с ним, а ему со мной, мы даже вместе учились в школе, сидели за одной партой, но ничего, кроме дружбы, нас с ним никогда не связывало, и мы прекрасно существовали вместе во время танцев.
Когда-то давно, еще в одиннадцатом классе, я была влюблена в его друга, Сергея. Мы даже встречались с ним целых полгода. Но вот только для меня тогда все закончилось очень плачевно. Этот козел напился на выпускном и прямо в женском туалете ресторана, где гуляли выпускной, трахнул официантку. К слову это видела не только я, но и еще девчонок десять, которым приспичило припудрить носики.
После этого, естественно, видеть его я больше не могла и слышать о нем тоже. Знаю только от подруг, что Макс разбил ему лицо об раковину в этом же туалете, за то, что эта сволочь так со мной поступила. Друзьями они быть с тех пор перестали, а я для себя поняла, что лучшего друга, чем Макс, просто и быть не может.
– Никуля, только не говори, что ты пойдешь в этом!!! – шокировано произносит Юлька, увидев, как я выбираю обычную толстовку и джинсы, – это же какие-то ужасные немодные тряпки.
– Да, Юль, я пойду в этом. В зале все равно переоденусь в футболку и шорты. И сколько раз тебе говорить, что я всегда, подчеркиваю всегда, одеваюсь так, как мне удобно, – с недовольством ворчу на подругу.
– Ну, как так можно-то, а? При твоих-то возможностях, одеваешься, как бедная студентка, которая закупилась в местном секонд хенде, причем не в самом ходовом, – сморщившись отвечает мне Юлька.
– Ты же в курсе, что ребята не знают, что я из богатой семьи и в универе никто не знает, кроме тебя и Макса, но вам я доверяю, – говорю, тыкнув пальцем в подругу.
– Да, знаю я, но можно ведь и джинсы и ту же толстовку выбрать из недорогих, но модных вещей…
– Ой, только не включай мою маму сейчас, хорошо? У меня полный шкаф модных, ненужных шмоток. А я всегда ношу вещи, которые люблю и в которых удобно. Все. Точка.
Подруга молча поднимает руки, признав поражение и мы выходим из комнаты. Мне нужно незаметно проскочить на улицу, потому что родители, естественно, не в курсе куда я ухожу почти каждый день и чем там занимаюсь.
Если я в такие моменты по пути встречаю маму, приходится придумывать отмазки, потому что в то время, когда я занималась латино-американскими танцами всех все устраивала, но потом, когда ушла в модерн, мама меня не поддержала, сказала, что это недостойное занятие для девочки из такой семьи, как наша. Поэтому, чтобы ни с кем не ругаться, я просто не говорю, куда ухожу, ну или придумываю уважительную причину.
Раньше, когда наша семья была со средним достатком, все было намного проще. Но потом объявился мой на всю голову отбитый, но очень богатый дед. В свое время он очень настаивал на договорном браке между моим папой и какой-то там дочкой его богатых друзей. А мой папа в то время уже был на всю катушку влюблен в маму, поэтому благополучно послал деда куда подальше, ушел из дома и начал свой бизнес с нуля.
С мамой они вскоре поженились и у них родилась я. Сильно разбогатеть у моего папы не получилось, но и бедняками мы не были. Мама не работала, занималась моим воспитанием и домом. Только иногда помогала папе разобраться в бумагах, но она больше творческий человек, поэтому я в детстве ходила в музыкальную школу, на танцы и в художественную школу.
Мама всегда называет меня полным именем, Вероника, и считает, что девочке самое главное получить хорошее воспитание, образование, желательно музыкальное, выйти замуж за любимого человека и посвятить себя мужу и детям.
Я такой точки зрения не разделяю, потому что считаю, что выйти замуж в двадцать лет, при этом, успев получить только музыкальное образование, это перебор. А мама уже была готова записать меня в старые девы, постоянно сокрушалась о том, что у меня такой хорошей девочки еще нет хорошего мальчика…
Ой, знала бы она, с какими мальчиками я предпочитаю общаться и что мы вытворяем этими своими танцами восемнадцать плюс … разочаровалась бы во мне до конца жизни.
Ну, так вот, дедуля мой долго игнорировал своего единственного сына, то есть моего отца, но, когда здоровье его подкосило, в виде сердечного приступа, решил, что оставить все свои миллионы лучше все-таки своей кровиночке, а не приюту для домашних животных.
Вот родственники и помирились. Но дед до сих пор так и не воспылал любовью ни к моей маме, ни ко мне. Думаю, главной причиной нелюбви было то, что я родилась девочкой, а наследника-мальчика, которому можно было бы оставить весь свой бизнес, в нашей семье так и не появилось.
Нас с мамой это особо не расстраивало, виделись мы с ним крайне редко и не зацикливались на этой проблеме. С другой стороны, боюсь даже представить, что было бы, если бы мой дед принял меня и начал готовить приемника в моем лице для своего бизнеса. А уж, что было бы, если бы он узнал, какими танцами я увлекаюсь… Эх, полетели бы головы с наших плеч.
Папа быстро сумел вникнуть в дела новой фирмы и уже во всю заключал выгодные сделки, поэтому мы купили большой загородный дом с бассейном и переехали туда жить. У каждого из нас теперь была своя машина.
Права у меня тоже были, но пользоваться этими благами я не могла, чтобы не засветиться перед своими старыми друзьями. Мы дружили с детства, они все жили в том же районе, что и наша семья до переезда, ненавидели богатых мажоров, потому что те, как правило, вели себя почти всегда по-хамски. Особенно, это проявлялось в стенах университета. Многолетней дружбой рисковать я была не готова, поэтому про свое социальное положение благополучно отмалчивалась.
***
Репетиция проходит, как обычно, в бешеном ритме. Физически мы выжимаем из своего организма все силы, потому что нам предстоит танцевальный сезон. Несмотря на это, мы вполне могли позволить себе немного задержаться, чтобы после душа поговорить, обменяться новостями и просто посмеяться от души.
Макс делится с нами новостями по поводу нового помещения. Единственный минус здесь, пожалуй, в том, что нужно скидываться на аренду.
Отвожу Макса в сторону, пока остальные смотрят фотки нового зала.
– Слушай, Макс, – говорю ему тихонько, – давай большую часть аренды буду платить я. А остальное разделим между собой. Я бы могла платить и всю сумму без проблем, но это будет очень подозрительно и перед друзьями и перед моими родителями, потому что со счета будет списываться одинаковая сумма определенного числа каждого месяца.
– Да, Ника, так будет лучше, просто сумма очень большая и не всем она по карману, – Макс какое-то время выразительно смотрит мне в глаза, словно сомневается говорить или нет, а потом нерешительно продолжает, – тут такое дело… Вообще, наш арендатор не против, вернее ему даже выгодно, если мы будем проводить на его территории соревнования и баттлы, приглашая участников из разных городов. Он хочет привлечь побольше молодежи. За это он готов делать нам очень хорошую скидку каждый месяц за аренду и еще платить процент от выручки в те дни, когда проходят выступления.
Выдает мне всю информацию и внимательно смотрит в ожидании реакции.
– Макс, а зачем ему это, ты не уточнил? Это как-то странно…, – с сомнением смотрю на друга.
– Спросил, конечно. Он говорит, что у него здесь недалеко бар и, если есть возможность посмотреть крутое молодежное шоу, то у них будет больше клиентов.
– Макс, ты с ума сошел что ли, – возмущаюсь громко, но потом сразу перехожу на шепот, чтобы нас никто не слышал, – ты представь реакцию пьяных клиентов на такие танцы, они же будут пытаться снять девочек. Мы не стриптизерши.
– Ника, подожди, ты не поняла, – быстро меня перебивает, – у него там все очень прилично, я даже сходил посмотреть. Куча охраны и только свой круг гостей. Никто из посторонних в клуб не попадает. Да и мы в праве сами выбирать, с какой программой выступить. Ты же знаешь, есть разные направления …. Мы же не будем включать в программу выступлений наши откровенные танцы, те, что только за закрытыми дверями нашего зала танцуем.
– Ну, допустим, все так, как ты говоришь, – немного успокоившись, отвечаю, – но ты же знаешь, что я никогда не участвую в таких выступлениях, так что это не мне решать.
– Да, знаю, конечно. Хотя, очень жаль, потому что ты лучшая, впрочем, как и я, – тут же смеется этот гад.
В ответ, замахиваюсь полотенцем и смеюсь вместе с ним.
– Юморист, блин.
Постепенно мы расходимся по домам, завтра снова вставать к первой паре, поэтому единственное мое желание поскорее лечь спать. Я даже про ужин забываю, хотя ела в последний раз в обед, а потом травила себя кофеином несколько раз.
Глава 2
Утро наступает слишком быстро, кажется, только легла и уже слышу бесячую мелодию своего будильника. Почему бесячую? Специально выбирала, чтобы не было соблазна дослушать песню и поваляться подольше. Соскакиваю с кровати и плетусь в душ.
Когда спускаюсь к завтраку, папа уже заканчивает трапезу, а мама ставит перед моим носом тарелку с кашей и чай. Конечно, у нас для этого есть домработница, но мама всегда делает это сама, словно контролирует, чтобы никто не ушел голодный.
Вот не люблю утром чай, потому что для того, чтобы окончательно проснуться мне нужен кофе, но маме лучше об этом не говорить, поэтому кофе я куплю себе в универе, а сейчас со смиренным видом съедаю свой завтрак.
За мной, как всегда, заезжает Юлька. Чтобы нигде не спалиться, на своей машине я не езжу. Мы быстро доезжаем до места и первым делом покупаем по стаканчику кофе. После первой пары я вроде потихоньку начинаю просыпаться и это очень кстати, потому что следующая у нас экономика, нужно защищать презентацию.
Юлька всю пару строит глазки своему любимому преподу, пока защищаемся, улыбается своей фирменной улыбочкой, а после томно вздыхает, накручивая на пальцы локоны своих идеально уложенных волос.
Когда, после звонка, мы с Юлькой начинаем двигаться к выходу, нас останавливает Владимир Евгеньевич.
– Девочки, я могу вас попросить отнести эти контрольные работы пятого курса на кафедру, в мой кабинет? Мне сейчас нужно идти на пару в другой корпус, боюсь опоздать.
– Конечно, можете, Владимир Евгеньевич, – с придыханием произносит Юлька и прикусывает нижнюю губу. На что препод растерянно хлопает глазами, а я еле сдерживаю себя, чтобы не расхохотаться при всех.
Неисправимая, блин!
Быстро хватаю стопку контрольных работ и тяну ее за локоть к выходу, пока она еще что-нибудь не выкинула. Бегом спускаемся по лестнице на третий этаж и тут вдруг на полном ходу в меня врезается какой-то парень, а так как я абсолютно была не готова к столкновению, вся стопка бумаг, что была в моих руках разлетается в разные стороны и я с ужасом замечаю, что некоторые бумажки пролетают через лестничный пролет на второй этаж и приземляются прямо на головы каких-то парней.
– Ты, блин, смотришь вообще, куда прешь, придурок, – начинает орать Юлька на паренька, который чуть не сбил меня с ног. По ошарашенному виду и полной растерянности на его лице, прихожу к выводу, что это первокурсник. Он сбивчиво начинает извиняться.
– Давай, помогай собирать теперь, чего стоишь! – прерывает Юлька поток его бессвязных «прости».
В то время как мы ползаем на корячках, собирая эти несчастные контрольные, компания парней со второго этажа, которая, судя по всему, словила на голову часть бумажек, поднимается по лестнице и оказывается стоять рядом с нами.
Я задираю голову вверх и просто замираю в ужасе, потому что передо мной, грозно сдвинув брови, стоит Кирилл Гордеев. Начинаю медленно подниматься во весь свой рост, как оказалось очень незначительный, по сравнению с этим амбалом, что сейчас пытается четвертовать меня взглядом. Смотрю в глаза главарю этой банды, вернее будет сказать главарю всего этого университета, задираю вверх подбородок, сжимаю кулаки так, что ногти врезаются в ладони и выпаливаю:
– Отойди, че встал на дороге!
Брови этого красавчика взлетают вверх, на губах появляется противная, но безумно привлекательная усмешка. Видимо он не ожидал, что я проигнорирую его привлекательность и не потеряю дар речи, как другие девчонки.
– Так, так, так… и кто это у нас тут такой бесстрашный? – вот черт, у него даже голос такой, что шансов не расплавиться и не стечь прямо под его модные ботинки, у меня с каждой минутой все меньше.
Аууу, Никуля, что за мысли у тебя в голове. Может кофе был слишком сладким или карамель не стоило добавлять в напиток, совсем мозги засахарились.
А этот брутальный красавчик тем временем продолжает гипнотизировать меня взглядом, а потом переворачивает лист в своей руке и его лицо просто звереет на глазах. Упс, это, наверно, контрольные работы этих болванов с пятого курса были.
Твою мать, попала так попала, и ведь не сбежишь, с одной стороны Юлька стоит, с другой застыл очкарик-первокурсник, а за спиной Гордеева его многочисленная свита.
– Ты хоть понимаешь, что натворила, мелочь лохматая? – рявкает на меня это огромное чудовище и брезгливо проходится взглядом по моей одежде.
И видимо, раз на мне нет брендовых шмоток, то я уже и не человек вовсе. А лохматой, судя по всему, он назвал меня из-за моих длинных распущенных волос, которые растрепались пока я ползала по полу и собирала эти несчастные листочки.
– Ты подставить что ли нас с ребятами решила, выкинув наши работы, будто их и не было. А не боишься, что ответка прилетит такая, что не осилишь. А если я сильно постараюсь, то и из универа вылетишь, как пробка, – продолжает угрожать эта детина, надвигаясь на меня, как скала.
Но это предположим вряд ли, я-то тоже не так проста, как кажется на первый взгляд.
От этой мысли чуть не захихикала. И нет бы мне хоть какое-то подобие страха на лицо напустить, так нет, даже в голову такое не пришло.
Тем временем, мажор хватает меня за рукав толстовки и притягивает к себе так близко, что у меня аж дыхание перехватывает. У меня в этот момент получается только в шоке смотреть на него, широко распахнув глаза, и молчать.
– Сейчас ты аккуратно соберешь все листочки, отнесешь их на кафедру, под моим чутким руководством, а потом мы решим, что с тобой делать, – говорит и начинает так мерзко улыбаться, что у меня мурашки по спине расползаются. От нехорошего предчувствия, скорее всего. Но это, блин, не точно. Может и голос его так на меня действует или взгляд.
– Слушай, Кирилл, – вдруг вмешивается бесстрашная Юлька, – это я несла ваши контрольные работы и случайно уронила, давай мы между собой этот вопрос решим, а подруга моя на пару опаздывает, пусть идет, – и начинает так улыбаться, что даже меня слепит белизна ее зубов.
Но мерзавец на ее улыбки не ведется, только звереет еще больше, плотно сжимая не по-мужски красивые губы. Тьфу, блин. Ну и мысли у меня.
– Мне все равно кто нес и кто выронил, собирайте, обе! И побыстрее, хватит трепаться!
Видимо, это было последней каплей для моей не выспавшейся нервной системы, потому что я раздвигаю губы в самой гаденькой улыбке, на которую только способна, и перехватив несколько листов из пачки, разрываю их пополам с чувством полного удовлетворения.
– Ну, все, доигралась, мышь лохматая! Тебе конец! – рявкает на меня брюнет, переглядывается со своими сообщниками и кивает головой в мою сторону, а потом в Юлькину.
После этого, нас обеих быстренько закидывают на плечи и несут вниз по лестнице. Меня хватает Кирилл, а Юльку видимо, его друг. Я просто потрясенно молчу, вцепившись намертво в модную толстовку этого гада, потому что истерить это вообще не мое, а вот подруга моя вырывается изо всех сил, еще и ругается, как сапожник.
Сначала я никак не могла понять, зачем мы спустились на первый этаж, но потом, когда завернули в сторону левого крыла, до меня начало доходить. В этой стороне находится бассейн. Они что, твою мать, нас пытать что ли собираются? Вижу, что Юлькино лицо тоже перекосило от такой догадки.
– Мальчики, может, договоримся, – с дрожью в голосе начинает причитать Юлька, – на улице конец сентября уже, мы же замерзнем и заболеем.
Вот что-то мне подсказывает, что не за сырую одежду так переживает подруга, а из-за того, что тушь потечет, и она не дай бог, в таком виде встретит красавчика какого-нибудь.
– Поздно ныть, убогие! – хахмит этот урод, – надо было раньше думать, кому на голову падать.
Дружки этого децибела начинают ржать вместе с ним. А потом наступает апокалипсис, потому что мы с Юлькой с громкими визгами летим в бассейн, прямо в чем были. Одежда мгновенно намокает и тянет ко дну, затрудняя движения. Вот как можно быть такими придурками, они ведь даже не удостоверились, умеем ли мы плавать. Просто бросили нас в бассейн, развернулись и ушли.
Мы с Юлькой, с трудом выползаем из бассейна и пытаемся отдышаться. С нас ручьем стекает вода, глаза щиплет то ли от хлорки, то ли от туши, которой были накрашены глаза.
– Ну, какие будут предложения, – спрашиваю у Юльки, отжимая волосы и стирая воду с лица мокрыми рукавами толстовки. Мда, водичка-то холодная в бассейне сегодня, видимо подогрев еще не включали. Вообще странно, что здесь никого не оказалось и еще более странно, что мажоры знали об этом.
– Убить этих придурков, – отплевываясь от воды и убирая сырые волосы с лица, выдыхает Юлька.
– Убить, это слишком просто, – заявляю на полном серьезе, – но над этим мы подумаем позже. Я имела в виду, как мы будем добираться домой в таком виде.
– Как, как… – рассуждает спокойно моя подруга, – прямо так, как есть. Пошли, пока совсем не околели.
Мы выходим из бассейна и решаем пройти через женские душевые, затем в раздевалку, тоже женскую, естественно. А оттуда уже придется у всех на глазах идти через первый этаж на улицу. Но тут видимо всевышний решил, что наши силы еще недостаточно иссякли и нам можно послать еще испытаний. Хотя это никакой ни всевышний, а банда недалеких недоразвитых придурков. Дверь в раздевалку оказалась заперта снаружи.
– Вот ведь, уроды, – рычу я, долбанув по двери ладонями.
– Ну, ни скажи, один там просто обалденный красавчик, да и остальные ничего так, – рассуждает моя любвеобильная подруга.
– Веришь-нет, сейчас меня этот факт вообще не трогает. Что делать-то будем? – раздраженно спрашиваю и обхватываю плечи руками, – я посинела уже вся. Блин, как холодно.
– Сдается мне, мальчики хотели, чтобы мы прошли через мужские душевые и раздевалку, – с печальным вздохом разводит руками, – они же понимают, что через кабинет тренера мы не рискнем пройти, нам может нехило прилететь за то, что мы в бассейне искупались в одежде. И уверена, что нашим объяснениям, что мы не сами туда нырнули, никто и близко не поверит.
– Да, ты права. Ну, пошли тогда, я не могу больше ждать, зубы стучат уже и губы наверняка синие.
Хватаю Юльку за руку и несусь в сторону мужских душевых. Закрываю глаза ладонью и проскакиваю быстренько мимо. Судя по тишине, там никого нет, хотя бы в этом нам повезло.
Влетаем в раздевалку и видим в левом углу уборщицу. Она, наклонившись, обтирает скамейки. Быстренько пробегаем мимо нее, чтобы не успела ничего понять и, наконец, оказываемся в коридоре первого этажа.
Тут я понимаю, что наше везение на этом закончилось. Сейчас перемена и народу навстречу попадается очень много. Все смотрят на нас, как на ненормальных и, неоднократно оглядываясь, провожают наши спины ошалевшими взглядами.
Когда мы выходим на крыльцо, я готова завыть в голос, потому что на улице идет такой ливень, будто природа решила выдать годовой запас осадков. С одной стороны терять нам уже нечего, но с другой, учитывая, что сейчас конец сентября и температура еле достигает отметки плюс пять, замерзать еще больше не хочется.
– Ну что, бежим к машине, – обращаюсь я к Юльке, – надеюсь, ты точно помнишь, где ее оставила.
– Ага, давай, – подхватывает мою руку и мы выбегаем под дождь. Ледяные стрелы дождя хлещут по лицу так сильно, что даже дышать получается с трудом. Когда мы достигаем парковки и бежим вдоль длинного ряда машин, до нас начинают доноситься сигнальные гудки и мужской хохот.
– Вот ведь суки, – зло бубнит Юлька, запрыгнув на водительское сиденье. Одновременно включает зажигание, подогрев сидений и печку.
Я оглядываю парковку и замечаю, что наша любимая компания богатеньких ушлепков сидит в полном составе в машине, громко слушает музыку и ржет не своим голосом, судя по всему, над нами. Юлька заводит машину, но тут я обращаю внимание на то, что окна у них в машине открыты, то ли, чтоб музыку было слышно всем остальным, то ли жарко им там сидеть в полном составе.
