Яков Гольник
Игнорирование руководством СССР важнейших достижений военной науки. Разгром Красной армии
Что не было учтено в германском опыте?
Как видно из сказанного, нарком обороны Тимошенко довольно обстоятельно проанализировал опыт боевых действий германского вермахта в Зап. Европе. Эти войны оказались быстротечными, вследствие применения вермахтом стратегии «блицкрига», основой которого является глубокая наступательная операция, составной частью которого была внезапность нападения, причём сразу всеми подготовленными для вторжения вооружёнными силами, оказавшими ошеломляющее воздействие на военное и политическое руководство страны, подвергнувшейся агрессии, от которого она не могла оправиться в течение всей продолжительности операции, составляющей всего 16-18 дней, достаточных для нанесения поражения этой стране. К сожалению, эти важнейшие стратегические факторы, применённые немцами впервые в военной истории, оказались вне поля зрения наркома. В этом вопросе он оказался на одном уровне с генерал-лейтенантом П.С. Клёновым, который «раскритиковал выводы Иссерсона о начальном периоде войны, назвав их «преждевременными» и «очень поспешными», считая, что такую оплошность может допустить только «такое государство как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всяческую бдительность и у которой никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск»… В этом вопросе он оказался на уровне мышления 1-й мировой войны в вопросах планов мобилизации, сосредоточения и развёртывания. Хотя эти выводы он мог проверить на других, более поздних войнах в Зап. Европе 1940 г. Но он этого не сделал. А мог бы, и если бы он это сделал, проверил и убедился в стратегической внезапности, то мог бы принять все меры для встречи агрессора во всеоружии и достойного отпора врагу. К сожалению, меры не были приняты. И в ПрибОВО повторилось всё то, о чём предупреждал Иссерсон, причём с такими же трагическими последствиями.
Заключительное выступление Тимошенко с правками И.В.Сталина.
После совещания на другой же день должна была состояться большая военная игра, но Г. К. Жукова и др. докладчиков неожиданно вызвали к И.В. Сталину. Сталин встретил их довольно сухо, поздоровался еле заметным кивком и предложил сесть за стол. Кроме Сталина в его кабинете присутствовали члены Политбюро. Начал Сталин с того, что он не спал всю ночь, читая проект заключительного выступления С.К. Тимошенко на совещании высшего комсостава, чтобы дать ему поправки. Но С.К. Тимошенко поторопился закрыть совещание. – Товарищ Сталин, – попробовал возразить Тимошенко, – я послал вам план совещания и проект своего выступления и полагал, что вы знали, о чём я буду говорить при подведении итогов. – Я не обязан читать всё, что мне просто посылают, – вспылил И.В. Сталин. С.К. Тимошенко замолчал.
– Ну как мы будем поправлять Тимошенко? – обращаясь к членам Политбюро, Сталин. – Надо обязать Тимошенко серьёзнее разобраться с вашими замечаниями по тезисам и, учтя их, через несколько дней представить в Политбюро проект директивы войскам, – сказал В.М. Молотов. К этому мнению присоединились все присутствовавшие члены Политбюро. И.В. Сталин сделал замечание С.К. Тимошенко за то, что он закрыл совещание, не узнав его мнения о заключительном выступлении наркома. В чём заключались правки И.В. Сталина к заключительному слову С.К. Тимошенко, Жуков не написал, так как они были засекречены и только совсем недавно с них был снят гриф секретности. – Когда начнётся у вас военная игра? – спросил он. – Завтра утром, – ответил С.К. Тимошенко. – Хорошо, проводите её, но не распускайте командующих. Кто играет за «синюю» сторону, кто за «красную»? – За «синюю» (западную) играет генерал армии Жуков, за «красную» (восточную) – генер ал-полковник Павлов.
Из Кремля они возвращались в подавленном настроении. Им было непонятно недовольство И.В. Сталина. Тем более что на совещании присутствовали А.А. Жданов и Г.М. Маленков, которые, несомненно, обо всем информировали И.В. Сталина. Но И.В. Сталин всё равно сделал замечание С.К. Тимошенко за то, что тот закрыл совещание, не узнав его мнения о заключительном выступлении наркома. С тех пор прошло более 80 лет и только совсем недавно, всего несколько месяцев тому назад, был рассекречен документ, который называется «Доклад наркома обороны С.К. Тимошенко на совещании высшего комсостава Красной армии от декабря 1940 г. с правками Сталина»: Тимошенко: «Главным врагом современной обороны, опирающейся на укреплённые пункты, является танк, применяемый в массе». Товарищ Сталин слова: «Является танк, применяемый в массе», вычёркивает и пишет: «Артиллерия. Это лишний раз показал опыт прорыва линии Маннергейма. Вторым врагом является танк с хорошей бронёй, применяемый в массовом масштабе». И дальше: «третьим врагом современной обороны оказался самолёт ближнего действия: бомбардировщик, штурмовик, истребитель». Ведущую роль Сталин отводил артиллерии, «богу войны». Он ещё раз подчеркнул это, когда правил доклад наркома обороны дальше.
Далее маршал Тимошенко писал: «Что же касается артвоздействия на оборону со стороны наступающего, то, несмотря на массовое применение других средств подавления (танк, самолёт), размеры его не только не уменьшаются по сравнению с 1917 и 1918 гг., но, наоборот, показывают тенденцию роста: если не в количественном, то в качественном отношении». Сталин весь этот абзац вычёркивает и заменяет его следующим: «Только соединение и сосредоточение действий всех этих родов оружия может обеспечить прорыв современной оборонительной линии, вроде линии Маннергейма или Мажино».
Наше резюме. Сталин принадлежал к группировке конников и не только её возглавлял, но и вырабатывал её политику против танкистов. Как она осуществлялась, жесточайшим образом, на практике было показано в материалах судебного дела Тухачевского и др. военачальников. Согласно советской теории глубокой операции, которую конники не признавали, а высшее армейское руководство после суда назвало «теорией глубокого предательства», прорыв «современной обороны противника, опирающейся на укреппункты» может осуществить только массированный танковый удар, чего не было в период 1-й мировой и Гражданской войны. Ошеломляющий результат, достигнутый немцами в германо-польской войне, связан с практическим применением немцами впервые в мире советской теории глубокой операции, базирующейся на массированном применении танков и авиации в наступательной операции. Поэтому правка текста Сталиным, выдвигающего на первое место артиллерию, отражает устаревшее мышление, относящееся к прошедшему периоду 1-й мировой и Гражданской войн. Такое же устаревшее мышление отражает его крылатое выражение об артиллерии, назвав её «богом войны». В то же время, выдвигая вперёд артиллерию, он камуфлирует своё отношение к конникам, точно также как это делал он в отношении военспецов на 8 съезде партии, когда Ворошилов вошёл в состав военной оппозиции, выступающей против военспецов, а сам помалкивал, боясь нового конфликта с Лениным и Троцким. Прав был Жуков, когда писал о его полководческих талантах, базирующихся на «опыте времён гражданской войны, но из этого ничего хорошего не получилось».
Об оперативной оборонительной операции.
На Совещании большое внимание было уделено оперативной оборонительной операции. Кроме УРов, надо было разработать надёжную оборонительную защиту от немецких танковых соединений, осуществляющих глубокую наступательную операцию, способную прорывать фронт обороны на всю его глубину. Начальник Генштаба К.А. Мерецков в своём докладе определил требования к современной обороне: «Учитывая опыт войны на Западе, наряду с подготовкой к активным наступательным действиям необходимо иметь представление и готовить войска к современной обороне . Современная оборона должна противостоять мощному огню артиллерии, массовой атаке танков, пехоты и воздушному противнику. Поэтому она должна быть глубоко ПТ и ПВ, во всяком случае – активной. Наступающий будет стремиться сосредоточить подавляющее превосходство сил и средств в направлении своего главного удара для того, чтобы согласованным ударом пехоты, танков, артиллерии, авиации прорвать оборону фронта, окружить и уничтожить войска обороны. Главная задача обороны состоит в том, чтобы дезорганизовать взаимодействие наступающего противника, расколоть боевые порядки его пехоты и танков, лишить их поддержки артиллерией и авиацией и, уничтожая противника по частям, нанести ему поражение. Это можно достичь эшелонированием оборонительных позиций и особенно активным и правильным применением авиации.
Опыта построения такой армейской оперативной оборонительной операции в мире не было. Ведение современной обороны против мощных ударных средств наступления переросло за рамки тактики, стало делом оперативного порядка, делом армий и фронтов. Наиболее полное выражение характер современной обороны находит в рамках армейской оборонительной операции. Такую армейскую оперативную оборону по фронту 80-100 км, на глубину без оперативной зоны заграждений до 50-60 км разработал генерал армии И.В. Тюленев, который представил её высшему комсоставу РККА в своём докладе «Характер современной оборонительной операции». Выступавшие с обсуждением доклада генералы, в основном одобрили с небольшими замечаниями представленную армейскую оперативную оборонительную операцию. Одобрил её и нарком обороны С.К. Тимошенко в заключительном слове. По их оценке эта оперативная оборонительная операция в случае её осуществления могла бы задержать или разгромить немецкую танковую группировку. Но она не была востребована, так как основным средством обороны были определены УРы, на сооружение которых затрачивались большие материальные, людские и финансовые ресурсы, которых не хватало на другие оборонительные сооружения.
Была и другая причина, о которой пишет Г.К. Жуков в своих воспоминаниях: «В то время наша теоретическая наука не рассматривала глубоко проблемы стратегической обороны, ошибочно считая её не столь важной». Советская военная мысль до декабря 1940 г., да и после декабря, вопросами обороны не занималась. Поэтому Тюленев тут же и доложил, что такая теория нам не нужна. Будем обороняться, но только в редких случаях, только на второстепенных направлениях. Цель обороны не в том, чтобы защитить страну от агрессора. Цель другая: будем проводить грандиозные наступательные операции на территории противника, для этого надо собирать огромные силы на узких участках. Чтобы такие силы собрать, мы будем снимать все с второстепенных направлений, и вот там, на оголённых направлениях, мы и будем иногда обороняться. Тюленев выразил мысль, с которой никто не спорил: «Оборона будет составной частью общего наступления. Оборона является необходимой формой боевых действий на отдельных второстепенных направлениях в силу экономии общих сил для наступательных действий и изготовления для удара».
В Генштабе считали, что армий прикрытия вполне достаточно для отражения нападения неприятеля, пока мобилизуются и развёртываются для нанесения контрудара основные силы. И что ещё важнее, им не удалось гарантировать, что армии прикрытия и боеготовые из резервов будут располагать должной живой силой и вооружением для выполнения своей решающей задачи. Это была грубая ошибка Сталина. Не в этом ли находится причина того, что Генштаб сосредоточил на юго-западном направлении наиболее крупные силы.
Видимо реально оценивая боевую ситуацию на Западном фронте в случае нападения фашистской Германии на Советский Союз, командующий ЗапОВО Д.Г. Павлов посчитал, что с помощью УРов и ПП госграницы не удержать немцев и необходимо усилить её укрепполосами. И он 18 февраля 1941 г. послал донесение на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова и С.К. Тимошенко. В нём он просил выделить значительные средства на проведение работ по шоссейно-грунтовому и оборонному строительству. В частности, он писал: «Считаю, что западный театр военных действий должен быть обязательно подготовлен в течение 1941 г., а поэтому растягивать строительство на несколько лет считаю совершенно невозможным». Г.К. Жуков считает, что «справедливость требует сказать, что к требованию командующего Западным округом И.В. Сталину следовало отнестись с большим вниманием, так как Д.Г. Павлов вносил разумные предложения». И приводит выдержки из его донесения от 18 февраля 1941 г. «Наличие и состояние шоссейных, грунтовых и железных дорог в пределах БССР совершенно не обеспечивает потребностей ЗапОВО. В подробном докладе, представленном мною наркому обороны от 29.1.41, даны заявки на постройку и ремонт в 1941 г. крайне необходимых округу шоссейно-грунтовых и ж/д, которые включают… Для выполнения работ по шоссейно-грунтовому строительству потребуется 859 млн руб. Кро ме того, для постройки 819 км ж/д путей, реконструкции и развития их потребуется 642 млн руб. Считаю, что западный театр военных действий должен быть обязательно подготовлен в течение 1941 г., а поэтому растягивать строительство на несколько лет считаю невозможным. Дорожное строительство всех видов может быть решено в 1941 г. путём отпуска указанных выше механизмов; широкого привлечения трудоспособного населения с подводами и лошадьми. Считаю возможным и необходимым для строительства дорог, мостов отпустить бесплатно камень, гравий, лес и другие стройматериалы.
Второй вопрос. Необходимо западный театр военных действий привести в действительно оборонительное состояние путём создания ряда оборонительных полос на глубину 200-300 км, построив ПТ рвы, надолбы, плотины для заболачивания, эскарпы, полевые оборонительные сооружения. Вышеперечисленные мероприятия также потребуют большого количества рабочей силы. Для такой работы нецелесообразно отрывать войска и нарушать ход боевой подготовки. Учитывая, что в обороне страны должны не на словах, а на деле принять участие все граждане Советского Союза; учитывая, что всякое промедление может стоить лишних жертв, вношу предложение: учащихся десятых классов и всех учащихся высших учебных заведений вместо отпуска на каникулы привлекать организованно на оборонительное и дорожное строительство, создавая из них взводы, роты, батальоны под командованием командиров из воинских частей. Перевозку и питание учащихся организовать бесплатно за счёт государства (красноармейский паёк). Считаю, что только при положительном решении этих вопросов можно и должно подготовить театры военных действий к войне и построить дёшево и быстро дороги в потребном количестве».
Просчёт И.В. Сталина о месте нанесения главного удара немцев и его последствия.
Акт, подготовленный совместно Ворошиловым и Тимошенко 8 мая 1940 г., чётко констатировал главную проблему. Его раздел «Оперативная подготовка» начинался с заявления: «К моменту приёма и сдачи Наркомата Обороны оперативного плана войны не было, как общие, так и частные оперативные планы не разработаны и отсутствовали. Генеральный штаб не имеет точных данных о состоянии прикрытия госграницы. Решения военных советов военных округов, армий и фронтов по этому вопросу Генштабу неизвестны». Хотя позднее Тимошенко подробно изложил недостатки в действиях Генштаба и НКО, было ясно, что он и те политические фигуры, которые подтвердили и совместно подписали акт (А.А. Жданов, Г.М. Маленков и Н.А. Вознесенский), винили в провалах Ворошилова, а не Шапошникова. Они понимали внешние и внутренние условия, которые мешали эффективному планированию, и разрешили Шапошникову продолжить его важную работу. Громкие и быстрые германские победы в западноевропейских войнах поставили перед Генштабом Красной Армии задачу о разработке новых планов. Неожиданный ход западноевропейских войн, неудачные советские военные действия и последующие присоединения значительных территорий, хаос в Красной Армии уничтожили полезность существующих военных планов.
Новая команда планировщиков Генштаба трудилась в поте лица и к июлю 1940 г. выдала результаты. Шапошников одобрил новый план стратегического развёртывания, подготовленный в основном А.М. Василевским, получивший название «Соображения по основным принципам стратегического развёртывания вооружённых сил Советского Союза на западе и востоке в 1940-1941 гг.» Подобно своему предшественнику этот план предполагал нападение Германии на западе, поддержанное Италией, Финляндией, Румынией и Венгрией, а также атаку Японии с востока на советские дальневосточные территории. План Василевского оценивал общую угрозу в 270 пехотных дивизий, поддерживаемых 11 750 танками, 22 000 орудиями и 16 400 самолётами, основная масса которых будет задействована на западном театре военных действий.
Июльский план предполагал, что противник нанесёт главный удар севернее реки Сан в Восточной Польше вдоль направлений Вильнюс-Минск и Брест-Барановичи. Согласно второму (менее вероятному) сценарию, немецкие войска наносили удар из района Люблина на юге Польши, устремляясь через Украину к Киеву. В заключение в плане говорилось: «Главный, политически наиболее благоприятный и, следовательно, наиболее вероятный курс для Германии – это первый вариант её действий, с развёртыванием основных сил немецкой армии севернее р. Сан. В соответствии с планом Генштаб предусматривал формирование и развёртывание на Западном театре военных действий 3-х фронтов: Северо-Западного, Западного и Юго-Западного, прикрывающих главное стратегическое направление на Москву, вспомогательные направления к Ленинграду и на юго-запад, а также защищающие стратегическое направления южнее Припятских болот. Единственной особенностью этого нового плана была указана его сосредоточенность на московском направлении в ущерб ленинградскому и киевскому. Это вскоре станет главным предметом спора между Сталиным и Генштабом. В плане совершенно не были учтены итоги выступления немецких войск на Западе, по сравнению с действиями советских войск на Западе и Финляндии. После назначения в августе 1940 г. начальником Генштаба К.А. Мерецкова (в соответствии с постановлением ГВС от 16 августа), Генштаб пересмотрел июльский план Шапошникова, в связи с новыми военными и политическими задачами. К этому времени северо-западная и западная государственные границы были передвинуты вперёд до 300 км. Возникла проблема за короткий срок переработать планы обороны страны на новых границах. Ведущую роль в подготовке этого документа снова взял на себя Василевский. К 18 сентября он завершил работу и представил на одобрение Тимошенко и Мерецкову заключительную часть «Соображений» и памятную записку, выводы которой в целом повторяли положения прежнего плана Шапошникова. Тимошенко переслал её на окончательное рассмотрение Сталину и Политбюро партии.
«Соображения» Василевского вновь постулировали, что Советский Союз должен быть готов к войне на два фронта – против Германии и её союзников на западе и против Японии на востоке. Они увеличивали оцениваемый объём общей угрозы и предполагали на основе анализа, что Германия и её союзники смогут задействовать против Советского Союза до 243 дивизий, 10 000 танков и 15 000 самолётов. Поэтому рекомендовалось развернуть на западе основную массу советских вооружённых сил (189 дивизий и 2 бригады или 61% всех соединений), организованных в 4 фронта военного времени (Северный, Северо-Западный, Западный и Юго-Западный). Этот план требовал сохранения 5 армий РГК, все из которых предназначались для операций на Западе. Таким образом Генштаб предполагал, что 240 дивизий Красной Армии (80% её сил) будут задействованы на западе, 33 – на Дальнем Востоке, 30 – в Закавказье и Средней Азии, и ещё одна – в районе Белого моря. План этот выделял Западу 60% фронтовой и дальнебомбардировочной авиации, ещё 16% – Дальнему Востоку и Забайкалью и 24% – Закавказью и Средней Азии.
Далее план предполагал, что «обе стороны начнут боевые операции, задействовав лишь часть своих сил, и как основные силы Красной Армии, так и основные силы противника завершат своё развёртывание не менее чем через две недели». В любом случае войска Красной Армии должны были «нанести немецко-фашистским войскам мощный ответный удар (контрудар) и вести боевые операции на территории противника». Здесь опять не был учтён опыт войны на Западе, в которой германский агрессор начинал войну внезапно вторжением всех своих развёрнутых сил. В этих условиях, когда началась война, советские контрудары только усугубили положение советских войск и не позволили им вести операции на территории противника.
«Соображения» вновь предлагали 2 варианта советского стратегического развёртывания на западе. Вспомогательный требовал развёртывания основной стратегической группировки войск к югу от Бреста, чтобы отразить вражеское наступление и нанести контрудар в направлении на Люблин, Краков и Бреслау с целью отрезать Германию от Балкан и лишить противника её экономической базы. Главный плановый сценарий размещал основную массу советских войск к северу от Бреста с задачей отразить и атаковать его основную группировку в Восточной Пруссии. Окончательное решение, какому именно сценарию следовать, зависело от условий, создавшихся в начале войны. Это означало, что Генштаб должен быть полностью готов к выполнению обоих планов ещё в мирное время. 15 сентября Тимошенко и Мерецков представили «Соображения» и сопутствующие им военные планы на одобрение Сталину и советскому политическому руководству.
Сталин возразил на их содержание: «Я не вполне понимаю настойчивость Генштаба на сосредоточении наших сил на западном фронте. Они говорят, что Гитлер попытается двинуть свои основные силы к Москве по самому короткому пути. Но я думаю, для немцев важней всего зерно на Украине и донбасский уголь. Теперь, когда Гитлер утвердился на Балканах, куда более вероятно, что он нанесёт свой главный удар с юго-запада. Я хочу, чтобы Генштаб ещё раз подумал и представил в 10-дневный срок новый план». Вероятно, на решение Сталина отвергнуть предположения Тимошенко и Василевского повлияли его опыт военного комиссара на Украине во время Гражданской войны, знакомство с геополитическими и экономическими взглядами Гитлера. В любом случае он дал Генштабу 10 дней на подготовку нового плана, основанного на «южном» варианте.
14 октября Тимошенко представил Сталину свой пересмотренный план, который, в отличие от его предшественника, напрямую провозглашал, что западный театр военных действий являлся главным и требовал иметь «главную западную группировку на Юго-Западном фронте», конкретно – к югу от Бреста. В итоге Сталин и Тимошенко решили в ещё большей степени усилить состав сил Юго-Западного фронта. Хотя второй сценарий развёртывания более крупных сил к северу от Припяти категорически не отвергался, «он не получил особой поддержки». И вследствие этого «тут произошла полная переориентация и перераспределение основных сил наших войск с северо-западного (как предлагал Шапошников) на юго-западное направление».
Это стратегическое распределение и план фундаментально не менялись вплоть до начала войны – в первую очередь потому, что так решил Сталин. Это имело негативное последствие для ЗапОВО, так как это привело к ослаблению сил округа. Гитлеровское верховное командование в июне 1941 г. сосредоточило и ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки против Белоруссии. Именно белорусское направление было кратчайшим к Москве. Вследствие этого пришлось в первые же дни войны 19-ю армию и ряд частей 16-й армии перебросить с Украины на западное направление и включать в сражения в составе Западного фронта. Главный удар немцы нанесли всё же севернее от Припяти, что и привело к разгрому войск округа в начале войны. Вину за это должны были разделить вместе с Д.Г. Павловым Сталин и Тимошенко. Вдобавок большинство ведущих военных фигур в Генштабе принадлежали к «южной школе», выходцев из КиевОВО: С.К. Тимошенко, как нарком обороны, Н.Ф. Ватутин, первый заместитель начальника Генштаба, и С.К.Кожевников, глава политотдела Генштаба. Г.К.Жуков, который в феврале 1941 г. стал начальником Генштаба.
В результате Генштаб планировал войну, мобилизацию и стратегическое развёртывание на основе октябрьских решений. В соответствии со сложившимися в межвоенные годы взглядами под влиянием Шапошникова Генштаб игнорировал возможность внезапного нападения основных сил противника, прежде чем пройдёт обычная мобилизация. Они убедили себя в том, что это характерно только для таких малых стран как Польша, где война началась без предварительного объявления войны, а внезапно с одновременным вторжением 1,5-миллионной германской армии, ошеломившей польское руководство, от которого оно не могло оправиться до полного разгрома в 16 дней миллионной польской армии. И после Польши, такое же германское вторжение происходило в страны Западной Европы и их разгром в 17-18 дней. И опять руководство Советского Союза не обращает на это внимание. И поплатились за это 22 июня 1941 г., когда в пределы Советского Союза одновременно вторглась полностью подготовленная 3-х миллионная германская армия, которая за 18 дней прошла полпути от границы до Москвы.
Генштабисты считали, что армий прикрытия вполне достаточно для отражения нападения неприятеля, пока мобилизуются и развёртываются для нанесения контрудара основные силы. И что ещё важнее, им не удалось гарантировать, что армии прикрытия и боеготовые из резервов будут располагать должной живой силой и вооружением для выполнения своей решающей задачи. Это была грубая ошибка Сталина. Не в этом ли находится причина того, что Генштаб сосредоточил на юго-западном направлении наиболее крупные силы.
Вторым вариантом главного удара Вермахта Генштаб рассматривает направление из Восточной Пруссии на Прибалтику-Ленинград. В обоих вариантах западное направление Брест-Минск рассматривается как второстепенное, что немцы здесь будут наносить лишь вспомогательный удар. А Гитлер в этом направлении и нанёс главный удар. Не здесь ли скрыты источники нашего тяжелейшего поражения лета 41 г., во многом предопределившем дальнейший ход войны? Но при решении этих важнейших задач были допущены серьёзные стратегические ошибки. В чём суть этих ошибок? Наиболее опасным стратегическим направлением считалось юго-западное направление – Украина, а не западное – Белоруссия, на котором гитлеровское верховное командование в июне 1941г. сосредоточило и ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки. Именно белорусское направление было кратчайшим к столице нашей Родины – Москве. Вследствие этой ошибки пришлось в первые же дни войны 19-ю армию, ряд частей 16-й армии, ранее сосредоточенных на Украине и подтянутых туда в последнее время, перебрасывать на западное направление и включать с ходу в сражения в составе Западного фронта. Это обстоятельство, несомненно, отразилось на ходе оборонительных действий на западном направлении. При переработке оперативного плана весной 1941 г. (февраль-апрель) этот просчёт полностью не исправили и не запланировали на западное направление больше сил. Сталин был убеждён, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной, Донецким бассейном, чтобы лишить нашу страну важнейших экономических районов и захватить украинский хлеб, донецкий уголь, а затем кавказскую нефть.
При рассмотрении оперативного плана весной 1941 г. Сталин говорил: «Без этих важнейших жизненных ресурсов фашистская Германия не сможет вести большую и длительную войну». Назначенный с 1 февраля на должность начальника Генштаба Г.К. Жуков по этому поводу написал: «И.В. Сталин для всех нас был величайшим авторитетом, никто тогда не думал сомневаться в его суждениях и оценках обстановки. Однако в прогнозе направления главного удара противника он допустил ошибку».
К сожалению, И.В. Сталин накануне и в начале войны недооценивал роль и значение Генштаба. Между тем, Генштаб, по образному выражению Б.М. Шапошникова, – это «мозг армии». Ни один орган в стране не является более компетентным в вопросах готовности вооружённых сил к войне, чем Генштаб. С кем же, как не с ним должен советоваться будущий Верховный Главнокомандующий? Однако И.В. Сталин очень мало интересовался деятельностью Генштаба. Ни предшественники Г.К. Жукова, ни он сам не имели случая с исчерпывающей полнотой доложить И.В. Сталину о состоянии обороны страны, о наших военных возможностях и о возможностях нашего потенциального врага. И.В. Сталин лишь изредка и кратко выслушивал наркома или начальника Генштаба. «Не скрою, нам тогда казалось, что в делах войны, обороны И.В. Сталин знает не меньше, а больше нас разбирается глубже и видит дальше. Когда же пришлось столкнуться с трудностями войны, мы поняли, что наше мнение по поводу чрезвычайной осведомлённости и полководческих качеств И.В. Сталина было ошибочным.
Далее Г.К. Жуков самокритично пишет: «Хочу коснуться некоторых ошибок, допущенных Наркоматом обороны и Генштабом. При переработке оперативных планов весной 1941 г. практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в её начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существующей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развёртывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы, и условия были далеко не равными».
