Владимир Кощеев
Аркейн. Ученик Ордена
Глава 10
Из-за присоединения нового едока пришлось изменить маршрут, чтобы не остаться без провизии. В попавшейся по дороге деревушке, куда более мирной и зажиточной, чем в Чернотопье, мы закупились зерном и мясом, но оставаться на ночь не стали и поехали дальше.
Ханна не мешалась под ногами, выполняла легкие поручения и вела себя более чем скромно. Салэм продолжала заниматься со мной, натаскивая на ощущение источника, а мне оставалось только готовить еду на всех, да чувствовать себя конченым дураком – магические упражнения толку не давали.
– Ты думаешь, это так просто? – сказала искоренительница в ответ на мое негодование. – Работа с магией во многом – это навык, который нарабатывается годами. А ты хочешь за пару дней успеха добиться?
В тот раз мне нечего было ей ответить, хотя я и понимал всю правоту слов учительницы. Да и то сказать – ощущение источника получалось полегче, но все равно давалось с трудом. Не так-то просто концентрироваться на внутренних ощущениях, когда бежишь рядом с конем, даже если на нем сидят две женщины.
Местность постепенно сменилась. С севера на запад протянулась широкая река, отделяя земли Катценауге от территории графства Скрайласу. Почему монстры погибшей страны не любили переходить проточную воду, Салэм не знала, однако в этом графстве было намного безопаснее, чем в Огонвеже. Разумеется, пользоваться мостами – старыми и почти разрушенными от времени – им это нисколько не мешало, так что и здесь работы у Аркейна и вольных охотников хватало.
Когда показался Гажч, торговый город на реке Небески, я вздохнул с облегчением. Все-таки цивилизация, даже в усеченном виде анклава Аркейна, куда как приятнее, чем сон на холодной земле, комарье и муравьиные армии в сумках с едой.
Внешняя стена у Гажча имелась, но за давностью лет располагалась только в старой части, а новую представляли те же пряничные домики в два этажа с красной черепицей. Крепость анклава и здесь построили из базальта, хотя по размерам она всерьез превосходила Смолбургскую. Все поселение занимало достаточно приличную территорию и растянулось треугольником вокруг речного берега.
По Небески здесь уже могли ходить суда, но были они небольшими, к тому же – весельными. Однако тут мне оставалось лишь закатывать губу – в судостроительстве я ни черта не смыслил, а потому и прогресса внести бы не смог.
Перед въездом на территорию города Салэм вытряхнула из мешка кости, и оседлала мертвую псину, предоставив нам со спасенной девчонкой своего коня.
Горожан было много и приходилось долго ползти по улицам. Сидящая передо мной Ханна прижималась ко мне, а я вертел головой по сторонам, чтобы не затоптать очередного бегущего по своим делам горожанина.
Одевались здесь тоже богаче и аккуратнее, чем в Смолбурге – и материалы смотрелись новее, и сшито все куда как качественнее. Однозначно, в Скрайласу было куда богаче Огонвежа, и это чувствовалось буквально во всем – даже в домах местами попадалось стекло в окнах.
Но как бы ни был долог путь, а вскоре мы оказались в анклаве, где сдали транспорт конюху и прошли к писарям.
– Что привело вас в Гажч? – спросил мужчина за столом, щелкнув пластиной по нашим с Салэм бляхам.
– Мы здесь проездом, – сообщила искоренительница, а потом кивнула в сторону стоящей позади меня Ханну. – А еще привезли вам грамотную девушку.
– У нее есть дар? – деловито осведомился клерк, окидывая ее взглядом.
– Нет, – покачала головой Салэм, – но она грамотна, умна и достаточно сообразительна. Кроме того, помогала отцу вести дела. А после нападения разбойников, была нами спасена. У вас наверняка найдется место для нее.
Писарь с сомнением смотрел на Ханну, но, тяжело вздохнув, все же вытащил из стола бланк. И вновь, в отличие от смолбургских, напечатанный на станке.
– Место у нашего анклава есть, – сообщил он, вручая девушке перо и чернильницу. – Остается только пройти проверку ее знаний.
Ханна быстро заполнила лист, и хотя явно очень нервничала, но, судя по лицу клерка, все написала правильно. С чем он ее тут же и поздравил.
– Остановиться вам, Ханна, очевидно, негде, – с какой-то решимостью проговорил он. – Поэтому мы дадим вам койку на первое время, за постой из вашего жалованья будет вычтена сумма – три гроша в месяц. Сюда также входит питание и одежда. Работать начнете с завтрашнего дня, вас пристроят к другим молодым писарям, обучат нашему делу, и кто знает, может быть, через годик-другой, вам удастся сколотить состояние?
Улыбнулся он достаточно тепло, но тут же спохватился, всплеснув руками.
– Совсем забыл, вам полагается четыре гроша жалованья в месяц. Если решитесь съехать от нас, естественно, вычитывать у вас станут меньше. Но я бы не рекомендовал – хотя бы первые полгода. Гажч – место хорошее, но здесь не самые добрые люди встречаются.
Девчонка стояла, прижав руки к груди, и лишь ресницами хлопала. Оно и понятно – она еще недавно сидела в подвале в одной дерюге. А тут – четыре гроша в месяц! У кого угодно от такого голова кругом пойдет.
– Сейчас к вам направлю человека, он вам все покажет и объяснит. А вы? – обернулся он к нам.
– Мы пока что останемся, – решительно заявила Салэм, с таким видом, будто ее собирались выгонять.
Клерк в ответ пожал плечами.
– Как вам будет угодно, комнат свободных у нас достаточно. Спуск в подвал найдете?
Кивнув ему на прощание, Салэм первой направилась к входу в гостиничные номера искоренителей, а Ханна, коротко схватив меня за рукав, шепнула.
– Спасибо.
Я же улыбнулся ей и, вручив небольшой кошель, последовал за учительницей. О том, что за прошлое было у девчонки, никому рассказывать не собирался. А в будущем, если что, у меня будет не только благодарная работница ордена, но и рычаг влияния. Кто сказал, что связи с низшим звеном Аркейна не могут пригодиться позднее?
Выбросив девчонку из головы, я спустился по лестнице, и, едва не столкнувшись со съезжающим искоренителем, запросил у клерка комнату.
– Киррэл «Чертополох», – считал тот информацию с моего знака. – Ваш учитель уже распорядилась, вы будете в одной комнате. Вот ваш ключ.
Стоявший рядом искоренитель многозначительно хмыкнул, но свое мнение все ж таки решил оставить при себе. А я не стал спорить – расходы на комнату лучше делить на двоих.
Здесь, кстати, их было вдвое больше. Я добрался до нашего двадцать третьего номера и, войдя внутрь, тут же отвел взгляд.
Не теряющая времени Салэм уже успела раздеться, но захватить полотенце не додумалась.
– Что, нравлюсь? – улыбнулась она, обводя руками свое тело.
– Я же не железный, – проворчал я в ответ, занося сумки в номер.
– Так и я тоже, – кивнула та, и, шагая к ванной, улыбнулась. – Захочешь присоединиться, я не против.
В первую секунду я не нашелся с ответом, а потом стал разбирать вещи. Шутки шутками, а особого желания по-прежнему не было. Нет, я понимал, что было бы неплохо, но и рваться в объятия Салэм не спешил. Чтобы скрасить ночь, можно и в город прогуляться – по дороге к анклаву мы как раз проехали мимо борделя, благо деньги на это у меня теперь есть. А портить отношения ученика и учителя – не стоило.
Закончив с вещами, я перетряхнул сумки, перебирая добычу и остатки еды. Ничего скоропортящегося не осталось – доели на последнем перед Гажчем привале. А вот часть крупы следовало переложить в другой шкаф, благо артефакты позволяли сохранить их в сухости. Да и мышей в анклаве не водилось – магия отпугивала.
Дверь ванной открылась, и Салэм, завернутая в полотенце, вышла в комнату. На меня она взглянула с легкой усмешкой, но я не стал ничего говорить и просто направился в душевую. А уж под струями воды едва удержался от того, чтобы не растечься самому, как кисель – горячая вода, стекающая по плечам, пар, отмачивающий въевшуюся в кожу пыль.
Соскребая с себя грязь и пот, я едва не урчал от счастья. Как ни крути, а иметь возможность принять горячий душ, да полежать на кровати – это просто прекрасное чувство.
Когда шторка отъехала в сторону, я и не заметил – стоял под струями воды, упираясь руками в стену. А вот тонкие руки, заскользившие по моему телу, мигом заставили очнуться от блаженной неги и напрячься.
– Я хочу, – прижавшись ко мне обнаженной грудью, выдохнула Салэм мне на ухо. – А ты обязан слушаться.
Чувствуя, как падает мое желание бороться с искушением, я хмыкнул.
– Как это связано с обучением? – проворчал я, не оборачиваясь.
– Сейчас узнаешь, – пообещала искоренительница, и уже знакомый холод прошелся по моей груди. – Источник, Киррэл, следи за ним. Не теряй концентрации.
Что я могу сказать? Это было превосходное упражнение, хотя первый раз все вышло слишком быстро – сказывалось отсутствие нормального опыта и воздержание. А на втором подходе к снаряду я уже не ударил лицом в грязь.
Закончили эти упражнения мы только через час. Уже оба загнанные, как кони, лежа на смятых простынях. Восстанавливая дыхание, Салэм довольно улыбалась. Я же прислушивался к себе. Удивительно, но действительно помогло – и теперь ощущение точки у сердца просто не проходило, казалось, я могу его коснуться руками.
– Помогло? – повернув ко мне лицо, спросила учитель, закидывая ногу мне на живот.
– Как ни странно, кажется, да, – негромко признался я.
Салэм довольно усмехнулась.
– Все зависит от концентрации, Киррэл, – уже глядя в потолок, заговорила она. – Чем дольше и сложнее ее удерживать, тем крепче у тебя связь с источником. Но и надо понимать – если бы ты не упражнялся все то время, что мы ехали из Смолбурга, сейчас бы никакого эффекта не было. Просто ты шагнул на следующую ступень.
Я кивнул, принимая объяснение.
– В старые времена учеников специально подвергали опасности, чтобы те в пиковые моменты обнаруживали в себе дар, – принялась рассказывать искоренительница. – Но потом магистрат решил, что слишком затратно – выживают не все, да и хлопотно это. Так что от старой методики отказались, заменив более плавным и постепенным обучением. Но принципы – напряжение концентрации – остались. Так что не думай, что я тут в тебя влюбилась, как дурочка, и теперь буду ждать от тебя предложения брака.
– Хорошо, это многое упрощает, – признался я, пробуя перестать ощущать источник.
Как оказалось, это нисколько не повлияло на чувство дара – он по-прежнему был там же, просто чуть приглушенным. Как и сердцебиение – я его чувствовал, если начинал об этом задумываться, но так – сердце просто работает, и внимания на это не обращаешь. Так и тут – стоило подумать, и тепло разливалось в груди, но сменяешь фокус – и оно просто где-то там, рядом.
– Вот и хорошо, – протяжно выдохнула Салэм, поднимаясь с кровати. – Но, скажу тебе честно, любовник ты неплохой. Так что, если вдруг, не откажешь своей милой учительнице?
Я пожал плечами, прекрасно понимая, что эта игра – не более чем кривляние. Когда нужно, Салэм может действовать жестко. Ей ничего не стоит бросить меня в яму с кольями, лишь бы я сделал очередной шаг в развитии дара. И спим мы вместе или нет – роли не играет.
Конечно, у нее есть определенные минусы, но в целом я о своем выборе учителя не жалею. К тому же, в некоторых вопросах она достаточно податлива. А пока у меня есть место для маневра, жаловаться не на что.
– Пора поесть и садиться за учебники, – заплетая волосы в косу, сообщила Салэм.
Сказано было прежним тоном, от любовного угара ничего не осталось. И я положил еще один кусочек мозаики в картину искоренительницы. Там, на дороге, я обвинил ее в непрофессионализме, и теперь она отыгралась – сделав все, чтобы я добился пусть и не большого, но все ж таки успеха в учебе. Можно счесть это оправданием, заглаживанием вины, но я видел именно то, что хотела показать Салэм – работу, за которую она и взялась, заключив со мной контракт.
– Иду, – вздохнув, я рывком поднялся с кровати и принялся собираться.
* * *
– Магические каналы, – объясняла мне Салэм, проводя кончиком ногтя по моей спине, – определяют объем магии, который ты способен пропустить через себя в один момент. Поэтому ты должен постоянно их тренировать, тем самым расширяя и свои возможности.
Я лежал на животе и прислушивался к себе. Для этого упражнения спать вместе уже не требовалось. А вот раздеться и чувствовать ток силы, проходящий под пальцами учительницы – было необходимо.
– У всех есть потенциал, – продолжала лекцию Салэм. – Это – предел, за который ты никогда не шагнешь. Но чтобы раскрыть потенциал, тебе нужно приучать свое тело к постоянному контролю каналов. Понимаешь, о чем я?
Я кивнул.
Как и с источником, тут было все так же завернуто на ощущения. Сейчас, лежа на кровати, я чувствовал слабый холодок, который, как по проводам, пробегал по моим нервам. И там, где это происходило, поднималась и волна тепла, она расширялась, постепенно заполняя все тело.
– У каждого мага эти каналы – уникальны. Я слышала, один род вообще обходится без тела, у них все последователи концентрируют силу только в голове, пренебрегая остальным.
– Помогает? – спросил я, с интересом прислушиваясь к новому прикосновению чужого дара.
– Как сказать, – не слишком уверенно ответила та. – Их дар ментальный, так что, возможно, так просто проще.
Это меня заинтересовало. Уж не чтение ли мыслей под этим подразумевается? А то мне с такими ребятами встречаться точно не с руки. И не в том дело, что я из другого мира и к настоящему Киррэлу отношусь постольку-поскольку. Нет, все куда сложнее – почерпнув мои знания, кто-то другой может навариться на них, оставив меня с носом. У рода аристократов ведь куда больше возможностей, чтобы развернуться, чем у маленького ученика ордена.
– И в чем он проявляется, этот ментальный дар? – спросил я.
– Передвижение предметов, – отозвалась Салэм, прервав контакт пальца и моей поясницы. – И, поверь, это очень сильные маги – я однажды видела, как такой дар работает.
Тепло по-прежнему струилось по телу, не желая успокаиваться. И я пытался отследить те «провода», по которым оно распространяется.
– И как?
– Отряд всадников в полных латах подняло над землей и бросило, – тут же пояснила учительница. – Их просто размазало. Металл, мясо, кости, плоть – как тонкий слой теста.
Что ж, достаточно интересно. И чертовски опасно, тут искоренительница права.
– И большой был отряд?
– Полсотни, – ответила та. – Тогда шла пограничная стычка двух родов. Ну вот и пригласила одна сторона молодого наследника. А его отец как раз хотел натаскать мальчишку в применении родового дара.
– Мальчишку?
– Ему было десять лет.
Неплохо. Тут действительно задумаешься – нужна ли тебе вообще армия, когда сопляк может убить силой мысли такую толпу обученного и хорошо снаряженного народа.
– Ну как, чувствуешь каналы? – спросила Салэм, ощутимо отстраняясь.
– В начале ощущал, а сейчас – просто тепло по всему телу, – отчитался я.
– Ну вот и отлично, значит, постепенно научишься и сам так делать. Мы в Гажч приехали ненадолго, но, думаю, на неделю можем задержаться.
Я перевернулся на бок.
– Ты же не сюда собиралась, когда из Смолбурга выезжали?
Искоренительница покачала головой и, взяв лежащий рядом учебник, вручила его мне. Я взглянул на обложку и с удивлением прочел название, выдавленное алым на твердом кожаном переплете.
– А не рано ли?
Салэм усмехнулась.
– Практика тебе пока что недоступна, – сказала она. – Но теорию ты знать обязан. Тебе же еще доказывать, что ты способен быть адептом. А это значит, что и знания твои должны быть на уровне. Кроме того, знать, какая магия есть и как она работает в общих чертах – ты должен. Пригодится, уж поверь моему опыту.
Я не стал спорить, тем более и сам хотел попросить уже хотя бы одним глазком взглянуть на учебники по демонологии. А этот как раз и был одним из них.
«Записки демонолога Яниса Вагнера»
Глава 11
– Раз, два, три! Начали!
Я дернулся в сторону, уклоняясь от холода, и тут же пришлось поднимать правую ногу, теряя равновесие. Мороз коснулся стопы, но едва ощутимо, а в следующий момент пришлось отскакивать назад, чуть ли не падая на спину. Легкий перекат – и я уже стою на ногах, прислушиваясь к ощущениям.
Я не видел ничего – толстая повязка на глазах перекрывала весь обзор. Но чувство приближающейся магии искоренительницы показывало, где стоит ожидать опасности.
В груди оглушительно бухало сердце – чем дальше заходила тренировка, тем сильнее разгоралось пламя источника, по спине струился пот, и мокрая рубаха липла к телу.
Салэм не пыталась мне навредить, но ее заклинания задевали тело и постепенно замораживали процессы в нем. Это было похоже на легкую форму онемения – коснулся стопы холод, и пальцы на ноге уже не почувствовать.
Очередь игл устремилась ко мне, и я принял единственное возможное решение – рухнул на каменный пол.
Упор лежа, тут же убрать правую руку за спину, избегая касания морозного серпа. Секунда, и я уже отбегаю на четвереньках, преследуемый сплошной волной чужой силы. За мгновение до того, как шваркнусь об стену, успеваю вскочить на ноги и, разбежавшись, дважды отталкиваюсь ногами от препятствия и, кувыркнувшись через голову, пропускаю волну магии под собой.
– Неплохо, – мгновенно прекратив колдовать, резюмировала Салэм. – Можешь снять повязку.
Я трясущимися руками сорвал черную тряпку, мокрую от пота настолько, что можно выжимать.
Каждая жилка в теле трясется, мышцы сводит судорогой, дыхание вырывается с хрипами. С трудом удается найти искоренительницу взглядом, но Салэм упорно двоится перед глазами.
– Ты очень быстро учишься, – заявила она с довольной улыбкой.
– Спасибо, – с трудом вытолкнул из себя я, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
– Контроль, Киррэл, – похлопав меня по плечу, напомнила Салэм. – Как только ты теряешь контроль, дар пытается защитить тебя сам. Именно поэтому за две минуты ты так выдыхаешься – сила ищет выхода, но ты не умеешь его создать, и потому твое тело устает. Если бы мы затянули это упражнение, ты бы свалился замертво от сердечного приступа. И это в лучшем случае.
И это очень похоже на правду. Иного объяснения, почему мне так плохо, и придумать нельзя. Воздействие-то, создаваемое чарами Салэм, не несет угрозы. Да, на секунду может покалывать кожу, но это – все. А с меня семь потов сошло, и это с таким-то выносливым и сильным телом!
– Именно поэтому ты обязан учиться, – продолжила она, протягивая мне флягу с водой. – Такая реакция – это, можно сказать, особенность всех темных магов. И если ты однажды окажешься в схожей ситуации, не дашь выход силе – в лучшем случае она убьет тебя. Но…
– Может случиться так, что спонтанный выброс потребует моего убийства, либо вмешательства другого демонолога, – пробормотал я, подхватив ее мысль, вспоминая книгу Вагнера.
– Именно, – кивнула Салэм, уже не проявляя никаких эмоций. – Все темные маги – это бешеные псы. Пока мы сидим на цепи ордена, мы полезны. Но если цепь порвется…
Я покачал головой.
– Бешеных собак убивают.
– Да, – так же спокойно подтвердила она, и на миг ее взгляд смягчился. – И потому ты должен контролировать свой дар всегда, в любую минуту своей жизни. Болезнь, беспамятство, сон, секс, война – что бы ни случилось, твой дар должен тебе подчиняться.
И тут же, не делая паузы:
– Главное свойство бесов?
– Разведка, – выпалил я.
– Я спросила, свойство, Киррэл, – чуть приспустив веки, сказала она.
– Незаметность, – поправился я.
– Теперь правильно, – Салэм одобрительно кивнула. – Почему нельзя работать с демонами на пределе сил?
– Привязка становится слишком слабой, маг не сможет удержать контроль над демоном.
И тогда тебя все равно за такое пристрелят, как того же пса. Свободно разгуливающий по миру демон, даже самый немощный – это серьезная угроза. Потому что те же бесы, слабейшие, в общем-то, твари, способны на очень многое, если дать им возможность оказаться на свободе.
– Демон Уныния физически сильнее человека? – выпалила новый вопрос Салэм.
– Нет, они – ментальные маги, – тут же ответил я.
А еще, конечно, их общее свойство – питаться любыми эмоциями и высасывать магию, что не особо афишируется. Удивительно, но, несмотря на опасность сокрытия информации, в этом мире к такой способности относятся, как к родовой – то есть хранят в секрете. Поэтому если маг не из ордена окажется рядом – все его навыки и заклинания будут бесполезны, такого демона нужно убивать острой сталью. Но кто из магов о том знает? Орден не продает свои книги направо и налево.
Вопросы сыпались один за другим. И нужно отдать Салэм должное: в отличие от меня, она-то учебники не читала, а уже все это знала и не забывала. Впрочем, для практикующего искоренителя – ничего особенного, это преподаватели чаще всего либо пенсионеры, либо теоретики, а для работающих в поле чародеев знания – жизнь.
– Заклинание адепта Огня, поражающее область вокруг цели? – сменила тему Салэм.
– Кольцо огня.
Легкий кивок, и новый вопрос.
– Вода, подмастерье. Против него Огонь, адепт. Какой будет коэффициент силы?
– Для водника – удвоение, для Огня – четверть. От уровня не зависит.
– А если против них темный?
– Половина для темного и то же самое, если водник и огневик будут бить темного, а не друг друга.
Да, стихийные чары неравномерно воздействуют друг на друга. Природные антагонисты лупят с удвоенной мощью, а условно нейтральные между собой стихии – вполовину. Огонь сжигает Воздух, Воздух сдувает Землю, Земля сковывает Воду, ну и Вода тушит Огонь.
Сюда, однако, не относятся темные – нам вообще все равно, и во все стороны будет половина силы, зато любой неодаренный получит двойной ущерб. Менталисты всегда работают на сто процентов – от них никакой дар не защищает, впрочем, по ним тоже любая магия проходит по полной программе.
Естественно, все меняется, если схватка идет в местах силы – потому что там коэффициенты меняются, и даже Огневик, который в обычной местности проиграл бы Воднику, разделает его, как Бог черепаху, если битва идет, например, рядом с вулканами Выжженных земель.
– Хорошо, для начала сойдет, – великодушно кивнула мне Салэм, закончив блицопрос. – Теперь мойся и переведи дух.
Я кивнул и направился к выходу из каменного мешка, который в анклаве использовали в качестве полигона. Естественно, сюда допускались либо искоренители, либо их ученики – остальным хватало и наземных площадок за городом или на заднем дворе крепости.
Прошла неделя бесконечной муштры, начавшейся на следующий день после нашего приезда. И если колдовать я еще не мог – не хватало контроля, то знаний Салэм вбила в мою голову порядочно. И иногда искоренительница действительно могла огреть меня по затылку учебником.
Но я не жаловался даже мысленно. Просторы, которые дает магия, просто поражали воображение. Да, местные были весьма ограничены довольно скудным ассортиментом чар, но я уже видел, как можно решить этот вопрос в свою пользу.
Демонолог никогда не сравнится в скорости колдовства ни с одним другим магом. Нам жизненно необходимы ритуалы, и даже самый простой из них – это та еще головная боль. Но суть нашего дара в том, что призванные твари, которые и демонами-то не все являются на самом деле, могут действовать автономно.
Еще из чтения «Записок» Вагнера я понял, какая мощь может быть доступна нашему брату. И при этом – откровенная слабость и постоянная опасность. Да, природная защита от чужой магии срежет любой ущерб вдвое, но больше нам похвалиться нечем.
По сути, каждый демонолог – это будка, сила дара – длина и крепость цепи, а призываемые нами существа – и есть те самые бешеные псы, которые подчиняются только хозяину, да и то лишь потому, что он теоретически может отправить их обратно. Почему теоретически? Да потому, что демон, который желает свободы – уже сильнее, чем может себе позволить чародей.
Нет, идеальный ритуал призыва должен быть рассчитан так, чтобы тварь, которая откликнется на зов, была не просто подчинена воле мага, но и считала его чуть ли не Богом. Хотя статистически скорее выходит дружеское отношение. Как только у демона появляется желание свободы – вот тут и начинаются проблемы.
Существовал и еще один способ получить демона в помощь. Но он относился к разделу запрещенной магии, и на таких деятелей Аркейн охотился с особым рвением. Одержимость. Когда чародей заключает договор с демоном напрямую, получая его силу взамен на собственный дар. Призванный таким образом демон – крайне опасен, так как не ограничен ничем, кроме договора, но из историй, прочитанных в «Записках» я прекрасно видел – как только одержимый умрет, связанная с ним сущность получает полную свободу. Именно уничтожением одержимых и прославился Янис Вагнер.
Пугало ли меня все это? Нисколько. В этом еще одна прелесть демонолога – мы можем просто контролировать свой дар, и никого не призывать. Да, для этого все равно нужно отучиться, но никто не потребует работать с потусторонними тварями, если ты этого не захочешь.
Вот сейчас, например, демонологи в Аркейне еще остались, но они никогда и не практиковали. Просто трудились на производстве, сливая свою силу в изготавливаемые орденом изделия. И жили в свое удовольствие. Искоренители – вопрос другой. У них не бывает пенсии, а выход на заслуженный отдых только вперед ногами. Зато самая оплачиваемая работа именно у них, и самые передовые артефакты, понятное дело.
Добравшись до комнаты, я скинул с себя мокрую от пота одежду и встал под струи горячей воды. Душ помог расслабиться и окончательно успокоить взбесившийся организм.
Срок, отмерянный Салэм, подходил к концу, и не сегодня, так завтра мы двинемся в дальнейший путь. Наша дорога лежала в академию, куда я должен прибыть и для поступления, и для подтверждения статуса адепта.
В скорости развития магических навыков лично я ничего удивительного не видел. Мне наоборот казалось, я слишком медленно усваиваю новый материал. Касательно теории все запоминалось просто, я легко мог разобраться в написанном, и даже с чтением уже не было проблем. А вот практика…
Впрочем, Салэм не зря говорила, на ступень ученика у некоторых уходит немало времени. Ну так большинство и имеет этот статус только в голозадом детстве, когда в башке ветер, изо рта текут слюни и ребенок готов жрать песок. Я-то уже взрослый, уровень осмысленности мог бы быть и повыше.
Но вместе с тем на задворках сознания металась мысль, что эта обучаемость – следствие договора с Марханой. После моего вселения богиня так себя и не проявила, да и я ничего о ней не узнал. Да, есть храм в Катценауге – но это и все. Ну да, считается, что дамочка плохая, и покровительствует монстрам, которые лезут из мертвой страны. Но в чем ее обвиняют?..
Пожалуй, впервые с момента появления в этом мире я в действительности задумался. А как, собственно, богиня должна покровительствовать мутантам, которые и на свет-то появились только после катаклизма? Нет, понятно, что раз она – темная богиня, то все плохое народ просто валит на нее. Но на самом-то деле как обстоят дела? Ведь ее храм был и до падения великой страны, и там монахи были. То есть, как минимум за полвека до смерти в Катценауге ей уже поклонялись.
На лицо какой-то временной диссонанс – монстров еще не было, а их покровительница уже была, и религия была признана на высшем уровне. Иначе кто бы ей храмы строил? Без разрешения властей – или хотя бы невмешательства – такие дела не делаются.
Смахнув с лица воду, я обтерся висящим на крючке полотенцем. Да, после обращения к дежурному на этаже, мне выдали второй комплект, так что больше мне не приходилось шнырять по комнате в чем мать родила. Впрочем, Салэм мой вид не смущал, да и я не особо стеснялся, но неудобно же!
Закинув грязные шмотки в шкаф для обработки, я рухнул на кровать и прикрыл глаза. Силы восстанавливались быстро, но это и понятно, все же не физическая усталость. Магическое напряжение проходит раньше, но для этого нужно спокойствие.
А еще – меня откровенно смущало, что большинство учебников устроены так, будто Аркейн собирался воевать с родами. Ну, зачем иначе учить, как действуют остальные маги, если аристократия не рассматривается в качестве потенциального врага? Те же чудовища Катценауге подчиняются другим законам, и их способности вообще не вписываются в магическую систему этого мира. Да это и понятно, все-таки их происхождение – аномалия. Она прижилась и эволюционирует, но тем не менее…
Эх, Мархана, чего ж ты не дала мне инструкцию? Насколько было бы проще расквитаться с долгом по-быстрому, и жить в свое удовольствие. А быть кому-то должным – хуже и не придумаешь. Девяностые отучили от подобных вещей, и я сомневаюсь, что методы темной богини будут мягче и человечнее, чем у ребят в малиновых пиджаках. А так придется копать информацию неизвестно где.
Почувствовав, что утомление прошло, я сел на кровати и, протянув руку, взял учебник. Это уже была настольная книга демонолога – «Темные ритуалы. Адепт», и в ней больше половины отводилось на формулы расчета. Впрочем, тут грех жаловаться – все разжевано до мелочей, но, как и писали в книгах для учеников, ритуалы – штука крайне опасная и сложная.
Поэтому, вооружившись пером и чернильницей, я старательно делал конспекты, заново составляя описанные в учебнике символы и знаки. Потом сверялся с бумагами и правил ошибки. И так до автоматизма.
Конечно, зная все необходимые элементы по отдельности, можно составить и свое заклинание. Однако мне до такого уровня еще учиться и учиться – часть управляющих рисунков вообще не объяснялась для адептов. Салэм обещала, что описание есть на более высоких уровнях, но это никак не облегчало задачу.
В теории ритуал может сотворить вообще любое волшебство. Вопрос в точной формулировке и правильно просчитанном заклинании. Один неверный угол, и тебе оторвет голову за ошибку. Благо, сами ритуалы, просто рисуя на бумаге, не проведешь, иначе я бы и не брался их рисовать.
Итак, призыв беса. Внутренний маленький круг – зона призыва. Покинуть ее призванный демон самостоятельно не сможет, только после разрешения мага. Вокруг нее выстраивается равнобедренный треугольник накопителя. По каждой из его сторон тянется вязь символов – рун, каждая из которых отвечает за тип призванного существа. То есть при вызове беса именно его руну и нужно вписать, при этом – совершенно идентично.
Отчего такая сложность? Из-за ориентирования на трех плоскостях реальности. Физическое тело, в котором воплотится цель ритуала – бес. Астральное тело – то есть, чей разум будет вписан в указанное тело. И магический фон, эфир – собственно, какой у существа проявится дар.
Конечно, раз существуют варианты, наверняка имеется возможность приживить рядовому бесу способности любого из высших демонов. Однако экспериментировать я пока не планировал, а потому просто продолжал следовать предложенной методике.
