Виктория Старкина
Наяда
Глава 9. Совет кракена
Уже вечерело, солнце медленно склонялось к закату, от чего все вокруг казалось покрытым волшебным, золотистым сиянием, превращающим обычный мир – в сказочный. Поверхность моря приобрела цвет, рядом с которым бледнели все краски мира, темный цвет морской волны, цвет аквамарина.
В маленьком гроте у высоких скал, Андрей лежал в воде, прислонившись спиной к гладкому, отполированному веками камню. Кара уютно примостилась у него в объятиях, обвив его шею руками.
– Это и есть то место? – спросил Андрей. – Где встречаются морские русалки с местными рыбаками?
Кара кивнула.
– То самое. Когда-то моя мать встречалась здесь с моим отцом. А потом родилась я. Много лет я думала, что лучше бы мне и не рождаться вовсе. Но сейчас – я больше так не думаю, – она потянулась и поцеловала его. Теперь Кара чувствовала себя совершенно счастливой, по крайней мере – в такие мгновения.
– Тогда что мешает нам последовать их примеру? Мы любим друг друга…
– Но никто из нас не пьян, – заметила Кара. – Обычно рыбаки выпивают столько, что не помнят ничего…
– Да, у анисовой водки есть свои достоинства, – рассмеялся Андрей. – Помню, я был маленьким мальчиком – дядя дал мне попробовать на свадьбе своей сестры… Вот я тогда позабавил гостей! А потом заснул где-то под столом. Мама очень ругалась.
– Видимо мой отец тоже не помнил себя…
– Я сейчас тоже пьян от любви, – ласково заметил Андрей, снова потянулся к девушке, но Кара решительно остановила его.
– Нет, это неправильно. Разве ты не понимаешь сам? Я не хочу становиться матерью новой наяды. Не хочу, чтобы кто-то еще страдал так же, как страдала в детстве я.
– Но теперь ты – королева русалок. Твоей дочери не грозит оказаться в пещере со спрутами…
– Все равно она будет изгоем, – печально заметила Кара. – Да и вообще – разве это жизнь? Тебе нужна нормальная семья, хорошая жена, обычные дети. Разве не так принято у вас в роду?
– Меня все равно выгнали. Какая теперь разница, что принято. Ты же понимаешь, что ничего нельзя изменить? Ты же все равно не станешь человеком, а я не смогу жить под водой. Но и расстаться мы тоже не можем. Так зачем мы снова и снова говорим об этом? – впервые он показался ей раздосадованным, не таким как обычно.
– Потому что нам следовало бы перестать встречаться. Я говорю себе об этом каждый день. Я просыпаюсь и говорю, что сегодня не приплыву к высоким скалам. А ближе к вечеру – приплываю снова. И так день за днем.
– Вот я и спрашиваю – если мы все равно не можем ничего изменить и не можем остановиться – так зачем говорим об этом? Не лучше ли просто приспособиться к тем условиям, в которые нас поставила жизнь? Я – человек, ты – русалка, но мы должны как-то подстроиться друг под друга. Разве не это называют супружеством?
Кара вздохнула. У нее не было ответа.
Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как Андрей уехал из своей деревни. Он поселился на соседнем острове, где не было больших городов, а все население состояло из двух поселков, в одном из которых было около ста человек, в другом – все двести. Здесь не было ни туристов, ни предприятий. Тут жили рыбаки и крестьяне, выращивающие оливки, одиноко паслись козы, за которыми не приглядывали пастухи, – все равно уйти с острова невозможно, а хищников тут не водилось. Соседи знали друг друга в лицо, и потому, когда появлялся новенький, он сразу же вызывал серьезный интерес у местного населения. Обычно если кто и приезжал на остров – не задерживался надолго, поэтому каждый день соседи обсуждали одни и те же происшествия, говорили о погоде и о том, что видели по телевизору или слышали по радио.
Но этот год выдался необыкновенным! В жизни маленького острова произошло сразу два крупных события. Первое: в старой, давно заброшенной хижине на берегу поселился Андрей. Почти все жители знали этого парня раньше, слышали они историю о том, что Андрей поссорился с родственниками и был вынужден покинуть деревню. Островитяне знали, что староверы отличались суровыми нравами, поэтому изгнание никого не удивило. Слухи ходили разные – кто-то говорил, что Андрея изгнали за связь с хорошенькой девушкой, на которой он отказался жениться, кто-то поговаривал, что он посматривал на замужнюю рыбачку, кто-то подозревал, что присваивал чужие уловы. Как бы то ни было, к новичку отнеслись настороженно. Но Андрею не было никакого дела до пересудов – с рассветом он уходил в море, теперь работал на рыболовном трейлере, а возвращался уже почти к закату, переодевался и бежал к лодке, чтобы плыть к высоким скалам, где ждала его Кара. Эта жизнь так отличалась от предыдущей, подчиненной служению древним божествам, – и впервые он чувствовал себя свободным и по-настоящему счастливым!
Вторым событием, имевшим куда больший резонанс – стало появление на острове молодой супружеской пары из Англии – Рэчел и Пола. Иностранцы, да еще из далекой Англии на богом забытом острове вызывали всеобщий интерес и служили поводом для бесконечных пересудов.
На самом деле история этой молодой четы оказалась достаточно банальной – Пол, инвестиционный банкир, почувствовав модный синдром эмоционального выгорания, понял, что должен взять перерыв. Он оставил работу и отправился в путешествие вместе с женой. Они побывали в Юго-восточной Азии, провели незабываемый месяц на Фиджи, объехали Южную Америку и Африку и, наконец, вернулись в Европу. Они искали уединения, потому что Рэчел – молодая писательница заканчивала детективный роман и хотела спокойствия, а нигде в мире нельзя найти более спокойное место, чем на этом крохотном островке, где прямо за окном расстилается безбрежное синее море, и нет никого, кроме вездесущих коз.
Легкая, худенькая, с белой покрытой веснушками кожей и рыжими волосами, Рэчел беспрестанно обследовала остров и, казалось, делала все возможное, чтобы не садиться за ноутбук продолжать работу над книгой. Ее муж чаще всего ложился на песок загорать, с очередной книжкой в руках, а она продолжала подниматься на прибрежные утесы, обходить поселки, знакомиться с местными жителями. Женщина довольно быстро познакомилась и с Андреем, он почти не понимал по-английски, зато Рэчел весьма сносно говорила по-гречески, она изучала греческий в университете.
Молодой рыбак сразу вызвал ее расположение своей приветливостью и доброжелательностью, а уж когда она услышала, что он принадлежит к племени славян-староверов – восторгу ее не было предела!
– Я как раз собиралась написать мистический детектив, основанный на мифологии славян! – быстро сказала она, – Греческие и римские боги уже всем приелись! Скандинавские последнее время на пике моды. Не говоря уже про индийских. Но вот славянские – незаслуженно забыты. Решено. Детектив у меня все равно не продвигается. Будем писать новую книгу. Ты будешь моим соавтором!
– Спасибо, – Андрей был польщен доверием и улыбнулся, – Но я мало что понимаю в книгах. К тому же я с рассвета в море, а вечера провожу со своей подругой. Где же мне рассказывать истории!
– Решено! – радостно повторила Рэчел, это было ее любимое слово, – Приходите к нам домой вместе! Я познакомлю вас с мужем, выпьем отличного молодого вина. И ты расскажешь мне про ваши верования, а я буду записывать на диктофон. Идет?
Андрей покачал головой.
– Я не уверен, что моя невеста согласится прийти. Я должен сначала спросить ее.
– Конечно, это правильно, – согласилась Рэчел. – Не волнуйся, мы ей понравимся!
Андрей рассказал Каре о новых знакомых, наяда обещала подумать. Снова выходить на берег, снова притворяться человеком ей не хотелось. Кара становилась мрачнее день ото дня, несмотря на то, что теперь они с Андреем были вместе, несмотря на то, что ей больше не угрожала пещера кракена – она понимала, что связывает жизнь Андрея, не позволяя ему жить так, как живут мужчины его лет. Как долго он согласится вот так встречаться по вечерам у высоких скал? Однажды ему понадобится девушка, которую можно представить родным, привести в гости к друзьям, с которой можно прогуливаться по улицам города днем и оказаться на танцах вечером.
С ней он лишен всего этого. Она не может стать его женой, не может подарить ему нормальных детей, мальчиков и девочек, о которых он наверняка мечтает. Кара несколько раз видела, как Андрей играл с детьми, и всякий раз ее сердце наполнялось печалью.
Когда она возвращалась домой после своих вечерних отлучек, то оставалась такой же тихой и молчаливой, и все, и любимый дед тритон Тирс, и мать, и конечно, сестры заметили перемену. Мать и дед связывали это с ответственностью, которая легла на плечи еще молодой наяды, но сестры знали истинную причину.
Вечера они вместе проводили в подводном гроте дворца, Лоролея не так давно ставшая матерью, уже обрела былую стройность и присоединялась к ним. Ее новорожденная дочь-наяда, пока больше напоминала креветку или морского конька, и Кара даже не приходила навестить малышку. Имени у нее пока тоже не было.
– Слушай, Кара, хватит себя изводить, – заметила Лоролея, ставшая после свадьбы домоседкой, напрочь позабывшей свой девический авантюризм. – Посмотри на меня! Я забыла этого Костаса, и вот теперь у меня есть муж и дочь. Да, знаю, она наяда, но ведь и мы сами такие… Возможно, потом у нас с Горием родятся нормальные однохвостые дети…
– Лоролея, как ты не понимаешь! – перебила Луни. – У них с Андреем все иначе! Он знает, что Кара – наяда, и не отвернулся от нее! Они правда любят друг друга. И конечно, Кара грустит, что они не могут быть вместе, что тут непонятного?
– Не могут быть вместе из-за хвостов? – уточнила Элодея.
– В том числе, – ответила Кара.
И снова погрузилась в молчание, болтовня сестер теперь утомляла ее. Снова и снова тянуло девушку на берег, туда, где горел огонек в маленькой хижине Андрея.
– Мой дом уже мне не дом, – тихо добавила Кара чуть погодя, – Но и нового я не смогу обрести.
Луни печально вздохнула и крепко обняла сестру, она искренне переживала за нее.
– Ну, послушайте! – Лоролея поднялась и проплыла по гроту, в одну сторону, потом в другую, – Если у вас такая уж великая любовь, как вы говорите, – то никакие препятствия ее не остановят!
– И я смогу стать человеком? – язвительно перебила Кара.
– А почему нет? Помнишь, перед казнью, я рассказала тебе о королеве Туанг? Она была наядой, как и мы. Но полюбила человека и стала человеком!
Кара лишь отмахнулась.
– Брось, Лоролея! Вечно ты говоришь одни глупости! Это всего лишь легенда…
– И ничего не легенда! Это правда! Королева Туанг существует, и она раньше была наядой! Такого не придумаешь.
– Почему же мы тогда никогда не слышали о ней? Никогда не слышали ни об одной наяде, которая вышла из моря и навсегда поселилась на берегу? – запальчиво спросила Кара. – Мы же знаем всех наяд, обитающих в этом и других морях. Так где твоя королева Туанг?
– Я не знаю, – Лоролея пожала плечами, – Но вот тебе следовало бы разузнать, если тебя интересуют подобные превращения. Будь я на твоем месте…
– И что бы ты сделала?
– Будь я на твоем месте, то есть будь я не замужем и без дочери, и полюби я земного мужчину так сильно, чтобы мечтать превратиться в человека, – чур меня, чур, – я бы нашла эту самую королеву Туанг, хоть бы мне пришлось проплыть целый свет! И расспросила бы, как ей это удалось!
– А что, Кара? – Луни вопросительно взглянула на сестру. – Совет Лоролеи не такой уж плохой!
Кара покачала головой. Она не хотела говорить сестрам, что уже спрашивала Зоа про королеву Туанг, но та лишь сказала то же самое, что Лоролея: это не легенда, а правда. Но кем была та наяда, Зоа не знала. Вероятно, это всего лишь красивая сказка. Одна из тех, что рассказала им Рэчел Дэвис вечером, когда они посетили с Андреем ее виллу.
В тот день Кара согласилась пойти с Андреем к его друзьям. Перед этим они около часа провели в его хижине, пытаясь высушить на костре одежду Кары.
– Послушай, – предложил он, – Давай я в следующее воскресенье поеду в город и куплю тебе пару маек и джинсы? Ты сможешь держать их у меня и одевать сразу сухое? К тому же, это не будут вещи утопленников.
– Спасибо, – Кара благодарно кивнула. – Если хочешь – могу подкинуть пару золотых слитков с затонувших кораблей.
– Нет, не стоит. Могу же я купить подарок своей невесте? – он подмигнул ей.
– Андрей, мы уже говорили. Я не твоя невеста, я – несчастная наяда, которая встречается с человеком. И сейчас у меня уже болят оба хвоста. А вечер только начался. И мне уже сейчас хочется воды.
Андрей протянул ей графин с водой и ничего не сказал.
Они довольно быстро добрались на мотоцикле Андрея до виллы, которую снимали Пол и Рэчел. Собственно говоря, это была единственная вилла на острове. Когда-то давно ее построила такая же английская семья. Но со временем бездетные владельцы умерли, вилла долго пустовала, пока не перешла в собственность ушлых албанцев, которые иногда сдавали ее иностранцам на лето. Правда, спросом это место пользовалось нечасто – слишком уж глухое, далекое от курортов и оживленных морских трасс.
Рэчел нравилось, что здесь она наконец могла обрести душевный покой, она добиралась до любой точки острова на велосипеде, изучала историю острова, слушала рассказы о героях местных легенд, их она записывала в блокнот, чтобы потом использовать в своих романах. Она останавливалась и подолгу бродила в цитрусовых и оливковых рощах, наслаждаясь тишиной, нарушаемой лишь щебетанием птиц и далеким плеском волн. Она ходила на рынок и покупала тимьяновый мед и варенье из помидор, ликер из плодов померанца и сушеный розмарин. Слушала зажигательную музыку, которая доносилась из небольших ресторанчиков, купалась в лазурной воде и смотрела за резвящимися вдалеке дельфинами.
Она пробовала готовить долму и мусаку, делала и знаменитый греческий салат, щедро приправляя его фетой и оливковым маслом, и теперь с полным правом считала себя истинной гречанкой, наследницей великой и мудрой Афины Паллады.
Вилла, где жили Пол и Рэчел, была выкрашена в бело-голубые тона, внутри была хорошая деревянная мебель и симпатичные занавески. Кара впервые видела подобный дом, и он показался ей верхом совершенства, как никогда она не видела и каминов, который вечером затопила Рэчел. Огонь до сих пор пугал наяду, и она отодвинула кресло как можно дальше.
Когда село солнце, Пол курил сигару у окна, Андрей и Кара потягивали молодое вино, а Рэчел в легком белом платье уже вернулась с диктофоном и ноутбуком и приготовилась слушать Андрея. Глядя на нее, Кара подумала, что Андрею нужна вот такая жена – милая, обычная, веселая и любознательная. С теплыми руками и стройными ногами. В ту же секунду ей захотелось уйти из этого дома как можно скорее.
– Ну, я слушаю! – Рэчел весело улыбнулась. – Начинай.
И Андрей рассказал ей историю, которую Кара уже слышала прежде. О его семье, о том, как лишились они родины и скитались, прежде чем оказались на греческих островах. Как соблюдали старую веру, как хранили древние реликвии, умолчал он лишь о том, что оказался нерадивым сторожевым.
– Как интересно! – воскликнула Рэчел, – Никогда не слышала подобного! А где сейчас эти волшебные вещи?
– Сгинули где-то на дне моря, – Андрей пожал плечами. – Наверное, и к лучшему!
– Кара, ты тоже придерживаешься этой веры? – Рэчел перевела взгляд на девушку, ее лицо осталось таким же приветливым, а улыбка такой же заинтересованной.
– Нет, не совсем, – Кара покачала головой.
– То есть, тебе нечего добавить к истории?
– Почему же… – Кара в двух словах рассказала о мальтийских рыцарях, которые с древности охотились за реликвиями. Она не стала упоминать о похищении Луни. Но со слов сестры передала легенду о Перуне и Дые.
– Удивительно! – перебил Пол, – Мы уже слышали эту историю раньше, когда путешествовали по Уральским горам, да, дорогая?
– Кажется, что-то похожее было! – Рэчел согласно кивнула. – В тех местах действительно чувствуется сила, темная и страшная.
– Да, как будто и впрямь под горой замурована армия, – добавил Пол.
– Что значит «и впрямь?» – она с изумлением посмотрела на мужа. – Конечно, так оно и есть! Ты же слышал слова Кары и Андрея!
– О! Началось. Не обращайте внимания! Моя жена верит в любые сказки! Если мы не остановим ее, то сейчас договоримся, что в здешних морях плавают русалки!
– Вы не верите в русалок? – Кара чуть холодно взглянула на него. При этих словах ей вспомнился Ник Канарис, который тоже не верил в русалок. – И в морского кракена вы не верите?
– Разумеется! Это старинные выдумки моряков. Возможно, в океане встречаются довольно большие спруты – но и только. Иначе кракена давно бы обнаружили водолазы.
– Жаль, кракен не умеет говорить, – Кара вздохнула, – Иначе бы он сказал вам, что он о вас думает…
Андрей и Рэчел рассмеялись, а Пол отправился за новой бутылкой вина.
– А с чего ты взяла, что кракен не умеет говорить? – поинтересовалась Рэчел. – Я читала, что кракен может разговаривать.
– Как? Он же спрут. Они не говорят, как и рыбы, – Кара покачала головой.
– Ученые доказали, что из всех живых существ – осьминог ближе всех к человеку по разуму, – заметила между тем Рэчел, доставая сигарету. – Поэтому я никогда не ем осьминогов и осуждаю всех, кто это делает. А представь, насколько кракен больше осьминога! У него должен быть гигантский мозг! Он просто обязан разговаривать, хотя бы жестами. Может, он говорит, но никто не понимает его?
На лице Кары отразилось волнение – а что, если это и, правда, так? Что если она, повелительница кракена, все это время не понимала его язык? Вдруг он пытался ей что-то сказать, а она оставляла его слова без ответа? Как-то даже неудобно. За последнее время Кара привязалась к своему странному подопечному, между ними словно возникла глубинная мистическая связь, природу которой наяда не могла бы объяснить. Но с каждым разом ей было все более горько слышать о том, что кракен не существует.
– Рэчел, видимо, вы тоже знаете много интересного, – перевела она тему. – Может быть, расскажете нам о чем-нибудь?
– Я думал, мы собирались уходить, – Андрей с беспокойством взглянул на девушку, – Кара неважно себя чувствует…
– Нет-нет, сегодня не так жарко, с моря дует ветерок, и когда я сижу – все в порядке, – ответила Кара. – Рэчел так хорошо рассказывает…
– Конечно, она же писательница, – чуть скептически добавил вернувшийся с вином Пол. Как многие инвестиционные банкиры он весьма снисходительно относился к занятию жены, считая его не более чем бесполезным хобби. Сейчас, когда они в путешествии, еще куда ни шло, но потом ей бы не мешало найти себе нормальную работу или подумать о детях.
Рэчел бросила мужу убийственный взгляд, взяла бокал, откинулась на спинку плетеного кресла-качалки и задумалась.
– О чем бы вам рассказать… Вы выглядите такими влюбленными и в то же время, почему-то напряженными и печальными. Меня это удивляет… Решено! Я расскажу вам красивую историю о любви. Вероятно, Андрей уже слышал ее раньше. Так говорят Веды…
Так повествуют Веды. Прекрасная богиня Лада повелевала красотой и любовью, а сын ее – Лель, юноша с огненными руками, бросал искры, что зажигали в сердцах людей обжигающее пламя страсти. Но любовь многогранна, и были у нее другие боги. Много богов… Среди них был и бог Кама, мужчина, который в детстве был чудесным ребенком, сыном Крышеня. И был мальчик настолько хорош, что вызывал зависть у многих, у тех, в чьих сердцах было место тьме. И однажды пал на него взор Чернобога. Злой владыка разгневался, увидев солнечного сына, золотоволосого ребенка, и пожелал во что бы то ни стало избавиться от него. Он позвал к себе ворона, служившего ему вестником, а может и сам обернулся вороном, ведь известны случаи, когда души богов соединялись с душою зверя. И тот ворон похитил мальчика и сбросил его с глубокой скалы в синее море, где несчастного проглотил огромный кит. Но его спасли, кит выплюнул мальчика, и возвратился Кама в райский сад, где радостно приветствовали его другие боги. На радостях его отец – бог Крышень подарил Каме лук и стрелы.
– Это не простые стрелы, – предупредил Крышень. – Если пустишь стрелу и попадет она в тело человека – вспыхнет в его сердце пламя любви!
– Не останусь и я в стороне, – сказала богиня Лада. – Возьми эту розу мальчик, и те, кому ты подаришь ее, узнают не только страсть, но и вечную любовь в счастливом супружестве!
И она протянула ему красную розу.
Бог Сварог подарил Каме кольцо, и лишь случалось мальчику надевать на палец кольцо Сварога – как где-то в мире играли свадьбу.
Постепенно Кама превратился в красивого мужчину, но разжигая любовь в сердцах женщин и богинь, сам любви не ведал. Пока не встретил прекрасную русалку.
При этих словах Рэчел взглянула на Кару, и наяда вздрогнула от неожиданности.
– Русалку звали Ока, – продолжила Рэчел. – Едва увидев молодого бога, девушка полюбила его, и сердце Камы впервые ответило взаимностью. И подарил он ей кольцо Сварога и розу Лады, чтобы любовь между ними была вечной. Надо заметить, что и сама русалка-Ока была под стать своему суженому. Она тоже была богиней любви среди речных русалок и умела пускать любовные стрелы. Но когда встретились они – стрелы не понадобились, все произошло само собой, ведь любовь – это магия. Уравнение с двумя неизвестными.
– Это я от себя добавила, – Рэчел улыбнулась. – Про уравнение в Ведах не было, но ведь так и есть. Никогда не знаешь, когда откликнется то или другое сердце.
– И что же было дальше? – спросил Андрей.
– Неужели, ты не знаешь эту легенду? – она удивленно вскинула брови и взглянула на своего гостя. – Она очень известная! Твои родители должны были рассказывать ее тебе! Я думала, ты хорошо знаешь историю славянских верований.
– Они не рассказывали о любви. Потому что я был… В общем, потому что. Не рассказывали.
Повисла пауза, Кара ободряюще улыбнулась Андрею, Пол недовольно хмыкнул и снова закурил сигару. А Рэчел продолжила.
– Хорошо, тогда расскажу дальше. Как и положено, после была свадьба. И все боги собрались на торжество, вероятно, кроме Чернобога, вряд ли его позвали после выходки с вороном. Свадьба была веселой и красивой, как и положено свадьбе богов. А в конце, когда уже наступила ночь, расшалившиеся влюбленные заспорили, кто же сильнее любит. А так как оба были сверхъестественными существами, воплощающими сущность любви, то полагаю, это был вопрос профессиональной чести, – снова прибавила от себя Рэчел. – Но это сугубо мое мнение. Долго спорили они и никак не могли переспорить друг друга. И решили проверить делом. Они решили пустить любовные стрелы, чтобы выяснить, чья же подействует сильнее. Встали они друг напротив друга. Подняли луки и натянули тетиву. Стрела Камы пронзила сердце Оки. А стрела Оки пронзила сердце Камы…
Рэчер замолчала и поднесла к губам бокал с вином.
– А дальше? – спросила Кара.
– А дальше, кровь потоком полилась с небес на землю, ведь любовь обоих была так сильна, что оба упали замертво. Но касаясь земли, кровь обращалась в воду, и так образовались две великие реки – Кама и Ока. Это там, где твоя бывшая родина, – кивнула Рэчел на Андрея.
– Печальная история, – заметил он.
– Почему ты рассказала нам именно эту сказку? – спросила Кара.
– Не знаю, – Рэчел дернула плечом. – Просто история о любви с грустным концом. Чтобы вы знали, что надо ценить то, что имеете. Все так недолговечно. Любовь надо охранять и бороться за нее, а не спорить, кидаясь друг в друга стрелами.
С этими словами она незаметно бросила взгляд на мужа.
Кара и Андрей согласно кивнули.
– И потом, – продолжила женщина, – Кара так напоминает мне русалку, что я просто не могла не вспомнить именно об этом!
При этих словах Кара вздрогнула, словно ее ужалила ядовитая змея. Неужели, Рэчел видела, как она переодевается?!
– И чем же Кара напоминает русалку? – осторожно поинтересовался Андрей.
– Бледной кожей. Длинными волосами. Красотой. И конечно глазами. У нее глаза, как морская волна! Ты разве не видишь? Впрочем, это мы писатели подмечаем все. Возможно, ты просто видишь красивую девушку. И тебе даже не приходило в голову, что она могла бы быть русалкой!
– Согласен, – Андрей улыбнулся. – Сначала не приходило. Пока я не увидел ее хвост!
Кара бросила на него испуганный взгляд, она выглядела такой беззащитной, что ему тут же захотелось обнять ее, но Рэчел и Пол напротив громко расхохотались, очевидно, мысль о том, что у Кары есть хвост, показалась им забавной. Кара осторожно улыбнулась в ответ, а потом поднялась, держась за руку Андрея.
– Ну, когда тема с моим хвостом исчерпана, полагаю, нам пора покинуть хозяев, – сказала она. – Спасибо за ужин и за чудесную историю, Рэчел. Ты прекрасная рассказчица, зря Пол недооценивает это!
– Мы будем иметь в виду насчет любви, – добавил Андрей.
Простившись с хозяевами, они снова сели на мотоцикл, и лишь когда подъехали к морю, Кара обняла Андрея и заплакала.
– Я так испугалась! – снова и снова повторяла она, всхлипывая, прижимаясь к его груди, – Так испугалась, что она и правда знает! Я больше не пойду к людям, Андрей! Я больше никогда не пойду к людям. Я так боюсь, что они узнают! Только к тебе я буду приходить, ты слышишь?
Он согласно кивнул, но не разделял страхов девушки.
– Она просто пошутила! Хотела сделать комплимент твоим глазам. Тут нечего бояться. Кара, поверь, никому и в голову не придет подобное! Люди давно не верят в сказки и мистику!
– Однажды придет. Если мы хотим жить вместе – то лишь на необитаемом острове. Да и там, нам вряд ли будет удобно, я все время в воде, ты – на берегу.
– Ты снова предлагаешь нам расстаться? – его лицо стало мрачным. – Ты же только что слышала историю. Любовь – это магия, так сказала Рэчел.
– И эта магия избавит меня от хвоста? – мрачно поинтересовалась Кара. – Подумай, Андрей. Время еще есть, но оно уходит. Я не хочу, чтобы твоя жизнь прошла в погоне за иллюзиями. Потому что однажды ты возненавидишь меня за это. Мне пора.
С этими словами она слезла с мотоцикла, поцеловала Андрея и медленно направилась к морю.
Он видел это каждый день, но его по-прежнему завораживала чудесная картина: девушка в одежде и сапогах на высоком каблуке заходит в посеребренное луной море, все дальше и дальше, и скрывается в его черных водах. И он чувствовал себя причастным к этому волшебству, потому что Кара каждый раз словно пересекала волшебную реку Смородину, отделявшую мир мертвых от мира живых, а к следующему закату – воскресала вновь.
Утро Кара провела в компании кракена, она покачивалась, лежа на его гигантском щупальце, наблюдая из-под ресниц за следившим за ней оранжевым глазом. Ее трезубец – символ власти, кракен держал на другой присоске. А где-то там, в этих щупальцах спрятаны сокровища Андрея…
– И вот, понимаешь, – продолжила Кара, обращаясь то ли к морскому чудовищу, то ли к себе самой, – Мы любим друг друга. Но я – наяда. И мне нет жизни на берегу. Мой дом в море. Но когда я думаю об этом, мне так больно! Ты даже не можешь себе представить! Вот ты… ты разве кого-нибудь любил? Ну когда-нибудь… Эх, жаль, ты не умеешь говорить. Рэчел сказала, что ты умеешь говорить, но она ничего не понимает! И я так переживаю за Андрея… Ведь я испортила ему жизнь. Из-за меня он был вынужден оставить свою семью. Чем я могу отплатить? Правильно! Я должна оставить море и моих родных, чтобы быть с ним! Лоролея сказала, что она бы перевернула весь мир, но так и сделала бы… Лоролея всегда была самой безумной и самой упрямой среди нас! Она, представляешь, предлагает мне найти королеву Туанг! Ну, не бред, скажи! Никакой королевы Туанг никогда не было… Никогда русалка не становилась человеком! И никогда никто не слышал о наяде, оставившей море, ради жизни на суше. Ведь так? Ну, скажи! Если бы ты только знал, как мне плохо… я потеряла интерес ко всему. Сестры пытаются растормошить меня, вернуть прежнюю Кару. Но прежней Кары больше нет. Ее съели спруты, там в пещере… А мое сердце – уже сердце человека. И кровь течет такая горячая, что обжигает изнутри… Наверное, те боги попали в мое сердце своими стрелами… Ты даже не представляешь, как мне сейчас трудно. С детства я думала, что мне было бы лучше не рождаться вовсе, теперь понимаю, что так и есть…
Кара отвернулась и закрыла лицо руками. На берегу она бы снова заплакала, но под водой слез не видно. Поэтому она просто зажмурилась и замерла. Вывело ее из этого состояния весьма и весьма необычное происшествие.
Оказалось, что кракен мог говорить.
Изумленная, наяда слетела с его щупальца, перевернувшись вверх тормашками, а потом зависла прямо рядом с его гигантским клювом, покачивая хвостами, чтобы оставаться на месте. Кракен говорил неразборчиво и очень плохо, каждый звук давался ему с величайшим трудом.
– Марина… – наконец, разобрала Кара. – Марина…
– Ого! Ты можешь говорить! – она радостно улыбнулась и погладила его огромное щупальце. – Это здорово! Но ты ошибаешься. Я не Марина. Я – Кара! Помнишь меня? Или ты забыл? Марина была твоей прошлой повелительницей. А я – Кара. Ну же?
Но кракен настойчиво продолжал мотать щупальцем, из чего наяда сделала вывод, что неправильно поняла его слова.
– Ты хочешь сказать, что я неправильно понимаю? Закрой глаз, если да!
Кракен закрыл огромный оранжевый глаз.
– Значит, ты знаешь, кто я… Скажи мое имя.
– Кара… – с трудом произнес подводный кракен.
– Отлично. Но ты сказал Марина… Почему? Ты имел в виду… – она задумалась. – Хочешь сказать, что ты любил Марину? Я спросила, любил ли ты кого-то? Об этом?
Но кракен снова отрицательно помахал щупальцем, а потом указал куда-то позади себя.
– Что же ты хочешь мне сказать? Что Марина была прежде? До меня? Нет? Не это… Но что тогда? – она всплеснула руками в отчаянии. – Послушай! Марина умерла! Ее больше нет! Теперь я за нее, понимаешь? Теперь я – повелительница кракена! И я – королева русалок. Что? Снова говоришь «нет»? Я не повелительница? Но… Опять не то? Что же ты хочешь сказать?
– Жива… – огромная водяная струя вырвалась с этими словами из клюва кракена, закружив Кару в сильнейшем водовороте.
– Жива?! – переспросила наяда, наконец, остановившись, – Ты думаешь, что Марина жива? Нет, поверь, Марина умерла! Она ушла и пропала.
– Жива… – снова повторил кракен.
– Да нет же! – Кара улыбнулась и покачала головой. – Она умерла, давно умерла! Если бы она была жива, я бы не стала повелительницей кракена, понимаешь? Только одна может повелевать кракеном! Только одна русалка из всех!
Словно молния ее мозг прорезала догадка, и Кара вдруг застыла, не в силах пошевелиться, она смотрела в огненный глаз кракена и видела в нем ответ.
– Ты хочешь сказать… – прошептала она взволнованно. – Что Марина жива… Но я стала повелительницей кракена, потому что… Потому что она – больше не русалка?
