Владимир Волев
Не на продажу!
– Парни, я тут не просто так вас всех собрал… – Дальше пошла пространная речь о том, как круто строить бизнес. Все заказали еще по одной. – Я ничтожество! – орал Г.
– Нет, это не так… – успокаивал его кто-то.
Реальность всё дальше уходила в хмельной бред. Похоже, я серьезно допился. Вокруг сидели наполовину герои картины «Собаки играют в покер», а наполовину – ящеры из средневековых страшилок.
– Я ничего не употреблял в туалете? Вроде, нет…
В общем, я доказывал этому сборищу, что все мы будем крутыми бизнесменами. И мы пили, но лучше от этого не становилось. Они поддакивали, а в итоге стали сами рассказывать, как всё будет круто, но это походило больше на сказку, и Г. не согласился с ними.
– Не, не, не…
И тут уже они начали переубеждать и кричать на него, и было это всё настолько нереально, что Г. схватил кружку и запустил в кого-то. Началась непонятная драка, в которой сказочные персонажи разделились на два лагеря: одни пытались убить нашего героя, а другие оттаскивали первых подальше. Сошлись на том, что обсудят всё завтра, и, не без удовольствия, Г. отрубился прямо на столе.
Глава тринадцатая. Эврибади Бизнес!
Я просыпаюсь, и мои дёсны разрывает резкая кровавая боль. Так бывает, когда долго пьешь, но в итоге всё же решаешь завязать. Твои губы походят на пустыню Сахара во время продолжительной засухи, а тело похоже больше не на храм, а на муравейник. Рыхлое и с непредсказуемыми ходами. Что было вчера? К чему мы пришли в итоге? Последнее, что помню – это как один из моих знакомых упал лицом в асфальт и кричал на всю улицу, что его толкнул гастарбайтер. Мы что-то вчера решили, но что конкретно – теперь не вспомнить. Нужно отойти, и тогда что-то, может, и получится. Но одно было точно: жизнь уже не будет такой, какой она была прежде.
Я вышел из двери какого-то дома в сень неизвестности. Позади осталась постель с незнакомой мне девушкой, чему я сейчас не придал значения. Сейчас было важно только одно: найти воды. Боже, как же мне плохо. Расскажу вам, на что похоже твое утро, если ты решил отдаться во власть продолжительного запоя: оно похоже на начало апокалипсиса, даже больше. Оно хуже апокалипсиса. Голова просто чугун, ноги ватные, всё тело разрывает агония. Тебе нет дела ни до чего. Мозг заточен на поиски спиртного, и как бы ты его не переубеждал, он всё равно пытается влить в тебя эту гадость. Может, сходит на бред, но ты больше себя не контролируешь, алкоголь властен над тобой. Хоть ты этого никогда не признаешь, но он как мастер-кукловод дергает нужные ниточки, и ты становишься полностью ему подвластен. Жизнь уходит на второй план, и ты чувствуешь себя человеком, разве что выпив. Вот тут-то он и одержал победу.
На самом деле именно сейчас решается твое дальнейшее будущее. Ты можешь либо сдаться и погрузиться в дебри алкогольного безумия вновь, либо попробовать что-то изменить. Оно будет повторять себя раз за разом, и уже нет выхода. Мы те самые непрошенные сынки анархии без грамма денег и уважения к чему-либо. Мы то самое поколение, которому суждено окунуться в омут безумия.
Чёрт возьми, да как я оказался в этой ситуации? На те же грабли, по-другому тут не скажешь. Хотя, по сути, какой у меня выбор? Да, он не особенно богат. Я могу убиваться своим одиночеством один в пустой квартире. Или делать это со стаей таких же болванчиков. Тут я хоть среди своих.
Почему я в этом месте, что я тут делаю? Я здесь, потому что нет другого места, где бы я мог находиться. Меня никто не ждет, никто.
Мы все рано или поздно станем «Они были молоды и красивы». Правда, в своем подавляющем большинстве мы просто забываем об этом. Да нет, больше: мы не подозреваем, а точнее – предпочитаем игнорировать этот факт. Все мы боимся смерти, но выживаем благодаря защитной функции организма. Думаем: «Это будет не скоро, это бывает с другими». И живем с малой толикой надежды на то, что пронесет. Изобретут лекарство от старости или инфаркты с инсультами предугадывать начнут. В моей голове формируется четкий образ человека, обманувшего смерть, или героя. Павшего на поле битвы, спасая Отечество, увековеченного в бронзе и почитаемого, но никак уж не бомжа, сдохшего в подворотне от передоза. Да больше. Героя ушедшей войны, получившего при жизни свой памятник, и благополучно забытого, который захлебывается в своей блевотине из-за переизбытка запрещенных препаратов в крови. Столь же никчемный, как и тот бомж в подворотне, столь же одинокий.
К огромному сожалению, нынче одного подвига недостаточно. Мир стал настолько быстр и изменчив, что один инфоповод сменяет другой со скоростью молнии. То, что было подвигом еще день назад, можно затроллить и превратить в ничто в другой. Интернет и глобальная игла соцсетей дали нам такую возможность. Теперь любой школьник-вундеркинд с ноутбуком и с извращенным чувством реальности может «запилить» многомиллионный паблик, который будет внимать каждому его слову, и идеалы становятся ничем.
Я чувствую себя в этой среде чужим. Не вполне понимаю, что происходит и что, собственно, с этим делать, но постоянно ловлю на себе недоуменные взгляды. Я разбил свой компьютер и почти всю технику. Сначала я думал, что освободился, но в итоге понял, что лишь глубже увяз. Оказывается, если отказаться от этого постоянного инфопотока телевидения и социальных сетей, ты выпадешь из реальности, а как следствие, выпадешь из социума. Ты уже не понимаешь большую часть шуток, которые сменяют друг друга почти ежедневно, а единственное, что меняется для тебя, это возможности.
Теперь ты можешь от третьего лица посмотреть на то, что происходит и что фактически меняется день ото дня. Что? Вы угадали. Ничего. За исключением ежедневного спама, который мы теперь получаем не только в Интернете на почту, но и от людей. Да. Как еще можно назвать эти бесполезные мысли, которые льют на тебя все вокруг. Холивары, разведенные в Интернетах, переходят в реальность… И, что самое страшное, в итоге этой реальностью становятся. Все начинают думать, что правда понимают, что происходит вокруг, в их стране, в мире, а в итоге просто обсуждают информацию, попавшую к ним из третьих рук. Понимаете, к чему я веду? Да, целая страна подвластна школьникам с ноутбуками.
Взрослые не успели освоить эту среду и научиться ее контролировать, посчитав это всё развлечением и не более, а когда поняли, что пропустили, было уже поздно. «Закройте неугодные сообщества!» – приказали они, а школьники создавали новые. Система уже не могла справиться с быстротой и изворотливостью мысли. Миллионные паблики – напрямую называвшие себя «Мудаками» или орущие во всеуслышание: «Полный Пиздец!» – стали популярнее официальных СМИ. Какое поколение будет воспитано ими и повзрослеет ли, получая информацию из рук таких же школьников, манипуляторов или хитрецов? Мы получились из ряда вон, а кто будут они?
Аватары в сети уже важнее вида в реальности, они готовы платить за фотосессии, чтобы стать чуть социально пригоднее. А как виртуальность может стать реальностью, если любой желающий может изменить тебя в программе, украсть твой аккаунт, причем совершенно безнаказанно. В общем, к чему это я… Мы доверяем Интернету, доверяем новостям, но, по сути, эти Интернеты – огромная помойка, в которую Г. ничего хорошего добавить не может. Поэтому мой телефон с кнопками, а на компьютере при входе в соцсеть «висит» неприятная надпись: «Страница удалена пользователем».
***
Приветствую вас на куче обломков моей жизни. Вот они, все перед вами – дымятся и не дают отступать назад. В этой жизни это единственное, что может замотивировать человека идти вперед. Согласитесь, это отличный мотиватор. Если все мосты сожжены, то у тебя больше нет пути назад, даже если впереди пропасть, где переменных гораздо больше, чем всего остального.
Странные мысли в тот момент, когда Г. стоит с зажатой бутылкой минералки посреди кухни дома, в котором ни разу до этого не был. Да, это, можно сказать, поворотный момент – один из тех, которые чувствуешь каждой клеточкой своего тела. Когда душа рвется на части, не давая телу ни единого шанса образумить воодушевленное сознание. Именно в такие моменты ты хватаешь в руки телефон и начинаешь делать звонки, которых раньше никогда бы не сделал. Творить невозможные вещи и даже не осознавать, насколько далек от реальности в своих мыслях в этот момент.
Всё замыкается. Как сеть из проводов, резисторов, обмотки и прочей фигни, которая даже не подозреваю, как называется. До этого всё было просто навалено на плате, а ты хватаешь в руки паяльник и начинаешь херачить, начинаешь расставлять всё по местам, выпаивать всё ненужное, втыкая на освободившиеся места нужные элементы. В такие моменты ты – властитель схемы, в такие моменты только от тебя зависит, будет ли всё это работать или нет. Как безумный ученый ты пытаешься воскресить нерабочий организм, создать его из ничего, оживить, как Франкенштейна, из кусков полусгнившей плоти.
Так делается бизнес в России. Не стоит себя обнадеживать, что это слишком сложно – это на грани возможностей. Тем более не стоит думать, что это приятно или же приносит удовлетворение – всё это глупости, которые придумали бизнес-тренеры, чтобы вытянуть из вас деньги. Всё, с чем ты сталкиваешься, когда создаешь свой бизнес с нуля (если тебе никто не помогает) – это дерьмо. Да, огромные кучи смердящего навоза. Говна. И ты подходишь к одной такой куче с самого утра и начинаешь разгребать ее лопатой. Схватил самую большую совковую – и давай перекидывать. Из одного госучреждения в другое, а тебя в это время пинают, подначивают и смеются во всеуслышание. У ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ВЫЙДЕТ. У нас не может выйти, и у тебя не сможет выйти. Смерд. Рвань. Крестьянин. У тебя даже костюма нормального нет, как у тебя что-то может получиться?
И ты не спишь, и ты страдаешь, и каждое утро хватаешь в руки либо лопату, либо паяльник – и начинаешь реанимировать этот заведомо нерабочий организм российской экономики. Меняешься сам и меняешь всё вокруг, но даже не замечаешь, как это происходит, потому что слишком занят разгребанием того самого говна и избавлением от неработающих элементов в схеме. И вот однажды происходит тот самый момент. Ты отбрасываешь лопату, выключаешь паяльник и, смахнув пот со лба, подходишь к рубильнику, который сам здесь повесил, и резко замыкаешь цепь.
Вся ирония в том, что ты даже не знаешь, будет ли это работать, придет ли цепь в движение, будет ли она хоть кому-то полезна, но на это уже плевать, потому что пути назад попросту нет. Позади та самая пропасть, в которую ты прыгнул, а за ней – тлеющие обломки прошлой жизни и остовы обрушенных мостов. Цепь начинает работать. Она искрит, дает сбои, но всё же работает! И, воздев руки к небу, ты кричишь: «ДА!» Потом неизменно следует эйфория – ты показываешь факи направо и налево и надменно смотришь на всех окружающих. Как же, у тебя всё вышло, а у них нет, и окружающим это быстро надоедает.
***
Пятница. Офис перестает гудеть в рабочем тоне еще до обеда. Все начинают смеяться и пересылать друг другу приколы в социальных сетях, почему-то подмигивая. Напряжение растет, и где-то в районе 16:00 всё выходит из-под контроля.
– Это была отличная неделя, и это неизменно нужно отметить! – кричит один из соучредителей и достает бутылку коньяка из бара.
Еще секунда – и она становится на общий стол. Машинально Г. выставляет руку и двигает бутылку на середину. Так каждую пятницу, тут ничего не попишешь: если хорошо поработал, то нужно отметить. Или же просто мои соучредители такие же алкоголики, как и сам я.
– Начнем в офисе, а продолжим на даче, никто же не против? Девочек возьмем? – почти кричит он, чтобы переорать нарастающую музыку из колонок, и смеется заливистым смехом. Все смеются ему в ответ, и с этого момента совершенно ясно, что выходные потеряны в труху.
Тут важен сам факт употребления сильнодействующих на мозг веществ. Всю неделю твой мозг находится под усиленной интеллектуальной атакой, и теперь его нужно как-то расслабить, а по-другому расслабляться мы не умеем. Чёрт, да гори оно всё огнем! Я вливаю в себя стопку за стопкой, и от каждой из них мой смех становится всё заливистей и громче. Вскоре уже не слышно слов за нашим смехом. Одна бутылка падает рядом с другой – и в офисе начинает твориться форменная вакханалия.
Все женские коллективы соседних офисов, похоже, здесь, а мужские робко стучатся и заглядывают, но это пока, поскольку всех приглашают к столу. Стоит поставить на него бутылку горячительного – и ты становишься своим, об этом знает, похоже, всё офисное здание. Либо все они такие же алкаши, как и мы. По секрету скажу, что 80% предпринимателей не просто любят выпить, а являются форменными алкоголиками. Первое – это про мозг, который нужно расслаблять, как я и говорил ранее, а второе – это чувство чего-то большего, что постоянно нас преследует и не дает расслабиться. Ну и как плюс – ответственность, которую уже не на кого скинуть: ты теперь за всё отвечаешь сам, а не просто за свое никчемное существование, как это было раньше. В общем, как и всегда, это заканчивается какими-либо разрушениями для нашего офиса. В этот раз кто-то качается на люстре и с треском падает на стол. Пора уезжать, или это недобро закончится.
Г. и еще четыре человека грузятся в авто и начинают свое движение на дачу, к неизменной катастрофе выходного дня. Рядом сидит какая-то сотрудница соседнего офиса и зазывно смеется. Ее щеки настолько зарделись, что сами по себе являются неприличными, но Г. это не интересует. Начинает же его интересовать примерно посреди пути вот что: «Кто же, собственно, за рулем?» Пили все, поэтому трезвого человека там быть попросту не может. Эти идиоты никогда не потратятся на такси, когда рядом стоит свой автомобиль.
– Останови! – резко орет Г., и водитель бьет по тормозам.
– Что такое? Мы чуть не попали в аварию! – Все с недоумением смотрят на Г.
– Я выхожу! – Демонстративно открывается дверь, и Г. выходит, а водитель выходит за ним. Роковая ошибка.
Он что-то пытался мне сказать и, схватив за плечо, резко повернул к себе. Вспышкой в памяти возник тот самый удар, вокруг посыпались несуществующие стёкла, и металл машины из прошлого стал сжимать в своих объятьях уже мертвое тело. Ее лицо. Ее взгляд. Я просто кричу как сумасшедший и со всей силы бью в лицо своего оппонента, а потом, по всей видимости, падаю без сознания. Так как очнулся я уже на даче.
Утро. Похмельное утро всегда одинаково. Ох, сколько этих похмельных дней в прошлом и сколько еще ждет в будущем. Вообще, вся жизнь Г. похожа на похмелье. Ну смотрите сами: кто-то хорошенько повеселился, а в итоге получился Г. – и смешно, и грустно одновременно смотреть на это. И ему плохо. Плохо от того, что кто-то там веселился, а ему теперь расплачиваться. Расплачиваться, между прочим, не абы чем, а своей собственной жизнью со всей ее напускной никчемностью.
Одно хорошо в похмелье и в такой «похмельной» жизни. Говорят (и это только лишь теория и ничего больше), что при похмелье твой мозг якобы перезагружается и начинает работать. Нет, он вовсе не обрабатывает больше задач. Смеетесь? Это же похмелье. Он не бьет рекорды по так называемому айкью. Думается, что если с похмелья пройти такой тест, то ты будешь где-то на переходной ступени между шимпанзе и бананом. Мозг в такие моменты именно перезагружается. Это и есть момент истины, в который ты можешь выбрать дальнейший вектор развития. Все остальные моменты жизни – лишь повседневность.
Г. повезло с его похмельной жизнью. Может, конечно, по прошлым его действиям этого не понять, да и сейчас он себя ведет ничуть не лучше. Но вот что я вам скажу: он хотя бы пытался, пытается и, что-то подсказывает, будет пытаться изменить эту затянувшую его пучину бреда современности. Он, в отличие от многих таких же болванчиков, понял, что его дергали за ниточки, и теперь пытается сопротивляться этому столь приятному течению грез. Человек в обычной жизни такого никогда не делал бы и не сделал, мало того, даже не задумался бы сделать. Виват похмельному существованию! Виват тем дегенератам, что наслаждаются сладостными негами мучений и еще умудряются смеяться над всем этим.
Опять утро. Я неохотно открываю глаза и понимаю, что вокруг меня вакханалия и что-то сравнимое с апокалипсисом. Здесь спят непонятные люди, причем все на одной тахте, и накрыты они почему-то одним пледом. Я сплю один на диване, накрытый отдельным комплектом белья и с личной подушкой. «Что за чёрт, неужели я так плох, что никто не возлег со мной?» Глупо улыбаюсь и пытаюсь пошевелиться. Тщетные попытки, тело будто ватное, а на часах полдень. Полдень – это не к добру, день может пропасть, если встать в полдень. И, по всей видимости, так оно и случится.
Встаю. Укутанный в пододеяльник, иду на кухню. Утро-день бодрит тело и дух. Как я здесь оказался? Слабо помню. Помню дикий гнев и вспышку. Дальше ничего не помню. Передо мной холодильник, а в нём бутылка вина, бутылка конины и бутылка пива. Замечательно. Внимательно осматриваюсь в поисках чего-либо съедобного, но повсюду натыкаюсь на головную боль. Кран! Там должна быть вода! Открываю кран и понимаю, что всё предрешено. Воды нет. «Да гори оно всё огнем!» – думаю про себя и откупориваю бутылку пива. Такой звук интересный: пшшшшшшш…
Дальше всё идет по накатанной. Тебе надоедает пить одному, и ты будишь всех остальных участников действа. Вы миритесь за вчерашнее, а потом стонете от того, как же вам плохо и заливаете горе до той степени, пока реальность не станет зыбкой, а все проблемы отойдут на второй план. Затем неизменно настает тот самый момент, когда нужно двигаться куда угодно, потому что здесь якобы скучно. Разбудив водителя и очень доходчиво и убедительно растолковав ему, что пора ехать, ты загружаешь свое тело в авто и направляешься в неизвестном направлении.
***
А первый ли это бар, в котором мы сегодня побывали? Аналог жизни разворачивался вокруг, заманивая красками настоящего в круговорот событий. Здесь больше не было разницы между теми, кто хотел, и теми, кто просто попал сюда не по своей воле. Люди машут руками. Право и лево перестали иметь хоть какое-либо значение, и я погрузился в пучину безумия.
Многие называют это повседневностью, но в данный момент для меня не было ничего иного, не было возможности быть со всеми и одновременно отделиться. Прошлое падение ушло в никуда, оставив возможности для чего-то нового, что, несомненно, было хорошо забытым старым, как оно всегда и бывает. Я сидел за столиком похожего на все остальные бара и понимал, насколько теперь я стал далек от всего этого. Насколько я десоциализировался и, похоже, мне уже не вернуться обратно. Похоже, я так и пропаду на зигзагах моего падения и крылья, которых, собственно, у меня никогда и не было, не смогут обнаружить меня и после смерти. Так что обычная мечта всех верующих не смогла найти меня во время падения, и после него.
Вот она, моя трагедия, которая стала всего основой, просто я не мог понять, куда меня ведет моя жизнь, а теперь всё встало на места. Хотя разве? Разве можно сказать, что я сейчас и здесь понимаю, что мне делать дальше? Жизнь Г. в последнее время стала неким экспромтом, и к чему он стремится – уж вовсе не разобрать… Как не разобрать и того, что он будет творить далее.
Единственный способ избавиться от мыслей для меня – это выключить мозг. Вот она та возможность, за которую многие из нас цепляются. Быть как все можно, только лишь делая то же самое, что и все остальные. Именно поэтому сейчас я хватаю стакан и выпиваю его до дна. Это может одновременно окрылить меня и низвергнуть в пучину, и это та самая соломинка, уберегающая меня от форменного ничего. Вперед.
Кажется, опять я скатываюсь к тому, с чего начинал этот непростой путь. Опять клуб, который теперь – по неизвестной причине – называется баром. Опять люди, которым я безразличен, опять ситуация, которая никуда меня не ведет. Не знаю, для чего в таких местах собираются, нет, даже не собираются, а кучкуются люди. Да, с одной стороны, я понимаю, что они здесь, чтобы найти пару для размножения, хотя многие это скрывают. Еще я вполне понимаю, что они здесь, чтобы весело повести время, хотя, опять же, многое из того, что они делают, говорит полностью о противоположном.
К примеру, взять серьезные лица. К чему в таких местах серьезные лица? Это бред. Полный бред, который никто не может объяснить. Ну я-то знаю, я всегда раньше в таких местах находился с серьезным лицом. Это всё для того лишь, чтобы снять телочку, что ищет себе серьезного и состоятельного. Снять неизменно на ночь, потому что зачем мне телка, которой нужен не я, а серьезный и состоятельный. Что за бред. Теперь-то я это прекрасно понимаю. И надеюсь, что вы все сможете понять меня, хотя, если честно, сейчас на это попросту пох.
Есть, правда, один минус во всём этом нажиралове в таких местах. Ты неизменно напиваешься в скотину и не можешь себя больше контролировать. На второй день адских гуляний это тем более становится заметно. Соответственно, памятуя о том, что девушки ищут себе серьезного и приличного, а ты похож разве что на желе, в итоге снять никого не удается, и Г. серьезно расстраивается. Пора уходить. Я просто встаю с места и, не говоря никому ни слова, выхожу на улицу.
Никогда не гулял до дома. Всегда, выходя из клуба, ты на автомате заказываешь такси и отправляешься восвояси. Тебя довезут до дома, высадят у двери и, вполне вероятно, расскажут достаточно интересную историю, которая может вызвать улыбку, а то и чаевые для таксиста. Я, к примеру, никогда не задумывался, что живу сравнительно недалеко, и дойти мне ничего не стоит. Что тут? Пара кварталов по отличному весеннему городу с его бодрящей прохладой и своими мыслями наедине. Что может случиться плохого?
Мы часто совершенно забываем, в каком мире, а точнее, в какой стране живем. Часто мы списываем со счетов людей. Страна у нас уже давно другая, 90-е в прошлом, забыли и голодные годы, когда за копейку просто-напросто дрались. Дрались люди, и не все успели адаптироваться к новым условиям свободной экономики и безграничных заработков. Некоторые всё еще застряли там, в прошлом, и никак не желают выпрыгнуть из этого железного мешка и открыться новому миру. Так проще, люди всегда поступают так, как проще.
Г. шел по каким-то покинутым временем рельсам, вдыхал освежающую прохладу и думал, что не всё так уж плохо, как могло было быть. Это и есть счастье? В его голове звучала музыка из клуба – и казалось, что вокруг не осталось ни одного островка зла. Как раз в это время к нему подошли двое. Ну как подошли, самому Г. казалось, что они просто шли тем же путем, что и он.
– Чего идешь один, братишка? – спросил один из них.
– Да вот, решил прогуляться, друзья задолбали. Кинули меня тут. Вот гуляю.
– Понимаем тебя, братюнь, такое может случиться сплошь и рядом. Все врут.
– Правда, правда! Такие козлы, зла не хватает. Один вон поехал пьяным за рулем, а я это ненавижу!
– Какие непорядочные, нужно с этим разобраться! Позвони им!
– Да, так и поступим! – Г. в гневе стал набирать номер. На другом конце ответили, но гнали что-то несуразное, и музыка полностью разрушала разговор и праведный гнев Г. – Ничего не понять, ну, увижу – всё скажу!
– Да нет, нужно сейчас разобраться! Что это такое, дай я сам с ними поговорю!
Г., обуреваемый чувствами, набрал номер и вручил телефон недавнему знакомому. Тот вальяжно начал отходить к остановке и что-то даже говорил, когда его настигли вспышки. После второй он упал, и последовало еще несколько пинков в разные части тела. Похоже, такие личности не очень то любят и хотят помочь Г. Щелчок. Глаза открываются, и на периферии взгляда двое человек убегают за угол. Плевать на телефон, нужны симки!
– Дебилы! Вытащите сим-карты! Просто вытащите и бросьте за углом!
Там же все номера, вся его жизнь! Плевать на телефон, пусть хоть подавятся этим пластиковым монстром, но вот номера на сим-картах – это крайне важно. Чёрт. Я настолько пьян, что даже не запомнил их лиц, чтобы сейчас идти снимать побои. Ко всему почему желудок, похоже не выдержал такого напора ударов и исторг содержимое. Говно наконец излилось из Г. наружу. Что сделает наша доблестная «Полиция»? Поржет надо мной и проведет комплекс мер по выявлению нарушения? Может сделает озабоченный вид и выпроводит? Смех да и только!
Я просто иду по путям до самого низа, где они заканчиваются, и поднимаю руку. Сразу же, как только я это делаю, тормозит заниженная тонированная белая «Приора», и водитель заряжает мне сумму в два раза больше обычной, смотря на меня. Я вспоминаю, что деньги мои мучители не забрали и соглашаюсь на всё. Видимо, мою проблему водитель углядел не сразу, так что как только я сел, с нереальной скоростью мы умчались в ночь.
Дома я судорожно думаю, что мне делать. Ведь там же была вся моя жизнь. Мне казалось, что потеря аппарата сотовой связи будет катастрофой. Последней чертой, но нет. В итоге находятся старинный аппарат и сим-карта примерно той же давности, на которой осталось немного денег. Время 06:30, и я точно знаю, что некоторые знакомые уже не спят, а через Интернет у нас возможно найти всё, так что и тут мне не выбраться. Не избавиться от последнего атрибута современного общества. Я залезаю в соцсети, нахожу первый попавшийся номер и получаю неожиданный ответ.
– Скинь мне все номера, пожалуйста, у меня телефон украли! Спасибо, приезжать не нужно! – Короткие гудки.
Я отрубаюсь, и последняя мысль в голове. Двойное дно.
