Ясмина Сапфир
Убить нельзя научить. Книги 1 и 2
– Ольга-Ольга… Теперь можешь и не пытаться от меня открещиваться. Твое тело и твои восторги уже сказали «да». Рано или поздно скажешь и ты, – хрипло выдохнул проректор. Как-то немного напряженно хохотнул и снисходительно провел рукой по моему плечу. И так же снисходительно, в стиле «чем бы дитя ни тешилось», «на тебе, маленькая, только не плачь», убрал пятерню.
Воспользовавшись неожиданной свободой от беспардонных лапищ Вархара, я рванула в сторону.
И, слава богу, кто-то подхватил под руку и быстренько оттащил к окну.
Слася! Моя маленькая спасительница!
– Представляешь! Меня пригласили на танец уже двадцать четыре раза! – восторженно защебетала она. – Пятнадцать раз я отвергла хулиганье из родной группы. Пусть помучаются! А сколько мне записок с телефонами насовали… У-у-ух.
И Слася полезла в карман.
Кармашек у бирюзового платья был маленький, но воистину женский.
Особенность «воистину женских» карманов в том, что там может поместиться невероятное количество вещей. В карман не больше спичечного коробка мои подружки умудрялись засунуть: помаду, пудреницу, тушь, кошелек, визитницу и документы. И так, по мелочи: штук двести дисконтных и банковских карточек.
Слася была талантливой девушкой. Из кармашка размером не больше половины ладони она достала и повертела у меня перед глазами кипу бумажек. Записки были всех размеров и форм – от тетрадного листа до формата А2, от аккуратно вырезанных квадратиков до кругов и многогранников. Похоже, местные ухажеры свято верили в то, что чем больше листок и крупнее цифры, тем соблазнительней телефон. Даже удивительно, что никто не принес Сласе плакат, в ее рост высотой.
Стоило немного расслабиться, отвлечься, как меня снова дернули за руку.
Я показалась себе куклой, у которой вскоре станет одной рукой меньше. И придется отправиться к Доктору Шоку. Он, кстати, уже вовсю отплясывал нижний брейк возле женщины на полторы головы выше Вархара.
Дивная пара произвела фурор еще в момент их появления на вечере. Мастгури едва доставал плечистой и стройной брюнетке до пупка. Зато вместо того, чтобы степенно придерживать спутницу под локоток, преспокойненько обнимал длиннющей рукой ее ягодицы. И нежно так водил по ним ладонью, временами, словно бы совершенно случайно, попадая под широкую юбку короткого черного платья. От самых неожиданных и нескромных движений его ловких пальцев брюнетка смешно подпрыгивала и трясла мускулистыми ногами.
Даже на балу Ламар Мастгури умудрился довести до шока не только свою женщину, но и окружающих. Немало студентов неосторожно обзавидовались доктору Шоку и попытались повторить движения его шаловливых пальцев на ягодицах собственных дам. Громкая музыка почти заглушила их крики, грохот падения тел и «контрольных» ударов черепов о камни пола.
Мастгури оглянулся, улыбнулся так, что те, кто вставал, упали снова, и ласково предложил:
– Ребята, я готов оказать вам и первую, и вторую, и даже третью помощь! По методу гиппопотама… Тьфу! По клятве гиппобрату… Да не-е-ет же! По клятве Гиппократа!
Студенты подскочили как ошпаренные. В ужасе похватали выбитые зубы, наверное, на память, приподняли опухшие от синяков веки и стройным хором отреклись от помощи доктора Шока.
– Ольга, потанцуем?
Образ Драгара с розой в зубах, и акульим оскалом еще долго преследовал мое воображение.
Не говоря уже о спортивном костюме помощника. На танцевальном вечере он смотрелся гораздо примечательней, чем самые смелые наряды леплеров. Тех хотя бы можно было спутать со светомузыкой оригинальной, а то и вовсе волшебной конструкции.
Разглядывая мешковатые серые трико помощника, сильно растянутые на коленях, и черную майку-алкоголичку между полами угольной спортивной куртки, я даже забыла о главном. О том, что он снова, безо всякого разрешения и повода назвал меня по имени, без отчества.
Или опять сработал ужасающий «эффект платья»?
Не успела обдумать эту идею, случилось нечто совсем уж изрядное.
Откуда ни возьмись, возле нас с Драгаром появился Вархар. Я готова была поклясться, что не видела его нигде поблизости. Но проректор собственной персоной возвышался рядом со мной, напротив помощника.
Я ожидала очередную пламенную речь о том, куда Вархар отправит Драгара, если тот не прекратит «пялиться на мою женщину». Но, как уже повелось, ошиблась.
Легким ударом ноги Вархар послал Драгара туда, куда я сама собиралась минуту назад. В другой конец зала, подальше от воинственных скандров.
Драгар летел как смерч, сметая все на своем пути. Спиной напоролся на таллинов, и они начали падать друг за другом как домино.
Наступил на «модель молекулы». Дернулся в тщетной попытке освободить ноги, но они безнадежно запутались в ногах-руках-головах-телах. Драгар беспомощно плюхнулся на шею одного из студентов, зачем-то взмахнул руками и… повалился вниз. Но мощь вархаровского посыла на этом не иссякла.
Куча-мала закачалась и поехала, увлекая за собой Драгара. Докатилась до беспечных леплеров. Ничего не замечая, они продолжали спокойно танцевать свой ленивый танец. Куча-мала проехала по леплерам как каток по снежным барханам. И большая часть «ленивых плясунов» присоединились к всеобщему веселью – стали неотъемлемой частью клубка тел.
– Вот это я называю импульсом! – хохотнул Вархар, указывая мне на дело рук своих. – Физику нужно изучать экспериментально! Как Ньютон! – добавил глубокомысленно, воздев палец к потолку. – Он изучал на собственной башке. А твой непутевый и крайне недогадливый аспирант – на своей. И не только на ней. Как там у вас говорят? Дурная голова – геморрой в заднице? Не?
Я только открывала рот, как рыба, выброшенная на берег, мысленно оценивая масштаб катастрофы. Увы! Это были лишь цветочки!
Куча-мала докатилась до стены, врезалась в нее и провернулась несколько раз. Уверена, посыла Вархара хватило бы, чтобы она доехала и до потолка, но неподалеку удивленно присвистнул Мастгар. От ударной волны его дыхания клубок тел рассыпался, и ошарашенные студенты распластались на полу. Леплеры так и остались лежать, надсадно переводя дыхание. Сальфы нервно дергались, словно все еще танцевали. Таллины покатились бревнами куда-то в сторону.
Драгар вскочил на ноги первым. Глаза его бешено вращались, от оскала мне захотелось немедленно уйти в стену.
– Ты не хозяин Ольге! Я хочу с ней танцевать! И буду танцевать! – выпалил помощник, и в несколько прыжков добрался до нас. Я на всякий случай шарахнулась в сторону. Благоразумие проснулось после долгой и затяжной спячки. И первым делом заткнуло кляпом эмансипированные гены, уже готовые выплеснуть на скандров очередные феминистские не-восторги. Такое чувство, что ни Вархару, ни Драгару и в голову не приходило, что на пути их танца «с Ольгой» есть еще одно, малюсенькое препятствие – мое, собственное мнение.
Рука помощника потянулась к моей талии, но… легла на талию Вархара. Ловкий проректор очень вовремя загородил меня и теперь плотоядно усмехался в расширенные от удивления глаза Драгара. Дав парню секунды, чтобы осознать собственный конфуз, Вархар со всей дури дернул его на себя и ловко отскочил в сторону. Драгар полетел вниз, и грохнулся на пол, у ног до ужаса довольного собой проректора.
– Короче! Скажу я тебе, Максдрагар, одну простую истину, – процедил он сквозь зубы. – Если ты еще хоть раз хоть какой-то частью тела притронешься к моей Ольге… Можешь с этой частью тела загодя проститься. Я дам тебе на прощание с ней пару минут. Если очень будешь умолять, целовать ноги – десять. А потом оторву.
– Парни, ой… ребята… ой… скандры… Вархар, Драгар, – пока я судорожно искала подходящие для обоих эпитеты, варвары заняли подозрительно немирные стойки. Ближайшие к ним танцоры еще подозрительней вжались в стены, дальние – рассыпались по сторонам.
– Да ладно ва… – я попыталась встать между скандрами. Но Вархар подпрыгнул, пробежал несколько метров, оттолкнулся руками от пола и перелетел через меня как какой-нибудь Брюс Ли.
Я ошарашенно наблюдала, как проректор приземляется рядом с Драгаром, хватает его за шкирку и… начинается веселье.
Воинственными воплями скандры легко перекрыли музыку. И понеслась душа в Рай.
Ноги, руки, головы и зубы мелькали перед моими глазами как в ускоренной перемотке голливудского боевика про очень крутых и очень диких воителей. И все эти части тела принадлежали вовсе не Драгару с Вархаром, а тем, кто попадался на их пути или не успевал вовремя освободить дорогу.
Лоскуты одежды, кнопки, молнии, ремни задорно вспарывали воздух и градом осыпались на головы.
Танцоры заметались по залу, то и дело натыкаясь на воинственных скандров.
Многие изловчились все же отползти или даже уковылять.
Большинство напоминали нудистов – их одежда пала невинной жертвой неприязни Драгара с Вархаром. Скандры не церемонились – срывали с ближайших студентов и преподов ремни, клочки ткани, обувь.
Вархар надевал на голову Драгара чьи-то сапоги. Скручивал руки и ноги тряпками, душил парня несколькими ремнями сразу, затягивая их и даже пытаясь застегнуть.
Бывшие владельцы этого оружейного новодела прикрывали все, что можно прикрыть ладонями, и убегали из зала под улюлюканье оставшихся.
Драгар пытался повторить маневры проректора, но не очень успешно.
Сапоги леплеров никак не хотели налезать на голову Вархара. Ремни он рвал легким движением шейных мускулов, куски ткани расходились на нитки, стоило проректору напрячь руки.
Описав несколько кругов почета по залу, скандры врезались в звуковые колонки и сбили с ног двух мрагулов, крайне невовремя пробегавших мимо.
Колонки с грохотом и гулом рухнули на пол. И еще долго по залу проносился залихватский «бум-м-м… бум-м-м… бум-м-м».
Мрагулы с криками упали на колонки. Попытались встать и запутались ногами в проводах. Заметив, что скандры сцепились неподалеку, ребята резво поползли прочь, волоча за собой колонки.
– Эй, вы, хвостатые! – окликнул их Вархар, одновременно дубася Драгара то в живот, то в челюсть, планомерно отдавливая ему одну ногу за другой и отпинывая одно колено за другим. Как всегда, Юлий Цезарь перевернулся бы в гробу. – Не выползайте из зала. Музыка еще может понадобиться!
И тут же врезал лбом в лоб Драгара. Звон самых крепких черепов, что я видела, ознаменовался взрывом проводки. От ласкового оклика Вархара студенты, что ползли с колонками на ногах, истерично дернулись. Раздался оглушительный треск, и провода выскочили из стены, припорошив пол каменным крошевом. Техника безопасности в Академии довела бы до инфаркта любого проверяющего. Провода оказались бесстыдно голыми, как и те несчастные, чью одежду скандры превратили в оружие. И, конечно же, немедленно закоротились друг о друга.
Фейерверк вышел знатный. От стены горизонтально выстрелили лепестки пламени и лениво поползли вверх.
Те, кто спасся от вынужденного стриптиза и травм, продолжали следить за всем, как за цирковым представлением. В основном – скандры, мрагулы, истлы и леплеры.
Когда и как сбежали таллины, я не поняла. Зато точно видела, как уносили ноги сальфы. Последние пронеслись мимо несколько секунд назад, подпрыгивая как горные козочки и тщетно пытаясь прикрыть нескромные части тела несколькими ремнями леплеров. Идея вышла крайне неудачной. Ремни мерцали в полутьме, привлекая к танцорам-нудистам гораздо больше внимания, чем их нагота.
Вархар с Драгаром прочно завладели вниманием «толпы», оттеснив на второй план даже Мастгури. А ведь Доктор Шок танцевал нижний брейк и упорно колотил по ногам спутницы. Она усиленно отскакивала, но далеко не всегда успешно. Зато юбка дамы Мастгури задиралась постоянно, демонстрируя присутствующим черные стринги с золотистым сердечком. Но Доктор Шок не оправдал бы своего прозвища, если бы попутно не сбил с ног двух леплеров. Бедолаги уже почти сбежали от драки скандров, притулились у стены, и тут такая незадача! Леплеры проехались по полу на животах и угодили под ноги Лиции. В страстном порыве танца она исполнила странный прыжок, похожий на прыжок дикаря племени тумба-юмба при виде заваленного им на охоте мамонта. И… с размаху приземлилась на волосы леплеров.
Беженцы от драки скандров распластались на полу и прямо по ним кубарем прокатились Драгар с Вархаром. Их мертвой хватки хватило лишь до ближайшей стены. Скандры врезались в нее, и клубок тел распался.
Теперь отчетливо стало видно, что одежды на обоих кот наплакал. На Вархаре остались знаменитые плавки и кусок штанины. Он трогательно болтался на лодыжке, как браслет. Драгар умудрился сохранить в потасовке только черные плавки… с золотой ракетой на самом интересном месте. Конечно же, острие ракеты смотрело вверх.
Вархар вскочил на ноги мгновенно и с акульей улыбкой взирал на Драгара, все еще распластанного на полу. Расфокусированный взгляд помощника бесцельно бродил по потолку, на лице застыла удивленная гримаса. Кажется, Драгар порядочно приложился к стене.
Я надеялась – битва титанов завершена. Драгар повержен, и Вархар уйдет восвояси. Боже! Как же я ошибалась!
Не успела сообразить, что происходит, как Вархар метнулся в другой конец зала. Вернулся проректор с леплеровским сапогом и плотоядной улыбкой. Присел рядом с Драгаром, ловко нацепил обувь ему на голову и крепко зашнуровал. Руки проректора прямо летали, пока он с улыбкой людоеда, что поджаривает человека на костре, продевал и поддергивал шнурки.
Хлястик Вархар, похоже, засунул внутрь сапога, потому что шнуровка начиналась на лбу Драгара и спускалась по носу и подбородку. С победоносным видом завязал проректор шнурки на шее парня каким-то на диво замысловатым узлом. И затянул посильнее.
Я думала – на этом все. Но Вархар сбегал в другой конец зала еще раз. И пока Драгар, пыхтя и сопя, ошарашенно озирался, по одному накрутил на его шею пять леплеровских ремней и застегнул их.
С глубоким удовлетворением на лице поднялся Вархар с колен и оглядел плоды трудов своих.
Драгар попытался встать, но, похоже, у него закружилась голова. И помощник рухнул назад. Клепки на его сапоге-шлеме громко звякнули об пол. Им звонко вторили пряжки ремней.
Я думала – ну вот теперь-то душенька Вархара довольна! Но снова ошиблась.
С криком «Хей-я!» Вархар схватил помощника за шкирку и ненавязчивым движением рук выбросил в окно. Все-таки он провел обещанный эксперимент.
Драгар пролетел через весь зал, традиционно взмахнул руками как крыльями, будто бы хотел улететь подальше от собственного позора. На подступах к стеклу сердобольный Суггурд открыл ему окно и даже проводил широкой улыбкой голодного аллигатора. Правда, слегка приласкал краем рамы по голове. Но кто считает?
Драгара встреча с оконной рамой не смутила нисколько. Еще бы! Голову его надежнейшим образом защищал сапог, с кованой, между прочим, подошвой.
Под хлопки и улюлюканье всех вокруг, даже преподов, Драгар со свистом вылетел на свободу и быстро-быстро замотал руками. Занятный народец эти скандры! Все, как один, считают себя птицами.
Но чуда не случилось. Драгар с трехэтажным криком рухнул вниз. Рухнул как булыжник и ударился о каменные плиты во дворе корпуса с таким же звуком.
Вархар не дал мне выдохнуть, не дал посмотреть – жив ли вообще помощник. Подскочил, схватил на руки и потряс над головой, как охотник добычей.
И, что самое страшное, студенты хором скандировали его имя. А заодно и мое. Из толпы зевак послышались на диво дружные возгласы. Такое чувство, словно они репетировали заранее. И даже не один раз. С первого раза такие фразы не то чтобы не запомнить, даже и не выговорить.
«Вархар раздобыл Ольгу и отбил Драгару все, что нужно!», «Вархар отбил Драгару все, что нужно, вместе с охотой добиваться его женщины!» «Вархар отбил Драгару желание приставать к Ольге и все остальные части тела!». Новоизобретенные лозунги окончательно добили и меня тоже.
Не помню, как спрыгнула с рук проректора. Но помню, что даже не навернулась на шпильках, даже не пошатнулась. Наконец-то настал час моих любимых лодочек! Со всего размаху я наступила каблуком на проректорскую ножищу.
– Ойо-о! Какая ж ты страстнаяя! Ойо! Ойо! – вскрикнул непробиваемый, неунывающий Вархар.
Не глядя под ноги, я бросилась наутек, заскочила в лифт и нажала кнопку своего этажа. Вылетела из кабинки как ужаленная и, не оглядываясь, рванула к своей комнате. Заперлась на столько щеколд и замков, сколько уместило богатое воображение ядерного физика по всей высоте двери.
Подумав хорошенько, решила, что для воинственных скандров этого мало. К гадалке не ходи, сочтут – заигрываю, заманиваю. Нарочно подначиваю.
Я подтащила к двери кресло. Нет, и этого показалось мало. Я подтащила к двери второе кресло. Затем еще стул и еще. Когда баррикада уперлась в потолок, на душе слегка полегчало.
Руки тряслись то ли на нервной почве, то ли от усталости после перестановки мебели. Даже стулья тут были тяжелее меня.
Да и саму меня неслабо колотило, а на языке вертелось все, что не успела сказать Вархару. Изо рта так и рвались нечленораздельные возгласы – обрывки задушенного моей природной интеллигентностью мата.
Не меньше часа я, как загнанный зверь металась по комнатам, в ужасе ожидая гостей.
А когда немного успокоилась, обнаружила в руке пустую пластинку от валерьянки, три разбитые чашки в раковине и опустошенный чайник из-под ромашкового чая.
По счастью, до утра меня никто не трогал.
Возможно, судьбоносный удар шпилькой по ноге Вархара произвел на всех неизгладимое впечатление. Возможно, то, как я лихо вонзала шпильки в ноги студентов, что неосторожно попались на пути. Возможно проводка, искря и потрескивая, умудрилась-таки привлечь внимание общественности.
А возможно, ректор заставил всех прибираться в бальном зале, больше похожем на место мамаева побоища.
Возможно все вместе.
Я отключилась в двенадцать ночи, так и не разобрав баррикаду у двери.
18
Как ни парадоксально, но к утру я немного пришла в себя.
Похоже, нервная система за ночь основательно перезагрузилась и, как умный компьютер, установила новые настройки. Убедила организм, что драка, разгром бального зала, насильственное превращеие танцоров в стриптизеров и горящая проводка – это так, мелочи жизни. Легкое, необременительное приключение.
Разбирая баррикады у двери, я тысячу раз прокляла себя, две тысячи раз – Вархара с Драгаром, зато мышцы моментально пришли в тонус.
Прохладный душ, мятный чай к завтраку и валерьянка на закуску сделали свое дело. Я успокоилась и убедила себя, что бывало и хуже. Когда точно – припомнить не удавалось. Но наверняка же бывало?
Взбодрившись от вида вчерашнего платья, я спрятала убийственный туалет в шкаф и надела строгие черные брюки с голубой блузкой.
Волосы собрала в традиционный «училкин» пучок, нырнула в черные лодочки на маленьком каблучке и отправилась на кафедру.
Все-таки сегодня заседание.
От этой мысли я взбодрилась снова.
Заседание кафедры с Гандалией, которую прилично переклинило на Вархаре и на моем уничтожении уже не как соперницы, а как класса… Да-а-а. Чувствую, будет весело. Либо мне, либо Гандалии и местным каменным троллям…
По холлу в сторону кафедры бодро рысил Далек. Темно-зеленые брюки и рубашка делали его всклокоченную рыжую гриву и бакенбарды еще ярче.
Я бросилась вдогонку за истлом и, на удивление, почти без усилий поравнялась с ним. Получив уважительный кивок и приветствие, осторожно поинтересовалась – что сталось с Драгаром. Жив ли он вообще?
Далек ободряюще улыбнулся и небрежно махнул рукой.
– Не беспокойтесь вы так, Ольга Искандеровна! Легкое сотрясение, несколько ушибов. Это же скандры! Чтобы их добить, надо бросать уж сразу с крыши… – Он закатил глаза к потолку, немного подумал, пригладил гриву и покачал головой. – Нет! На всякий случай лучше с башни.
И, заметив, насколько я потрясена, усмехнулся:
– Да ладно вам. Правда. На скандрах все заживает преотлично. Соскучиться не успеете, а Драгар уже будет в порядке. Ну, если конечно… проректор Изилади не позаботится об обратном, – истл хохотнул, но встретив мой суровый взгляд немедленно посерьезнел и вырвался вперед. Предусмотрительно отворил кафедральную дверь и пропустил внутрь. И я с головой окунулась в уже привычную и немного сумашедшую учебную атмосферу.
Жареным здесь пахло в прямом смысле слова – кто-то явно жег бумагу или что-то вроде того.
Студенты рассыпались по сторонам, давая нам дорогу. Впереди немедленно замаячила Летисса – уборщица-таллин – чернокорая, с волосами, похожими на проволоку из червленого серебра, собранными в низкий пучок. Она деловито подталкивала вперед моющий пылесос, а тот чуть слышно гудел от натуги. И мы с Далеком получили шанс прогуляться по девственно-чистому розовому полу. Казалось, вышагиваем по специальной дорожке для дорогих гостей, потому что девственно-чистым выглядела лишь центральная часть коридора. По сторонам громоздились мятые бумажки, жвачки, шелуха от семечек, металлические и пластиковые банки из-под напитков. И все это склеивали в единую массу подозрительно склизкие лужи не понятного происхождения.
«Вчера я сдал лабораторку!» – на треть стены прихвастнул кто-то ярко-фиолетовым маркером. «Сдал недорого, напрокат», – съязвили рядом, алым маркером.
Летисса расчистила нам путь до самых дверей совещательной.
– Большое спасибо, – улыбнулась я синеглазой женщине-таллину с очень нежной, почти глянцевой корой. Она кивнула, вернула улыбку, толкнула моющий пылесос вперед и припустила следом с криком:
– По-оберегись! Кто не спрятался, я не виновата! Все, что попало в мой пылесос, то пропало! Даже если это ваши шаловливые ноги или сумки.
Запыхавшаяся Метанилла подскочила к нам прежде, чем Далек успел отворить мне дверь совещательной.
Дружной толпой вошли мы в аудиторию.
Гандалия выпрямилась на первом ряду, среди скандров и мрагулов. Ее черное платье по фигуре едва дотягивалось до колен. Ярко-алая помада на губах прямо кричала о решительном настрое.
Что ж! Самое время ставить всех на место и муштровать, как советовал Вархар.
Примерный план вертелся в моей голове уже пару дней. Вертелся тогда, когда голову не занимали другие, более насущные проблемы – как выжить и сбежать от скандров.
Я расстроенно подумала, что Далеку придется отсесть подальше. А так хотелось видеть в первых рядах доброжелательные лица! Ну кроме Мастгара и Лиции – они улыбались во все свои беззубые рты.
Но Далек с Метаниллой метнулись к задним рядам, схватили кресла и пронесли их вперед так, словно это пластиковые детские табуретки.
Сели прямо передо мной, и на душе сразу полегчало.
– Ну здравствуйте! – произнесла я, и подчиненные разом встали.
За стеной гигантских тел скандров и мрагулов остальные предсказуемо потерялись.
– Присаживайтесь, – предложила я и подала пример – разместилась за столом завкафедры, размером с мой рабочий.
Скандры и мрагулы воззрились на меня привычными взглядами голодных аллигаторов. Истлы смотрели исподлобья, как хищники перед прыжком, и даже слегка пригнулись. Таллины выпрямились и застыли, словно одеревенели. Леплеры насупились, а сальфы вытянулись по струнке.
Далек улыбнулся и подмигнул. Метанилла подмигнула тоже. И снова я поразилась – как толстый-толстый слой тонального крема и пудры не осыпался с ее лица на очередную белую блузку из сверкающей синтетики.
Ну что ж, с богом.
– Ознакомилась тут на досуге с вашими отчетами. – Я обвела преподов взглядом Медузы Горгоны и покачала головой. – Скажу прямо. Такого я еще не читала. Не знаю даже похвалить вас за те десять лет жизни, что подарили мне эти юмористические произведения. Или отругать за то, что приносите такое начальнику.
Истлы перестали сутулиться и смотрели уже не исподлобья, скорее искоса. Леплеры продолжали морщить носы, таллины даже не шелохнулись, только глаза их расширились. Сальфы принялись нервно теребить одежду. Бзинн. Не выдержала хозяйского напора чья-то пуговица. Скандры и мрагулы синхронно скрестили руки на груди и через одного выжидательно прищурились. Гандалия закинула ногу на ногу и гордо вскинула голову, словно бросала вызов. Я дала возможность подчиненным пофантазировать на тему анекдотичности отчетов и продолжила – мягко, вкрадчиво, почти ласково: – Ну что ж… В любом случае вы подарили мне несколько незабываемых минут. Вот лишь слабые выдержки.
Я прокашлялась – ради эффекта и театральной паузы – и зачитала:
– «После вчерашних лабораторных работ я зажИвал студентов, чтобы вправить им суставы в мозги».
По рядам пробежали смешки.
– Кто это жует студентов через И? А не проще прочистить мозги и вправить суставы? Или не так весело? – поинтересовался Далек, недвусмысленно косясь на Мастгара.
– Не будем называть героев дня. Не всякий может разжевать человеческое мясо. Говорят, после этого теряют зубы… – Я позволила сотрудникам погоготать над прозрачным намеком и Мастгаром, который тут же закрыл рот, но улыбаться не перестал. И добавила: – Сохраним анонимность наших гениев хотя бы до следующего отчета. И продолжим знакомиться с вашим незабываемым творчеством. «Три целых и четыре десятых студента отучились потому, что я разрешил им принести целый стол».
– Не удивительно, что студенты отучились… после того как от них остались только дроби, – захохотала Метанилла. – Наверное, надорвались, таща стол, и развалились на части… Надеюсь, препод догадался собрать этот конструктор или смел все в совочек и спрятал в шкафу вместо скелета?
Гогот в аудитории перекрыл дакие кошачьи вопли за окнами.
Я подняла руку, и все стихло. Выдержала небольшую паузу и продолжила:
– «Вальхайр утверждал, что избил соседа за то, что тот плюнул ему в душе». «Я запретил двоечникам смотреть по видео вести троллей и велел домучить все невымоченные темы».
Хохот в совещательной почти заглушил взрыв неподалеку от корпуса – кто-то снова попал шаровой молнией в автобус. И теперь он гордо летел куда-то вдаль, вращаясь юлой и пуская из окошек ровнехонькие кольца сизого дыма. Невзирая на плотно закрытые окна аудитории, в воздухе запахло костерком.
– «В этом семестре я решил ликвидировать неуспевающих и в раз дал им учебниками с требованием проглотить двадцать три главы за месяц».
– Да ладно вам! – перекричал дружный гогот коллег мрагул Фраллар Дубрик с темно-русым хвостом. Розовый шрам на щеке оттягивал его губы вправо, и казалось, что зеленоглазый препод беспрестанно хитро ухмыляется. – Понятно же. Я наподдал… тьфу-ты… раздал студентам учебники. И потребовал выскоблить… тьфу ты… выучить три главы…
Хохот взорвал совещательную, превзойдя даже музыку на вчерашнему балу. Кресла подозрительно затрещали – подчиненные сотрясались от смеха, держась за животы.
Я дала им немного успокоиться и снова подняла руку. В совещательной стало тихо.
– Таким образом, – перешла на более строгий и деловой тон, – вот список тех, кто должен переписать отчеты к следующей неделе, – и пустила заготовленный листок по рядам.
Было приятно наблюдать, как Гандалия нахмурилась, вся напряглась, выискивая там свою фамилию. И, не найдя ее, только открыла рот, стреляя в меня взглядом под стать езенграсовскому. У него, наверное, и училась.
– Далее. По всем вопросам приходить в четверг и пятницу. До начала моих занятий. Обо всех происшествиях и диверсиях докладывать незамедлительно. – Я метнула в Гандалию взгляд, и она вздрогнула. Кажется, поняла намек или не ожидала, что авторство вчерашнего покушения в яме для меня уже не тайна. – Но! Докладывать в четырех-пяти словах. Большее количество не слушаю и не воспринимаю.
По рядам пронесся уважительный шепот. Я расслышала: «Выглядит хилой, а крута нехило».
– Вчера я случайно открыла в себе новые способности, – как можно более небрежно обронила я.
Гандалия побледнела и скрипнула зубами. Похоже, она действительно не совсем адекватна.
– Поэтому завтра весь день тренируюсь с проректором Изилади, – зачем-то сымпровизировала я, все больше злясь на лектора-секретаршу. – Если возникнет срочное дело, ищите где-нибудь в Университетских двориках.
Гандалия снова скрипнула зубами и сжала кулаки так, что костяшки побелели. И я запоздало подумала, что еще пожалею о легкомысленном решении поддразнить препода-секретаршу. Кто бы знал, как сильно я была права!
* * *
Заседание закончилось лучше, чем ожидалось. Пристыженные выдержками из их отчетов, преподы сидели тише воды, ниже травы. Остальных, похоже, впечатлили мои «новые способности» и готовность Вархара лично их тренировать. Не говоря уже о строгих требованиях, выдвинутых по совету проректора.
Закончив с делами, я поспешила к Вархару. Надо же держать марку! Он-то еще не в курсе, что вызывался завтра меня обучать.
В дверях проректорского кабинета едва не столкнулась с Гандалией. Она развернулась, мазнула по мне злобным взглядом и хотела что-то сказать. Но дверь очень вовремя распахнулась. Гандалию прижало к стене, и на пороге нарисовался Вархар.
– Я очень рад, что ты уже не сердишься, – расплылся в плотоядной улыбке проректор. – Завтра зайду в двенадцать. Пойдем тренироваться.
Поначалу я слегка опешила.
Возможно, от того, что Вархар не пытался сгрести меня в охапку или хотя бы приобнять. Возможно, от того, что он узнал о тренировке раньше, чем я успела предупредить. Возможно, от того, что сегодня на проректоре была белая футболка нормального размера.
Гандалия фыркнула из-за двери.
Вархар хмыкнул, подмигнул мне и уточнил:
– Ты что-нибудь слышала?
Я помотала головой.
– Показалось, – и Вархар шибанул Гандалию дверью посильнее. Юркнул в кабинет и был таков.
Пару минут мы с Гандалией ошарашенно моргали, не в силах сдвинуться с места. Я, потрясенная тем, что Вархар вдруг повел себя как нормальный мужчина и даже поддержал без звука, не требуя ничего взамен. Гандалия всем вместе. И, думаю, увесистая шишка на ее лбу играла в этом не последнюю роль.
Пока Гандалия, пошатываясь и бешено вращая глазами, приходила в себя, я метнулась на кафедру, чтобы заняться самой ненавистной частью работы. Подробным изучением учебных программ.
Никакое волшебство и управление стихиями не способно избавить вуз от бумажной волокиты.
