Владимир Тимофеев
Сказки Центробанка
В давние времена, когда граждане Эллады только начинали проникать на земли Гипербореи, основали они город на берегу Понтийского моря. Занимались земледелием, благо почва была плодородной, выращивали сады, собирали богатые урожаи пшеницы. Торговали с варварами-кочевниками, но и непременно тщательно рассчитывали, сколько и чего можно продать, а сколько надо с запасом на случай засухи или войны со скифами, хранить. Появился среди них и поклонник хремастики. Он считал только деньги. Экономил даже на рабах-воинах. Потому что не только торговал с варварами, но и ссужал их деньгами. Богател быстро. А запасов не делал. Говорил, что если понадобится, то наймет воинов столько, сколько нужно.
И случилась война. Обложили варвары город со всех сторон. Граждане, как и положено, сами встали на защиту и рабов своих хорошо вооруженных привели. Хремастик не сделал ни того, ни другого.
Когда в его владения ворвались кочевники, он стал кричать, что их вождь его друг, поэтому его нельзя убивать. Предложил позвать его, чтобы убедиться в этом.
Кочевники выполнили его просьбу. Вождь поблагодарил своих воинов. Ведь если бы они сразу отправили хремастика в иной мир, то вождь остался бы вечным должником, но верные бойцы сберегли его честь. Он достал деньги и, не слезая с коня, бросил их хремастику: «Теперь моя совесть чиста. А ростовщики никогда не были и никогда не будут моими друзьями». Ускакал благородный вождь. И только после этого отважные варвары убили хремастика и поделили его добро.
– Человек, любящий мудрость, – философ может стать хорошим экономистом. Но если Золотой Телец лишит его разума, подчинит своей пагубной страсти, он превратится в хремастика. Ради своей алчности он совершит любое преступление и любую глупость, разрушит и свою семью, и свое государство. А первой жертвой превращения человека в это исчадие Аида становится его совесть.
Но покинет хремастик этот мир, как я уже говорил, таким же голым, каким появился на свет.
Денежный Мешок внимательно слушал сентенции Аристотеля и одновременно наблюдал, как реагируют на них его ученики. Один из них просто сверлил глазами мешковину. Не требовалось особой прозорливости, чтобы понять, что он пытается определить, сколько денег находится перед ним, как и на что их можно потратить.
– Это мой человек – подумал Денежный Мешок и тут же получил подтверждение.
Молодой человек дерзко прервал своего учителя:
– Я не стал бы, как Клеон, увозить деньги на свою родину. Я раздал бы их все здесь под хороший процент, и через год у меня было бы уже два таких мешка.
– Мой, мой человек! – обрадовался Денежный Мешок. – Хотя зеленый, совсем зеленый. Он просто не в состоянии представить, что объем рынка кредитования Афин, Спарты и Македонии в совокупности не составляет и миллионной части моего содержимого. Но это очередная демонстрация, что я сильнее любви, даже если это любовь к мудрости.
Аристотель без тени раздражения продолжил:
– Дорогой Леандр, занятие ростовщичеством относится к самым презренным грехам. Тебе скоро станет стыдно, что ты не проявил стойкости, присущей людям, любящим мудрость. Предать философию для того, чтобы стать ростовщиком? Воистину такое может случиться только с внезапно заболевшим человеком. Люди помнят имена героев воинов, мыслителей, поэтов, певцов, спортсменов, царей, даже некоторых несчастных влюбленных. Но имена ростовщиков, хотя бы их должниками были тысячи людей, не встречаются на скрижалях истории.
А деньги, которыми они умножают свое богатство, обязательно обесцениваются.
Денежный мешок вынужден был согласиться со вторым утверждением Аристотеля, так как был прекрасно осведомлен, что дериваты являются одной из причин инфляции. Правоту первого утверждения он подверг сомнению. В ХIХ и ХХ веках фамилии Ротшильдов, Рокфеллеров, Дюпонов были знамениты, хотя их потомки предпочли уйти в тень, стесняясь принадлежности к этим непопулярным кланам.
– Так что же, деньги приносят вред? – не сдавался Леандр.
– Деньги приносят пользу, – ответствовал Аристотель, – когда к ним относятся, как и к другим материалам, необходимым для домоустройства. Когда вы планируете свою жизнь или развитие государства, то подсчитываете, сколько пшеницы и лошадей, воинов и рабов, оружия и одежды, строительных материалов, в том числе и денег, вам потребуется. Хремастик планирует почти то же самое, но его целью являются только деньги, вернее их рост, прибыль. Экономист строит дом, стараясь максимально удовлетворить потребности человека, который заказал это строительство. Хремастик строит дом, тоже стремясь максимально удовлетворить потребности, но на первом месте у него свои интересы. Слава архитектора для него вторична, а на первом месте – прибыль. Грань между экономистом и хремастиком иногда очень тонкая. Случается, что экономист, поддавшись соблазнам, переходит эту грань и превращается в хремастика. А вот поклонники Золотого Тельца пытаются стать экономистами только в конце жизненного пути, когда понимают, что все наворованное, незаконно отнятое, присвоенное все равно в потусторонний мир не заберешь.
Изучать экономику и хремастику нам предстоит еще долго. Поэтому вернемся к мешку, который послали нам Олимпийские боги в качестве наглядного пособия, а может быть это испытание – не превращусь ли я в хремастика. Хотят проверить, достоин ли я звания философа.
Итак, что же такое деньги?
– Деньги – это изделие, сотворенное руками человека, – заявил обычно робкий, в соответствии со своим именем, Тимофеус.
– Правильно. Но это не все.
– Деньги могут быть произведением искусства. Отлить металл, придать ему красивую форму, а еще изобразить лик императора, полководца или философа может только тот умелец, которому покровительствует Хромой кузнец Гефест.
– И это верно. Но все сказанное с таким же успехом можно отнести и к украшениям, например, медальонам, брошам. Но главное …
– Деньги – это сила, могущество, власть, – опять прервал учителя Леандр.
– И еще возможность ничего не делать, кроме как пользоваться властью, могуществом, силой, – съязвил Аристотель. – Да, большие деньги – это и голубая мечта многих лентяев и бездарей. Но можно ничего не делать и будучи нищим. А можно стать олимпийским чемпионом, не имея ни гроша. Или вождем варваров, щедро раздавая своим воинам всю добычу, не оставляя себе ничего.
Между прочим, все хремастики, дожив до преклонных лет, да если они еще и прикованы к постели, обречены на танталовы муки, видя, как наследники разбрасываются накопленными ими деньгами.
– Это верно, – подумал Денежный мешок. – Так происходит очень часто, почти всегда. Как не пытаются мои поклонники воспитать своих детей и внуков, чтобы они предпочитали собирать деньги, а не тратить их, ничего не получается. Если и встречаются исключения, то это как раз тот случай, когда они подтверждают правило.
– Деньги – это еще и носители информации. – Подал голос еще один из учеников. – Их ценность зависит от количества золота или серебра, содержащихся в монетах, от длительности их обращения, ведь с годами при частом использовании они становятся легче.
– Вы уже в одном шаге от точного определения. По большому счету деньги и есть информация. Причем она превращается в деньги только, когда имеются, как минимум, два человека, которые соглашаются считать деньгами, например, монеты или камешки, ракушки или шкурки пушных зверей. Чем шире круг договорившихся об этом, тем больше доверия к этим деньгам. Если же договоренности по какой-либо причине прекращают свое действие, самый богатый богач может превратиться в обыкновенного нищего, или даже в раба.
Денежный мешок решил более не подвергаться пропаганде Аристотеля и исчезнуть.
– Чего доброго, сам превращусь в экономиста. Вот и исполнятся пророчества пифий и Кассандры.
Но перед тем, как перенестись в иное время, он посетил жилище Леандра и оставил на его столе горку золото, будучи твердо уверенным, что тот станет его верным апологетом.
Из беседы Аристотеля с учениками Денежный мешок понял: надо всячески продвигать идеи хремастики и уничтожить экономику, как науку.
Однако ему не пришлось особенно утруждать себя. Действительность превзошла его ожидания. Хремастика почти всюду заменила экономику, а главное, она стала называться экономикой, а термин «хремастика» практически вышел из употребления. Он вообще стал незнаком ученым, посвятившим свою жизнь изучению и описанию законов хремастики в одеждах экономики. Воистину волк обрядился в овечью шкуру. А когда они наталкивались на явные проявления хремастики в жизни государств и народов, то придумывали для них новые, более благозвучные названия, вроде монетаризма, свободного рынка и прочее.
К концу ХХ – началу ХХI века хремастика, как уверовал Денежный мешок, победила окончательно. Правители большинства стран главным мерилом благоденствия и процветания стали считать количество денег, находящихся в обращении. Зачастую они не знали и не хотели знать, достаточно ли произведено продовольствия, одежды, построено жилищ и спортивных сооружений, имеются ли возможности для полноценного отдыха и лечения своих подданных, как выживают сирые и престарелые.
Немногие государства продолжали строить жизнь на основе экономики, но и там Денежный мешок увеличивал число своих адептов. Он верил, что окончательная победа денег близка. В качестве забавного штриха Денежный мешок установил ДЕНЕЖНУЮ премию за достижения в области исследования экономики, той самой, которая на самом деле была хремастикой. И он твердо знал, что Аристотель не был бы удостоен этой награды.
Все реже снилось ему дикое ущелье и цепи, которыми его приковали, алчные люди, грабящие его нутро, и изумленно взирающий на все это громадный орел.
Однако стал повторяться другой. В котором Кассандра повторяла одну и ту же фразу: «Ты сам взрастишь убийцу своего!».
