Владимир Гергиевич Бугунов
Разум. Том 2. Странные миры
В ожидании катера Зарич решил устроить перекличку.
– Канод, надеюсь ты меня хорошо слышишь?
– Михен, убавь громкость, у меня от твоего командирского голоса барабанные перепонки вибрируют.
Надо сказать, что коренастый Зарич действительно имел зычный, басовитый голос, звуки которого метались как угорелые в шлемофонах не одного только Канода.
– Нежненький ты мой! Хорошо, перехожу на шёпот. Ты ещё не проголодался, Агор?
Толстяк Агор был самым крупным телом из всех разведчиков группы Зарича. Его рот в любое время дня и ночи был занят перемалыванием даже совсем непритязательной пищи.
– Комэс, предупреждаю, я дожевал свой последний кусок пиронды целый час назад. Мой организм скучает в разлуке с пищей. Надеюсь, что с ужином у нас задержки не будет?
– Я буду надеяться на это вместе с тобой, мой сладкий. Моде, что-то у тебя лицо подозрительно красное. Опять с Розалией в солярии загорал?
– Не угадал, командир. У нас с ней очередная раздрайка вышла. Так я от полноты нетронутых чувств на грудь принял, но в пределах допустимых норм.
– Допрыгаешься ты у меня. Не ровен час отсюда пятки намыливать придётся, а у тебя одышка появится и всё такое прочее.
Пал ухмыльнулся и помахал перед своим шлемофоном пальцем, мол, если будем отсюда драпать, то он не отстанет. Кир не раз удивлялся выносливости друга. Моде был на голову его ниже, но имел мускулистое, поджарое тело с рельефно выступающим прессом на животе и по работоспособности нисколько не уступал геркулесоподобному Киру и даже мощному, хотя и излишне полноватому Агору.
– Ау, Кир! Я уже второй раз взываю к тебе, мой мечтательный, а ты даже ухом не ведёшь.
Кир действительно, чуть замешкался с ответом.
– Михен, я тебя что-то не очень чётко слышу.
– Вам, друзья мои, не угодить. Одному громко, другому тихо…
Но ворчание командира стихло, как только все услышали лёгкий шорох опор приземлившегося бронекатера.
Зарич первым покинул свой шлюп и театрально вскинул руку.
– Карета подана, прошу занять свои места согласно купленных билетов.
Разведчики, дружески подталкивая друг друга, расселись по своим местам в салоне катера, и Зарич сразу ввёл в бортовой комп -это последнее чудо техники, направление движения, рекомендованное Седи Бермоном.
Катер медленно поплыл к ближайшим «каплям», так разведчики решили называть эти странные создания. При ближайшем рассмотрении они действительно напоминали приплюснутые снизу капли с тонким хвостиком сзади и широким «лбом» спереди. Ребята с интересом прильнули к иллюминаторам, рассматривая приближающееся серое скопище. Катер плыл почти над самой поверхностью и её тоже удалось хорошо рассмотреть. Это с большой высоты она выглядела гладкой. На самом деле под ними проплывала поверхность, изрытая рядами борозд явно не природного происхождения. Во многих местах впадины борозд были покрыты чёрными, словно закопчёными пятнами с оплавлениями в центре. Некоторые борозды сходились и расходились, какие-то из них вздыбивались горбом и тогда катер ощутимо взмывал вверх, и парней резко прижимало к креслам.
– Итак, дармоеды, что мы имеем после нашей короткой пробежки по этому перепаханному полю?
Зарич развернул экран монитора к экипажу.
– Кислорода, как и предупреждал нас учёный муж, Тару – целый ноль; радиационный фон опять же нулевой; ионизация… ого! Смотрите!!
Пока экипаж изучал данные инструментальной разведки за бортом, катер по инерции приблизился к ближайшей капле-малютке почти на сто ронов и тут от нескольких соседних более крупных капель вырвался и вонзился буквально перед самым носом машины сноп ярко-голубых молний, поднявших в воздух каскад осколков.
– Стоп машина!
Михен машинально поднял руку, чтобы вытереть пот, внезапно выступивший на лбу и чертыхнулся, вспомнив, что его чело надёжно упрятано под шлемом скафандра.
– Хозяева оказались не столь гостеприимными, как мы ожидали. Они явно хотели нас слегка поджарить, но чуток промахнулись.
Уныло предположил Канод, опуская на маску дополнительный светофильтр.
– Не наговаривай на них зря, дружище. Эти симпатичные создания посчитали, что мы не представлены друг другу, а потому для начала решили обозначить дистанцию, на которой они готовы вести с нами плодотворный разговор.
Моде не упускал возможности прокомментировать любое разумное предположение.
– И когда вы устанете трепаться, умники?
Зарич связался с Бермоном, и они некоторое время совещались, обсуждая случившееся. Затем Михен снова навис над компом и еле слышно нашептал другой маршрут движения.
– Попробуем зайти к капелькам с другой стороны.
Катер поплыл вдоль края «города» или скорее лежбища этих созданий и через два рида снова попытался приблизиться к ним. И снова веер молний с треском вонзился недалеко от машины. Чуть осадив бронекатер назад Зарич снова связался с Седи, сообщил о второй неудачной попытке сблизиться с каплями и предложил другой вариант продолжения исследования этих изрыгающих молнии тварей.
– Можно конечно попытаться прогуляться к ним пешком, благо до капель рукой подать, но не будем рисковать. Попробую послать к ним парламентёра, своего бортового робота. Посмотрим, как эти мастодонты будут реагировать на маленькую жестяную банку.
Бермон к тому времени перебазировался на «Молнию», чтобы держать ход исследования под визуальным контролем. Он не сразу ответил Заричу. Видимо совещался с круном Тоорхом, пилотом корвета.
– Хорошо. Вариант принимаем. Пускайте робота.
Малыш, как ласково звали своего робота разведчики, представлял собой несколько сочленённых между собой дисков, каждый из которых мог работать в самостоятельном режиме в случае повреждения остальных. Он, плавно преодолевая препятствия на своём пути, уже достиг прохода между разными по величине каплями, когда вокруг него внезапно возникло жёлтое сияние. Повинуясь команде Михена робот послушно прополз ещё несколько ронов и буквально упёрся в невидимую преграду. При соприкосновении с этой преградой робот высек целый сноп искр. На экране монитора в этот момент пошли частые полосы помех. Умница робот не стал больше бодаться с невидимым забором и отъехал в центр зоны с жёлтым сиянием. Изображение на экране сразу стабилизировалось.
В течение возникшей паузы разведчики постарались внимательнее рассмотреть то, с чем они имели дело. Кожа или скорлупа этих гигантов была словно сшита из правильных пятиугольников, равномерно покрытых наростами, похожими на шершавые выпуклые бородавки, а в местах сочленений пяти-угольников просматривались небольшие тёмные отверстия. Из нескольких таких отверстий двух соседних тварей выходили тонкие лучики жёлтого цвета, которые и создавали ореол вокруг робота. Внезапно самая крупная капля этой группы медленно, расталкивая в стороны своих собратьев (или сестёр?), развернулась более толстой лобовой частью к роботу, и из неё в сторону маленького жестяного разведчика протянулся узкий белый луч. Он осторожно прошёлся по усикам антенн, коснулся поочерёдно каждого сочленения Малыша, пытался заглянуть в светодиоды глаз. В этот момент все отметили кратковременное исчезновение картинки на экране монитора, но затем всё восстановилось. Закончив «осмотр» капля также неторопливо развернулась «лбом» к центру лежбища и вдруг разразилась импульсными вспышками в сторону ближайшей соседки. Та изрыгнула свою порцию импульсов в адрес другой соседки, в общем сигнал пошёл в «центральную контору», как позднее разведчики окрестили это событие. Особенно хорошо эта эстафета сигналов была заметна сверху, с корвета, о чём крун Тоорх незамедлительно сообщил Заричу.
Ребята, чтобы хорошенько рассмотреть это зрели-ще даже высыпали наружу и притаились, прикрываясь могучим корпусом бронекатера. Но долго любоваться этой феерической пляской разрядов им не пришлось. Зарич, высунув голову в проём входной двери закричал.
– Куда повыскакивали? Быстро в машину! С корвета сообщили, что из центра лежбища сюда идёт ответ, и я не уверен, что он нам понравится.
Зарич уже послал сигнал на шлюпы, и они в автоматическом режиме снялись с места и ушли к корвету. Разведчики, не мешкая влетели внутрь бронекатера, и командир на всякий случай развернул его передней частью с усиленной бронёй в сторону мастодонтов. Какое-то время всё оставалось без изменения. Робот-малыш оставался в кольце жёлтых лучей. Белый, видимо, сканирующий луч исчез. Но вот импульсные разряды докатились до знакомой им капли и разведчики как по команде вскинули руки к шлемам скафандров, спеша включить шумоподавители. Но даже через шумовые фильтры до слуха людей донёсся разрывающий душу скрежет, похожий на многократно усиленный звук разрыва тысяч дребезжащих жестяных листов.
– Смотрите, они разворачиваются!
Кир не отрывал глаза от окуляров мощного бинокля:
– Во дают! Они нас пытаются окружить!
Отозвался с противоположного борта и Агор.
– Вижу. Кстати, картинки верхнего плана, что нам дают с корвета, показывают, что перегруппировка капель идёт по всему их лежбищу. Что-то они не на шутку разволновались. К чему бы это?
Зарич внимательно следил через экраны мониторов, что делалось в стане гигантов. Мелкие капли словно улитки отползали ближе к центру, а их место занимали крупные особи. Причём, все они выстраивались не абы как, а почти в виде правильного круга, как бы беря под защиту своих меньших собратьев, а может детёнышей. От вибрации грунта под громадинами многотонных созданий и создаваемого при этом скрежета дрожал даже тяжёлый бронекатер. Шумоподавители скафандров уже не справлялись с чудовищными децибелами звуковой какафонии, и ребята, особенно чувствительный на такие вещи Канод, начали посматривать в сторону командира. А тот, увлёкшись созерцанием танцев этих громил, только сейчас сообразил, что они скоро все оглохнут. Он нагнулся над пультом управления и ударил ладонью по большой чёрной клавише. Внезапная тишина, обрушившаяся на людей, облегчила им жизнь, но не успокоила. Все понимали, там за бортом в защитный экран продолжает вгрызаться этот страшный пронзительный скрежет.
– Ещё бы немного и я навсегда остался бы глух к командам нашего горячо любимого предводителя, – промямлил Канод, всё ещё тряся головой, словно ему в уши налилась тонна воды.
– Да уж, это было что-то. У меня до сих пор набат в голове.
Пал при этом не отрываясь держал под контролем свой сектор обзора, и не зря.
– Михен, а тебе не кажется, что вон те три тупоголовых капли обходят нас с левого фланга?
Кир тоже заметил, что и справа несколько капель неспешно стали перемещаться, пытаясь взять бронекатер в кольцо. Михен, не дожидаясь когда кольцо сомкнётся, быстро отвёл машину задним ходом на несколько десятков ронов назад.
– Посмотрим, что капельки предпримут теперь.
Движение монстров приостановилось и между ними вновь начался интенсивный «обмен мнениями». На этот раз совещание длилось дольше, чем в первый раз. Близился закат. Через разрывы в облаках, окрасившихся в предзакатных лучах серо-стального светила в фиолетово-оранжевый цвет, просматривалось необычное грязно-зелёное небо. Изрезанная бороздами и похожая на меха баяна поверхность пояса, где противостояли друг другу капли и люди, сидящие в катере, покрылась сетью причудливых теней. Что-то в этом мире снова изменилось. Исчез за горизонтом край диска неброского местного светила. И Зарич, подталкиваемый внутренним голосом, вновь навис над пультом и, насторожённо посмотрев в сторону ребят, осторожно надавил на зелёную клавишу… Ни звука! Посмотрели. Кто на экраны мониторов, кто в иллюминаторы. Никакого движения. Никаких «совещаний» и «депеш». Никаких белых и жёлтых лучей. Было такое впечатление, что копошившиеся до этого мостодонты по мановению волшебной палочки превратились в огромные базальтовые глыбы.
– Что это вдруг с ними стало? Канод, это не ты их выключил?
Моде пo-привычке поддел друга, но сам нервно крутил головой, всматриваясь в застывшие туши капель. Остальные, тоже ничего не понимая, уста-вились на командира.
– Нечего глазелками хлопать. Я сам в неописуемом недоумении.
Михен склонился к пульту и дал сиротливо стоящему роботу команду двигаться к ближайшей капле. Малыш, словно выйдя из глубокого ступора, деловито засеменил в указанном направлении. Остановив разведробот почти у самого бока мастодонта, он включил сканер и вновь перевёл взгляд на экран монитора. Все, кроме Кира и Пала, продолжавших наблюдение через иллюминаторы, придвинулись к экрану. Но единственной реакцией этого странного создания на все щекотания и ухищрения робота было едва заметное сокращение отверстий в коже. А сам сканирующий луч не проник даже на микрон в глубину оболочки этой твари.
– Так, всё, отбой. Данные сканирования и записи робота я отправил на «Молнию». Пусть переварят эту информацию. А с нас на сегодня хватит.
И Михен устало откинулся на спинку кресла.
ГЛАВА 4
Эользул Бун грязно выругался и с досадой ударил кулаком о подлокотник капитанского кресла.
– От этих светляков нет покоя даже на звёздных задворках!
Целый кусок жизни, а точнее последние несколько десятков лет его преследовали сплошные неудачи. Чоу Окт, император огунов, не простил Буну по-ражение войск при новом штурме плато Гейзеров, где располагалась основная база Сопротивления на Рхине. Да ещё припомнил ему неудачи в бытность Буна командором императорского военного флота. А уж после потери столицы и самой планеты Рхины в результате удара объединённых сил Кольца по империи огунов, над головой опального шефа СС Эользула Буна нависли свинцовые тучи опасности.
Перед самым бегством императора и его двора из столицы, он вызвал Буна к себе. Гнев Окта был страшен. В какой-то момент Эользул подумал, что всё, пришёл конец. Вот сейчас из рукава кителя императора вылетит сверкающий клинок, и голова Буна покатится к его ногам. И когда император подозвал его к самому трону, он окончательно распрощался с жизнью. Но тут неожиданно подал свой голос Мсол Поприл, шеф разведки империи.
– Великий огун! Бун безусловно виноват. Он не справился с задачами, которые вы ставили перед ним до сегодняшнего дня. И хотя мы фактически уже потеряли Рхину, мы не потеряли империю! Она жива, и да здравствует император! Во время последних тяжёлых боёв с силами Кольца мы потеряли слишком много кораблей и опытных пилотов. И если Бун не смог справиться с обязанностями командора и шефа СС, то может ему будет по плечу капитанское кресло на каком-нибудь крейсере или даже фрегате. Я осмелюсь сказать, что Эользул Бун, не проявив полководческих качеств, всё-таки является преданным вам и империи, огуном…
Чоу Окт удивлённо посмотрел на Поприла.
– Я ещё не забыл, как твоя хвалёная разведка облажалась, плетя заговор вокруг этого Верта. Тоже мне адвокат нашёлся!
Император исподлобья посмотрел на свою поникшую дворню.
– Да, более безграмотной обороны столицы и представить было невозможно. Такое впечатление, что военный флот Кольца знал о расположении каждой огневой точки на Рхине, каждый ангар, где стояли наши фрегаты и глисчеры. За несколько часов боёв наша несокрушимая оборона лопнула как мыльный пузырь… Впрочем чему удивляться? Если вымуштрованной армией командуют такие вот остолопы, победы не видать, как своих ушей.
Чувствуя, как от кипевшего в нём гнева начали вскрываться незаживающие внутренние нарывы, император поумерил свой пыл. В конце концов пред-ложение Мсола Поприла было хоть и неожиданной, но всё же более разумной альтернативой срубленной голове высокопоставленного чиновника. К тому же он вспомнил недавний разговор с министром промышленности, Юргом. Тот уже долгое время выпрашивал у него для охраны транспортов-рудовозов хотя бы один завалящий фрегат. Разведданные говорили о том, что светляки готовят экспедицию в уже открытый огунами малый погибающий мир, где для нужд империи добывался октий и другие металлы, которых не было в природе в их мире.
Император нервно сжал рукоятку клинка, спрятанного в широком рукаве кителя, и застыл в раздумье. Наконец, в напряжённой, гнетущей тишине огромного кабинета прозвучал его надтреснутый голос.
– Эользул Бун, отныне ты не шеф Службы Слежения империи!
Чоу Окт резко наклонился над коленоприклонённым Буном и сорвал с его шеи цепь с золотой бляхой. На пол полетели и княжеские регалии.
– Министр Юрг! Я решил удовлетворить твою просьбу. Этот бывший князь, бывший командор, бывший шеф СС, а теперь простой капитан…
Окт ткнул пальцем в трясущегося от страха и свалившегося на него счастья ещё пожить на этом свете, Буна, – будет в твоём полном распоряжении и командовать фрегатом охраны наших транспортов. А я, и Великий Ядрас, обязательно оторвём эту поганую и бездарную башку, если её хозяин снова опозорится, обещаю! А теперь, пошли все вон!
Бун, вспоминая экзекуцию, которую устроил ему император, до сих пор удивлялся лишь одному – почему за него вступился Поприл? Даже сейчас, сидя в капитанском кресле недавно спущенного со стапелей новейшего фрегата «Фатум», он видел в поступке Мсола скрытый подвох. Впрочем, не имеющий титул князя, шеф разведки мог таким образом отблагодарить Буна за то, что он сбагрил свою засидевшуюся в девках племянницу сыну Поприла, и тот носил теперь тоже титул князя, а это давало шанс сделать далеко идущую карьеру.
Ладно, чёрт с ними со всеми! Эользул с мрачной решимостью переключился на другое. На днях капитан одного из транспортов, гружённого под завязку рудой, едва не нарвался на вражеский крейсер. Рудовоз «Темпор» спасла чистая случайность. Он был уже в состоянии минутной готовности к транспереходу, когда в прямой видимости от него стали проявляться контуры огромного крейсера, вышедшего из нырка через пространство. Скрепя зубами работы по добыче руды на Капе, единственной убогой планеты у такого же убогого светила, пришлось временно свернуть. Министр Юрг от этого конечно будет не в восторге и как пить дать нажалуется императору. Жалуйся не жалуйся, а выходов из создавшегося положения только два: либо уматывать отсюда подобру-поздорову, пока «уши» крейсера светляков тебя не обнаружили; либо затаившись на задворках этого мира, ждать помощи в виде существенного подкрепления. Фрегат крейсеру не соперник. Бун не был безумцем, чтобы со стопроцентным риском лезть на рожон. Крейсер такого класса и близко не подпустит фрегат. А корветы, которые он несёт на себе, расклюют «Фатум» без промедления.
Бун чертыхнулся.
– Какого дьявола светляки сунулись сюда? Непохоже, чтобы они кого-то преследовали. Значит – разведка по другим мирам?
Фрегат и два транспортных корабля огунов вовремя убрались с орбиты Капы. Что касается следов их деятельности на поверхности, то Бун не сомневался, что местные прожорливые твари вылижут планету до блеска.
ГЛАВА 5
Эн Ширкон с укоризной посмотрел в сторону Тару-а-Зату.
– Ты же светило науки! Ты же лично изучил не один десяток чужих миров. Так объясни, что происходит? С чем или кем мы столкнулись – с разумными существами или механическими заводными машинками?
Тзельмпен возвёл глаза к потолку и несколько раз потёр свои трёхпалые ладони друг об друга.
– Эн, у нас слишком мало данных, чтобы вот так сразу и определённо сказать о природе этих… образований.
Бермон с прищуром смотрел на голографическую модель планеты.
– Может повторим вылазку в северных или южных широтах?
Крун сердито засопел и привычно потеребил свой загривок.
– А будет ли толк от этого? Визуальная разведка показала, что и в северных и в южных широтах точно такие же лежбища-города.
– Всё-таки в вылазке на другие пояса есть свой резон, – задумчиво прострекотал Тару, – два всегда больше одного и тогда будет что анализировать.
Сидящий в другом конце рубки управления Мнус Эрнион, сравнительно невысокий кряжистый крун, являющийся энергомайзером крейсера, долго и придирчиво прокручивал видеозапись действий капель и между делом сравнивал суммарную и индивидуальную мощность их молний с защитными характеристиками крейсера, корветов и бронекатеров.
– Капитан, если говорить о бронекатере Зарича, то беспокоиться не стоит. Его защита способна с запасом выдержать удар молнией самых крупных капель.
– Что ты этим хочешь сказать, Мнус? -
Эн грузно развернулся в сторону своего главного энергетика.
– Я хочу сказать, что катер способен выдержать даже фронтальный удар нескольких крупных особей с запасом три к одному. Примерно такая же ситуация возникнет и у корвета, если ему придётся столкнуть-ся с этими… тварями. О крейсере и говорить не приходится. Даже если в него выстрелят одновременно все капельки десяти лежбищ – это будет всего лишь одна тысячная его прочностного запаса, а значит… – Он выразительно посмотрел на Седи Бермона. Седи с сомнением покачал головой.
– Крун Эрнион, не забывайте, что пока всё происходит в спокойном, почти миролюбивом режиме. Мы начали изучение капель на склоне дня. А хотелось бы проследить весь суточный цикл этих созданий. Перед нами неведомое. Мы действительно пока не знаем с чем, или кем мы имеем дело, и лезть на-пролом в их исследовании, думаю, не стоит. Давайте попробуем использовать уже испытанные каналы для установления с ними контакта…
– Я тут поковырялся в памяти компа и должен сказать, что активная дневная деятельность и ночная окаменелость этих созданий – феномен, до сих пор неизвестный науке, – вмешался в разговор тзельмпен, – и считаю, что для закрепления табулярности экс-прессивного метода ассоциативного…
– Тару-а-Зату, – медленно проревел Ширкон, – оставьте заумную научную терминологию для своих аспирантов и лаборантов! Переведите вашу мысль на понятный для всех язык.
Научный руководитель экспедиции мог бы оскорбиться на такое резкое и прямолинейное одёргивание, но Тару был стар и мудр, чтобы опускаться до этого.
– Для чистоты эксперимента я настаиваю на ещё одной попытке войти с каплями в контакт в этом или любом другом поясе планеты!
Тзельмпен сердито сверкнул в сторону капитана блестящими от возбуждения глазами, что не возымело на круна никакого действия, так как его отвлёк в этот момент зажёгшийся экран второго монитора. Эн скосил глубоко запавшие глаза на экран и некоторое время изучал поступившую информацию.
– Только что сообщили, что капли во всех лежбищах-городах изучаемого пояса планеты с наступлением рассвета полностью перегруппировались в том же порядке, как и в месте, где работают твои разведчики, Седи. А это значит, что они каким-то образом связываются между собой в планетарном масштабе. Правда, в других поясах они ведут себя по-прежнему. Выходит, если мы потревожим их в любом другом соседнем поясе, произойдёт то же самое, и мы зря потратим время, ища контакта с соседними аборигенами.
Но тзельмпен сдаваться не собирался:
– Лучше потерять время в поисках информации, чем тех, кто эту информацию собирает…
Ширкон подавил лёгкую усмешку, готовую нарисоваться на изрезанном глубокими морщинами лице, и примирительно поднял руку:
– Главный комп «Ариэнты» на первое место ставит давно проверенный способ налаживания контактов – голографический обмен информацией на расстоянии. Информативно и, главное, безопасно. Вот этим, Седи, пусть твои ребята сегодня и займутся.
Хмурый из-за поспешного и скудного завтрака Агор раздражённо шагал в сторону капель, неся на плече треногу с голографом. Канод следом разматывал шнур, а Моде ждал отмашки товарищей, чтобы сразу же подключить прибор к сети катера. Кир в это время через бинокль следил за поведением капель и в любой момент был готов отозвать друзей под защиту бронекатера. Зарич дал команду роботу возвращаться назад и теперь следил, чтобы тренога с голографом была установлена не дальше той точки, куда вчера ударили предупредительные залпы молний. Оставалось дождаться рассвета. Облака на горизонте уже начали светлеть, приобретая грязно-пепельный цвет. И если гладкая, буквально облизанная поверхность пояса постепенно наливалась тусклым светом надраенного свинца, то гребни, разделяющие «пастбища» этих созданий, до сих пор выглядели совершенно чёрными и неприступными стенами.
– Ну и видок. Не планета, а сплошное пожарище, – вздохнул Канод, – то ли дело Байстрик. Помнишь, Моде, как ты хотел там пацанёнка по головке погладить, а он тебе чуть локоть не прокусил?
– Да, пацан диковатым оказался. Зато потом его очень даже симпатичная мамочка повела меня в их райские кущи и долго-долго лечила. Парни, словами не передать, как она меня лечила…
От нахлынувших воспоминаний Пал разве что не замурлыкал, как мартовский кот.
– Да уж, – хохотнул Агор, – по законам Байстрика, после совокупления с вдовой сестрой вождя, ты обязан был жениться на ней. И опоздай мы с Заричем на часик-другой, эта райская планета вырвала бы из наших рядов главного сердцееда вселенной и её окрестностей.
Агор с Канодом были уже рядом с Моде, и толстяк, дурачась ткнул своим пудовым кулачищем в бок друга.
– Эй, полегче, я тебе не груша для битья. Откуда я знал, что они чуть ли не с детства жуют эту, как её…
– Кумелу, – подсказал цепкий на память Русс и посочувствовал другу, – нет худа без добра. Это для нас кумела наркотик, а для аборигенов Байстрика она была также привычна, как для Агора бекон на завтрак, которого его сегодня лишили. Но зато экстрат из кумелы вещь стоющая. Помнишь, Канод, у тебя отказал ранцевый двигатель и ты сломал руку, шлёпнувшись со скалы на Миноде?
– Ещё бы не помнить! У меня в жизни больше не было лучшего кайфа.
– Неужели это круче, чем оргазм с той грудастой красоткой, что провожала тебя на Аране?
– Кончайте трепаться. По местам! Кажется наши капельки глазки ото сна протирают.
Михен включил обзорный монитор катера и монитор панорамного наблюдения с корвета «Молния».
Остальные разведчики быстро расселись по своим местам. Пока им предстояла роль пассивных наблюдателей. Работу с голографом Михен не доверял никому. Кир через бинокль продолжал следить за каплями, неуклюже сбивающимися в кучу. Глаз, в привычном понимании этого слова, у капель не обнаружилось. В профиль они смотрелись, как приплюснутые и чуть вытянутые капли ртути или воды. Конец туловища заканчивался коротким и толстым обрубком, зато лобная часть выглядела мощно и непробиваемо. Впрочем, где у этих созданий лоб, а где хвост ещё предстояло выяснить.
Как только первые лучи неяркого светила коснулись горбушек мастодонтов они, утратив спокойствие, стали тереться друг о друга, сокращаться и увеличиваться в длину и высоту. При этом над ними то и дело вспыхивало и пропадало голубое свечение, а из многочисленных отверстий в их оболочках, как струйки воды через сито, поминутно выбрасывались быстро исчезающие струйки то жёлтого, то белого, то зелёного света.
– Чешутся они, что ли? – Пал Моде посмотрел на товарищей.
– А ты иди вон к той стройненькой аборигеночке и почеши ей спинку… – Агор был готов расхохотаться на весь салон, но поймав сердитый взгляд командира, примирительно буркнул:
– Да я так, Михен, для разрядки, а то момент оченно напряжённый.
– Внимание на «Молнии»! Включаю голограф. Ведём наблюдение.
И развернувшись в сторону Моде и Агора погрозил им кулаком.
– Не отвлекайте никого своим трёпом!
Последовательно включив системы силовой защиты, питания с выносным прибором, Михен вставил диск с программой голографии и сфокусировал появившееся изображение над наружным кругом капель. Сначало это было изображение целого ряда окружностей. Их сменили квадраты, треугольники, ромбы, трапеции.. Через некоторое время пошли картинки с комбинациями этих фигур. Дальше пошёл стандартный набор цифр,букв из алфавита эсперо.
Ноль внимания и ноль эмоций. Капли никак не отреагировали на потуги людей. Проигнорировали они и плоскостные фигурки людей, крунов и тзельмпенов. Но как только зажглись объёмные копии представителей рас Кольца, естественно, как бы голых, а не в скафандрах, тотчас же от двух ближайших капель к голографическим фигуркам метнулись белые лучи. Они пронзили насквозь мерцающее обрамление лжетел. Через несколько напряжённых минут, белые лучи сменились жёлтыми, после чего голография скрылась в жёлтом переливающемся коконе. Зарич сдвинул изображение влево, вырвав его из плена кокона. И снова его облепила уже не полупрозрачная, а насыщенная ядовито-жёлтая оболочка, полностью скрывшая фигурки. Он снова, но теперь уже вправо повёл было изображение и тут вместо жёлтых лучей в мираж ударило сразу несколько молний!
– Ух ты, как они рассердились! – Нарушил молчание неугомонный Агор, но Зарич, не оборачиваясь, прошипел:
– Ещё одно слово и пойдёшь домой пешком!
Михен на несколько секунд выключил голографию и сместив фокус изображения ко второму, внутреннему кругу гигантов, снова показал объёмные изображения фигурок, только раза в два их увеличив. Будь на их месте живые существа, они в мгновение ока испарились бы от сплошного огня из молний, ударивших в них.
Бермон, наблюдавший за этим экспериментом с «Молнии» хорошо видел, что творилось внизу. Для полноты картины он предложил Заричу нарисовать виртуальные взрывы, где-то в районе между вторым и третьим кругами капель.
– Хорошо, Седи, я это сделаю, но сдаётся мне, что реакция будет та же. Зря только энергию на этих безмозглых тварей тратим.
Последнюю фразу Михен бурчал уже себе под нос.
Но гиганты снова удивили своей непредсказуемостью. Как только первый, бесшумный, но красочный «взрыв» взметнулся между концентрическими кругами капель, они стали быстро, волнообразно двигаясь смещаться к центру «города», сливаться друг с другом и вскоре перед людьми выросла одна чуть уплощённая капля гигантских размеров, которая оказалась не так уж и далеко от бронекатера… Вокруг монстра клубилось кроваво-красное марево.
– Т-а-а-к, ещё одна загадка местной фауны. – В голосе Зарича чувствовалась явная растерянность.
– А может быть правильнее будет – флоры? – Нервно возразил Моде.
– Мне кажется, вы оба не правы. – Канод вьразительно посмотрел на Кира.
– Это скорее всего потомки роботов-машин, взбунтовавшихся и съевших своих доверчивых, но потерявших осторожность хозяев.
– А нам это надо – голову ломать? Я вот думаю, а не хочет ли командир отъехать чуток подальше от этой горы за бортом?
У Агора отпало всякое желание смотреть в иллюминатор. Трудно было сказать, на что была способна эта грозная махина. Сканирование шкуры, оболочки или как это называлось у этих чудищ, ничего не дало. Конечно, в запасе у разведчиков были и более радикальные средства: лазерные пушки и плазменные заряды, наконец, на самый худший вариант установка ИП – искривитель пространства. Но первые два могли привести к непредсказуемым последствиям, а применение ИП непосредственно на планете запрещалось Космическим уставом. После неожиданных результатов последних экспериментов, Тару решил провести экстренное заседание учёного совета. Круны предлагали снять людей с планеты и проверить капли на прочность и реакцию бомбардировкой малыми плазменными зарядами. Тзельмпены предлагали провести наземные, более хитроумные эксперименты.
