Владимир Тимофеев
Осколки памяти
Надеешься, что встал из грязи?
Упал.
Куда?
Не понял. Понял, что упал. Вниз. На землю? Нет, похоже, в грязь.
Подняться? Придется сознаваться, что обманул, схитрил. Что слова не сдержал. И все вернуть, что радовало душу.
Душу?
Нет, скорей живот. Вот он. С лежащим сверху кошельком. Они соединились гармонично. Красиво, на мой взгляд.
А может все-таки покаяться и встать? Простят!? И не таких не раз уже прощали.
Решился, приподнялся, разогнулся. Отчистил грязь, от пыли отряхнулся. Теперь освободить скорее душу от липкой лжи и тяготы неправедного злата.
Но что я слышу?
Я красив? А кожаный мешок мне придает очарованье бриллианта?
Где обвиненья и упреки? Где презренье и хула? Где отвернувшиеся напрочь лица? Где руки за спиной, чтоб избежать ко мне прикосновенья?
Вокруг улыбки, раболепные поклоны. Лишь за спиной порою слышу шопот-шорох, что змеи, уползая, издают.
И пред такими должен я колени в смиренном покаянье преклонить?
Я засмеялся. Не над ними. Над собой.
Но голос вдруг кристально чистый мой смех прервал:
Ты веришь, что восстал из грязи?
Ты грязь с собою приподнял!
Почему мы не в СССР?
Жили-поживали инопланетяне. Где они жили? Да в нашей Вселенной. Места в ней полным-полно. Ведь она бесконечна. И планет населенных разумными существами тоже полным полно. Сколько точнее? А сами поразмышляйте-подумайте. Нет конца у Вселенной, значит и планет таких множество бесчисленное. В общем, бесконечное количество.
Как они живут-поживают? Да, по-разному. Какие жили плохо, жили недолго. Вымирали быстро. А которые хорошо, те и поныне живут-процветают.
На этом месте дедушку Бывалого обычно перебивают. Вопрос задают, отчего же они к нам не прилетают, если долго и хорошо живут-поживают.
Вот тут Бывалый и ошарашивает:
– Как же не прилетали? Много раз Землю нашу посещали. Смотрели, слушали, наблюдали, с людьми беседовали, размышляли. А поразмышляв как следует, тут же и в обратную путь-дорогу отправлялись.
Почему? А вы сами подумайте. К примеру, познакомились вы с человеком. В гостях у него побывали. А дальше? Если человек вам интересен, а вы ему, то у вас дружба образуется. Помогать начинаете друг другу, радостями и горестями делиться, невзгоды вместе переживаете. Учите его, опыт свой передаете, а он вам. И духовно, и материально вместе богаче становитесь.
А теперь честно скажите, много ли у вас друзей-товарищей? То-то и оно. А много ли из этих немногих людей иной расы или национальности, да еще и другую религию исповедующих? Таких подружившихся ДНЕМ С ФОНАРЕМ искать – не найти.
Ведь до смешного доходит. Встретит иной украинец русского и в панике кричит: «Дяденьки немцы, французы, поляки спасите-защитите!» А ведь русские и украинцы одного роду-племени. Братья-славяне!
Что уж говорить, когда появляются инопланетяне разного вида-обличья в Африке, в Америке или в том же Китае. Тут такое начинается… Кто в обморок падает, кто убегает в страхе, кто за мечи-пистолеты хватается. Сами понимаете, что не нравится это инопланетянам, отбивает такое отношение все желание дружбу начинать. Улетают они на планеты, где их кикиморами, призраками, да вурдалаками не обзывают.
Но не это главное. Понимают инопланетяне, что можно преодолеть такое отторжение из-за одного вида-обличья. Другое препятствие есть, гораздо серьезнее. Пугает оно их по-настоящему, отваживает не только от установления дружеских отношений, но и от любых контактов с человечеством.
Видят они, что все больше людей живут по принципу: «Человек человеку волк. Выживает только сильнейший». Как же с такими контакты устанавливать? Если люди друг друга не жалеют, поедом едят, то и с инопланетянами безжалостность проявят. Не о дружбе думать придется. Зачем же добровольно обрекать себя на войну за выживание?
Вот и получается, что пока не станем мы исповедовать принцип: «Человек человеку друг, товарищ и брат», не научимся беречь все живое и саму планету, НИКТО ИЗ БЕСКОНЕЧНОГО КОЛИЧЕСТВА ОБИТАЕМЫХ МИРОВ С НАМИ ДРУЖИТЬ НЕ БУДЕТ!
А будут облетать нашу Солнечную систему стороной. Наверное, уже и знак на подступах где-нибудь в районе Альфа Центавра повесили предупредительно-запрещающий. Но крест окончательный на Земле все-таки не поставили. Надеются, что победят силы добра.
И вот тогда примут нас в Союз Самого Совершенного Разума.
Советское – значит непобедимое!
Жил-поживал дедушка Бывалый. Не просто жил-поживал, а нередко жизни радовался. Да и сама жизнь иногда радовала. Это не каждому дано. Без опыта у многих так жить не получается. Оттого-то неудачники хмурые ходят, да еще и на других ворчат – настроение портят.
А как не обрадоваться детям или внучкам? Просто за то, что они есть. Или вот друга невзначай встретишь, посидишь, пивком побалуешься, повспоминаешь, какими лихими да задорными были. Красота. А ежели с друзьями на рыбалку выберешься и вытащишь щуку килограмм на семь? Радость долго еще эхом отдаваться будет. Были, конечно, и радости, ныне в разряд недостатков опущенные, какими не принято в современном обществе делиться-хвастаться. Например, дедушка Бывалый страсть как любил вкусно поесть.
По молодости он чаще не кушал вкуснятины разновсякие, а, извиняюсь, лопал от пуза. И ничего. На стройности никаких отложений зловредных не образовывалось. Нынче не то, что раньше. Самыми зловредными предметами в квартире стали зеркало и весы напольные. Ну, никакой от них не то, что радости, покоя нет. А если в профиль зеркало фигуру в полный рост продемонстрирует, то вздрагивает поначалу: что это за урод грушевидный в квартиру незаметно проник.
Про весы вообще не расскажешь, слова непристойные одолевают.
Но дедушка Бывалый приспособился. Весы под гладильную доску поглубже затолкал. В прихожей, аккурат против зеркала барометр повесил. Квартиру покидая, на него смотрел, головой не вертел. А когда заходил, смотрел, куда сумки с покупками поставить.
Оптимизм не покидал дедушку, и жизнь радостно откликалась сюрпризами гурманскими. Как-то раз супруга с утра по делам наладилась. Завтрак овощной диетический приготовить времени не хватило. Будит она дедушку перед уходом и извиняется, что салаты-шпинаты в отсутствии, пришлось вместо них поставить варить пельмени. Дедушка отвечает, что извинения принимает, а про себя думает, вот счастье привалило. Отдельные худосочные ЗОЖники в этом месте по привычке брезгливо плечами потрясут (а слюни незаметно проглотят).
Дедушка Бывалый пельмешки со сметаной умял и жизни в очередной раз порадовался. За компом посидел. А потом взял книжку и нанес незапланированный визит своему четвероногому другу закадычному. Да так и уснул на диване.
Приснилось ему, что супруга ненаглядная плов готовит. Рисинки янтарной россыпью в казане светятся, в каждой солнечные брызги сверкают, среди них розоватые лодочки-дольки айвы неподвижно замерли, узкие язычки моркови оранжевой натюрморт расцвечивают, по краям султанчики светло-фиолетового чесночка аромат жареного лука и молодой баранины усиливают. «Какой роскошный сон», – подумал Бывалый. – «Хорошо бы он в жизнь воплотился!»
Но тут какой-то диссонанс возник, что-то неприятное стало волшебный сон извращать. «Мясо, похоже, подгорело», – подумал дедушка. – «Надо жене подсказать».
И раз! Глаза открывает, а супруга перед ним стоит. А вместе с ней стоит запах гари невыносимый. Бывалый сразу не только проснулся, но и осознал, что произошло непоправимое.
– Ты почему плиту не выключил? Спит, ничего не чует! А к дому может уже пожарные мчатся!
Батюшки светы! Ведь действительно в квартире дышать нечем, от гари сумрак образовался.
В общем и в сухом остатке: белая эмалированная кастрюля стала черной. Квартиру проветривали весь оставшийся день и утро следующего. Запах гари устранить было невозможно, а вот аппетит он устранял напрочь. Удавалось только чаю немного похлебать, чтобы с голоду не помереть.
Однако дедушка Бывалый оптимизма не утратил – по опыту знал, что черная полоса пройдет (он уже отчистил от копоти почти всю кухню), и аппетит наверстает упущенные гурманские радости.
Так оно и произошло. Жена голосом Василия Алибабаевича из «Джентльменов удачи» провозгласила: «Хозяин! Червонец давай! Однако примус покупать надо!»
В хозяйственном приобрели аналогичную безвременно погибшей кастрюлю. Еще по дороге домой решили сварить уху.
Дедушка тщательно вымыл ее, хотя белая эмаль и так сверкала хирургической чистотой.
Возникла, правда, незапланированная закавыка – на дне кастрюли обнаружилась наклейка. Бумага отодралась легко, но под ней остался какая-то вязкая субстанция. Губка с чистящим средством ничуть ей не повредила, не помогли ни сода, ни стальная вихотка. Однако опыт выручил. Бывалый твердо знал, что если вода бессильна, в атаку должен пойти спирт.
Тут его взгляд наткнулся на флакон одеколона «Шипр». Приобрел он его в Калмыкии в начале 90-х. Будучи в магазине, Бывалый стал свидетелем разговора двух продавщиц. Одна стояла перед ящиком с одеколоном и объясняла подруге, что нашла его в закутке, где в советские времена хранили дефицит. Простоял этот ящик, о чем свидетельствовал его обшарпанно-облезлый вид, лет 30, не меньше.
Дедушка Бывалый вспомнил, что отец обычно пользовался тройным одеколоном, но для торжественных походов, например, в театр, доставал «Шипр». Долго еще после их с мамой ухода в комнате сохранялся запах мужественности и роскоши. Повинуясь навеянной ностальгией внезапному импульсу, Бывалый и приобрел себе один флакон.
Не задумываясь, он открыл бутылочку и щедро полил остатки клея на дне кастрюли. «Шипр» доказал, что перед ним устоять невозможно. Хотя эффект был не совсем желанным. Смесь из клея и одеколона стала тоньше, но шире. Пришлось для достижения окончательной победы еще не один раз попользоваться советским одеколоном.
Решая задачу по приведению кастрюли в боевое состояние, Бывалый не сразу обратил внимание на непривычную мощь заполнившего кухню аромата. Очнулся он, когда в дверях появилась встревоженная жена.
«Шипр» полновластным хозяином вытеснил не только запах горелого мяса, но и весь воздух из квартиры и распространился по лестничной клетке. Сохранившиеся нотки гари придавали мужественному запаху советского парфюма фронтовой оттенок.
Немыслимая по нынешним временам стойкость одеколона была обусловлена выдающимися достижениями советских китобойных флотилий «Слава». Добываемого спермацета – этого драгоценного содержимого желудка кашалотов, ныне редкого и потому супердорогого, в те времена хватало и на великолепные духи «Вечерняя Москва» и «Красный мак», и для эксклюзивных партий «Шипра».
Если к запаху гари еще можно было как-то привыкнуть, пофантазировать, что ты обедаешь у костра где-нибудь в лесу, то образовавшаяся смесь не позволяла даже помечтать о еде еще трое суток. Запах, правда, никуда не исчез, просто дедушка Бывалый вместе с женой к нему приспособились. Они заставляли себя что-нибудь съесть уговорами, что находятся в буфете погорелого театра.
А вот собака соседей категорически отказывалась выходить на лестничную площадку еще целый месяц.
Дедушка Бывалый, похудевший за «ароматную» неделю на 4 кг, так и не смог найти ответ на вопрос, почему, когда в доме море водки и даже есть чистый спирт, черт дернул его потянуться за «Шипром».
Душа смертная
Жила-поживала душа… Хотя где она поживала, неизвестно. Она просто возникла перед дедушкой Бывалым. Он часто размышлял, а существует ли душа и как она выглядит. Много чего придумывал, но к окончательному выводу не пришел. Да и не мог.
А тут, когда она возникла-предстала перед ним, он сразу понял – это и есть душа. И сомнений не возникло. Он даже разглядывать ее особенно не стал. Только и вымолвил: «Так вот ты какая!»
Душа удивилась-разволновалась. «Первый раз, – говорит, – меня живой человек видит. Чудеса просто!».
Она-то удивилась, а дедушка Бывалый был настолько ошарашен, что язык проглотил.
А душа вновь защебетала: «Ты дед, наверное, меня видишь, потому как уже не совсем живой. Небось, коронавируса отхватил. Давай уже освобождай свою душу, познакомиться желаю».
От этого предположения дедушка совсем в столб превратился. Стал лихорадочно вспоминать: «С внучками месяц не встречался, с детьми – две недели прошли. Так, за них можно не волноваться. Одна женушка в смертельной опасности из-за его похода в магазин за сигаретами. Жалко ее до бесконечности».
А душа торопит: «Ну, чего замер? Освобождай душу-то!»
А как же ее освободишь, когда она в пятки ушла? Стал он успокаиваться-размышлять. Ведь только домой зашел, еще и раздеться не успел, не может он внезапно душу испустить. Дел переделать требуется кучу. С друзьями попрощаться. Жену-супругу к такому трагическому эпизоду подготовить. Чай, полвека с бедами вместе боролись, счастьем делились.
– А чего это ты тут начальницу-командиршу разыгрываешь? В сказках и другой литературе и то случаев не встречалось, чтобы душа, неизвестно кому принадлежащая, в роли смерти с косой заставляла с жизнью расставаться. Наверное, сигареты мне подсунули самопально-контрабандные по ошибке. Вот и пошли видения.
– Сгинь, – тут дед хотел было добавить нечистая сила, да удержался. Опять-таки нету формулы, которая от чужих душ избавляет.
Душа после его слов поникла-закручинилась и засобиралась в дорогу.
Дедушка тем временем совсем в себя пришел: «Погоди, давай поговорим, раз уж встретились. Куда ты полетишь, что тебе предназначено. Пусть моя душа послушает. Глядишь, когда-нибудь вам встретиться доведется. Будете, как родственные».
– Это уж вряд ли. Я вижу, ты еще дедок крепкий, протянешь лет пяток. Столько я не проживу.
– Как это не проживешь? Душа ведь бессмертная!
– Слышала я, что некоторые души не умирают. Но это не мой случай. В рай попадают лишь счастливые. Я тоже была когда-то красивая, широкая, жила нараспашку. А потом болеть стала, изболелась донельзя, зачерствела, иссохла.
– Выходит хорошо, что твой хозяин умер?
– А он и не умирал. Ему сейчас совсем легко живется без меня.
– Да разве так бывает? Отдает человек Богу душу и уходит в мир иной.
– Бывает, бывает. Можно подумать, что это не вы говорите про вполне себе живых людей: «Нет у него души, бездушный он человек».
– Кем же он у тебя был? Олигархом?
– Много хуже. У олигархов душонки отдыхают хотя бы, когда они своими богатствами гордятся-любуются. А мой – партийный функционер. Когда он первый раз перекинулся-переметнулся, занемогла я сильно, изболелася. Ночами не спала, ворочалась. Ко второму разу иссохла я. Про свою широту забыла. А когда третий раз поменял он свои убеждения-идеалы, я уже от шрамов и рубцов зачерствела, почернела. Подошел он недавно к зеркалу и вдруг про меня вспомнил. Да как закричит: «Сгинь проклятая, исчезни!» Да разве так душу Богу передают? Вот и скитаюсь-мыкаюсь.
– Неожиданно все это, не укладывается в стереотипы. Что тело смертно, это-то понятно, а вот душа!?
– Какие же вы, люди, странные и странные у вас понятия. Тело-то как раз бессмертно. Никуда все атомы и молекулы, из которых оно состоит, не исчезают. Все они на Земле и остаются, хоть останки зарывай, хоть сжигай. Все опять же потом используются в живой природе или в той же глине.
– Ну, ты же жила в теле. Оно умирает, мы его хороним. Не может оно быть бессмертным.
– Посмотри на себя и ответь, ногти и волосы – это твое тело?
– Да, конечно.
– Сколько ты их похоронил за 70 лет жизни и где? Из твоих волос можно было бы сплести пятнадцатиметровый трос толщиной с руку. Свою кожу ты поменял за этот же срок больше ста раз. То есть, примерно полтонны своего тела ты уже вернул природе. Без слез и причитаний. Все, из чего ты состоишь, кроме глаз, уже не один раз извлекалось из внешней среды, а затем туда же и возвращалось. Так что ты «хоронил» свое тело много-много раз. И это для человека обычное рутинное дело. И почему вы делаете такой трагический акцент на окончательном, финальном воссоединении с природой? Ведь вы просто возвращаете долги! На самом деле, провожая в последний путь тело близкого вам человека, вы страдаете оттого, что потеряли РОДНУЮ ДУШУ!
Дедушка Бывалый, не дослушав собеседницу, понял, что она блуждает в потемках и, показав пальцем вниз, спросил:
– А ты, случайно, не оттуда?
– Нет. Я настолько измучена, что там, куда ты показываешь, нет средств и способов, чтобы ужесточить мои страдания. А там, – она показала вверх, – меня не принимают из-за грехов моего хозяина.
Мятущаяся душа покинула квартиру и полетела в поисках кладбища для таких же неприкаянных, как она.
А дедушка Бывалый безрадостно смотрел на, может быть, последний полет израненной души.
Теперь, слушая выступления политиков, он терзается желанием распознать среди них хозяина своей собеседницы. И нередко приходит к неутешительному для себя и для страны выводу – чересчур многие подходят на эту роль.
