Владимир Владимирович Васильев
Любовь и нелюбовь для Галочки
– Достал со своей нудятиной! – вспыхнула Галочка. – Я же тебе объяснила – ты не Вася, поэтому я тебя не люблю! А раз не люблю, значит, не уважаю. Неуважаемого человека можно с любой грязью смешать, если захочешь…
– А я все ищу пределы людской мерзости, а их просто нет, – усмехнулся Стратонов, куда-то сворачивая.
– Ты куда меня везешь? – поежилась Галочка, оглядывая темную безлюдную местность. – Мне туда не надо!
– Но ведь за рулем я, – объяснил Стратонов. – Да и машина принадлежит мне, следовательно, по твоей пещерной логике, я имею право везти тебя, куда захочу!
– И куда мы едем? – спросила присмиревшая Галочка.
– Галочка, твоя позиция «нелюбовь бесправна и безвластна» привела нас с тобой на старое заброшенное кладбище, – остановил машину Стратонов.
Покосившиеся грязные кресты, мрак и карканье ворона заставили Галочку икнуть.
– З-зачем мы здесь? – простучала зубами она.
– Насиловать буду, – буднично сообщил Вадим. – Или у меня дома, в теплой постели отдашься сама?
– Уйди, маньяк, – простонала Галочка, закрыв глазки.
– Уйду, и ты останешься одна, с призраками и покойниками? Сама править и рулить ты не умеешь, пешком до города – километров двадцать, ни одна машина в полночь рядом с проклятым кладбищем тебя не подберет. Ну что, будем насиловаться и поедем в европейское жилище, или рядом с могилками прикорнем? – спросил Стратонов.
– Уйди! – взвизгнула Галочка. Вадим пожал плечами и вышел из машины. Галочка открыла глазки и затряслась в пароксизме ужаса. Взяв трясущимися ручками мобильник, она позвонила Михаилу.
– Миша, меня какой-то урод завез на кладбище, изнасиловать хочет! – завизжала она в трубку. – Забери меня отсюда немедленно!
– Галя, для того, чтобы тебя забрать тебя, я должен знать твои координаты. Так что не надо перескакивать через этапы, сообщи мне свою позицию, – равнодушно сказал Михаил.
– Я не знаю, где я! Какое-то старое кладбище! – вопила Галочка. – Спаси меня, быстро!
– Не зная пути к спасению, спасти нельзя. Так что я советую тебе найти консенсус со своим насильником, – зевнул Миша и отключился.
– Сюрприз! – в машину вернулся Стратонов с невесть откуда взявшимся букетом роз. – Кнут сломался, продолжим политику пряника…
– Вадюшик, я тут боюсь, – проскулила успокоившаяся Галочка. – Поехали домой…
– Как скажешь, суккубчик, – поклонился Стратонов. – Сейчас поедем домой, а послезавтра полетим на Мальдивы. Мне по горящей путевке только сейчас подтверждение пришло…
– Вадик, ты самый лучший! – зацеловала неудавшегося насильника Галочка. – Ладно, давай интимничать, я прямо тут согласна! Завтра тебе рыбки приготовить, котенок?
– Готова и рыбку съесть и так далее? – покачал головой Вадим. – Ладно уж, уговорили…
– Ты в темноте такой красивый, – интимно произнесла Галочка и приступила к процессу.
Наутро Галочка позвонила Мише.
– Миша, а я на Мальдивы улетаю, – игриво произнесла она.
– Видишь, как полезно позволить себя изнасиловать! – довольно сказал Миша. – Я, кстати, сегодня в Крым улетаю, с деловыми партнерами. Ну и мудаки же они! Ладно, тоже расслаблюсь, получу удовольствие…
Поскольку Галочка покидала Россию аж на целых две недели, ей волей-неволей пришлось представить своего проводника в новый мир любимой мамочке. Стратонов, ожидающий увидеть нечто выхоленно-направляющее, воспитавшее Галочку в атмосфере семантического террора и циничного материализма, удивленно крякнул. Низкорослая старушка, годящаяся Галочке не в матери, а сразу в бабушки, залила его уши елеем пополам с недоваренной лапшой.
