Владимир Великий
Бабье лето
Десятидневное заточение для Олеси Астаховой, как она считала, пошло ей только на пользу. Она смотрела телевизор, сидела за компьютором, читала немецкие и русскоязычные газеты. Ей было не до женихов. Информация о стране, в которой она жила, была куда интереснее, чем походы за женихами. Невесту радовало и то, что Васильев дал очередное объявление в немецкую газету.
Относительное затишье все больше и больше располагало к взаимному пониманию пожилого мужчины и молодой девушки. В какие-то моменты они становились очень близкими людьми. Олеся не скрывала, что Иван Петрович, так она называла Васильева, во многом напоминал ее дедушку. У него был такой же командный голос, такая же походка, чем-то напоминавшая бравого солдата на строевом плацу. Многое знал Васильев и о военной службе. Во время одной из бесед молодая постоялица, как бы невзначай, спросила своего наставника:
─ Иван Васильевич, а что Вас связывало с моим дедом Владимиром? Я, честно говоря, о Вас до сих пор мало что знала… ─ Заметив нескрываемое удивление на физиономии мужчины, она вновь продолжила. ─ Дедушка о Вас мне ничего и не рассказывал…
Наставник почему-то с ответом медлил. Молчал, словно воды в рот набрал. Потом неспеша поднялся, подошел к небольшому шкафу, стоявшему рядом со столиком для компьютера, и вынул из него альбом. Тетрадь из плотных листов в переплете была сильно устаревшей, скорее всего, от времени. На ее обложке было написано: «Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР».
Васильев открыл альбом, перевернул несколько листов, и слегка вздохнув, вынул одну из фотографий. Затем также неспеша подошел к блондинке, которая задала ему вопрос о своем деде. Бывший афганец не скрывал, что он ждал этого вопроса от внучки своего командира целых десять дней. Возможно, и годы. И, наконец, этот момент наступил. Он слегка потрепал девушку по ее плечу, поднес к ее глазам небольшую черно-белую фотографию и с волнением произнес:
─ Олеся, посмотри на это фото… Что ты здесь видишь?
Девушка, едва окинула взглядом фотографический снимок, тотчас же сильно вскликнула. На слегка пожелтевшей от времени фотографии она увидела двух мужчин. В том, что высокий мужчина с заросшей щетиной был ее дедушка Владимир, она нисколько не сомневалась. Она его узнала бы из тысячи, даже из миллионов мужчин, независимо в какую форму они были одеты. За плечами деда был автомат Калашникова, на его голове была шляпа-афганка. Слезы все больше и больше душили молодую девушку. Сдерживал себя, чтобы не расплакаться, и тот, кто много лет назад стоял рядом с командиром батальона Астаховым. Через некоторое время близкие друг другу люди успокоились. Присели на диван. Олеся вновь взяла фото в руки и еле слышно прошептала:
─ Иван Васильевич, я смотрела подобный альбом у дедушки, но такой фотографии я не видела…
Васильев слегка покачал головой. Затем сильно стиснув зубы, произнес:
─ Этот снимок мне сделал сержант Потугаев… Это был мой первый боевой выход и, к сожалению, последний в сопредельном государстве, имя которому Афганистан…
Рассказ очевидца боевых действий с участием офицера Астахова потряс блондинку. Она сидела и тихо всхлипывала. Одновременно себя корила за то, что за все годы, прожитые с дедом, она по-настоящему, по душам с ним не поговорила. Не нашла времени спросить и о боевых операциях, в которых рисковали своей жизнью миллионы советских солдат и офицеров. Рисковал своей жизнью и дед, самый близкий ей человек…
После небольшой паузы Васильев сказал:
─ Олеся, благодаря твоему деду, который спас мне и другим солдатам жизнь, я сейчас и живу… И еще скажу тебе, внучка, как мужчина, как офицер Советской Армии… ─ На это раз голос Васильева был сильный, уверенный… ─ Благодаря таким офицерам, как твой дед, наша армия была и остается непобедимой…
Неожиданно пожилой мужчина замолчал. Олеся слегка приподняла голову и устремила взгляд на своего собеседника. Несколько продолговатое лицо, верхняя часть которого была испещрена глубокими морщинами, было неподвижным, словно у сфинкса. Она вновь опустила голову и стала рассматривать знакомое фото. Не скрывала, молодой парень, стоявший рядом с ее дедушкой, разительно отличался от того, кто сидел напротив. И тут же блондинка услышала знакомый голос:
─ В этом бою капитан Астахов показал исключительный пример героизма и самопожертвования… Позже ходили слухи, что его представили к звезде Героя… К сожалению, эти слухи оказались только слухами…
Был поздний вечер, когда Олеся заснула. Она почти два часа лежала в мягкой постели и все думала и думала о своем деде. Ей было очень жаль, что он на своем веку многое пережил. Несмотря на жизненные перипетии, Астахов не сдавался. Внучка гордилась тем, что ее дед был сильным и порядочным мужчиной.
В том, что Олеся многое из жизни самого близкого ей человека не знала, было неслучайно. Дедушка по своему характеру был несколько замкнутым, отъединенным от общества. Он сторонился людей. Не исключением были и родственники. Причиной этому было, скорее всего, его тяжелое детство. Не до разговоров, не говоря уже о каких-либо сплетнях, ему было и во время службы. Давала о себе знать и безответная любовь Татьяны Бакулиной, которую он любил больше своей жизни. Любил больше своей жизни он и своих детей…
В то же время жизнь Владимира Астахова его порою и баловала. И он благодарил за это свою судьбу. Скорее всего, его ангел-хранитель беспокоился о нем на небесах и не давал ему оказаться в сырой земле раньше отмеренного для него времени.
На службе, которая была нередко суровой и опасной, ему повезло дважды. Солдат первого года службы, выдернув чеку от гранаты, от страха растерялся и разжал руку. Курсант Астахов, рискуя жизнью, с силой отшвырнул разрывной снаряд в сторону. Повезло ему и во время чистки оружия во время тактических учений с боевой стрельбой. Коллега по духу и оружию, каким-то образом оставил боевой патрон в патроннике, едва передернул автомат, как раздался выстрел. Пуля пролетела буквально перед ухом Астахова. Сопредельное государство, где он выполнял интернациональный долг, было местом не для слабонервных и не для слабосильных…
Гражданка также в какой-то мере благоволила офицеру запаса. Смерть дважды стучалась в дверь его жизни. Это произошло в Омске, в разгар лета. Он приехал к сыну во время отпуска и напросился помогать ему по хозяйству. Вывозили мусор за город. Овраг был большой и очень крутой, хватило бы места для мусора всей Европы.
При выгрузке Астахов оступился и стремительно полетел вниз. Его бросало, как в настоящем боевике, летел по инерции, без всякого каскадера. Через несколько мгновений он понял, что его жизнь может закончиться. Внизу его ждали всевозможные балки, бревна, кирпичи и тому подобное. Мозг мужчины сработал очень четко:
─ Ты, же можешь погибнуть, как глупый пингвин… Делай же хоть что-нибудь!
При этой мысли Астахов стремительно выбросил обеи руки вперед. Затем кисти рук резко ткнул вниз. Затормозить свое падение ему удалось. Его тело оказалось в непонятном положении. Сначала он стоял на голове, затем его пару раз развернуло и резко отбросило в сторону. Через несколько мгновений мужчина почувствовал тупой удар по левому плечу. Он невольно повернул голову и от увиденного окаменел. Внизу лежала настоящая бездна, глубиной метров пятнадцать, а то и больше. Астахов слегка съежился, пошевелил руками и ногами. С облегчением вздохнул. Он живой, и даже, скорее всего, не ранен. Еще до конца, не осознавая эту мысль, он слегка откинулся и сделал руками замок за шею. Боли не было. И неожиданно для себя почувствовал ствол дерева, какого дерева, он еще до конца не понимал. Он неспеша разжал руки и стал их опускать вниз, до самой земли. Опять завел их за нижнюю часть спины и его сердце радостно екнуло. В том, что его туловище, все его тело от падения сдерживала береза, он уже нисколько не сомневался. Береза – лиственное дерево с белой корой и с сердцевидными листьями было его любимым деревом. Многолетнее растение с твердым стволом и отходящими от него ветвями, образующими крону, было для него специфическим символом, амулетом его жизни. Астахов всегда радовался, когда видел березовые колки в Сибири. Березы были и в социалистической Германии, правда, очень редко. Он их видел, когда ходил за грибами. К его сожалению, на чужбине белых грибов или груздей не было…
Астахов на миг воспроизвел произошедшее и с облегчением вздохнул. Он, без всякого сомнения, был бы покойником или калекой, ежели на помощь ему не «пришла» эта береза. Ее тонкая верхушка приняла его удар на себя и спасла его от смерти. Спасительница стояла на окраине огромной мусорной горы. О чем-либо думать или рассуждать Астахову дальше не пришлось. Наверху раздавались крик или свист.
Удачник наклонился вниз, опустился на землю и по-пластунски пополз вверх. Он прекрасно понимал, что едва он чуть-чуть приподнимись или оторвись от земли, сразу же вновь полетит вниз. Вскоре он увидел двух молодых парней, которые пристально наблюдали за ползущим мужчиной. У подножия обрыва один из них протянул Астахову длинную палку. Он схватился за нее и поднял свое тело наверх.
Через день Астахов вновь попал в земное переплетение – упал в гаражную яму еще не достроенного гаража. Был поздний вечер, когда он надумал искать картонный ящик для личных вещей, чтобы увезти их к себе домой. Едва вошел в помещение, как тут же рухнул вниз, в яму. Причиной этому была не только неосторожность, но и отсутствие досочного покрытия для ямы, как и отсутствие электрического освещения. Астахову и в этой поистине смешной, но и одновременно трагической ситуации повезло. Он сначала удачно приземлился на обеи ноги, затем его качнуло вперед, потом он отпружинил назад. Расстояние между его затылком и бетонным покрытием составляло пару сантиметров, не больше. И на этот раз он вылез «из воды» сухой, без ушибов и царапин. Не считая небольшой дырки на «пятой точке». Джинсы сильного удара не выдержали и лопнули…
Информационную копилку Олеси Астаховой о стране, в которой она временно жила, пополнял не только Иван Васильев, но и его друзья. Желание познакомиться с бывшими соотечественниками и поговорить с ними по душам в голове девушки витало давно, но не было возможности. Сначала были женихи, затем вынужденная отсидка, специфический домашний арест.
Александр Истомин, как правило, посещал своего друга Васильева по субботам. Он делал это на протяжении последних двух лет. Иногда визиты отменялись. Причиной этому была работа или другие непредвиденные обстоятельства. Больше всех график нарушал Истомин. Мужчины встречались вечером, смотрели футбольное обозрение. Сидели за одним телевизором, но болели за разные команды. Для хозяина кумиром был футбольный клуб из Штутгарта. Гость же любимой командой считал команду Вердер из Бремена. Заядлые болельщики довольно часто спорили по любому поводу, да и без всякого повода, особенно когда на поле играли друг против друга их кумиры. До тумаков не доходило, но напряженность нередко переходила красную линию. «Домашний стадион», как правило, заканчивался за обеденным столом. Мужчины не только кушали и пили пиво, но и нередко пропускали по рюмочке русской водки. Она у Васильева была всегда. Была и чисто русская закуска: пельмени, колбаса, гречневая каша и многое другое.
И этот вечер у друзей проходил по прежнему сценарию. За лишь малым исключением. Узнав о том, в гостях у Васильева девушка из Украины, Истомин сначала сделал несколько комплиментов в ее адрес. Отметил ни только ее красоту, но и университетское образование. Пара реплик, произнесенных блондинкой на чистом литературном немецком языке, вообще шокировали пожилого мужчину. Он несколько мгновений внимательно разглядывал красотку, затем произнес:
─ Олеся, мне уже о тебе кое-что рассказывал мой закадычный друг Иван Петрович…
─ Увидев улыбку на лице Васильева, он снова перевел взгляд на девушку и с довольно серьезной миной продолжил:
─ Олеся, никогда не сдавайся в этой жизни… Сразу же бери быка за рога…
Астахова сначала не понимала намеки симпатичного седовласого мужчины. Чем больше она вглядывалась в его физиономию, тем больше приходила к однозначному выводу. Истомин был ни только недурен собой, но и, без всякого сомнения, далеко не дурак. В этом она убедилась через несколько мгновений. Истомин привстал из-за стола, подошел к окну и отодвинул шторку в сторону. Жители микрорайона «Цуффенхаузен» еще не спали. У многих светились окна, в супермаркте «Пенни» сновали покупатели. Затем он вновь присел за стол и с некоторой грустью в голосе произнес:
– К сожалению, такова наша жизнь… В обществе, которое называется человеческим, умным и порядочным людям куда тяжелее живется, чем дуракам…
Заметив удивленную физиономию блондинки, он едва заметно усмехнулся и в том же духе продолжил:
─ Дураки, к великому сожалению, правили и продолжают править миром, по их указке ведутся войны. Подобное происходило не только в России, но и у нас в Германии…
Несколько неожиданное умозаключение гостя Олеся пропустила мимо ушей. Она просто-напросто не хотела напрашиваться на дискуссию с малознакомым человеком. Как и не хотела поворачивать вспять дружескую беседу двух уже немолодых мужчин. В том, что она проявила мудрость и тактичность по отношению к ним, она убедилась несколько позже. И это окупилось для нее сторицей, как только Истомин поделился со своими знакомыми о своей жизни. Васильев многое уже об этом знал, для внучки же его боевого друга это было полнейшей неожиданностью.
Александр Истомин, он же Александр Шнайдер, приехал из г. Новосибирска. В этом городе на Оби он родился, здесь же вступил во взрослую жизнь. С красным дипломом окончил Новосибирский государственный университет. Поступил в аспирантуру. Защитился. Попытка молодого кандидата физико-математических наук трудоустроиться в одном из научно-исследовательских институтов, расположенных в знаменитом Академгородке, сначала не увенчалась успехом. Немец прекрасно понимал почему и сразу же изменил фамилиию. Взял фамилию не своей жены, она также была немецкой. Шпрингфельд куда была «опасней» для окружающих, не говоря уже о чиновниках. Молодой ученый взял фамилию своего родственника. Перед отъездом в Германию в очередной раз менять свою фамилию не стал. Прекрасно знал, что немецкие чиновники могли его семью вообще «зарубить». Энергии ученого Истомина на сибирской земле было не занимать. Где только его научные разработки не внедрялись?! Он имел десятки грамот, премий. Он также работал и на оборонку. Был руководителем отдела на авиационном заводе. Мало того. Видный специалист высшей математики успел «получить» и степень кандидата технических наук. После развала Советского Союза корифей научно-технического прогресса остался безработным.
Несколько монотонный монолог ученого внезапно прервался, когда он стал рассказывать о беспределе, который творили работники таможни на российской границе. Истомин при этом поднимал руки кверху и довольно часто задавал вопрос, не то себе, не то тем, кто его внимательно слушал:
─ Я до сих пор не понимаю, что плохого сделал я, как человек, как ученый этой стране, имя которой Советский Союз, Россия?! ─ Несколько успокоившись, он вновь взрывался. ─ Благодаря моим научным разработкам, советские самолеты лучше летали, крепче была и броня на наших танках…
Истомин на некоторое время замолчал, скорее всего, о ком-то или о чем-то раздумывал. Астахова, в отличие от Васильева, который почему-то сидел с кислой физиономией, решила вступить в разговор. Не скрывала, она хотела до конца «разжечь костер», найти жареные факты и примеры из жизни маститого ученого. Она слегка приподнялась со стула, приоткрыла рот и тут же сомкнула свои губы. Причиной этому был Истомин. Он, скорее всего, уловил волнение и желание молодой девушки что-либо сказать. Он окинул блондинку пристальным взглядом, словно оценивал ее умственный багаж, затем с прежним недовольством изрек из себя:
─ Олеся, ты даже себе не можешь представить, как нас, немцев из России, пропускали через таможню… У меня до сих пор эта мерзкая сцена стоит в глазах…
Молодая девушка на реплику симпатичного старика ничего не ответила. Она лишь повыше подняла свою голову и очень пристально уставилась на того, кто сейчас ее в прямом смысле обворожил своими воспоминаниями о прожитом. Истомин вновь продолжил:
─ До нас дошли слухи о том, что таможенники не только изымали вещи, но и отбирали документы, считая, что они принадлежали российскому государству. Я же в отличие от многих, не намеревался следовать дебильным законам…
Рассказчик внезапно чихнул, что вызвало небольшое оживление среди его слушателей. Затем он произнес:
─ Свою трудовую книжку я был вынужден положить на дно своего поношенного башмака… Свои же дипломы я держал во внутреннем кармане куртки…
Здесь Астахова не выдержала, вступила в разговор. Она на одном дыхании выпалила:
─ Ну и как, удалось Вам провести свои документы?
Истомин отреагировал на реплику молодой особы мгновенно. ─ Конечно, удалось, правда, без нервов не обошлось. ─ Астахова, жаждующая жареных фактов, широко улыбнулась и вновь уставилась на седовласого мужчину. ─ В аэропорту Пулково один сопляк после проверки моего картонного ящика, в котором были мои научные книги и небольшая папка с чертежами, попросил показать мои дипломы ─ продолжил Истомин. ─ Я решил не пасовать перед краснорожим начальником, который был чуть выше моего пупа. Я достал дипломы, а их было три и потряс ими перед самым носом таможенника. В руки ему мое «образование» не дал… ─ Затем седовласый мужчина тяжело вздохнул и еле слышно промолвил. ─ Я никогда не думал, что моя родина будет относиться ко мне как к бандиту…
После этого умозаключения рассказчик широко улыбнулся, несколько приободрился, словно полководец после выигранного им сражения. Затем окинул взглядом своих слушателей. Они были в полном напряжении. Особенно молодая блондинка, которая ловила ни только каждое слово, но и каждое движение уже немолодого рассказчика.
Истомин слегка перевел дух и вновь продолжил свой монолог.
─ Настоящая экзекуция, ─ сказал он, ─ началась для меня, как ни странно, на немецкой земле. В переселенческом лагере Брамше меня водили по кабинетам, как преступника или террориста, а, возможно, даже, как и инопланетянина. Людишки в цивильной форме одежды интересовались моей научной работой, кое-кто просматривал мои документы. Я несколько позже понял причину необычного внимания к моей персоне. Я был офицером запаса…
Седовласый мужчина повернулся в сторону Васильева, окинул его пристальным взглядом. Затем слегка почесал левое ухо и, словно прося поддержки у своего собеседника, произнес:
─ Иван Петрович, бывший вояка, подобное уже проходил. Немцы почему-то страшно боялись офицеров Советской Армии, не в почете у них и ученый мир…
Истомин тяжело вздохнул и с нескрываемым злорадством продолжил:
─ Особенно они ненавидели обществоведов, тем бедным вообще некуда было трудоустроиться. Немецким правителям подавай дурачков, бесплатную рабочую силу…
Несколько необычное сравнение Истомина оживило Васильева. Он все это время сидел неподвижно, лишь иногда в знак согласия кивал рассказчику головой. Кое-что вообще пропускал мимо ушей. При этом он то и дело бросал взгляд в сторону блондинки, внучки Владимира Астахова. Пожилой мужчина хотел, чтобы она, как можно скорее, поняла и почувствовала все прелести западного образа жизни.
Васильев слегка открыл рот и сквозь зубы процедил:
─ Ты, мой дружище, прав… Через проверочный колпак проходили все офицеры, кто в силу жизненных обстоятельств оказался в Германии. Колхозникам или дворникам сюда куда легче было попасть…
Истомин утвердительно покачал головой и вновь продолжил свой монолог:
─ Поймите меня правильно, дамы и господа… Я никогда не служил в Советской Армии, не нюхал пороху, не кушал солдатскую кашу из общего котла… У нас в университете была военная кафедра, ну а потом я своим умом и потом дослужился до капитана…
Итог довольно длительного монолога для молодой блондинки был несколько неожиданным, даже анекдотичным. Истомин слегка сжал кулаки, затем приподнял их над своей головой и с некоторым пафосом подытожил свою исповедь:
─ Я этим бумагокопателям по-немецки и по-русски сказал следующее: «Я приехал в Германию жить и работать… Бандитом я никогда не был и не буду…».
Затем он подошел к столу, взял с него небольшую стопочку водки и тут же опрокинул ее содержимое в рот. Его примеру последовал и Васильев.
Девушка в отличие от мужчин сидела неподвижно. Она все еще находилась под впечатлением от монолога. Откровенно говоря, информация ее шокировала. Она никогда не думала, что немцы из бывшего Советского Союза проходили через какое-то сито политической лояльности или благонадежности. Ее размышления вскоре прервал Истомин.
Он внимательно посмотрел на молодую особу, которая почему-то сидела с несколько смурным выражением лица, затем слегка прикоснувшись рукой к ее плечу, на полном серьезе сказал:
─ Олеся, пожалуйста, не думай, что Германия мировая медовуха, где изобилие хлещет, как из ведра. Или все цветет и пахнет демократией… Это далеко не так…
Увидев несколько непонимающее выражение лица блондинки, вновь продолжил:
─ Ты, уже извини меня, пожалуйста, за нудность, но я кое-кто из своего монолога упустил…
Астахова слегка привстала, затем быстро заморгала своими большими голубыми глазами. Непонятно почему они в один миг стали слегка влажными. Потом она еле слышно выдавила из себя:
─ Нет, Александр Александрович, все то, что я услышала сегодня, для меня было совсем неведомое…
Истомин улыбнулся, несколько раз покачал головой и с сарказмом произнес:
─ Для меня двадцать лет назад немецкая земля, на которой родились мои предки, также была неведомой и даже очень загадочной…
На некоторое время седовласый мужчина замолчал. Олеся не сомневалась в том, что он думал. И не только думал. Скорее всего, волновался или переживал. Свидетельством этому было его лицо. Особенно его карие глаза. Они почему-то сейчас были колючими.
Истомин сильно сжал зубы и потом с надрывом в голосе выдавил из себя:
─ Особенно шокировала меня проверка моих документов на исторической родине моих предков. Два моих диплома и мою трудовую книжку вернули мне лишь через пару дней. Скорее всего, проверяли специальными машинами или собаками… Не поддельными ли они были? Мало того. Все семьи разделили по параграфам. Многие спят, как и умирают по параграфам…
Очередной монолог Истомина прервал Васильев. Он все больше и больше убеждался, что серьезный разговор с каждой минутой гасил жизненный тонус Олеси, его гостьи. Он поднял руку кверху, и словно судья на футбольном поле, слегка свистнул, затем с улыбкой произнес:
─ Товарищ капитан, я майор Советской Армии приказываю прекратить дебаты… Посмотрев на свои «командирские», они показывали почти десять часов вечера, он еле слышно пробубнил себе под нос:
─ Да и Олесе пора спать…
Прощание друзей было очень скоротечным. Сначала они обменялись крепкими рукопожатиями, затем слегка похлопали друг друга по плечам. Простились до следующей субботы, до очередного футбольного обозрения. Прежде чем закрыть за собою дверь, Истомин сделал небольшое напутствие молодой блондинке:
─ Олеся, принимай только конкретные решения. Не ломай дров, не торопись… Сначала все взвесь… В Германии очень много подводных камней, для неопытных и новеньких они пока невидны…
Астахова в ответ ничего не сказала. Она лишь широко улыбнулась и кивнула головой.
В эту ночь невеста из Украины долго не могла заснуть. Причиной этому было не столько легкое головокружение от французского вина, сколько монолог Истомина. Чем больше она размышляла об его содержании, тем больше у нее было симпатий к этому мужчине. Одновременно она испытывала и чувство жалости к умнику. Его мечты рухнули в одночасье, как только он оказался на исторической земле своих предков. Добиться самоутверждения не помогли ни дипломы, ни знание немецкого и английского языка…
Не спал в эту ночь и Александр Истомин. Он то и дело перемалывал содержание своего монолога в квартире Васильева. Его рассказ был, вполне возможно, несколько назидательным, но он об этом нисколько не сожалел. Как и не сожалел, что излил свою душу молодой девушке Олесе, которая приехала искать свое счастье по чужбине.
Чем больше пожилой мужчина размышлял, тем больше на его душе скребли кошки. Его путешествие в страну предков состоялось, но оно не принесло ему истинного удовольствия, которое должны испытывать порядочные люди. Творческой работы, какую он имел в молодые годы, да и уже в возрасте, у него до сих пор не было. Несмотря на то, что он делал все, чтобы заявить о себе. Он несколько раз был на мировых автомобильных гигантах, таких как «Мерседес-Бенц» и «Порше». Чиновники, сидевшие в кабинетах, очень внимательно выслушивали переселенца, кое-кто даже умудрялся пройтись с ним по цехам предприятия. На этом все и заканчивалось.
Не помогло Истомину и прекрасное знание немецкого языка, не говоря уже об английском. Никто из чиновников не протянул ему руку помощи. Его попытки устроиться простым рабочим на конвейер также заканчивались провалом. Ответы были словно под копирку: ищите работу согласно своему образованию. В итоге образовался замкнутый круг, разорвать его Истомин был не в силах. Не в силах это были сделать и сотни тысяч переселенцев из России.
При этой мысли Истомин усмехнулся. Новенькие «Мерседесы» он впервые увидел в небольшом городе Зиндельфинген, когда махал шваброй, мыл километровые проходы в корпусах знаменитого завода. Подрабатывал по субботам. Денег для семьи не хватало. Здесь он познакомился с «многоцветными» рабами, подобными ему. Они были со всего мира. И не только махал шваброй маститый ученый. Он пару месяцев работал за одно евро в час. Земное наказание придумали политики для тех, кто оказался без работы. Оказался не по своей вине.
Только через год с небольшим Истомин нашел работу «по специальности». Устроился автослесарем в одну из станций технического обслуживания. Сначала было очень тяжело, но потом привык. Заработок не ахти большой, но была хоть отдушина, удовлетворение. В какой-то мере его вдохновляла и дружеская атмосфера среди дюжины работающих. Все они были турки, в том числе и сам шеф. Русского они называли очень уважительно: «господин Профессор». Истомину это льстило. И не только за это его признавали. Мало кто из персонала умел хорошо говорить по-немецки, не говоря уже о каких-то чертежах или схемах. Профессор довольно часто брал заказы от клиентов под свою ответственность.
Не спал в эту ночь и Васильев. Визит Истомина, как он считал, сегодня был, кстати. Футбольные посиделки у мужчин начались через неделю, как только Васильев пошел на пенсию. До этого мужчины виделись очень редко. И причиной этому был график работы сторожа. У него все было не по-людски. Ночью все живое земле спало и замирало, он же бегал по этажам. После ночного бдения днем отсыпался, но и это не всегда удавалось. В течение нескольких лет бывший офицер Совесткой Армии вел спартанский образ жизни. Шестнадцать часов находился на работе и в пути, шесть часов сон, остальное время бодрствовал. Только Полина, жена, которую он частенько вообще не видел, скрашивала его жизнь. За пару лет до пенсии Васильев поменял работу, устроился дворником. Несколько полегчало. Больше стал видеть ни только свою жену, но и единственного внука Володю.
Смерть любимой женщины для Васильева стала настоящей катастрофой. Он сначала вообще не находил себе места, затем день за днем привык к одиночеству. В последнее время бобыль ударился в футбол.
Приезд Олеси Астаховой внес определенную разрядку в жизнь пожилого человека. Он с каждым днем и часом убеждался, что девушка была очень разумным существом. Это она доказала в очередной раз сегодня вечером, когда мужчины вели дебаты о проблемах российских немцах, да и не только об этом. Олеся разговор пожилых людей не прерывала, не навязывала она им и свою точку зрения. В отличие от современной молодежи.
Старика также радовало и то, что внучка Владимира Астахова не только оживила его внутренний мир, но и преобразила интерьер его квартиры. Она все то, что висело в помещении, выстирала, погладила и по-своему повешала. Мало того. Она выбила пыль из всех дорожек и очень тщательно их пропылесосила. «Досталось» и посуде.
Лично сам хозяин активного участия в наведение порядка и лоска не принимал, за исключением тяжелой физической работы. Передвигал мебель, уносил или приносил дорожки. Он лишь изредка бросал взгляд на стройную девушку и с умилением улыбался. Его гостья была не только красивая, но и умела по-настоящему вести домашнее хозяйство. Благодаря трудолюбию девушки в его квартире больше стало свежего воздуха, она стала не только светлее, но и намного привлекательней. У ее хозяина появилось второе дыхание.
Утром Астахова проснулась и сразу же стала раздумывать о перспективах своего пребывания на немецкой земле. К этому ее побудил вчерашний разговор мужчин. Она уже нисколько не сомневалась, что на исторической родине их предков также далеко не райская жизнь. Ее вчерашние представления о сытой и демократической стране с каждой минутой рушились. Мало того. Она прекрасно понимала, что старики ради приличия не давали ей полную картину, что происходило в ФРГ.
Угнетало девушку, и неудачная попытка найти себе достойного жениха. «Париться» всю жизнь с вонючими стариками ради куска хлеба она не хотела. Разочаровала ее и встреча с немцем Анди Маршем, как и звонок от Тобиаса Кайзера. Молодые немцы не горели желанием обзавестись женой, пусть даже она и очень красивая. Чем больше она раздумывала, тем тяжелее становилось на ее душе. «Захват жениха» все больше и больше отходил на задний план, одним словом, приказал долго жить.
Только за обедом Астахова поделилась своими сокровенными мыслями со своим опекуном. Для Васильева они были неожиданными. Она не думал, что Олеся так быстро разочаруется с женихами, тем более, сдавалась без боя. Он, увидев грустное выражение блондинки, решил в какой-то мере приостановить ее панические настроения. Слегка похлопав девушку по плечу, он с улыбкой произнес:
─ Олеся, негоже тебе сразу же на первых шагах печалиться… Ты ведь только начинаешь жить, как и впервые познакомилась с немцами. Я тебя прекрасно понимаю, что они далеко не мед, но ведь есть и неплохие парни…
Астахова оптимизм пожилого мужчины не разделяла. Она с некоторым недоумением бросила взгляд на своего «менеджера» и сквозь зубы процедипа:
