Владимир Леонидович Шорохов
Зерно
15. Поиск гения
Мирон ожидал, что в больнице будут более жесткие правила, но, похоже, это касается только палат, обнесённых сеткой и с решетками на окнах. Он прогулялся по длинному коридору, свернул и, открыв стеклянную дверь, попал в зал, где стояли сервера, которые тихо гудели.
В помещении не было окон, да и свет горел только там, где сидел системный администратор и что-то вбивал на мониторе.
– Добрый день. Вам помочь? – спросил мужчина в голубом медицинском халате.
– Здравствуйте. Думаю, да, вы мне сможете помочь. – Мирон блефовал, у него на руках не было ни документов, ни даже письма, но он рискнул. – У нас только сейчас всплыла проблема, что возникла два года назад, но мне поручили с ней разобраться. Не думаю, что это так важно, но всё же.
– А в чём проблема?
Мужчина встал и, потирая ладони, вышел из-за стола.
– Вот, – Мирон протянул лист бумаги, на котором был написан номер 188.186.20.78. – С него был несанкционированный вход. Можно узнать, где располагается ИБС и кому принадлежит ИНЧ?
– Да, сейчас взглянем, вы присаживайтесь. Тут прохладно, это всё сервера. Я уже привык, если что возьмите куртку. Вон там лежит.
– Это у вас специально для посетителей?
– Да, верно. Итак, номер, – мужчина вбил цифры и посмотрел на экран. – Это пятнадцатый блок, ИНЧ RU356 535 055 320 167 им уже пользуется пятый год один и тот же человек.
– А кто это? – не удержавшись от такой удачи, спросил Мирон.
– Не знаю, это надо идти в палату. У меня только номера и всё.
– А как тогда узнать? Мне надо составить отчёт. Пусть и формальный, но всё же.
– Понимаю, сейчас.
Мужчина взял телефон и стал набирать номер. У Мирона по спине прошёл холодный пот. «Всё, облом, сейчас меня выкинут к черту», – подумал, но постарался сдержать своё волнение.
– Это Трофимов, дежурный системный администратор. Мне надо получить разрешение на пятнадцатую палату. Что?.. Да… Конечно же… Хорошо. Два человека, номер гостя, – мужчина махнул рукой, и Мирон подошёл, тот посмотрел на бейджик гостя. – Номер 165. Хорошо, тогда за пропуском я не иду. Спасибо.
Он положил телефон, что-то записал себе в блокнот, подошёл к шкафу и, достав ещё один голубой медицинский халат, протянул его Мирону.
– Наденьте, таковы правила.
– Хорошо. Разрешили?
– Да, можно было бы и так пойти, но тоже правило, чтобы в главном корпусе отметили. Туда редко кто ходит из посетителей.
– Почему? – удивился Мирон.
– Контингент не тот. Там не то, чтобы буйные, – те в отдельном корпусе, он в самом конце больницы. Я не медик, но, как понимаю, они неизлечимы. Вы готовы?
– Да.
– Тогда пойдёмте, нам в другую сторону.
Они вышли из здания, охранник у входа даже головы не поднял, читал какую-то книгу.
– Я тут видел, что многие пациенты пользуются шлемами, это их IP.
– Да, у нас сейчас в открытом доступе 286 ИБС, но планируют увеличить. Говорят, помогает. Обычно всплеск пользования начинается после завтрака и перед сном, словно лунатики шляются. То, что в лечебных корпусах – это отдельно, но некоторые привязываются к конкретному пациенту.
– Почему? Зачем?
– Они без них уже жить не могут.
– Но ведь это же кибернаркомания, она ведь противозаконна.
– Бросьте, о чём вы говорите. Это там у вас на свободе есть закон, тут всё иначе, здесь вы никто, а если попали за решетку, как в пятнадцатой палате, то всё, вы овощ.
– Овощ!
– Да, овощ, который ничего сам не может сделать. Говорят, таких пациентов раньше усыпляли, они безнадёжны, но после принятия закона о защите жизни их вынуждены содержать. За два года как я тут работаю, количество безнадёжных возрастает, словно мир сходит с ума. Вон наш корпус.
Мирон посмотрел на высокий, метра четыре, бетонный забор, сверху шла колючая проволока, будто там содержали преступников.
– Сейчас вы поймёте, почему он стоит. Поверьте, так лучше.
Они подошли к двери здания и, войдя внутрь, Мирон показал свой бейджик гостя.
– Идёмте, нам в 24 палату.
Все двери были закрыты, некоторые имели окошки, как в тюремных боксах. Откуда-то доносился вой, кто-то рыдал, Мирон услышал смех и плач. Стало не по себе. То ли знать, что здесь есть умалишённые, то ли их слышать. Ощущение, что попал в замок с привидениями. Как только поднялись на второй этаж, на него обрушилась лавина криков.
Мужчина, сопровождавший Мирона, только пожал плечами, говоря тем самым: «я же вам говорил, дурдом». Они пошли по коридору, где с двух сторон шли толстые решётки от пола до самого потолка. По краям стояли койки, кто-то из пациентов качался из стороны в сторону, кто-то прыгал, как кенгуру, а кто-то ходил от стенки к стенке.
– Идёмте, нам дальше. Таких палат в больнице сорок пять.
– Что?
– Я же вам говорил, с каждым годом их становится всё больше и больше. Но эти ещё смирные, вы бы видели тех, – он махнул куда-то в сторону, наверно, там стояли отдельные корпуса с буйными.
– И как же с ними?
Мирон не мог себе представить, как можно управлять взрослым человеком, если у него сорвало крышу.
– С помощью таблеток. Только так и никак иначе.
Они свернули в переход, поднялись ещё выше на один этаж и, пройдя через глухую дверь, попали в соседнее здание.
– Мы в 24, – сказал мужчина медбрату, больше похожему на военного, чем на медика.
По щелчку электрического замка, железная дверь открылась.
Мирон с сопровождающим вошли в коридор, где по краям были палаты. Но тут уже стояла тишина. Медбрат заглянул в глазок.
– Сидит, – он нажал на кнопку, и замок разблокировался. – Только не трогайте её, она сегодня не в духе.
Дверь открылась. Мирон увидел её.
16. Смерть гения
– Ну вот, ваш объект, что натворил два года назад, – сказал системный администратор. – Не знаю, что вы можете у неё спросить. Боюсь, это бесполезно.
Мирон сделал неуверенный шаг вперед. В кресле сидела какая-то женщина, на голове у неё был шлем ИБС. По виду её сморщенных и жёлтых рук ей можно было дать лет за семьдесят. Он не знал, что сказать, надеялся поговорить, узнать, что это за формулы, но только не это. Перед ним была сумасшедшая женщина.
– Вы только её не трогайте и не отключайте, она до вечера будет сидеть, как ангелочек, – сказал медбрат и, подойдя к больной, пододвинул на место кровать.
– Она так всегда? – спросил Мирон и, присев, постарался заглянуть ей в лицо, но щиток экрана загораживал глаза женщины.
– Да, она вас не слышит, она в отключке. Наверно, это лучше, чем таблетки, после этого она спокойно спит и даже может нормально поесть. Но стоит ей хотя бы день не надеть этот горшок на голову, всё – начинается неуправляемая женская истерика.
Мирон развёл руками.
– Это точно тот номер, что я вам дал? – переспросил системного администратора.
– Он самый. За ней числится, как уже говорил, лет пять. Если хотите, могу точную дату сказать. Не знаю, что она там у вас натворила, но думаю, это из-за любопытства. В основном, они в мире Врадж – скот: бараны, овцы, коровы, – могут мычать. Почему-то им нравится ходить и щипать траву. Некоторые перевоплощаются в зверей, в основном, в хищников, и тогда они нападают на деревни и путников.
– Вы это серьёзно? – Мирон был поражён услышанному. Он думал, что скот в мире Врадж – это цифровая галлюцинация. – А кто им прописывает команды, кто кем будет?
– Доктор, это как терапия. Но иногда они меняют своих персонажей сами.
– А разве они это могут? Они же не способны.
– Это тут они не способны, а там все по-другому: их мозги как-то иначе начинают работать. В этом видят смысл. Хуже, когда они оттуда переносят свои привычки сюда. Да, – кивнул медбрат. – Женщина из 22 палаты вечно спит на полу, а из 29 всю ночь стоит на одной ноге. И ведь не падает, – спит стоя.
– Они могут выбрать себе любого персонажа? – поинтересовался Мирон, присматриваясь к аккуратно подстриженным ногтям женщины.
– Вообще-то, ограничений нет, тут достаточно стандартный вход. На первом месте —животные, а дальше как у них у самих пойдёт.
– Вы хотите сказать, что сумасшедший в мире Врадж может стать торговцем или капитаном корабля?
– Э… – протянул системный администратор. – Понятия не имею, у меня нет возможности заглянуть, кто они там. Главное, работает и всё. Я ведь не психолог и не врач, я только слежу за работой этих ИБС и всё.
Мирон был поражён. Он опустился перед женщиной и осторожно коснулся её руки. Её пальцы дрогнули и совершенно осознанно сжали его ладонь. Ему показалось, что всё это игра, что его водят за нос. Ведь сумасшедший уже не способен нормально мыслить. Или он что-то не понимает. «Может, и правда в ином мире их мозг работает уже по-другому, но почему так?» – думал он, наблюдая, как пальцы женщины сжимали его ладонь. «А может она просто притворяется сумасшедшей? Но ведь так не могут делать все». Он погладил её руку.
– Она что-то серьёзное у вас натворила? – спросил мужчина.
– Да, но похоже, это уже не важно.
«Неужели вы тот самый гениальный математик, чьими формулами восхищался академик Логинов, а японец вообще испугался. Неужели вы доказали гравитационную ловушку Пономарева. Неужели вы зашифровали свои записи, превратив их в артефакт? Неужели из-за вас только смертей?». Мирон обречённо отпустил руку женщины.
– Почему гений – всегда сумасшедший? – тихо произнёс он.
– Что вы говорите? – спросил медбрат и повернул голову на шум, доносившийся из коридора.
Мирон не обратил внимания на крики, топот ботинок, он смотрел на её губы, – женщина улыбалась.
Кто-то ворвался в палату и, как вихрь, набросился на него. Его швырнули на пол. Он ударился головой, но боли не почувствовал. Только заметил, как мужчина, влетевший в палату, задел женщину и та, потеряв равновесие, тоже стала падать. С её головы слетел шлем, она ещё секунду смотрела на него ясными глазами, но уже через мгновение всё изменилось. Женщина завизжала и набросилась на одного из мужчин, что закручивал Мирону руку за спину. Он почувствовал боль в плече. После раздался хлопок и потекла кровь.
– Нет!!! – был вопль, когда он понял, куда попала пуля. – Не стреляйте!!!
Женщина, похоже, не ощутила, как в её тело попала пуля, она все визжала и рвала волосы какому-то мужчине, а тот все стрелял и стрелял.
– Нет!!! – что есть мочи орал Мирон.
Её грудь была продырявлена. Тело, упав на пол, ещё несколько раз дёрнулось и окончательно замерло.
– Нет, нет, нет!!! Только не это…
17. Мы уже близко
– Нет, нет, нет…
Только и делал, что повторял Мирон. Его скрутили и поволокли к выходу, а он всё повторял: «Нет, нет, нет…». Его увезли в машине, опять тащили по коридорам, задавали какие-то вопросы, но он только отвечал: нет, нет и еще раз нет.
– Вы что с ним сделали?
– Мы его взяли. Он поехал в психушку, похоже, хотел там скрыться.
– Дураки вы все, дураки, – сидя за столом в наручниках, сказал он людям, что пытались заставить его говорить.
– Что ты сказал, идиот?
Мирону было всё равно кто перед ним, он знал свой исход.
– Это вы идиоты, убили гения. Убили!!! – опять заорал он. – Убили!!!
Ему поставили укол, а после опять задавали вопросы, на которые снова получали ответ: нет, нет, нет.
Так прошла неделя, а потом ещё одна, но те, кто схватил его, так и не смогли нормально поговорить с Мироном. Теперь он смеялся, плакал, орал и плевался, успокаивался лишь тогда, когда ему опять ставили укол.
– Спалился, – сделал свой вывод седой мужчина и обречённо закрыл папку с досье Мирона.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Уже нет. Док все перепробовал, его окончательно замкнуло.
– Проклятье! – взревел мужчина и с силой ударил ладонью по столу. – И нет зацепок, куда он спрятал свой пергамент?
– Боюсь, он его уничтожил, а всё, что осталось, это в его голове. Я отправляю его обратно в психбольницу, не зря же он туда хотел попасть. Ничего, начнём всё заново, пустим ищеек, будем рыть, рано или поздно мы найдём наш артефакт.
– Или его кто-то другой найдёт, – подвёл итог разговора второй мужчина.
Мирона отвезли в ту же в психушку, где арестовали. Он уже не кричал, а тупо смотрел в одну точку и, как мантру, повторял: «Нет, нет, нет».
– Поместите его в 24 палату, – после обследования сказал доктор. – И перекодируйте ему ИБС, завтра начнём.
– Думаете, справится?
– У нас нет выхода, но я думаю, что мы уже близки, – сказал доктор.
Он открыл стол, достал несколько помятых листов бумаги, на которых мелким почерком были написаны формулы. Аккуратно вложил их в файл зелёного цвета, написал на пластике цифру 12.
– Будь внимателен к нему, – попросил док вошедшему медбрату. – Относись, как к любимому сыну.
– Хорошо, я присмотрю за ним.
– Иди.
Дверь закрылась. Доктор встал, открыл сейф и положил зелёный файл поверх цветной стопки из таких же файлов.
Хамелеон
1. Алла
Павел ждал этого часа с самого утра. Сразу прийти не мог, работа системного администратора требовала много времени. И всё же каждый день на пару часов выбирался из своего мира и приходил к ней. Алла, как ангел, всегда светилась. Нет, это не просто её улыбка, а, наверно, взгляд, её слова и даже походка. Всё было ангельским.
– Здравствуй, я тебя ждала, – махая ему рукой, крикнула девушка, и он, перепрыгивая через кусты, бежал к ней. – Осторожно, упадёшь.
– Я немного задержался, работа, понимаешь.
– Ага, понимаю. Ну что, идём.
– А куда идём?
– Покажу, что нарисовала.
Девушка держала маленький магазинчик на пересечении Семакова и Володарского. Это и букинист, и антиквар, и в то же время художественная лавка, где она продавала туристам свои картины. Посетителей было немного, в основном, летом, да и то ближе к вечеру, когда они шли к берегу искупаться или посмотреть на закат.
– Смотри, что нарисовала, – открыла шкаф и достала несколько листов с акварелью.
– Ууу… – протянул Павел.
Ему нравилось смотреть на её картины. Как смешивались цвета, образуя разводы, как из всего этого появляется настроение. Она умела рисовать так, что даже если шёл дождь, то обязательно на лице появлялась улыбка.
– Ну, не молчи, что же, что же не так!
– Я… Я… Это потрясно, ты чудо.
– Хи.
– Честно, они мне так нравятся.
– Дарю. Хотела нарисовать крабика, а он всё время убегал. Ему что, трудно было замереть на пару минут, а? Я бы и его нарисовала, а так вот что получилось.
Алла была не из этого мира, она была не такая, как все. Странная девушка. Холодно, она радуется, дует ветер, она смеётся, идёт дождь, а она убирает зонт и шлёпает босиком по лужам.
– Идём, тут на Кирова открыли кафешку, прямо под небом. Идём же, я покажу.
– А что в ней такого?
– Ха, увидишь. Думаю, тебе понравится.
Зачем Павел приходил к ней и сам не знал. Может, потому, что она, как солнышко, всё время светилась и всегда была ему рада. А может, потому, что в его мире таких уже не осталось. Но он всегда находил время побыть с ней, пусть недолго, но побыть.
– Вот, посмотри, – весело сказала Алла и, подбежав к длинному забору, протянула руку. Кот, сидевший на нём, муркнул и ткнулся мордочкой, требуя, чтобы его погладили. Тут же появился ещё один кот, а после ещё.
– Здорово. Правда!
Павел подошёл и так же, как она, протянул руку, но кот насторожился, а после, видя, что ему ничто не угрожает, тоже дал себя погладить.
– Кажется, они сбежались со всей округи. Рыбу готовят?
– Нет, только кофе. Но Маргарита, она тут заправляет, их подкармливает, вот и не уходят далеко. А еще ты можешь купить пакетик с едой. Вон, выбирай любой.
Павел достал мелочь из кармана и, положив её в чашечку, взял пакет с тунцом. Коты засуетились и спрыгнули с забора.
– Да они тут, погляжу, избалованы, – сказал он и выдавил содержимое в лоток.
– Привет, а мы к тебе, – сказала девушка женщине, которая вышла поприветствовать гостей.
– Кофе на двоих?
– Да, и чего-нибудь сладенького.
Павел почти каждый день обходил свои владения, это его работа. Проходил по улицам, смотрел, как растут деревья, хватает ли им воды, как светит солнце, не слишком ли ярко. Всё замечал, а после, возвращаясь к себе в реальный мир, вносил поправки.
– Так, на сегодня всё, – снимая шлем ИБС (индивидуальный блок связи), сказал Павел и, потянувшись, поднялся с кресла.
Вот уже как два года он работал системным администратором в программе Врадж. Ему доверили небольшой участок у моря. Тут мало посетителей из реального мира. Если кто и заходит, то только ради любопытства, посмотреть, что там дальше.
Мир Врадж – это игра и в то же время уже нет. Её разработали как антидепрессант, чтобы сгладить негатив от реального мира. Надевая шлем, ты погружаешься в уже иной мир. Он такой же, как твой, те же улицы, дома, машины, но тут светит солнце, которого не хватает зимой. Тут нет инфляции, нет кредитов и банкротства, не надо вставать утром и идти на работу. Тут ты не болеешь и у тебя всегда есть парковочное место. Это маленький рай, который придумал себе человек.
Павел отвечал за сектор с десяток кварталов, это немного по сравнению с городом, что стоял чуть дальше. Его посёлок был небольшим, через него шла дорога в сторону Головинки. Тут останавливались, чтобы отдохнуть, переночевать в местном отеле, которых в городке было с десяток, а после тронуться дальше, в сторону Туапсе.
2. Изобретатель
– Борис Михайлович, перед тем как ехать на вызов, зайдите к шефу.
– Я уже опаздываю, – сказал уже немолодой мужчина.
– Понимаю, но он просил вас зайти, – повторила секретарша и отключила связь.
Борис выругался, ему ехать в другой конец города, у клиента вчера был сбой в электросистеме, и теперь его «умный дом» не хотел быть «умным».
– Вызывали?
Шеф его лет на десять моложе, раздражал своими амбициями и каждый раз требовал невозможного. Вот и теперь уже знал, чего стоит ждать от разговора.
– Проходите. Борис Михайлович, мне сообщили, что вы вчера так и не закончили настройку в пентхаусе у Кулагина.
– Нет, не настроил.
– Не объясните причину? Профессор очень расстроен.
– Ещё бы. Разве не он опоздал на час, а разве не он решил идти гулять с собакой и попросил меня покинуть дом? У него вышла из строя система отопления, а я их не ремонтирую. Вот восстановят, – всё подключу.
Борису с детства нравилось возиться с проводами. Он изобретал всякие мелочи, то автоматическую поливалку для цветов, то улучшил работу кондиционера, снизив затраты электричества почти на 8%. А после того как закончил институт, стал инженером по обслуживанию «умных домов». С каждым годом эта система становилась все сложней и сложней. Словно владелец квартиры уже не может самостоятельно спустить воду в унитазе и настроить воду для душа. «Что, интересно, будут делать, если всё сломается?» – думал, подключая всё больше и больше блоков по управлению дома.
– Он, наш постоянный клиент, прошу заехать после вызова и завершить настройки.
– Не получится, мне сейчас ехать за кольцо, это час туда, после заменить сгоревший блок и перепрограммировать доступ, а это почти целый день. Только завтра смогу.
– Нет, сегодня! – чуть ли не крикнул мальчишка, так Борис называл своего шефа.
– Сверхурочные?
Борис Михайлович был одним из лучших специалистов, но и на него можно найти замену.
– Вы не закрыли наряд, я позвоню Кулагину и попрошу вас подождать. Мы договорились?
– Хорошо, – не дожидаясь, что ему ещё скажет мальчишка, Борис развернулся и пошёл на выход.
В своё время он хотел работать в инженерном бюро при заводе, который выпускал аккумуляторы, но его навыков оказалось недостаточно, чтобы изобрести хоть что-то стоящее. Да, за эти двадцать лет, что работал, Борис имел несколько патентов на изобретения, но это всё была мелочёвка, от которой никому не было никакого проку. Он не верил, что его день ещё настанет, и добьётся своего, вот поэтому все вечера тратил на свои чертежи и паяльник с напильником.
«Умный дом» – целая экосистема с замкнутым циклом. В этом есть большой плюс, ты уже ни о чем не думаешь, «умный дом» сам запишет тебя к врачу, закажет машину, если твоя сломалась, вызовет эвакуатор и закупит продукты. Он же произведёт с вашего счёта все расходы на электричество, налоги, уборку мусора. Владельцу «умного дома» остаётся только насладиться временем, что у него появилось в избытке.
Борис, как и обещал, заехал после работы к профессору и буквально за полчаса привёл его программу в порядок. Теперь дом будет жить своей жизнью, поливать цветы, вытирать пыль, фильтровать воздух. Даже если сам профессор исчезнет, это никак не повлияет на его собаку и газон, который будет ежедневно подстригаться.
Вернулся домой поздно. Вот уже как пять лет развёлся, стало спокойней жить, первое время переживал, а после привык, но зато появилось время для любимого дела.
Борис открыл почту и быстро просмотрел её.
– Опять отказ, – разочарованно сказал вслух и удалил письмо из Департамента пожарной безопасности.
Полгода работал над системой пожаротушения, но она оказалась не столь эффективной по сравнению с тем, что уже стояла. На душе появилось разочарование. С каждым годом всё чаще и чаще брал в руки банку пива, садился и смотрел на груду железа, что называл своими изобретениями. Появлялись безысходность и признание своего поражения как изобретателя. Понимал, что отстал от времени, и все его знания устарели. И всё же тлела надежда, что рано или поздно совершит гениальный скачок, и тогда о нём заговорят. А пока брал шлем с ИБС и, чтобы отвлечься от реальности, уходил в цифровой мир фантазии.
