Виталий Иванович Ячмень
Счастливый случай
Если хотя бы ещё один из них попросит цветы – я сам поеду на кладбище и закопаю себя живьём, иначе точно придётся, словно измученному горем родственнику, таскать цветы на могилки. Ладно, кто там следующий, а?
* * *
Засыпал я сейчас плохо, хотя спал крепко. Не знаю почему, но этой ночью, несмотря на свой громкий храп, мне удалось услышать очередного гостя.
Тихий плач раздавался из угла комнаты. Я открыл глаза, продолжая делать вид, что сплю. Помнится, в прошлый раз такое не прокатило, но сейчас я усилил эффект храпом, изо всех сил выдавливая из себя громкие человеческие звуки.
Почему это тонкое всхлипывание смогло прорваться сквозь шум в комнате и достучаться до моего слуха? Я старался уловить тихие слова, но так и не смог разобрать ни слова. Мало того, я не смог понять, кто из покойных друзей посетил мою квартиру на этот раз. Это было очень странным, ведь мы настолько привыкли друг к другу, что могли узнать любого из нашей компании по паре сказанных слов, а тут такое…
– …аминь, – проронил незнакомец, и я прикрыл рот ладонью, приглушая храп. Это не «незнакомец», а «незнакомка» – дочь Серёги, которую он взял с собой в тот роковой полёт.
– Катя? – аккуратно спросил я, стараясь отогнать вставший перед глазами образ девочки. Она виделась мне окровавленной… Руки и ноги Кати отпадали прямо в моём воображении, оставляя на полу кровавые следы. Её голова катилась куда-то по полю, влекомая ветром… Нет! О, Боже, нет! Она же всего лишь девочка, которой пару месяцев назад исполнилось двенадцать лет…
– Дядя Коля, я здесь, – прозвучал рядом с кроватью голос Кати. Я подскочил и вжался в стену, осознав, что размышляя о смерти девочки, упустил момент, когда она подошла ближе. Ну, да, ходят-то они бесшумно.
Рука нащупала висюльку от небольшого бра, и комната озарилась слабым светом. Катя стояла у изголовья кровати, потупив взгляд. Наверное, она всё ещё плакала, боясь осознать произошедшее с ней и её семьёй.
– Ты молилась? – задал я вопрос, не найдя ничего более умного. Наверное, тоже неплохой способ начать неприятный разговор.
Катя приподняла голову, и я скривился от ужаса. Нижняя губа у девочки была порвана прямо до подбородка, а правого глаза не было на месте. Она прикрыла лицо ладонью и уселась на пол, продолжая всхлипывать.
– Я не хочу этого… – голос девочки дрожал, прерываясь плачем.
Мне пришлось совершить немалое усилие, чтоб на четвереньках добраться до края кровати и посмотреть на обнявшую колени гостью. Признаюсь, очень хотелось оставаться на месте, но это же Катя… Серёга когда-то предлагал мне стать её крёстным, но я отказался, так как давно не дружу с религией, а Бога призываю только в самые тяжёлые моменты. В итоге кумом стал Пашка, а я просто попивал водочку дома у Серёги, когда мы всей толпой отмечали состоявшееся таинство. Катя всегда была доброй девочкой с кудрявыми волосами чёрного цвета. Сейчас её причёска выглядела, словно реквизит из фильма ужасов… Да и сама девочка могла сниматься в нём без грима и привлечения к работе костюмеров, ведь её одежда была в крови, траве и земле.
Я сел на край кровати и протянул к гостье руку. В последний момент, когда моя ладонь зависла над её головой, я остановился. «Она призрак, Коля. Ты её не погладишь, и по-дружески не успокоишь…», – пронеслась в голове мысль, и тут же исчезла, поскольку Катя снова смотрела на меня.
– Я теперь всегда буду такой? – она прикрыла рукой рот, стараясь придержать губу.
Такой? Какой именно? Молодой и незамужней? Похороненной в белом платье девочкой, так и не ставшей никому при жизни невестой? Какой, Катя? Нет, я не спрошу этого вслух! Но, Боже, какой ответ ты ждёшь? Когда-то ты разложишься, и от твоего тела останется скелет и какие-то куски плоти… Блин, да я даже и не знаю, как там всё это происходит! Я не скажу тебе этого! Но зачем?! Зачем ты так смотришь в мою сторону?
– Не знаю, – мне пришлось отвернуться, чтоб не врать в глаза ребёнку. – До тебя уже приходили Паша, Жека и Света. Они выглядели такими же, как и при жизни. Чёрт! Да они пришли ко мне в своей самой любимой одежде! Не знаю, как им это удалось, но они не выглядели такими… как ты. Правда, Света пару раз менялась, но только для того, чтоб показать мне ту, кем теперь стала. Ну, вот так как-то…
Катя напряглась, засопела, но так и осталась кровавым призраком. Хорошо хоть руки и ноги никуда не делись… И голова! Повезло, что я не видел, что с ней сталось после падения…
– Получается к вам уже кто-то приходил… – она снова прикрыла рот, и с надеждой посмотрела на меня единственным глазом. – А мои родители? Они уже были?
Не хотелось ловить взгляд девочки, но мне удалось себя пересилить. Я смотрю в пустую глазницу, отчего кажется, что Катя затянет меня в темноту десятой могилы. Там темно и пока что пусто. Там нет ничего кроме мрака… Хотя что это я? Там сейчас земля и, возможно, кого-то уже закопали рядом с моими друзьями, так что, моя могила меня может не дождаться. Дай-то Бог!
– Не было их… Серёга с Лерой ещё не являлись, но, думаю, ждать осталось не долго.
Девочка рывком вскочила на колени и упёрлась руками в кровать. Её единственный глаз оказался в нескольких сантиметрах от моего носа и я, резко вдохнув, скривился. Нет, я не почувствовал трупного запаха. Катя – призрак, и, надеюсь, источать вонь разлагающегося тела девочка не будет. Но на меня повеяло смертью с её глазницы. Где-то там она и живёт – смерть! Пока что это смерть Кати, но она старалась посмотреть на меня, отчего взрослому мужчине пришлось отводить взгляд от малолетки. Смешно, ей Богу, но что поделаешь…
Не знаю почему, но голос Кати стал хриплым, а язык постоянно ощупывал оторванную губу.
– А можно я их здесь подожду? Вы же не против… дядя Коля?
Я отодвинулся в сторону и встал с кровати. Пришлось включить свет, чтоб хоть немного рассеять страх и ужас, блуждающие по комнате из-за девочки-подростка. Я прищурился, как только свет резанул по глазам, а она, конечно же, продолжила смотреть пристально за моими перемещениями по комнате.
Походив у окна, я сел в кресло и провёл рукой по подбородку. Да, пора бы побриться, но боюсь, что любой появившийся за спиной призрак доведёт дело до того, что я сам же себя и прирежу.
– Понимаешь, Катя, я не совсем знаю, как это работает, но ещё ни один из пришедших не дождался другого гостя. Они просто испарялись, не оставив и следа. Да и находились каждый не больше десяти-пятнадцати минут, так что, думаю, скоро и ты растаешь, чтобы…
– Пропасть навсегда? – девочка села на кровать и закинула ногу за ногу. – Вы это хотите сказать? Ну же, дядя Коля, не бойтесь! Скажите это!
Девочка подалась вперёд, скривив разорванный рот. Из пустой глазницы потекла кровь, вырисовывая густую дорожку на детской щеке. Капли упали на кровать, оставляя жуткие капли на простыни и деревянном быльце. А я смотрел туда и думал, смогут ли они пропасть также, как и следы, испарившиеся вместе со Светой.
– Скажу… – наконец, не выдержав этого взгляда, с выдохом произнёс я. – Катя… я не знаю, что будет с тобой дальше. Честно, не знаю. Мне тяжело представить, что ждёт каждого из нас на границе жизни и смерти, но я знаю точно одно… Извини, но ты уже умерла… Твоё тело, как и тело твоих родителей, сейчас под землёй, а душа… Ну, твои родители не сильно в неё верили, поскольку в их вере с этим всё сложно… Ну, короче, я не сильно знаю, что там у Свидетелей с душой происходит, а твоего папу я редко слушал с его лекциями, но могу точно сказать, что вы приходите, несмотря на смерть, и это необъяснимо…
Я замолчал, продолжая рассматривать капли крови на простыне. Да, когда-то я мог стать Катиным крёстным, но это было задолго до того, как Серёга с Лерой решили немного изменить свои религиозные предпочтения.
Девочка так и сидела, подавшись вперёд, и, будь она жива, я бы решил, что Катя уснула сидя, настолько недвижимой сейчас она казалась. Ну, да, она же умерла, но…
Не дав мне додумать, она резко вскочила на ноги и, не позволив опомниться, оказалась рядом со мной. Катя резко встала на колени и улыбнулась.
– Знаете, а ведь это круто! Я часто доказывала родителям, что они не правы в своих взглядах, но они обижались. Как же это офигенно знать, что ты оказался умнее взрослых!
Я отодвинулся к спинке кресла и вымученно улыбнулся. Ага, офигенно… классно… А Серёга когда придёт, будет плакаться о том, как плохо всё получилось, а ведь дочка предупреждала! Эх, родители…
– Катя, я обязательно узнаю их мнение, как только они тут появятся, а сейчас… Попрошу тебя об одолжении: не делай больше так! Не придвигайся ко мне, а то дядя Коля может отправиться к вам в гости, так и не дождавшись твоих родных.
Я продолжал улыбаться, а она, словно и не слышала моих слов. Не прекращая всматриваться в мои глаза, Катя заговорила шёпотом, будто боялась, что родители уже здесь и узнают её секрет:
– Есть один мальчик… Славик… Он учится в нашей школе на один год старше. Я написала письмо с признанием в любви и отправила ему по почте. Дура, правда?
Она смотрела единственным глазом, показывая при улыбке потемневшие зубы. Я пожал плечами, не совсем понимая, что сказать в данном случае, но ребёнок ждал, и мне пришлось разжать плотно сжатые губы:
– Не знаю, Кать, возможно и так… Понимаешь, мне таких писем никогда не писали, да и сам я не романтик.
– Ну, да… Ладно, не в вас вопрос, а в нём. Вы бы не могли узнать его мнение о моём письме? Или как это лучше назвать? В общем, нравлюсь я ему или нет? В смысле… нравилась…
– А как я это узнаю? – уверен, мои глаза стали больше пятикопеечной монеты. – Что, вот так просто подойти к нему и спросить?
– Почему бы и нет? Мне уже стыдно за сделанное не будет, а вам… Ну, вы взрослый, и как-то переживёте этот вопрос. К тому же, вы сами сказали, что не романтик, а, значит, краснеть не будете. А потом, как получите ответ, пожалуйста, придите ко мне на кладбище и расскажите всё! Пусть это будет горькая правда, но я готова к ней! – Катя выдохнула и натужно улыбнулась. – Сейчас уже готова… Но лучше, пусть это будет сладкой правдой! А если нет – то дайте ему в нос!
– Вот прямо так взять и дать? – я посмотрел на свои маленькие кулаки, вспоминая, как в детстве хотел пойти на бокс, но мать не пустила.
– Конечно! Вы же взрослый. Что он вам сделает? – Катя звонко рассмеялась, выставив вперёд кулачки.
– Ну, есть ещё его отец, да и полицию никто не отменял, – я пожал плечами, стараясь сдержать улыбку.
В комнате словно взорвалась бомба! Нет, не так! Что-то типа свето-шумовой гранаты, но только без частички «свето-»! Визг, крик, вопль – даже не знаю, как это назвать, но то, что изливалось изо рта девочки, назвать чем-то другим было крайне сложно. К тому же, к голосу добавились непонятные нотки, вызванные рвущейся на ковёр кровью и тёмной жидкостью. Мне пришлось даже отдёрнуться, чтоб не быть испачканным этим чем-то непонятным.
– Сделай так! Ты сможешь! Ты же уже взрослый! – извергала из себя Катя, приближая по миллиметру ко мне лицо. – Я хочу знать правду! И пусть только ты не выбьешь из него тех слов, которых мне хочется – я буду приходить к тебе во снах до конца твоих дней! Ты понял меня?
Силуэт девочки начал испаряться прямо перед моим носом. Я ещё чувствовал, что-то липкое и холодное на своих ногах, но и это чувство уходило вслед за ней.
– Да ну вас всех нафиг! – выругался я, вставая на ноги, как только силуэт девочки пропал из комнаты. – Не буду я никого бить, даже если ты ему не нравишься! И фамилию его ты мне не сказала! Вот как я теперь узнаю, кого лупить в подворотне? Сама с ним и разбирайся и во сне к нему приходи, а я – пас…
* * *
В коридоре раздался громкий плач. Я, только проводив взглядом Катю и выругавшись вдогонку её исчезающему силуэту, даже рот прикрыл, чтоб ненароком не закричать. Неужели она не пропала, а также продолжает плакать, только уже значительно громче? Ну, да, я же обидел девчонку словами, сказанными вдогонку, вот она и не выдержала.
Плач стал тише, и среди редкого всхлипывания я смог различить слова. Голос знакомый, но из-за плача ставший чужим, шептал какой-то бред:
– Не так! Всё не так… по-другому… не должно… Нет! … гова, помо….
Что за хрень? Конечно, я не могу не согласиться, что здесь что-то не так, ведь все мы знаем, что мертвецы должны лежать в земле, а их души находиться… где-то… А что по факту? Приходят, угрожают, плачут… Ну, с последним хоть всё понятно – страх и обида из-за случившегося. А вот всё остальное происходит, как будто я снимаюсь в фильме ужасов. А, может, я сплю? А, может, я уже думал, что я сплю? А, может, не думал… А, может…
– Лера? – первое, что пришло в голову, тут же отправилось из неё на выход. – Лера, это ты?
Плач затих, а я медленно двигаясь в сторону коридора, вытягиваю в сторону дверного проёма голову. Ну, ни дать ни взять – индюк или гусь!
Когда я смог увидеть коридор, то уже не удивился, увидев там маму Кати. Лера стояла перед зеркалом, прибитым мною к стене лет десять назад. Перед ним собирались все гости перед уходом домой, а я, обычно, проснувшись и почёсывая щетину, понимал, что пора бриться.
Женщина тихонько всхлипывала, что-то рассматривая в зеркале. На мой взгляд, никаких кровавых следов на ней не было, так что можно с лёгкостью выдохнуть и расслабиться. Главное, чтоб не стала пугать, как Света…
– Лера, – аккуратно, чтоб не напугать призрака, я сделал шаг в коридор, – только что Катя приходила…
Не знаю почему, но это показалось самым логичным в данный момент. Женщина в слезах, а я видел её дочь которую… которую Лера потеряла. Ну, и Лера тоже потерялась, если это можно так назвать.
Гостья, не отрываясь от созерцания себя в зеркале, отмахнулась от меня, словно я был не Колей, а надоедливой мухой. Она помахала себе рукой, наблюдая, как в зеркале нечто размытое сделало точно также. Я только сейчас увидел, что вместо давно знакомой женщины на меня оттуда смотрит что-то напоминающее прямоугольник могилы, не понятно как светящийся в разные стороны чёрным ореолом. Он переливался, жил, вибрировал, наполняя зеркало непонятным движением. Лера смотрела в него, а я опустил голову, боясь увидеть в прямоугольнике кого-то из мёртвых друзей.
– Катя приходила? – наконец заговорила гостья. – И что с того? Посмотри, что происходит: души не упокоились, а ходят по земле! А ведь так не должно быть! Не этому нас учили на собраниях… точно не этому.
– А чему? – я опустил взгляд, испытывая какой-то непонятный стыд. Так давно дружу с Серёгой, а особенности его веры не знаю. Лера первая подалась в Свидетели, а мой друг детства, немного поотбивавшись, сдался на милость победительницы, пополнив ряды последователей новой для нашей компании веры. Мы посмеивались над Серёгой, а он, только отмахивался, говоря, что после воскрешения увидим, кто был прав. Вот и увидели… Но я не совсем уверен, что они воскресли.
Лера, коснувшись рукой зеркала, поводила пальцем по чёрному прямоугольнику и улыбнулась. Признаюсь, я уже был готов увидеть, как мгла затягивает её внутрь непонятной могилы, но ничего подобного не произошло. По-моему, палец женщины почернел, но только с самого краю, но она сама этого даже не заметила.
– Нас учили, – она повернулась в мою сторону и сделала один большой шаг, – что тело само является душой. Понимаешь? Думаю, что нет, так как вас учили совсем другим основам… Библию цитировать не буду, но… Короче, если тело сдохло, то и душа, которая и есть это тело, тоже сдыхает. Но не сдыхает навсегда… Сука, сейчас и мне это кажется бредом, ну, да ладно… Хотя, кого я обманываю?.. Сука!.. Сука!.. Всё не так, как я ожидала! Не так, Коля!!! Не так! Ты меня понимаешь?
Она сделала ещё пару шагов и остановилась почти впритык со мной. Отступать назад не хотелось, поэтому я, сжав зубы, через силу улыбнулся. Понимаю ли я? Конечно же, нет! Душа, тело… Да, я далёк от этих теософских мыслей, как слон от стройной балерины. Я тоже думал, что вы сдохли… умерли… и вас уже не будет в моей жизни. Ну, останутся фотографии, воспоминания о встречах и… и больше ничего! И тут на тебе: явились.
– Не очень, – я пожал плечами, продолжая улыбаться. – Ты же помнишь, что я никогда не был религиозным человеком.
Лера подняла руку и покачала перед моим носом указательным пальцем.
– Помню-помню. А ты, Коля, оказался хитрым жуком.
– Это почему же? – улыбка пропала сама по себе, уступив место нахмуренным от размышления бровям.
– Ну как же! Вот посмотри на это с моей стороны: я во что-то верила, кому-то молилась, а после смерти всё оказалось иначе! Я думала, что очнулась в новом мире, и сейчас вокруг будут все мои родные и близкие люди, ведь они, без сомнения, вели правильный образ жизни, угодный Иегове. А что в итоге? Ничего из этого! Только твоя квартира и новость о том, что моя погибшая дочь уже приходила. Класс! А ты? Ты же не обломался, так как не верил ни во что. Даже если после смерти ты переродишься в собаку или муху, ты не удивишься, а просто примешь за должное. Вот это класс! Вот это ты хорошо устроился!
– Так я такой не один, – я развёл руками и снова постарался изобразить улыбку. – Атеистов очень много, и я не виноват, что не нашёл путь к Богу. Или он ко мне…
Наверное, выглядел я по-дурацки, так как Лера скривила рожу и отмахнулась. Она что-то рассматривала в орнаменте обоев, после чего щёлкнула пальцами.
– Слушай, – начала она, указав на меня сразу двумя руками, – а ведь это шанс!
– Какой? – мне снова пришлось сменить улыбку на ползущие вверх брови.
– Самый, что ни есть золотой! Смотри, как интересно получается: ты выжил и встретил меня после смерти. А это значит что?
– Лера, только не начинай…
– Это значит, что ты можешь помочь многим людям, направив их на истинный путь! – она улыбалась, наслаждаясь своей идеей и моим недоумением. – Ну, сам посуди! У нашей организации сотни тысяч, а то и миллионы, последователей. И все мы заблуждаемся в своём понимании, что произойдёт с человеком после смерти. А ведь если ты расскажешь нашим старейшинам правду, да ещё я приду с тобой, то… Ты понимаешь, что мы сможем стать единственной организацией, которая сто процентов сможет рассказать, что будет после смерти! Представь, умер кто-то и пришёл вот так же как я к… не знаю почему, но к своему знакомому. Стоит душа в коридоре думает: ведь не обманули же! Круто, правда?
Ага, круто. Если бы ты знала всю правду, то так бы не радовалась. Что поделаешь, но придётся мне немного обломать такой хороший план. И так, слушай!
– Два момента. Первый: ты бесплотная и если захочешь к чему-то прикоснуться – этого не выйдет. Соответственно, доказать кому-то твоё присутствие мы не сможем. А в том, что вижу тебя только я… ну, скажем так, сомневаться не приходится. Ну и второй момент: все, кто приходил до тебя, просто испарялись, ну, не знаю, как это правильнее назвать. Вот… а это была не только Катя, но и Жека с Пашкой, и другие наши! Лера, извини… тебя скоро здесь не будет.
Лера облизал губы, и очень медленно натянула на лицо улыбку. Продолжая смотреть на меня, она махнула рукой, стараясь зацепить ведущую в комнату дверь, но рука прошла сквозь дерево (или из чего там делают современные двери) и воткнулась в стену. Полная недоумения женщина посмотрела в ту сторону и плюнула на пол.
– Надо же, действительно обманули: тело не душа, а душа не тело… Но с зеркалом ведь получалось!
Вслед за этими словами рука Леры начала таять. Она продолжала смотреть на происходящее, и только приоткрывшийся рот говорил о внезапном удивлении. Наклонив голову, гостья посмотрела на меня и подмигнула.
– Расскажи моим всем на собрании! Мы ходим в…
Я так и не узнал, куда она ходит, хотя догадался, что Лера хотела назвать место, где проходят встречи её единоверцев. Я и сам знаю где это, так как пару раз встречался возле забора с Серёгой, но снова идти туда не собираюсь. Да и не поверят мне…
Она полностью растаяла, а я остался с мыслью, что концом бестелесного существования моих друзей является высказанное посмертное пожелание. Сказал – и навсегда исчез! А что будет, если кто-то не выскажется?
