Виталий Иванович Ячмень
Новогодние украшения
19
Я просыпался несколько раз за ночь. В эти моменты мне виделись Лена, Гоша и Васька, переходящие от одного края комнаты к другому. Что они там искали, я так и не понял, ведь душа моя всё ещё находилась на прежнем месте, дожидаясь расправы над бренным телом. По-моему, они что-то говорили, но я так и не разобрал слов, кивая в ответ и отмахиваясь рукой, словно от назойливых мух.
Утром, вместе с головной болью, меня посетила интересная догадка: пока я пьяный, мне нипочём приставания Васьки и прочих потусторонних посетителей квартиры. А что, тоже неплохой вариант спастись от преследователей… Вот только алкоголиком становиться мне не хочется. Есть ещё вариант, но я его отгонял так же, как и первый, так как притворяться психом и спрятаться в психушке мне не очень-то и хотелось. Но в этом случае был больший шанс на спасение, так как можно было притвориться буйным и завалиться на долгое время в комнату с мягкими стенами. Интересно, есть ли у меня знакомые, которым посчастливилось работать в месте для душевнобольных?
Откинув все глупые мысли, я отправился в душ, имея острое желание привести себя в порядок. Открыв дверь в ванную комнату, я остановился на пороге, так и не найдя в себе сил переступить через него. Воспоминание о Лене, лежащей в ванной и истекающей кровью, сковывало ноги, не давая им даже шанса сделать несколько шагов. Странно, ещё пару секунд назад я даже не вспоминал об этом, решив, что душ будет хорошей затеей.
Прислонившись спиной к стене, я сел напротив открытой двери в ванную. Моя умершая невеста уже не вернётся в этот дом, даже если всю ночь мне будет видеться, как она ходит по моей комнате. Её тело отправилось на корм червям, как и обещало проклятие, а душа… возможно, уже съедена Дьяволом. Здесь может быть только лёгкий след от её присутствия, выраженный всё ещё оставшимися на своих местах вещами. Я вижу её зубную щётку, коротенький халатик, шампуни и бальзамы… Мужчины постоянно смеются от количества химии, хранимой женщинами в этом месте, но мне сейчас не до смеха. Всё это придётся убирать, когда пройдёт определённое время, а сейчас, мне остаётся только думать и вспоминать.
Интересно, но здесь же есть и мои вещи… После того, как Васька заберёт меня, кому-то придётся выгребать отсюда всё, что накопилось за некоторое время. Выкинут мою бритву, пенку для бритья и гель после… Мой универсальный шампунь тоже не пожалеют. Что там ещё видно? Ну, моё полотенце и зубная щётка тоже вылетят на свалку. А больше у меня ничего и нет – всё остальное осталось от Лены. Её родня живёт далеко, ключей родителям мы не давали, так что… Обидно осознавать, но после моей смерти здесь будут хозяйничать только полицейские. Возможно, они позовут Виолетту Павловну и Петра Сергеевича, обнаружив нашу связь с Леной. Думаю, какой-то шибко резвый следователь может даже найти связь во всех смертях и поездке к дубу, но, по старой традиции, сфотографировав местность, он сам себе подпишет приговор. А потом другой следователь будет искать причины его смерти и… Стоп… почему ещё следствие не вышло на главную причину смертей? Неужели никто не может обратить внимание на взаимосвязь с посещением Глубокого Выгона и «несчастными случаями»? Ведь есть же родственники, в конце-то концов!
С этими мыслями в голове я пошёл на кухню. Там, сбоку холодильника лежит пресловутый «пакет с пакетами», из которого один отправляется со мной на прогулку в ванную комнату. Я медленно сбрасываю в него бутылочки, наблюдая за их полётом в раскрытую белую пасть. Следом летят зубные щётки и полотенца с халатами, прикрыв собой странную добычу сошедшего с ума охотника. Наверное, именно так и трогаются головой, погружаясь в свои мысли и проводя там много времени в поисках непонятных ответов. Кажется, шанс укрыться в доме для умалишённых растёт с каждой секундой…
Я так и продолжал стоять посреди ванной комнаты, держа в руках пакет, с разведёнными в разные стороны ручками.
– Миша, остановись, – сказал я сам себе, взглянув в зеркало. Там был уставший человек, с явными следами на лице от выпитого вчера на поминках. – Если выбрасывать вещи, то уже все, а это большая проблема… Точнее, не проблема, а полнейший идиотизм. Ты понял?
Я спрашивал сам себя, глядя в красные глаза отражения. Отвечал тоже себе, рассматривая небритую щетину.
– Всё я понял… Лучше вовремя остановиться, чем сидеть в комнате, раскладывая вещи по пакетам. Да, надо попить кофе и подумать.
Я снова посмотрел на ванную, сглотнул горькую слюну и пошёл на кухню.
Пока готовился кофе, я смотрел в окно. Там сыпался снег, который в моём понимании ничего хорошего для меня не предвещает. Дети продолжали кидаться снежками, а родители тянули санки с самыми маленькими членами своей семьи. Мой двор жил, а я собирался умирать…
Аромат кофе, долетевший из поднесённой ко рту кружки, настраивал на жизненный лад. Снова захотелось бороться и что-то делать, но мысль о том, что я могу погибнуть даже в машине, как это произошло с Гошей, совсем не радовала. Да что там машина? Главное не повеситься в лифте, а то такие герои в этой истории уже были. А ещё моя история с галстуками, произошедшая возле кровати… Короче, нужно быть осторожнее и, как говорится, смотреть в оба.
Немного поразмыслив над всеми событиями, которые произошли с момента поездки в Глубокий Выгон, я так и не смог найти решения проблемы. Единственным выходом, похожим на «правильный», казалась вторая поездка к дубу, но перед этим, допивая кофе, я полистал несколько любимых сайтов Лены. Мельком пробежав по ним, и вбив в поиск слово «спасение» с его производными, я понял, что именно «спасения» ещё никто не находил.
Уже почти покинув очередной сайт, мой глаз уцепился за новость про Лену и Гошу. Наша поездка расписывалась вкратце, но основные тезисы были учтены: фотограф и его сестра уже умерли, а третий герой истории пока жив. Пока! Классно читать такое про себя, но откуда им это известно? Я порыскал в контактах сайта, но так и не нашёл адреса организации или формы для обратной связи. Такой себе информационный портал о приговорённых к смерти через проклятие. Написав пару сообщений знакомым, работающим на регистрации сайтов, я пошёл в комнату, обдумывая по дороге поездку.
– Так, ну, Валика обязательно надо найти, – говорил я себе, натягивая штаны. – «Нет спасшихся…» – ох, и придумали же! Кто же этот сайт наполняет? Есть… Есть! Валик выжил! Головой тронулся, но остался жить, даже ходит по улице и палкой размахивает. Надо узнать у него, как он договорился с Васькой. А, может, мёртвый монах действительно не трогает умалишённых? Ну, думаю, притвориться у меня не получится – вряд ли он определяет таких по внешнему виду.
Одетый, я стоял у двери, покручивая в руке телефон. Несколько дней назад мы выходили отсюда втроём, направляясь навстречу смертельным приключениям… Палец коснулся датчика отпечатков, и экран приветственно засветился всплывшим уведомлением. Разбираться, когда я его пропустил, не хотелось, так как это был ответ на отправленное мною недавно сообщение. В общем, как я и думал, найти хозяев сайта не так легко, но мне обещали помочь в этом. Буду надеяться, что поздно не будет, и мне удастся воспользоваться полезной информацией.
Нажав на иконку приложения такси, я указал адрес и время «на сейчас». Медленно, всматриваясь в каждую тень, я закрывал дверь, ощущая на затылке взгляд невидимых глаз. Вызвав лифт, мне через пару секунд пришлось отпрыгивать в сторону, так как после открытия двери я не обнаружил за ней кабины. Да, мои нерадостные приключения начинаются ожидаемо плохо.
20
Машина виляла по дороге, объезжая других участников дорожного движения. Мне хотелось кричать, чтоб водитель ехал аккуратнее, ведь шансов разбиться со мной у машины было больше, чем без меня, но я молча смотрел на дорогу, благодаря Богу за каждый удачный манёвр таксиста. Он же посматривал на меня через зеркало заднего вида, как будто спрашивал: что ты там забыл? Если бы можно было отвечать на мысленные вопросы, то мой ответ был бы простым: не знаю.
– Я дальше не поеду, – таксист остановил машину на том же месте, где нас высадили в прошлый раз, ориентируясь по каким-то понятным для себя знакам
– Знаю, – кивнул я, протягивая деньги. – Просит ждать не буду, а обратную машину снова вызову через приложение. В любом случае – спасибо.
Таксист взял деньги, кинул их в бардачок и повернулся ко мне.
– Если всё знаешь, – сказал он, окинув глазами местность по сторонам, – то зачем туда идёшь?
– Зачем?..
Я снова задумался, вспоминая о Лене, Гоше и Валике. Что тебе сказать, дядя? Поведать историю моей надежды на спасение? Или рассказать об умершей невесте, которая держала меня за куртку, не отпуская от гроба? Мне кажется, что ты и так много подобных историй знаешь, так что мои ничего в твоей жизни не изменят.
– Секрет? – спросил водитель, как-то грустно улыбнувшись.
– Не знаю что сказать, – я решил быть честным, чем вызвал одобрительный кивок собеседника.
– Ладно, твоя жизнь и твоё решение. Удачи! Хотя, в этом месте про неё не слышали.
– Спасибо!
Я вышел из такси, направляясь к знакомым домам на горизонте. Сзади заревела машина, пропадая где-то за поворотом. В этот раз я шёл один, да и цели у меня были теперь совсем другие.
Мотоцикл так и стоял во дворе дома. Где-то там его хозяин, оберегающий «железячку» внука. Пара окурков лежала внутри перед облупившимся забором, указывая на живущих в доме людей. Один из них ещё дымил, из чего я сделал вывод, что совсем немного разминулся со стариком. Окинув на прощание мотоцикл, я побрёл дальше, вспоминая двор, у которого стоял Валик.
Магазин я узнал сразу. Моментально вспомнился запах кофе и тощая продавщица, шлёпающая по залу с подносом. А вот и лавочка, на которой сидел сумасшедший! Если мне не изменяет память, то за той синей калиткой он и исчез, спасаясь от кулака нашего будущего проводника.
Я подошёл поближе и заглянул во двор. Прислонившись к стене кирпичного дома, там стоял знакомый мне посох, а, значит, Валик дома. Я поискал звонок возле калитки, но ничего не нашёл. Пришлось по старинке стучать кулаком, отчего местность вокруг наполнилась грохотом металлической двери. Оглянувшись вокруг, я увидел, как в окошко магазина прошмыгнула чья-то голова. Ладно, с этим мы потом разберёмся и зайдём туда обязательно, а сейчас, мне бы поймать психа за одно место, да выпытать у него тайну спасения.
Я видел, как в окнах соседних домов двигались занавески, скрывая от меня наблюдающих за смертником местных жителей. Возможно, где-то там притаился и Александр, наш горе-проводник, а я бы с ним тоже пообщался. Вроде мы расстались неплохо, и денег ему я дал нормально. Да, ещё и выпивкой угощал! Так что перед ним должок и ещё пара историй, которые могут мне пригодится при поиске выхода из моей смертельной ситуации.
В доме скрипнула дверь, и я повернулся в сторону двора, отыскивая сумасшедшего. Вместо его на меня смотрела седовласая женщина в зелёной вязанной кофте. В одной руке она держала книгу, а второй оперлась о дверь.
– Здравствуйте! – немного раздосадовано крикнул я. – А Валика можно?
Женщина посмотрела себе за спину, заглядывая внутрь дома. Она положила на что-то книгу и вышла на порог.
– А вы, собственно, кто? – она скрестила руки на груди, показывая свою непоколебимость.
– Я? Ну, я тот человек, которому он предсказал смерть от рук Васьки. Точнее, я один из трёх…
Она поводила головой, что-то рассматривая возле магазина. Затем, разведя руки, спокойно сказала:
– Вижу, что пришёл один, так что, как я понимаю, предсказание Валика сбылось. В чём тогда вопрос?
Я смотрел на эту непробиваемую женщину, стоящую со спокойным каменным лицом, отчего где-то внутри закипала злость.
– Как вы не понимаете! – начал я, но тут же осёкся, осознав, что могу испортить ещё не начавшиеся доверительные отношения. Пришлось говорить спокойнее, но с прежним нажимом. – Мои друзья умерли! Сам я чуть не повесился на галстуках! А ваш сын… Понимаете, мне сказали, что он выжил после похода к дубу, но это же нереально! Васька забирает всех, кто побывает под дерево, а ваш сын ещё и фотографировался там! А это… это самое большое преступление, по мнению мёртвого священника! Ну, я так понял…
– Мужчина, мой сын болен. Он видел, как умер его родной брат – мой старший сын. Что видел под дубом – одному Богу известно, так как он всё забыл в тот же день. Психологи сказали, что это какой-то защитный механизм, спасший его сознание от разрушения. Да, он не умер, но стал сумасшедшим. Вас эта участь миновала, так что готовьтесь к скорому разрешению вашего вопроса.
– Но послушайте, – я оглянулся вокруг, – когда я видел всякие вещи под тем деревом, ваш сын стоял вдалеке и что-то кричал. И, да, махал своим посохом. Мне кажется, он в курсе, что здесь происходит.
– Все в курсе, – легонько засмеялась женщина, – но из-за этого люди сюда и едут. Вы же здесь тоже не просто так оказались?
– Позвольте мне поговорить с Валиком! Возможно, это моя последняя надежда…
– Послушайте, мой сын спит. А когда он спит – его будить нельзя. Понимаете, он становится буйным, если его растормошить. Учитывая, что ещё прошло не очень много времени с момента его похода в спальню, то проснётся он не раньше, чем через три-четыре часа. Что он будет делать дальше – этого я не знаю, но, если подождёте в магазине, у вас есть шанс получить новое предсказание.
Она развернулась и пошла в дом. Я молча смотрел ей вслед, понимая, что только часть сказанного женщиной является правдой, но в чём именно она врала, – так и не понял.
Оглянувшись на магазин, я вздохнул и пошёл к двери, ещё недавно предвещавшей фотографу горячий кофе.
21
Продавщица оказалась не та, что была в прошлый раз. Если несколько дней назад у прилавка нас встретила тощая барышня, то сегодняшняя по объёму была раза в четыре больше. Согласен, мнение субъективное, но то, что её размеры выходили за рамки просто полноты, в доказательствах не нуждалось. Я не большой специалист в определении веса людей на глаз, но по моим прикидкам, в женщине было никак не меньше полтора центнера. Правда, в чертах лица было что-то от предыдущей продавщицы, и у меня зародилась мысль, что они вполне могут быть сёстрами. А что? Сегодняшняя повзрослее, но это и не удивительно: старшая сестра всё детство объедала младшую, забирая у той даже подаренные на праздники конфеты.
– Здравствуйте, – поздоровались она очень нежным голосом, – Вы к Жене или к Светке приходили?
Я стоял в ступоре, рассматривая наш столик. Да, ещё совсем недавно Гоша старался выровнять эту заразу, чтоб она не раскачивались на кривом полу. Потом были кофе, пирожки и бормотуха для проводника. А потом фотосессия, авария, бритва и мои галстуки. Да, сегодня ещё кабина лифта где-то запропастилась, но это уже мелочи и проверка на внимательность. В аварию такси не улетело, а, значит, есть шансы побороть эту тёмную напасть.
– Что вы говорите? – я перевёл взгляд на продавщицу.
– Кто вам был нужен у Григоренко? Женя или Света?
Я наморщил лоб и провёл рукой по лицу. Чего от меня хочет эта женщина? Какая Света? Что за Женя? Мне Валик нужен был, а она со своей ерундой пристаёт. В конце концов может сгодится и Саша, но только тот, что проводником работает.
– Извините, – я решил начать по-хорошему, – у меня тяжёлые дни были… Можно мне кофе? И, если вам не тяжело, объясните, что вы имеете в виду.
Продавщица подошла к чайнику и пощупала его рукой. Затем, взглянув на уровень воды, перевернула в него бутылку. Через несколько секунд тишину нарушил звук подготовки к кофе.
Не проронив за это время ни слова, она вернулась ко мне, протянув парующий стакан. Мне же всё это время пришлось молча стоять, вертя головой в разные стороны. За окном никто не ходил, а в помещении магазина в этот раз было пусто. Даже знакомый таракан не вылез поприветствовать старого друга.
Хлебнув кофе, я чуть не расплескал его, так как из-за туго думающей головы не смог сопоставить пар из стакана с возможной температурой напитка. Продавщица дала мне салфетку, извлечённую из затёртой подставки.
– Ну, вы стучали в дверь к Григоренко, а потом говорили со Светой. Я так и не поняла, кто вам был нужен, но если Женя, то он ушёл на шабашку. В принципе, я могу подсказать куда он направился.
Какой предприимчивый посёлок! Выживу – обязательно посоветую шефу набрать отсюда людей на коммерческие должности. Не расслышала она… Как же!
– Я не знаю, кто такой Женя, но мне нужен был Валик. У меня дело к нему, так сказать, жизненной важности.
– Женя – это его отец, но его сейчас дома нет…
– Да понял я уже это, – пришлось перебить толстушку, иначе от этого потока информации я никуда не денусь. – А Валик где? Он дома?
– Не уверена, – протянула женщина, рассматривая потолок.
На столе появилась мелкая купюра, с которой нехотя расстался мой карман.
– Забудьте про Женю, – я посмотрел в её глаза. – С Валиком что?
Она убрала деньги и приблизилась к моему уху.
– Дома он. А что вам от него надо?
Объяснять этой барышне, что за нужда привела меня в их края, не особо хотелось. Я посмотрел на стакан с кофе, оглянулся назад и указал на столик, за которым мы сидели в прошлый раз.
– Мы там пару дней назад пирожки ели, – в надежде, что мои слова многое объясняет, я повернулся к ней с улыбкой. – Ага, самые лучшие и, думаю, самые вкусные. А ещё, я угощал вашей бормотухой проводника… Сашей зовут. Кстати, а где он?
– Он сегодня не на смене, – как-то буднично сказала продавщица, падая на стул. – Петя подойдёт через час – он сегодня дорожку ровняет утром.
– Ага, дорожку, – закивал я, делая вид, что всё понял. – Надеюсь, с ним я найду общий язык. Валик Сашу боялся, а что с Петей?
Продавщица засмеялась. Её огромная грудь ходила вверх-вниз в такт её движениям, отчего, вспомнив вчерашний день, мой организм захотел отдать всё употреблённое с самого утра. Хорошо, что я не завтракал, и на меня давило не так много продуктов, что дало шанс сдержаться.
– Валик? Да он никого не боится! Он же сумасшедший! Был случай, когда он Сашку своей палкой так отоварил, что тот потом неделю в кровати пролежал. Он только Сергия боится, но на то свои причины.
Так, некоторые вещи становятся яснее, а некоторые туманнее. Плюс в истории появились новые персонажи. Допустим, с Петей всё ясно – очередной проводник-сказочник, который будет намереваться развести меня на деньги. Валик не боится никого, но от падлы Сашки в тот раз скрылся. Правда, проводник пригрозил ему матерью, что может справедливо лишить его титула «падлы», но делает историю ещё более запутанной. Есть ещё один персонаж…
– Сергий? – я приподнял бровь, показывая своё удивление. – Это ещё что за зверь такой? И имя необычное…
– Раз уж вы здесь были раньше, то могли его у нас видеть. Он часто заходит сюда выпить, а потом, как заполнится до отвала, спит в каком-нибудь уголке.
Я показал пальцем в то место, где в прошлый раз лежало пьяное тело. Не помню, запечатлел ли его Гоша, но, если выберусь сегодня живым, обязательно постараюсь найти отсюда все фотографии. И как мне раньше не пришло в голову их пересмотреть?
– Там? – я продолжал стоять с вытянутым вперёд пальцем, возвращая к памяти то злополучное утро. – Мы видели пьяного в том углу.
Продавщица проследила за моим движением и пожала плечами.
– А я откуда знаю? Сергий может лежать и рядом с холодильниками… или вообще завалиться за прилавок.
– Понятно, – отмахнулся я, но в ту же секунду, словно молния пронзила моё сознание. – У него синяя шапка с большим помпоном и надписью… не помню надпись…
Что-то подсказывало, что это важный персонаж, иначе Валик бы его не боялся. Спасибо, память, что смогла вернуть в затуманенное сознание этот важный элемент.
Продавщица кивала, а по её лицу расползалась улыбка.
– Он самый. Он своим помпоном меня постоянно смешит. Знаете, мне кажется, что только у детей могут быть такие шапки, а тут, взрослый человек, к тому же священник. Отец Сергий…
– Отец? – удивился я, не дав женщине договорить. – Ещё один священник?
– В смысле «ещё один»? – пришло время удивляться продавщице. – А, вы про то, что у нас в церкви служит Иоанн, а тут я ещё и Сергия отцом назвала? Ну, для нашей церкви двоих святых отцов много, но Сергий давно покинул приход, а вместо него прислали Иоанна.
Женщина, знала бы ты, кого я имею в виду под первым священником, то вряд ли бы так радостно рассказывала свою историю. Хотя, неужели она не знает, кем являлся Васька при жизни? Правда, как раз я этого и не знаю, но по внешнему виду он явно был служителем церкви. Не удивлюсь, если он был простым разбойником, который ограбил священника и ушёл в его одежде – не представляю, чтоб божий человек приносил души дьяволу.
Продавщица придвинула ко мне тарелку с пирожками. Правильно поняв намёк, я кинул на стол ещё одну мелкую купюру и принялся жевать. Желудок, убитый вчера алкоголем, не сильно радовался пище, но я продолжал механически двигать челюстями. Ничего, потерплю… ради дела и не такое вытерпишь, к тому же, пирожок с картошкой оказался вкусным.
– Так что там с Сергием? – я продолжал жевать, поглядывая по сторонам. Священник-алкоголик на улице не появлялся, да и проводника не было, так что придётся коротать время за разговорами с продавщицей.
– А что с ним? – та пожала плечами. – Он хотел разобраться с проклятием, нависшим над нашей деревней. Пошёл к дубу договариваться и… Не знаю, как это назвать, но он выжил, и уже живёт после этого лет десять. Правда пьёт безбожно, но после посещения дуба это не самое страшное, что может произойти с человеком. К тому же, после дуба он ушёл из церкви через неделю.
Почти всю вторую часть её монолога я пропустил, так как услышал главное: Валик не единственный выживший! Сергий! Местный священник, много лет назад покинувший церковь, выжил! Выжил!
«Так», – облокотился я на прилавок, впившись взглядом в глаза женщины, чем явно её испугал, – «Сергий ходил к дубу договориться? И ему это удалось… значит… Так, о чём он мог говорить с Васькой? Ну, они, теоретически, оба священники, и общие темы могут найти, но всё же… О чём мог говорить живой священник с мёртвым? Спросить, туда ли он отправляет души умерших, или их лучше пускать в пищу Дьяволу, и остаться жить после смерти? Ну… жить… Не могу я Ваську называть живым, но всё же он находится не там, где должен быть по церковной задумке. Да, он что-то знает, теперь и Сергию известно нечто, отчего он запил и бросил церковь… Надо идти к алкашу и договариваться! Я буду каждый месяц присылать ему по ящику водки и пакету закуски, пусть только решит всё за меня!»
– Мужчина, вы в порядке?
– Я? Сейчас – да.
Я одним глотком выпил немного остывший кофе – жара не ощутил, но несколько слёз на глазах появились. Кинув в карман ещё один пирожок, я аккуратно положил перед продавщицей купюру в двести гривен.
– А это за что? – она приподняла брови, рассматривая деньги.
– Сейчас забудьте всё, о чём мы с вами говорили до этого. Теперь новая вводная: где Сергий? Вы видели его утром? Может, он тоже на шабашку пошёл?
Убирая купюру в карман, женщина огляделась по сторонам и заговорила шёпотом:
– Сергий? На шабашку? Да не смешите вы меня. Скорее всего, он дома лежит с бодуна. Вчера у нашего поселкового головы день рождения был, так он там хорошо приложился к стакану. Думаю, раньше обеда не поднимется. По крайней мере, я его сегодня не видела.
– Хорошо, – я медленно потёр руки, – тогда второй вопрос: где он живёт?
– Выйдите из магазина и пойдёте направо. Там, на противоположной стороне, шестой или седьмой дом от дома Григоренко. Он разваленный немного, так что вы его ни с чем не спутаете.
Я отошёл от прилавка и молча махнул рукой. Говорить не хотелось, так как открытый рот мог выпустить всю гамму радостных эмоций, скопившихся за последнюю минуту. Выйдя на улицу, я показал средний палец дому Валика, направляя своё послание его матери.
– Катитесь вы к чёрту со своим сыночком! – я махнул рукой их дому и направился в правую сторону.
Зачем мне псих, если есть алкаш-священник? С таким человеком договориться будет значительно легче.
