Якунин Антон Иванович
Евангелие от Протона
В шоке от происходящего я даже не сумел осознать, куда попал. Голова резко закружилась, пальцы рук и ног начали неметь, а после и вовсе потускнело в глазах. Я упал и провалился в сон.
Часть 1 – Глава 5
Сквозь сон я начал слышать странные звуки. Они были похожи на песню, довольно простую ритмичную песню, но слов было не разобрать. Глаза не открывались. Руки и ноги не слушались. Я точно проснулся и чувствовал себя очень бодро. Но всё, что касалось движения телом, мне было недоступно. У меня ничего не болело. А потом вспышка… Яркий свет ударил по глазам, всё было мутно. Передо мной явно стоял гуманоид, но свет бил по глазам, а фокус никак не настраивался. Гуманоид подошёл поближе и снова зазвучала песня,
– Там тын му пья пэй ю, – сказал мужским голосом гуманоид на мотив песни,
– Я вас не понимаю, – с трудом ответил я,
– Там тын му пья ю пэй, – снова проговорил гуманоид.
Я отключился.
Когда я очнулся снова, то обнаружил себя лежащим на мягкой кровати, которая была довольно низкой и маленькой, и я полностью не помещался на ней, так что ступни мои свисали с края. На этот раз я мог шевелиться и смотреть уже было не так больно, но свет по-прежнему был ярким. Я попытался встать и осмотреть комнату, в которой находился. Стены были метра два в высоту. Пол тёплый и мягкий, поверхность его была похожа на пробковую, но вот внешне он напоминал мрамор коричневого цвета. Стены были явно окрашены краской, и по фактуре напоминали обычную глянцевую эмаль. В углу комнаты была вполне обычная дверь, с вполне обычной дверной ручкой шарообразной формы. Окон не было. На потолке было два плоских, круглых светильника, которые светили голубоватым и приятным светом, напоминающим свечение неона.
Из мебели в комнате были: кровать, стол, табурет, сундук. Последний был закрыт. На столе стояла некая конструкция, напоминающая монитор. Внизу этого монитора было несколько кнопок и пиктограммок над ними, значение которых я мог только предположить. Нажав одну из кнопок, что была слева, я обнаружил, что монитор начал излучать свечение и через несколько секунд на экране этого монитора появился вполне очевидный интерфейс с разделением на окна и кнопки. Нажав на одну из кнопок на мониторе, загрузился другой экран, который уже больше напоминал рабочий стол, были все необходимые атрибуты: иконки с подписями, картинка на рабочем столе тоже имелась – это была фотография заката. Я пододвинул табурет поближе и начал рассматривать фотографию. В деталях я увидел деревья на фоне заката, у деревьев, похожих на пальмы, были очень большие листья, которые свисали под собственным весом. На небе все те же облака и солнце. Вернее, звезда, а ещё точнее – Глизе восемьсот тридцать два.
Изучая девайс, я краем уха услышал шелест, повернул голову и увидел, как часть стены начала двигаться вверх, открывая окно. Окно выходило в коридор. За синеватым стеклом стояло два, очень похожих на земных людей существа. Они были невысокого, примерно в полтора метра, роста. Один был крупнее и явно самец, другая похожая на самку. Я повернулся и встал с табурета. Медленно подойдя к окну, я в знак приветствия поднял руку. Через секунду, руку поднял Он, а следом и Она.
– Здравствуйте, – сказал я и слегка поклонился,
– Тиу та, —сказала девушка,
Я разглядывал их лица и удивлялся тому, насколько они и мы были похожи, разница была так же ничтожна, как между монголоидами и европеоидами. Скулы у них были узкие, глаза округлые широко посаженные, нос с горбинкой среднего размера. Длина рук и ног были пропорциональны телу относительно человеческих. И самое большое отличие, которое удалось подметить – это волосы, виски были либо гладко выбриты, либо волосяного покрова там не было отродясь.
– Та фэ ту а, – обратился парень к девушке,
– Ом па руэ, – ответила она.
На вид им было не больше тридцати лет, по земным меркам.
Парень отошёл в сторону. Открылась дверь. И в комнату вошли трое людей, явно военных, ну или принадлежащих какой-то силовой структуре.
–– Фауа па, – сказал один из военных, и показал мне руку, согнутую в локте параллельно земле, и направленную ладонью на меня.
Я стоял не двигаясь, разглядывая их одежду, как в комнату вошёл ещё один в костюме, но на этот раз гражданском. Через забрало шлема я увидел парня, который только что был за стеклом. Парень робко подошёл ко мне, остановился в метре от меня и протянул руку. В руке он держал девайс, напоминающий планшет. Жестом, напоминающим смахивание, он активировал устройство. На экране было много пиктограмм. Он ткнул на одну из них, и загрузилось какое-то весёлое приложение, где миловидный жучок говорил что-то и, по всей видимости, внизу отображались субтитры. Парень нажал на круглую кнопку и началась детская игра. Самая обычная развивающая игра, где жучок в форме квеста познаёт мир вокруг, и озвучивает все объекты, на которые ты нажимаешь.
Парень дал планшет мне, и я попробовал поиграть, но в мире этого жучка было много необычных вещей, которые я видел впервые. И поняв, что это попытка найти общий язык, я начал сам называть то, что видел на экране. Я показал на жучка, – Жук, – чётко сказал я и обвёл пальцем вокруг него, а парень достал из кармана планшет поменьше, и что-то в него записал, —ук, сказал он.
– Жук, – повторил я,
– шук, – повторил парень, скривив губы в неестественной гримасе,
– Дверь, – я показал на дверь в домике жука и нажал на неё, и жук вышел на улицу,
– Твер, – повторил за мной парень в халате,
– Трава, – я показал на траву,
– Тава, – повторил он, записывая в свой планшет.
Я несколько часов называл всё, что видел в игре, пока не отошёл от волнительного возбуждения и не осознал, что сильно хочу пить и есть. Первое, что пришло в голову – это встать и подойти к компьютеру, и показать на картинке с закатом воду, и жестами показать, как я пью. Парень встал и вышел, а следом вышли и военные, закрыв за собой дверь.
Через пять минут дверь открылась, и в комнату вошли сначала военные, а потом и парень с девушкой, она протянула мне стакан чёрного цвета, внутри которого была явно жидкость. Я понюхал содержимое стакана, ничем не пахло. Окунул палец, попробовал на язык, на вкус это была самая обычная вода, но с металлическим привкусом. Деваться было некуда, я выпил всё, что было в стакане, а это без малого пол-литра жидкости. Меня резко потянуло в сон. Голова закружилась, я почувствовал, что земля уходит из-под ног. Парень попытался поддержать меня, и я отключился.
Я видел странные и суматошные, порой безумные сны. Меня то лихорадило, то знобило. Очнулся я внезапно, и как будто по голове стукнуло. Но только без боли, напротив, я чувствовал себя превосходно, лёгкость в руках, ногах, голове. Мысли не путались. Вставая с кровати, я обнаружил на шее некое подобие бинта. Сняв бинт, я увидел маленькое пятнышко крови на нём, возможно, мне сделали какую-то инъекцию. В животе заурчало, накатил страшный голод. Я подошёл к двери и постучал. Снова открылось окно. За окном стоял военный, но на этот раз без маски. Синеватое стекло изменяло бледноватый цвет кожи и все, кто был по ту сторону, приобретали сходство с мертвецами. Дверь открылась, а к окну подошёл человек в серьёзном обличье, возможно это представитель власти.
В комнату, на этот раз, вошло всего двое военных, они встали по углам напротив меня, а парень, что по все видимости был здесь учёным, подошёл ко мне и показал на кровать, а после сам сел на неё. Я последовал его примеру и сел рядом с ним. На манер, как я показывал картинки, он провёл пальцем вокруг себя и сказал, – Тафу Ил, – и начал ждать реакции от меня, – Антон, – я провёл пальцем вокруг себя, – Антон, – повторил парень и записал в свой планшет. Следом он достал планшет и запустил другое приложение, в нём были картинки, фотографии. Посмотрев с десяток изображений, я заметил закономерность, на всех этих изображениях были одни и те же люди, назовём их так, в одной и той же обстановке, в буквальном смысле, два человека в комнате с различными вещами, которые стояли, сидели, лежали в разных местах относительно друг друга, и относительно вещей. Возможно, так они пытались понять наречия на моём языке. Почти на каждом изображении я постарался объяснить, что, где и как относительно друг друга находилось. Парень только успевал записывать. Когда картинки закончились, учёный включил другое приложение, и в нём уже было интереснее, там были видеоролики, на которых те же самые актёры, но уже поодиночке, и изолированные от всех остальных предметов, совершали различные действия. Пили, кушали, ломали, резали, бежали, прыгали, спали, кричали, говорили шёпотом. Это занятие длилось часов пять. Под конец я был вымотан настолько, что не замечал, как закрывались глаза.
Внезапно отворилась дверь, и девушка, которую я уже видел и та, что, скорее всего, была подружкой учёного, закатила небольшой столик на колёсиках. На столе в маленьких мисочках, коими был уставлен весь стол, были маленькие порции различных яств, в совершенно миниатюрных порциях, буквально по одной ягодке. Она демонстративно открыла стеклянный колпак, и показал на продукты.
Дегустацию я начал просто, с верхнего левого угла, с ягодок синего цвета. Некоторые продукты, типа ягод и фруктов были очень сладкими, некоторые кислыми. Но совершенно не было горьких. На последнее я оставил то, что походило на мясо и рыбу. Мясо было безвкусным, а рыба и пахла скверно и на вкус была не лучше. После я выбрал семь самых вкусных продуктов, и отметил их в журнале дегустации улыбающимся смайликом, а остальные либо нейтральным, либо грустным. Я подкрепил свои художества в виде смайликов, своей трактовкой их значений, сыграв в крокодила. Показывая улыбку, я делал вид, что жадно кушаю продукты. А показывая грусть и грустный смайлик, я корчил рожицы и отстранялся от продуктов, что вызывали неприятные эмоции.
Но такая разнообразная дегустация не утолила голод, и взяв в руки планшет, я нашёл видеоролик, в котором актёр кушает, а после показал на себя. К моему удивлению, меня поняли правильно, и барышня удалилась минут на десять, а по возвращении прикатила тот же столик, но с двумя большими мисками, в одной были ягоды и фрукты, что я отметил, как вкусные, а в другой были маленькие, похожие на креветки штучки, но на этот раз зажаренные. Умял я всё на раз, так как было чертовски вкусно. И выпив воды, которая теперь была красноватого оттенка и без металлического привкуса, я прилёг на кровать и сказал: – Спать! – и учёный, сказав что-то на своём языке удалился, а следом и военные. Закрыв глаза, я махом погрузился в мир грёз.
Часть 1 – Глава 6
Две недели продолжался наш лингвистический интенсив. Каждый день, по восемь часов кряду, на протяжении тысячи изображений, видеороликов и звуков. Мы медленно, но верно продвигались к пониманию друг друга. И вот результат, войдя в комнату, как положено вместе с конвоем, Тафу Ил что-то сказал в свой планшет, и через мгновение из планшета донеслось: – привет, – прозвучал мой голос, но со странным тембром, – доброе утро, – ответил я, – и Тафу Ил посмотрел на меня, – хорошее утро, – перефразировал я, – Тафу Ил улыбнулся мне, так и начался свободный, межзвёздный диалог землянина и глизианина.
– Пойдём, – донеслось из планшета,
– Пойдём, – ответил я, вставая с кровати,
– Сейчас мы показывать ты мир, – прозвучало из планшета, когда Тафу Ил что-то пробурчал в него,
– Сейчас мы покажем тебе мир, – поправил я и учёный что-то записал в свой планшет.
Признаться, я был приятно удивлён, что покидал свою камеру, находясь в сознании, твёрдо шагая на своих двух ногах. Я понимал, что остаток своих дней мог провести взаперти и очень надеялся на положительный исход, всячески стараясь показать себя безобидным и миролюбивым инопланетянином.
Мы шли по коридору, который почти ничем не отличался от коридора в каком-нибудь НИИ на земле, разве что стёкла немного отдавали синеватым оттенком, возможно, причиной тому послужила разница в восприятии света и цвета у наших видов. Само свечение звезды, как мне вспомнилось, уходило в спектр более высоких температур. В конце коридора была небольшая, похожая на пластиковую, дверь, пройдя в которую я оказался в комнате с двумя столами, за которыми сидели аборигены. Форма одежды сильно отличалась от одежды тех, кого я видел последние две недели. Скорее всего, то были гражданские, и поскольку на журналистов они походили мало, то я смел предположить об административной принадлежности этого класса, возможно, сам президент страны, или целого мира.
Глизиан в халатах тоже было немало, и в общей сложности было порядка пятидесяти представителей. Шум практически сразу сошёл на нет, лишь расступились конвоиры и я прошёл вместе с Тафу Илом к столу. Несложно предположить и представить себя на их месте. Возможно, они, как и мы, впервые видели разумную форму жизни. И мой счастье, что их вид оказался высокоразвитым, в противном случае риск быть сожжённым или утопленным как колдун, резко возрастали. Остановившись перед столами, мне вынесли стул.
– Садиться, – сказал Тафу Ил и указал мне на стул,
– Садись, – поправил я и сел, осматривая всех присутствующих,
Наступила гробовая тишина, неслышно было даже дыхания. Все замерли.
Глизианин в костюме, похожем на трикотажный комплект из брюк и кофты с высоким воротником, что-то проговорил в планшет, который лежал перед ним на столе и из него послышалось: – Здравствуйте, мы Триа Эвдо, приветствовать вас!
– Здравствуйте, я землянин, приветствую вас тоже! – сказал я и слегка поклонился,
– Где вы прийти к мы и для какого задание? – донеслось из планшета,
– Я пришёл к вам с планеты Земля и если разрешите нарисовать, то я лучше покажу, а цель у меня была одна, спасти свою планету от возможного уничтожения, – сказал я, поёрзав на стуле.
– Что значит «Восмошноко уничошения»? – спросил Глизианин, стараясь выговорить чуждую ему речь.
– Уничтожение – значит «Бум», – и я развёл руками, как бы изображая взрыв,
– Что уничтожение свою планету? – проговорил планшет и каково было моё удивление, программа переводчик уже записала мной произнесённое слово,
– Моё изобретение, мою машину, мой транспорт на котором я пришёл сюда, – сказал я и посмотрел в глаза старого Глизианина.
Пока планшет переводил мою речь, в тех самых глазах я увидел тревогу. Возможно, они поняли меня не совсем верно, и теперь считают мою машину перехода опасностью, которая им грозит. И было бессмысленно что-то им объяснять, ведь словарный запас переводчика был настолько скуден, что едва можно было изъясняться на самые элементарные темы.
Разговор через этот сломанный телефон, продолжался примерно час, и когда всем уже стало ясно, что возможности переводчика весьма ограничены, заседание было решено прекратить. Что это было? Возможно, президенту, или кем там он был, просто хотелось полюбопытствовать, вот и устроили это представление. А на прощание он лично подошёл ко мне, и, согнув руку в локте, предложил мне местное рукопожатие. Я неоднократно замечал, как некоторые учёные здоровались подобным образом, и согнув свою руку подобным образом, ответил взаимностью. Президент, будем его пока так называть, коснулся локтем моего локтя, и все вокруг ахнули. В этот момент где-то сбоку моргнула лампочка, я повернулся посмотреть и увидел странный объект, нацеленный на меня, он был похож на большой синий светодиод, который увеличивался в размере и моргал чаще и чаще. Перед глазами всё начало скручиваться и размываться. А когда эти яркие вспышки заполнили собой всё, что я видел, мерцание прекратилось, и перед глазами у меня оказалась большая блестящая штука, похожая на очень большой объектив камеры. Я лежал на столе, руки и ноги были пристёгнуты. Тафу Ил, отодвинул объектив от лица и начал расстёгивать ремни, которыми я был прикован. Было сложно соображать, мысли так путались, что я провалился в сон.
Во сне мне казалось, что я попросту умер, или мой мозг в результате неудачного перехода был испорчен настолько, что весь этот мир с его обитателями был просто плодом моего воображения. Но и сном это состояние назвать было нельзя, я мог сосредоточиться на какой-либо мысли, но это требовало колоссальных усилий. И было сохранено ощущение времени, оно тянулось. Всё выглядело так, будто разум кто-то запер в темницу. Этот не до сон был самым долгим из всех, что мне довелось пережить, казалось, что я начинал медленно сходить с ума. Пока однажды этот, ставший уже кошмаром сон, попросту не прекратился. Всё произошло мгновенно, все чувства вернулись разом, это не было похоже на пробуждение, выглядело так, как если бы я был телевизором, который включили: картинка, звук, тепло, обоняние, всё было в полном порядке.
Я встал и осмотрелся. На этот раз комната была другой, более уютной, обилие мебели и различных предметов, аксессуаров, и окна на улицу – в общем, на палату в лаборатории это было не похоже. Я подошёл к окну, оно хоть и было маленьким, но их было шесть штук на четырёхметровую стену. За окошком моему взору открылся вид на самую обычную улицу с доро́гой для транспорта и тротуарами для пешеходов, различными растениями, которыми было усеяно всё, что являлось доро́гой или тротуаром. Через дорогу стояло здание, бледно-синего цвета, в три этажа, с огромным количеством крошечных окошечек.
За спиной послышался хруст дверной ручки, и я обернулся. Дверь открылась и в комнату вошла подружка Тафу Ила, ну или его помощница, понять уровень их взаимоотношений не представлялось возможным. Она явно была удивлена. В скорой спешке она достала из кармана на своей курточке маленький прибор, похожий на мобильный телефон, что-то спешно нажимала в нём с минуту, после чего начала говорить в него на своём музыкальном языке:
– Очень рада, что вы снова на ногах, – речь прозвучал удивительно правильно, голос был уже не мой,
– Где я? – спросил я, и переводчик уже напевал ей на ухо какую-то мелодию,
– Вы у меня дома, а сам дом находится на территории института астрофизики, но вообще у него длинное и сложное название, но если кратко, то так. – она протянула мне свою руку.
– Я себя довольно странно чувству, и не то чтобы плохо, а скорее напротив, я прям как помолодел, – пожав руку в ответ, сказал я.
– И это не мудрено, ведь мы практически потеряли вас, вы попали к нам в очень плохом состоянии. Цепи ДНК в вашем организме были видоизменены, и вы начали разрушаться в прямом смысле этого слова. Ваша кожа начала рваться, кости ломаться, по всему телу начали расти новообразования. Экстренная реанимация позволила сохранить остатки ДНК, что ещё оставались в вашем организме и реструктуризировать остальные, подверженные очень сильной мутации. Два года вы провели в коме, пока ваш организм восстанавливался. – она посмотрела на меня и улыбнулась.
– Два года? – удивился я,
– Да, ваших два года. Пока вы были в коме, мы обращались к вашему разуму, общались с вами, учились у вас, вы показали нам ваш мир, научили вашему языку, да и в общем пролили свет на многие научные открытия. Наши миры очень похожи. И эта схожесть напугала многих, а некоторых и вовсе свела с ума. – и она многозначительно опустила голову.
– Подскажите, пожалуйста, как я могу к вам обращаться? – спросил я и улыбнулся,
– Ман Ти Фат Ил, – медленно проговорила она,
– Меня Антон. Очень приятно! Подскажите, а Тафу Ил – ваш родственник? – спросил я.
– Он мой супруг, бывший супруг, вернее его убили. – Она опустила глаза.
– Соболезную, – сказал я и инстинктивно потянулся обнять Ман Ти Фат,
Она отпрыгнула от меня, а я извинился, пытаясь всячески объяснить, что хотел просто проявить сочувствие.
– Хотите прогуляться? – спросила Ман Ти Фат,
– Вы знаете, не откажусь!
Часть 1 – Глава 7
На улице было немного Глизиан, многие гуляли бесцельно, а кто-то, вместе со своими детьми, шёл по направлению к большому зданию, напоминающему здание оперы в Сиднее. Вообще архитектура, что довелось мне увидеть, строилась на тех же принципах, что и у нас на земле, отсюда и сходства. Но в мелочах было предостаточно различий, одни газоны с полуметровой травой чего стоили, и это были не запущенные и поросшие луговой травой, вблизи было отчётливо видно, что все эти газоны были аккуратно сформированы. Это немного напоминало зелёный лабиринт. Тротуары были выложены круглой плиткой, а пространство между ними было залито пористым и твёрдым веществом. Похожее вещество было и на дороге, только отличалось по цвету, оно было темнее и с фиолетовым оттенком. Деревья, а здесь был представлен всего один вид, были сходны с нашим клёном. Среди кустарников выделялся, небольшой, примерно в метр, с ягодами тёмно-синего, почти чёрного цвета, что удивительно, все ягоды росли по три штуки, как черешня, только по три и черенок был короче.
Погода была хорошая, звезда не припекала, а воздух был комфортным и очень свежим. Среди запахов в воздухе преобладали запах металла и морской воды, а сам воздух был плотный как в хаммаме, но влажности не чувствовалось.
Ман Ти Фат остановилась и обратилась ко мне, – сейчас мы находимся на планете Эвдо, это единственная в нашейсистеме планета, на которой присутствует разумная жизнь, но не единственная на которойжизнь есть вообще. Есть ещё одна планета, следующая после нашей, на ней успешно развиваются микроорганизмы и, возможно, когда наше светило станет теплее, мы переберёмся туда. – Ман Ти Фат указала на вверх ладонью.
– Ман Ти Фат, подскажите, пожалуйста, что с моим транспортом? Поймите меня правильно, я благодарен вам, чтовы приняли меня, и не спешу покидать вас, но у меня на Земле осталась дочка, и мало тогочто я буду скучать по ней, так ещё ко всему прочему у неё могут быть проблемы из-за меня, – опустив глаза в пол, почти мямлил я.
– Не беспокойтесь, с вашим транспортом всё в порядке, вернее будет сказать, он ровно в таком же состояние каким был тогда, когда мы вас нашли. Мы не рискнули переносить его куда-либо, и просто построили ангар вокруг него. -С сочувствием и пониманием в голосе сказала Ман Ти Фат.
– Расскажите мне о вашей планете поподробнее. Как далеко зашла ваша наука? «Мой список вопросов безграничен», —сказал я и начал внимательно слушать.
– Наша планета, – начала рассказывать Ман Ти Фат, – во многом очень похожа на вашу, отношение воды к суше примерно такое же, но вот суммарно наша планета больше вашей примерно в полтора раза. На нашей планете есть три больших океана, и восемь материков. Мы находимся на самом маленьком из них, он, как и единственное государство на нём, называется Триа, со столицей под названием Три Фа Рер. – к нам подошёл местный в костюме учёного, и вступил в диалог с Ман Ти Фат, пока я рассматривал группу жучков на дереве.
Когда Ман Ти Фат освободилась, она повернулась ко мне и извинилась, что отвлеклась, а после предложила перекусить, и мы пошли в сторону одноэтажного здания с большой и яркой вывеской, изображающей улыбающееся лицо.
Внутри всё напоминало столовую, удобству гостей был предоставлен поднос на колёсиках, на который укладывались различные блюда и напитки. Обслуживающего персонала как такового не было, был один человек, стоявший у прилавков с едой, он всем улыбался, но какая у него функция я так и не понял.
К моему большому удивлению, расчёт за еду осуществлялся автоматически, положив блюдо на поднос, маленький экран выводил на табло какие-то надписи, и по окончании Ман Ти Фат приложила свой мобильный телефон к циферблату. Удивляла и организация пространства внутри, в основном зале не было ни столов, ни стульев, их функцию выполнял поднос на колёсиках, который одним движением трансформировался в довольно удобный столик с табуретом и параллельно фиксировал колёсики. Удивительное и крайне удобное решение для общепита.
Мы с Ман Ти Фат поставили свои столики рядышком у небольшого окошечка, которыми было усеяна вся стена. И пожелав друг другу приятного аппетита, я принялся дегустировать тушёное мясо с овощами, которое настоятельно рекомендовала мне моя спутница. Блюдо и впрямь оказалось великолепным, овощи были мало отличимы от земных: моркови и горошка, а вот мясо, с виду жёсткое, но таящее во рту как паштет, не входило ни в какое сравнение.
– Вы совсем не спрашиваете меня ни о чём, – нарушил тишину трапезы я,
– Кхм, – поперхнулась Ман Ти Фат, – у нас не принято разговаривать во время приёма пищи, так сказать – дурной тон, – несколько посетителей, что сидели рядом, обернулись посмотреть на меня, и положив обе руки себе на живот слегка поклонились и продолжили свою трапезу.
Здесь я и обратил внимание на гробовую тишину, в столовой было семь глизиан, не считая нас и сотрудника, и все молча кушали, изредка поглядывая друг на друга.
– Простите, – шёпотом сказал я и отправил в рот очередную ложку тушёного мяса.
Когда мы вышли из столовой, я ещё раз извинился, на что Ман Ти Фат, сказала:
– Ничего страшного, вас никто не осудил бы за разговор во время приёма пищи, это не преступление, просто устаревшие обычаи. – сказала Ман Ти Фат и показал довольно странный жест руками.
– Я понимаю, но там, откуда я родом, меня учили чтить местные обычаи, и я буду очень благодарен, если вы меня будете предупреждать заранее, – улыбнулся я,
– Этих обычаев слишком много, чтобы предупредить обо всех сразу, тем более я не так хорошо знаю вашу культуру, чтобы предупредить о различиях… -Ман Ти Фат резко изменилась в лице, —… не так хорошо, как… как Тафу Ил, – она закончила эту фразу так драматично, что было несложно уловить всю боль утраты, которуюона испытывала.
– Соболезную вам, – мягких и сочувствующим тоном проговорил я,
– Но вернёмся к вопросу, которыйвы задали мне в столовой, – Ман Ти Фат приободрилась и даже прибавила вскорости, – вы, возможно, ничего не помните, так как в вашем состоянии, в которомвы пребывали последние два ваших года, память работала скорее на вспоминание, чем на запоминание, и всё это время мы вели с вами диалог. Посредством ментальных проекций нам удалось познакомиться с вами и вашей культурой, раскодировать ваш язык, узнать практически всё, что было вам известно. Поэтому, в каком-то смысле, мы с вами уже старые знакомые, – Ман Ти Фат улыбнулась мне, – вот мы и пришли.
Мы подошли к автостоянке, часть которой находилась под землёй, спустились на один уровень вниз, и сели в аляповатого виду автомобиль. Внешний вид многих вещей удивлял меня здесь, но автомобили были чем-то невероятным. Почти все они были похожи на микроавтобусы из восьмидесятых, раздутые и округлые. Фары находились над лобовым стеклом, двери открывались отъезжая назад, а в салоне было три ряда диванов, и сильно пахло духами. Руль имел овальную форму, с больши́м количеством кнопок и индикаторов. Внутри салон был более привычен с виду, диваны имели текстильную обивку, имелись декоративные деревянные вставки.
Когда мы уселись внутрь, я спросил:
– Какой вид двигателя установлен внутри этого транспортного средства? – и, похлопав по передней панели, я посмотрел на Ман Ти Фат,
– Если выразиться просто, то это вакуумный двигатель, а на более подробное объяснение могут уйти часы, – Ман Ти Фат нажала кнопку, и появился тихий, едва уловимый свист, но вся суть этого двигателя в том, что внутри него есть генератор вакуума – транслятор отрицательного давления, он получает вакуум с завода, на котором последний, и вырабатывается, а посредством технологии которой вы овладели практически в совершенстве, мы получаем вакуум с этого завода напрямую внутрь автомобиля, где вакуум приводит в движение турбину, за счёт разницы с атмосферным давлением.
– Интересная технология, – я покачал головой, показывая удивлённое лицо, – и каков КПД у такого типа двигателя?
– Порядка сорока процентов, – она повернулась ко мне, – но дело не в КПД, причиной повсеместного использования вакуума и планомерный отказ, где это возможно, от электрической энергии в его безопасности, в сравнении с последним. Ведь электричество менее стабильно и его гораздо сложнее аккумулировать. За последние семьдесят лет, что мы переходим на использование вакуума, количество происшествий с пострадавшими уменьшилось на несколько тысяч процентов.
– Интересно. А куда мы едем? – спросил я, когда мы выехали с парковки.
– Если вы не против, то мне нужно заехать в школу, забрать ребёнка и уладить некоторые вопросы, – Ман Ти Фат нажала курок акселератора, располагающийся за рулём, и машина с шуршанием и свистом помчалась по автомагистрали.
– Конечно же, я не против, – разглядывая мелькающий город за окном, проговорил я.