Владимир Леонидович Шорохов
Смотрители
В серию «Хроника Мориса» вошли книги:
1 Морис
2 Чепи
3 Арх
4 Ева
5 Ния
6 Амита
7 Ангел
9 Тхан
1. Гибель Амрит и Тара
Наверное, слезы для того и даны, чтобы в моменты отчаяния или горя отпустить боль, после чего наступает очищение. Дождь не может идти вечно. Душа успокаивается, и ты уже смотришь на унылое небо, зная, что там выше сияет солнце. Что бы ты ни делал, уже все сделано, остается принять как должное и согласиться с тем, что ничего нельзя вернуть.
– Кто? – тихо спросила Ния.
Амита еще сильнее прижалась, рукой вытерла мокрые глаза, а после прошептала:
– Амрит и Тара.
Ния прекрасно помнила эти имена. Воин и ученый. Помнила их, когда те пришли в школу юнов, как стали рыцарями и как одни из первых прошли испытание.
– Мы совершили пятнадцать атак по две минуты, уничтожили почти все пусковые и повредили броню рубки и уже готовы были проникнуть на корабль, но… – Амита остановилась, набрала побольше воздуха, выдохнула и продолжила, – второй эсминец запустил торпеды и уничтожил свой же корабль.
– Подбил своих же? – удивилась Ния.
– Да, Амрит и Тара как раз были на борту. Они не успели ничего сделать, взрыв был такой мощности, что почти весь эсминец испарился.
Амита уже говорила спокойнее, не всхлипывая. Пока искала челнок Нии, не могла позволить взять верх эмоциям. Но теперь, когда была с отцом, ее душа успокоилась, лишь горесть утраты сжимала грудь. Нии самой хотелось плакать. Глаза блестели. Но надо было закончить войну, а после можно заорать в небеса, проклиная всех, кто причастен к смерти.
– Они не хотели убивать их, – предположила Ния, – хотели скрыть то, что было на том эсминце.
– А что там было?
– Не знаю. Пока это не важно. Как ты?
– Нормально. Я немного посижу, можно? – и снова прижалась к ней ища защиту.
– Конечно, нам некуда спешить.
– Там еще один остался и три фрегата, синим не устоять.
– Тогда я пойду разберусь, – Ния даже не подумала о том, что еще несколько минут назад не могла пошевелиться, настолько была слаба, последняя атака высосала из нее все силы. Но сейчас, готова свернуть горы. Если надо, то и эсминцы сожжет, – иди на корабль. Если что, найди меня.
– Ага, – вытирая нос рукой, пробубнила Амита.
Ния осталась одна. Ее челнок также был оборудован портативными звездными вратами. Теперь активировала их и стала всматриваться в черноту, ища крейсер красных. Шел бой. Корабль синих развернулся и уходил под углом к планете. Может так он хотел заманить противника ближе к станциям, что висели на орбите. Возможно там есть оружие, а может просто выигрывал время.
У одного корабля в боку была дыра, но тот летел ровно, повреждения не нанесли урона, крейсер красных вырвался вперед и время от времени запускал в сторону синих торпеды. Ния смотрела на то, как крейсер методично стрелял. Он будто кнутом гнал синих, а те, стараясь не попасть под удар, уходили все дальше и дальше.
Ния прикрыла глаза. Машинально убрала камень соединения, и врата погасли. Верила в себя, верила, что сможет, ей надо немного, надо только повредить крейсер красных и все. Ния видела борт корабля, видела отсек, куда в прошлый раз целилась. Вот они швы, еле заметные на огромном металлическом брюхе. Как, интересно, они их собирают, подумала Ния, а сама потянула руку вперед. Удар, оглушительный удар. Челнок врезался в корпус крейсера, пробуравил в нем дыру и нехотя вывалился с другой стороны.
Все… Сколько раз себе это говорила Ния, все кончено… Челнок швыряло, будто это пустая банка в волнах океана. Лучше бы она потеряла сознание. Ния чувствовала, как по корпусу брони бьют торпеды, как где-то там по челноку как по мишени в тире ведут стрельбу. Она села, положила ладонь на пульт управления.
– Квен, ты готова?
– Да, – услышала Ния ее голос, он был спокойный, умиротворенный, как будто ничего и не происходит.
– У нас еще кофе осталось? – почему-то Ния ощутила аромат.
– Заварить?
– Да, будь добра, – теперь и Ния была так же спокойна, как и ее друг Квен.
Поудобнее села в кресло навигатора. Челнок тряхнуло, опять совсем рядом взорвалась торпеда. Потянула руку к планете и сразу как в старые времена на бреющем полете вышла на нижнюю орбиту.
– Кофе готов, – раздался голос в динамике.
Пришло успокоение.
– Как она? – поинтересовалась Тлолли у Амиты.
Почти весь состав корпуса эльфов находился в коридорах лазарета, где спокойно спала Ния. Она так и не выпила свой кофе. Не дошла до кухни, потеряла сознание. Лежала на полу челнока, который неуправляемо вертелся вокруг планеты. Приборы корабля Квен почти сразу отследили траекторию скачка челнока и уже через десять минут Амита обнимала бесчувственное тело ангела. Ния израсходовала силы, вложила всю себя в последнюю атаку и теперь была беспомощной, как новорожденный ребенок.
Все эти дни Амита сидела рядом со своим отцом. Она вспоминала, как он начал летать, как сама впервые смогла оторвать от пола фантик от конфеты. А после было так много воспоминаний, сидела рядом и все это рассказывала Нии, а та сладко спала.
– Все хорошо, – говорила Ева, хотя сама переживала не меньше других.
Гибель товарищей как-то отошла на второй план. Челнок был изрядно поврежден, теперь Ева понимала, насколько броня важна, но броня не смогла выдержать столь колоссальных сил, что были скрыты в боеголовках торпед. Квен-младшая приступила к ремонту обшивки. На полное восстановление брони потребуется как минимум год.
Корабль вернулся на орбиту Ифе, а вместе с ним вернулись на планету и корпус эльфы. Тянулся длинный сезон дождей, он как раз подходил под то состояние в душе, что у всех. Хотелось радоваться, что отстояли планету синих, но грусть от потери товарищей сжимала сердца, и все просто смотрели на падающие капли воды. Канти сидела на камне под большой пологой крышей и играла на своей флейте. Теперь ее мелодии были тягучими, как и сам дождь.
Через неделю Ния начала ходить. Эш и Асита все это время были рядом. Она не хотела никого видеть, но ее ждали. Все вернулись на корабль, ведь Квен была частью их команды, а она не могла покинуть свой дом, свой корабль, поэтому церемонию прощания с товарищами провели именно на корабле. Слов не было. Тела Амрит и Тара испарились во время взрыва, но остались их подарки и память о них. Почему-то после церемонии на сердце стало легче, появились улыбки и даже шутки. Китлали и Ксочитл как котята жались друг к другу. Ева на время забыла свои лаборатории и вместе с Амитой и Нией рассказывали друг другу истории и мечтали о будущем.
Силы медленно возвращались к Нии. Она ходила под дождем вся мокрая и холодная. Но это сейчас ей было необходимо. Постепенно смогла уравновесить свои чувства, несколько раз рыдала, вспоминая погибших товарищей. Опять смерть, но смерть – это только начало чего-то нового. Вот только ее товарищей не вернуть. Было тяжело, и теперь с надеждой смотрела на будущее, на союз актиний синих и миротворцев.
Как только Ния ощутила в себе силы, вернулась на Землю, надо было завершить начатое и передать координаты Нани. Та опять летала между мирами. Ния нашла ее на орбитальной платформе, земляне стали строить такие же космические города, как и спирита, большие, словно города. Иногда, если присмотреться, то даже днем с Земли можно рассмотреть платформу на небе. Та тихо скользила, словно лепесток.
Нани по-деловому сидела за стойкой бара, будто это ее кабинет и, разложив перед собой бумаги, всматривалась в цифры. Даже тут не могла расслабиться, дела.
Девушка молча подсела и нагло заглянула в распечатки. Нани сразу это почувствовала и резко подняла голову, хотела возмутиться бесцеремонностью поведения, но, встретившись глазами с ней, только молча улыбнулась. Отложила бумаги, встала и как дочку обняла рыжую девушку.
– Ты прилетела, – не разжимая рук, сказала она, – я соскучилась по тебе. Уже забыла, как ты выглядишь, – Нани еще крепче прижала девушку к себе и, не обращая ни на кого внимания, поцеловала ее в щечку.
– Ты свободна? – спросила Ния.
– Да-да, – и быстро стала собирать бумаги.
– Идем, – сказала девушка и, взяв Нани за руку, тут же из кафе перепрыгнула на Землю.
– Что ты делаешь? – в ужасе воскликнула Нани.
– Забей.
– Так нельзя! Мы же на Земле, там куча народа.
– Вернемся обратно? – предложила Ния, а сама уже бежала по пустой комнате.
– Нет, наверное, не стоит, – обреченно заявила и бросилась вдогонку за рыжей девчонкой.
Ния привыкла совершать скачки. Они для нее то же самое, как и ходить. Могла перемещаться с улицы на улицу, из комнаты и сразу на другую планету, а после на корабль, что-то взять и снова вернуться на улицу и спокойно, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, заскочить в магазин, а через пару минут снова раствориться. Она лишь старалась делать это незаметно: отойти в сторону, в тень. Но самое интересное, чем больше народу, тем меньше замечают, что кто-то вдруг исчез.
– Ты где пропадала? – Догнав Нию и вцепившись в ее руку, спросила Нани.
– Чуточку была занята. Ой, какая прелесть! – По-детски вскликнула и стала рассматривать браслет на ее запястье.
Они целыми днями говорили, было о чем. Нани рассказала все новости. Про контейнеры, что висят на дальней орбите, в которые были собраны образцы технологий землян. Рассказала про расширение колонии на планете Тлалок и Миела, о новой экспедиции на Алево и Раз, что на Узочи приступила к работе исследовательская группа, а на Ифе доукомплектовали хранилища НЗ. Нани порадовала Нию тем, что в школу юнов поступило еще несколько десятков новых учеников, а на Жинаги открыли университет истории. Нани помнила наставления Мориса, что цивилизациям, которые относятся к заповедным, таким как жинаги, алево, манар, арго, узочи, нельзя вмешиваться в естественный процесс их развития, а значит давать новые знания. Можно только наблюдать и изучать.
Ния окрепла, к ней вернулись силы. Она опять с легкостью шагала между звезд. Вместе с Нани побывали в летающих горах Чепи. Тут все было как прежде, ее дракон Ожава продолжал летать высоко в небе. По вечерам приходил туман и все погружалось в водяную дымку.
– Вы им нужны, – после возвращения на Землю сказала Ния, поставив на стол маленький информационный кубик с данными о планете актиний синих, – они не такие, как их основатели. Сейчас им нужна помощь, поддержка. Я тебя люблю, мне пора.
– Уже? – С грустью в голосе спросила Нани, – прилетай на Новый год. Все прилетайте!
– Хорошо, – последовал ответ и тело ангела растворилось, окутав руки и все тело женщины зеленым туманом.
Она опять улетела, оставив ее одну. Обняв колени, Нани сжалась. Маленький кубик с данными остался лежать на столе. Вот так всегда. Так просто. Данные о новой цивилизации – это как билет в кино. Натянула на себя плед, закрыла глаза и представила, что сейчас не одна. Пусть ангела нет, но его дух будет с ней. Мягкая улыбка проступила на лице женщины. Еще крепче сжала колени и, мурлыкая как котенок, повалилась на тахту.
2. Обучение Анти
– Не спеши, Анти! Осторожно. Ступай плавно, так, чтобы тебя никто не услышал, – его широкая, буквально огромная лапа тихо опустилась на сухую траву, Ния даже не услышала шелеста, – крадемся. Пригнись для прыжка. Дыши. Изучай запахи. Почувствуй его не зрением, а через вибрацию почвы, – девушка говорила, а сама всматривалась в высокие заросли камышовой травы.
Она уже вторую неделю обучала огромного Анти как правильно бегать, двигаться, чтобы не быть замеченным, прыгать через овраги, смотреть и принюхиваться, как загонять добычу и преследовать врага. Она обучала с азов, будто сама была хищником, родилась не человеком, а зверем, и всю жизнь только и занималась тем, что выслеживала дичь.
Огромный, более пяти метров в длину лохматый зверь слушался ее голоса. Говорила спокойно, порой шепотом. Он выполнял приказы. Не рычал, не огрызался, делал все, что ему говорили, будто это не был хищник, который мог запросто напасть на бегемота или даже слона. Анти не был похож ни на одно из известных животных на Земле или в другом обитаемом мире. Его белая густая шкура переливалась на солнце, светло-голубые пятна сливались в маскировочную сеть моря. Темно-голубые губы. Он мог улыбнуться, но мог и оскалить свои клыки. Морда по сравнению с телом была небольшой. Острые уши, длинные кисти жестких волос тянулись как косички снизу от ушей. В них крепко пальцами вцепилась рыжая девушка, прижалась всем телом к спине зверя и слушала его еле уловимое урчание. Огромная туша двигалась плавно, будто он всего лишь камышовая кошка. Тень бесшумно скользила по земле. Ния и Анти смотрели вперед.
– Приготовься, – еле слышно прошептала она, Анти не подал виду, он прекрасно слышал, – еще немного. Ты его уже видишь, – сквозь густую траву просматривались очертания огромного зверя, – чувствуешь, как бьется его сердце, как он дышит, – шептала Ния, а сама сперва прижалась, а после резко выпрямилась и скомандовала. – Взять!
Задние лапы мгновенно напряглись и выбросили тело зверя вперед. Он пролетел в воздухе более десяти метров и легко, как пушинка, приземлился на спину огромного, похожего на трицератопса, животного. Тот испугался, резко рванулся вперед. Анти спрыгнул с его спины и отбежал в сторону. Испуганный зверь, снося все на своем пути, мчался к своему стаду в надежде, что оно его защитит.
– Ха! Отлично! – Ликовала Ния, поднявшись на спину Анти и смотря, как где-то там уже далеко колыхалась трава, – ты справился. Умничка. Я знала, что ты сможешь, – белое животное добродушно заурчал, повернул голову в ее сторону и лизнул воздух.
Это был необычный зверь, его создала Ева. Она давно хотела изготовить для Нии стражника, который всегда был бы при ней и в случае чего мог помочь, согреть, защитить, да и просто был бы другом, с которым можно поговорить. Да, Анти мог говорить, но предпочитал молчать. Он только урчал, а при опасности замирал или рычал.
Это был совершенный биоробот, в него Ева вложила все новейшие разработки, начиная от скелета , нервной системы и заканчивая зарядными батареями, которые она позаимствовала из технологии Арима. Анти мог неделями, месяцами сидеть в одной позе, не пошевелившись. Его кожа превращалась в броню и со стороны можно было бы принять за каменное изваяние. Но стоило получить приказ от Нии или почувствовать угрозу, как мгновенно оживал и готов был к бою. Он был вооружен не только зубами и когтями, в него Ева вложила оружие, способное создавать как очень низкие, так и очень высокие частоты, что вызывало панику у животных, на которых он смотрел. Анти мог многое. Зверь держал связь с кораблем, принимал множество сигналов, мог их расшифровывать, передавал изображение с сетчатки своих глаз, которые видели не только в видимом свете. Поэтому от него никто не мог скрыться. Видел следы, которые были оставлены зверем много часов назад. Изучал воздух, слушал. Анти был самым совершенным следопытом и убийцей, но главное – другом.
Ния обучала этого биоробота. Его навыки росли с каждым днем. Мозг был уникален, самообучался, а после каждой тренировки сознание Анти копировалось и могло быть помещено в другого защитника. И тогда уже не надо было обучать новое животное, оно все уже знало. Оставалось только пройти тренировку относительно массы тела к гравитации планеты.
Нии нравилось совершать скачки с одной скалы на другую, с утеса на равнину. Анти не боялся, у него не было такой функции, он только оценивал возможность повреждения тела, и поэтому, если Ния говорила «Вперед!», а впереди была пропасть, он прыгал не задумываясь, а через мгновение девушка вместе с ним, совершив скачок, приземлялась в сотнях метрах в стороне. Ей это нравилось. Погоня превращалась в вечные скачки. Она могла мчаться на Анти за тенью уходящего дня. Это было зрелищно. Тело огромного животного скользило по земле, взбиралось по камням, прыгало вниз, исчезало и тут же оказывалось уже внизу ущелья, и зверь продолжал мчаться дальше. Прыжок, и его тело пропадало и тут же появлялось за рекой.
Он быстро учился. Она могла днями скитаться по долинам среди огромных деревьев, сидеть и смотреть, как течет вода в горных реках, купаться и снова странствовать. А ночью, когда опускалась прохлада, Анти прижимал тело Нии к себе, девушка зарывалась в его густую шерсть, жалась к нему как к отцу. На душе становилось так легко, как в детстве. Чувствовала, что не одна, что ее обязательно защитят. Ния закрывала глаза и сладко засыпала.
3. Рождение
– Вам надо сменить картридж, – просматривая на экране данные, сообщил доктор. Хотя, какой нынче доктор, просто биотехник.
– Но это дорого, – откашлявшись, ответил серый пациент. Его кровь заражена токсинами, и теперь вся кожа стала покрываться пятнами.
– Другого выхода нет. Вы это знаете и знали раньше, когда согласились менять легкие на фильтр.
– Да-да, – обреченно ответил пациент и встал, чтобы выйти из кабинета.
– Не затягивайте, – крикнул ему вдогонку доктор и набил на экране надпись «Аннулировать».
Медицина на Земле за последние десятилетия шагнула слишком далеко. Теперь можно без проблем вырастить любой орган. Это как дважды два. Но нашлось решение более простое – это не живой орган, а его аналог. Так же, как искусственное сердце. Болят легкие, не могут дышать гарью и смогом – мы их заменим на искусственные фильтры. Да, неживые, но жить можно. Вот только одно «но»… Надо изредка их чистить. На груди у всех, кто менял легкие на искусственные, был клапан. Открываем его, заливаем растворитель, через некоторое время подключаем маленький насос, и тот выкачивает всю гадость, что осела в фильтре. Смотреть ужасно. Бурая, маслянистая жижа. И это все могло попасть в кровь. Но на этом проблемы не заканчиваются. Также надо менять и сам фильтр, мембраны, клапаны. И это стоит приличных денег. Но главное – можно жить в этих городах, где все двадцать четыре часа висит смог.
Медицина ушла далеко. Разработки сыпались как из рога изобилия. Слепые? Хотите глаз? Без проблем. Мы научим видеть, подключим глаз-камеру, подсоединим к мозгу, научим видеть и – вуаля! Да, ненастоящий, но машину на улице уже увидишь. Сердце, суставы, кожа, печень, селезенки и бронхи, все менялось. Приходи и выбирай. Человек стал полу искусственным. Многих это даже начало забавлять. Можно повысить выносливость, увеличить мышечную массу и усилить скелет. Но у всего есть цена. А цена – это сама жизнь.
Города стали превращаться в города-призраки. Население состарилось, а те, кто остался, мог жить более ста пятидесяти лет. Но ужасное было как раз не это, а то, что человек разучился просто размножаться. Звучит сухо, но так и есть. Медицина творила чудеса, но она же и уничтожала само человечество. Лекарства, прививки, химическое питание, воздух и вода сделали свое. Детский смех стал чем-то далеким, его начали забывать. А если рождался ребенок, то его так баловали, что вырастал какой-то монстр с больной психикой.
– Мне надо убрать старую татуировку вот тут и тут, а здесь заменить, снять и очистить от пятен. В последнее время они участились. Да, еще смотрите, что у меня у губ… Да-да, вот тут, – и тонкий палец ткнул в кончик губы, где появились морщинки, – надо исправить.
– Хорошо-хорошо, – соглашался косметолог. Этим уже давно не занимались врачи. Косметологи меняли волосы, цвет зрачков и цвет кожи. Надо удлинить пальцы? Они и это сделают.
– А еще смотрите, – мужчина встал и бесцеремонно стянул с себя штаны, – смотрите, – он сам опустил голову, стараясь рассмотреть свое мужское достоинство.
Косметолог только тяжело вздохнул. Если так пойдет и дальше, люди станут бесполыми. Раньше человек треть жизни тратил на сон, треть жизни на работу и всего треть жизни на все остальное. Теперь же сон плавно переходил в виртуальную жизнь и время могло тянуться до бесконечности. Кто-то далеко уходил от реальности, что забывал есть и умирал от истощения или болезни. Натуральный зомби-апокалипсис. Нет, они не хотели крови, они хотели жить в компьютерах. Там красиво и легко, там чистый воздух и синее небо, ты там стройный и красивый, и там есть любовь и секс.
Люди стали одинокими, боялись друг друга, бежали домой, чтобы быстрее подключиться к своей фантазии. Это не болезнь отдельных особей, это стало эпидемией. Вы когда-нибудь видели человека, которого отключили от его цифровых грез? Если нет, то лучше и не смотрите. Это ужасно. Более половины из них кончают жизнь самоубийством, оставшаяся часть сходит с ума или погружается в яму депрессии. И только единицы способны выкарабкаться, но после они становятся фанатиками и все крушат. Две крайности: или зомби, или одержимый, который хочет уничтожить этих самых зомби, забывая, что еще не так давно сам был таким же.
Но не все так ужасно. Появились целые эко-города, где деревья росли на крышах, где жители смогли отказаться от большинства благ цивилизации. Они искали свой путь и им это удавалось. Появились чистые озера и реки. Перебирали почву руками, вынимая из нее битое стекло и пластик. Люди здоровались друг с другом, улыбались и старались помочь тем, кто в этом нуждался. В этих городах детский смех был таким же обыденным, как и пару сотен лет назад. Они не могли изменить мир, но могли измениться сами. Ведь все начинается с малого – с себя.
Несмотря на то, что жизнь в Галактике редка, она была до человечества и будет существовать после, даже когда память о людях сотрется. Ния это понимала. Она знала, что ее жизнь – это искорка во времени, у всего есть начало и конец, не надо не о чем беспокоиться и сожалеть. Сидела и смотрела, как Ксочитл гладила свой сильно выпирающий животик. Уже скоро рожать. Все в поселении переживали и в то же время радовались, что вот-вот на свет появится новая жизнь. А ведь это будет первенец среди звездных эльфов. Какой он будет? Все наперебой предлагали свои имена. Кто-то уже сделал кроватку, кто-то смастерил первые игрушки, а Китлали сделал музыку ветров из толстых камышовых стеблей, те постукивали о глиняный шарик и тихо гудели.
– Как ты? – спросила Ния и, присев, приложила щечку к ее животу. Там кто-то барахтался.
– Ноет, – радостно сказала Ксочитл, – вчера прихватило.
– Потерпи, скоро, – успокаивал ее Китлали, а сам держал руку у себя на животе, будто это он беременный.
После того испытания, когда их сознания в телах поменялись местами, связь между Китлали и Ксочитл стала настолько сильной, что если один поранится, то это чувствовал другой и брал на себя часть боли. Вот и сейчас, когда Ксочитл ощущала первые схватки, эту боль ощущала не только она, но и отец ее ребенка, тем самым ей было легче, а он становился сопричастным к рождению дочери.
Во время родов Китлали был с ней и держал ее за руку. Он сконцентрировался и принял на себя всю остроту боли, что всегда сопровождают роды. Она улыбалась ему и сжимала его пальцы. Крик ребенка разнесся по палате очень неожиданно. Его ждали, и все же удивительно услышать плачущий голосок новой жизни.
Все лишние покинули палату, лишь мама с отцом остались одни, чтобы насладиться минутами спокойствия и рассмотреть свою дочку Иолотли, что означало «сердце, сердечная». Ксочитл смотрела на своего мужа и улыбалась, а тот держал дочь и как-то странно крутил ее на руках.
– Отдай. Кормить надо мне, а не тебе, – тут оба рассмеялись. Он и правда ее крутил, будто хотел приложить к груди. То сознание, что осталось после их испытания, оставило глубокий след, и порой трудно было сразу понять, в каком теле ты находишься.
– Ой, извини, – застенчиво улыбнувшись, положил рядом с мамой дочку, а та, сразу нащупав пухлыми губками сосок матери, стала неуклюже чмокать.
– Вот так-то лучше.
На следующий день пришла Эш. Она была для всех родной. Лемур часами сидел и смотрел, как девочка просыпалась, хлопала глазками, и, позевывая, снова закрывала глазки. Обычно Эш была серьезной, даже строгой, но сейчас улыбалась, тянула руку, чтобы прикоснуться, но останавливалась и отводила руку обратно.
– Не бойся, прикоснись, – предложила Ксочитл и Эш посмотрев в глаза мамы, вытянула палец и коснулась плечика девочки, а та улыбнулась во сне и зачмокала губками, – вы подружитесь. Она тебя уже полюбила.
Эш отошла и, довольная собой, ковыляя на лапах, не спеша вышла из палаты. Ей было уже много лет. Можно сказать, что Эш – бабушка, всех нянчила при перерождении. Не только Нию, но и Ксочитл, Китлали, всех перерожденных. Ния обняла Эш, та подняла голову, протяжно завыла, давая понять, что рада.
– Спасибо тебе, за все спасибо. Идем, нас ждут. Скоро праздник, – встала, засмеялась и добавила, – праздник дня рождения.
Эш взвизгнула и побежала за Нией вниз по ступенькам, что спускались к самой реке. На Ифе были не только причудливые замки, похожие на дома волшебников, но и современные лаборатории, автоматические медицинские комплексы. Их доставила Ева. Теперь если что, не надо было вылизывать свои раны и смазывать ссадины после тренировок, достаточно просто пройти обследование, и медицинские роботы сделают все сами.
В Галактике все вертится, все движется, все перерождается, это круговорот, и жизнь не исключение. Ангел стоял на вершине скалы и тихо пел песню, в которой говорилось о любви, о ветре, о том, как летают драконы над парящими горами, о том, как всходит солнце и льют дожди. Девушка пела о том, что больше всего ценила: о детях, что странствуют между звезд, о тех чувствах, когда любила, она пела о природе, о дружбе между мирами.
