Яков Гольник
Игнорирование руководством СССР важнейших достижений военной науки. Разгром Красной армии
Характер вступления в войну.
Когда 1 сентября 1939 г. германская армия с полностью развёрнутыми силами открыла военные действия, перейдя границы бывшей Польши на всём её протяжении, то всё свалилось как небывалая стратегическая внезапность. Никто не может теперь сказать, когда же произошли мобилизация, сосредоточение и развёртывание – акты, которые были в прошлом обозначены определёнными рамками времени. Германо-польская война началась фактом вооружённого вторжения Германии на земле и воздухе; она началась сразу, без обычных для прошлых войн этапов. История столкнулась с новым явлением. После 1-й мировой войны военная мысль выступила с теорией, по которой война открывается армией вторжения; под её прикрытием должны затем развернуться и вступить в борьбу главные силы страны. По этой схеме мобилизация и сосредоточение основной массы сил проводятся уже после начала войны, как это происходило в 1914 г. Вступление в войну получает эшелонный характер: сначала выступает армия вторжения, а затем массы главных сил. «Теория армии вторжения» сразу подверглась критике. Практически она никем не была принята. В противовес армии вторжения, как первого эшелона вооружённых сил, германская печать писала: «Стратегия завтрашнего дня должна стремиться к сосредоточению всех имеющихся сил в первые же дни начала военных действий. Нужно, чтобы эффект неожиданности был ошеломляющим, чтобы противник был лишён возможности организовать оборону». Вступление в войну должно приобрести характер подавляющего удара. При этом отбрасывается старая традиция, согласно которой нужно, прежде чем ударить, предупредить об этом. Война вообще не объявляется. Она начинается заранее развёрнутыми вооружёнными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 г., а незаметно – задолго до этого. Полностью скрыть это невозможно. В какой-то мере о сосредоточении становится известно. Однако от угрозы войны до вступления в войну остаётся один шаг. Он порождает сомнение, готовится ли военное выступление или это угроза. И пока одна сторона остаётся в сомнении, другая, твёрдо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока на границе не оказывается развёрнутой огромная вооружённая сила. После этого остаётся только дать сигнал, и война сразу разражается в своём полном масштабе».
Как начиналась германо-польская война? Она вскрыла новый характер вступления в современную войну, и это явилось стратегической внезапностью для поляков. Только факт открывшихся военных действий разрешил сомнения польских политиков, которые своим чванством войну провоцировал и, но оказались захваченными врасплох.
Общая мобилизация была объявлена только 30 августа, накануне германского вторжения. Ей не суждено было осуществиться, под ударами уже начавшейся войны она только внесла хаос. Если наступление войны застаёт современную армию неотмобилизованной, то нельзя рассчитывать на возможность её отмобилизовать, сосредоточить и организованно вступить в войну. В этой обстановке с утра 1 сентября последовало одновременно воздушное и наземное вторжение развёрнутой германской армии по всему фронту. Никакого начального периода войны не было. Война началась сразу в развёрнутом виде и полным ходом. Этот момент внезапного открытия военных действий широким фронтом и всеми развёрнутыми силами, на польской стороне прогадали. При таких ошибках польского Генштаба это создало обстановку стратегической растерянности, перешедшей в общее смятение. Польская армия была захвачена врасплох самой формой внезапного вторжения вооружённых сил Германии, и это нанесло ей непоправимый и сокрушительный удар.
Возникает вопрос, как можно было полуторамиллионную армию скрытно сосредоточить на польской границе и развернуть для вторжения по всему фронту? Ничего особенно скрытного в этом не было. Сосредоточение германских сил нарастало из месяца в месяц. Чтобы определить его начало, надо обратиться к 1938, к периоду после присоединения к Германии Чехии и Моравии. Сосредоточение, производимое постепенно и растянутое во времени, трудно поддаётся учёту. Продолжение оставляет всегда сомнение, готовится ли действительное вооружённое выступление или это только подкрепление угрозы. Его конец обнаруживает факт вооружённого выступления. Так современная война начинается ранее вооружённой борьбы.
Уже с начала 1939 г. задача польского Генштаба заключалась в том, чтобы следить за накоплением германских сил и делать из них необходимые выводы. Если этого не было, то не удивительно, что в один прекрасный день Польша увидела на своих границах огромные развернувшиеся силы германской армии. Одно остаётся несомненным: при готовности всей военной системы уже в мирное время, при скрыто развёрнутых командных пунктах, при коротких путях сосредоточения и широком использовании авиатранспорта – можно сделать скрытно, легко достигнув внезапности. Что же касается подвижных мотомехвойск, то они, сделав накануне бросок до 100 км, оказываются на самой границе в тот момент, когда решено её перейти и вторгнуться в пределы противника.
Германскому командованию удалось перед 1 сентября 1939 г. быстро сосредоточить и развернуть мощную армию. Его стратегическая цель шла дальше Данцига и заключалась в полном разгроме польской армии, возвращении отторгнутых по Версальскому договору провинций и уничтожении всякой угрозы для Германии на востоке. Для этого было сосредоточено: 55 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованных, 4 лёгких, всего 13 мотомехдивизий. В целом это составило около полтора миллиона человек и 3500 танков. Две воздушные армии—около 2500 самолётов. В целом развёрнутые германские силы имели превосходство над поляками: по живой силе – 4 : 3, по танкам – 6 : 1, по авиации – 2,5 : 1. Если учесть это соотношение сил, выгоду создавшегося положения и незаконченную мобилизацию у поляков, то на германской стороне были большие преимущества. Они вытекали из преимущества германской военной организации.
Германские вооружённые силы, развёрнутые против Польши, составляли 2 армейские группы—северную и южную и 5 армий. Всего в составе Южной армейской группы входило 35 пехотных, 3 бронетанковых, 3 моторизованных и 3 лёгких дивизий. В состав Северной армейской группы входило 20 пехотных, 2 бронетанковых, 1 моторизованная, 1 лёгкая дивизий и 1 кавбригада. На фронте каждой армейской группы действовала по одной из 2-х воздушных армий, которые были объединены под управлением самостоятельного командования ВВС. В общем весь фронт развёртывания 5 германских армий занял 800 км и образовал полуокружность, глубоко охватывающую с север а и юго-запада западную и центральную части Польши. Это давало германским армиям большие преимущества, так как позволяло наступление вести по сходящимся направлениям, отбрасывая части польской армии друг на друга, чтобы их охватить и окружить. С такого исходного положения германские армии начали общее наступление.
В основе германского развёртывания лежал единый оперативный план, делавший ставку на быструю маневренную войну. Для этого были предпосылки: в полном отсутствии укреплений мирного времени в западной части Польши, в значительном превосходстве в воздухе и в большом ядре быстро подвижных войск. Оперативный план германского командования вёл к окружению и уничтожению всей польской армии.
В своём выступлении на совещании высшего комсостава Красной Армии в декабре 1940г. в прениях по докладу Г.К. Жукова «Характер современной наступательной операции» генерал- лейтенант П.С. Клёнов, начальник штаба ПрибОВО, сказал: «Исследуя все материалы по операциям Германии в Польше, видно одно разительное начало во всех этих действиях. «В 16 дней Германия расправилась с Польшей, с её вооружёнными силами, нарушила стратегическое развёртывание Польши. Из этого напрашивается один вывод об особых наступательных операциях. Жуков брал пример операции безотносительно от периода войны. Она могла быть одной из последовательных операций». Клёнов берёт пример, когда операция начинается в начальный период войны и невольно возникает вопрос о том, как противник будет воздействовать в этот период на мероприятия, связанные со стратегическим развёртыванием, т.е. на отмобилизование, подачу по железным дорогам мобилизационных резервов, сосредоточение и развёртывание. Этот начальный период войны явится наиболее ответственным с точки зрения влияния противника на то, чтобы не дать возможность планомерно его провести. «Я этот вопрос поднимаю потому, что порой сталкиваешься с некоторыми выводами, по-видимому, очень поспешными. Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил, как это проделано немцами в Польше, развернувшими 1,5 млн людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство постарается этот начальный период использовать в своих интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, каковы его намерения, и помешать ему.
Вопрос о начальном периоде войны должен быть поставлен для особого рода наступательных операций. Это будут операции начального периода, когда армии противника не закончили ещё сосредоточение и не готовы для развёртывания. Это операция вторжения для решения ряда особых задач. И на сегодня эти задачи остаются и должны быть разрешены. Это воздействие крупными авиационными и мехсилами, пока противник не подготовился к решительным действиям, на его отмобилизование, сосредоточение и развёртывание для того, чтобы сорвать их, отнести и сосредоточение вглубь территории, оттянуть время. Этот вид операции будет носить особый характер. Вопрос выполнения этих особых операций очень сложный. Вполне естественно, что нужно предупредить противника в готовности таких средств для выполнения операций, как авиация и мотомехчасти с точки зрения развёртывания их и количества. Проведение таких операций позволит обеспечить господство в воздухе, не даст противнику отмобилизоваться, затруднит его развёртывание. И с этим же вопросом связаны операции первоначального периода, которые ведутся в интересах захвата рубежей для принятия выгодного положения для развёртывания. Для выполнения подобных операций мы будем иметь дело с частями прикрытия. Но я не исключаю такого положения, что в этот период мехчасти использовать самостоятельно, даже несмотря на наличие крупных инженерных сооружений, они будут решать задачи вторжения на территорию противника».
Наше резюме: Клёнов раскритиковал выводы Иссерсона о начальном периоде войны, назвав их «преждевременными» и «очень поспешными», считая, что такую оплошность может допустить только «такое государство как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всяческую бдительность и у которой никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск»… В этом вопросе Клёнов оказался на уровне мышления 1-й мировой войны, хотя его выводы можно было проверить на других войнах в Зап. Европе. Казалось, что Клёнов примет все меры по недопущению той самой внезапности, о которой предупреждал Иссерсон. К сожалению, меры им не были приняты и в ПрибОВО повторилось всё то, о чём предупреждали, причём с такими же трагическими последствиями, как в Польше. За непринятие должных мер по отпору гитлеровской агрессии Клёнов, наряду с Павловым, был осуждён и приговорён к расстрелу. Генерал-майор М.А.Кузнецов, начальник штаба ДВ фронта в своём выступлении на Совещании уделил внимание событиям на западном фронте. «Если посмотреть на план немцев в 1940, то увидим, что они выделили на направление главного удара свыше 100 дивизий, огромное количество танков (мотомехсоединений) и авиации. Операции немцев в Бельгии и Франции были расчленены на два этапа: первый удар – в Голландии, Бельгии и Северной Франции и второй удар – прорыв на р.Сена, в обход Парижа, окружение главных сил французской армии, разгром её по частям. Эти две операции перешли одна в другую почти без всякого перерыва, последовательно… Противник громился по частям, причём превосходство сил на стороне немцев было небольшое, но преимущество состояло в том, что голландские, французские, бельгийские и английские части не были подготовлены для действий по общему оперативному плану. Голландцы быстро капитулировали, бельгийцы отошли без упорных боёв, а та часть сил англо-французов, которую успели перебросить против немцев, попала под удар танкового кулака немцев, прижата к морю и окружена в Дюнкерке… Почему стала возможна такая молниеносная операция в Северной Франции? Потому что появился новый род войск – это танковые соединения и мощная авиация. Это является теми средствами, которые позволяют проводить молниеносную войну, быстротечные решающие операции. Вот то новое, чего не было у французов и англичан, этого преимущества мотомехсоединений, способных самостоятельно прорывать фронт. Это и решило молниеносную войну, «блицкриг» в Польше и во Франции. Всего за 16-18 дней распались польская и французская армии. Жуков добавляет: «Разгром Голландии, Бельгии, английского экспедиционного корпуса и Франции характерен прежде всего своей внезапностью и мощностью удара на всю глубину фронтовой операции».
В заключительном слове на Совещании Нарком обороны маршал С.К. Тимошенко осветил почти все вопросы оперативной деятельности и боевой подготовки Красной Армии и поставил перед ними задачи, кроме советской теории глубокой операции, заимствованной германским вермахтом, и её составной частью внезапностью нападения агрессора в начальный период войны, не придав значение этому вопросу. В то время, когда этот вопрос относился к стратегическому с точки зрения ведения войны, но в этом самом заключении маршал Тимошенко сделал однозначный вывод: «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не даёт ничего нового». Тем самым была допущена грубая ошибка, грубый просчёт, за который пришлось заплатить высокую цену, стоившую разгрома Красной Армии в первые 1.5-2 года войны.
О чём говорил этот опыт? Вот, что об этом весьма самокритично пишет в мемуарах Жуков: «Прежде всего, об оперативно-стратегической внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы. Нанося мощные удары бронетанковыми войсками, они быстро рассекали оборону для выхода в тыл противника. Действия бронетанковых войск немцы поддерживали военно-воздушными силами, при этом особый эффект производили пикирующие бомбардировщики. Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развёрнутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и механизированных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях». Но Жуков, так же как и Тимошенко, ни разу не упоминает о теории глубокой операции ни в довоенном докладе на Совещании, посвящённом обычной наступательной операции и даже в послевоенных мемуарах. По-видимому и тогда и сейчас действовал запрет, который был наложен после дела Тухачевского на эту теорию, «как на теорию глубокого предательства». Составной частью теории была оперативно-стратегическая внезапность.
О внезапном переходе немцев в наступление всеми имеющимися силами 1,5 миллионной армии вермахта, причём заранее развёрнутыми на всех стратегических направлениях, против миллионной польской армии писал в своей книге «Новые формы борьбы» К.С. Иссерсон и предупреждал, что немцы и в дальнейшем будут нападать таким же образом—внезапно, без объявления войны, всеми силами. Но советские политические и военные деятели не обратили внимание на это пред упреждение, проигнорировали его. Они думали, что такая внезапность всеми силами применяется только для малых и небольших стран, а для таких больших как Советский Союз – нет. И как специальная наступательная операция. И дождались 22 июня 1941 г. внезапного нападения уже 3 миллионной германской армии, разгромившей Красную Армию. Такую цену пришлось заплатить за игнорирование военной науки.
Г.К. Жуков о состоянии Красной Армии в предвоенный период.
«С чем мы пришли к началу, была ли готова страна, её вооружённые силы достойно встретить врага»? На эти вопросы Жуков даёт следующий ответ: «Исчерпывающий ответ на этот важнейший вопрос во всей совокупности политических, экономических, социальных и военных аспектов, с учётом всех объективных и субъективных факторов требует огромной исследовательской работы. Я уверен, что наши учёные, историки справятся с такой задачей. Со своей стороны, я готов высказать мнение прежде всего о военной стороне дела, восстановив в меру сил и возможностей общую картину и обрисовав события тревожных месяцев и дней первой половины 1941 г.»
Развитие экономики и промышленности, основы обороноспособности страны. Третий пятилетний план (1938-1942 гг.) являлся естественным продолжением второго и первого. Эти две пятилетки были перевыполнены. Промышленное производство возросло за четыре года первой пятилетки в 2 раза, намеченное увеличение на вторую пятилетку в 2,1 раза, практически завершилось ростом в 2,2 раза. 18 съезд ВКПб) утвердил рост выпуска промышленной продукции в 1,9 раза. К июню 1941 г. валовая продукция промышленности уже составила 86%, а грузооборот ж/д транспорта – 90% от уровня, намеченного на конец 1942г. Было введено в действие 2900 новых заводов, фабрик, электростанций, шахт, рудников и других промышленных предприятий. Капиталовложения предусматривали создание новых и реконструирование старых предприятий на сумму в 182 млрд рублей против 103 во второй и 39 млрд в первой пятилетке. По плану третьей пятилетки особенно быстро развивались тяжёлая и оборонная промышленность. Ежегодный выпуск продукции всей промышленности возрастал в среднем на 13%, а оборонной промышленности – на 39%. Ряд машиностроительных и др. крупных заводов был переведён на производство оборонной техники, раз вернулось строительство специальных военных заводов. Таким образом, с экономической точки зрения налицо был факт форсированного развития оборонной промышленности.
«Вспоминая, как и что, мы, военные, требовали от промышленности в самые последние мирные месяцы, вижу, что порой мы не учитывали до конца все реальные возможности страны. Хотя со своей, так сказать ведомственной точки зрения мы и были правы. Например, объективными обстоятельствами лимитировались предложения наркома обороны о расширении массового производства новейших образцов самолётов, танков, артиллерийских тягачей, грузовых автомобилей, средств связи и прочей боевой техники».
Тогда военные руководители понимали, что в стране много первостепенных задач и всё надо решать, исходя из большой политики. Но оказалось, что большая политика, руководителем которой был И.В. Сталин, в своих оценках угрозы войны исходила из ошибочных предположений. В целом созданные за две довоенные пятилетки и особенно в три предвоенных года огромные производственные мощности обеспечивали основу обороноспособности страны.
С военной точки зрения исключительное значение имела линия партии на ускоренное развитие промышленности в восточных районах страны, создание предприятий дублёров по ряду отраслей машиностроения, нефтепереработки и химии. Здесь сооружались три четверти всех доменных печей, вторая мощная нефтяная база между Волгой и Уралом, металлургические заводы в Забайкалье , на Урале и Амуре, крупнейшие предприятия цветной металлургии в Средней Азии, тяжёлой индустрии на Дальнем Востоке, автосборочные заводы, алюминиевые комбинаты и трубопрокатные предприятия, гидростанции. Во время войны вместе с эвакуированными сюда предприятиями на востоке страны была создана промышленная база, обеспечивавшая отпор врагу и его разгром.
Вооружённые силы в предвоенный период.
Применительно к условиям времени и в связи с новым «Законом о всеобщей воинской обязанности» реорганизуется и центральный военный аппарат, местные органы военного управления. В автономных республиках, областях и краях создаются военные комиссариаты, вводится в действие новое положение об их деятельности. Большие принципиальные вопросы в Наркомате обороны рассматривались на ГВС Красной Армии. Председателем совета был нарком обороны, его членами являлись заместители наркома и один из членов Политбюро ЦК ВКП(б). Особо важные вопросы обычно решались в присутствии И.В. Сталина и других членов Политбюро ЦК ВКП(б). Решением ЦК партии и Советского правительства от 8 марта 1941 г. было уточнено распределение обязанностей в Наркомате обороны СССР.
Руководство Красной Армией осуществлялось наркомом обороны через Генеральный штаб, его заместителей и систему главных и центральных управлений.
Стрелковые войска. В апреле 1941 г. для стрелковых войск был введён штат военного времени. Стрелковая дивизия – основное общевойсковое соединение Красной Армии – включала три стрелковых и два артиллерийских полка, противотанковый и зенитный дивизионы, сапёрный и разведывательный батальоны, батальон связи, тыловые части и учреждения. По штатам военного времени дивизии надлежало иметь около 14 с половиной тысяч человек, 78 полевых орудий,54 противотанковые 45-мм пушки, 12 зенитных орудий, 66 миномётов калибра 82-120 мм, 16 лёгких танков, 13 бронемашин, более трёх тысяч лошадей. Полностью укомплектованные дивизии могли представлять собой мобильное и грозное боевое соединение.
В 1939, 1940 и первой половине 1941 г. войска получили более 105 тысяч ручных, станковых и крупнокалиберных пулемётов, более 100 тысяч автоматов. Это при том, что выпуск стрелково-артиллерийского вооружения в это время несколько снизился, потому что устаревшие виды снимались с производства, а новые из-за сложности и конструкторских особенностей не так-то просто было поставить на поток.
В середине марта 1941 г. С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков просили разрешения И.В. Сталина призвать приписной состав запаса для стрелковых дивизий, чтобы переподготовить его в духе современных требований. Сначала наша просьба была отклонена. Нам было сказано, что призыв приписного состава запаса в таких размерах может дать повод немцам спровоцировать войну. Однако в конце марта было решено призвать 500 тыс. солдат и сержантов и направить их в пограничные военные округа для доукомплектования, с тем чтобы довести численность стрелковых дивизий хотя бы до 8 тысяч человек. Несколькими днями позже было разрешено призвать ещё 300 тысяч приписного состава для укомплектования специалистами укрепрайонов и др. родов и видов вооружённых сил, артиллерии РГК, инженерных войск, войск связи, ПВО и службы тыла ВВС. Итак, накануне войны Красная армия получила дополнительно около 800 тысяч человек. Сборы планировалось провести в мае-октябре 1941 г.
В итоге накануне войны в приграничных округах из 170 дивизий и двух бригад, 19 дивизий были укомплектованы до 5-6 тыс. человек, 7 кавалерийских дивизий в среднем по 6 тыс. человек, 144 дивизий имели численность по 8-9 тыс. человек. Во внутренних округах большинство дивизий содержалось по сокращённым штатам, а многие стрелковые дивизии только формировались и начинали боевую учёбу.
Бронетанковые войска. Необходимо подчеркнуть высокие темпы развития танковой промышленности и большое совершенство конструкций отечественных машин. В 1938 г. по сравнению с началом тридцатых годов производство танков возросло более чем в три раза. В связи с новыми требованиями обороны страны ЦК ВКП(б) и Советское правительство поставили перед конструкторами и танкостроителями задачу создания танков с более мощной броневой защитой и вооружением при высокой подвижности и надёжности в эксплуатации. Талантливые коллективы конструкторов под руководством Ж.Я. Котина создают тяжёлый танк КВ, конструкторское бюро М.И. Кошкина, А.А. Морозова и Н.А. Кучеренко – знаменитый средний танк Т-34. Моторостроители дали мощный дизельный танковый двигатель В-2. КВ и Т-34 оказались лучшими из машин, созданных накануне войны. И в ходе войны они уверенно сохраняли превосходство над аналогичными танками противника. Необходимо было быстрее наладить их массовое производство.
Комитет обороны в декабре 1940 г., изучив положение с производством танков, доложил ЦК о том, что некоторые заводы планы не выполняют, имеются большие трудности в отработке технологического процесса, вооружение войск танками КВ и Т-34 идёт крайне медленно. Правительством были приняты необходимые меры. Параллельно принимаются постановления ЦК ВКП(б) и СНК, имевшие большое значение для обороны страны, об организации массового производства танков в Поволжье и на Урале. С января 1939 по 22 июня 1941 г. Красная Армия получила более 7 тыс. танков, в 1941 г. промышленность могла дать около 5,5 тыс. танков всех типов. К началу войны заводы выпустили всего 1861 танков КВ и Т-34. Этого было очень мало. Практически новые танки только со второй половины 1940г. начали поступать в бронетанковые училища и в войска пограничных округов. К трудностям, связанным с количественной стороной дела, прибавились проблемы организационные. Наша армия была пионером создания крупных механизированных соединений бригад и корпусов. Однако опыт использования такого рода соединений в специфических условиях Испании был оценён неправильно, и мехкорпуса в нашей армии были ликвидированы. «Между тем, мы ещё в сражениях на Халхин-Голе добились положительных результатов, применяя танковые соединения. Широко использовались танковые соединения Германией в её агрессивных действиях против стран Европы. Необходимо было срочно вернуться к созданию крупных бронетанковых соединений».
Артиллерия. С 1 января 1939 по 22 июня 1941 г. Красная Армия получила от промышленности 29 637 полевых орудий, 52407 миномётов, а всего с учётом танковых пушек – 92578. Подавляющее большинство этого оружия приходилась на войсковую артиллерию, входившую в штат частей и соединений. Эта артиллерия приграничных округов была в основном укомплектована орудиями до штатных норм. Накануне войны мы располагали 60-ю гаубичными и 14-ю пушечными артполками РГК, учитывая специфику войны с Германией, их было недостаточно.
Весной 1941 г. началось формирование 10-ти противотанковых артбригад, но полностью укомплектовать их к июню не удалось. К тому же артиллерийская тяга плохой проходимости не позволяла осуществлять маневрирование вне дорог, особенно в осенне-зимний период. И всё же противотанковые артбригады сыграли исключительную роль в уничтожении танков врага, в сдерживании его массовых танковых атак. Маршал Г.И. Кулик, являясь главным докладчиком И.В. Сталину по вопросам артиллерии, не всегда правильно ориентировал его в эффективности того или иного образца артиллерийско-миномётного вооружения. По его авторитетному предложению перед войной были сняты с производства 45- и 76,2 мм пушки. В ходе войны пришлось с большим и трудностями вновь организовать их производство на ленинградских заводах. 152-мм гаубица, прошедшая все испытания, показавшая отличные качества, по заключению Г.И. Кулика, не была принята на вооружение. Не лучше обстояло дело и с миномётным вооружением, которое в ходе войны показало высокое боевое качество во всех видах боя.
В начале войны Г.И. Кулик вместе с ГАУ не оценил по достоинству такое мощное реактивное оружие, как БМ-13 («катюша»), которое первыми же залпами в июле 1941 г. обратило в бегство вражеские части. Комитет обороны только в июне принял постановление о его срочном серийном производстве. Надо отдать должное вооруженцам, они сделали всё возможное, чтобы через 10-15 дней после начала войны войска получили первые партии этого грозного оружия.
Можно было больше сделать и в отношении миномётов. Их программу определило постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1940 г. «Об увеличении производства миномётов и мин». Однако в требуемых масштабах армия начала получасть 82-мм и 120-мм миномёты только перед самой войной. В июне 1941 г. по количеству и качеству наши миномёты уже значительно превосходили немецкие.
И.В. Сталин считал артиллерию важнейшим средством войны, много уделял внимания её совершенствованию. Наркомом вооружения тогда был Д.Ф. Устинов, наркомом боеприпасов Б.Л. Ванников, главными конструкторами артиллерийских систем – генералы И.И. Иванов, В.Г. Грабин.
Военно-воздушные силы. Партия и правительство уделяли большое внимание развитию советской авиации. В 1939 г. Комитет обороны принимает постановление о строительстве 9-ти новых самолётостроительных заводов и 7-ти авиамоторных: на следующий год ещё 7 заводов, уже из других отраслей народного хозяйства, перестраиваются на выпуск авиационной техники, предприятия оснащаются первоклассным оборудованием. Авиапромышленность к концу 1940 г. возрастает по сравнению с 1939 г. более чем на 70%. Параллельно строятся новые авиамоторные предприятия и заводы авиаприборов на площадках предприятий, переданных авиапромышленности из других отраслей. По уточнённым данным, с 1 января 1939 по 22 июня 1941 г. Красная Армия получила от промышленности 17745 боевых самолётов, из них 3719 самолётов новых типов. Начинался новый этап развития авиации. Практически был полностью реконструирован ЦАГИ, создаются новые конструкторские бюро военной авиации. Талантливые конструкторы С.В. Ильюшин, А.И. Микоян, С.А. Лавочкин, В.М. Петляков, С.А. Яковлев вместе со своими молодыми коллективами дают военной авиации истребители Як-1, МиГ-3, ЛАГГ-3, штурмовик Ил-2, пикирующий бомбардировщик Пе-2 и многие другие – всего около 20 типов. В конце 1940 – начале 1941 г. развёртывается борьба за ускоренное серийное освоение лучших типов самолётов. ЦК ВКП(б) и лично И.В. Сталин много времени и внимания уделяют авиационным конструкторам. Можно сказать, что авиация была даже в какой-то степени увлечением И.В. Сталина. Однако промышленность всё же не поспевала за требованиями времени. В количественном отношении накануне войны преобладали машины старых конструкций. Примерно 75-80% общего числа машин по своим лётно-техническим данным уступали однотипным самолётам фашистской Германии. Материальная часть новых самолётов только осваивалась, современной техникой успели перевооружить не более 21% авиационных частей. Но несмотря на это, само число авиационных соединений резко возрастает – к июню 1941 г. общее количество авиаполков по сравнению с 1939г. значительно увеличивается. Высшим тактическим соединением штурмовой, истребительной и бомбардировочной авиации становится дивизия, преимущественно смешанная, состоящая из 4-5 полков. Каждый полк включал 4-5 эскадрилий. Такая организация ВВС позволяла обеспечить лучшее взаимодействие в бою различных родов авиации с сухопутными силами. Накануне войны соотношение между различными родами ВВС было следующим: истребительные авиаполки – 42%, бомбардировочные – 45%, штурмовые, разведывательные и другие – 13%.
