Влас Дорошевич
Оперетка

Полная версия

– Вот так станьте, деточка! Вот этак.

Это и была Маруся.

Репетиция началась.

Видали ли вы когда-нибудь обозрение без конки, которая не сошла бы с рельсов при выезде на сцену? Было бы нарушением самых священных традиций написать обозрение без «конки». Была она, каюсь, и в моем обозрении.

Конка сходит с рельсов и кучер кричит:

– Тир!

– Тир! – повторяет невозмутимо «обозреватель».

– Позвольте, какой тир? Откуда «тир»? – изумился я.

– Тут так написано: «тир!» – подал он мне тетрадку.

– Да это ошибка переписчика! Не «тир», а «тпру».

– Ах, а я думал, что тир. Конка, так сказать, с рельсов сошла, значит, у цели. А цель – это тир. Я думал, вы эту мысль проводите! – ответил мне «обозреватель» глубокомысленно и с достоинством…

– Не «тир», а просто «тпру».

– «Тпру», так «тпру». «Тпру»! Репетиция продолжается!

– Пшеница подешевела, и репортеры плачут! – громко выкликнула примадонна перед своим «нумером» пения.

– Какие репортеры? Где репортеры? – снова изумился я.

– Здесь так написано! – отвечала она, смотря в роль.

Я подошел. Бедняжка держала тетрадку, в которую смотрела, вверх ногами:

– Здесь так написано!

Я вежливенько взял тетрадку у нее из рук и повернул как следует.

– Не репортеры, дорогая моя, а экспортеры. Знаете, которые пшеницу за границу отправляют.

– Так, так бы и сказали! А то экспортеры какие-то! Вы мне, пожалуйста, эти немецкие слова уберите. А то я навру. Мне что цивилизация, что ассенизация, – все одно: одна прокламация!