Владимир Кощеев
Аркейн. Ученик Ордена
И даже просто гонять ее из одной точки в другую теперь стало сложнее. Вот уж действительно – не контролируя свой дар, можно запросто нанести себе кучу магических ран. Ну, или создать неуправляемую мутацию, отменить которую станет невозможно.
До самого вечера мы мчались без остановки, а потом на горизонте показались огни небольшой деревни. На самой границе с Катценауге, а потому обнесенной высоким частоколом. Имелись две дозорные башни, и в них несли дежурство дружинники в полном обмундировании – шлем, нагрудник, лук.
А в центре сияли костры, и слышался гомон людской толпы. Салэм резко осадила дредхорста, шумно принюхиваясь.
– Будь наготове, – велела она мгновенно растерявшим эмоции голосом. – Нам предстоит бой.
– Думаешь, нам здесь не рады? – все же решил уточнить я.
– Они жгут неодаренных людей на кострах, Киррэл, – выдохнула искоренительница. – Как думаешь, что они будут делать, когда увидят нас?
И, не дожидаясь моего ответа, создала одной рукой свое серое копье. Другой сжала бляху и подняла ее над головой.
– Аркейн! Немедленно открыть ворота!
Глава 15
Паук подпрыгнул, и я успел встретиться взглядом с вытаращившим глаза стражником на вышке. Воин проводил нас поворотом головы, а дредхорст мягко приземлился на крышу ближайшего здания.
Окутав нас обоих серым маревом щита, Салэм швырнула свое копье в горящий на единственной площади костер. В ярком оранжевом пламени дергалась фигура в тлеющем мешке вместо одежды. Заклинание ударило в пылающее дерево, мгновенно погасив его. Рядом стояли уже истлевшие кострища с уходящими вверх столбами, к которым были прикованы обгорелые трупы.
Народ, собравшийся на площади, еще не сообразил, что происходит. А вот стоявший к нам спиной мужчина в белом плаще тут же обернулся. В его левой руке болталась короткая плеть, правая сжалась в кулак.
– Кто посмел мешать суду Райога?! – взвизгнул он, изо всех сил напрягая глотку так, что его лысая голова покраснела от усердия.
Наш паук остановился прямо перед носом священника, и Салэм в одно движение оказалась перед служителем бога. Серая сфера вокруг искоренительницы затрещала, от нее полетели искры.
– Аркейн, искоренитель Салэм.
Лишенный эмоций голос женщины упал на площадь, разом вытолкав прочь бормотание деревенских жителей. Но священник оказался не столь впечатлительным. Он повесил свою плетку на пояс и храбро выпрямился, раздвигая плечи и выпячивая челюсть.
– Ваш орден не может…
– По какому праву вы казните людей? – не дав ему договорить, прервала Салэм. – Разрешение барона земель где?
– Здесь поселился ковен, – напустив уверенности в голос, заявил ее собеседник. – Запретное колдовство!
Салэм даже голову задрала рассмеявшись. Вот только ее смех вовсе не казался веселым, он ужасал, и люди, уже подошедшие ближе, тут же отступили, опасаясь приближаться к искоренительнице. А она обвела крестьян взглядом и указала вытянутой рукой на костры. Четвертый пленник висел на цепи, уже не шевелясь.
– Ты, лживый пес, смеешь врать мне, что убивал нарушивших законы одаренных?! – зашипела она, делая шаг к священнику. – В этих людях не было ни капли дара, и ты, тварь, обязан об этом знать.
Рука лысого потянулась к плети, но Салэм оказалась быстрее. Перехватив запястье священника, она вывернула его и, легким толчком поставив мужика почти вдвое больше себя на колени, заявила, глядя на деревенских.
– Кто сказал, что эти люди принадлежат ковену?
Шипящий голос, казалось, расходился в стороны зримой волной. Проникал в уши людей и тех начинало трясти от страха и ужаса. Мне даже показалось, что вот сейчас они либо бросятся на искоренительницу, либо побегут прочь.
– Он и приказал! – вдруг прорезался чей-то голос из толпы.
А потом остальные подхватили этот вой.
Салэм послушала их крики примерно минуту, на ее лице появился злобный оскал, и даже у меня мурашки прошлись по спине от ее облика. Но уже через мгновение искоренительница выглядела совершенно обычно.
– Королевский закон запретил самосуд, – объявила она. – Никто да не будет обвинен без доказательств. Какие доказательства вам предоставил этот лжец?!
Я медленно спешился с застывшего статуей паука. Все равно я им управлять не могу. Однако и опасности уже, похоже, не будет.
– Мое слово! – подал голос стоявший на коленях священник Райога. – Власть божья…
Салэм дернула его за подбородок, заставляя запрокинуть голову.
– Ты что, бог?!
И снова ее голос прозвучал жутким шипением. Народ поежился, но вмешиваться не спешил. И то верно – тут явно происходит нечто из ряда вон, к чему рисковать?
Орден может карать и миловать. А уж если Салэм тут кто-то пальцем тронет, а Аркейн узнает, всем на орехи достанется.
А так сейчас у искоренительницы вся деревня в свидетелях. Барон далеко, и в принципе не успел бы не то что явиться, а даже узнать о происходящем. Зато вовремя приехавшая Салэм вмешалась в незаконную казнь нескольких человек. И теперь крестьяне либо соучастники, которым грозит серьезное наказание, либо помощники, не давшие залетному фанатику Райога совершить преступление. И все зависит исключительно от благосклонности Салэм, как она будет подавать информацию.
Понимали ли сами деревенские, в какую засаду их завел священник, я не знал. Но, думаю, уж законы собственного королевства им известны.
Так сложилось исторически, что в приграничных баронствах для разбойников только одна дорога – на виселицу. Народ здесь подобрался своеобразный – вольные охотники, совершающие вылазки в Катценауге, часто путали берега, и их требовалось прижать к ногтю. А потому любое преступление здесь, на границе с мертвой страной, карается намного жестче, чем в более безопасных графствах.
В отсутствие представителя властей искоренитель обязан выступить в роли судьи с соблюдением законов королевства. Естественно, сделано это не просто так: приграничье – это огромная и опасная территория, на все деревни людей не найдешь. Да большинство и не поедет в эту глушь, где потолок карьеры – деревенский судья. Зачем, если в центральных землях нет опасности сдохнуть от лап очередного монстра, зато есть куча способов пробиться наверх?
Аркейн великодушно взял на себя эту роль. Не за просто так, само собой. В обмен на эту обязанность искоренители получили законную возможность казнить целые деревни, уже руководствуясь своими правилами. Их было-то всего три – артефакты, магия и монстры, и никак они не мешали политическим интересам королевств. Орден не лез целенаправленно в дела стран, и те были этим довольны, считая себя в плюсе.
И то сказать, запретных артефактов все меньше, культы вроде поклонников Хибы и прочие отморозки в цивилизацию не лезут, монстры не появляются дальше приграничья, и не за горами тот час, когда все они и вовсе исчезнут. А вот обязанность пресекать преступления у искоренителей останется. Им и платить не нужно, казна в целости!
– У тебя нет власти надо мной, отродье ордена! – взвыл священник, все еще глядя в глаза Салэм. – Мой бог проклянет те…
Договорить ему искоренительница не дала. Блеснула иголка, дернулась голова мужика, и в следующий миг он весь обмяк.
Но прежде, чем искоренительница задала первый вопрос, тело священника встряхнулось, мгновенно надулось воздушным пузырем.
– Все назад! – закричала Салэм.
Я успел оттолкнуть ее за секунду до того, как тело мужика лопнуло, и из него вылезли новые конечности.
Лежа над Салэм, я вскинул голову.
Казненные тоже шевелились, их плоть расходилась будто по швам, и наружу лезли острые когти на длинных мышечных волокнах.
Крестьяне орали от ужаса, священник поднялся в воздух, опираясь кривыми длинными лапами на землю.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Безумный речитатив лился в уши со всех сторон, забивая мысли и путая сознание. Сотни голосов звучали одновременно, смешиваясь в непрерывный потусторонний шепот.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Правый глаз Салэм сверкнул зеленым огнем, и в моем разуме тут же прояснилось.
– Беги!
Мне стало страшно. На самом деле страшно, ведь до сих пор я был уверен, что нет в приграничье ничего, что было бы искоренительнице не по силам.
Салэм всегда была суровой и мрачной, собранной. Без сантиментов она могла ломать кости, убивать окружающих. Да что там, мягкая и слабая девчонка никогда бы не стала толковым некромантом. Работать с мертвыми – это нужно яйца иметь.
И когда вот такой человек говорит тебе спасаться бегством, поневоле осознаешь всю опасность ситуации.
Казненные сорвались с цепей, перебирая уродливыми лапами не хуже пауков, помчались на толпу деревенских. А вот священник, болтающийся в воздухе, раскрыл глаза и распахнул рот. Из пасти вылезли длинные клыки, быстро разорвав плоть так, что подбородок стал болтаться на уровне груди.
Я остался стоять на месте, не решаясь пошевеливаться, а Салэм уже подбросила сферу в воздух и соткала новое копье.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Зеленый луч ударил в одного из монстров, идущих в атаку на крестьян. Тварь покачнулась… И устояла.
Остальные влетели в разбегающихся жителей и, ловко орудуя клинками на концах лап, собирали кровавую жатву. Взмах лапы – и на землю падает здоровый мужик. Еще взмах – рядом опускается толстая бабка в грязно-сером платье.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Салэм бросает копье в священника, но тот спокойно отбивает его лапой. На мгновение вспыхивает сфера защиты, и тварь остается нетронутой. А вот его удар находит свою цель, он прошивает заклинание искоренительницы, будто лист бумаги, и женщину отбрасывает прочь.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Наш дредхорст прыгнул в атаку, заработав одновременно всеми лезвиями на морде. Но они оказались бессильны перед защитой урода. Небрежный удар лапой сверху вниз – и паук искоренительницы валится на землю горой костей. Из его брюха водопадом проливаются кристаллы этерния.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Салэм попыталась подняться на ноги, но ее сил хватило лишь для того, чтобы отжаться от земли. Искоренительница зашлась в кашле, выплевывая кровавые сгустки наземь. Она набросила на себя какое-то заклятье, мгновенно впитавшееся в тело, и окончательно обмякла.
Резня продолжалась. Монстры шинковали людей, рассекая их на части, а тех, кто успевал забежать в дом, преследовали и там, выламывая двери и окна. Священник не обратил внимания на меня, он отвернулся и, неспешно перебирая лапами, направился в сторону таких же измененных чудовищ.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Я бросил взгляд на кучу этерния, блестящую зеленым цветом.
Есть только один способ выбраться отсюда живым. Стоит начать резко двигаться, и монстры заметят. Тех крестьян, кто дрожал от страха, но не сходил с места, они пока что не трогали. Но кто сказал, что так будет и дальше?
Я медленно шагнул в сторону, следя за священником, но тот все так же меня игнорировал. И я продолжил путь.
Откачивать Салэм бессмысленно. Она если и выживет, то проколотые ребрами легкие все равно не дадут ей драться. Я только продлю ее агонию.
Присев у кучи кристаллов, я тяжело вздохнул и поднял первый камень. Под импульсом дара он рассыпался в порошок уже у меня во рту.
В этот момент священник резко замер, так и не проткнув маленького мальчишку, который прижимал к себе такую же мелкую сестру и кричал от страха. Рванув ко мне, монстр уставился на камни этерния передо мной. Изо рта чудовища потекли слюни, длинными нитями свисающие из распахнутой пасти.
Мне ничем не поможет мелкий бес. Здесь нужны ребята крепче и круче.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Второй камень лопнул во рту. Выбора все равно нет.
Священник уже в двадцати метрах. Он пройдет их за считаные секунды.
Третий кристалл. Если я не рискну всем, мне все равно предстоит мучительная смерть.
– Хиба, Хиба, Хиба.
Спасибо тебе, Янис Вагнер. Я знаю способ, как совершить призыв без длительной подготовки ритуала. Да, придется платить очень дорого. Никто больше не использует этот метод – слишком рискованно и страшно. Но зато я выживу, а с запасом этерния смогу полноценно раскачать свой дар заново.
– Ош, – выдохнул я, уже чувствуя, как кипит дар, смывая рассудок.
Священник делает шаг.
– Харат.
Это даже нельзя назвать магией. И оно вообще не требует подготовки, главное, чтобы была хотя бы искра дара, и тебя услышат.
– Хиба! Хиба! Хиба!
Чудовища почуяли меня и помчались в атаку, бросив крестьян. Сейчас я – их цель номер один.
– Криас.
Я провожу рукой по лезвию меча, рассекая ладонь до кости. Сила в бешенстве рвется наружу, мир подергивается алой дымкой, и я вижу их.
Демоны толпятся вокруг, с вожделением глядя на мою ладонь. Кровь не капает, она хлещет ручьем, но у них нет права меня тронуть.
– Договор.
Мой голос звучит хрипло и слабо. Но этого достаточно, чтобы меня услышали. Часть демонов тут же уходит, они не готовы на такой риск. Ведь заключив со мной контракт, демон будет питаться моим даром, а я далеко не самый сильный чародей. При этом риск сдохнуть без шанса на возрождение возрастает многократно.
– Договор, – повторил я громче, чувствуя, как в груди впервые ударило сердце.
Время замедлено, но оно все же идет. И если сейчас ничего не выйдет, меня порвут чудовища Хибы.
– Ну же! – крикнул я, чувствуя, как испаряются мои шансы.
Я ведь теряю кровь, и вот она истекает, наплевав на замедление времени. Еще минута, и я рухну в обморок.
– Договор, значит?
Рядом со мной присел на корточки здоровый демон. Его нижняя часть тела покрыта короткой шерстью, верхняя – желто-зеленой чешуей. Зрачки сверкают расплавленным золотом в черной мгле глазниц.
– Я заключал такой договор с другим человеком, он давно мертв. Вашим магам слишком страшно, чтобы так рисковать. Откуда ты знаешь о таком договоре?
– Прочел в записках Яниса Вагнера, – ответил я, понимая, что если этот демон не согласится, мне все равно умирать.
– Старина Янис, – вздохнул тот, покачивая головой. – Он погнался за силой, и эта сила убила его. Готов ли ты заплатить такую цену, Киррэл «Чертополох»?
Это совсем не билось с официальной историей, официально Янис Вагнер закончил свою жизнь у себя дома, окруженный родными в глубокой старости. Но не спорить же сейчас о трактовках прошлого?
Я почувствовал еще один удар сердца и выдохнул:
– Готов.
Глаза демона блеснули торжеством, а из меня будто все силы вытянуло. Едва не рухнув навзничь, я оперся ладонями на испачканную кровью землю, голова закружилась, глаза слипались.
– Договор.
Лапа демона уперлась мне в лоб, заставляя поднять голову. Черный коготь сверкнул, и я ослеп. Но это продлилось всего мгновение – зрение тут же вернулось, хотя я и знал, что это уже не мои глаза.
– Договор, – двумя голосами одновременно сказал я, поднимаясь на ноги.
Время набрало скорость резко, будто компенсируя задержку. Рана на руке затянулась, я был полон сил и готов сражаться. Магия, до сих пор недоступная мне, промелькнула в голове списком сокрушительных заклинаний, и в первое мгновение я даже растерялся.
Но на сомнения времени не было – священник был в шаге от меня, уже вскинул свою лапу.
– Хольт, – выдохнул я с улыбкой.
Перед самым кончиком костяного лезвия возникла черная пленка, и лапа монстра погрузилась в этот мрак. Монстр завизжал от ужаса и боли, но вытащить конечность не смог. Прокол закрылся, отсекая мутировавшие мышцы вместе с лезвием, и священник покачнулся, теряя равновесие.
Игнорируя меч, вонзенный у моих ног, я сделал шаг вперед, вскидывая руку с отросшими черными когтями. Они растекались в воздухе, оставляя за собой шлейф черного дыма.
Одержимый демоном. Я теперь сам мишень для ордена.
Пальцы сомкнулись на скользкой покалеченной ноге монстра, и я зарычал, даже не пытаясь разобраться, кто из нас двоих это делает – я или демон. А вот священник орал отчаянно.
Но черные когти вонзились ему в глазницы, прошли сквозь череп, снимая лицо. Чудовище вздрогнуло, заваливаясь вслед за моей рукой. Я отпрыгнул в сторону, чтобы меня не придавило – веса в твари было порядочно, таким накроет и замучаешься выбираться.
Его товарищи уже были рядом.
– Хайз, – выдохнул, сплетая пальцы в замысловатую фигуру.
Из моей тени ударили черные дымящиеся копья, прошивая ближайшего монстра, как пулеметной очередью. Чудовище не прекратило бег, хотя уже сдохло. Лапы заплелись, урод упал, и его протащило по земле, поднимая пыль. Туша замерла в шаге от моих ног.
Оставались еще трое, и нападать по одному они не планировали. Разбежавшись на три стороны, прыгнули одновременно. Я присел на колено, вскинул руки, создавая еще одно заклинание из демонического арсенала.
– Рифт, – выдохнул я, с трудом удерживая чудовищный вес.
Переливающаяся пленка, похожая на бензиновую, растеклась от сомкнутых над головой ладоней. И монстры, попав в нее, резко утратили скорость движения. А мое сердце зашлось в бешеном темпе, напоминая, что силы у меня не бесконечные, и вот-вот закончатся, после чего я упаду без сознания.
Опустив руки, я схватил ближайшую лапу и вырвал лезвие у чудовища. С трудом удерживая этот склизкий клинок, я вогнал его в морду бывшего хозяина и, провернув внутри, нанес удар второму сверху вниз, перерубая монстра напополам.
Третий успел отскочить – действие моего заклятия окончилось, и монстр рванул прочь, спеша сбежать. Подняв костяной клинок над головой, я набрал в грудь воздуха. А потом опустил руки, на выдохе посылая трофей вслед бегущему уроду.
Снаряд вошел в свисающее между лапами тело сожженной жертвы. Тварь протащило несколько метров, и монстр еще попытался дернуться, чтобы сбежать, но через секунду замер.
Вот и все. Теперь нужно собрать этерний, и убираться отсюда куда подальше.
С того момента, как я согласился подселить к себе демона, никакой орден не станет меня защищать. Наоборот, я теперь для него представляю интерес только в качестве добычи.
Потому что одержимость – это куда хуже, чем прорыв. Ведь демон не просто вызван из своего измерения, отныне он и я – одно целое.
Запретная магия в чистом виде, пусть это и не магия даже, а обряд на крови. Одержимых истребляли, и сам Янис Вагнер этим и прославился.
Но мне хватило ума сложить детали паззла из его записей. И ломать голову, кто подсунул это в книгу для начинающих демонологов, я не стану. Главное, что я выжил.
С этой мыслью я подхватил мешок с кристаллами и принялся собирать разбросанные по земле камни. Закончив, перетянул его вшитым в горловину шнурком.
И на этом заемная сила кончилась. Откат ударил по дару, заставив меня почувствовать себя пьяным. Руки и ноги налились свинцом, голова закружилась. Движения стали вялыми и скованными.
Я даже не заметил, как рядом оказалась Салэм. Искоренительница смотрела на меня, держась за поврежденные ребра и сплевывая новую порцию крови под ноги. А у меня сил не нашлось, чтобы просто рот открыть. Оставалось либо мычать, либо молчать.
– Мы обязаны сообщить, что здесь произошло, – выдохнула она, садясь возле меня на колени.
Голова Салэм уперлась мне в плечо, я чувствовал, как искоренительницу шатает.
– Мы должны… Понимаешь, Киррэл, должны.
Я не мог ей ничего ответить. Мои новые глаза уже не видели потоков магии, но я все равно ощутил по шевелению волос на затылке, что Салэм, несмотря на травмы, колдует вновь.
Сил защищаться уже не было, однако время шло, а я все еще оставался жив. Зато разрушенный дредхорст медленно собирался вновь. Дохлый паук поднялся на ноги и, бережно подхватив меня лапами, погрузил вместе с мешком кристаллов, который я так и не выпустил из рук, себе в брюхо.
Спинка опустилась, погружая меня во тьму. А через несколько секунд дредхорст помчался прочь из деревни, пережившей кошмар.
Меня везут на казнь, подумал я, переваривая случившееся. А потом открыл мешок зубами и проглотил еще один камень. Если потребуется, я сожру весь этерний. Но так просто не сдамся.
Демон внутри меня радостно хохотал, предвкушая новую драку.
Глава 16
Где-то в королевствах.
– Итак, что мы имеем, господа?
– Хиба не обманул, – последовал ответ.
– Подробности?
– Нами были созданы четырнадцать «проповедников». Каждый получил свой участок для «поиска ковенов» и о других не знал. Семеро, к сожалению, погибли – Катценауге оказалось агрессивнее, чем мы рассчитывали. Но остальные шесть успешно справились с задачей, уничтожив искоренителей, попавших им в руки.
– А где еще один?
– Он, к сожалению, слишком далеко, и сведения поступят не раньше чем через неделю.
– Хорошо, держите меня в курсе. Нам только не хватало, чтобы орден всполошился раньше времени. Что с Хибой? Мы продолжаем работать с его людьми?
Собравшиеся одобрительно закивали.
– Хорошо, но не переставайте держать культ на привязи. Огласка нам ни к чему, так что пусть пока обитают в приграничье. Вы нашли подходящее место?
– Чернотопье.
– Это где?
– Северо-восточная часть приграничья, графство Огонвеж. Мы уже поддержали смену династии в этом баронстве. Граф, конечно, был недоволен, но два мешка этерния обеспечили его горячую поддержку.
– Отлично. Благодарю за службу.
– Это мой долг, ваше высочество.
* * *
Анклав Аркейна. Киррэл «Чертополох».
Я проснулся на мягкой кровати и очень надеялся, что мне все это приснилось. Увы, реальность смотрела на меня из зеркала, висящего на дверце шкафа.
Вместо человеческих у меня теперь были глаза демона. Вместо обычных белков – сплошная чернота, радужка практически отсутствует, и она огненно-желтого цвета, зрачки вертикальные, как у кошки. В остальном ничего страшного вроде бы не случилось. По крайней мере, никакого дискомфорта я до сих пор не чувствовал.
Дар, хоть и стал восприниматься немного глуше, будто ему прикрутили яркость, все равно оставался при мне. Знания демонических заклятий также никуда не исчезли, хотя я понимал, что использовать их сейчас нельзя – слишком мало силы, а потребляют они очень много.
С другой стороны, я все еще был жив и даже в относительном комфорте. Конечно, из этой комнаты меня не выпустят, но… На полках лежали учебники по демонологии и общей теории магии, в санузле имелся душ с горячей водой и уже ставший мне привычным унитаз с подземной рекой. Кормили меня шесть раз в день – еду доставляли через шлюз в глухой двери. Делали это в одно и то же время, так что голод мне не грозил.
Единственное, о чем я в действительности мог переживать: что решат иерархи ордена. Одержимый в их рядах это совсем не то же самое, что и темный маг. Если демонолог способен прожить жизнь, ни разу не прибегая к дару, то одержимый обязан что-то делать, чтобы не умереть. А вот что… Тут зависит от конкретного демона.
Наладить коммуникацию с сидящей во мне сущностью не получилось, хотя именно на это я потратил первые сутки заточения. Общаться было здесь больше не с кем – потеряв сознание в брюхе дредхорста, впервые в себя пришел я уже в этой комнате.
Единственным утешением была записка, которую принесли вместе с первой кормежкой.
Киррэл «Чертополох», ваше дело находится на рассмотрении магистрата. Вам сообщат о его решении, как только оно будет принято.
И вроде написано нейтрально, а все равно чувство такое, будто я уже стою на коленях, а голова моя на плахе. Впрочем, у Аркейна есть все основания считать меня врагом.
В той или иной мере все одержимые – угроза. И не важно, какая сущность тебя подчинила, считается, что в любой момент ты можешь превратиться в чудовище. Если темные маги хотя бы большую часть жизни вполне адекватны, а сходят с ума только в силу определенных обстоятельств, то одержимый может начать убивать мирное население, если ему прикажет сущность. Шел по улице, услышал громкий крик и кинулся резать и кромсать.
Однако, если верить словам моего демона, он состоял в таком же союзе с Вагнером. В «Записках» этого не было указано, но после заявления о том, какой у Яниса был финал, возможно, стоит считать, что они и не самим демонологом написаны.
У меня какой-то четкой позиции на этот счет не имелось. Да и, честно говоря, плевать было. Материала в книге хватало, уже одно то, что мой договор удалось заключить, основываясь на словах из этой книги, делало ее крайне полезной.
Большинство книг, кстати, было мне незнакомо. Их требовалось изучать на следующих ступенях. К счастью, на каждой полке лежал свой курс, и путаницы не возникало. Именно чтением этих трудов я и занимался все время.
Если меня выпустят, хоть какие-то знания в голове осядут. А если нет – я все равно не смогу ничего изменить сейчас. Когда поведут на казнь, еще будет шанс вырваться и сбежать. Да и то потребуется арсенал заклинаний – вряд ли мою охрану доверят неодаренным.
Так что я внимательно читал книги, делал конспекты и описывал ритуалы. Рисовать их смысла не было – я не мастер черчения, а ошибки слишком дорого обойдутся, поэтому лучше указывать именно текстовые описания, а не мучить перо в надежде точно перевести рисунок.
Кстати, зря я грешил на скудность демонологии. Почти все завязано на демонический план, это верно. Однако и общие для всех темных чародеев заклинания были мне доступны, и даже множество уникальных. Добавить к этому чары самих демонов, открывшиеся благодаря одержимости, и список получается около пятисот заклинаний.
Разумеется, хватает в ассортименте и модификаций одного и того же воздействия, другая часть требует таких условий, какие никогда в жизни не совпадут, но все равно впечатляет.
В двери щелкнул замок – принесли завтрак. С поставщиком пищи я уже даже не пытался заговорить – все равно бесполезно. Просто забрал поднос с тремя тарелками и двумя кружками кваса, поставил его на стол, да принялся за угощение. Тем более что повара тут были отменные.
А вернув посуду в отсек на двери, я раскрыл толстую тетрадь и принялся за учебу. Выбора сейчас все равно не было.
* * *
Там же, по другую сторону двери.
– Ты проверил сведения Салэм? – спросил магистр ордена, провожая взглядом уходящего работника кухни.
– Проверили, – кивнул Хэммет. – Все сходится. Кроме того, после моего запроса в соседние анклавы оказалось, что за последнее время исчезло шестеро искоренителей. Все в точности совпадает со случаем Салэм, единственная разница – некромантка выжила.
Магистр потер переносицу.
– Это что же получается, какая-то… – он сдержался, чтобы не разразиться бранью, – тварь организовала покушения на членов ордена, и в шести из семи случаев им не только это удалось, но и сошло с рук?!
Хэммет пожал плечами.
– Предположить подобное никто бы еще долго не смог, – сказал он. – Мы сами дали искоренителям право на свободное передвижение. И то, что их уничтожение случилось, а мы и не узнали, говорит о нескольких фактах.
– Культ Хибы знал, где их ждать и когда. А это значит, что у нас есть предатель, – кивнул магистр.
Хэммет не спорил, спокойно глядя на главу анклава.
– Кроме того, я считаю, подготовки искоренителей недостаточно для противостояния такому врагу, – перед магистром легла бумага. – Уж извините, Отто, но Салэм – далеко не самая сильная и опытная. Если бы ее ученик не стал одержимым, деревня была бы уничтожена. Учитывая уровень подготовки культа, единственное, что мы нашли бы при расследовании – следы нападения монстров. Кто бы связал случаи между собой?
– Никто, – подтвердил магистр, постучав пальцами по столешнице. – Но предателя нужно найти, Хэммет. Займитесь этим немедленно.
– Как прикажете, – кивнул тот. – Но что делать с одержимым?
Магистр ответил не сразу. Долго глядя в коридорную стену, он обдумывал варианты, но в голову ничего толкового не приходило. Он не был ни гением стратегии или тактики, ни даже просто опытным магом.
Прошли времена, когда пост магистра доставался за реальные заслуги перед орденом. Теперь на руководящий пост приходили те, кто имел талант к управлению. Аркейн – огромное сообщество, и нужно уметь правильно подобрать исполнителей для каждой задачи, возникающей перед конкретным анклавом.
– У нас нет другого оружия против тварей Хибы, – наконец, вздохнул Отто, поворачивая кольцо на пальце. – Наша магия бессильна. А одержимый рвал их голыми руками, Хэммет. Что ты мне на это скажешь?
Докладчик слегка поклонился.
– Если будет позволено, я рекомендую убить Киррэла «Чертополоха». Подождите, Отто! – видя готовность магистра заговорить, Хэммет вскинул ладонь. – Одержимый опасен, непредсказуем, и к тому же наверняка считает нас естественными врагами.
– С чего такие выводы? – насторожился глава.
– Орден всегда уничтожал одержимых. К тому же, мы уже третий день держим ученика Салэм взаперти, ничего ему толком не сообщив. Полагаю, стоит нам открыть дверь, и Киррэл попробует вырваться на свободу с боем. Парень умен, я лично общался с ним в Смолбурге, он должен понимать, что шансов на благоприятный исход у него нет.
Отто хмыкнул.
– Однако он сидит за учебниками вместо того, чтобы метаться по камере и пытаться найти выход или проломить его. Нет, Хэммет, убивать единственного, кто способен противостоять чудовищам Хибы, это все равно что умышленно подставлять орден под удар. Возможно, когда-то Киррэл и сорвется, тут ты прав. Но хочу тебе напомнить, что только мы во всем мире знаем и умеем справляться с такими угрозами. Убить его несложно, а вот применить с пользой – шанса может больше не выпасть. Да даже если у него ничего не получится против культа, что мы теряем?
– Вероятно, сотни и тысячи жизней, которые этот одержимый унесет к демонам, как только окончательно сойдет с ума?
– Ты слишком драматизируешь, Хэммет. Или есть какие-то другие причины, по которым ты желаешь ему смерти?
– Таких причин нет, магистр. Я вижу угрозу ордену и подбираю пути ее устранения.
– Вот он твой путь, – ткнул в сторону заговоренной двери Отто. – И я надеюсь, что тебе хватит профессионализма, чтобы отодвинуть личную неприязнь ради блага Аркейна.
– Магистр?
– Я знаю, что это ты отдал приказ Салэм убить собственного брата, Хэммет, – чуть тише сказал Отто. – Ради ордена? Нет, ты хотел проверить ее лояльность. Мог послать любого, но ты выбрал единокровную сестру. Скажи мне, Хэммет, ты понимаешь, что твои коллеги доносят на тебя всему магистрату?
– Я исполнял свой долг, – чуть приподняв подбородок, заявил тот. – Да, были и другие искоренители. Но Салэм знала своего брата лучше, чем кто-либо иной. Именно поэтому я отправил ее. К ученику это не имеет никакого отношения.
– А я вот в этом не уверен, – покачал головой магистр. – Ты заставил свою сестру по ордену страдать без веской причины. Затем настроил ее ученика против себя и ордена, предложив ему заблокировать дар. Потом проспал нападение на других искоренителей. А единственного, кто способен драться на равных с нашими внешними врагами, ты готов казнить. Понимаешь, к чему я веду?
Тот стиснул зубы.
– Подумай еще раз, какова твоя должность в ордене Аркейна, Хэммет, – покачал головой магистр Отто. – И выпусти Салэм из изолятора. А когда сделаешь это, верни все их имущество.
– Магистр?!
